Текст книги "Казна Кальвадоса (СИ)"
Автор книги: Александр Сорокин
Жанр:
Иронические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)
– Я не разведчик!
– Все мы в семье в чём-то разведчики, – глухо сказал из соседней каюты Борис.
– Чувства податливы. Женишься – любишь, через два года – ненавидишь, и наоборот. Если ты колеблешься, предлагаю голосование, – сказал Скакунов.
– Ну, какое голосование, Альберт Альбертович! – умоляюще укорил Степанов.
– Добьешься нашего освобождения, разведёшься. Как старший по званию тебе говорю, – предложил Данила Евгеньевич.
– Вы пообещайте, – пронзительным дискантом пропищала Полли.
– Я – истинный Родригес. Освободи меня – озолочу, – из дверей напротив внушительно выдал Павел.
– Если он Родригес? – засомневался Данила Евгеньевич.
– Почему не папа Римский?! – отрезал Скакунов.
– Говорит, в Цюрихе ему пересадили лицо, чтобы внедрить к нам и выведать код. Родригес, что нас мучает, самозванец.
– Угомонись, Данила! Четверть века в Следственном Управлении и веришь басням. Парню черви поразили мозг. Бедняга!
Шаги Кальвадоса застучали по полу. Пленники замолчали. Степанов, насвистывая, пошёл по коридору, будто никакого разговора и не было.
– Ничего не нужно? – спросил Кальвадос, остановившись перед дверью, за которой томились Скакунов и Данила Евгеньевич, и предварительно вежливо постучав.
– Иди прочь, собака! – гневно оборвал Скакунов.
– Как неделикатно с вашей стороны! – вздохнул Кальвадос. – На ужин, между прочим, подадут филе буйвола под базиликовым соусом. Деликатес – пальчики оближешь.
– Мы отказываемся от еды, – слабым голосом сказал Данила Евгеньевич.
– Очень неумно. Ешьте, пока дают. Полковник может рассердиться.
– На вас он явно не сердится, – прокричал Павел в замочную скважину.
– Дело полковника выбрать, кого интернировать, кому предоставить свободу.
– … в пределах яхты,– пошутила Полли, второй раз знакомившаяся с гостеприимством полковника.
– Если вы настаиваете, я попрошу полковника и меня запереть, – обиженно сказал Кальвадос.
– Предположим, вы на нашей стороне, тогда откройте нас, – дипломатично предложил Борис.
– Без проблем. Выпущу вас по одному погулять по коридору. Моя вина, что вы оказались на Занзибаре.
Кальвадос удалился за ключами.
– Считаешь, настоящий это Кальвадос или поддельный? – спросил Данила Евгеньевич Скакунова.
– Нам какая разница! Приходится играть с двумя неизвестными. Вторая тёмная лошадка – Павел.
– Интересно, где полковник хранит сокровища?
Скакунов пожал плечами.
– Поля? Полечка? – позвал Скакунов Полли, пытаясь придать голосу нежность. – Как ты там? Не пей воду из крана.
– Отстаньте! – крадучись, Полли ловила мух в каюте. Запускала в перевёрнутую банку, где мух ждал сахар.
Кальвадос вернулся с ключами.
– Кого выпустить первым? – спросил он.
Колени Кальвадоса подгибались. Он опасался, что пленники воспользуются прогулкой для побега. Тогда ярости полковника не избежать.
– Выпустите девочку, – предложил Скакунов.
– Я не пойду!
– Я хотел бы погулять, – сказал Борис.
Мешкая, Кальвадос открыл дверь Бориса. Борис тут же прижал край двери носком, чтобы её нельзя было закрыть:
– Ну и где мой сын?
Лицо Кальвадоса передёрнулось.
– Ваш сын найдётся. Непременно найдётся. Я виноват. Я зазвал вас в ловушку.
Кальвадос картинно упал на колени. Борис сморщился. Внезапно до него донёсся запах. Борис принюхался к макушке стоявшего перед ним на коленях Кальвадоса.
– В вашем одеколоне спирт?
– В любом одеколоне спирт, – пробормотал растерянный Кальвадос.
– Я помню это процентное содержание. Я помню этот запах. Ребята, это артист!! Он также пахнул в парагвайской сельве.
Лысина Кальвадоса побагровела. Он вскочил на ноги и кинулся бежать. Борис ухватил его за спинку пиджака, притянул к себе. Рывком Борис затащил Кальвадоса в каюту. Кальвадос рыдал.
– Простите. Не от хорошей жизни…
Борис ощупал карманы Кальвадоса, отобрал ключи. Заткнув рот артисту носовым платком, связав руки и ноги полотенцами, Борис вышел в коридор. Скоро он выпустил товарищей. Борис и остальные осторожно поднялись на палубу. Палуба оказалась пуста. Ни полковника, ни его банды.
Далеко за кормой у кромки побережья, раздвигая воды, медленно и величественно поднималась скала. Взрывы, взлетающие камни, клубы чёрного дыма повествовали о зарождении образования, гораздо более долговечного, чем его свидетели.
– До берега не добраться, – вырвалось у Павла.
У камбуза лежал свёрнутый канат. Из-за него показалась вихрастая голова Вити.
– Идите в каюты. Ещё не время, – приказал Витя.
17
В кают-компании горел свет. За столом сидели Родригес, Степанов и Эстер. Родригес, подавляя волнение, посасывал из бокала иоханесбургское вино . Перед Степановым и Эстер стояли нетронутые чашки кофе.
– Нам лучше уехать, – нарушила тишину Эстер.
– Ты вправе выбирать, – полковник одарил Эстер насмешливым взглядом. Встав, он прошёлся в поисках огня для сигары.
– Мне с Хуанитой тесно на яхте. Теперь у тебя новая боевая подруга, – голос Эстер сорвался. На глаза набегала влага. Эстер отводила взгляд.
Полковник деланно небрежно пожал плечами:
– Боевые качества Хуаниты широко известны.
– Я хотела бы взять русского, – с вызовом сказала Эстер.
– Этого? – полковник презрительно осмотрел Степанова. – Можешь забрать всех. Из-за ограниченности провианта мне рано или поздно придётся скормить их Посейдону. Жаль, не существует невольничьих рынков.
– Но я желал бы вернуться на родину, – тревожно покосился на Эстер Степанов. – И я требую безоговорочного освобождения моих соотечественников!
– Мою жену и золото Кида ты не требуешь?! – закрутил ус Родригес. – Убирайся, пока отпускают!!
Эстер повлекла Степанова к дверям:
– Потом разберёмся.
– Подать немедленно катер! – гремел голос полковника. В сердцах он сломал сигару. – Да не болтай о сокровищах! Долю твою я пришлю.
– Я и не собиралась, – невнятно пообещала Эстер.
– И за ухажёра скажи!
Катер доставил Степанова и Эстер к причалу Дар-эс-Салама.
Всю дорогу Эстер украдкой смахивала слёзы. Степанов объяснял, ему необходимо вернуться на родину. Эстер предлагала лететь в Сантьяго-де-Чили. Она была чилийкой. Эстер поясняла: что делать Степанову в России, когда его начальство осталось в заточении на яхте Родригеса. Лететь на родину следует либо с начальством, либо не возвращаться совсем.
Степанов винил слабость характера. Не нужно ему было оставлять яхту. Вспылив, он потребовал купить ему билет до Москвы. Своих денег у Степанова не осталось.
Разрыдавшись, Эстер купила один билет. До самолёта имелось время, и Эстер решила проводить.
Степанов бродил по аэропорту с пустым взглядом, стараясь не встречаться глазами с Эстер.
Объявили посадку. Степанов зашёл напоследок в туалет. Выйти у него не получилось. Дверь оказалось запертой. В ручку снаружи засунули швабру. Нервы Эстер не выдержали. Степанов забился пойманной птицей.
18
Спустя две недели на веранде отеля в Салониках стояли Кальвадос, Володя, Эстер и Степанов. Пили прохладные коктейли. Внимание то одного, то другого участника сговора нет-нет да обращалось к яхте «Эльдорадо», мерно покачивавшейся среди других белых судов.
– С амстердамскими притонами покончено, – железно заявил Кальвадос. – Снова я жажду ветра странствий, а ладони чешутся от предвкушения сокровищ.
– Вам надо жениться, – посоветовала Эстер.
– Опять?
– Согласен с Эстер, – вернулся к делу Володя. – Родригеса надо ограбить.
– Ограбить экспроприатора – благое дело, – подтвердила Эстер, ревностно блеснув белками.
– Как хорошо, что у вас зазвонил телефон брата, и от сердца у меня отлегло, – благодушно улыбался Кальвадос.
– Когда Родригес схватил вашего брата на Килиманджаро, он приказал считать информацию с его компьютера и мобильного телефона. К готовому сообщению «подклеили» слова о необходимости привезти Павла, завербованного ранее и передавшего впоследствии Боцману код сейфа… Мобильный телефон вашего брата я бросила в сумку и забыла о нём. Он зазвонил в аэропорту Дар-эс-Салама в разгар горячих споров с любимым.
Эстер ласково прижалась к Степанову. Тот стоял как вкопанный.
– Но где брат?
– Звонок сорвался, но я успела различить его голос. Надеюсь он перезвонит. Полковник подменил вашего брата на артиста-двойника перед отплытием с Занзибара.
– Не забывайте, у Родригеса идеология. Он строит Новую Иерархию. Изолировав его, вы не уничтожите учение, – осторожно заметил Степанов.
– Учения его суть, людей не то что волками оставить, превратить в хитрых и подлых лисиц. Без золота полковник ничто. Мессионерсво его угаснет, – пояснила Эстер.
– Нужно поскорее освободить наших. Полковник держит их с Занзибара, чтобы они не проболтались про сокровища Кида.
– Вы при дележе меня, пожалуйста, не забудьте, – взмолился Володя.
19
В предрассветном тумане катер с четырьмя заговорщиками и нанятыми местными удальцами тихо приближается к «Эльдорадо».
Бульканье воды. Переклик альбатросов. Одинокий мотоциклист с рёвом несётся среди лесистых склонов берега по извилистому шоссе.
Взяв ключи, заговорщики первым делом освобождают пленных. Несть числа безмолвным объятиям и слезам радости. Витя, прятавшийся долгое путешествие в трюме на золоте и драгоценных камнях, в порыве чувств робко трогает за рукав Полли.
Полковник, расслышав шум, хватается за пистолет. Он выскакивает на корму. За ним – Боцман и Капитан, часть охранников. Короткая и яростная борьба. Выстрел разрывает туманную безмятежность порта.
Полковник и его сообщники связаны, включая актёра, и отправлены катером к берегу. Удаляющийся Педро бросает косые взгляды на Полли. Витя обзывает соперника «приматом». Хуанита привычно плачет. Заметив Степанова с Эстер, ей стало горше.
Катер скрывается в тумане. Из вод всплывает бейсбольный мяч солнца.
Скакунов и Данила Евгеньевич поспешно спускаются в трюм, чтобы пересчитать сокровища. Обалдевшие от количества, они замирают у корзин. Витя, проведший полмесяца меж камней, единственный, кто не щурится от блеска драгметаллов. Зрение притупилось от коварных лучей рефракции.
Рубины горят багровым, топазы излучают синеву, яшма и нефрит коробятся зелёным хламом. Смарагды тлеют тёмными углями. У Данилы Евгеньевича захватывает дух. Он вынужден принять нитроглицерин.
Сзади раздаётся щелчок. Обезумевший Павел закрывает Данилу Евгеньевича, Скакунова и Витю в трюме. Они отчаянно стучат, безуспешно ищут орудия, чтобы взломать дверь.
Снаружи слышится шум борьбы. Борис сражается и побеждает Павла. Борис и Полли освобождают на кроткое время снова ставших пленниками.
Эстер и Степанов криками предупреждают об опасности. В удаляющемся катере Хуанита и Педро незаметно ослабляют путы Капитану. Тот помогает Боцману. Вдвоём они нападают на нанятых греков.
Греки летят за борт. Родригес опять на свободе. Он направляет катер к ближайшей яхте, уснувшей на рейде. Урчит двигатель. Якорь поднят. Полковник у штурвала. Яхта разворачивается носом к «Эльдорадо».
Степанов становится у руля. Его оттесняет Борис. Две белых птицы взрезают утреннюю зыбь. Над «Эльдорадо» треплется либерийский флаг, на греческой яхте – бело-синие полоски.
Кипят эмоции преследователей и преследуемых. Родригес готов на таран. Расставшись с жизнью, в ненависти он может увлечь на дно русских грабителей.
Эстер прячется за спину Степанова. Она смертельно бледна. Она слишком хорошо знает неистовый характер полковника. Невозможно описать, что переживает Хуанита. Её сердце жаждет мира и покоя. Не по душе ей бурные страсти мужа.
Полковник направляет яхту в фарватер «Эльдорадо». Борис уворачивается как может. Предстоит выйти из узкого канала в открытое море. Мчащиеся яхты задевают за борта судов, высекая искры.
Родригес увеличивает мощность мотора до предела. Движок хрипит. Клапана звенят.
На выходе в море стоит большая трёхпалубная яхта. Борису удаётся обойти её. Родригес задевает за корму, снося обшивку. Он настигает, и преследуемые уже видят его напряжённое лицо.
«Эльдорадо» вырывается в открытое море. Борис поднимает обороты, и Родригес начинает отставать. Внезапно он разворачивает яхту боком, взмывая волну и сбрасывая обороты до нуля.
20
Борис повернул за мыс. Двигатель «Эльдорадо» чихнул, заскрежетал и разом отказался работать. Борис дёргал за все рычаги подряд, реанимировать перегруженный мотор не получалось. «Эльдорадо» бессильно закачалась на волнах. Благо, полковник, скрытый за мысом, этого не видел.
Вверх по склону карабкались пушистые пихты, торчали макушки сосен.
– Интересно, какая мощность двигателя у этой яхты? –спросил полковник Капитана.
Капитан, ожидая неприятностей от прятавшего гнев хозяина, растерялся:
– Трудно сказать. Стандартная яхта рассчитана на пятьсот лошадиных сил.
– А водоизмещение?
Капитан молчал.
– Подождите, я знаю, – сказал Боцман. – Видите латунную табличку? На ней написаны параметры.
Боцман указал на табличку.
– И с такими мореходами я собирался покорить мир! – вздохнул Родригес.
Он смотрел на два экскаватора, застывших среди сосен. Мысли полковника приобрели иное направление.
– Полюбуйтесь, какое очарование в природе! Человек готов его уничтожить. Как бы я хотел сократить человечество!
– Проредить, – согласился поникший Капитан.
– Уменьшить количество живущих вдвое, – подольстился Боцман.
Капитан прошёл мимо Хуаниты, прошипев под нос:
– Ваш муж позеленел от злобы.
Хуанита пугливо обняла полковника за шею:
– Сердце моё, ты построишь новую яхту.
– Папа, кладов ещё много, – подбодрил Педро.
У отеля в Салониках собралась русская команда. Кальвадос сиял от счастья. Ему позвонил брат. Он в Токио.
– Далеко его заслал полковник, – заметила Эстер. Она тоже прибывала в лучшем настроении. Похоже, чувства Степанова растаяли. По крайней мере, он сделался мягче к ней.
– Воздух в Токио не лучший, – сказал Степанов.
– Брат, наконец, избавился от аллергии.
Данила Евгеньевич жадно заглядывал в комнату, где стояли корзины с драгоценностями.
– Может быть, поделим? – предложил он Скакунову.
– Клад должно доставить на родину, – категорично заявил Скакунов.
Сидя на лужайке Борис потягивал сок. Витя подвёл к нему Полли. Борис не заметил сына.
– А мой папаня ещё ничего, – со скрытой нежностью подмигнул Витя Полли.
Витя погладил отца по лысине.
– Ты бы благословил?
Широко раскрытыми глазами Борис оценил Витю и Полли.
Павла отвезли в клинику в Цюрих, где он раньше лечился. Теперь состояние его считалось серьёзнее, но надежды на выздоровление оставались.
Скоро объявилась баронесса фон Галь. Она будто молодела с возрастом. Баронесса была преисполнена энергии поднять со дня Амазонки сокровища. Но прошло немало времени, прежде чем это случилось. Получивший сокращённое вознаграждение Володя со счёта дней сбился.
АЛЕКСАНДР СОРОКИН
КАЗНА КАЛЬВАДОСА
иронический детектив
2004
