Текст книги "Жертва. Путь к пыльной смерти. Дверь между…"

Автор книги: Алистер Маклин

Соавторы: Эллери Куин (Квин),Роберт Пайк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц)

Роберт Пайк
Жертва

Глава 1

Вторник, 15 часов 30 минут

Срочное сообщение, которое было принято одним ветреным и дождливым днем в конце сентября 52-м комиссариатом, было передано пятью городскими телевизионными станциями; оно предназначалось всем комиссариатам и патрульным автомобилям громадного города. Радиостанции записали сообщение и тут же передали его еще раз.

Главные редакторы вечерних газет, номера которых уже поступили в продажу, кусали себе локти, так как новость пришла к ним слишком поздно.

Редакторы утренних газет улыбались и срочно переверстывали первые полосы газет, чтобы поместить это сообщение.

Когда стала известна потрясающая новость, капитан Сэм Вайс, начальник 52-го комиссариата, тут же вызвал лейтенанта Кленси из сыскного отдела. Наклонившись над бюро, он держал в своей огромной ручище телефонную трубку, почти совсем утонувшую в ней. Он указал Кленси на стул мундштуком трубки, которую курил, и снова приложил телефонную трубку к седеющему виску.

– Да, инспектор, – сказал он звучным, с ярко выраженным бруклинским акцентом голосом, заполнившим всю небольшую комнату. – Я понял… Да, я сделаю это… Да?.. Договорились… – Он быстро записал несколько слов. – Я скажу ему это. Хорошо, инспектор. – Он положил трубку на рычаг, повернулся к Кленси, секунду подумал и положил карандаш рядом с трубкой. Потом озадаченно покачал головой и проговорил: – Это был инспектор.

Кленси удержался от замечания, что он догадался об этом, и кивнул на телефон.

– Что там происходит? – спросил он.

– Бегство из Синг-Синга, – сказал капитан Вайс. – Четверо типов сбежали на грузовике. Детали еще неизвестны, но грузовик был замечен одним ловким полицейским еще в городе Оссининге. Ловкий, потому что он его заметил, но не настолько ловкий, чтобы остановить его в одиночку, изображая из себя героя. Если ему повезло, то он еще жив, но он не проживет более нескольких часов. Пуля попала ему в грудь, и жизнь его висит на волоске. Однако следует признать, что ему удалось кое-что сделать. Один из сбежавших мертв, а другой – Маркус – в тяжелом состоянии в тюремной больнице. Грузовик возвращен в одно телеграфное отделение.

– Все это я знаю, – вежливо сказал Кленси. – Когда вы меня вызвали, я слушал радио. Но что происходит с инспектором?

– Двое других все еще в бегах, – продолжал Вайс с таким видом, как будто он и не слышал вопроса Кленси. – Они, должно быть, выскочили из грузовика прежде, чем полицейский заметил его. Их тюремную одежду нашли в кузове, значит, они переоделись и бог знает куда скрылись, одетые в такую же одежду, как я и вы.

– Надеюсь, что даже лучше, – съязвил Кленси. – Учитывая погоду. Все это я слышал внизу.

Капитан внимательно посмотрел на него и с притворно брезгливым видом покачал головой.

– Может быть, вы знаете даже, кто они? Те двое, которых еще не поймали?

– Нет, это мне еще неизвестно.

– Ну теперь-то известно. И держитесь! Один из них – ваш старый знакомый Ленни Сервера!

Улыбка исчезла с лица Кленси. Глаза его округлились, рука, искавшая в кармане сигарету, замерла.

– Ленни Сервера?

– Он самый, собственной персоной. Тот парень, который орал в суде, когда ваше свидетельство так повредило ему. – Взгляд капитана Вайса мрачнел по мере того, как он оглядывал стройную фигуру лейтенанта. – Вы все хорошо помните, Кленси? Он поклялся, что, как только окажется на свободе, то доберется до вашей шкуры, до шкуры судьи и прокурора. Вспоминаете?

Кленси с каким-то рассеянным видом пожал плечами.

– Конечно, помню, но это манера всех этих мошенников. Это их до некоторой степени оправдывает в глазах банды.

– Журналисты об этом думают иначе.

Эта реплика не произвела на Кленси никакого впечатления. Он вынул из кармана сигарету, задумчиво посмотрел на нее и повертел между пальцами.

– Я не понимаю лишь одного. Ведь Ленни был осужден на пять лет за то, что сбил человека и скрылся. Это было почти три года тому назад. Как я слышал, в тюрьме он вел себя хорошо, избегал всяких историй, был вежлив и спокоен. Через шесть-восемь месяцев он должен был выйти на свободу. Почему же он ввязался в подобное дело, перечеркнувшее его возможное освобождение?

– Может быть, ему захотелось, неудержимо захотелось подышать свежим воздухом, – с сарказмом заметил капитан.

– Я не шучу. И все же, почему он это сделал?

– Вы об этом спросите у него самого, когда поймаете. – Вайс кивнул на телефон. – Это был инспектор Клэйтон. На вас возложена поимка Серверы, а также охрана судьи Кейля и прокурора. А я и главный штаб должны обеспечить вам необходимую помощь. Инспектор думает, что он, возможно, придет к матери. Кроме того, в этом квартале у него есть подружка.

– А ведь это она донесла мне на него, – сказал Кленси. – Ленни так этого и не узнал, но…

– Да? – удивился Вайс. – Я тоже не знал.

– Этого почти никто не знал, за исключением людей, непосредственно замешанных в это дело. Мне казалось, что об этом не надо кричать на всех перекрестках. – Наконец-то Кленси зажег свою сигарету. – А что это за типы, убежавшие вместе с ним?

Капитан Вайс посмотрел на свои записи.

– Холли Вилльямс, он вел грузовик. В настоящее время он покоится в холодильнике морга, пуля полицейского попала ему в голову. Второй из них – Фил Маркус. Он в тюремной больнице. В следующий раз он наденет спасательный жилет. Еще некто Блаунт и, наконец, ваш приятель – Сервера.

– А настоящий шофер грузовика? – спросил Кленси. – Что они с ним сделали?

– Они оглушили его и бросили в кузов. Он выздоровеет.

Кленси покачал головой.

– И все же я не понимаю. Ленни всегда был мошенником, но только мелким мошенником. Бегство же из Синг-Синга – это уже серьезное дело. Какую роль мог играть в этом мелкий мошенник, особенно накануне своего освобождения? Ведь получается просто глупо.

– Глупо? А сбить человека на украденной машине? Это, по-вашему, тоже глупость? А грозить в суде – это не глупость? Разве я знаю, почему он так поступил? Может быть…

– Может быть, – улыбнувшись, согласился Кленси, нагибаясь, чтобы положить в пепельницу спичку.

– Или, может быть, он боялся, что вы заболеете раком легких, прежде чем он успеет расправиться с вами. У вас во рту постоянно торчит сигарета. Ну, вот в чем дело. Я думаю, что инспектор не убежден, что Сервера хотел сопровождать своих товарищей. Или же он не хотел рисковать. Ну, как бы там ни было, он отдал нам приказания, мы должны их неукоснительно выполнить, и я их вам сейчас передам.

– Превосходно!

Кленси встал.

– Чем я могу вам помочь? – спросил его капитан.

– Я возьму четырех агентов, и мне понадобятся Капровский и Стентон. А дальше будет видно.

– Очень хорошо. – Ласковая и смутно тревожная улыбка появилась на лице капитана. – И не рискуйте понапрасну, Кленси. Помните, что вы сами должны заботиться о себе. Если этот мелкий мошенник действительно думал так, как говорил… Я совсем не стремлюсь объявить печальную новость Мери Келли…

Кленси улыбнулся. Мери Келли была прикреплена к комиссариату-52. Ей казалось, что полные четыре десятка – идеальный возраст для мужчины, седеющие виски которого придают ему импозантный вид. Подвижное тело с полноватой талией – это как раз то, что ей подходит, и что имя Кленси – самое красивое имя из всех имен, которые может носить мужчина. Впрочем, и женщина тоже. А именно в этом, последнем, Кленси как раз и не был согласен с ней.

– Если вы еще раз упомянете при мне про Мери Келли, – сказал Кленси, – я начну думать, что она вас интересует.

– Она интересует меня только из-за вас. – Капитан задумался и, придя к заключению, что сейчас совсем неподходящее время для этой темы, погрузился в свои бумаги. – Еще раз предупреждаю, будьте предельно осторожны!

– Я буду осторожен, – ответил Кленси, – хотя бы только для того, чтобы доставить вам удовольствие.

Он кивнул капитану, вышел из кабинета и спустился по лестнице.

Вторник, 15 часов 50 минут

Детективы второго класса Капровский и Стентон с трудом разместились на таком небольшом пространстве, как бюро Кленси, во всяком случае все вместе. Оба были ростом по метр восемьдесят пять и весили около ста килограммов каждый. Они просто загромождали комнату.

Капровский развернул стул и теперь почти целиком занимал комнату. Сидя верхом на стуле, Стентон довольствовался остальным пространством и фактически загораживал собой вход.

Кленси погасил сигарету в пепельнице и повернулся, чтобы посмотреть в окно. Пейзаж был мрачным. Дождь монотонно барабанил по стеклам и карнизам, и эта грустная музыка была слышна в бюро.

– Вот такая история, – сказал Кленси, пожимая плечами и оборачиваясь к своим помощникам. – Мне кажется, что инспектор считает угрозы Серверы совершенно серьезными. По крайней мере, так говорит капитан Вайс. Лично я думаю, что инспектор хочет только того, чтобы парня арестовали прежде, чем он наделает новых глупостей. Это будет вашим делом. Вы сначала поговорим с его матерью и с его бывшей подружкой… именно бывшейподружкой. – Он покачал головой. – Нет. Он должен верить, что она все еще его подружка.

– За ними следят?

– Я поставил полицейских напротив их домов. Позже я попрошу помощи в центре.

– Судьей в этом деле был старина Кейль, не так ли? – спросил Стентон.

– Да, а прокурором – Кирквуд. Рой Кирквуд.

– Ну, это смешно, – сказал Стентон.

– Что же в этом смешного?

– В будущем месяце на выборах они будут соперниками. Вы что, не читаете газет? Они друг другу наговорили массу неприятных вещей.

– Честное слово, – сказал Кленси, – в этом деле они в одной упряжке.

– А за ними тоже следят, лейтенант? – спросил Капровский, внимательно глядя на Кленси.

– Но…

Капровский дипломатично перевел беседу на другую тему.

– Я отлично помню дело Серверы, – сказал он, поднял глаза к потолку, чуть не упал и поставил, наконец, свой стул прямо.

– Я слышал, что старина Кейль с тех пор высоко поднялся. Он составил себе состояние. Я не понимаю, почему он до сих пор держится за место судьи.

– Из честолюбия, – сказал Стентон. Он с завистью покачал головой. – Если бы у меня были его связи…

– И что бы вы с ними сделали? – усмехнулся Кленси. – Вы купили бы себе урановые шахты? Акции на восемь центов?

– Если они стоят не дороже, я, может быть, купил бы даже две, – парировал Стентон.

– Если я хорошо помню, то этот Кейль довольно твердолобый дурак, – продолжал Капровский, который демонстративно возвращался к воспоминаниям, связанным с судьей Кейлем.

– Может быть. Но Сервера был неправ, угрожая ему. От пяти до десяти лет за его преступление – это одно удовольствие. Если бы судьей был я, я бы осудил его пожизненно. Ему просто повезло, что парень, которого он сбил, выжил.

– Можно сказать, что ему опять везет, так как детективы, разыскивающие его, болтливы как сороки, – сухо сказал Кленси. – А что если вам приняться за работу?

– Согласны, лейтенант, – мрачно ответил Капровский. Он шумно поднялся. – Работать будем вместе или врозь?

Кленси нахмурился и машинально взглянул на часы.

– Даже если ему удалось прорваться через засаду, Сервера не может еще быть здесь, конечно, если он только направился именно сюда, в чем я сильно сомневаюсь. Значит, по крайней мере в данный момент, вам нет необходимости работать вместе. У нас мало времени и людей. Кап, вы будете следить за девушкой, адрес ее вы отлично знаете. У вас есть фотография Серверы?

– Ее получил каждый работник розыска в городе. Разве только в тюрьме он сильно похудел, что весьма вероятно при тюремном питании. Я доложу вам.

– Благодарю. И запомните, что три года тюрьмы и в самом деле могут изменить человека. Я никогда не понимал, почему заключенных не фотографируют каждый год.

– В принципе, они ведь там находятся совсем не для того, чтобы бежать, – сказал Стентон.

– Совершенно верно, Стен. Вам необходимо зайти к его матери. Вы оба прекрасно знаете, о чем вам надо будет спросить. Что писал он в письмах и говорил во время свиданий? Все, что может нам помочь найти его. По-видимому, они не очень-то тепло примут вас.

– Мы и не сомневаемся в этом, – сказал Стентон, тоже поднимаясь со стула. Он с грустью посмотрел на дождь за окном. – Эти подонки уж не могли совершить побег в хорошую погоду!

– Э, нет! – сказал Кленси. – Да, еще одна деталь: в Оссининге – полицейский, который может умереть. Ответственны за это Блаунт и Сервера. Для них это может означать электрический стул. Так что не очень-то рискуйте!

– А кто же на самом деле этот Блаунт?

– Он из Олбани. Предполагают, что он направится именно туда, но полной уверенности в этом нет. Его фотография тоже имеется. Может быть, он останется с Серверой, но я бы этому удивился. Во всяком случае, я повторяю вам: никакого бесполезного риска, ни с одним, ни с другим. Понятно?

– Понятно. И мы согласны с вами, лейтенант.

Они говорили почти одновременно и так же одновременно и шумно вышли из бюро. Кленси снял телефонную трубку.

– Сержант, – сказал он. – Я хотел бы поговорить с директором Синг-Синга. Соедините меня с ним. Я жду.

– Слушаю, лейтенант!

Ветер выл, он вбивал дождь в стекла окон. «Может быть, это как раз удача, – подумал Кленси. – Может быть, этот дождь смоет все эти бараки, всю эту грязь, отбросы, весь этот город и оставит только голую землю, где раньше так мирно жили индейцы!» Он услышал голос дежурного. Затем вмешался сержант.

– Директора нет в кабинете, – сказал сержант. – У телефона – главный охранник. Хотите с ним поговорить?

– Да, сержант, переведите на меня. Алло!

– Алло! – ответил незнакомый голос.

– Говорит лейтенант Кленси из 52-го комиссариата.

– Лейтенант?

Голос был высокий, пронзительный и какой-то неуверенный.

– Лейтенант Кленси из 52-го комиссариата, – повторил Кленси. – Я вел дело Серверы и отправил его к вам. Теперь мне поручено заняться его побегом. У вас есть какие-нибудь новости?

Голос стал подозрительным.

– Вы говорите, что вы лейтенант из полиции?

– Послушайте, – со вздохом сказал Кленси, – номер телефона комиссариата: Мюрей Хилл 9–65–00. Позвоните мне сами. Или скажите, чтобы мне позвонил директор. Пусть позвонит лейтенанту Кленси.

– Извините, лейтенант. Директора сейчас нет, у нас были журналисты, фотографы… настоящий сумасшедший дом. Что вы хотите узнать?

– Известно ли вам что-нибудь новое о Сервере и Блаунте?

– Нет, пока ничего. Я…

Тип остановился, как будто он вдруг понял, что сказал все.

– Как чувствует себя Маркус?

– Он жив, но в сознание еще не приходил.

– А полицейский из Оссининга?

– У нас об этом пока нет сообщений.

– Хорошо. Я хочу приехать, чтобы поговорить лично с вашим директором. Я заеду завтра в течение дня. Он будет на месте?

– Да.

– Прекрасно. Я постараюсь быть у вас утром Если я не смогу приехать почему-либо, то позвоню, Спасибо вам за информацию.

Кленси положил трубку и откинулся в кресле. Секунду он раздумывал, потом встал, взял шляпу, плащ и вышел. Дежурный сержант поднял глаза.

– Сержант, разыщите судью Кейля. Он может быть в суде или у себя дома. Скажите ему, что я вечером зайду к нему, в восемь или в половине девятого. Если это будет для него неудобно или вы его не найдете, позвоните мне на Центр-стрит. Я буду у инспектора Клайтона.

– Хорошо, лейтенант.

– Впрочем, нет. Звонить мне бесполезно. Я скоро вернусь.

– Хорошо, лейтенант.

Кленси надел плащ, толкнул тяжелую дверь комиссариата и нырнул под дождь. Добрый, тяжелый и какой-то обволакивающий дождь.

Вторник, 16 часов 45 минут

Кленси вошел в главный штаб на Центр-стрит. Он снял шляпу и стряхнул с нее воду. Затем с безразличным видом прошел через холл прямо в кабинет инспектора Клайтона. Последний при стуке открывающейся двери поднял глаза и, узнав Кленси, изобразил улыбку.

– Здравствуйте, лейтенант. Я полагаю, что капитан Вайс полностью проинструктировал вас?

– Да, сэр. – Кленси искал место, куда бы положить свою промокшую шляпу. Потом решил, что вежливее будет держать ее в руках, и присел на край кресла. – Мне нужна помощь, инспектор.

– Ну конечно, лейтенант. Я ждал этого и готов помочь вам. Что я могу для вас сделать?

– Я хотел бы, чтобы мне разрешили прослушивание некоторых телефонов.

– Каких именно?

– Матери Серверы и Эрнандес, его девушки. Если он захочет увидеться с ними в Нью-Йорке, то, разумеется, сначала позвонит им. Я даже думаю, что он назначит им где-нибудь свидание вместо того, чтобы прямо прийти к ним домой.

– Это возможно, – сказал Клайтон. – Разумеется, он может заподозрить и то, что их телефоны прослушиваются, и отправить им просто послание. Во всяком случае, если найдет человека, на которого сможет положиться. Ну хорошо, я согласен попробовать. – Он написал на листке Несколько слов. – Я могу подключиться, к этим телефонам и сделать запись разговоров, но у меня сейчас не хватает людей, и вообще – нельзя же без перерыва наблюдать за телефонами. Идет?

– Да. Вы сможете послать запись в 52-й… и… Нет, я сам хочу их сделать. Где будут поставлены аппараты?

– Скорее всего, в подвале их дома или в комнате консьержки. Я скажу техникам, чтобы они вызвали 52-й и все вам доложили. Что более срочно? Мать или подружка?

– Разумеется, подружка.

– А почему «разумеется»?

– Этот тип три года провел в тюрьме. Если он и позвонит кому в первую очередь, то только своей девчонке. – Кленси покачал головой. – Хотя это в некотором роде даже смешно. Ведь это она его выдала. Только он этого не знает.

– Я тоже этого не знал.

– Этого никто не знает, или почти никто. – Кленси поднял руку. – О, она не хотела доставить ему неприятности. Она его по-настоящему любит, во всяком случае тогда любила. Но она знала, что их ждет, его и его банду. В тот вечер он вез ее на машине, и когда он ей сказал, что машина ворованная, она ничего не захотела знать: заставила его остановить машину, вышла из нее и пришла ко мне. Она хотела, чтобы его арестовали прежде, чем он наделает непоправимых глупостей. К несчастью, такую глупость предотвратить не удалось, и он ее совершил час спустя, сбив парня и скрывшись.

– Понимаю. – Клайтон еще что-то записал. – Хорошо. Начнут с телефона девушки. Я жалею, что не могу вам дать дежурного, но у нас в самом деле не хватает людей. Что еще?

– Мне нужны люди… – После того, что ему сказал инспектор, Кленси ждал отказа. – В 52-м мне дали четверых. Одного, чтобы наблюдать за квартирой матери, другого – для наблюдения за квартирой девушки, третий должен охранять судью Кейля, а четвертый – прокурора Роя Кирквуда. Этого недостаточно, но я не могу взять там еще. В такое время всегда есть работа для людей.

– Знаю… Можно было подумать, что скверная погода заставит сидеть всех подонков дома, но, оказывается, нет. Я слушаю вас.

Кленси откашлялся.

– Если бы у меня были еще четыре человека… Я бы оставил наблюдателей у черных ходов домов и, в случае необходимости, они сменяли бы тех, кто дежурит у фасадов. Лучше, если бы люди были в штатском. Но я возьму и тех, кого мне дадут. По-моему… – Он замолчал.

– Что – по-вашему?

– Не мог бы я получить четырех человек? – спросил Кленси, не отвечая на вопрос.

– Хорошо. Я это устрою. Я возьму их везде, где только можно, и пришлю к вам. – Глубоко посаженные голубые глаза хитро смотрели на Кленси. – А что вы имели в виду, говоря: «по-моему»?

– Инспектор, – сказал Кленси тихим, но решительным голосом, – я много лет знаю Ленни Серверу. Он со своей бандой долго ускользал от нас до этой последней истории. Я с трудом верю, что такой мелкий мошенник пошел на риск. Именно такой, как он.

Инспектор Клайтон положил карандаш и с удивлением посмотрел на Кленси.

– Вам трудно в это поверить? Вы думаете, что он не совершил побег? Или что директор ошибся?

– Вы смеетесь надо мной, инспектор. Я очень хорошо знаю, что он сбежал! Что… – Кленси подыскивал слова. – Я хочу узнать вот что: почему он это сделал? Он должен был бы вскоре совсем освободиться. Почему он всем пренебрег, чтобы участвовать в этом идиотском побеге?

– Прежде всего, Кленси, мы не можем с уверенностью сказать, был бы он освобожден или нет. И потом: его побег – это совершившийся факт, ясно?

– Я хорошо это понимаю! – воскликнул Кленси, отчаявшись. – Я только хотел бы знать, почему? Почему он так сделал?

Инспектор Клайтон нагнулся над столом. Взгляд его стал холодным, но голос был совершенно спокоен.

– Разрешите, лейтенант, кое-что сказать вам. Вы все время говорите о Ленни Сервере как о мелком мошеннике. Почему? Потому что ему было только двадцать два года, когда он попал в тюрьму? Потому что его единственным преступлением, о котором мы знаем, была кража машины? Очень хорошо. Может быть, когда его поймали, он действительно был мелким мошенником, но это не значит, что он не изменился. Тюрьма меняет человека!

– Я и не спорю, инспектор. Не мешает…

– Лейтенант, вы знаете, что я о вас думаю. Вы один из наших лучших работников. Я поручил вам это дело не потому, что Сервера угрожал вам, а сделал это несмотря на его угрозы. И не потому также, что вы знаете его самого, его мать и его окружение. Нет. Есть в этом деле что-то подлое, а вы мастерски умеете прояснять такие дела. Но не давайте ослепить себя предвзятым идеям.

«Для комплимента это скорее всего двусмысленно», – подумал Кленси. Однако слова инспектора доставили ему удовольствие.

– Я попытаюсь, инспектор.

– Я вам это просто советую, – сухо сказал Клайтон. Он взял телефонную трубку. – Хорошо. Я сейчас займусь подбором людей для вас, лейтенант.

– Спасибо, сэр, – только и ответил Кленси.