Текст книги "Серийный убийца: портрет в интерьере (СИ)"

Автор книги: Амурхан Янднев

Соавторы: Александр Люксембург
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

В ноябре месяце 1994 года, с горем пополам прописавшись у родителей, я опять уехал в Шахты, но работы я там не имел, а также и постоянного жилья. Но если бы я был там с женой, то верующие иначе смотрели бы на это, и было бы все для полного счастья. А по протестантской вере с только возни возникло вокруг меня с вопросом о жене, что не стоит того и вспоминать. Это была бы большая возня, и к тебе сто раз приехали бы мозги забивать и мной, и верой, и обещаниями и всем-всем тем, чего ты не переносишь. По вере-то нельзя мне было без тебя жить, быть и т. д. И вот я оказался в оконцовке между небом и землей. Ни денег, ничего вообще. Помучился я вдоволь, потерпел сильно и не выдержал. Я ведь вор! Вот и стал воровать, стал спиртное пить, и пошла жизнь в болото все ниже и ниже. Денег порой было очень много у меня, но наворованные деньги я никак не мог даже конфет Димочке взять. И тебе этих денег не мог дать, а этих грязных денег у меня через руки прошли многие миллионы, и как они приходили, так сразу во все стороны и уходили, и я их никогда не считал.

У меня в разных городах были женщины, и я гулял. Ты знаешь, как я это умею делать. Я не обижал их детей и вёл себя очень чистоплотно и достойно, но я вор был и негодяй чисто сам для себя и закона. А женщины таким, как я, негодяям как назло подворачиваются порядочные. Обо мне же все были хорошего мнения, и, возможно, кто-то из бедняг и любил меня, но я мотался то в один город, то в другой, то в третий и ничего серьезного ни с кем не строил. Да и мне ли строить? За мной уже столько уголовных дел совершенных было! Ужас, страшно вспоминать самому! Лучше б я не освобождался до сих пор из колонии! Это было бы и для меня, и для всех лучше. Все одно к одному. За чем-то следует что-то. Говорят, что дыма без огня не бывает. Правильно говорят. В жизни моей с 18 августа 1988 года по 1 мая 1995 года было хорошее, плохое и ужасное. Самое тяжкое было с февраля по 1 мая.

Я прошу тебя, Танечка, не верить надуманным фантазиям тех людей, кто тебе обо мне наговорил много гадостей и превратил меня в своих выдумках в монстра какого-то. Следствие разбирается, и разберутся психиатры, надеюсь, в Москве и институте им. Сербского хотя бы на 50 %, так как психику человека никакая медицина никогда не изучит. Не волнуйся, изнасилованных в моем деле нет. Но то, что много людей убито, – это факт и ни для кого не секрет. Я всегда говорил: «Не троньте меня, не затрагивайте, и я душу и сердце человеку отдам, если все прекрасно». Но в психологически ужасный момент моей жизни меня коснулись, и я вспыхивал не как спичка, а как целый пожар, где реальное от нереального не отличить. Я ведь ко всему самолечился психотропными средствами, алкоголь это дает самые негативные, непредсказуемые последствия Вот такие дела.

Мои психологические срывы в незастрахованных случаях жизни, судьбы повлекли за собой тяжкое, чего здраво сам не желал. Люди, не зная меня, психаненормального, были правы, так меня называя. Помнишь, теща обо мне говорила, что я псих ненормальный? Вот и выходит – права была твоя мать! А если кто меня не знал, но затронул не по делу где-то как-то при каких-то обстоятельствах, если того хотели судьба, случай, то вся непредсказуемость ужаса проявлялась… Вот тебе и хороший, добрый, нежный, внимательный, отзывчивый и т. д. и т. п. Вова!

Что проку в самом себе покаяться? Вот и каюсь перед всеми и пред тобой тоже за все и прошу тебя простить меня. Приговор мне все равно, я думаю, будет однозначным. Правда, до суда есть еще возможность о многом подумать, настроиться на самое худшее и по-мужски ответить пред законом за содеянное.

Вот и все. Прости меня, Танечка. Обнимаю, целую тебя, Димочку, Лену, Сережу.

Твой муж Муханкин.

344022, г Ростов-на-Дону,

СИЗО 59/1, камера 105.

Как заметил читатель, мы несколько нарушили хронологию событий, поместив данное письмо именно здесь. О многом, упомянутом автором, нам еще предстоит рассказать, знакомящемуся с этой книгой еще трудно оценивать фигурирующие в письме факты. О взаимоотношениях Муханкина с протестантскими общинами и, его поисках дороги к Богу мы порассуждаем в главе 6, о женщинах в его жизни – в главе 7, о том ужасе, что пришелся на период с февраля по май 1995 года, – в главах 8-12. Но мы сознательно отклонились от хронологии и не захотели искромсать письмо: уж слишком это впечатляющий документ, знание которого расширяет наши представления. Читая его, становится понятно, что имеет в виду Муханкин, упоминая, как он хотел «медленно казнить» Таню. Наверное ему не только часто снилось, как он её убивает: скорее всего, он вызывал у себя затяжные фантазии, представляя себе, как распоряжается, в соответствии со своими пристрастиями, её телом. Если учесть, что в заключение Муханкин попал после относительно продолжительного общения с женой, в течение которого именно она, её тело, являлись объектом регулярного, систематического фантазирования, можно не удивляться, что в колонии фиксация на её образе и соотнесение именно с ней своего садистского некрофильского идеала стали для Муханкина навязчивой идеей.

Не нужно было изобретать фантастических особей женского пола, не нужно было умозрительно наделять их тела, внутренности, половые органы будораживающими его нездоровое воображение запахами, чертами, свойствами, коль скоро имелся вполне реальный объект, в котором эти подразумеваемые свойства присутствовали изначально. Более того, садистские фантазии, направленные на Таню, получали обоснования, поддающиеся разумному объяснению, даже логичные в его системе координат. Предательница, изменница, она, как представлялось Муханкину, готова отдаться каждому, и его воображение живо рисовало конвульсии, судороги, которыми заходилось её распаленное тело в миг оргазма, он воспринимал её свои внутренним взором как своеобразное похотливое животное, обонял её мускусные интимные запахи, распалялся от слышимого внутренним ухом утробного воя удовлетворенной самки. С другими, как рисовалось ему, она наслаждалась так, как никогда не получалось с ним, и винил он в этом исключительно её, а не себя.

Концентрируя на ней всю свою ненависть к женщинам, он (возможно, бессознательно) отодвигал на второй план ненавистную фигуру матери, и потому Тане приходилось в границах его фантазийного мира отвечать не только за себя, но и за мать.

Это письмо содержит важнейшее для нас признание. Из него становится известно, как Муханкин впоследствии, выйдя из колонии, часами, днями, неделями, наблюдал за всеми передвижениями бывшей жены, как крался за ней, когда она, ничего не подозревающая, отправлялась в магазин, торговый центр, на рынок, как ему хотелось подойти к ней, остановить и «что угодно» сделать с ней. Как сообщает сам Муханкин, он мог незаметно пронзить её заточкой, а потом со стороны наблюдать за тем, как вокруг истекающего кровью тела собирается толпа зевак.

И если пьянчуга П. был пронзен отверткой по капризу случая, просто потому, что подвернулся под руку формирующемуся серийному убийце в момент, когда неудержимое желание реализовать подспудные абстрактные фантазии отключило «тормоза», то импульс, толкавший к нападению на бывшую жену Татьяну, подпитывался постоянным, целенаправленным фантазированием. Этот несостоявшийся удар по сути своей должен был действительно отомстить ей, «столько доставившей страданий», и ему, по-видимому, отводилась функция замещения полового акта, нечастого в их отношениях и никогда не приводившего к тем волшебным последствиям, которые только в фантазиях виделись яркими, красочными, непередаваемыми.

Но Татьяне повезло: намерение не реализовалось, готовившийся удар так и не был нанесен, и потенциальная опасность не обернулась трагической реальностью. Вернее, реальностью она стала для других.

Глава 5
Второй процесс

На первый взгляд, преступные действия Муханкина, приведшие к его аресту 18 августа 1988 года, а затем к следствию и процессу в начале 1989 года, в результате которого он был приговорен к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК строгого режима, выглядят очень далекими от кровавого финала рассматриваемой нами драмы. Однако сегодня пристрастный анализ этой давнишней истории приводит к пониманию и перетолковыванию её как важной и закономерной составляющей становления серийного убийцы.

Листая пыльные и пожелтевшие страницы этого дела, невольно поражаешься тому, как красноречивые, страшные, весьма характерные для преступлений против личности факты могут практически раствориться среди множества справок, бумажек, показаний и объяснений, относящихся к случаям мелкого воровства и хищений, затуманивающих понимание глубинных реальных мотивов поведения пытающегося реализовать свои давно вызревавшие сексуальные фантазии индивида.

Показательно, что обвинительное заключение, в духе приоритетов тех лет, начинается с развернутого перечисления всех тех предметов, которые, как было установлено, было похищены Муханкиным из различных государственных учреждений, домов культуры и со строек.

Хотя эта часть деяний Муханкина, конечно же, мало что может добавить к пониманию присущих ему сексуальных аномалий, приведем вкратце некоторые сведения о них, чтобы передать обшей впечатление о магистральных направлениях борьбы органов правопорядка против расхитителей госсобственности времен кризиса «развитого социализма».

Мы узнаем, что в ночь с 22 на 23 октября 1988 года Муханкин, «имея умысел на хищение государственного имущества», проник на территорию детского сада «Калинка», влез в открытое окно и похитил покрывавший пол игровой комнаты ковер размером два на три метра стоимостью 547 рублей, а также детское покрывало стоимостью 3 рубля 10 копеек. Заодно он также прихватил две молочные фляги стоимостью по 2 рубля 50 копеек, нож столовый, ценности не представляющий (в дело вшита справка за подписью главного бухгалтера детсада, из которой можно узнать, что находившийся» в эксплуатации» три года нож изначально стоил в 1983 году 87 копеек), и два зеркала по 16 рублей 80 копеек.

В число похищенных предметов входят также вынесенные после взлома в ночь с 25 на 26 октября 1986 года из летнего кинотеатра «Парус» магнитофонная приставка «Нота» и два высокочастотных динамика.

То ли в 1987 году Муханкин изменил себе, то ли следствие не смогло найти никаких сведений о его действиях, но так или иначе следующий зафиксированный случай относится к 24 февраля 1988 года, когда в 4 утра он пришёл к Волгодонскому ДК «Октябрь», имея при себе веревку и детские санки. Забравшись по пожарной лестнице на крышу дворца, он закрепил на чердаке веревку и по ней, демонстрируя изрядную сноровку, спустился вниз, проник через окно в радиорубку и, если верить результатам следствия, унес оттуда большое количество различной радиотехники: 4 колонки, магнитофон «Снежеть», два магнитофона «Электроника-324», три микрофона, усилитель, а также кое-какие мелочи вроде магнитофонных лент. Вероятно, санки были достаточно большими, раз в них удалось уместить все разномастные трофеи.

Впрочем, триумф похитителя был, похоже, преждевременным, ибо, как явствует из цитируемого документа, радиоаппаратура при ближайшем рассмотрении оказалась неисправной. Вернувшись двумя часами позже с теми же санками и веревкой, Муханкин вновь по пожарной лестнице забрался на крышу никем, очевидно, не охраняемого дворца культуры и, закрепив веревку на чердаке, спустился вниз и проник в здание, но теперь уже остановил свой выбор на другом помещении, откуда без лишних колебаний изъял усилитель «Бриг-001», два магнитофона «Тесла» и кое-какие мелочи. Загрузив добычу на всё те же санки, Муханкин повез её на работу, а затем перенес домой. Жена Татьяна, видимо, лишних вопросов без нужды не задавала.

Однако интересы Муханкина-похитителя то ли не ограничивались сферой музыки, то ли были направлены против общенародной собственности как таковой, поскольку в ночь на 11 апреля он ножовкой выпилил решетку на окне бытовки, принадлежавшей СУМР-2, откуда вынес нивелир, шлифовальную машинку, электродрель, два анемометра, сварочный костюм, 20 пар рукавиц, два монтажных пояса, питьевой бачок, паяльную лампу, трансформатор, кабель и еще кое-что, если не считать, что все пропавшие по разным причинам мелочи записали впоследствии ему в актив. Все похищенное было спрятано им на крыше одного из цехов.

Общая сумма украденного Муханкиным государственного имущества составила 3339 рублей 18 копеек. Сумма, конечно же, немалая по тем временам, но не впечатляющая. Вряд ли она соизмерима с ценой не только одной человеческой жизни, но даже с теми физическими и нравственными страданиями, которые испытывают реальные человеческие существа, соприкоснувшись с прихотливой реализацией маньяком своих потаенных желаний.

Тут мы подходим к эпизоду, который на суде остался без последствий, поскольку не был доказан, но который, по всей видимости, заслуживает весьма пристального внимания. Согласно версии обвинения, 16 апреля 1988 года Муханкин в 13 часов 30 минут в нетрезвом состоянии приехал на велосипеде на территорию волгодонского дендрария. Оставив велосипед под соснами, он вышел на асфальтовую дорожку, где встретил 10-летнюю школьницу Ольгу Б. Поравнявшись с девочкой, он схвати её и прижав к себе, перенес в глубь дендрария к тому месту, где оставил велосипед.

Относительно того, что произошло дальше, существуют некоторые разночтения. Согласно версии обвинения, Муханкин достал из кармана отвертку и угрожал ею Оле, чтобы та не кричала. Затем, стремясь реализовать свои сексуальные желания, он снял с Оли колготки и трусы, стал трогать руками её половые органы, посте чего оголил свой член и велел девочке взять его в рот. Когда та отказалась, Муханкин, говорится в обвинительном заключении, положил Олю на землю, лег на неё и стал касаться своим членом её половых органов, не совершая, однако, полового акта.

Очевидно, что, кем бы ни был насильник, он, как это чаще всего и бывает у лиц, совершающих сексуальные преступления, испытывал проблемы с потенцией.

Трудно сказать, чем бы завершился данный эпизод, если бы в этот момент появившийся неизвестный мужчина не спугнул насильника, который бросил девочку на месте происшествия и поспешно скрылся. Убегая, он прихватил, кстати сказать, туфлю, упавшую с ноги девочки, деталь, на которую, видимо, не обратило внимание следствие.

В начале второго тома следственного дела мы обнаруживаем написанный Муханкиным документ в жанре «явки с повинной», датированный 28 августа 1988 года, красноречиво, хотя и кратко описывающий данный.

Я, Муханкин Владимир Анатольевич, все осознали хочу чистосердечно рассказать о еще одном совершенном мною преступлении. Я не хочу, чтобы на моей совести висело еще одно преступление. Я раскаиваюсь за содеянное. В апреле месяце, в середине месяца примерно, я хотел проехать через узкую дорожку дендрария на 54-й квартал до знакомых жены. Но так как я ненормально себя чувствую еще с колонии усиленного режима, увидел женщин и хотел издали сонанировать, но они меня не видели, а за ними неподалеку шла девочка. Я подошёл к ней и попросил отойти в сторону, говоря и убеждая её, что не трону, не буду даже дотрагиваться. Перенес её через грязь осторожно и за дикими пьяными травами пытался онанировать в её присутствии, потом я хотел отойти в сторону и кажется, упал вместе с ней. Я вскочил, опомнился, что совершаю преступление, и начал кричать отчаянно, чтобы она уходила домой или в школу. Я сам провёл её немного и пошёл к велосипеду, который стоял неподалеку, сел на него и уехал оттуда. Все это происходило, кажется, во второй половине дня, на мне был надет длинный плащ зеленого цвета, штаны, кажется, были рабочими, головной убор черный, что было на ногах, не вспомнить, Шёл мелкий дождь.

В деле имеется протокол допроса Муханкина по данному эпизоду от 28 августа 1988 года, где он предстаёт в несколько более развернутом и детализированном виде.

Как я уже ранее пояснял, в апреле 1988 года, точную дату не помню, я работал в первую смену с 8 до 5 часов дня на участке КСМ-3, расположенном по ул. Степной. Еще с утра кто-то из рабочих принес Жигулевского пива, и меня пригласили (кто именно, не помню) выпить лива. Пили пиво мы в гараже на этом участке… Потом разошлись по работе. Вначале второй половины дня, где-тов два или три часа, я поехал на велосипеде к своим знакомым на 54-й квартал, где проживают Виктор и Антонина В., которые работают в учкомбинате мастерами. В этот день был дождик, поэтому я надел плащ брезентовый с капюшоном защитного цвета и шлем монтажный черного цвета. В дендрарии на бетонной дорожке, ведущей в сторону 54-то квартала, я увидел идущих двух или трех женщин, не помню, поэтому остановился, так как я уже давно занимался онанизмом и у меня возникло желание заняться этим. Велосипед я поставил в кусты и стоя стал онанировать.

Мимо меня прошли эти женщины. Я уже был в возбужденном состоянии и вновь вышел на бетонную дорожку, убрав в брюки половой член. В это же время я увидел шедшую со стороны 54-го квартала по бетонной дорожке девочку в возрасте 10–12 лет. Я подошёл к ней и сказал, чтобы меня не боялась. Стал расспрашивать её об отце и матери, как она учится. Я обнял эту девочку и понес в сторону от дорожки. Девочка не плакала и не кричала. Уже в кустах я обнажил свой половой член и стал заниматься онанизмом. Девочка смотрела на меня. В это время я вместе с девочкой упал на землю, в связи с чем, не помню. Трусики я с девочки не снимал. Возможно, руками дотрагивался до её половых органов, не помню. Но умысла у меня на совершение полового акта с девочкой не было.

Спустя минут пять я отпустил девочку и на велосипеде уехал на работу об этом случае я никому не рассказывал. Приметы девочки и её одежду я не запомнил и опознать девочку не смогу.

В содеянном я чистосердечно раскаиваюсь, онанизмом занимаюсь уже с 1975 года, считаю, что это является болезнью. Оргазм при онанизме у меня наступает только тогда, когда женщина посмотрит на меня в то время, когда я занимаюсь онанизмом.

Другие протоколы допросов Муханкина содержат целый ряд вариантов этой же истории, причем бросается в глаза, что подозреваемый вёл себя весьма покладисто и радовал следствие все новыми и новыми деталями, которые привносил и дополнительные штрихи в уже сложившуюся версию произошедшего. При том, что Муханкин в иных случаях почти дословно повторял свои предшествующие показания, он всякий раз добавлял в них новые, обращающие на себя внимание штрихи, имитируя, как показывает ретроспективный анализ, спонтанно происходящее припоминание. В частности, в протоколе допроса от 8 декабря 1988 года мы обнаруживаем такое описание встречи с Олей:

В 1988 году, на день коммунистического субботника, в обеденный перерыв мне надо было съездить к товарищу на 54-й квартал. Проезжая на велосипеде «Салют» синего цвета по маленькой асфальтированной дорожке, которая идёт около какого-то бетонного завода и деревьев, я почему-то остановился. Почему именно остановился, я не помню. Я был в нетрезвом состоянии. Как я попал на неасфальтированную дорожку, точно не помню, наверное, захотел в туалет. Дорожка эта была типа тропинки. По тропинке шли две девушки лет по 20–25. Моросил дождик. Девушки прошли мимо меня. У меня, по всей видимости, в голове «переклинило», и я пошёл за ними в сторону «Первомайской». Хотел или заговорить сними, или чёрт его знает. Потом я оказался на бетонной дорожке. Я дошёл за девушками до светофора, девушки ушли, и я пошёл назад по этой же дорожке. Я был без велосипеда, оставил его около какого-то дерева.

Я встал на бетонке. Мимо проходили женщины, я им что-то сказал. Или хотел о чем-то спросить. Потом еще шли женщины. Не знаю, что за состояние у меня было, я достал свой половой члени начал заниматься онанизмом. Женщины глянули на меня и прошли тихо.

За женщинами шла девочка. Я подошёл к ней и предложил, что я её сейчас перенесу через грязь, она даже обуви своей не запачкает. Сказал, чтобы она меня не боялась, я её не трону, даже касаться её не буду. Девочка спросила, … сказала, что идёт в школу. Я спросил, где у неё работает то ли мать, то ли отец. Девочка что-то мне ответила. Я ей сказал, чтобы она меня не боялась, что я сейчас перенесу её, поставлю на ноги и даже не буду подходить. Я взял девочку, обняв руками, и перенес через грязь или пахоту – на тропинку. Там были рядом кусты, место я помню смутно. Примерно пронес её метров 10–20 и поставил её на ноги. По дорожке кто-то проходил, какие-то пацаны. Впрочем, она мне это сказала. Может быть, она мне солгала, так как я стоял к дорожке спиной. Я успокоил девочку, сказал, что я не зверь, не кусаюсь, что у меня такие же волосы на голове, что я обыкновенный человек. Если хочет, пусть посмотрит.

Она погладила меня по голове. Я не помню, чтобы она снимала с головы капюшон. Я предложил девочке взять в руки мой половой член. Она сказала: «Вот еще, не брала я пацанов за пистон!» Девочка только дотронулась до моего полового члена рукой и все. Я тоже, кажется, дотрагивался до её половых органов рукой, но ничего с неё не снимал. На девочку я не ложился, своими половыми органами её половых органов не касался. Фактически все то время, что я с ней был, я просто с ней проговорил.

Девочка была шустрая. Она мне сказала: «Сейчас погладь тебя по голове, а потом тебе еще что-то захочется»

Девочка начала хныкать, и я закричал на нее, чтобы она уходила. Сам же сел на велосипед и уехал. Мимо нас ходили люди, но к нам никто не подходил, а может, я не видел, так как на голове у меня был надет капюшон… Девочка была немного ниже моего роста, лет ей около 13, может, 14, на ней была надета куртка или пальто, цвет не помню. Что было на голове, не помню, в руке или сумка, или портфель яркого цвета. В чем была обута, тоже не помню. Манера поведения у неё была своеобразная, «выдавала» мне мудреные, грамотные слова, так что я их не понимал и не знал, что ответить.

На суде Муханкин, однако, категорически отказался и от своего «чистосердечного признания», и от последующих показаний. Он, очевидно, тщательно продумывал свою защитную тактику и в первые дни процесса, с 1 по 3 февраля 1989 года, написал 13 заявлений, направленных на то, чтобы дискредитировать свидетелей, обвинив их во лжи и воровстве, и следователей, которые, согласно его утверждениям, фабриковали дело и противоправными методами добивались у него признаний в несовершенных преступлениях. Он указывал на якобы допущенные следствием процедурные нарушения, а невозможность сексуальных действий с Олей Б. мотивировал даже несколько экстравагантно:

Объяснение

В отношении ст. 120

Прошу суд учесть следующие детали. В 1978/79 году мне член вставили четыре «шпоры» от 7 до 12 миллиметров длиной и толщиной с зубную щетку, поперек взятую, и шириной до семи миллиметров. «Шпоры» вставлены в самом начале члена вокруг головки. До августа 1988 года снизу стояло кольцо из плекса. В настоящее время стоят «шпоры». Практически невозможно сосать член, заниматься онанизмом. Также прошу учесть, что нарушить девственность таким членом, напичканным «побрякушками», при любом желании невозможно взрослой девице, а малолетке тем более.

03.02.89. Муханкин

Протокол судебного заседания в такой редакции передает рассказ Оли о произошедшем:

В прошлом году я шла в школу, навстречу шёл какой-то дядька, он меня схватил, вытащил из кармана отвертку, погрозил мне. Спросил, где моя мама работает. Я сказала, на «Атоммаше»… Потом спросил, где работает папа, я сказала, на автобусе. Потом он сказал, чтобы я ему развязала капюшон плаща, я начала развязывать, а он мне. Я ему развязала капюшон, он снял с меня трусы, положил на землю, меня не бил, вначале отверткой угрожал. Когда положил на землю, высунул свой… Он лег на меня. Я сказала:»Тяжело». Он сказал: «Не ври». Когда лежал на мне, хотел сделать… Он меня трогал руками… Через лесополосу проходил мужчина, собирал бутылки. Он заматюкался, меня отпустил, и я побежала домой.

У него был синий велосипед, был он в плаще салатного цвета с капюшоном, в черном берете, в черных туфлях. Был он усатый, усы небольшие, прямые. Дядя был выше меня. Глаза голубые, на руках ничего не заметила. Наколок не помню… были у него или нет.

Он на велосипеде уехал, дядя, который собирал бутылки, хотел догнать его, но он быстро уехал… Я его боялась. Первый раз бандита увидела. Когда он достал…

Отвечая на вопрос прокурора, Ольга Б., не смогла ни подтвердить, ни опровергнуть, что Муханкин – это тот самый «дядя», который заставлял её брать в рот и гладить свой член, а затем безуспешно пытался совершить с ней половой акт. Муханкин же категорически отрицал, что видел когда-либо эту девочку.

Вина Муханкина по данному пункту обвинения не была доказана. В приговоре по этому поводу сказано:

Потерпевшая Б. опознать Муханкина не смогла. Проведенная в ходе предварительного следствия проверка показаний подсудимого на месте якобы совершенного им преступления, по мнению суда, недостаточно полна и не конкретизирована. Предъявляемые на опознании потерпевшей плащи были разными по цвету и форме, и поэтому потерпевшая показала лишь на один из них. Подсудимый Муханкин заявил суду, что по данному преступлению он себя оговорил умышленно из своих личных соображений. Показания по данному факту подсудимый давал неконкретные, прямо противоположные показаниям потерпевшей Б. об обстоятельствах дела.

Создается впечатление, что следствие не справилось должным образом с подготовкой материалов по делу Ольги Б. для судебного разбирательства, а обвиняемый в известной степени сумел переиграть правоохранительные органы, дав сперва ожидавшиеся от него показания, а потом, в последний момент, отказавшись от них. Хотя Муханкину еще было далеко до того, чтобы стать соперником Чикатило и автором удивительных для человека в его положении «мемуаров», он в известной степени продемонстрировал изобретательность умелого режиссера и известные писательские способности. И «объяснение» о вставленных в член «шпорах», хотя и проигнорированное судом, но, возможно, косвенно на него повлиявшее, лучшее тому подтверждение.

Жаль, что понимание специфики сексуальных преступлений, так трудно приживающееся в нашей стране даже сегодня, было невозможно в предшествующую эпоху, недооценивавшую роль омологических факторов і мотивации человеческого и тем более аномального поведения. Если бы дело обстояло иначе, то, возможно, в ряде случаев потенциальные серийные убийцы – сексуальные маньяки распознавались бы правосудием на гораздо более ранней стадии, а их действия квалифицировались принципиально иначе и не воспринимались бы, как обычные асоциальные или хулиганские проявления. Непрофессионализм следователей по отношению к подобным деталям проявился в описанном случаев отсутствии интереса к исчезнувшей, унесенной несостоявшимся насильником туфле – явному сексуальному фетишу, а также в неразработке упомянутого Муханкиным случая, когда женщины, перед которыми он совершил в общественном туалете эксгибиционистский акт, подали на него письменную жалобу.

Судя по всему, Муханкин действительно практиковал в течение длительного временя эксгибиционистские действия. Во всяком случае, он демонстрирует осведомленность в теоретических аспектах данной проблемы и в одном из своих текстов обращает внимание Яндиева на то, что органы правопорядка зря недооценивают ту потенциальную опасность, которую представляют эксгибиционисты (которых он, ввиду незнания данного термина, именует «онанистами»)

Милиция на воле, например, особо не обращает внимание на онанистов. Вроде бы вот дурак стоит и из-за куста онанирует на проходящую женщину, а ведь плод фантазий его идёт дальше, завтра он уже не будет удовлетворен тем, чтоб, допустим, женщина или девица посмотрели на дурака, похихикали, а он, пока вы смотрите на его член, кончает. Да, да, именно в момент, когда вы смотрите, происходит оргазм. Этот онанист из-за кустов видит ваши глаза и куда они смотрят, следит за мимикой вашего лица и вашим поведением и, демонстрируя то, что называется онанизмом безобидным, завтра перейдет к тому, что станет демонстрацией насилия с нанесением каких-нибудь телесных повреждений, а потом и далее пойдет не к взрослым, так к детям. Вот и начинается становление маньяка. Все зависит от того, какая будет первая и вторая у него жертва взрослая или малолетняя…

Среда обитания онанистов в основном там, где много девочек и женщин, например, туалеты, гинекология, больницы, роддома, детсады, школы, парки и т. д. В любое время суток, лишь бы видели друг друга при этом. Часто онанист свое лицо прячет так, чтобы женщина не видела его лица, но видела его занятие. Но сам видит её или их. От малолетних и несовершеннолетних онанисты не скрывают лиц, а наоборот, ведут себя увереннее, смелее. Весь эффект во взгляде женском, а потом во всем остальном.

(«Трактат о маньяках»)

Если инкриминировавшийся ему эпизод со школьницей Олей Б. Муханкин в своих «Мемуарах» игнорирует, то по поводу другого, связанного с нападением на мать и дочь К. на их дачном участке, он высказывается довольно подробно, хотя в его изображении вся эта история выглядит чудовищной судебной ошибкой.

Как мы помним, едва не зарезав жену Татьяну и преодолев искушение «разорвать её на части», Муханкин в остервенении бежал из дома, не забыв, правда, прихватить и унести стоявшую на соседском окне радиолу.

Потом я поехал, купил мешок картошки и махнул на велосипеде в колхозные поля, но до полей не доехал, остановился на оросительном канале около знакомых парней, которые сидели на берегу и выпивали.

Я вез пиво знакомому агроному и рыбки. Угостил парней пивом, рыбой, а они уговорили составить им компанию. Налили мне штрафной стакан крепленого вина и следом другой. В общем, опьянел я, но ехать все же на поле надо было, я еще повыпивал с ними попрощался и поехал. По дороге встретился еще какой-то знакомый парень, предложил сним выпить, но я отказался, объяснив, что я и так еле-еле еду, а ехать еще далеко. Он шёл через дорогу на дачи что-нибудь на закуску нарвать. Всегда у русского мужика получается так, что на выпивку денег насобирает, а на закуску нет. Я попросил его принести яблоки сказал, что подожду его на берегу дренажного канала.

Меня слегка подташнивало, а тут еще солнце перед дождем палило и духота стояла, и меня развезло капитально. А дальше я до сих пор и сам не пойму, что и как получилось. Но помню, что я сижу на берегу. Вижу, ниже, где идут дачные участки, две женщины копаются в земле. С другой дачи перелазит парень, тот, которого я жду. Он завозился что-то с женщинами, и они начали кричать. А я вижу, что между ними бой идет. Я перешёл через дренажный канал и к забору: там была металлическая сетка метра два натянута Попытался перелезть, но не смог. Ана участке орут не своим голосом. Перешёл я назад через дренажный канал, поворачиваюсь, а тот парень сзади меня уже подбежал, сунул мне пару груш и сказал, чтобы я убегал оттуда, и я побежал к оросительному каналу, к велосипеду.