Текст книги "Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…"

Автор книги: Алистер Маклин

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Пайк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

– Продолжайте, – сказал Кленси.

– Честное слово, в 12 часов 30 минут судья прервал заседание на завтрак. Я первым вышел в коридор, открыл дверь его кабинета и внимательно все осмотрел. Потом вошел судья и как всегда закрыл дверь у меня перед носом. Минут через десять пришел парнишка с подносом, накрытым салфеткой, он сказал мне, что это завтрак, который судья заказал по телефону. Я открыл ему дверь. Судья сидел в своем кресле, закрыв глаза…

– Вы осмотрели содержимое подноса под салфеткой? – с угрозой в голосе спросил Кленси.

– Да, лейтенант, – ответил Гомес, – посмотрел. Там были сэндвичи с ветчиной и сыром, салат-латук, сливки и кувшинчик не то с кофе, не то с чаем… Ах, да… еще была бутылка, совсем маленькая бутылка… – Он замолчал, смущенный тем, что намекает на такую слабость судьи, тем более теперь покойного судьи. – Во всяком случае, парнишка был ни при чем, так как через сорок пять минут судья вышел из кабинета, и мы еще не успели дойти до зала суда, как тот же парень вернулся за посудой.

– А он пришел с пустыми руками? – спросил Кленси.

– Да, лейтенант. Потом, когда судья уселся на свое место и началось заседание, я пошел, чтобы тоже перекусить. Во время моего отсутствия Хузер занял мое место около судебного исполнителя, а Майкл остался у двери. Когда я вернулся, пошел перекусить Хузер, а потом…

– Ну, понятно, вы все поели, и я в восторге от этого, – перебил его Кленси. – Вы лучше ответьте мне, где вы все трое были, когда произошел взрыв?

– Я только что собирался вам об этом сказать, – запротестовал Гомес, удивленный таким резким тоном своего шефа. – Около трех часов судья закрыл заседание и направился к двери, но я как всегда обогнал его. Я шел впереди по коридору, открыл дверь кабинета и снова осмотрел его, как и всегда. А когда вошел судья, он опять закрыл перед моим носом дверь, а через минуту… нет, нет, секунд через тридцать… – Гомес поднял глаза к потолку. – Бум!

– Ну и что вы сделали в это время?

– Я? Я заглянул в кабинет, увидел происшедшее, закрыл обратно дверь, поставил Хузера и Майкла охранять ее и пошел звонить. Потом присоединился к ним. Я был там до приезда Лендберга, который отослал нас сюда и приказал дожидаться вашего прихода.

– Вижу, – сказал Кленси, подавляя в себе желчь. – Когда перед взрывом вы осматривали кабинет, не заметили ли вы, лежало что-нибудь на столе судьи или нет? Ну, например, книга?

– Я всегда искал людей, а на вещи не обращал внимания. В комнате никого не было. Двери в гардероб и в туалет были открыты, и можно было видеть внутренность комнат, а впрочем, после взрыва из кабинета тоже никто не выходил. Я искал людей, но, тем не менее, не заметил ничего особенного ни на столе, ни где-либо еще… Лейтенант, что мы могли еще сделать?

– Не имею ни малейшего представления, – холодно сказал Кленси, – но, конечно, что-то надо было сделать. – Мгновение он молчал, глядя на стол. – В общем, пока судья и вы были в зале заседаний, кто угодно мог войти в кабинет и положить там все, что ему заблагорассудится. Не так ли?

Казалось, Гомес обдумывает эту проблему.

– Приехав утром, судья отпер дверь своим ключом, но я сейчас припоминаю, что она была открыта, когда мы вернулись из зала заседаний в полдень, и мне даже кажется, что он ее не запер и тогда, когда мы возвращались в зал заседаний после завтрака. Тогда я об этом не подумал.

– Так вот. – Кленси мрачно посмотрел на них. – Хорошо, не будем пока об этом говорить. Завтра вы, Гомес и Хузер, вернетесь в 52-й комиссариат и напишете подробный рапорт обо всем происшедшем. Если вы не будете мне нужны, то возьметесь за другую работу. Вы, Майкл, вернетесь в свой комиссариат.

– Но боже мой, лейтенант, – жалобно воскликнул Гомес, – что же мы могли еще сделать?

– Откуда я могу знать?! – уже в бешенстве воскликнул Кленси.

– Вы же не говорили нам, что его могут убить таким образом, а нам самим это и в головы не пришло.

– Знаю, что не говорил. Двое из беглецов орудовали с динамитом и бомбами, а я тоже об этом не подумал. Именно это сейчас и бесит меня! – Кленси овладел собой и вздохнул. – Ну ладно, на сегодня все! – Он огляделся вокруг, затем неожиданно повернулся на каблуках и быстро вышел в сопровождении Капровского.

Они вошли в небольшую комнату, куда приводили Кэрол Уэлс. Секретарша узнала его.

– Мой шеф вернулся, – сказала она, показывая глазами на двери другого кабинета.

– Какое счастье! – сухо произнес Кленси.

Он подошел к столу и снял трубку телефона на глазах ошеломленной девушки, набрал номер и немного подождал.

– Алло, инспектор? Говорит Кленси. Я нахожусь во Дворце правосудия…

Тон инспектора показался ему нормальным, спокойным, с некоторым покровительственным оттенком.

– Да, Кленси. Я в курсе дела. Лендберг звонил мне, а также звонил и полицейский врач. Приходите завтра утром, мы спокойно обо всем побеседуем. Ну, скажем, в девять часов, если до этого не случится чего-нибудь совершенно непредвиденного.

Кленси удивился.

– Завтра утром? У вас нет желания видеть меня сейчас же?

– Честное слово, нет. Если, конечно, вы не хотите сообщить мне что-нибудь особенное.

– Нет, инспектор, ничего нового, что бы вам не сообщил лейтенант Лендберг. Я только подумал…

– Отдыхайте, Кленси, – сказал инспектор каким-то совершенно безразличным тоном. – До завтра.

Он положил трубку, а Кленси так и застыл с трубкой в руке. Потом он с недоумением в свою очередь положил трубку и направился к двери, стараясь переварить грубый отказ своего начальника.

– Мой шеф вернулся, – повторила секретарша.

– В другой раз, – резко ответил Кленси. Он повернулся к стоявшему на пороге комнаты Капровскому. – Поедем ко мне, Кап. С меня всего этого хватит. Если всем наплевать, почему я должен волноваться?

Это была скорее жалоба, чем вызов, и он почувствовал это; Капровский сделал вид, что понял все наоборот.

– Правда, лейтенант, чего бы это вам волноваться! – с сочувствием сказал он.

Глава 8

Пятница, 5 часов 30 минут

Угловое окно гостиной Кленси дрожало под порывами ветра, стекла плохо прикрытого окна все время дребезжали, это угнетающе действовало на Кленси и мешало ему спать.

Он поймал себя на том, что прислушивается ко всем этим звукам: ему даже показалось, что из крана капает вода, хотя он ясно помнил, что крепко завернул его.

Он повернулся на постели, нашел если и не совсем удобное, то все же новое положение и зажмурил глаза, стараясь уснуть.

Как бы утомившись, ветер так же внезапно стих. Капровский мирно похрапывал, и все вместе это действовало на Кленси усыпляюще. Веки его смежились, хотя мозг все еще сопротивлялся, но Кленси, несомненно, уже засыпал и пустился в калейдоскопическое путешествие через туман сознания. Сон унес Кленси в свои видения, и он стал внимательным зрителем проносившихся перед ним картин.

Он не удивился, когда обнаружил во сне посредине лестницы Дворца правосудия телефонную будку. Так как на Фолей-сквере совершенно не было людей, надо думать, что это была ночь, хотя яркое солнце заливало ступеньки дворца, но Кленси не обратил внимания на эту деталь.

Вот появился какой-то ребенок в купальных трусах и в жилете, который, кажется, служил защитой от пуль – во всяком случае, он блестел, как кольчуга. Ребенок вошел в кабину и снял трубку несмотря на маленький рост и на жилет, несомненно, мешавший ему. Тут Кленси заметил, что он не так уж мал, и что на нем нет больше жилета, и что это совсем не ребенок. Это уже был Рой Кирквуд и, казалось, что он торопится позвонить.

Кленси зевнул, по скверу прошел легкий ветер, он гнал сухие листья, хотя на всем сквере не было ни одного дерева.

Кленси повернул голову и увидел Ленни Серверу, поднимавшегося по лестнице Дворца правосудия с револьвером в руке. Он даже поприветствовал бы его, но у Ленни, видимо, были другие заботы. Подойдя к кабине, он направил револьвер на человека, находящегося внутри, и принялся стрелять в стекло. Казалось, что Роя Кирквуда это нисколько не смущало.

Кленси с философским видом пожал плечами и, не отводя взгляда от кабины и находящегося в ней человека, поднес к уху трубку. Голос, заглушенный стеклом, вдруг стал совершенно явственным.

– Это Марсия?

Кленси зевнул так, что у него чуть не сдвинулась челюсть.

– Идиотская игра, – произнес он, – которая может продолжаться бесконечно.

– Да. Кто у телефона?

Казалось, что ответ доносится издалека, звук доходил с некоторым опозданием, как эхо. «Он мог бы говорить и более ясно», – с раздражением подумал Кленси. На самом деле это не имело никакого значения, так как он знал, что этот человек собирается сказать ему.

– Молчите, не открывайте рта. Откройте только пошире уши, я буду говорить только для вас. Я звоню по поручению одного вашего старого знакомого, который хочет видеть вас и как можно скорее.

Кленси хотел изобразить некоторый интерес. Напрасно. Он не мог этого сделать.

– Где?

– Я говорю вам заткнитесь, черт возьми! Он говорил, что вы должны помнить то место. Это там, где вы познакомились…

– Но…

Кленси нахмурил брови: телефонная кабина вдруг неожиданно исчезла. Он стал искать постового, чтобы пожаловаться на это похищение, но увидел приближающегося Серверу. Убийца медленно поднимался по лестнице, направив свой пистолет на Кленси. Из его дула с бешеной силой стал вылетать огонь. Так-так-так-так…

Реакция Кленси была автоматической. Он нырнул под пули и оказался… около своего дивана, запутавшись в одеяле.

Немного растерявшись, он встал, поправил пижамные брюки и хотел поправить кровать. С простынями все обошлось благополучно, но с одеялом дело обстояло иначе. Пух все время сбивался в одном месте. Вдруг Кленси бросил одеяло и поспешил в комнату.

Капровский безмятежно спал, укрывшись с головой одеялом, и это частично приглушало его храп.

Кленси зажег лампу и снял телефонную трубку. «Хорошо еще, что голова Капровского под одеялом, – подумал он. – Так мне спокойнее».

Он набрал номер и ждал, надеясь, что не вытащит какого-нибудь несчастного незнакомца из постели, так как не очень полагался на свою память и не был уверен, что правильно набрал номер. Он пожалел, что поторопился и не успел надеть халат и тапочки, когда на другом конце сняли трубку.

– Да, кто у телефона? – спросил удивленный и взволнованный женский голос.

«Точно те же слова, которые произнесла тогда Марсия», – подумал Кленси.

– Стентон здесь? – спросил он.

– Сейчас…

Кленси старался согреть ноги, потирая одной о другую, но напрасно. В трубке он услышал громкий шепот; жена Стентона говорила повелительным голосом:

– Стен! Эй, Стен! Мне кажется, что это твой начальник, лейтенант Кленси…

– Алло, да, – наконец произнес Стентон сонным голосом.

– Вы проснулись, Стен?

Стентон подавил зевок.

– Почти. Что у вас случилось, лейтенант?

– Слушайте, Стен, я хочу повидаться с Джулио Сагарра. Вы знаете, это шеф «сидов». Приведите его сегодня утром в восемь часов в комиссариат.

– Хорошо, лейтенант… Кто это?

– Стен! Проснитесь! Запишите, а то вы обязательно забудете! Или попросите жену записать эту мою просьбу, Джулио Сагарра, шеф банды.

– Вы хотите, что бы я арестовал Джулио, лейтенант…

– Нет, Стен, я просто хочу, чтобы вы привели его в восемь часов утра ко мне в комиссариат. Мне надо побеседовать с ним. Поняли?

– Почти, лейтенант…

– Черт возьми! – взорвался Кленси. – Вы поняли или нет?

От такого окрика Стентон окончательно проснулся.

– Понял, лейтенант! – уже совершенно ясным голосом отчеканил он.

– Слава богу, наконец-то! Итак, в восемь часов в комиссариате, да?

Едва Кленси положил трубку, как пожалел о своей нервозности. Сам он не был образцом сообразительности и жизнерадостности, если его ночью вытаскивали из постели. Он повернулся – Капровский высунул голову из-под одеяла и недоуменно посмотрел на Кленси заспанными глазами.

– Что вы говорите, лейтенант?

– Ничего, – ответил Кленси, – спите.

Он вернулся в гостиную, завернулся в одеяло, вытянулся и тут же уснул спокойным, уже без сновидений, здоровым сном.

Пятница, 8 часов утра

Кленси был один в своем кабинете, когда прибыл Стентон. Впереди себя он подталкивал Джулио Сагарру. Молодой человек оглядывался вокруг с воинственным видом, но потом вдруг улыбнулся Кленси.

– Привет, лейтенант.

– Садись, – спокойно сказал Кленси.

– Не вижу в этом ничего неприличного, – ответил тот. Он наклонил стул и, копируя Стентона, сел на него верхом. – Ваш парень сказал, что вы хотите поговорить со мной. – Пальцем он показал на Стентона. – Знаете, лейтенант, этот парень не так уж плох. Даже могу сказать больше. Он очень хороший мошенник.

Кленси пропустил эту тираду мимо ушей. Он предложил Джулио, как и в прошлый раз, сигарету и сам зажег ее.

– Джулио, у меня к тебе только один вопрос…

– На который я не отвечу… – При этом он лукаво улыбнулся, затянулся сигаретой и, выпуская дым, продолжил начатую фразу, – потому что я ничего не знаю.

– А если знаешь? Ты разве догадался, о чем я тебя собираюсь спросить?

– По-видимому, – ответил Джулио презрительно. – По-моему, теперь, когда вы знаете, что я не лгу и сказал правду о том, что мы не давали машину Ленни, теперь вы хотите спросить, у кого он скрывается. А я об этом абсолютно ничего не знаю.

– Лейтенант, – вмешался Стентон, – этот мошенник отказывается предоставить вам сведения!

– Он очень мил, – с каким-то отвращением сказал Джулио.

Кленси сделал вид, что не заметил вмешательства. Он продолжал:

– Послушай, Джулио, вопрос, который я хочу тебе задать, вообще-то очень прост. Мне необходимо знать, где Сервера встретился с Марсией Эрнандес. Ну, где он познакомился с ней?

– Что?

– Я прошу тебя только сказать, где встретились Ленни и Марсия?

– Зачем вам надо это знать? – спросил Джулио.

– Пусть это тебя не волнует. Отвечай.

Джулио покачал головой.

– Я был бы рад помочь вам, лейтенант, но, к сожалению, я этого не знаю. Они уже были вместе, когда я вступил в банду.

У Кленси создалось впечатление, что Джулио говорит правду.

– А не можешь ли ты узнать это для меня?

– Конечно. Кто-нибудь в банде, может быть, помнит это. Но зачем вам надо узнавать, где они познакомились, и какое это вообще имеет значение для поимки Ленни?

– Чтобы установить там мемориальную доску, – хмуро проговорил Кленси, – отлитую из бронзы, и выгравировать на ней их имена.

– Что?

– Хватит, Джулио. – Он обернулся к Стентону. – Идите проводите его и возвращайтесь сразу же, как только получите нужные сведения.

Сагарра смотрел на него, раскрыв рот.

– И это все?

– Все.

Парень поднялся и повернулся к Стентону.

– Идем, механик? – спросил он и засмеялся. – Механик-мошенник!

Он вышел, покачиваясь, в сопровождении Стентона, сбитого с толку так же, как и он.

Кленси посмотрел на часы: у него оставалось некоторое время, чтобы просмотреть несколько рапортов до свидания с инспектором Клайтоном. Он не успел прочитать и десяти строчек, как зазвонил телефон.

– Лейтенант, – сказал телефонист, – капитан Вайс просит вас подняться к нему.

– Наваждение, – подумал Кленси, – стоит мне притронуться к рапорту, как обязательно звонит телефон и я кому-то нужен.

Он взял пальто и шляпу и поднялся к капитану Вайсу.

– Вы хотели видеть меня, Сэм?

Вайс поднял голову от стола, заваленного досье, и предложил Кленси сесть.

– Я хотел бы знать, что с вами случилось, Кленси… – Он как бы колебался. – Эта бомба вчера… это произвело плохое впечатление, знаете ли. Как вы думаете, кто ответственен за это?

– Тип, подложивший ее, – спокойно произнес Кленси. – Я говорил с людьми, которым было поручено охранять судью, я даже рычал на них. Вы знаете так же, как и я, Сэм, что практически невозможно уберечь человека от решительного убийцы, а тем более такого коварного, как Сервера.

– Знаю, вообще-то знаю, – сказал Вайс. – Он вздохнул. – Именно это я и говорил себе. Как вы думаете, это Сервера?

Кленси пожал плечами.

– Может быть. Но также может быть и Блаунт. У меня такое впечатление, что он в наших краях.

Капитан нахмурил брови.

– А на чем же основано это впечатление?

– Да ни на чем. – Кленси посмотрел в лицо своему старому другу. – Правда в том, Сэм, что я в этом деле не продвинулся ни на миллиметр с тех пор, как мне его поручили. Вы хотите меня заменить?

Вайс, не моргнув, выдержал взгляд Кленси.

– Я буду искренним, Кленси. Это было бы уже сделано, если бы зависело от меня. Я снял бы вас с дела и послал подальше подышать свежим воздухом, пока мы не поймали бы этого одержимого. Но вас назначил Клайтон, и вы зависите целиком от него. Признаюсь, я предпочитаю, чтобы вы не бегали по улицам в то время, когда ваше имя находится в черном списке какого-то помешанного.

– Мне тоже не нравится подобное обстоятельство, – сказал Кленси. – Я хотел бы покончить с этим как можно скорее и отобрать свою постель у Капровского. Я уступил ее ему, а сам вынужден спать на диване.

– Даже вот до чего дошло… – Вайс в смущении опустил глаза.

– Сэм, – сказал Кленси, – я очень хорошо знаю вас. Вы вызвали меня определенно не для того, чтобы сказать мне, что Сервера опасный тип, Что у вас на уме?

Вайс вдруг решился.

– Хорошо, Кленси, я скажу вам все откровенно. Теперь, когда свободен Гомес, я хотел бы, чтобы и он вместе с Капровским охранял вас.

– А я?! – воскликнул Кленси. – Где я буду спать? Теперь уже, наверное, на полу? – Он посмотрел на озабоченное лицо начальника. – Послушайте, Сэм, для моей охраны вполне достаточно одного Капровского. Не настаивайте. Это же глупо заставлять человека терять время. – Он встал, взял пальто, шляпу и направился к выходу. У двери он обернулся: – Мы поручили троим охранять судью Кейля, и вы видели результат.

– Вы не судья Кейль, – мягко заметил Вайс.

– К счастью, еще нет, – мрачно возразил Кленси.

Он простился и вышел.

Пятница, 9 часов 05 минут

Капровский со спортивным журналом в руках устроился на скамейке в коридоре комиссариата, а Кленси вошел в кабинет инспектора Клайтона. Лейтенант Лендберг тоже находился там и ждал, сидя в кресле, пока инспектор Клайтон поговорит по телефону.

Кленси жестом поприветствовал Лендберга и сел рядом с ним. Инспектор посмотрел на него и, не прерывая разговора, кивнул головой.

– Да, миссис Уэлс… Ваш муж? Конечно. Во всяком случае, если вы желаете, я сделаю все необходимое. Нет, никаких замечаний нет… Когда? Великолепно, я сам лично займусь этим… Да, мы поговорим об этом после обеда. – Он посмотрел на присутствующих и бессильно пожал плечами. – Что?.. Ну да, конечно. До свидания.

Он положил трубку и повернулся к Кленси.

– Это миссис Уэлс. Она хочет назначить награду за любые сведения о смерти ее отца. Ее муж сам расскажет вам обо всем. Она находится еще под наблюдением врачей. Лицо Кленси вытянулось.

– Я предпочел бы не видеть их.

Клайтон еще раз пожал плечами.

– Свидания с родными жертвы всегда малоприятны, лейтенант, но именно это и составляет часть нашей службы. Я предлагаю устроить свидание в моем кабинете. По правде говоря, надо было бы мне выразить им личное соболезнование, я ведь знаю Кэрол с детства.

– И когда состоится это свидание? – без особого энтузиазма спросил Кленси.

– Сегодня вечером, в шесть часов, здесь, в моем кабинете. – Клайтон повернулся к Лендбергу. – Ну, Вилл, что нового, кроме того, что уже сказано в рапортах, которые я только что перечитал.

Лендберг покачал головой.

– Ничего полезного и интересного для вас. Почти точно установлено, что бомба была спрятана в книгу, но в этом мы не сомневались и с самого начала, а взрыв произошел оттого, что книгу открыли. Да, просто открыли. Следов часового механизма пока не найдено. Как я уже говорил Кленси, это заставляет подумать о Филе Маркусе. Это тот тип, который совершил ряд поджогов, прежде чем его поймали. Во всяком случае книга должна была быть довольно объемистой, тяжелой и переплетенной. И, судя по следам, в ней должны были быть установлены две палочки динамита, но мы не нашли абсолютно ничего, что могло бы нам помочь определить, кто этот негодяй, устроивший взрыв.

– А отпечатки пальцев? Разве их тоже нет?

– Отпечатки, не принадлежавшие судье и секретарю, могли принадлежать кому угодно, начиная от парнишки, который принес завтрак, до женщины, каждый вечер подметающей кабинет судьи. – Лендберг Зажег сигарету и стал еще мрачнее: – Наши люди пытались выяснить, не обратил ли кто-нибудь внимания на человека с большой книгой, проходящего по помещению до взрыва. Но вы знаете Дворец правосудия, инспектор. Человека с книгой там можно искать с таким же успехом, как и в публичной библиотеке. Одни видели людей только с книгой, другие не менее подозрительных, но только без книги. Уже не считая того, что этот тип мог пронести книгу завернутой в бумагу или даже просто в портфеле, или в каком-нибудь чемоданчике. – Он повернулся к Кленси. – Также не обнаружено никаких следов текста речи судьи для радио. А секретарша не печатала ничего такого, что…

– Я знаю об этом, – сказал Кленси, – он не печатал заранее никаких речей, он просто всегда импровизировал.

Инспектор Клайтон нахмурился, услышав эту реплику, но вопроса не задал. Он тоже повернулся к Кленси.

– А вы, лейтенант, какие сведения собрали вы о Холли Вилльямсе и Филе Маркусе? Я имею в виду насчет денег.

– Поскольку это представляет интерес, – сказал Кленси, – то у обоих были пустые карманы, совершенно пустые. У Вилльямса была только зарплата шофера, а Маркус имел случайный доход. Когда его посадили в Синг-Синг, он еще был должен две тысячи Бигу Бенни.

– Это уже может вызвать интерес, – сказал инспектор.

– Я раньше и сам так думал, – каким-то виноватым тоном произнес Кленси, – но теперь я не знаю…

– Ну, – нетерпеливо перебил его инспектор.

Но разговор внезапно был прерван телефонным звон-ком. После нескольких ворчливых фраз Клэйтон положил трубку и пристально посмотрел на Кленси.

– Это капитан Вайс, – произнес он невыразительным голосом. – Он просит, чтобы вас перебросили на другое дело до тех пор, пока не поймают Серверу…

Он замолчал, не спуская с Кленси внимательно-вопрошающего взгляда.

– Вам решать, – спокойно сказал Кленси. – Лично мне Сервера не внушает страха, и вы это прекрасно знаете. Но признаю, что в этом деле я не проявил блестящих…

– У вас в самом деле нет никаких идей, Кленси?

Кленси неопределенно пожал плечами.

– О, есть кое-какие проблески, но пока они мне ничего полезного не дали. В настоящее время Стентон отрабатывает одну деталь, необходимую мне для дальнейшего следствия, на которую я сначала не обратил внимания. Так что, если вы хотите снять меня с этого дела, это зависит только от вас.

– И все же решать этот вопрос мы должны сообща, – сказал Клайтон. – Если вы думаете…

Еще раз зазвонил телефон, и инспектор, подавив проклятье, снял трубку.

– Алло. Что? Но боже мой! Ему надо только посмотреть досье. И прошу вас, сержант, не беспокойте больше меня и не соединяйте ни с кем, только в крайнем случае, если будет что-нибудь серьезное. Я занят, я очень занят. Понятно? – Он не мог окончательно подавить раздражения и бросил трубку. – Чертова штука этот телефон…

– Не говорите мне об этом, – поддержал Кленси. – Я дошел с этим телефоном до точки, мне он снится даже по ночам. – Оба слушателя с удивлением посмотрели на него. – Клянусь, что это истинная правда. В течение двух ночей мне снится телефонная будка…

Как будто бы ужаснувшись чему-то, он вдруг резко оборвал фразу и замолчал. Он не мог точно сказать, в каком месте реплики рассеялся туман. Но вдруг телефонная будка из его снов, угол улицы, где жила Марсия Эрнандес, большая лестница Дворца правосудия, приближающийся к нему Сервера с пистолетом в руке – все это вдруг стало одной картиной, имеющей вполне законченный смысл. Он расширенными глазами посмотрел на инспектора Клайтона, а потом такой же взгляд бросил на Лендберга.

– Телефон… Святая дева!

– Эй, Кленси, Кленси! Что с вами? – спросил озадаченный и сбитый с толку инспектор.

Кленси вскочил, держа в руках шляпу.

– Инспектор, – сказал он, задыхаясь, – могу я сейчас уйти? Мне кажется, наконец… Дело горит!

Он повернулся и вышел, не дожидаясь ответа Клантона и не заметив раскрытого рта Лендберга. Они услышали, как Кленси звал Капровского:

– Эй, Кап! Пошли! Скорее!

Пятница, 10 часов 20 минут

Кленси остановил машину у тротуара против одной из телефонных будок, которые в течение некоторого времени не выходили у него из головы ни ночью, ни днем; он предоставил Капровскому объясняться с регулировщиком, который уже надвигался на них.

Кленси вошел в будку, опустил монету и набрал номер. Ему ответили почти сразу.

– Алло!

– Алло, Порки. Все еще ничего нового о побеге?

Порки был удивлен и шокирован ненормальным, на его взгляд, началом разговора.

– Мистер К.! Вы как будто не считаетесь с правилами игры…

– У меня нет времени на подобную ерунду, – сказал Кленси. – Не делай из ничего историй, отвечай.

– Согласен, – сказал Порки. – Но это будет стоить намного дороже. Во всяком случае, было бы дороже, если бы я что-нибудь знал. Но я ничего не знаю.

– Ничего?

– Смотря что назвать «ничего». Я шарил со всех сторон, но этот побег – тайна для нас, смертных.

– Что же, тем хуже, – сказал Кленси и тут же перешел к настоящей причине своего звонка. – Скажи, Порки, ты знаешь всех крупных ростовщиков в городе? Ну, тех, кто дает в долг, ничего не спрашивая у своих клиентов.

– Мистер К., за кого вы меня принимаете?

– Послушай, Порки, у меня не то настроение, чтобы я мог шутить. Ты знаешь их или нет?

– Я думаю, что вы имеете в виду не Национальный кредитный банк, а частных лиц, таких как Менни Клоппер или Сеньор. Этих я хорошо знаю. Даже очень хорошо. Эти парни из породы «плати вперед». Ну…

– Послушай, Порки, я хотел бы, чтобы ты повидался с этими парнями и выяснил кое-что для меня. Может быть, это и не даст ничего, но как знать. И как только ты получишь ответ – каков бы он ни был: да или нет, – пришли мне в бюро записку, и чем скорее, тем лучше. А теперь слушай внимательно, вот в чем дело…

Кленси был краток и точен. На другом конце провода Порки, ошеломленный тем, что он услышал, запоминал каждую деталь, мудро воздерживаясь от всяких комментариев. Надо было отдать ему должное – он умел молчать, когда это было нужно.

– Идет, мистер К-,– сказал он, когда Кленси Кончил.

– Можно предположить, что мы что-нибудь найдем?

– Если есть что-нибудь, то мы обязательно должны найти и найдем, – сказал Порки проникновенным голосом и повесил трубку.

Кленси вернулся в машину. Регулировщик все еще был здесь. Он мирно беседовал с Капровским, опершись на дверцу. Кленси кивнул ему, сел за руль и, не говоря ни слова, тронул машину под неодобрительным взглядом регулировщика.

– Хорошие новости, лейтенант? – спросил Капровский, видя удовлетворенную улыбку начальства.

– Да, – ответил Кленси, – я думаю, что скоро верну себе свою кровать.

Пятница, 10 часов 45 минут

Стентон ждал Кленси в его кабинете; от скуки он скатывал и кидал бумажные шарики в корзину.

Кленси стремительно ворвался в комнату, положил пальто и шляпу на край стола и повернулся к Стентону, который поспешно запихивал последний шарик в карман.

– Развлекаемся? – с иронией спросил Кленси.

– Простите, лейтенант.

– Я спрашиваю вас, где встретились Сервера и Марсия?

Стентон предпочел бы отрапортовать по всем правилам и даже вынул из кармана записную книжку, но почувствовал, что лучше не тянуть.

– Руконкома, лейтенант. Озеро Руконкома, Исландия. Был пикник, и там…

– Не важно! – воскликнул торжествующий Кленси.

Он бросился в кресло, не объяснив Стентону, почему это теперь не так уж и важно.

– Кап!

Немедленно появился Капровский.

– Да, лейтенант?

– Гомес здесь?

– Да, лейтенант!

– Не стойте как вкопанный! Найдите его и пригласите сюда!

– Есть, лейтенант!

Капровский вылетел пулей, а Кленси зажег сигарету, ожидая его появления вместе с Гомесом. Когда все трое оказались около его стола, Кленси с удовлетворением посмотрел на них.

– Дело горит, ребята! Вы, Гомес, идите в справочное бюро, и если найдете то, что я предполагаю, то объедете торговцев машинами…

Он погасил сигарету и написал несколько строк на листе бумаги, который протянул Гомесу. Гомес нахмурил брови.

– Не понимаю, лейтенант.

– Это ничего. Проверьте, верно ли это. И это все, что пока от вас требуется. И позвоните мне, как только что-нибудь узнаете или даже если вы ничего не найдете. – Он повернулся к двум другим. – Стен и вы, Кап, отправитесь в Оссининг… – Он написал несколько слов и протянул бумажку Стентону. – Постарайтесь достать копию регистрационных списков отеля и записи телефонных разговоров…

Стентон поморщился, глядя на бумажку, и покачал головой.

– Есть ли они у них, лейтенант…

– Они, конечно, у них есть, – уверенно произнес Кленси. – По крайней мере, будем надеяться. Телефонная компания регистрирует все вызовы.

– Но, лейтенант, – сказал Капровский, – я не должен покидать вас ни на минуту. Капитан Вайс…

– Я беру его на себя, – улыбнулся Кленси. – Делайте, что я вам приказываю, и точка.

– Но…

– Никаких «но». Я забаррикадируюсь в бюро в обществе молочной бутылки, – сказал Кленси. – Если вы еще не поняли, что должны торопиться, то это означает, что или я плохо объяснил, или вы плохо слушали.

– Ладно, – согласился Капровский. – Мы отправляемся, но с условием, лейтенант, то вы меня не обманете и не подведете…

– Я знаю, что делаю, в конце-то концов, – сказал Кленси. – Ладно уж, отправляйтесь. Стен, позвоните мне из Оссининга, как только что-нибудь узнаете. Чтобы я не томился в ожидании вашего возвращения.

– Хорошо, лейтенант.

Все трое вышли из кабинета, а Кленси подвинул к себе стопку рапортов и перечитал их. Во время чтения он замечал все детали, которые теперь, когда дело представлялось ему в новом свете, казались уже более значительными. Закончив, он взял блокнот, карандаш и начал писать…

Гомес звонил два раза. Кленси записал передаваемые им сведения, дал ему новые указания и вернулся к своей работе.

В час дня он заметил, что голоден, и отправил посыльного за сэндвичами и сигаретами, но отложил сэндвич, только надкусив его, и больше не притронулся к нему.

В два часа позвонил Стентон: первые открытия его очень возбудили. Кленси пожелал ему успеха и снова принялся за свою писанину.

К трем часам прибыл посыльный из Восточного района, явно недовольный тем, что ему пришлось везти послание в полицейский комиссариат, меблировка которого не блистала роскошью.

Кленси прочитал записку и наградил посланца чаевыми, которые привели того в восторг, так как превосходили все его ожидания. Тем более, что чаевые исходили от полицейского.

Порки Френк, как всегда, показал себя сообразительным и ловким, быстро и точно выполняющим порученное ему дело. Кленси потирал руки: задача была решена. Во всяком случае, на бумаге…