Текст книги "Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…"

Автор книги: Алистер Маклин

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Пайк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

– Платок, – сказал он, – платок на микрофоне.

– Это как я вам говорил, лейтенант, да?

– Точно, – сказал Кленси, поднимаясь. – Завтра вас наградят. Хорошо. Теперь посмотрим, не найдем ли мы чего-нибудь в квартире, что помогло бы нам более тщательно разобраться во всем этом.

Они поднялись на шестой этаж. Подойдя к двери в квартиру Марсии Эрнандес, Капровский вынул из сумочки ключи – уже второй ключ подошел к замку.

Кленси вошел, ощупью нашел выключатель и включил свет. Они были в маленькой, но хорошо содержавшейся комнате. Окно было затянуто дешевыми ситцевыми занавесками. Диван и два кресла были несколько потерты. Небольшие половички частично закрывали паркетный пол, подносившийся, поскрипывающий под ногами, но хорошо натертый. На стенах висели литографии религиозного содержания. Две настольные лампы с абажурами стояли с двух сторон китайского секретера: они, без сомнения, напоминали о каком-то более роскошном периоде в жизни семьи Эрнандес. В ящиках секретера лежали различные документы.

– Что мне делать, лейтенант? – спросил Капровский.

– Я займусь секретером, а вы осмотрите все остальное, особенно спальню.

– Хорошо, но что я должен искать?

– Письма от Серверы или все равно от кого и различные бумаги, которые тоже могут нам пригодиться. Вообще все, что может дать хоть какие-нибудь сведения об этом парне.

Кленси придвинул к секретеру одно из кресел, сел и принялся методично рассматривать находящиеся в нем бумаги.

В нервом отделении в основном были счета, половина из которых не были оплачены. Кленси выборочно просматривал их: все они были как близнецы. Он нашел также фотографию Марсии Эрнандес, где она была запечатлена с Пенни Серверой, обнявшим ее за талию. Сервера смеялся.

«Нет, не вечно ты будешь веселиться, грязный подонок!» – яростно подумал Кленси, кладя фотографию на место.

Подошел Капровский, он принес письма, перевязанные голубой ленточкой.

– Я нашел это в одном из ящиков комода, лейтенант. Под стопкой штанишек.

Кленси развязал ленту, просмотрел письма и, взглянув на подпись, испытал истинное удовлетворение: это были письма Серверы, уложенные в хронологическом порядке.

Вместе с Капровским они стали их читать; Капровский стоял за спиной Кленси.

«Здравствуй, Марсия, моя кошечка!

Я думаю, мама сказала тебе, что все устроится, как только я отсюда выйду. Теперь, когда уже виден конец, я могу сказать – все не так уж плохо. Я многому научился, у меня появились друзья, и, во всяком случае, все эти три года я не оставался без работы, как некоторые ребята из банды, которых я знаю. Ха, ха! Если ты встретишь их, то скажи, что я тебе о них написал!

Честное слово, кошечка, когда я выйду отсюда, то первое, что я сделаю, это отблагодарю тебя за все. Можешь мне поверить, прежде всего я приду к тебе. Я многим тебе обязан, не думай, что я этого не знаю. Я в большом долгу перед тобой, и именно этим я сразу же и займусь.

Здесь пока ничего нового. Нельзя много говорить об этом, да в подробностях и нет смысла, я знаю, что ты умеешь читать между строк, когда дело касается меня.

Теперь тебе осталось ждать не очень долго, кошечка.

Ленни».

Кленси отложил это письмо, прочел много других, затем снова взял первое и перечитал его.

– Боже мой, – сказал Капровский, – если прочитать это, то совсем не подумаешь, что он хотел ей зла.

– А ну-ка перечитайте его, – сказал Кленси. – Он хитер – этот негодяй. Очень хитер! – Он положил это письмо вместе с другими, завязал снова ленту и всю пачку положил себе в карман. – Больше вы ничего не нашли?

– Нет, больше нет ни одного письма. Спальня ее очень мала. Там стоит только кровать, комод и деревянный стул.

– Хорошо, – сказал Кленси, поднимаясь. – Пошли.

Для очистки совести он пошел-таки взглянуть на спальню, крошечную кухню и ванную комнату, затем вернулся в большую комнату и вслед за Капровским вышел из квартиры Эрнандес. Когда они были уже на пороге дома, Капровский вдруг остановился.

– Лейтенант…

– Да?

– У вас есть какие-нибудь идеи насчет этого дела?

– Только одна, – ответил Кленси. – Надо как можно скорее арестовать Серверу, Как можно скорее!

– А могу ли я сделать что-нибудь?

– Да, конечно, но только не сейчас. Мы увидимся завтра, собственно, уже не завтра, а сегодня. Сейчас же надо пойти и хоть немного поспать. Я провожу вас до метро.

Они спустились по лестнице и направились к автомобилю. Фары машины, вывернувшей из-за угла, на секунду ослепили их. Машина поехала быстрее. Кленси, искавший в кармане ключи, вздрогнул, когда Капровский удивленно вскрикнул:

– Лейтенант!

В тот же момент он всем своим телом навалился на Кленси, обхватил его и повалил на землю. Инстинктивно Кленси вытянул руки вперед, они больно ударились об асфальт, и откинул назад голову, чтобы не разбить ее о край тротуара.

Послышалась пулеметная очередь, и стеклянная дверь дома разлетелась вдребезги.

Капровский мгновенно перевернулся, вытащил револьвер и, опершись на грудь Кленси, выстрелил в автомобиль, который уже со скрежетом поворачивал на перекрестке.

Капровский вскочил на ноги и побежал за автомобилем. Он добежал до угла уже опустевшей улицы, осмотрел улицу, перпендикулярную этой, а затем вернулся к Кленси, который уже поднялся и отряхивал с костюма пыль.

– Эти гады удрали, – сказал Капровский с яростью. – Все в порядке, лейтенант?

– Все в порядке! – К своему большому удивлению, Кленси заметил, что голос его предательски дрожал. – И спасибо, Кап.

– Пустяки! Когда они проезжали под фонарем, я заметил еле различимое поблескивание пулемета. Вот негодяи, подонки!

Кленси обернулся к дому: на кирпичной стене, с двух сторон разбитой двери, пули оставили свои следы.

– Слишком высоко, – с каким-то глуповатым видом, сказал он.

В домах стали открываться окна, и из них высовывались люди; на их лицах было смешанное выражение испуга и любопытства, которое всегда вызывает перестрелка. Вдали послышалась полицейская сирена, и вскоре показалась патрульная машина, резко затормозившая около Кленси и Капровского. Из окна машины показалась рука с револьвером.

– Бросьте оружие! Руки вверх!

Капровский с любопытством нагнулся, чтобы рассмотреть лицо полицейского. Рука с зажатым в ней револьвером угрожающе шевельнулась.

– Слышите? Бросайте оружие!

Из глубины машины послышался другой голос:

– Успокойся, черт возьми! Это же Капровский из 52-го комиссариата и лейтенант Кленси.

Капровский спокойно держал револьвер на ладони, а потом так же спокойно вложил его в кобуру и нагнулся к полицейскому, который перед этим угрожал ему.

– Тебе надо носить очки, парень.

Дверца открылась, и молоденький полицейский со смущенным лицом вышел из машины. Из другой дверцы вышел сержант и подошел к Кленси.

– Приветствую вас. Что произошло, лейтенант?

– Нас обстреляли. Из проезжающей машины. Посмотрите-ка!

Он показал на разбитую дверь и на следы от пуль в стене. Сержант восхищенно присвистнул.

– Пулемет, – сказал он. – Вы видели, кто был в машине? – Он вынул из кармана записную книжку.

– Имеем все основания думать, что это был никто иной, как Ленни Сервера.

– Тип, сбежавший из Синг-Синга?

– Да. Но, по правде сказать, я ничего не видел. Все произошло слишком стремительно.

– Это была машина черного цвета с одним седоком внутри, – уточнил Капровский. – Он держал руль левой рукой, а правая его рука была на пулемете. Машина совершенно новая. По крайней мере, мне так показалось. – На мгновение он замолчал, вспоминая что-то. – И номер у нее был определенно нью-йоркский. Я заметил это, когда выстрелил вслед.

– Вы попали?

– Нет, – сказал Капровский, сокрушенно покачав головой.

Сержант что-то записал, потом сделал знак молодому полицейскому, который сел в машину и стал тихо говорить в микрофон. На улице бесшумно собралась небольшая толпа. Она стала полукругом на почтительном расстоянии от машины Кленси.

– Вы займетесь этим, сержант? – спросил Кленси. – Я бы очень хотел уйти. – Он показал на толпу. – Может быть, среди них есть такие, кто хоть что-нибудь видел?

– Хорошо. Я займусь этим, лейтенант.

– Спасибо. Идемте, Кап!

Они сели в машину.

– Я довезу вас до метро, Кап. Поздно. Я буду спать.

– Что? – спросил Капровский с удивлением. – Спать после такого происшествия? Безо всяких вопросов и обсуждений! Я остаюсь с вами, лейтенант. Эти бандиты, может быть, еще попытаются напасть на вас!

Машина тронулась.

– Согласен, Кап. Хватит на эту ночь волнений. Вы будете спать у меня на диване. Я прошу вас только об одном…

– Да, лейтенант?

– Никогда больше не называйте Серверу мелким мошенником, – сказал Кленси бархатным голосом, как будто это не он сам называл так Серверу, – как хотите, но только не так!

Глава 4

Среда, 8 часов 15 минут

Стентон положил две кассеты с магнитофонной лентой на стол Кленси, а затем принял свою любимую позу, верхом на стуле. Капровский по своей привычке сидел на опрокинутом стуле. Он зевал и закрывал глаза, полагая, что проведенная им ночь давала ему на это право. Кленси посмотрел на кассеты.

– Их стоит слушать? – спросил он.

– Я считаю, что не надо. Если только вы хотите послушать глупые разговоры и если у вас есть лишнее время. Там записи на двенадцать часов. Этот чертов телефон звонил всю ночь, Компания сделала золотое дело. Звонили в любое время!

Кленси с удивлением посмотрел на него.

– Сколько же времени вы были у аппарата?

– Я-то? Да всю ночь. Моя жена сейчас в Вайт-Плене. Она сидит с ребенком сестры, которая в больнице, а я совершенно свободен, Вот я и подумал, что мне лучше остаться там, у телефона, чем возвращаться домой и смотреть на раковину, полную грязной посуды, которую мне так не хочется мыть. Я, правда, раза два или три вздремнул, не снимая наушников. Просыпаясь, я прослушивал, что записывал магнитофон, пока я дремал, но все время была одна и та же история, все те же пустые разговоры.

– Почему?

– Прежде всего потому, что в этой семье триста пятьдесят человек! Все эти тети, дяди и троюродные братья, все обезумевшие и взволнованные, звонили один за другим, видимо, как только узнавали о побеге Серверы. В этой семье, когда у кого-нибудь неприятности, все наперебой предлагают свою помощь. Если бы они принесли все, что пообещали, старуха смело могла бы открыть магазин. Короче говоря, все, кто звонили, были потрясены. Кроме старухи, и вот это обстоятельство мне кажется довольно странным. Она была самой спокойной из всех. Она всем говорила, что Ленни хороший мальчик и за него не надо волноваться, что у него есть хорошая работа, которая его ждет после освобождения из тюрьмы. Я говорю вам: эта женщина – та еще штучка!

Кленси зажег сигарету и посмотрел на спичку.

– Вы уверены, что среди всех этих дядей и тетей не было Ленни?

– Я уверен только в одном: все они поклялись старухе, что она никогда не будет голодать. Если один из них и был Ленни, то он ничего, кроме этого, и не сказал, во всяком случае – ничего такого, что могло бы навести нас на его след. И я лично сомневаюсь, чтобы парень, бежавший из Синг-Синга, обещал кому-нибудь поддержку, даже и своей матери!

Капровский лениво открыл один глаз.

– Семья Серверы – каталонцы. Они все говорят по-английски?

– Да. Но время от времени попадались и такие типы, которые начинали говорить на иностранном языке, но старуха отвечала по-английски, и те делали так же. Как она говорит, ее Ленни – стопроцентный американец.

– Ленни не говорит по-испански, – сказал с отсутствующим видом Кленси. – Отец его погиб во время несчастного случая, когда Ленни был еще совсем маленьким, а мать всегда говорила с ним только по-английски.

– Хорошо, – сказал Стентон. – Хотите послушать эту пленку, лейтенант?

Кленси оттолкнул кассеты.

– Нет. Скажите, Стентон, никто не говорил старухе, что случилось с Марсией Эрнандес?

– Нет. А что с ней случилось?

– Сервера отправил ее на тот свет, – сказал за Кленси Капровский.

– Вот дерьмо! – выругался, выпрямляясь, Стентон. – Я этого не знал!

– Заходи время от времени в комиссариат, тогда будешь в курсе всех дел. Здесь ведь получают информационные бюллетени.

В дверях появилась массивная фигура капитана Вайса. Он с озабоченным видом посмотрел на Кленси.

– Мне сказали, что у вас была очень насыщенная ночь, Кленси.

– Совершенно справедливо, капитан, очень даже насыщенная.

– Вы пришли к каким-нибудь выводам?

– Я пришел к тому, что чувствую себя довольно разбитым, – сказал Кленси. – Сегодня я иду к директору Синг-Синга. Возможно, что-нибудь и узнаю.

– Вам можно помочь?

– Да, – ответил Кленси. – Я хотел бы, чтобы Роя Кирквуда и судью Кейля охраняли как следует. Чтобы охранялись не только их дома, но и их самих не отпускали ни на шаг – нравится им это или нет. И мне нужны Кап и Стентон: для них у меня есть работа. Кап, вы разыщете бывшую банду Ленни. Они именуют себя «сиды». Поговорите с главарем, применяя любые средства, даже кулаки, если в этом возникнет необходимость. Этой ночью ни у кого не угоняли черный автомобиль. Я это точно проверил. Сервера достал эту машину где-то в другом месте. – Он повернулся к Стентону. – Вы поедете в Джерси, в фирму, которая обещала работу Ленни. Он мог именно там взять машину. Я в самом деле пока не знаю, где его разыскивать.

– А вы, Кленси? – спросил Вайс. – Кто будет охранять вас, ведь вы распорядились об усилении охраны всех, кроме себя?

– Себя я буду охранять сам, – ответил Кленси.

– Великолепно! – капитан Вайс произнес это с презрением. – Изображается великий ирландский герой, а? Только прошлой ночью Сервера чуть было не угробил вас, и просто чудо спасло вас от гибели. Я только что прочитал рапорт сержанта. Есть одна мышка, которая все видела из своего окна. Она заявила, что, если бы Капровский не повалил вас на землю, вы были бы готовы!

– Ну, нет. Он стрелял слишком высоко… – Кленси умолк и выпрямился в кресле. – А эта девица видела машину?

– Да, видела. Несчастье в том, что она не отличает «мерседес» от тройки!

– Прекрасно, – кисло улыбнулся Кленси, удобнее усаживаясь в своем кресле. – Хорошо, в любом случае я иду в Синг-Синг, и меня удивило бы, если бы Сервера последовал за мной. – Он поднял глаза на Стентона и Капровского. – Чего вы ждете? Я ведь дал вам поручения, за дело! Капровский с шумом поставил на пол свой стул. Стентон поспешно встал, и оба они, не говоря больше ни слова, вышли из кабинета.

Кленси вздохнул.

– Согласен, Сэм, – сказал он Вайсу, – вы правы. Играть героя при такой профессии, как у нас, – это просто идиотизм. Когда я вернусь из Синг-Синга, вы можете приставить ко мне ангела-хранителя, но, честно говоря, сейчас бесполезно приклеивать ко мне кого бы то ни было!

– Хорошо, – согласился капитан Вайе.

Зазвонил телефон. Кленси снял трубку.

– Алло!

– Кленси? Как дела? Это доктор Фримен.

– Приветствую вас, доктор! Как поживаете?

– Спасибо, очень хорошо. Я только что осмотрел девушку, которую сбили сегодня ночью. Мне сказали, что ее привез Капровский. Она замешана в том деле, которое вы ведете?

– Более или менее, – сказал Кленси. – Почему вы об этом спрашиваете? Вы что-нибудь обнаружили?

– Кленси, у меня есть для вас новости! Правда, это плохие новости! Конечно, если я не сошел с ума, это определенно не несчастный случай, а преднамеренное убийство.

Кленси покачал головой и вздохнул.

– Доктор, прошло две секунды после несчастного случая… – Он неожиданно оборвал себя на полуслове и нахмурил брови. – Мы знали, что это убийство, – сказал он, немного помедлив. – Но вы? Как вы это установили? Вы обнаружили что-нибудь подтверждающее, что это убийство?

– На одежде не было ни грязи, ни осколков стекол.

– Что?

– Кленси, я видел кучи похожих трупов. Но я еще никогда не видел человека, до такой степени изуродованного, и чтобы при этом не разбились фары и не оставили бы осколков, никогда… Я попросил своих ассистентов внимательно осмотреть одежду девушки: они нашли в ней кусочки дерева, это южная сосна. Единственное логическое объяснение – это то, что шоферюга положил, впереди доски, чтобы предохранить радиатор и фары. То есть убийство было тщательно продумано, и удар был рассчитан заранее.

– Там был Капровский, он все видел. Но он не заметил на машине никакого специального оборудования.

– Я читал его рапорт, – сказал Фримен. – С того места, где он находился, не много можно увидеть, и тем более, что произошло все это очень быстро. Впрочем, деревянный щит не мог быть очень большим.

– Да, – вздохнул Кленси, – но это все не слишком-то нам помогает, даже сведения о каком-то специальном приспособлении.

– Я делаю что могу, Кленси. Вы хотите, чтобы я дал вам надежду, но я предоставляю вам только факты. Таким образом, будет очень трудно установить, кто вел машину. Единственно возможные улики – это все же, хотя и слегка, помятый радиатор. А у какой машины в этом городе слегка не помят радиатор? Если вы найдете такую, я дам в вашу честь обед.

– Не занимайтесь благотворительностью, – сказал Кленси, изобразив на лице улыбку, которая тут же исчезла. – В радиаторе тоже могут оказаться щепочки от дерева, – задумчиво проговорил он.

– Но это только в том случае, если не было чехла, – заметил доктор. – Или если они не были настолько хитры, чтобы удалить их. И еще их мог смыть дождь. Или если в гараже прилежный рабочий, то, наливая масло, он мог смахнуть их. Или…

– Хорошо, – перебил Кленси, – я вам весьма благодарен и все понял.

– Не сердитесь. Я только хотел держать вас в курсе дела.

– Благодарю! – Расстроенный Кленси положил трубку на рычаг.

– Я почти все слышал, – сказал капитан Вайс. – Никакой возможности найти машину по уликам, а? – Он покачал головой. – Не говорите мне, что этот мошенник выйдет сухим из воды.

Кленси пожал плечами.

– Сэм, если разрешите, я сейчас поработаю, а потом пойду к директору Синг-Синга.

Капитан Вайс кивнул и вышел, оставив Кленси одного в кабинете.

Кленси пододвинул к себе стопку папок и одну за другой просмотрел их: большая часть из них не содержала ничего интересного. Кленси продолжал листать бумаги, и вдруг его внимание привлек лист, написанный от руки. Он сейчас же схватился за телефонную трубку.

– Сержант, Мэтью здесь?

– Нет, лейтенант, сегодня он придет поздно. Он вчера охранял Кирквуда, лег под утро.

– Я знаю, – сказал Кленси. – Но все равно свяжитесь с ним по телефону. Я буду ждать.

Минуту сержант потратил, уверяя миссис Мэтью, что дело очень серьезное и она должна немедленно разбудить своего господина и повелителя.

Мэтью, совершенно сонный, подошел наконец к телефону.

– Алло!

– Мэтью? Говорит лейтенант Кленси. Скажите, Мэтью, вчера вечером, когда вы пошли к Кирквуду, вы проверили, на посту ли тот тип, который охранял черный ход?

– Конечно, лейтенант. Вы говорили мне об этом. Но его не было на месте, и он так и не появился до ночи. Я старался устроиться так, чтобы наблюдать сразу за обеими сторонами. Но это было очень трудным делом. – Он зевнул. – Я все это изложил в своем рапорте. Вы не читали его?

– Да, читал. Именно поэтому я и звоню вам. Что за манера охранять людей?

– Бог мой, лейтенант! Но ведь это же не моя вина! Кстати, ведь с Кирквудом ничего не случилось. Я лично видел, как он вчера вернулся домой, а сегодня вышел из дома. А утром его уже охраняли двое. Все идет хорошо.

– Вам везет. Ну, хорошо. Продолжайте спать!

– Спасибо, лейтенант, – зевая сказал Мэтью.

Кленси бросил взгляд на часы: до отхода поезда в Оссининг оставался еще час. Он снова углубился в бумаги.

Среда, 12 часов 50 минут

По лицу директора Синг-Синга было видно, что он не спал уже несколько ночей.

– Главный охранник говорил мне, что вы вчера звонили, – сказал он, когда Кленси представился. – Чем я могу быть вам полезен?

Кленси сел в кресло и положил шляпу на колени.

– Я не знаю, господин директор, условий, при которых сбежал Сервера. Мне поручили его найти и только. Прежде чем попасть к вам, он угрожал многим лицам, и вполне вероятно, что сейчас может выполнить свои угрозы. Я хотел бы узнать от вас какие-нибудь детали, указывающие, куда он мог сейчас направиться, с какими людьми встретиться?

– Я знаю, что произошло прошлой ночью, лейтенант, – директор покачал головой, и его глаза с кругами от бессонницы остановились на собеседнике. – Я думаю, лучше, если вы будете задавать мне интересующие вас вопросы.

– Хорошо, – согласился Кленси. – Прежде всего, что вы думаете о Ленни Сервере? Как он вел себя здесь все это время. Вы знали его в течение трех лет, могли вы ожидать, что он выкинет подобную шутку?

Директор несколько секунд подумал и нахмурил брови.

– Лейтенант, я лично вижу заключенных только в момент их поступления в тюрьму и по окончании срока их наказания, когда они выходят отсюда. В другое время я их не вижу, за исключением серьезных случаев, как с Блаунтом, например. С Серверой же у меня не было никакого контакта. Слишком много здесь народу, а у меня много других обязанностей. Может быть, это и неправильно, но дело обстоит именно так. Все, что я вам могу сказать, я знаю со слов охранников. У Серверы за эти три года не было никаких неприятностей, и он никогда не был их причиной. Но я скажу вам одну вещь, лейтенант, я работаю здесь уже пятнадцать лет и всегда ожидаю от заключенных чего угодно.

– Вы намекаете на Блаунта? Я тоже хотел поговорить с вами о нем. Я прочел, что пишут газеты о сбежавших, и хотел бы знать ваше мнение об этих людях.

– Вы знаете Серверу и его историю. Вилльямс же зарезал человека во время ссоры в баре. Маркус был осужден за поджог. Блаунт – опасный тип: он сидел в тюрьме за нападение на банк, но у него уже до этого был срок за поножовщину, за покушение с бомбой и за другие нарушения закона. Он и здесь доставлял нам много неприятностей. Это настоящий идиот.

– Какие же, например, неприятности?

– Всяких понемногу. Он дрался, постоянно жаловался на кого-нибудь, саботировал. Половину времени он провел в карцере.

– Все четверо заключенных работали в одной секции?

– Блаунт и Сервера работали в интендантстве. Вилльямс в прачечной, а Маркус в библиотеке. Маркус из них был самый образованный.

– У них были тесные контакты? Кто-нибудь из них сидел вместе с другими в камере?

– Нет. Они могли видеться только во дворе и в зале для отдыха, встречаться также и в библиотеке. Мне кажется, что все четверо играют в бейсбол, но кроме этого…

– А визиты? К ним приходили посетители?

– К Сервере приходили мать и его подружка, иногда приходил какой-то парень, как будто из их бывшей банды. К Вилльямсу регулярно приходил его брат. У Маркуса никого не было. Странно, что у шантажистов ни на свободе, ни в тюрьме нет друзей. Блаунт соглашался видеться только с одним человеком, со своей женой, и она одна имела на него влияние. После этих визитов в течение дня или двух он вел себя как порядочный человек. Если бы она не навещала его, он сидел бы все время в карцере.

– И никаких сексуальных проблем?

– В тюрьме всегда есть сексуальные проблемы. Но что касается этих четверых, то с их стороны – ничего особенного.

Кленси недоверчиво слушал, глядя на тулью своей шляпы. Затем, как бы осмелев, спокойно взглянул на директора.

– Господин директор, я знаю, что вам пришлось пережить очень неприятные минуты, что вы устали, а в голове бродит множество мыслей. Я не хотел бы, чтобы вы пренебрегли тем, что я сейчас вам скажу. Это ведь тюрьма, и вы за нее ответственны. И вы должны согласиться, что побегу помогали изнутри. Все четверо – люди разного возраста и характера, совершили разные преступления, работали в разных секторах… Короче говоря, имели мало общего между собой. Мне кажется…

– Мы уже думали об этом, – возразил директор с бесстрастным видом. – Разумеется, мы об этом думали, и у нас есть свои идеи на этот счет, но я вам сейчас не могу сказать о них. Ни вам и никому другому. – Он наклонился к Кленси, нахмурив брови, его голос стал тверже. – Но я могу сказать вам одно, лейтенант: если ваше следствие подтвердит наши подозрения, кто-то вместе с Маркусом сядет на электрический стул.

– На стул?

– Джимми Хуг умер час тому назад. Это тот полицейский, который пытался остановить беглецов.

Воцарилось молчание. Наконец Кленси, прочистив горло, прервал его:

– Господин директор, не могу ли я увидеть Маркуса?

Директор покачал головой.

– Бесполезно. Он пока еще без сознания. Ему влили пару литров свежей крови… и все это для того, чтобы в итоге все же направить его на стул.

Кленси встал. Выражение лица директора было несколько холодным и даже неприятным.

– Хорошо. Благодарю вас, – сказал Кленси.

Директор повернулся на стуле и позвонил.

– Вас проводит охранник, лейтенант. Если мы узнаем что-либо интересующее вас, то дадим вам об этом знать.

– Благодарю.

За серыми стенами тюрьмы Кленси оказался под ослепительными лучами солнца. Никогда еще оно не доставляло ему такой радости.

Среда, 16 часов 20 минут

Вернувшись в свое бюро, Кленси увидел Капровского, раскачивающегося на откинутом стуле, в шляпе, сдвинутой на затылок. Капровский спокойно рассматривал молодого человека лет двадцати, сидящего перед столом. Парень имел мрачный вид. У него были слишком длинные волосы и сильно поношенная кожаная куртка. Кленси вопросительно посмотрел на Капровского.

– Разрешите вам представить, лейтенант, Джулио Сагарра, – спокойно произнес Капровский.

Он с шумом выпрямил свой стул. Огромной ручищей он взял худенькую руку парня и слегка тряхнул ее. Молодой человек сжал зубы.

– Я представляю тебе лейтенанта Кленси. Ты, надеюсь, будешь так любезен и все расскажешь.

Молодой человек гневно вырвал свою руку.

– Я уже сказал все, что мог!

Кленси повесил свое пальто, положил шляпу и сел за стол.

– Джулио – шеф «сидов», – объяснил Капровский. – Это настоящий мошенник и к тому же непревзойденный враль.

– Это вы так думаете, – усмехнулся Джулио.

Капровский поднял свою ручищу. Джулио машинально втянул голову в плечи.

– Именно это я и говорю, – сказал Капровский и повернулся к Кленси. – Мы с ним долго говорили, но я не очень-то доволен его ответами. Думаю, что после беседы с вами он будет держать себя иначе.

– Даю слово, он заговорит, – сказал Кленси, приняв официальный вид. – Но нет нужды, Капровский, трясти его. Так что же не понравилось вам в его ответах?

– Он клянется, что ни он, ни кто другой из его банды не согласился бы даже говорить с Серверой, а не то чтобы давать ему машину. Но я думаю, что этот подонок что-то крутит.

– Если вы считаете меня подонком, легавый, то…

Капровский поднял руку, Джулио весь сжался. Кленси сдержал улыбку.

– Я уже сказал вам, Капровский, попридержите-ка пока свои руки. Я совершенно уверен – это бесполезно.

– Вы правы, – подтвердил Джулио.

– Видите, Кап. Ну, парень, рассказывай все начистоту!

– Вот, – начал Джулио, опершись на стол грязными руками. – Этот тип, – он показал пальцем на Капровского, не сводя, однако, глаз с Кленси, – этот тип пришел ко мне и спросил, не давали ли мы Ленни автомобиль, и еще спрашивал всякую ерунду. Я сказал ему правду, я повторил ему ее раз двадцать, но он не хочет мне верить!

– Чему же он не хочет верить?

– Разве есть среди нас такой тип, у которого была бы машина? А? У нас на всех есть один старый мотоцикл, который половину времени находится в ремонте. И я сказал, что, если бы у нас и была сотня машин, мы не дали бы Сервере даже старой колымаги!

– Почему же?

– Потому что он подонок, вот почему!

– Так.

Кленси вынул из пачки сигарету и тут же заметил, что парень жадно следит за ним. Он бросил ему пачку, Джулио мгновение колебался, потом взял одну сигарету. Кленси зажег спичку и протянул ее Джулио, потом зажег свою сигарету. Закурив, он небрежно откинулся на спинку стула.

– Так почему же Ленни подонок, Джулио?

– Потому что он убил Марсию Эрнандес. Она была мировой девчонкой. Это отвратительно, что он так сделал.

– Это правда. Только надо понять точку зрения Капровского, Джулио. Ты говоришь, что не давал автомобиля Сервере, потому что он убил Марсию Эрнандес. Но машину-то ему дали до того, как он ее убил. Именно поэтому-то Капровский и считает, что твоя история не слишком правдоподобна.

– Но что я должен сделать, чтобы убедить вас? – спросил с отчаянием Джулио. – Разве вы не понимаете, что у нас нет машины?! И Ленни мы не давали ни машины, ни чего-либо другого. И я настаиваю на том, что он подонок, самый подлый из подонков.

– Да, – спокойно сказал Кленси, – но надо поставить себя на место Ленни. Я как-то слышал, что это Марсия выдала Ленни.

– Марсия? – ухмыльнулся Джулио. – Это определенно треп!

– Я не говорю, что это правда, я только слышал об этом. Ленни тоже мог узнать об этом и поверить, а поверив, мог и отомстить!

– Значит, он вдвойне подонок. Подонок, что поверил, и подонок, что…

Он неожиданно замолчал, и Кленси спокойно закончил за него фразу:

– …не предупредил банду, да? Еще есть время. Я хотел бы знать, что бы ты сделал в этом случае?

Нахмурившись, Джулио сильно затянулся сигаретой, погасил ее, а окурок положил в карман куртки.

– Вы что, хотите спровоцировать меня, да? – спросил он, сверля взглядом Кленси.

– Да нет, я просто задаю тебе вопрос.

– Вы хотите, чтобы я тоже стал подонком?

– Я хочу, чтобы ты понял одну только вещь, Джулио. Подумай, Ленни сбежал вместе с тремя парнями, и они убили полицейского. Затем он хладнокровно расправился с Марсией: он раздавил ее, как собаку. И когда его поймают, он обязательно сядет на стул. А те, кто ему помогают, окажутся тоже в хорошеньком положении. Это серьезнее, чем воровать яблоки с витрины.

Помимо его воли голос Кленси становился все более суровым, и он смотрел на Джулио ледяным взглядом. Последний поочередно переводил взгляд с Кленси на Капровского и медленно покачивал головой.

– Понимаю, – сказал он. – Возможно, я не очень-то умен, но я понимаю, в чем дело. Вы выступаете дуэтом… – Он оттолкнул стул и встал. – Могу я уйти, или этот тип будет еще угрожать мне, что разобьет морду?

– Ты можешь идти, но не забывай, что я тебе сказал: Ленни Сервера умрет на стуле, а тот, кто будет ему помогать, станет его сообщником. Если ты навещал Ленни в Синг-Синге, ты знаешь, как это выглядит. Так что подумай!

– Согласен, лейтенант. – Его молодое лицо стало суровым и задумчивым. – Я обязательно подумаю. Даю вам слово. – Он повернулся, скосил глаза на Капровского и пошел медленными шагами к двери. – И спасибо за сигарету, лейтенант!

Кленси удовлетворенно кивнул головой. Капровский встал и улыбнулся Кленси.

– Сыграли вхолостую, лейтенант? А когда же перейдем к настоящей игре, когда?

– Когда будет готов номер, – хмуро ответил Кленси. Мгновение он молчал, затем резко спросил:

– Я вырос в блошином квартале, Кап, а вы?

– Я тоже, – удивленно ответил Капровский. – А почему вы об этом спрашиваете?