Текст книги "Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…"

Автор книги: Алистер Маклин

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Пайк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

– Разве это так плохо? Не только среда…

– По-моему, лейтенант, – сказал Капровский, у которого иногда была поразительная интуиция, – большая часть из этих подонков трусы. Я же никогда не трусил и думаю, что вы тоже. И даже больше, если бы я не шел прямо, моя мать сломала бы мне шею.

– Может быть, и так. – Кленси вздохнул и посмотрел на часы. – Который час, Кап? Мои остановились.

– Почти пять часов.

– И все еще ничего нет от Стентона? Хорошо. Я пойду перекушу и отправлюсь все-таки домой спать или, во всяком случае, постараюсь заснуть. Но прежде… – Он снял трубку. – Сержант, я иду домой. Когда вы увидите Стентона, попросите, чтобы он мне сразу же позвонил. – Кленси положил трубку и встал. – Хотите, я подвезу вас?

– Я иду с вами. В эту ночь я до конца буду с вами. – Капровский поднял свой громадный кулак. – Приказ капитана Вайса, лейтенант, а приказам надо подчиняться. Не протестуйте.

– Я, конечно, не удавлю вас, – улыбнулся Кленси. – Впрочем, со вчерашнего вечера я обязан вам жизнью и теперь на все согласен. И я даже сделаю вам некий подарок: вы будете спать на моей кровати, а я на диване. Принимая во внимание ваш рост – это вполне нормально.

Капровский улыбнулся.

– Я тоже сделаю вам подарок, лейтенант. На этот раз я не буду спорить.

Глава 5

Среда, 20 часов 50 минут

Капровский покачал головой и, осторожно прислонившись к двери ванной комнаты, скромно постучал. Оглушительный шум душа не прерывался. Он подождал еще некоторое время, потом постучал сильнее. Шум воды тут же смолк. До него донесся раздраженный голос:

– Ну что еще там?

– Стентон у телефона, лейтенант.

– Господи! Скажите, пожалуйста, чтобы он подождал немного, я же под душем. – Воцарилось молчание. – Ну, хорошо, я уже готов!

Щелкнув, открылся запор ванной комнаты, и в облаке пара появился Кленси с полотенцем на бедрах. Он быстро прошел к телефону.

– Алло!

– Говорит Стентон, лейтенант. Я только что вернулся.

– Прекрасно. Ну так что? Вы что-нибудь нашли в Джерси?

– Это место, лейтенант, гораздо больше, чем кажется по карте. Что касается матери Серверы, то она лжет так же просто, как дышит.

– Остановите немного свое красноречие, – прервал его Кленси. – На мне только полотенце, и я уже окоченел. Что все же происходит?

– Так вот, – сказал Стентон. – Старуха дала мне адрес мастерской в Джерси и имя ее хозяина, друга отца Ленни, который обещал дать ему работу. Я пошел по адресу, но там находятся лавочки модисток, дамские парикмахерские, чайные салоны, но ничего похожего на какой-нибудь гараж нет. Никаких прокатных машин. Я уж подумал, что напутал что-нибудь, записывая адрес, и попытался ей позвонить, но никто не подошел к телефону. Я посмотрел в телефонной книге, там тоже ничего. Проверил справочник станций проката машин – там тоже ничего подходящего не оказалось. – Он помолчал. – Алло?

– Я слушаю вас, – отозвался Кленси. – И все еще мерзну. Ну, рассказывайте побыстрее.

– Хорошо. Я возвращаюсь в Нью-Йорк, и на этот раз старуха оказалась дома. Я спросил ее, что все это значит, но она не смутилась, ни на секунду не растерялась даже, не думайте, не упала в обморок. Она спокойно ответила, что, наверное, ошиблась. Вынула свою записную книжку и дала мне другой адрес. И у нее был такой спокойный вид, что я, как идиот, вместо того чтобы проверить по телефону, снова направился в Джерси. На этот раз были не парикмахерские, а лавки букинистов и ростовщиков и…

– Ближе к делу, – сказал Кленси. – Душ ждет меня, и я хотел бы немного поспать этой ночью.

– Извините… Я снова возвращаюсь в Нью-Йорк в бешенстве. На этот раз нахальная старуха дала мне адрес в Пэссейке и назвала даже имя, не имеющее ничего общего с первым. Она все это выдумывает, уверяю вас, лейтенант.

– Возможно, – сказал Кленси, поправляя все время сползающее полотенце. – Но подождите. Если старуха говорила чепуху, то этим самым она тоже хотела помочь Ленни и Марсии. Я видел одно письмо Ленни к Марсии, он там писал, что мать нашла ему работу.

– Лейтенант, – сказал Стентон, – именно поэтому я сдержался и не сграбастал старуху. Если хотите знать, то я думаю, что старуха рассказывает эту чепуху в основном для самой себя и верит в это. Ей так хочется, чтобы у Ленни была работа и он спокойно жил, что она сама все это выдумала. И в конце концов сама поверила в это.

– Да… – задумчиво проговорил Кленси, – это вполне возможно.

– А я так считаю, что это совершенно точно.

– Да… – Кленси попытался сосредоточиться, но в голове у него было только одно: кровать, на которую он сел, была такая удобная, что ему хотелось растянуться на ней, заснуть и забыть об этом деле до следующего утра.

Наконец Кленси произнес:

– Есть одна вещь, которую я должен был бы давно проверить: была ли у Ленни машина до того, как он сел в тюрьму?

– Лейтенант, – сказал Стентон, – вы, наверное, очень сильно устали? Если бы у Ленни была машина, зачем ему угонять чужую? У матери не было машины, это я знаю.

– Да, – согласился Кленси, – я и в самом деле без сил. Хорошо. Что вы собираетесь делать?

– Пойти домой и вымыть наконец всю грязную посуду, накопившуюся за время отсутствия жены. Жена возвращается завтра, и если она увидит, какой бордель в кухне, мне здорово достанется. – По крайней мере, казалось, что Стентон действительно так думает. – Лейтенант, если у вас нет для меня работы…

– Нет, – ответил Кленси. – Желаю вам хорошо и быстро вымыть посуду. До завтра!

– Хорошо, лейтенант, спасибо. Спокойной ночи!

Кленси медленно положил трубку. Его мучила одна мысль: во время допроса он должен был задавать только нужные вопросы. Он должен был бы опросить кучу людей. Впрочем, и это вполне возможно, что он задавал именно нужные вопросы и получал точные ответы, но не придавал им значения. Он стал вспоминать события минувшего дня, но почти тут же отказался от этого: он слишком устал, и это в данный момент все равно ничего бы не дало. Он встал и направился в ванную.

– Стентон что-нибудь нашел? – спросил Капровский.

– Нет. Я опять иду под душ, а если еще позвонят…

Как раз в этот момент и зазвонил телефон. Кленси с отвращением посмотрел на него.

– Возьмите трубку. Я все-таки надену пижаму и халат.

Он быстро вернулся из ванной, завязывая на ходу пояс халата, и взял трубку, которую ему протянул Капровский, пробормотав:

– Капитан Вайс.

– Алло, Сэм, – сказал Кленси, садясь на кровать.

– Привет, Кленси. Мне только сейчас позвонили…

– Где вы находитесь?

– Дома. Мне позвонили из бюро. Это по поводу Блаунта.

Кленси сжал трубку, вся его усталость пропала.

– Его задержали?

– Нет. Он удрал, но его видели.

– Где? – Какое разочарование! Тем больше, что минуту назад появилась надежда. – А им это не привиделось?

– Нет. Это на самом деле был он.

– Но где?

– В Олбани.

– Когда?

– Три четверти часа или час тому назад. Они сначала позвонили в Центр-стрит, потом в 52-е, а затем уже ко мне. Во всяком случае…

– Он был один?

– Боже мой, Кленси! – взорвался капитан Вайс, который по натуре был человеком очень терпеливым. – Чертов ирландец! Дадите вы мне сказать слово?!

– Извините, Сэм, я слушаю вас.

– Ишь ты, слушает! Благодарю покорно. С вами мне трудно говорить, еще труднее, чем с женой. Ну это ничего, ладно уж. Как я пытаюсь в течение часа сказать вам, полицейские Олбани, которые знают, что Блаунт без ума от своей жены, подумали, что он наверняка постарается связаться с ней. Они не выпускали ее из виду ни на секунду, по крайней мере они клянутся в этом. Однако надо думать, что на некоторое время они все же упустили ее. Блаунт виделся с женой, она дала ему деньги, и он скрылся.

– Просто так?

– Да. Просто так!

– И вы говорите, что за ней неустанно наблюдали?

– За ней ходили минимум двое полицейских.

– Что там с ними происходит, в Олбани? Они слепые или идиоты?

– Нет. Просто Блаунт мастерски все проделал. Они поставили одного полицейского у машины перед домом жены Блаунта, а другого за домом. Телефон ее прослушивался, и там все время находился один полицейский. Короче говоря, они сделали все так, как с девицей Серверы.

– Не говорите мне об этом, – с горечью сказал Кленси. – Ну? Как же все произошло?

– Приблизительно два часа тому назад к жене Блаунта пришла соседка. Они сидели в кухне и пили чай. Тип, наблюдавший у задней части дома, видел их очень хорошо в окно. Через некоторое время соседка ушла. Миссис Блаунт вымыла чашки, привела себя в порядок и вышла через парадную дверь. Она остановила такси и села в него. Полицейский, что был перед домом, поехал за ними. Квартала через два миссис Блаунт оставила машину, вышла, прошла немного пешком, потом остановила другое такси и возвратилась домой.

– Не тяните, Сэм. Это очень вредно для моего сердца!

– У вас нет сердца, Кленси, если вы с таким снобизмом относитесь к Мери Келли…

– Сэм!

– Я ничего не говорю. Впрочем, вам ничего и нельзя сказать. Ну, я уж лучше вернусь к Блаунту. По-видимому, он через соседку предупредил свою жену и назначил ей свидание: он лежал в первом такси, которое она наняла, и угрожал шоферу револьвером. Шофер немедленно сообщил в полицию, как только Блаунт покинул машину. Он утверждает, что миссис Блаунт передала своему мужу деньги, половину которых он ей вернул, сказав, что ему надо немного. Когда она вышла, Блаунт приказал шоферу отвезти себя на маленькую улочку около вокзала.

– Говорил ли Блаунт о своих планах жене?

– В такси – нет.

– А миссис Блаунт и ее соседку арестовали?

– Нет. Наши коллеги думают, что аналогичный случай может повториться, но теперь они прослушивают и телефон соседки.

– Это, конечно, ничего не даст.

У Кленси мелькнула какая-то мысль. Что-то весьма неопределенное, что он никак не мог четко сформулировать.

– Сэм, – спросил он, – когда арестовали Блаунта после нападения на банк Гленс Фоллс, украденные деньги были возвращены?

– Да, все до последнего цента. А почему вы об этом спрашиваете?

– Не знаю. – Неясная мысль все еще бродила у него в голове. Вообще, когда такую мысль удается ухватить, она всегда что-нибудь дает. – Я спросил просто так. Я смутно что-то чувствую…

– Очень хорошо, – сказал капитан Вайс. – Я люблю, когда вы так говорите. Нюхайте и ищите всю ночь. Результаты доложите мне завтра.

– Попытаюсь, Сэм. Спасибо, что позвонили.

– Благодарю, что вы предоставили мне возможность сказать вам пару слов. Спокойной ночи.

Кленси положил трубку, секунду подумал, не придумал ничего интересного и вошел в комнату. Капровский снял свою куртку и, сидя в кресле, перелистывал журнал, который отложил при виде Кленси.

– Новости, лейтенант?

– В Олбани видели Блаунта, но он удрал.

Кленси зажег сигарету и тоже бросился в кресло.

– Кап?

– Да…

– Что вы знаете о Холли Вилльямсе и Филе Маркусе?

– Вилльямса я совсем не знаю, я никогда им не занимался, Но Маркуса я хорошо помню. Я помню допросы по поводу пожара. Никто ничего не понимал. И в Центр-стрит я видел его один только раз, в тот день, когда его поймали. Но боже мой, лейтенант, вы должны помнить их лучше меня!

– Я их помню. Я не о том говорю…

Неясная мысль все больше и больше мучила его. Он наклонился, взял сигарету и стал сосредоточенно рассматривать свои босые ноги, стараясь отогнать дым, мешавший ему.

– Я хочу сказать… – начал он.

Опять зазвонил телефон.

– Черт возьми, – выругался Капровский, – с этой машиной вам не удастся закрыть глаза всю ночь. Впрочем, и мне тоже.

Кленси с задумчивым видом прошел в другую комнату и поднял трубку.

– Алло! – рассеянно проговорил он.

– Кленси? Говорит Рой Кирквуд. Я…

Голос Кирквуда был такой пронзительный и нервозный, что Кленси не сразу узнал его.

– Кто, кто?

– Рой Кирквуд!

– Что случилось, Рой?

– Кленси, я хотел бы, чтобы вы оказали мне одну услугу.

– Ну разумеется. Что же это?

Воцарилось молчание, очень долгое, затем натянутым и почти неслышным голосом Кирквуд сказал:

– Пять минут тому назад мне позвонили. Голос был мужской, незнакомый. Глухой голос, который нельзя узнать. Он, должно быть, прикрыл трубку…

– Что он сказал? – вдруг порывисто спросил Кленси. – Постарайтесь повторить слово в слово все, что он вам сказал.

Кирквуд зло рассмеялся.

– Ну это-то я как раз помню и не смогу забыть. Он мне сказал: «Кирквуд? Вы думаете, что вы нас перехитрили, если вас охраняют полицейские, а? Вы считаете себя в безопасности? Я звоню сказать вам, что с одним из ваших малышей тоже может случиться несчастье». После этих слов он хихикнул и положил трубку.

– Когда он сказал «Кирквуд», то подождал, когда вы ответите?

– Нет.

– Был кто-нибудь из моих людей рядом с вами?

– Да. Кэнливен был.

– Дайте ему трубку.

– Подождите, Кленси, послушайте сначала меня. Услуга, о которой я вас прошу… Вот… Я хочу послать жену и детей к теще. Она живет в Кэмдине. Прошу, чтобы ваши люди проводили их.

– Ваших детей будут охранять, Рой. Не волнуйтесь только, пожалуйста.

– Я не хочу, чтобы их охраняли. Я не хочу, чтобы они оставались в городе, пока не задержан этот сумасшедший! – Голос Кирквуда повысился, стал еще более пронзительным. – Я не хочу, чтобы они ходили в школу, окруженные полицейскими. Я не хочу, чтобы они надевали пуленепробиваемые жилеты, когда идут в кино. Они дети. Вы понимаете?

– Послушайте, Рой…

– Я не буду вас слушать, Кленси! Вы знаете так же хорошо, как и я, что вся это история с охраной – просто насмешка. Если я хочу убить президента Соединенных Штатов, если я этого действительно хочу, то мне это определенно удастся несмотря ни на какую охрану в мире. Вы-то прекрасно это знаете! Я прошу вас только об одном, Кленси. Можете вы распорядиться, чтобы мою жену и детей проводили к теще?

– Ну да, Рой, конечно, могу. Только не нервничайте. Нельзя помешать вам отправить ваших детей, куда вам будет угодно. И их обязательно проводят. Только я предпочел бы, чтобы вы поехали вместе с ними.

– Я? Нечего мне больше делать! – Теперь он говорил совсем тихо, с горечью. – Во-первых, на полном ходу предвыборная кампания, но даже и без этого у меня есть револьвер и разрешение носить оружие, и пусть только этот подонок попробует напасть на меня. Да, я надеюсь, что этот негодяй появится! Подумать только, угрожать моим детям!

– Успокойтесь, Рой, успокойтесь!

– Черт возьми, – прорычал Кирквуд, – послушайте, Кленси…

– Говорю вам, заткнитесь! – взорвался Кленси, но тут же взял себя в руки. – Простите, Рой. А теперь я хотел бы поговорить с Кэнливеном.

Воцарилось молчание, потом в трубке послышался другой голос.

– Алло, лейтенант, Кэнливен слушает.

– Где вы были, когда позвонили Кирквуду?

Кленси хотел задать совсем не этот вопрос, но он как-то сам по себе сорвался у него с языка.

– Я? – подумал Кэнливен, – я был в туалете, а когда вернулся, то Кирквуд уже говорил по телефону и сделал мне знак молчать. Он молча слушал и ничего не отвечал, потом положил трубку и тут же позвонил вам.

– Кто там с вами еще?

– Причард в машине перед домом. А сзади какой-то тип, не наш, я его не знаю. Я не знаю его имени.

– Можете вы подвести машину и посадить в нее семью Кирквуда так, чтобы это было не очень заметно?

– Думаю, что да, лейтенант.

– Хорошо. Отвезите его семью к теще Кирквуда. Она живет в Кэмдине, он сам даст вам точный адрес. Вы останетесь с ним. Заставьте его выпить глоток виски и не спускайте с него глаз. Понятно?

– Понятно, лейтенант.

Кленси положил трубку и вернулся в комнату. Капровский не терял времени зря: он постелил простыни, положил одеяло и изобразил на диване довольно приличную постель. Кленси грозно нахмурился:

– Вы что, мать мне, что ли?

Капровский улыбнулся.

– Если говорить о матерях, то у моей – кто не умел стелить постель, так тот и не спал. Кто там звонил, лейтенант?

– Ничего интересного. А ваша постель и вправду кажется удобной. Сейчас я нырну в нее. Если вам что-нибудь понадобится, найдите сами!

– Я обойдусь. Единственно, чего я прошу, чтобы этот чертов телефон больше не звонил. – Капровский погасил верхний свет и зажег ночник. – Спокойной ночи, лейтенант.

– Спокойной ночи, – ответил Кленси, – приятных сновидений!

Четверг, 6 часов 45 минут

Приятных сновидений…

Кленси зашевелился, перевернулся набок, бормоча что-то невнятное. Ум его еще путешествовал в мире, отделяющем события, происшедшие накануне, от сновидений. Его чуть приоткрытые глаза смотрели в направлении окна, где уже забрезжил рассвет, но отяжелевший ум пока не воспринимал виденного. Перед его глазами возникла туманная, волнующая картина. Кленси не пытался вмешаться в происходящую перед его мысленным взором сцену, пустив свое воображение по воле волн…

…Стоя перед изгородью школьного двора, он смотрел, как играла группа детей. Взявшись за руки, они водили хоровод. У двух детей были на голове забрала, блестевшие на послеполуденном солнце. Забрала были опущены, и лиц не было видно. Около них два больших полисмена в голубой форме ходили по кругу с такими же серьезными лицами, как и у детей. Никто не удивлялся ни забралам на лицах детей, ни присутствию полицейских, ни их участию в игре. И как ни странно, Кленси тоже находил все это нормальным.

Его били по локтю, а он спокойно поворачивал голову и глядел, как в нескольких шагах от него на тротуаре группа рабочих в голубой форме устанавливала телефонную будку. Они не тянули проводов к кабине, и Кленси это тоже казалось вполне нормальным.

Он смотрел, как они работали, как ставили будку около ограды. Потом один из рабочих вошел в будку и поднял трубку, чтобы проверить, работает ли аппарат. Пораженный Кленси вдруг увидел себя с трубкой в руке: он говорил с рабочим, находящимся в будке.

– Алло, это Марсия?

– Да, – ответил Кленси, уверенный, что он и есть Марсия. – Кто у телефона?

– Слушай, ничего не говори. Заткнись и слушай. У меня к тебе поручение от твоего старого друга. Он хочет повидаться с тобой. Сейчас же!

– Где? – спросил заинтригованный Кленси.

– Я ведь велел тебе заткнуться, черт возьми! Он хочет видеть тебя в том месте, которое ты, конечно, прекрасно знаешь. Там, где вы встретились впервые и познакомились с ним.

– Но… – начал Кленси.

Затем он посмотрел на кабину и с удивлением обнаружил, что рабочий уже исчез, уступив место какой-то старой даме, которая говорила, сильно жестикулируя. Но она, должно, быть, говорила с кем-то другим, потому что в трубке у Кленси не было больше никаких звуков.

Он посмотрел вокруг, услышал звук клаксона и заметил, что телефон тоже исчез: теперь он уже видел себя ведущим машину и держащим руль левой рукой. В зеркальце он видел своего пассажира на заднем сиденье. Кленси, забыв, что ведет машину, наклонился вперед и стал быстро говорить по телефону.

– Здесь Блаунт, – говорил он, совсем не зная, к кому обращается. – Он, наверное, сошел с ума. Он бросает в окно деньги… Я скажу, когда они у него кончатся. Звоните мне…

Он протянул руку, чтобы положить трубку, и не нашел аппарата, но это не имело значения, так как телефон снова зазвонил. Кленси опять взял трубку и поднес ее к уху:

– Алло! – Никакого ответа. Он тряхнул трубку. – Алло! Алло?!

Кленси перевернулся и затуманенным взглядом посмотрел на будильник, стоявший на ночном столике.

«Черт возьми! – смущенно подумал он. – Еще пять минут и, может быть, я понял бы смысл этого проклятого сна!»

Глава 6

Четверг, 7 часов 25 минут

Кленси вышел из ванной если и не совсем отдохнувшим, то во всяком случае тщательно выбритым и аккуратно одетым. Капровский уже достал из холодильника апельсиновый сок, кофе весело кипел на спиртовке, на столе розовели тосты. Сам Капровский был погружен в чтение газеты. Кленси посмотрел на него с восхищением.

– Кап, когда вы женитесь, будете идеальным мужем!

Капровский поднял голову и улыбнулся.

– Кто-нибудь, вроде Мери Келли, лейтенант, а? – Он показал на газету. – Они смакуют вчерашний рискованный поступок Блаунта. Надо сказать, что такси все же очень удобная машина, а, лейтенант?

– Это да, – с мрачным видом ответил Кленси. – Только подумать, что эти идиоты полицейские…

Капровский возмущенно посмотрел на него.

– Откуда же они могли угадать? – Его вдруг осенило. – Вы плохо чувствуете себя, лейтенант? Вы плохо спали на этом диване?

– Вам что, доплачивают, чтобы вы узнавали, как кто спал? – сухо спросил Кленси и покачал головой. – Впрочем, я спал очень хорошо, за исключением момента перед пробуждением, когда в каком-то полусне видел кошмар… – Он сел к столу и взял стакан с апельсиновым соком. Начал пить, но остановился и отставил наполовину отпитый сок. Потом, нахмурив брови, посмотрел на стакан, не видя его. – Я спрашиваю себя…

Он резко оттолкнул стул, прошел в комнату, взял телефонную трубку и набрал хорошо ему известный номер.

На другом конце провода телефон долго звонил, а Кленси терпеливо ждал. Наконец трубку подняли и послышался сонный голос:

– Алло… Боже мой, кто звонит в такой ранний час? – Молчание, а потом голос так же возмущенно продолжал: – Черт возьми, кто это?

– Проснись, Порки, – спокойно сказал Кленси. – Мне надо обязательно повидать тебя.

– А! – Кленси представил себе Порки в шелковой пижаме и его глаза, мечущие молнии на аппарат. – Я узнаю этот милый голос, мистер К. У вас вид так хорошо выспавшегося человека, что это противно мне, мистер К. Вы забываете, что у меня нет таких регулярных гонораров, как у вас, а сейчас середина ночи!

– Так, через двадцать минут!

– Через двадцать минут? – На секунду Порки потерял дар речи. – Скажите мне, мистер К., вы имеете какое-нибудь представление о том, в котором часу я лег этой ночью? А вернее, этим утром?

– А мне совершенно наплевать на это, – искренне ответил Кленси. – Мне надо тебя увидеть, и немедленно. Ты знаешь условия нашего договора. Они имеют и свои преимущества, и свои недостатки.

– Ну хорошо, хорошо, идет! – Порки шумно зевнул. – Может быть, когда-нибудь я обнаружу и преимущества в этом пресловутом договоре! – Он умолк. – Дайте мне по крайней мере выбрать место. Соседнее бистро меня вполне устраивает, к тому же оно расположено близко от моего дома, и я смогу после свидания с вами вернуться домой и поспать еще немного.

– Так где тебя устраивает?

– Анджелос-бар, идет? Это на Второй улице, в ста метрах от моего дома. Там открыто во всякое время суток.

– Знаю. Буду там через двадцать минут.

– Вы очень добры, мистер К., – сказал Порки. Опять молчание, окончившееся зевком. – Ао-ох! Вы извините меня, если я буду небритым?

– Извиню.

Кленси прошел в кухню. Голова его уже прояснилась от сна, и он чувствовал себя оптимистом. У него создалось впечатление, что он продвинулся на шаг и может уже сформулировать мысль, неясно бродившую у него в голове. Он смял газету, которую держал у своего лица Капровский.

– Уходим!

Капровский ошарашенно посмотрел на него.

– Куда это? Вы даже и не поели! Я сейчас сварю вам яйца!

– Сделайте себе, – сказал Кленси. – Так как я ухожу. Я прошу вас только вымыть потом посуду.

Капровский поспешно встал, погасил огонь под кофейником и пошел, понурившись, за Кленси.

– Вы хорошо знаете, что я не могу так поступить, лейтенант, и оставить вас одного.

– Тогда пошли. – Кленси надел пальто и шляпу. – Ждите меня в машине. Хватит с меня пуль.

– Капитан Вайс…

Но Кленси, не слушая, уже вышел на лестничную площадку и вызвал лифт.

Четверг, 8 часов 05 минут

Бар встретил Кленси запахом пива, и он вдруг пожалел, что вышел из дома не позавтракав. Бармен бросил на него взгляд, выражавший снисхождение и даже какую-то жалость, которым обычно бармены награждают несчастных, заходящих в бар до десяти часов утра.

– Черный кофе, – сказал Кленси, не обратив ни малейшего внимания на этот взгляд. – И томатный сок, если он у вас есть.

Он прошел мимо стойки, не замедляя шага и не заботясь о том, слышал ли его бармен. Вошел в отделение, находящееся в глубине бара, где перед нетронутой чашкой кофе его уже ждал Порки.

Даже не сняв пальто, Кленси опустился на стул.

– Привет, Порки!

Порки ответил ему столь же любезно, сколь и сонно.

– Здравствуйте, господин К.

Постановщик полицейского фильма никогда бы не взял Порки на роль полицейского агента. Однако он мог бы взять его на роль молодого банкира, «хорошо представленного».

Франк Порки совсем не соответствовал образу обычного полицейского агента, и он был очень этим доволен. Обычно это слегка сгорбленные парни с косыми взглядами, посматривающие через правое плечо. По правде сказать, Порки скорее всего был вполне удовлетворен своей жизнью. Общительный и добрый парень, он держал книжную мастерскую, скромную и честную. Его работа полицейского агента была чем-то сторонним, но она помогала ему подрабатывать, что позволяло ему вести вполне приличную жизнь и время от времени видеться с Кленси, которому он симпатизировал.

Оба ждали, когда бармен принесет напитки для Кленси. Порки, наконец как бы очнувшись, встряхнулся и отпил глоток кофе, доброжелательно улыбнувшись бармену. Его вытащили из кровати в самое неподходящее время, но и это обстоятельство не повлияло на его хорошее настроение. Он был одет так же тщательно, как всегда, за исключением того, что он, как и объявил, был не брит.

– Мистер К., – сказал Порки, как только они остались одни, – мне всегда очень приятно беседовать с вами, по, честно говоря, если вы рассчитываете узнать от меня, что я думаю о том, о чем вы хотите спросить, то вы лишаетесь денег, а меня лишаете сна!

– Такова жизнь, – философски заметил Кленси.

Он выпил томатный сок и нашел его вкусным, и это подняло его настроение.

– И что ты думаешь, я хочу спросить у тебя?

– О Ленни Сервере, – спокойно сказал Порки. – Я слышал, что вам поручили это дело. Разумеется, под руководством инспектора Клайтона. Но у меня для вас плохая новость: я абсолютно ничего не знаю.

– А что тебе известно о втором беглеце, о Блаунте?

– Блаунт? – Порки пожал плечами. – Об этом еще меньше. До их бегства я даже не слышал о нем и знаю Только то, что вчера говорили об этом по телевидению. – Он вздохнул. – Это уж очень плохо – быть в курсе дел мошенников издали, не находясь в гуще событий.

– Честное слово, я думаю то же самое. – Кленси с улыбкой посмотрел на Порки. – А теперь я могу задать тебе вопрос, из-за которого я, собственно, поднял тебя с постели и пришел сюда?

– Разумеется.

– Что ты знаешь о Холли Вилльямсе и Филе Маркусе?

Глаза Порки округлились. Это единственное свидетельство удивления, которое он себе позволял.

– Может быть, меньше, чем вы, – ответил он. – А что вы хотите знать?

Кленси рассеянно поболтал ложечкой кофе, сделал глоток и отодвинул чашку.

– В чем допрос? В конце концов Филу Маркусу перед тем, как его упрятали, удалось произвести несколько поджогов, и я не думаю, чтобы он не имел от этого выгоды, а делал это из-за любви к такому прозаическому ремеслу. У него было время составить себе небольшое состояние, прежде чем его накрыли. Меня интересует, были ли у него деньги в последнюю неделю, и если да, то кто их хранит. То же самое и о Холли Вилльямсе. Этот вопрос меня очень интересует. Больше того, у Вилльямса есть брат, который регулярно навещал его в тюрьме. И как мне кажется, это он хранит деньги Вилльямса. Я хотел бы знать это наверняка, и если да, то где он их прячет? Ты должен найти мне эти денежки.

– Вы можете их получить официально, мистер К.

– Я знаю, – сказал Кленси. – Но это займет больше времени, и я не уверен, что это будет сделано так мастерски!

Порки принял комплимент без фальшивой скромности. Он допил свой кофе и вытер губы платком.

– Видите ли, мистер К., – сказал он задумчиво, – у вас хороший ясный ум, это мне нравится. Я думаю, что понимаю, чего вы хотите достичь. Я не могу вам ответить сейчас, но я, конечно, все разузнаю самым тщательным образом.

– Хорошо, – сказал Кленси. – Когда?

– Самое позднее, скажем, сегодня во второй половине дня.

– Превосходно! Где я тебя смогу найти, или ты сам дашь знать о себе?

– Я сам дам вам знать!

– Согласен, – сказал Кленси.

Они поднялись и вышли из комнатки.

– Еще одна просьба: если ты что-нибудь узнаешь о Ленни Сервере, это мне тоже пригодится. Это самое малое, что я могу сказать.

– Сомневаюсь.

– Я вижу, что мы понимаем друг друга, – заметил Кленси.

Он сделал вид, что достает портмоне, но Порки небрежным жестом остановил его.

– Это потом. – Он улыбнулся. – И я даже заплачу за ваш кофе.

– Спасибо, – поблагодарил Кленси, – его можно пить только при тебе.

И, не оборачиваясь, ушел.

Четверг, 8 часов 45 минут

Стентон, ожидавший в кабинете Кленси, отодвинул стул, чтобы дать пройти обоим мужчинам, и сложил газету.

– Здравствуйте, лейтенант! Отчаянный номер выкинул вчера Блаунт!

– Да, – спокойно сказал Кленси.

Он повесил пальто, положил шляпу, сел за стол и сморщился, как от зубной боли, увидев на столе кучу рапортов.

– Какова программа на сегодня, лейтенант? – спросил Стентон.

Кленси секунду подумал.

– Вам, Стен, надо заменить Капровского, который занимался «сидами», бывшей бандой Ленни. Со вчерашнего дня Кап не очень популярен, у него специальное поручение капитана Вайса следить за тем, чтобы меня не ухлопал Сервера, а я не хочу, чтобы капитан подумал, будто я пренебрегаю его распоряжениями. – Улыбка внезапно осветила лицо Кленси. – Но я, конечно, не жалуюсь. Когда дело окончится, я думаю, что попрошу навсегда откомандировать Капровского в мое распоряжение в качестве гувернера!

– Согласен, лейтенант, – сказал Стентон, немного заинтригованный комментариями начальника. – А сейчас что я должен делать? Я имею в виду – с бандой?

Кленси снова стал серьезным и наклонился над столом.

– Ленни, наверное, где-то бросил машину, когда дело было сделано. Я не думаю, что банда ему помогла достать ее, но, возможно, ребята знают, куда он ее спрятал. Могло, конечно, быть и по-другому. Честно говоря, – я ничего не знаю. И что еще более важно, может быть, они знают, где прятался Ленни эти два дня. – Он похлопал по кучке рапортов. – Благодаря подслушиванию, удалось установить телефоны людей, звонивших матери Серверы; комиссариаты, к которым они относятся, уже предупреждены и делают все необходимое. Остается только банда. По крайней мере сейчас я ничего другого не вижу. Может быть, это потерянное время, но если вы можете предложить что-либо другое, я вас внимательно выслушаю.

– А как вы думаете, где я могу найти банду?

– Кап все вам расскажет. Он был на два пальца от того, чтобы пополнить ее ряды своей персоной. Но вы поговорите с ним в соседней комнате. У меня сейчас срочная работа.

– Хорошо, лейтенант, все будет исполнено.

– И потом, Стен, звоните время от времени и информируйте меня, чтобы я не был вынужден поднимать всех на ноги, разыскивая вас.

Стентон кивнул в знак согласия, и оба агента вышли из комнаты.

Кленси зажег сигарету и принялся за просмотр рапортов. Время шло. Стопка просмотренных бумаг увеличивалась. Но когда он окончил, то должен был признаться, что все прочитанное можно было выразить одним словом: пустота.