Текст книги "Операция "Рагнарёк" (СИ)"
Автор книги: Андрей Журавлёв
Соавторы: Ольга Сословская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 56 (всего у книги 80 страниц)
– Надо успеть раньше, – кивнула Моника, поднимаясь с пола, – Крис, я пошла. Бруха кивнул, провожая взглядом уходящую в темноту девушку.
Войцех еще раз проверил надежность крепления груза. Форма Тумана позволяла протащить с собой любое количество предметов, лишь бы они были притянуты к телу так плотно, что все это могло бы сойти за один объект с ним. Но время действия дисциплины зависело от веса.
– Успеете? – с тревогой спросил Крис, помогая Хоакину затянуть ремень, которым к спине крепился десяток кислородных баллонов.
Братья, даже задействовав подпитанную кровью Силу на полную, пошатывались под весом нацепленного груза.
– Должны, – кивнул Войцех, – если верить карте, тут футов тридцать, не больше.
– Ну, тогда вперед, – Крис хлопнул друга по плечу, – первый пошел.
Обвешанный баллонами и инструментом Шемет растаял в воздухе, и зеленая струя тумана втянулась в груду битого камня и угля, перегораживающую туннель. Рамо и Хоакин последовали за ним.
– У нас с тобой час, чтобы разобраться с подъемником, – напомнил Норвик, – надеюсь, удастся его запустить, по вентиляционному шурфу сутки придется людей поднимать.
– Тут не надеяться надо, а работать, – буркнул Крис, – нам нужен действующий подъемник, а не надежда.
Моника упорно ползла вверх по стволу вентиляционного шурфа. Кое-где еще сохранились вбитые в стену скобы, но рассчитывать на них было опасно. Один раз она сорвалась и пролетела вниз футов двадцать, прочертив пальцами глубокие борозды в бетонной обшивке, пока ей, наконец, удалось зацепиться. Теперь она доверяла только костылям и кошкам, нацепленным на тяжелые ботинки. Иногда, правда, приходилось крошить бетон пальцами, впиваясь в него железной хваткой.
Примерно на середине подъема она обнаружила перекрывший шурф большой вентилятор, выброшенный взрывом из бокового прохода. Закрепив веревки на вогнанных в стену костылях, девушка достала из кармана спецовки отвертку и молоток и принялась разбирать застрявшую конструкцию. Болты с сорванной резьбой прочно засели в раме, но минут через двадцать последняя лопасть с далеким грохотом полетела вниз, и Моника, отхлебнув из пакетика уже совсем малопитательной жидкости, двинулась наверх.
Клеть подъемника перекосило, заклинив в направляющих рельсах. Провода частью оборвались, кое-где с них слезла изоляция. Худшие опасения подтвердились, клеть пришлось сначала отрывать из-под обломков породы, потом высвобождать и выравнивать, отрезав все лишнее. Противовес с подъемного троса они срезали, а концы его нарастили, связав стальные канаты прочными узлами, чтобы удобнее было тянуть.
По прикидкам Норвика, в клеть должно было влезть человек десять. Десять подъемов до главного туннеля второго уровня, откуда людей предполагалось вывозить в уцелевших вагонетках. Концентрация метана там была минимальной, газ оседал на нижних горизонтах, и взрыва, вызванного электрической искрой, можно было почти не опасаться.
Стену они пролетели за двадцать секунд, почти не глядя, и Войцеха даже в бестелесной форме замутило, когда он на полном ходу проскочил сквозь застрявший в завале труп. С таким грузом времени хватило в обрез – Шемет материализовался у самой стены, с громким лязгом рухнув на неровный пол. Хоакин свалился рядом, а следом за ним и Рамо, чуть не придавив брата.
В рядах сидевших, плотно прижавшись к друг к другу, шахтеров пополз гулкий шепоток. На крики и возгласы у людей просто не оставалось сил. Воздух был тяжелым и спертым, Шемет, осторожно повел носом и тут же снова отключил дыхание, кислорода в забое оставалось едва ли на час.
– Что за чертовщина, – прохрипел крепкий мужчина с лицом, черным от угольной пыли, на котором резко выделялись пронзительные голубые глаза.
– Помощь нужна? – устало отозвался Войцех, не в силах пошевелиться под весом нацепленного груза. – Баллоны поснимайте, а потом будете разбираться, кто их приволок.
– Да откуда вы взялись-то? – баллоны мужчина, тем не менее, начал отвязывать, и еще несколько, сохранивших чуть больше, чем другие, сил, горняков присоединились к нему.
– Дэн прислал, – ответил Войцех, – осторожно! В этом баке – вода.
– Аронс говорил, что из Нью-Йорка спецотряд прибыл, – подтвердил молодой парень, с таким же черным лицом. Впрочем, как заметил Шемет, здесь все были на одно – угольное – лицо.
– Насчет того, что они сквозь стену прибудут, он ничего не говорил, – заметил голубоглазый.
– Видимо, не был уверен, что у нас получится, – заметил Войцех.
– И что теперь?
– А теперь мы разнесем эту стену к чертовой матери и вытащим вас отсюда, – прошипел Войцех, дотянувшись, наконец, до спасительного пакетика, – подъемник уже чинят.
Выбравшуюся наружу Монику встретил один из людей Аронса, дежуривший у выхода из шурфа.
– Передай Дэну, – выпалила девушка, утирая с лица толстый слой угольной пыли, – путь свободен до самого низа. Пусть спускает кабель и воздуховод.
– Аронс говорил, что ваши уже в забое, стену бьют, – сообщил дежурный.
– Здорово! – она сверкнула белоснежной улыбкой и повернула назад, к шурфу.
– Ты куда? – удивленно спросил парень.
– Назад, – бросила через плечо Моника, – там еще работы невпроворот.
Спасатель кивнул и бросился к конторе.
Клеть уже была готова к работе, когда со стороны стены послышались короткие удары.
– Ребята на подходе, – заметил Крис, – Норвик, слетай к вентиляции, глянь, как там Моника успевает.
Но девушка, спустившаяся вниз, ухватившись за кабель электропитания, догнавший ее при спуске, уже бежала навстречу, волоча в одной руке конец кабеля, а в другой – шланг воздуховода.
– Включаем насос! – скомандовал Крис. – Нам нужно минут пятнадцать, чтобы тут все очистилось. Воздух скоро погонят.
– А почему по шлангу? – удивился Норвик.
– Чтобы на верхние уровни не уходил, – ответил Крис, – он и так легче, чем метан, поэтому надо ждать, пока газ начнет уходить. Ты рукав хорошо расправил? Заторов по дороге не будет?
– Не должно, – покачал головой Норвик, – я следил.
– Ладно, – усмехнулся Крис, – я в тебя верю.
Насос, подключенный к брошенному с поверхности кабелю, заурчал, рукав, подсоединенный к выходному отверстию конструкции, зашевелился, наполняясь газом. Моника с силой подергала свой шланг, и уже через несколько минут из него с шипением пошел воздух.
– Берите кирки, – распорядился Крис, – поможем ребятам со стенкой.
– Вам помочь? – спросил голубоглазый, глядя, как троица странных пришельцев врубается в завал со скоростью проходческого комбайна.
– Управимся, – бросил через плечо Хоакин, – места мало.
– Если есть силы, помогите мусор оттаскивать, – попросил Войцех, – но не геройствуйте зря. Никому не интересно вас таскать, если в обморок хлопнетесь.
К моменту появления спасательного отряда, уже десяток человек находился в бессознательном состоянии, а еще пара десятков на грани. Но кислород из баллонов помог горнякам придти в себя. Самоспасатели раздали на случай, если показания приборов снаружи окажутся неточными. Как заметил Войцех, на себе его друзья по ту сторону завала эффективность работы очистительного насоса проверить не могли.
Горняки принялись отгребать мусор, и работа пошла еще быстрее. Войцех тихо выругался, когда кирка наскочила на заваленный труп. Пришлось потратить драгоценное время на извлечение тела из завала. Проход рубили почти в человеческий рост, восемь футов в ширину – на большее не было времени. Пару раз кирка провалилась в пустоту, и Шемет замирал в напряженном ожидании, не хлынет ли в трещину метан. Но обошлось.
На его стук ответили снаружи, и вскоре мерные частые удары, донесшиеся с другой стороны, сообщили, что с наладкой подачи воздуха там закончили и присоединились к друзьям, чтобы как можно скорее обрушить преграду.
Шахтеры выходили из плена, включившись в самоспасатели, очищающие воздух от остатков метана. По десять человек заходили в клеть и поднимались наверх. Остальные со смесью восторга и ужаса наблюдали, как странные спасатели тянут клеть, голыми руками взявшись за стальной трос, четверо, один за другим.
Моника поднялась наверх с первой группой, на случай, если с вагонетками что-то не так. Но транспорт работал исправно, и она снова спустилась вниз, присоединившись к тянущим канат вампирам к еще большему удивлению горняков.
Они выбрались из шахты последними, и Аронс встречал их лично. Его люди оттеснили от выхода из туннеля прессу и других желающих лично встретить спасательный отряд. На площадке стоял шум, родственники обступили спасенных, врачи, в большом количестве прибывшие на место, оказывали нуждавшимся срочную помощь, и рассаживали их в автобусы – независимо от заявлений о самочувствии, всех шахтеров собирались отвезти в ближайшую больницу для обследования или лечения.
– Все готово, – тихо сообщил Дэн Крису, – окна законопатили так, что и лучик не проскочит, дверь укрепили. Кроватей нет, но спальников на всех хватит.
– Да хоть на полу, – устало ответил Крис, – нам будет все равно.
Они поспешили к выделенному для них в конторе под дневной сон помещению, следуя за Аронсом. Небо на востоке уже начинало светлеть.
Шемет задержался, остановив уже простившегося с друзьями Дэна.
– Дверь запри снаружи, – тихо сказал он, – под дверью оставь сумку с... завтраком. На станции переливания договорись. И не отпирай, пока не убедишься, что это мы.
– А кто? – недоуменно спросил Дэн.
– Голод, – нахмурился Войцех, – я даже за себя не ручаюсь, дружище. Мы, если подумать, все-таки, монстры.
– Монстры сидят в дирекции, – возразил Аронс, закрывая за Шеметом дверь, – а вы...
Он не договорил.
– Чтоб тебя! – это было выражение, самое близкое к ругательству, на которое Синди была способна.
Она гнала из Нью-Йорка всю ночь, случайно узнав от Мелисенты, что Войцех, Крис и все остальные отправились на место аварии. Девушка видела новости, и ее сердце сжималось при мысли о погибших и запертых в забое шахтерах. Но чем она могла помочь?
Крис, как оказалось, знал чем.
И Синди, ругая себя на чем свет стоит за недальновидность, вскочила за руль своего Шевроле и помчалась в Пенсильванию, даже иногда превышая скорость.
Но, добравшись до места, обнаружила, что Крис и все остальные уже заперлись в конторе, да еще и под надежной охраной. Журналисты и телевизионщики все еще крутились на месте, в ожидании, когда можно будет взять у героев интервью. Пока они донимали вопросами спасшихся шахтеров.
Синди вздохнула, опустила защитные чехлы на окнах Шевроле, и уснула, положив голову на руль.
113. Шахта «Изумрудная». Пенсильвания. Войцех. Крис
Войцех проснулся за час до заката. Осторожно пробираясь между спящими на полу друзьями, подошел к двери и нажал ручку. Дверь не поддавалась. Шемет чертыхнулся вполголоса, рассмеялся собственной глупости – разбудить спящего вампира может разве что ядерный взрыв, вспомнил, что сам накануне велел Аронсу запереть дверь, и взялся за телефон.
В области желудка, расползаясь по всему телу ледяными щупальцами, зияла дыра, кожу кололо миллиардами раскаленных иголок, в голове клубился тяжелый туман. Но мысли под ним были чистые и ясные. Войцех, впервые за долгое время, ухитрившийся довести себя до состояния полной опустошенности, с удовлетворением обнаружил, что Зверь, если и остался глубоко внутри, то даже на зов Голода не откликается.
Даниэль на звонок ответил сразу, убедившись, что Шемет в полном адеквате, отпер дверь, благо в коридоре стояла такая же непроглядная тьма, и вручил Войцеху довольно тяжелую сумку. Малкавиан на ощупь вытащил пакетик, осушил его парой длинных глотков, еще парочку запихал в карман, и, оставив сумку в комнате, вышел к Дэну.
Они заняли небольшой кабинет, свет зажигать не стали, чтобы не привлекать внимания дежурящих у входа в контору телевизионщиков.
– Есть новости?
– Масса, – улыбнулся Аронс, – мне звонил Фьялар Бруниссон.
Фьялар передавал друзьям свои поздравления с успешным завершением операции, сообщал, что прибыть не может – они с Картером по уши закопались в техническую документацию и нарыли там такую бомбу, которая могла рвануть похлеще метана. Вандервейден опасался хоть на минуту оставить все это без присмотра, не доверяя никому, кроме Фьялара, до тех пор, пока документы в установленном порядке не будут переданы следственной комиссии.
Кроме того, Фьялар не пожалел времени, чтобы просветить Дэна относительно природы неожиданно свалившихся ему на голову помощников. Пара уточняющих вопросов, которые он все-таки задал Войцеху, убедила Шемета в том, что лучшего лектора на тему «Все, что стоит знать о вампирах, за полчаса» они не нашли бы и среди Сородичей.
А еще их узнали. То, что герои дня к тому же являются музыкантами стремительно восходящей к мировой славе метал-группы, изрядно подстегнуло рвение журналистов в погоне за сенсацией, и выход к прессе им предстоял нелегкий.
– Фьялар просил передать, что Картер распорядился клыки не прятать, – слово в слово повторил Дэн полученные указания, – но я не очень понял, что это означает.
– Картер Вандервейден занимается подготовкой законопроекта. Референдум о легализации нашего существования, – пояснил Войцех, – похоже, им нужна картинка, способная повлиять на общественное мнение.
– Сделаю все, от меня зависящее, чтобы общественное мнение совпало с моим, – улыбнулся Аронс, – а ребята, которых вы вытащили, к этому добавят.
Войцех помрачнел.
– Ты говорил, что там, возможно, остались еще люди, под завалами, – напомнил он, – как долго они могут продержаться?
– В каждом случае – по-разному. Зависит от того, насколько им хватит воздуха. Потом воды. Потом пищи. Но до последнего вряд ли кто-то дотянет.
– Я... – Войцех сделал длинную паузу, – я мог бы отыскать тех, кто еще в сознании. Я могу почувствовать любую мысль, если она разумна. Или безумна. Главное, чтобы это была человеческая мысль.
– Там все еще опасно, – напомнил Аронс, – очистные и ремонтные работы начнутся только после того, как комиссия сделает выводы о причинах аварии.
Войцех пристально поглядел в глаза Дэну.
– Если сумею, я попробую их вытащить, – тихо сказал он, – если нет... Дэн, как долго человек умирает без воздуха? Без воды? Что он при этом чувствует?
– Иди к черту! – взорвался Аронс. – Ты прав. Но...
– Значит, я иду, – сообщил Войцех, – заодно и от интервью отверчусь. Есть вопросы, на которые мне не хотелось бы отвечать.
– Насчет несгораемости на солнце?
– Насчет личной жизни, – вздохнул Войцех, – хотя несгораемость тоже объяснять не хочется.
На этот раз Войцех шел налегке. До пробуждения компании он успел выгрести из сумки изрядно количество пакетиков. Кровь была не свежая – с добавками консервантов, и ее расход раза в полтора превышал обычную норму. В подсобке спасателей он на всякий случай разжился десятком самоспасателей и прочной веревкой. Распихав все это по карманам чистой спецовки, надетой поверх собственной одежды, Войцех тихо направился к вентиляционному шурфу, из которого накануне выбиралась Моника.
Охраны там уже не было, но воздуховод и кабель электропитания все еще уходили во тьму. Шемет поправил рюкзак, готовясь к длинному спуску.
– В самоволку собрались, капрал Шемет? – на плечо легла рука Криса.
– Как ты догадался? – недовольно спросил Войцех.
– Кровь посчитал. А потом Аронса к стене припер.
Крис резко развернул Войцеха за плечо, лицом к себе.
– Ты никуда не идешь, Шемет. Это приказ.
– Приказы были на войне, капитан. А я в бессрочном отпуске.
Войцех отвернулся, и заговорил тихо, глядя в никуда.
– Я их слышу, Крис. Отзвук далекого безмолвного крика, тише ветерка за морями. Тише шепота, тише шороха. Но, если я не пойду, этот вопль будет вечно звучать у меня в голове.
Крис кивнул.
– Я пойду с тобой. Не корчи из себя героя-одиночку, если можно следовать инструкции.
– Инструкции – это святое, – ухмыльнулся Войцех, – а как же распоряжение Фьялара об эффектной речи перед камерами? Я думал, ты свой шанс не упустишь.
– Мой шанс от меня не уйдет, – Крис приложил правый кулак к сердцу, – «Но пассаран!», «Победа или смерть!». А уверить журналюг в том, что мы – мечта человечества, и Норвик сможет.
– Да уж, – рассмеялся Войцех, – Норвик – воплощенная харизма. Ладно, убедил. Ты уже собрался, или действительно надеялся меня остановить?
– Собрался, – подмигнул Крис, – хотя попытаться стоило.
– Тогда – вниз, – Войцех взялся рукой за кабель и скрылся в темноте провала.
Синди стояла в толпе и смотрела на импровизированную сцену, где в этот момент отмытый до золотистого лоска и блеска импозантный Норвик отвечал на вопросы журналистов в идеальных пропорциях сочетая в своей речи пафос и юмор. Рядом стояла Моника, издалека заметная по красному ирокезу, и братья Калос, которых Синди знала совсем плохо. Ни Криса, ни Войцеха там не оказалось, и девушку снедала тревога.
Крис в последнее время был слишком занят, и их невинные вечерние прогулки почти сошли на нет. Но она чувствовала, что редкие встречи приносят ему неподдельную радость, и почти не обижалась, решив отложить давно назревший разговор до более удачного момента.
Синди хотела было протолкаться к сцене и спросить у Моники, где Крис. Но что-то остановило ее. Девушка прислушалась к своим ощущением. Как любой Тореадор, она была прекрасным эмпатом. Чтение мыслей – это для Малкавиан, Тореадор чувствуют эмоции. Даже чужие ей люди или Сородичи оставляли за собой тонкий шлейф радости, горя, страха, который она была способна ощутить на расстоянии. А уж с Крисом...
Он был глубоко, под землей. В черной темноте шахты, где любой неверный шаг грозил взрывом или обвалом. И ему было... больно? Тревожно? Она с трудом могла понять, что именно вызывает в любимом такую бурю эмоций, но это не имело значения. Сейчас только она могла его найти. Только она могла ему помочь.
Синди резко повернулась и бегом бросилась к чернеющему за зданием конторы входу в шахту.
Поначалу все шло, как нельзя лучше. Войцех сосредоточился на самых сильных сигналах, источники которых, к тому же, оказались совсем неподалеку от того места, откуда они вытащили застрявших в забое горняков. Лопаты и кирки они подобрали на месте и через полчаса работы откопали двоих шахтеров, скрючившихся в три погибели под обрушившейся кровлей короткого прохода. Воздуха там оказалось достаточно, но людей уже донимала сильная жажда. Откопанные были в сознании, и их отправили к вагонеткам в той же клети, в которой поднимали рабочих накануне.
Потом они поднялись уровнем выше. Там взрыв прокатился с особой силой, и выживших, на первый взгляд, остаться не могло. Но в монтажной станции, пробиваться к которой пришлось через двухметровый завал перед дверью, обнаружился еще один человек. Ему повезло, несмотря на то, что метан заполнил все проходы, в комнате оказался изрядный запас самоспасателей, на момент прибытия помощи почти израсходованный. Шахтер уже бредил, но они дотащили его вниз и отправили к вагонеткам, в надежде на то, что он сумеет выбраться. Провожать не стали, Шемет беспокойно озирался через плечо, чувствуя, что в шахте еще теплится чья-то жизнь.
В пещеру, образовавшуюся почти в толще скалы, ему пришлось пробираться в Форме тумана. Крис ждал минут десять, и, когда Войцех материализовался рядом с ним, мрачнее тучи, вопросов задавать не стал.
– Еще двое, – сообщил Войцех, прикладываясь к пакету, – и можно будет уходить.
Одного они нашли. Снова на самом нижнем уровне, уже за выстроенной для удержания воздуха перегородкой за подъемником. Ко второму так и не успели. Громыхнул далекий взрыв, и потолок обрушился на них, придавив Криса грудой камней и пробив его грудь куском железной арматуры. Войцех, отделавшийся парой ушибов и рассеченной до кости щекой, вытащил прут из груди Криса и взвалил его на себя, пробираясь к просеку, по которому они спускались в первый раз. О том, чтобы тащить израненного Бруха вверх по стальному канату, удерживающему клеть, не было и речи.
Через полчаса Крис уже мог идти сам. Они поднялись по вертикальному шурфу, где все еще висел трос, на котором они спускали тележки, и поползли по низкому проходу, ведущему к верхним галереям. Уже почти на выходе в туннель, гору опять тряхнуло. На этот раз у Криса оказалась сломана нога – кость торчала из середины бедра, пробив спецовку. С Войцехом дело обстояло хуже – из многочисленных порезов хлестала кровь, но, главное, ноги отказали совсем. Вероятнее всего был задет позвоночник.
– Один-один, – ухмыльнулся Крис, – теперь моя очередь тебя тащить.
– Если успеешь, – слабо улыбнулся Войцех, – я регенерирую быстрее.
– Тебе все равно не меньше получаса понадобится, – заявил Крис, – а мне и десяти минут хватит. Вот, лови!
Он перебросил Войцеху пакетик, вытащенный из нагрудного кармана. Запасы Шемета, изрядно поуменьшившиеся после Формы тумана, к тому же пострадали при обвале.
Войцех кивнул и поймал пакет на лету. Но приложиться не успел. Из туннеля донесся звук быстрых шагов.
Синди вышла на них неожиданно. Последний кусок пути она почти бежала, боль Криса звала ее и тянула вперед. Он лежал у стены, бледный как полотно, но завидев ее, улыбнулся искренне и тепло.
– Синди! Как же я чертовски рад тебя видеть. Молодец, девочка.
Он приподнялся на локте и кивнул в сторону Войцеха, взглянув на которого Синди тут же отвела взгляд. Малкавиан выглядел ужасно – месиво клочьев одежды, рваного мяса и окровавленной кожи.
– Забирай Шемета. Я догоню вас минут через пять.
Синди прислушалась. В горе глухо рокотал метан, вырвавшийся на волю из одного из сдвинутых взрывом пластов угля. Она бросила на Шемета умоляющий взгляд и тот едва заметно кивнул.
– Прости любимый, – она прошептала это одними губами, и, собрав в кулак всю свою волю, ударила Криса «Оцепенением». Не ожидавший ментальной атаки Бруха мгновенно обмяк, и Синди, взвалив его на плечо, бросилась в туннель, к вагонеткам.
Через минуту за ее спиной прогремел оглушительный взрыв. Самый мощный с начала аварии. Половина горы обрушилась внутрь себя, засыпая штреки и шурфы, проходы и галереи. Синди едва успела вытащить уже приходящего в себя Криса из устья туннеля, когда своды рухнули, навсегда запечатав «Изумрудную» со всеми живыми и мертвыми, еще остававшимися там.
– Где Шемет? – Крис пришел в себя, обнаружив, что лежит на каменистой земле, рядом с упавшей на спину Синди.
Ее клетчатая рубашка, вся измазанная угольной пылью, разорвалась, и взгляд Криса упирался в почти обнажившуюся упругую белую грудь.
В воздухе медленно оседала взвесь каменной крошки и пыли, от заваленного входа в шахту несло жаром и гарью.
– Ох... – Синди выскользнула из-под лежавшей на ней руки Криса и села, обхватив колени руками, – он не успел... Наверное...
– Ясно, – Крис поднялся на ноги и, чуть прихрамывая, направился к зданию конторы. Навстречу ему уже бежали Моника и Дэн.
– Шемет? – Моника с тревогой взглянула на Криса.
Он молча мотнул головой в сторону шахты. Синди уже подходила к ним, но Моника, казалось, видела только своего Сира.
– Фьялар здесь, – сухим отстраненным голосом сообщила она, – и Картер.
– Это хорошо, – кивнул Крис и повернулся к Дэну, – возможно, Шемет еще жив. Есть шанс?
Дэн покачал головой.
– Теперь работы начнутся не раньше, чем в следующем году. Мистер Вандервейден уже оформляет иск. Все нарушения ТБ происходили не только с ведома, но и по прямому указанию владельцев компании. Штрафами они не отделаются. «Изумрудная», похоже, пойдет с молотка. Если вообще кто-то возьмется за то, чтобы снова здесь рыть.
– Значит, проехали, – Крис снова обернулся к Монике, – где Фьялар?
– В конторе. Чуть стену кулаком не проломил, когда узнал, что вы внизу.
– Пойду, помогу, – Крис развернулся и быстрым шагом направился к зданию конторы.
– Что «помогу»? – спросила вдогонку Моника.
– Стену ломать, – бросил через плечо Крис.
Они задержались еще на три дня.
Фьялар с Дэном изучили план шахты вплоть до мушиных следов, только чтобы придти к выводу, что он уже бесполезен.
Вандервейден от заката до восхода безуспешно пытался нащупать малейший проблеск сознания Малкавиана, и в общую спальню его приходилось затаскивать чуть не силком.
Из ближайшей рощи, в полумиле от шахты, примчался Фионнбар, как был, в запыленном плаще и иссеченных серебристых латах. Новость настигла его в Шотландии, где Ши его дома сражались бок о бок с Домом Бомайн, с ирландским ополчением, к которому в последний момент присоединилась группа хмурых небритых парней из Ольстера, и с горными кланами в тартане, заглушавшими залпом из винтовок неизменные волынки.
– Уна уже у нее, – ответил Князь на вопрос о том, кто сообщит Мелисенте страшные известия, – помочь не поможет, но проследит, чтобы чего дурного не случилось.
Пробиться в гору через Грезу тоже оказалось невозможным. Боль и ужас трагедии свились в Стране Снов тугим клубком, и чудовищные химеры бродили там, пожирая трупы ночных кошмаров.
На третьи сутки Фьялар объявил отъезд. Автозак он подогнал еще в первый день. Дакоту решено было забрать позже, когда Мелисента будет в состоянии определиться, что с ней делать.
Поражение нужно было принимать достойно. Так сказал Фьялар, и спорить с ним не стал даже Крис.
Синди так и не удалось за все это время поговорить с Крисом. Бруха был страшно занят. То помогал Фьялару с раздачей пособий пострадавшим шахтерам и семьям погибших, то участвовал в пресс-конференции канала BBC, то вместе с Моникой разбирал электронную почту и рассылал закодированные послания – подпольная работа не признавала простоя ни при каких обстоятельствах.
Синди недоумевала. Фьялар, Норвик, Рамо и Хоакин, Моника, даже утонченный и благовоспитанный до приторности Вандервейден – все они игнорировали ее, словно не она вытащила Криса из шахты. Шемет, безусловно, был общим любимцем, но не до такой же степени, чтобы так откровенно демонстрировать настроение «лучше бы он спасся, а Крис погиб». Криса тоже любили. Значит, дело было в другом, но Синди никак не могла понять, что она сделала неправильно.
Криса она поймала вечером накануне отъезда.
– Я уезжаю в Нью-Йорк, – сообщила она, потупившись, – может, подвезти?
– Спасибо, не стоит, – покачал головой Крис, – я со всеми утром поеду.
И тут Синди прорвало.
– Что, ну что я сделала не так? За что вы все меня ненавидите? А если бы я вытащила Шемета, а не тебя? Все, включая Войцеха, возненавидели бы меня за то, что погиб ты? Я же не могла вытянуть вас обоих!
– Тебя никто не ненавидит, – устало процедил Крис, – даже я. Просто стало окончательно ясно, что ты чужая. Ты не одна из нас. И я думаю, тебе лучше уехать из Нью-Йорка.
– Но почему? Я же...
– Спасла меня? Возможно. Или я выбрался бы сам. После победы революции тебе, наверное, поставят памятник. У людей странные воззрения на то, кому ставить памятники. Но такая красивая девушка украсит любую площадь.
– Крис! За что?
– Я не хотел тебя задеть, – пожал плечами Крис, – просто настроение паршивое. Мы все... Мы много раз вытаскивали своих из-под огня, из полыньи, из чертовой задницы. Спасение уже перестало казаться чем-то из ряда вон. Спасаться – это рутина, Синди. А Шемет погиб. И нам всем с этим жить. У нас общее горе, Синди, и тому, кто в этот момент радуется чьему-то дурацкому спасению, в нем нет места.
– Но ты для меня – не «все», – пролепетала девушка, – ты – единственный. Я за тебя умерла, я живу ради тебя, и я с радостью умру за тебя снова.
– Лишние хлопоты, Синди, – нахмурился Крис, – можешь мне поверить.
– Неужели в тебе не осталось ни капли любви ко мне? – с горечью спросила Синди.
Крис исподлобья взглянул на нее.
– Именно в память о нашей любви я сейчас и чешу с тобой языком о всякой хрени, а не прошу заткнуться и валить во Фриско немедленно!
Синди отшатнулась, как от удара. Из глаз брызнул слезы, прочертив ярко-алые дорожки на побледневших щеках.
– Любовь – это так больно, Крис, – тихо прошептала она, – мне кажется, у меня сейчас разорвется сердце...
– Твоя проблема, – зло бросил Крис, – хватит на меня давить. Еще никто и никого не полюбил за бесполезные страдания. Любовь ушла, Синди. Сдохла и похоронена в той могиле, откуда я выбрался. Гормональный фон с тех пор стабилизировался, задранные юбки и расстегнувшиеся блузки у меня больше не вызывают пото и слюноотделения, размер штанов не меняется в зависимости от времени суток. Меня это устраивает на все сто.
– Ты говоришь так, потому что даже не знаешь, что потерял, – Синди залилась краской, но продолжила, – если у тебя что-то и было «потом», это не счет. Но, может, я и смогла бы...
– Ах, вот оно что... – протянул Крис, – секс-терапия для закомплексованного девственника. Мертвого, правда, но это же мелочи. Ты ошиблась, милая, я знаю, что я «потерял». Странное слово. У меня все на месте, меня все устраивает.
– Ты врешь, – сердито заявила Синди, – специально, чтобы меня позлить.
– Я? Конечно, я не из тех парней, которые пудрили девчонкам мозги, не собираясь жениться. Совесть у меня есть. Была. Но пташек из салуна старого Коллинза я иногда навещал. Разбитные были девчонки, недотрог из себя не строили. Не любовь, согласен. Но слова дурного о них ни тогда не сказал, ни сейчас не скажу.
– Шлюхи, – выплюнула Синди, – грязные шлюхи.
– Шлюхи были в заведении тетушки Салли, – возразил Крис, – а пташки из салуна честно зарабатывали на жизнь пением и танцами. Сейчас я бы сказал, что они просто опередили свое время во взглядах на права женщины. Но это уже не важно, ни для них, земля им пухом, ни для меня.
– Если бы тебе это не было важно...
– Синди! Хватит! – сердито нахмурился Крис. – Я ведь знаю, что тебе самой это нужно не больше, чем мне. Ты все еще живешь иллюзией столетней давности. Я не понимаю, чего ты хочешь.
– Чтобы... – Синди всхлипнула, – чтобы все стало, как было. Я понимаю, что это невозможно. Но мы можем хотя бы попытаться... А ты... Даже тогда... С этой... Ты только притворялся, что любишь меня. Ты вообще неспособен кого-то любить. Тебе даже этот злобный карлик Вэйнврайт и ухмыляющаяся стерва дроу дороже, чем я...
– Ты даже не представляешь, насколько в точку, – едко заметил Бруха, – Лорд Бес... Надо же... Я и не заметил, как старый пройдоха в душу влез.
– Нет, – не унималась Синди, – я еще понимаю, Моника. Она твое Дитя. Но все остальные...
– Все остальные – это мои друзья? – сердито уточнил Крис. – Я пытался предложить тебе самое дорогое, что у меня есть, Синди. Мою дружбу. Место среди моих друзей. Но ты не захотела этого. Даже та рыжая деваха за две недели съезда больше сделала, чтобы стать одной из нас. Жаль, у нее нет дел в Нью-Йорке. С ней есть, о чем поговорить. А о чем мы говорили с тобой? Вспоминали прошлое? Будущего у нас нет. Такого, о котором ты мечтаешь, – точно.
