Текст книги "Операция "Рагнарёк" (СИ)"
Автор книги: Андрей Журавлёв
Соавторы: Ольга Сословская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 68 (всего у книги 80 страниц)
Картер Вандервейден, которого СМИ политкорректно окрестили «лидером Ночного сообщества Нью-Йорка», в своей речи призвал Конгресс к пониманию той простой истины, что рядом с людьми издавна живут те, кто тем или иным образом от них отличается. И никакой референдум не заставит их превратиться в измышления суеверного разума или плод воспаленного воображения. Вопрос только в том, подчиняются ли они закону наравне с остальной частью населения. Невозможно судить кого-то, в чье существование предписывается вообще не верить.
– Я не спорю, – заявил Картер, – среди нас есть чудовища, чьи преступления заставят содрогнуться самое закаленное сердце. А разве среди вас их нет? Но человечество не принимает закона о самоуничтожении на том основании, что Калигула, Торквемада или Гитлер были людьми в биологическом смысле. Все, чего мы хотим, – признания наших гражданских прав в обмен на готовность нести полную ответственность перед законом.
Вслед за Вандервейденом выступил Джулиан Луна, новый глава клана Вентру среди поддержавших Конвенцию. Принц Сан-Франциско поверг аудиторию в шок, пообещав вскрыть все известные ему закулисные сделки, каналы влияния и прочие методы финансовых и политических манипуляций, взамен на равноправную возможность участия в легальном бизнесе и политике. По рядам конгрессменов прокатился ропот, но возразить на такое предложение вслух не осмелился никто.
Князь Фионна, возможность появления которого на сессии до последней минуты стояла под вопросом, поскольку он оказался представителем формально несуществующей страны, от имени Совета Князей предложил весьма выгодные условия сотрудничества и сосуществования в обмен на признание Волшебной Страны полноправным субъектом международных отношений и двойное гражданство для Китейнов, проживающих на территории Соединенных Штатов.
Конгресс выслушал ярлов Гару и магистров Орденов, Технократов и Рунмейстеров, фейри и вампиров… Все сходилось к одному – не признавать их существования невозможно, требовать поголовного уничтожения не только негуманно и неполиткорректно, но попросту бессмысленно.
В конце концов, решение о проведении референдума было вынесено. В бюллетене должен был стоять только один вопрос – «Считаете ли вы, что все разумные существа, постоянно проживающие на территории США в течение последних десяти лет, должны получить гражданство, со всеми вытекающими из него правами и обязанностями перед законом?»
Даже Президент, который, по слухам, до последнего момента собирался наложить вето на решение Конгресса, не сумел найти ни одного довода против его необходимости и своевременности.
Противники легализации затаились. Слишком очевидно было, что действуют они в интересах тех представителей «изгнанников», которые предпочли бы и дальше дергать за ниточки из тени, уходя от ответственности перед законом и обществом. Последней попыткой хотя бы задержать реальный результат стали заявления о сложности организации референдума и нехватке бюджетных средств.
Но общество, уже раззадоренное предыдущими событиями и падкое на все новое и сенсационное, ждать не хотело. На местах общественные фонды и комитеты помогали с организацией голосования, деньги находились в совершенно неожиданных источниках. Референдум назначили на предпоследнее воскресенье августа. Страна замерла в ожидании знаменательного события.
В день референдума Фьялар и Делия плотно прилипли к дивану перед ноутбуком на низком столике, взволнованно наблюдая за событиями.
Диззи и Бранка уехали в Вулфстон, где племя Серебряные Клыки в полном составе собралось в ожидании результатов.
Войцех и Мелисента не могли даже на день вырваться из Неллис – Шемет усиленно готовился к квалификационному полету, а все свободное время проводил в клинике с женой, наконец-то решившейся разделить с ним вечность в человеческом теле. Генетические изменения в организме матери могли передаваться эмбриону только до истечения двенадцати недель беременности, и поэтому с ними стоило поторопиться.
Маша и Бобби затерялись на широких просторах Сибирской тайги. Сведения от подруги Делия получала регулярно и делилась ими с Фьяларом. Последние новости – планы Синдиката, подготовка к серьезной военной операции и рассказ о Красноярском подполье – встревожили гнома. Фьялар даже подумывал, не отправиться ли с небольшим отрядом на помощь Маше и Бобби, но Делия, с привлечением Брюса МакГи в качестве арбитра в дискуссии, убедила его, что военная экспедиция, если о ней станет известно российским властям, будет расценена как неприкрытая агрессия американской стороны и вмешательство во внутренние дела суверенного государства.
На вечер они получили приглашение Вандервейдена участвовать на правах почетных гостей в торжественном собрании Ночного Сообщества в Клойстерс. Картер настолько был уверен в успехе и так гордился своим вкладом в него, что затребовал с гостей дресс-код «белый галстук» и не поскупился на парадное оформление Элизиума – иллюминация в саду, живые цветы на саркофагах и прочий декоративный антураж.
Но пока вампиры спали, референдум набирал обороты, и Фьялар с напряженным вниманием следил за событиями в прямом эфире. Нью-Йорк высказался одним из первых. Атмосфера в городе царила приподнятая, сам факт, что их мнения, наконец, спросили, уже приводил людей в хорошее расположение духа. К тому времени, как в Нью-Йорке село солнце, голосование в Гонолулу уже шло полным ходом, и Фьялар вызвал такси, чтобы отправиться в Клойстерс.
На этот раз собрались все, даже Анархи в полном составе. Делия с усмешкой наблюдала грубоватых Бруха, разномастных Каитифф, диковатых Гангрел и прочих редко принимающих участие в протокольных событиях Сородичей, втиснутых во фраки, смокинги и вечерние платья.
Принц Картер был профессионально спокоен. Кадир Ал-Асмай слегка возбужден – легализация, наконец, освободила его от ставшей обременительной в последнее время должности шерифа. Остальные, завидев друзей, радостно делились планами на будущее. Тео собирался посвятить себя борьбе с нелегальной торговлей живым товаром, Беккет – продолжить свои научные изыскания в области происхождения Сородичей в сотрудничестве с виднейшими учеными мира, Лорд Вэйнврайт – превратить Нью-Йоркскую Капеллу в научно-учебный центр магии крови с университетским статусом.
В полночь Вандервейден произнес речь, в которой слагал с себя титул Принца, как не соответствующий текущему моменту. Само существование Камарильи и особые права ее иерархов теряли смысл. Половина Традиций подлежала отмене, вторая переходила в компетенцию общих для всех граждан органов власти. В заключение Картер попросил всех присутствующих воздержаться от создания Птенцов, пока на этот счет не будут приняты соответствующие правовые нормы.
Бывший Принц Калеброс поздравил Картера с блестящим завершением главного проекта его адвокатской карьеры и выразил надежду, что мистер Вандервейден и в дальнейшем останется «лидером Ночного Сообщества». Термин, с легкой руки одного из ведущих телеобозревателей, прижился и среде Сородичей, и Фьялар был согласен, то звучит он достаточно корректно, чтобы не вызывать отторжения у обычных людей.
Картер пригласил Делию и Фьялара в небольшую комнату, где для них и Тильды, приехавшей сюда с Регентом, было приготовлено угощение. Девушка оказалась здесь единственным человеком, и одним из троих живых членов собрания. Она получила свою долю благодарности и восхищения от всех, участвовавших в сражении с объединенными силами Шабаша и Камарильи, – несмотря на усиленную регенерацию, некоторые из Сородичей были ранены так тяжело, что только ее таланты Целительницы отвели от них угрозу окончательной смерти или позволили, не мешкая, вернуться в бой. Но Тильда все равно была не в настроении – волновалась за Машу.
Пользуясь возможностью пообщаться вдали от любопытных глаз, в комнату подтянулись братья Калос, Регент, Крис и Моника. И Норвик, непривычно задумчивый, с загадочной полуулыбкой и затуманенным взглядом. На вопрос Фьялара, что с ним, Тореадор ответил: «Новую балладу сочиняю», но Делия мысленно отметила про себя, что Ингрид и Брунгильда пока оставались в Норвегии. По мнению дроу, там произошло нечто, заставившее обычно ироничного и даже слегка циничного Норвика впасть в романтический настрой и светлую грусть. Впрочем, своими наблюдениями она не стала делиться даже с Фьяларом.
Хотя подсчет всех голосов и должен был занять еще несколько дней, но уже к утру стало ясно, что необходимый для принятия нового закона барьер в семьдесят процентов будет перейден с изрядным запасом. Собравшиеся разъезжались по домам, полные надежд на будущее и самых радужных планов на его использование.
Домой они вернулись на рассвете. Фьялар раздраженным жестом швырнул смокинг на кровать и принялся разматывать каммербанд. Рванул бабочку на шее, словно она душила его.
– Ты не рад? – Делия перешагнула через соскользнувшее на пол платье и подошла к Фьялару. Обняла, прижавшись к широкой спине и склонив голову на плечо.
– Ты почти год потратил, чтобы добиться этого, – сказала она тихо, – результат референдума – во многом твоя заслуга. Но…
– И что он изменит? – проворчал Фьялар, расстегивая рубашку. – Появится больше законов, работы для адвокатов и чиновников, скандальных передач на телевидении… Ты Шемета не забыла? Кое-какой бизнес выйдет из тени. Но далеко не весь. Все, чего мы могли бы добиться, используя магию и новые технологии, власти благополучно спустят на тормозах, затолкают в дальний угол, положат под сукно. Новые идеи не продвигаются, потому что это не выгодно корпорациями и прочей элите, а не потому, что древние вампиры или князья Ши тайно борются с прогрессом. Референдум – это уже кое-что. Но этого мало.
– Значит, сделаем больше, – улыбнулась Делия, помогая гному стянуть рубашку, – а сегодня есть повод для праздника.
– С тобой всегда есть повод для такого праздника, – рассмеялся Фьялар, поворачиваясь к ней лицом и отвечая на нетерпеливый поцелуй.
Но потом, когда Делия уже уснула, Фьялар еще долго лежал и разглядывал тоненькую трещину на потолке спальни.
Он выполнил задание Локи. Но долгожданное чувство свободы так и не пришло. Гейс все еще был в силе, а это означало, что главную возложенную на него задачу Фьялар пока не решил. И чем дальше, тем меньше ему нравилось плясать под дудку Шутника.
138. Егорьевское. Сибирь. Маша
Дверь вагончика была распахнута настежь, то ли чтобы показать, что входить можно без стука, то ли чтобы впустить побольше света в помещение с парой маленьких квадратных окон. Патронный станок, прикрытый куском полиэтиленовой пленки, стоял в углу, винтовка вернулась в кейс, лежащий на одной из проржавевших панцирных сеток, застеленных спальниками. Вася сидел на ящике и разбирал коробки с патронами, помеченные аккуратными ярлычками.
– Они действительно лучше заводских? – поинтересовалась Лена. – Я думала там автоматика и все такое.
– Угу, – хмыкнул Вася, – потому и лучше. Тут я в каждом уверен. И точно знаю, какой для чего.
– Можно взглянуть? – спросила девушка.
– Гляди, – Вася протянул ей патрон, и Лена завертела его в пальцах, вглядываясь так внимательно, словно пыталась запомнить в лицо на всю жизнь.
– Можешь для меня разочек стрельнуть? – спросила она, возвращая патрон. – Хочу проверить кое-что важное.
– Ну, раз важное… – Вася усмехнулся и поднялся с ящика, укладывая патрон в коробку.
– Ой! – Лена схватила его за руку, и патрон покатился по грязному линолеуму. Девушка бухнулась на колени, выскребая патрон из-под панцирной сетки. – Мне нужно, чтобы ты стрелял именно этим патроном.
– Это еще зачем? – нахмурился Вася. – Ты что с ним сделала? Покалечишь винтовку – прибью, не посмотрю, что девчонка.
– Тебе понравится, – заговорщически подмигнула Ленка, – я обещаю.
Маруся и Артем разговаривали в другом конце лагеря, возле высокого старого кедра. Со стороны Васи дерево виднелось в точности между собеседниками, где-то в полуметре от них.
– Можешь в ствол попасть? – спросила Ленка.
– В полуметровое дерево с трехсот метров? – обиженно уточнил Вася. – Да ты сама в него из чего угодно попадешь. Надо было для этого винтовку тащить… И вообще, у меня ночью работа будет, Артем кое-какие цели наметил. Так что ставь свои эксперименты на ком-то другом.
– Ну, пожалуйста, – скуксилась Лена, – пожалуйста-пожалуйста…
Это настолько не походило на ее обычную задорную и уверенную манеру, выглядело так нарочито, что Вася рассмеялся и кивнул.
– Ладно. Один выстрел твоим патроном. Поглядим, что ты задумала. Только командира надо предупредить.
– Ой! – всполошилась Лена. – А вот этого, как раз не надо.
Девушка на секунду задумалась.
– Я перед ними барьер воздушный поставлю, – объявила она, – если случайно вперед сунутся – лбом упрутся. Годится?
Вася кивнул, поднял винтовку и, почти не целясь, нажал на спуск. В толстом стволе кедра образовалась дыра, в которой с радостью поселилась бы даже крупная белка, щепки и древесная пыль брызнули фонтанчиком. Но Маруся и Артем, между которыми пролетела пуля, увлеченно беседовали, не обратив на нее ни малейшего внимания.
– Что ты с ней сделала? – заморгал раскосыми глазами Вася.
– Зарядила, – подмигнула Ленка, – еще таких хочешь?
– Очень, – радостно кивнул Вася, – пойдем, поработаем, пока светло.
Идею замаскировать оставленных в Егорьевском бойцов под местных жителей подала Зоя. Даже здесь, в лагере, бабушка ухитрялась выглядеть настоящей леди, но без дела не отсиживалась, находя себе полезные занятия, причем такие, важность которых до того никому в голову не приходила.
В Егорьевское отправили большую часть девушек-бойцов и с десяток парней, временно переодев их в гражданское. Новоявленные егорьевцы по домам отсиживаться не стали, а под руководством председателя и других оставшихся жителей поселка осваивали сельский труд – копали картошку, кормили кур и свиней, доили общественных коров.
Маскарад затеяли не зря. На второй день пребывания бойцов в поселок заявились несколько магов Синдиката под охраной десятка солдат и БМП. Маги, раздосадованные заявлением председателя, что все леденцы они сожрали еще в прошлый раз, а новых не завезли, потребовали продать им продукты из личных запасов жителей. Получив отказ, долго бранились, но к помощи солдат пока прибегнуть не решились, видимо, надеялись на доставку продовольствия из Лесосибирска.
Командир, которому об инциденте доложили как только маги убрались восвояси, довольно усмехнулся. Лесосибирские товарищи сдержали слово, и машина с крупой, тушенкой и прочими припасами свернула с дороги на лесную просеку, где ее разгрузили бойцы народной дружины.
Подготовку к атаке начали в полночь. Вася, заранее излазивший все кедры, находившиеся на опушке лесополосы, отделявшей лагерь от Синдиката, раз за разом поднимался на обустроенные на ветвях лежки, всаживая безмолвные пули в ходовую часть и башни вражеских БПМ. К сожалению, пять машин укрылись в лесу за военным лагерем, и разглядеть их не удалось ни с деревьев, ни кружившему над тайгой Карену. Григорий предложил вновь отправиться в разведку, но командир решил не тянуть время, понадеявшись на то, что переместить пушки на ударную позицию противник не успеет.
Вася, закончив с высотными работами, присоединился к группе из пятерых снайперов, залегших на крыше вокзала, откуда хорошо просматривалась луговина между вагонным поселком и военным лагерем.
Маги разделились на две группы. Саня, Лена и трое красноярцев собирались подобраться к позициям противника как можно ближе, чтобы поддержать атаку. Боевая магия по мощи вполне могла соперничать с артиллерией, но по дальности заметно ей проигрывала.
Маша, Бобби, Майер и еще двое ребят медленно пробирались по темному росистому лугу к строительной площадке, огороженной колючей проволокой. Главной целью сражения было уничтожение недостроенного портала, и, хотя разрушить все уже залитые бетоном ямы раньше, чем маги Синдиката спохватятся, не представлялось возможным, работы можно было сильно замедлить, выведя из строя портативную бетономешалку и небольшую землеройную машину, торчавшие на виду посредине площадки.
Маша лежала на животе в густой траве и вглядывалась в ночную темноту. Камуфлированная куртка промокла почти насквозь, но девушка не замечала этого, сосредоточившись на внезапно возникшей проблеме.
– Не могу понять, как это работает, – со вздохом призналась она, – ни узлов, ни плетений – сплошной купол.
Их первые заклинания отразились от этого купола, невидимой защитной полусферы, накрывающей площадку. Впрочем, чего-то подобного и следовало ожидать, когда стало ясно, что Васины выстрелы в эту сторону не поразили цель. Парень, стрелявший на предельной дальности, все равно выглядел сконфужено, и только Машины горячие заверения, что технику не от безалаберности бросили на открытом месте, вернули ему привычную уверенность в себе.
– Не расплетать надо, а пробивать, – тихо прошептал Майер.
– Тупо лупить, пока не треснет? – спросила Таня, совсем юная блондинка, студентка первого курса консерватории и одна из самых талантливых магичек, которых Маше довелось видеть.
– А если не треснет? – выразил недоверие Шурик, худощавый паренек в очках. – Тогда вообще только время потеряем.
– Треснет, – возразил Майер, – любая магическая защита слабеет с каждым попаданием. И тупо не надо. Надо по схеме. В нескольких точках одновременно.
– Бобби, звони Артему, сообщи, что мы тут застряли, – вздохнула Маша, – пусть начинают без нас.
Майер, лучше всех разбиравшийся в традиционной магии, наметил точки на невидимом куполе, и Маша выпустила первый ударный поток Воздуха, столь же невидимый глазу. Оставалось надеяться, что, когда Синдикат заметит первые бреши в защите, будет уже поздно.
В час ночи темнота и тишина взорвались яркими вспышками. Ракеты взвились в небо, озарив широкий луг, край лесной полосы блеснул красными отсветами на смолистых ветвях и влажных от ночной прохлады иглах, языками пламени вспыхнули подожженные палатки в лагере Мякишева.
Солдаты в панике вылетали из горящих палаток, некоторое время в лагере царил полный хаос. Артем, наблюдавший за событиями с опушки лесополосы, отдал бойцам, в темноте подобравшимся к противнику на расстояние чуть больше полукилометра, приказ к атаке. Затрещали пулеметные очереди, огненные стрелы «Шмелей» прочертили темноту, на миг выхватив из нее грузные силуэты трех «Шишиг» с КУНГами, в которых с относительным комфортом устроились маги. Ослепительные облака вспыхнули одно за другим, и на месте грузовиков остались только покореженные скелеты шасси и кабин.
Но Мякишев, как оказалось, генеральский чин получил не только за разворовывание казенного имущества. Оборону сумели организовать довольно быстро, солдаты открыли ответный огонь. Бойцы дружины залегли на подступах к лагерю, очереди стали реже и короче, тратить патроны зря не стали.
Теперь в дело вступила магия. Над лагерем разразился огненный дождь, вперемешку с градом поднятых с земли острых мелких камней. В сторону двух неповрежденных «Шишиг» и фуры, в которой везли стройматериалы для портала, поползло зеленое кислотное облако – вклад Сани в теорию Магии Источника. Вновь начавшаяся паника позволила бойцам продвинуться еще на пару десятков метров, но атака снова захлебнулась, когда перед позицией Сани и Лены рванул огненный шар. Боевой магией Синдикат владел слабо, но магическим оружием, похоже, успел обзавестись еще до того, как Итерия Икс подписала Новую Конвенцию и перестала снабжать им бывших союзников.
В этот момент со стороны укрытых тайгой холмов показались уцелевшие БПМ. По нападавшим выпустили несколько снарядов. Стреляли наугад, больше в расчете на психологический эффект, и взрывы взметнули землю далеко за спинами залегших дружинников. Маруся, сменившая свой стильный прикид на камуфлированный комбинезон и берцы, выпустила в сторону первой приблизившейся к ним машины последний «Шмель». Контрнаступления это не остановило, но драгоценные секунды для перегруппировки сил они получили.
Защитный купол, наконец, поддался под непрерывным потоком воздушных ударов. Маша едва дышала от усталости, Майер и красноярцы выглядели ничуть не лучше. Но они собрали последние силы, и бетономешалка на площадке взлетала на высоту пяти метров и рухнула на землю с жутким грохотом. Вслед за ней рванула землеройная машина, Маша подожгла бензобак. Маги противника, до того увлеченные противоборством с группой Сани, наконец, обнаружили нового врага и развернули свои БОП в его сторону.
Пора было уходить. Они задержали строительство портала как минимум на неделю, и терять бойцов ради героического захвата лагеря Артем не собирался. Саня с группой прикрывали отход, пока остальные организованно отступали к железнодорожной ветке. Машу, выложившуюся до последнего, Бобби едва не тащил на себе.
Мякишев, то ли не рассчитавший силы противника, то ли ободренный успехом своих магических союзников, отправил вслед отступающим взвод автоматчиков. Но на подступах к лагерю тех встретил прицельный огонь с крыши вокзала, и потерявшие в мгновение ока боевой дух солдаты бросились наутек, а пятеро, отрезанные от своих бойцами дружины, побросали оружие, сдаваясь в плен. На такой поворот событий Артем не рассчитывал, но вид у солдат был самый жалкий, без автоматов и шлемов стало видно, что это мальчишки-призывники, которых погнали в драку за непонятные им цели. Первыми же словами пленников, после того, как они сообразили, что убивать на месте их никто не собирается, были «Пожрать дадут?», и Маруся распорядилась запереть голодных парней в подвале вокзала, накормить и дать выспаться перед утренним допросом.
Первая половина дня прошла спокойно. Обе стороны зализывали раны, отряд потерял троих бойцов, а еще десяток получили ранения разной степени тяжести. Одного из дружинников Лена, сама едва державшаяся на ногах, исцелила как только его, истекающего кровью, дотащили в лагерь, иначе до утра ему было не дожить. Остальных перевязали и оставили на попечение медиков до того момента, как маги восстановят силы.
Эффект внезапности был утерян, и на несколько дней они увязли в вялых перестрелках и мелких стычках. На второй день Синдикат восстановил защитный купол, но бетономешалку и землеройную машину магам починить не удалось, и днем можно было видеть, как не доверяющие столь ответственного дела профанам мужчины в деловых костюмах роют лопатами твердую каменистую землю. Дамы, меняясь, месили бетон в большой металлической бочке. Подходы к стройке патрулировали оставшиеся у Мякишева БМП.
По словам отъевшихся и отоспавшихся пленников, личному составу сообщили, что в тайге ведется строительство военного объекта государственной важности, и им выпала высокая честь охранять его от террористов, чьи планы на уничтожение нового секретного оружия удалось раскрыть ФСБ. Видимо, ростовский опыт не прошел для Синдиката бесследно, и маги подозревали, что в покое их не оставят. Но на полномасштабную военную операцию они, явно, не рассчитывали.
Товарищ Артем распорядился оборудовать укрытие против снарядов в здании вокзала и заняться укреплением лагеря. В самом лучшем случае он рассчитывал отсидеться в обороне до тех пор, пока у противника закончатся снаряды и патроны, а потом решительным броском захватить его позиции. Дорогу контролировали его бойцы, изображавшие из себя мирных поселян. Такое положение продолжалось еще дня три, пленников за это время перевели в Егорьевское, рассчитывая отправить в Лесосибирск при первой же возможности.
Но возможность так и не представилась. На третий день на дороге показалась фура, и оставшиеся в Егорьевском бойцы остановили ее на подъезде к поселку. Охрану удалось разоружить без боя, груз – продовольствие и боеприпасы – ушел в пользу народной дружины, но мирные дни поселка на этом закончились. Ночью БМП попытались прорваться в Егорьевское, завязался бой, и в сумятице караульные, поставленные у сарая на краю поселка, где содержались пленники, проглядели, как кто-то из магов пробрался внутрь. Уже потом, когда нападение было отбито, обнаружилось, что все пятеро ребят мертвы. Характерные ожоги от лазерного пистолета, распознанные Майером, не оставляли ни малейших сомнений в том, кто это сделал. Лишние свидетели Синдикату были не нужны.
Поселок, во избежание дальнейших разрушений, пришлось оставить. Артем надеялся, что следующая партия грузов придет не скоро, и они успеют закончить операцию «Портал» раньше. Бойцы и оставшиеся егорьевцы перебрались к железной дороге, в укрепленный лагерь дружины.
Бои шли с переменным успехом. Васе удалось снять нескольких магов Синдиката, неосторожно появившихся в пределах видимости, и одного из офицеров. Генерал, предсказуемо, на глаза не показывался. Маги предприняли несколько вылазок. Купол снять больше не удалось, на него поставили «сигнализацию» и позицию нападавших вычислили мгновенно. Зато удалось вывести из строя еще два БМП.
Противник под прикрытием оставшихся БМП и поддержке БОП Синдиката, тоже предпринял несколько дерзких вылазок, наверное, в расчете захватить продуктовый склад. Потерь среди бойцов дружины не было – девушки из Башни под руководством Лены с целительством справлялись прекрасно, а Синдикат потерял на этом еще с десяток солдат. Впрочем, радовались потерям Мякишева довольно сдержанно, голодные солдаты были противниками, но не врагами.
Наконец, посовещавшись с Марусей, Машей и Саней, товарищ Артем решил, что тянуть больше нельзя. В штабе дружины начали планировать новую дерзкую атаку. Но планы осуществить не удалось. Мякишев, которому тоже надоело сидеть без дела и впроголодь, нашел, где разжиться подкреплением.
Над тайгой прокатился тяжелый гул, дальние кроны кедров тревожно зашумели, воронья стая сорвалась в небо и унеслась на восток, к горам.
– В укрытие!
Артем кричал на пределе легких, перекрывая приближающийся грохот тяжелых лопастей.
– В укрытие! Васька, твою мать! Кому сказал!
Вася попытался скрыться за ближайшим вагончиком. В руках у него была М200, на лице – смесь решимости и предвкушения. Из-за угла вылетела Маруся и нежной женской ручкой поволокла парня по направлению к зданию вокзала.
– Идиот!
Маша, Саня и Лена сомкнули круг, пытаясь прикрыть отступающих к зданию вокзала товарищей воздушным щитом. Остальных магов отправили в подвал вместе с бойцами. Бобби стоял за спиной Маши, стиснув зубы, чтобы его тревога не помешала концентрации девушки. Майер, в двух шагах слева, шевелил губами, готовя какое-то заклятие.
Вертолеты показались над лагерем. Первые ракеты взорвались, не долетев до земли. Щит пока выдержал, но Маша чувствовала, как прогибаются и рвутся воздушные плетения.
– Еще пара попаданий, и надо будет уходить, – тихо сказала она Сане, – долго мы его не удержим.
– Еще чуток, – кивнул Саня, – ребята не все спустились.
Следующая пара ракет взметнула облако огня и дыма, горящие обломки вагончика разлетелись, едва не задев Майера и Бобби.
– Уходите! – Артем и Маруся все еще стояли у входа в недостроенный вокзал, поджидая последних бойцов и магов.
– Нельзя! – прохрипел сквозь кашель Саня. – Погорит все к чертям. Ленка! Ты там насчет дождя…
Лена молча кивнула, пытаясь перехватить лидерство в круге. В книжке говорилось… Мало ли что говорилось в книжке? Если невозможно, но надо, значит надо сделать невозможное.
Маги замерли, застыли безмолвными статуями, вытягивая из Источника силу на пределе, после которого начинаются безумие и боль. Вертолет зашел на второй круг. Майер бросился вперед, с его узких ладоней в сторону МИ-24 сорвался огненный шар, вспыхнул, не долетев, но заставил машину свернуть с курса. Бросился вперед, отвлекая от товарищей. Еще шар…
Тяжелые тучи, собравшиеся над горами, подхватил высокий ветер, едва задевавший кроны деревьев, погнал к лагерю. Первые тяжелые капли застучали по крыше вокзала, хлынули потоком, сбивая пламя, уже охватившее траву возле разбитого вагончика.
Вертолеты сбавили высоту, пушечные снаряды уже рвались по всей территории опустевшего лагеря. Маша с друзьями, наконец, разорвали круг и кинулись к входу в вокзал. Бобби бросился вслед за ними.
– Майер! – Саня огляделся, но мага нигде не было видно.
– Убит, – глухим голосом сообщил Бобби, – прямое попадание снаряда.
Ленка чуть не бросилась назад, но МакГи ухватил ее за руку.
– Там нет для тебя работы. Иди вниз, там ты нужнее.
В подвале вокзала было тесно. Вертолеты возвращались по нескольку раз в день, в самое непредсказуемое время. Соотношение сил изменилось кардинально, теперь отряд сидел в осаде, пока что успешно отражая пехотные атаки противника. Но о том, чтобы помешать дальнейшему строительству портала, приходилось забыть. Маги Синдиката в боях не участвовали, а это означало, что все время они проводят на стройплощадке, приближая день, когда исход военного противостояния потеряет всякое значение.
– Помощь нужна, – констатировала Маруся.
Они выбрались наружу, настал час редкой и давно желанной передышки.
– Против вертолетов? – скептически спросил Артем. – Зениток у Штаба нет.
– У кого-нибудь могут найтись, – возразила комиссар, – или, хотя бы, ПЗРК пусть подгонят. Все лучше, чем патроны попусту тратить. Звони в Красноярск, пусть там думают, что можно сделать.
– А мы пока продержимся, – заверила Маша, – должны продержаться.
– Должны, – согласился командир, – отступать нам некуда. Если ты права насчет портала, за нами – весь мир.
139. Егорьевское. Сибирь. Маша. Ксюша
– Товарищ комиссар, командира ранили!
– Артема в подвал, командиров групп – ко мне, – сорванным голосом прохрипела Маруся, – Кононенко, стой тут, будешь за меня орать, я уже не могу.
– Так точно.
– Кто-нибудь, заткните пулемет, слева! Маша!
– Сейчас разберусь!
– Ох, мать! Ложись!
Просвистел снаряд, разорвался метрах в десяти за их спинами, срезав ствол молодого кедра.
– Васька!
– Вижу, что Васька, – скрипнула зубами Маша.
От напряжения на лбу девушки вздулась синяя жила, Бобби опустил автомат, подхватил ее за плечи.
– Держи его! Вот так...
Невидимая воздушная сеть подхватила летящего с падающего кедра снайпера, бережно опустила на землю. Маруся, пригибаясь под свистящими с опушки пулями кинулась к нему.
– Цел, зараза?
Парень не отвечая, разглядывал сжатую в руках при падении винтовку. Убедившись, что с его любимицей все в порядке, коротко кивнул.
– Уходим!
Маша, судорожно сжимавшая руку Бобби, выпрямилась, огненный шар сорвался в направлении не смолкавшего все это время пулемета. Очередь захлебнулась, солдаты, продвинувшиеся метров на десять от таежной опушки к железнодорожной насыпи, залегли, вжимаясь в неровную каменистую землю.
