Текст книги "Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…"

Автор книги: Алистер Маклин

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Пайк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)

Глава 12

И снова «феррари» мчался в ночной тьме. Харлоу не медлил, но и не очень спешил. Как и во время поездки из Марселя в Вандоль, казалось, что особенно торопиться нет необходимости. Миссис Мак-Элпайн сидела рядом, накинув на себя по его настоянию двойной ремень. Полусонный Рори устроился на заднем сиденье.

Харлоу рассказывал:

– Так что, как видите, на самом деле все очень просто. Джейкобсон был негласным вдохновителем и организатором этой операции, хотя главными действующими лицами оказались братья Марцио. Как бы то ни было, но мысль ставить на водителей-гонщиков Гран-При принадлежала Джейкобсону, и он менял счет в свою пользу, подкупая всякий раз не менее пяти гонщиков и еще больше – механиков. Платил он им дай боже, но зато и себе составил целое состояние. Я же был занозой в его теле. Он был достаточно умен, чтобы не подъезжать ко мне со взятками, а так как я в большинстве случаев приходил первым, это сильно затрудняло его бизнес. Поэтому-то он и попытался убить меня в Клермон-Ферране. Я могу это доказать – у меня есть снимки и кинокадры.

Рори сонно шевельнулся.

– Но как он мог это сделать, когда вы были на трассе?

– И не только я, но и многие другие. Двумя способами. Управляемым по радио приспособлением для взрыва подвеса или химически действующими веществами на тормозных шлангах. Оба приспособления, как мне представляется, были бы уничтожены во время взрыва, и никаких следов не должно было остаться. Во всяком случае, на моих снимках и кинокадрах видно, как Джейкобсон заменял и подвес, и тормозные шланги.

– Значит, по этой причине он и настаивал всегда на том, чтобы осматривать поврежденные машины в одиночестве? – спросил Рори.

Харлоу кивнул и на мгновение задумался.

Миссис Мак-Элпайн сказала:

– Но как… как вы смогли решиться низвести себя до такого ужасного положения?

– Разумеется, это было не очень приятно, – ответил Харлоу. – Но вы же знаете – моя жизнь у всех на виду. Я не могу даже зубы почистить без того, чтобы это не стало достоянием гласности. Поэтому я должен был отвести от себя внимание, выйти из луча этого прожектора, стать отшельником, отщепенцем, если хотите. В конце концов это оказалось не так уж трудно сделать. Ну а то, что я опустился до должности водителя транспортировщика, – так ведь мне нужно было установить, действительно ли это зелье хранилось в гараже «Коронадо». Оказалось, что так оно и было.

– Зелье?

– Ну да! Пыль, пыльца… Так называется героин – на европейском жаргоне. Ах, дорогая Мари, путей к пыльной смерти гораздо больше, чем к смерти на гоночной трассе!

– Путь к пыльной смерти… – Она содрогнулась и повторила. – Путь к пыльной смерти… А Джеймс знал об этом?

– Шесть месяцев назад он узнал, что они используют транспортировщик. Как ни странно, он ни разу не заподозрил Джейкобсона. Вероятно, потому, что они слишком долго проработали вместе. Конечно, вся эта банда каким-то образом должна была заставить его замолчать. Вот вы и оказались гарантией этого молчания. В связи с вашим исчезновением его, вдобавок ко всему, и шантажировали, так что он должен был выплачивать им около двадцати пяти тысяч фунтов в месяц.

Какое-то мгновение она молчала, а потом спросила:

– А Джеймс знал, что я жива?

– Да.

– Но он знал и про героин!.. Знал все это время! Подумать только, как много людей разорились из-за этого, потеряли здоровье… погибли, быть может… Если подумать обо всем этом, то становится страшно.

Харлоу правой рукой взял ее руку.

– Мне кажется, он вас очень любит, Мари.

В этот момент навстречу им вынырнула машина с притушенными фарами. Харлоу пригасил свет фар. На миг, словно случайно, фары приближавшейся машины ослепительно вспыхнули и снова погасли, как только она промчалась мимо. Когда автомобили уже разъехались, водитель встречной машины повернулся к сидевшей рядом с ним девушке, чьи руки были связаны и лежали на коленях.

– Вот те на! – В тоне Джейкобсона прозвучали юмористические нотки. – Молодой рыцарь едет не в ту сторону!

Почти в тот же момент в другой машине миссис Мак-Элпайн сказала:

– И Джеймса привлекут к суду за соучастие в торговле наркотиками?

– Джеймса никогда и на за что не привлекут к суду.

– Но героин…

– Героин! Героин! – раздраженно повторил Харлоу. – Рори, ты слышал хоть раз, чтобы кто-нибудь употребил слово «героин»?

– Маме пришлось много пережить, мистер Харлоу, – ответил паренек. – Вот ей и чудятся даже те слова, которые никто не произносит!

Машина марки «эстон-мартин» остановилась перед темным кафе на окраине Вандоля. Из темноты возник бледный и трясущийся от холода Тараккиа. Он забрался на заднее сиденье и увидел Мери.

– Полный комплект! – сказал он. – Даже «страховой полис» на месте. Но прошу тебя, Джейк, остановись у первой же рощи, как только выедем из Вандоля. Если я не переоденусь в сухое, я замерзну до смерти.

– Хорошо… А где Йонни?

– За решеткой.

– О боже ты мой! – Даже крайне флегматичный Джейкобсон был потрясен. – Что же случилось, черт побери?!

– Я послал Йонни на яхту перед тем, как звонить тебе. Велел ему привезти на берег все документы и бумаги, какие там были. Ты же знаешь, как много они для нас значат, Джейк?

– Я-то знаю! – При звуке этого голоса Тараккиа почудилось, будто звякнул нож.

– Помнишь, я сказал тебе по телефону, что Харлоу, по-моему, звонил в Виньоль? – заговорил Тараккиа торопливо. – Так вот, этот мерзавец, оказывается, звонил не в Виньоль, а в местную полицию. Не успел я отойти от телефона, как они уже прикатили. И я ничего не мог поделать. Они отправились на «Шевалье» и застукали там Йонни.

– А бумаги?

– У одного из полицейских в руках был большой портфель.

– Думаю, что Вандоль вреден для нашего здоровья, – проговорил Джейкобсон. Он уже обрел обычное равновесие и прибавил скорость, но не настолько, чтобы привлечь чье-либо внимание.

Когда они выехали за городскую черту, он сказал:

– Значит, так! С этими бумагами и с той кассетой вся операция лопнула. Финиш! Конец пути! – Он выглядел необыкновенно спокойным.

– И что теперь?

– Операция «Улетай»! Я много месяцев обдумывал этот план. Первая остановка – наша квартира в Кунсо.

– О ней никто не знает?

– Никто, кроме Вилли. А он не станет болтать. К тому же – она не на наше имя. – Он остановился у группы деревьев. – Багажник заперт, вот ключ, а твои вещи в сером чемодане. А те, что на тебе… оставь их под деревом.

– Почему? Это прекрасный костюм и…

– А что будет, если нас на таможне обыщут и найдут чемодан с мокрой насквозь одеждой?

– Пожалуй, ты прав, – сказал Тараккиа и вылез из машины. Когда минуты две-три спустя он вернулся, Джейкобсон уже сидел на заднем сиденье.

– Ты хочешь, чтобы я сел за руль? – спросил Тараккиа.

– Да, ведь нужно спешить, а я не гонщик Никола Тараккиа. – Подождав, пока Тараккиа включил мотор, он продолжал:

– Вообще-то в Коль де Тенде у нас не должно быть никаких осложнений ни с таможней, ни с полицией. Сообщение поступит только через несколько часов. Возможно, что они еще не хватились Мери. А кроме того, у них нет ни малейшего представления о нашем маршруте. И у них нет оснований оповещать пограничную полицию. Но неприятности могут начаться, когда мы доберемся до швейцарской границы.

– А именно?

– Все дело во времени. Два часа – в Кунсо. Там мы сменим машину, то есть оставим «эстон-мартин» и пересядем в «пежо». Прихватим еще немного вещей для себя, возьмем другие паспорта и документы, потом вызовем Эриту и нашего друга фотографа. За час Эрита превратит Мери в блондинку, а наш друг очень быстро приготовит для нее миленький лоснящийся британский паспорт. Затем мы отправимся в Швейцарию. Если к тому времени о нас уже заявят, то мальчики из пограничной полиции будут начеку. По крайней мере настолько, насколько эти кретины вообще способны проявлять бдительность среди ночи. Но они-то будут высматривать одного мужчину и брюнетку в автомобиле «эстон-мартин», а не двух мужчин с блондинкой в «пежо» – конечно, если не предположить, что наши друзья в Виньоле догадались, что к чему. Но я в этом сильно сомневаюсь. А пограничники ни в чем не заподозрят двух мужчин и блондинку в машине «пежо» и с совершенно другими именами в паспортах.

Теперь Тараккиа вел машину на предельной скорости, и, чтобы быть услышанным, Джейкобсону приходилось чуть ли не кричать. «Эстон-мартин» – великолепная и отнюдь не тихоходная машина. А владельцы «феррари», как известно, определяли «эстон-мартин» как самый скоростной автомобиль в Европе.

Тараккиа прокричал в ответ:

– Ты уж очень уверен в себе, Джейк!

– Так и должно быть!

Тараккиа взглянул на сидевшую рядом девушку.

– А Мери? Видит бог, мы – не ангелы, но я не хочу, чтобы ей было плохо.

– И не будет. Я ей уже сказал, что с женщинами не воюю. И я не изменю своему слову. Она – просто гарантия нашей безопасности на тот случай, если за нами погонится полиция.

– Или Джонни Харлоу?

– Или Харлоу. Как только доберемся до Цюриха, сходим по очереди в банк. Пока один снимает деньги со счета и переводит их, другой будет ее сторожить как заложницу. А потом… потом полетим в бескрайние синие просторы!

– Думаешь, в Цюрихе могут быть неприятности?

– Никаких. Нас ведь даже не арестовали, не то что не осудили, так что наши цюрихские друзья нас не выдадут. Кроме того, мы ведь там фигурируем под другими именами, а счет у каждого не на имя, а под номером.

– В бескрайние синие просторы, говоришь? И это при том, что наши фотографии будут разосланы по телетайпу во все европейские и даже мировые аэропорты?

– Только в главные. И на аэродромы, обслуживающие регулярные рейсы. А есть масса мелких аэропортов. При аэропорте в Клотене, например, есть частная авиакомпания, и у меня там друг. Пилот. Он оформит нам рейс на Женеву, это значит, что нам не придется проходить таможню, а посадит нас где-нибудь подальше, в Швейцарии. Он всегда может сказать, что его самолет угнали. Десять тысяч швейцарских франков – и дело сделано.

– И обо всем-то ты подумал, Джейк! – В голосе Тараккиа звучало искреннее восхищение.

– Стараюсь по мере сил. – Джейкобсон произнес это почти услужливым тоном, что ему было совершенно не свойственно. – Стараюсь по мере сил.

Красный «феррари» остановился у шале в Виньоле. Мак-Элпайн заключил в объятия свою рыдающую жену, но вид у него был далеко не такой счастливый, как можно было ожидать.

Даннет подошел к Харлоу.

– Как себя чувствуете, дружище?

– Можно сказать, совсем без сил.

– Плохие новости, Джонни. Джейкобсон убежал.

– Далеко не убежит. Все равно я до него доберусь.

– Но это не все, Джонни.

– Что же еще?

– Он увез с собой Мери.

Харлоу окаменел, его осунувшееся усталое лицо как бы застыло.

Он спросил:

– Джеймс знает?

– Я только что сказал ему. И, наверное, сейчас он говорит об этом жене. – Он протянул Харлоу записку. – Нашел это в номере Мери, в ванной.

Харлоу взял записку, прочел: «Джейкобсон увозит меня в Кунсо».

– Я еду за ним, – сразу же произнес он.

– Это невозможно! Ведь вы же сами только что сказали, что совершенно выбились из сил.

– Моя усталость уже прошла. Поедете со мной?

– Конечно! Но у меня нет оружия.

– Оружие у нас есть, – вмешался Рори и в подтверждение своих слов показал все четыре пистолета.

– У нас? – удивленно переспросил Харлоу. – Никаких «нас»! Ты останешься здесь!

– Мне хотелось бы напомнить вам, мистер Харлоу, – произнес Рори несколько сурово, – что сегодня ночью я дважды спас вам жизнь. А все божьи дела совершаются трижды. Так что я имею право ехать с вами.

Харлоу вздохнул и сокрушенно кивнул.

– Что же… наверное, имеешь…

Мак-Элпайн и его жена смотрели на них, будто завороженные. На их лицах можно было прочитать самые противоречивые чувства – и радость, и счастье, и горестную растерянность.

Со слезами на глазах Мак-Элпайн сказал:

– Алексис рассказал мне все, Джонни. И я никогда не смогу отблагодарить вас, никогда. Для этого не хватит всей моей жизни. Вы погубили свою карьеру, погубили себя… и все это ради того, чтобы вернуть мне Мари…

– Погубил себя? – спокойно переспросил Харлоу. – Чепуха! Приближается следующий спортивный сезон. – Он невесело усмехнулся. – И причем без наших главных соперников. – Он снова улыбнулся, на этот раз ободряюще. – Я привезу Мери домой… Но только с вашей помощью, Джеймс. Вас все знают, и вы знаете всех. Кроме того, вы – миллионер. Отсюда до Кунсо только одна дорога. Позвоните кому-нибудь, лучше всего – какой-нибудь крупной фирме в Ницце, перевозящей грузы. Предложите им десять тысяч фунтов за то, чтобы они блокировали Коль де Тенд с французской стороны. У меня ведь нет паспорта, понимаете?

– У меня в Ницце есть друг, который сделал бы это без всякой платы. Но какой в этом смысл, Джонни? Ведь это дело полиции.

– Нет… И мне не нравится европейский обычай – сперва изрешетить пулями преследуемый автомобиль, а потом допрашивать извлеченные из него трупы! То, чего хочу я…

– Джонни, никакой разницы не будет в том, кто схватит их первыми – вы или полиция. Я знаю, что вам известно и что вы знали об этом уже давно… Эти двое – люди, которые меня потопят…

Харлоу мягко сказал:

– Есть еще третий, Джеймс! Вилли Нойбауер. Но этот никогда не проговорится. Ведь если он сознается в том, что участвовал в похищении человека, он получит за это десять лет. Вы не очень-то прислушивались к моим словам, Джеймс. Поэтому прошу вас еще раз: позвоните в Ниццу! И позвоните немедленно! А я повторяю вам: я верну Мери домой!

В следующее мгновение Мак-Элпайн и его супруга стояли, провожая красный «феррари» взглядом и прислушиваясь к его шуму, постепенно затихавшему вдали. Почти шепотом Мари Мак-Элпайн спросила:

– Что он хотел этим сказать, Джеймс? И почему он хочет опередить полицию?

– Я должен позвонить в Ниццу, Мари. И немедленно! А потом возьмем самые большие бокалы, которые только найдутся в шале, скромно пообедаем и в постель. Мы все равно ничем не можем ему помочь. – Он помолчал, а потом печально добавил: – Есть границы, за которые я не могу выйти. Масштабы Харлоу мне не по плечу.

– Что он хотел сказать своими словами? – повторила миссис Мак-Элпайн.

– То, что ты слышала, – сказал Мак-Элпайн, крепко обняв жену за плечи. – Он привез тебя домой, не так ли? А теперь он привезет и нашу Мери. Разве ты не знаешь, что они любят друг друга?..

– Что он хотел этим сказать, Джеймс?

Мак-Элпайн произнес угасшим голосом:

– Он хотел сказать, что никто из нас не увидит больше ни Джейкобсона, ни Тараккиа…

Поездка в Коль де Тенд навсегда останется в памяти Даннета и Рори как кошмарный сон. Она проходила почти в полном молчании отчасти потому, что Харлоу целиком сосредоточился на том, что ожидало его впереди, а отчасти потому, что Даннет и Рори дошли до состояния, которое граничило с ужасом. Харлоу выжимал из своего «феррари» не только предельную скорость, но, по мнению двух своих спутников, уже давно превысил ее предел.

Когда они мчались по автостраде между Каннами и Ниццей, Даннет взглянул на спидометр – тот показывал приблизительно 160 миль в час.

– Можно мне высказать свое мнение? – спросил он.

Харлоу быстро взглянул на него.

– Ну конечно же…

– Лучший водитель в мире! Звезда из звезд, если хотите, но… черт бы вас побрал, зачем вы рискуете тремя жизнями?

– Придержите язычок! – коротко ответил Харлоу. – Сзади сидит мой будущий шурин.

– Именно таким образом вы и зарабатываете себе хлеб насущный?

– Вот именно…

В то время как Даннет, невзирая на привязной ремень, отчаянно цеплялся за все, за что только можно было ухватиться, Харлоу немного сбросил скорость и под визгливый скрежет всех четырех колес срезал угол на скорости почти сто миль в час, который лишь немногие, даже самые опытные водители, решились бы срезать на скорости лишь семьдесят.

– …И тем не менее это лучше, чем находиться на государственной службе!

– О боже ты мой! – Даннет был ошеломлен и, закрыв глаза, погрузился в молчание. Губы его тихо шевелились, будто он читал молитву. Возможно, он и в самом деле молился.

Двести четвертое шоссе, соединяющее Ниццу с Ла Жандолой, на том отрезке, где оно смыкается с дорогой из Вентильи, извилистое, с живописными и крутыми поворотами, со спусками и подъемами, которые иногда превышают три тысячи футов, но Харлоу гнал так, будто ехал по ровной и прямой, как стрела, автостраде. Вскоре не только Даннет, но и Рори закрыл глаза. Возможно, оба они очень устали, но скорее всего они просто боялись наблюдать за тем, что вытворял Харлоу со своим «феррари».

Шоссе было пустынно. Они миновали Коль де Вро, пролетели на бешеной скорости через Соспель и влетели в Ла Жандолу, не встретив ни единой машины, что было, пожалуй, к лучшему, поскольку сберегло нервы тем водителям, которые могли попасться им навстречу.

Потом они повернули на север, проехали Саорж, Фонтан и, наконец, сам городок Тенд. Только когда они выехали из Тенда, Даннет шевельнулся и открыл глаза.

– Я еще жив? – спросил он.

– Думаю, что да.

Даннет протер глаза.

– А что вы только что говорили про вашего шурина?

– Это ваше «только что» было уже давно. – Харлоу призадумался. – Сдается мне, что семейство Мак-Элпайна нуждается в присмотре. Поэтому я решил, что это лучше делать на законном основании.

– Ах вы тихоня такой-сякой! Помолвлены…

– Да нет… Я ее еще не спрашивал. Но вам, Алексис, могу сказать лишь одно: обратно в Виньоль машину поведете вы, а я буду спать сном праведника на заднем сиденье, вместе с Мери.

– Вы даже не спросили ее, согласна ли она стать вашей женой… И твердо уверены, что повезете ее обратно? – Даннет с удивлением посмотрел на Харлоу, покачав головой. – Джонни Харлоу, вы самое нахальное существо, какое я встречал до сих пор!

– Не обижайте моего будущего родственника, мистер Даннет, – проговорил Рори сонным голосом. – Кстати, мистер Харлоу, если я действительно ваш будущий шурин, можно я буду называть вас Джонни?

Харлоу улыбнулся.

– Можешь называть меня как хочешь, лишь бы это говорилось уважительным тоном.

– Конечно, мистер Харлоу… То есть Джонни… – Внезапно с него соскочила вся сонливость. – Я вижу… Вижу… А вы видите?

Впереди мерцали огни автомобиля, петляющего по коварным изгибам дороги Коль де Тенда.

– Я уже давно ее вижу. Это Тараккиа!

Даннет взглянул на него.

– Почему вы так решили?

– По двум приметам…

Харлоу слегка сбавил скорость, приближаясь к повороту.

– В Европе не найдется и дюжины людей, которые ведут машину так, как ведет ее он.

Он еще немного сбавил скорость и взял поворот со спокойствием человека, сидящего в церкви на богослужении.

– И потом – стиль. Покажите знатоку пятьдесят разных картин, и он сразу скажет вам, кто художник. Я не имею в виду таких разных художников, как, например, Рембрандт и Ренуар. Я имею в виду одну и ту же школу. Так вот, я могу узнать стиль любого гонщика Гран-При в мире. В конце концов, таких гонщиков меньше, чем художников. У Тараккиа есть привычка слегка притормаживать еще до поворота и сразу же набавлять скорость на самом повороте… – Под протестующий визг шин он провел «феррари» по следующему повороту. – Точно, это – Тараккиа!

Действительно, это был Тараккиа. Сидя рядом с ним, Джейкобсон с тревогой следил за убегающей в зеркальце дорогой.

Внезапно он сказал:

– За нами кто-то едет!

– Дорога общая. Любой может ехать по ней.

– Поверь мне, Никки, это не любой!

Нагоняя машину, Харлоу предупредил:

– Я думаю, нам следует приготовиться.

Он нажал на кнопку, и оконные стекла скользнули вниз. Потом он достал пистолет и положил его рядом с собой.

– Я буду вам премного благодарен, если никто из вас не пристрелит Мери.

– Надеюсь, этот чертов туннель успели блокировать, – заметил Даннет, вынимая свой пистолет.

Туннель действительно блокировали прочно и основательно. Его вход перегораживал по диагонали огромный и будто вросший в землю фургон для перевозки мебели.

«Эстон-мартин» сделал последний поворот, и в тот же момент Тараккиа грубо выругался и рывком остановил машину. Он и Джейкобсон со страхом наблюдали за приближающейся машиной.

Мери – тоже, но не со страхом, а с надеждой.

Джейкобсон сказал:

– Только не вздумай мне говорить, что этот фургон застрял здесь случайно. Разверни машину, Никки!.. О господи! Это они!

«Феррари», взяв последний поворот, теперь мчался прямо на них. Тараккиа сделал отчаянную попытку развернуть машину, но его маневр был сорван Харлоу, который, круто затормозив, протаранил «эстона» в бок.

Джейкобсон выхватил пистолет и наугад выстрелил.

– В Джейкобсона! – быстро выкрикнул Харлоу. – Не в Тараккиа! Иначе вы убьете Мери!

Харлоу и Даннет выстрелили в тот момент, когда стекла «феррари» покрылись лучистыми звездами.

Джейкобсон поспешил пригнуться, но опоздал. Две пули впились в его левое плечо, и он вскрикнул от боли.

В этот момент Мери открыла дверцу автомобиля и выскочила из него, забыв про свою больную ногу.

В первое мгновение Джейкобсон и Тараккиа даже не заметили ее бегства.

Последний, согнувшись в три погибели, наконец умудрился развернуть машину и рванул ее по дороге. Буквально через четыре секунды после того, как Даннет втащил Мери в «феррари», Харлоу устремился в погоню. Не обращая внимания на боль, Джонни кулаком ударил по и так уже разбитому ветровому стеклу. Даннет довершил начатое рукояткой своего револьвера.

Несколько раз Мери вскрикивала от страха, когда Харлоу бросал «феррари» в вираж на поворотах.

Рори обхватил сестру рукой, и хотя он не показывал вида, что боится, видимо, и он испытывал то же чувство, что и Мери.

У Даннета, который посылал во след беглецам пулю за пулей, вид был тоже не очень радостный.

Зато лицо Харлоу, как всегда, было неподвижно и бесстрастно. Со стороны могло показаться, что за рулем сидит сумасшедший, но Харлоу в совершенстве владел собой и машиной.

Под мучительный визг шин и рев двигателя он вел машину на спусках так, как никто не вел до него и не смог бы вести после него.

Приближаясь к шестому повороту, он шел за «эстоном» уже с просветом всего в несколько футов.

– Перестаньте стрелять! – крикнул он Даннету.

Ему приходилось кричать, так как обычный голос потонул бы в реве мотора.

– Почему?

– Потому что это не решит проблемы окончательно!

«Эстон», опережая «феррари» только на длину автомобиля, сделал очередной отчаянный поворот вправо.

Харлоу, вместо того чтобы затормозить, увеличил скорость, мгновенно тоже повернув руль вправо, и машину стало как бы заносить на всех четырех визжащих колесах.

На первый взгляд казалось, что машина вышла из-под контроля, но Харлоу рассчитал все с леденящей кровь точностью – бок «феррари» с силой ударил в бок «эстона», и машина Харлоу была отброшена в центр дорожного изгиба и через несколько секунд остановилась.

«Эстон» же, теперь двигаясь по диагонали и безнадежно потеряв управление, скользил к краю дороги, за которой начинался обрыв, глубиной футов шестьсот, зияющий, словно пасть гигантского животного.

Харлоу выскочил из машины как раз в тот момент, когда содрогающийся «эстон» уже повис над бездной. За Харлоу вышли и все остальные. Они приблизились к обрыву и посмотрели вниз.

«Эстон» падал удивительно медленно, переворачиваясь каждый раз, как ударялся о камни.

Вскоре он исчез в глубине ущелья, а через несколько мгновений раздался взрыв, и огромный язык яркого оранжевого пламени взметнулся из темноты, почти достигнув того места, где стояли Харлоу и его спутники. В следующее мгновение он исчез, и ущелье вновь стало таким же темным и безмолвным.

Все четверо стояли на дороге молча и неподвижно.

Потом Мери вздрогнула и спрятала свое лицо на плече Харлоу.

Он обнял ее, но каким-то невидящим взглядом продолжал смотреть, словно надеясь увидеть еще что-то.

Но в черных, скрытых глубинах ущелья ничего больше нельзя было разглядеть.