Текст книги "Казна Кальвадоса (СИ)"

Автор книги: Александр Сорокин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

         Вертолёт тряхнуло. Все невольно снова обратились к иллюминаторам.

         С вертолётной площадки, рядом с местом, где проводились работы, поднялись две чёрные машины и устремились следом за путешественниками. Красные блики заходящего солнца играли на вороной стали, в больших белых кругах на бортах преследователей угрожающе ощеривались жирные латинские «R» , фамильный знак полковника Родригеса. Такой же был выгравирован на его докторском кольце,  которое он никогда не снимал.

         Вертолёты Родригеса быстро настигли геликоптер баронессы и теперь шли с ним рядом, в восьмидесяти ярдах справа и слева, не приближаясь и не удаляясь. Штурман и пилот услышали в шлемофоны, обращённые к ним слова преследователей.

         Штурман вопросительно поглядел на баронессу:

– Требуют, чтобы мы сели.

– Куда?

– На их площадку. Так приказал полковник Родригес.

– Вот ещё! – закипятилась баронесса, бешено вращаясь вокруг своей оси на инвалидном кресле, признак крайнего возбуждения. – Никаких переговоров с негодяями. Летим дальше, как летели. В небе моей второй родины полковник Родригес пытается командовать, что мне делать.

– Увеличить скорость , баронесса?

– Идите, как шли. Я же сказала!

– Они могут проследить наш маршрут.

         Баронесса задумалась, кусая пальцы. Впереди виднелись заснеженные вершины отрогов Анд. С гор клубами скатывался вечерний туман. При оплошности неприятельских пилотов, тлела надежда улизнуть в горных ущельях.

         Один из вертолётов Родригеса остался справа, другой поднялся выше и, снижаясь, прижимал геликоптер баронессы к земле. Полковник Родригес, вместе с Эстер наблюдавший в бинокль за происходящим в небе с площадки, где велись раскопки, потребовал принудительной посадки машины путешественников.

         Пилот баронессы, не послушавшись хозяйки, увеличил скорость. Верхняя машина Родригеса начала отставать, но, опускаясь, задела брюхом за задний винт геликоптера баронессы. Послышался страшный скрежет. Вертолёт тряхнуло так, словно в него попали из базуки. Мимо путешественников, прильнувших к иллюминаторам , пролился огненный дождь.

– Да пошли вы все к чёрту! – заорал уже несколько минут наливавшийся раздражением Борис.

         Он подбежал к пилоту, рывком вышвырнул из кресла и занял его место.

– Чего я делаю, нет так?! – спросил опешивший пилот.

– Ты всё делаешь не так!! Главное, слушаешь выжившую из ума старуху, – пробурчал Борис. – Где тут у вас газ?

         Багровый пилот молчал.

– Где газ я спрашиваю, парагвайская каракатица?!! – Борис схватил пилота за горло.

         Штурман  встал со своего места и на всякий случай отошёл подальше. Путешественники, наблюдавшие за происходящим, потрясённо молчали. Лишь Володя съехидничал:

– Борис, ты ещё деньги за тур попроси у баронессы обратно.

         Борис, придушив пилота, заставил показать рукоятку газа. Борис тут же выжал рукоять до конца. Вертолёт броском кинулся вперёд.

– Борис, ты умеешь управлять вертолётом? – спросил Степанов.

– Я много чего умею, да не говорю, – процедил Борис.

         От резкого движения, сорванные с кресел дети укатились назад, дуэнья и Слепой упали, баронесса на коляске укатилась в хвост. Чтобы удержаться, Павел невольно обнял Хуаниту. Колибри вырвалась из открывшейся дверцы клетки  и, безудержно вереща, заметалась по  салону.

         Работая штурвалом, Борис бросал вертолет то вверх, то вниз, и на предельной скорости направлял к горам. Порой, идя совсем низко, казалось, геликоптер вот-вот врежется во вздыбившиеся утёсы предгорья. Иногда, треща от напряжения, машина скрывалась в облаках, точно любитель-пилот желал проверить, какие высоты она способна покорить на максимуме. Борта вибрировали. Катавшиеся внутри, как шарики, путешественники с опаской прислушивались к мерному, грозному дрожанию, за которым следует хлопок лопнувшей переборки и распад в воздухе на куски металла.

         Несмотря на усиленные виражи Бориса, на них способен лишь неведающий страха самоучка, преследователи не отставали. Они взмывали вверх и падали вниз,  идя вровень с геликоптером баронессы.

         С вертолётной площадки в погоню устремилась третья машина. Её вёл сам Родригес, рядом – Эстер.

– Туристы и старуха ответят мне за кражу карт!– выкрикнул полковник.– А морячок Рич не улизнёт от меня, как сначала в Гонконге, а потом у берегов Чили!

         Вертолёт Родригеса обладал мощным двигателем, лучшей скоростью, но, включившись поздно в преследование, летел далеко сзади.

         У края гор чёрные вертолёты настигли геликоптер путешественников. Один из них завис поперёк движения, преграждая Борису и остальным вход в ущелье. Борис на страшной скорости направил геликоптер в хвост стоявшему на пути вертолёту. Вновь раздался ужасающий скрежет, такой слышат лженашептыватели в аду. Машину Бориса швырнуло на сторону.  Чёрный вертолёт накренился и врезался в утёс. Взрыв бензобака высветил жёлтым пламенем синеющие ввечеру окрестности. Наш геликоптер подняло вверх, боком он пробороздил земляной выступ. Ударившие о камни винты рассыпали фейверк  искр. Геликоптер нырнул в затянутое туманом ущелье.

         Видимость составляла не более пятидесяти ярдов. Борис вёл машину с риском для себя и товарищей по несчастью. Выступы отвесных скал неожиданно выныривали из тумана, преграждая дорогу. Борис тут же давал влево или вправо, смотря по обстоятельствам. Он летел самым опасным способом, не снижая скорости, полагаясь на собственную ловкость и чуткость руля. Два или три раза вертолёт ударялся корпусом и винтом о скалы, высекая снопы огня.

         Преследователи не отставали. Уцелевший вертолёт и присоединившаяся мощная машина Родригеса упрямо шли следом. Родригес летел выше, другая машина – почти кабиной в хвост геликоптеру путешественников. Туман мешал преследователям не меньше, чем Борису. Им тоже приходилось неистово маневрировать, избегая столкновения со скалами и друг с другом. Борта бились о камни. Извлекаемое пламя освещало крутые стены извилистого ущелья.

         Борис пытался уйти от погони на пределе возможностей. Чувство опасности  возросло до предела , зашкалило, обратясь в противоположность , ледяное спокойствие. Холодный пот бежал по лбу и щекам, заливая глаза. Борис смахивал пот с век, и крепкие руки  его направляли вертолёт вверх –вниз, вправо-влево. Зрачки расширились, глаза лихорадочно блестели, отражая работу ума. Путешественники надеялись на Бориса. Хуанита обняла Педро и Полли. Баронесса вцепилась в поручни . Слепой и дуэнья сидели на полу у колёс её инвалидной коляски.. Степанов, Володя, Рич и Павел замерли в креслах. Павел пристегнулся крест на крест, не только своим ремнём , но и от соседнего кресла. Витя стоял в кабине пилотов за спиной отца. Втайне он верил в него больше других. Пилот и штурман, забившиеся в угол, с немым ужасом следили за манёврами Бориса.

         В какой-то миг прямо по ходу вертолёта возникла отвесная скала. Доля секунды и геликоптер разбился бы в лепёшку. Борис чудом успел направить машину вниз. Скрежеща верхом пропеллера по скале, она устремилась    по тесному коридору, ведущему неизвестно куда.

         Туман совсем сгустился, в то время как гул вертолётов преследователей стал стихать. Прошло четверть часа, прежде чем путешественники уверовали, погоня отстала. Видимо, отвесная скала сбила их с толку. Они взяли вверх или в стороны, но никак не вниз.

         Сорок минут летели в сплошном тумане. Постепенно он  рассеялся. Выглянуло солнышко. Внизу показались карликовые деревья, зелёная трава, окружённое камнями скудное озерцо.

         Борис схватил за лацкан пилота:

– Сажай машину. Этого я не умею.

         Борис вывалился с кресла, вернулся в салон. Вертолётом снова управляли пилот и штурман. Парагваец-пилот огромным платком вытирал с багровой шеи пот.  Африканец-штурман нервически икал. Никто не решался сказать Борису слова.

         Когда вертолёт сел на лужайку у озера Борис вышел первым. Он сел в траву, широко расставив ноги. По его штанинам лазали ящерицы, перед лицом крутились разноцветные бабочки. Борис ничего не замечал.

         Витя, спрыгнувший с вертолёта следом за отцом, никак не мог понять, откуда у того открылись пилотные способности. С вертолёта спускали кресло с баронессой. Она опять хотела командовать. Пилот и штурман расстилали на земле карты. Надо было определить, куда они попали. Струившаяся в  межгорье заря делала участок у озера единственным ярким местом. Окрестности уже потонули во мраке надвигавшейся ночи.

         Баронесса распорядилась достать из вертолёта палатки, расположиться лагерем там, где сели, у озера. Упала глухая субтропическая ночь. Изнемогшие от усталости дети и взрослые быстро уснули, улегшись на надувные матрацы.

         Полли спала крепко, но к полуночи сон её как рукой сняло. Ей привиделся кошмар.  В который раз она переживала перипетии кораблекрушения. Полли снилось, она дрейфует на мачте, Рича нет, зубастые акулы выпрыгивают из воды , чтобы схватить её. Дельфины стараются спасти девочку, вступив  в неравную схватку с хищницами. У дельфинов нет острых акульих зубов в три ряда, они слабы. Полли знает, дельфины ослаблены, почти неделю они не могут найти планктон. Дельфины повержены, истекают кровью. Вожак дельфинов, лучший друг Полли, вынужден повернуть прочь. Его соплеменники трутся боками о бока вожака, морской водой промывая полученные в бою раны. Передними плавниками вожак смахивает набежавшие на глаза слёзы. Ему жаль Полли, но он не может помочь. Мачта трещит. Акулы всё ближе. Остался крошечный кусочек бревна, на котором сидит Полли. Хищницы подбираются к ногам, Полли тянет их к подбородку. Зубастая акула прыгает, целясь девочке в нос… Полли вскрикнула и проснулась.

         Откинув москитную сетку,  Полли соскользнула с матраца. Ногой она нащупала фонарик, подняла, не зажигая, огляделась. В палатке надлежало спать, кроме Полли, Вите, Педро и взявшейся присматривать за детьми Хуаните. Но Полли чувствовала, что в палатке никого нет. Ни от одного из спальных мест не исходило тепла, выделяемого телом человека, и ощущаемого сенситивными людьми, к которым относилась Полли.

         Чтобы проверить себя, Полли включила фонарик, через москитные сетки высветила матрацы. Она не ошиблась. Все три места пустовали. Снаружи у палатки хрустнула ветка. Полли прислушалась. Совсем рядом осторожно прошёл кто-то крупный. Полли предположила: либо андский медведь, либо ягуар, либо крадущийся человек. Нажим шагов соответствовал этим трём представителям окружающей фауны.

         Любопытство и страх с двух сторон грызли сердце Полли. Первое победило. Полли откинула полог палатки и выглянула.

         Лунная дорожка бежала по краю озера, открывая редкую рябь. Карнаубы  на берегах глухо шелестели листьями в порывах ночного ветра. Нещадно трещали цикады. Со склонов гор, поросших йерба-махо, веяло влажным холодом. С выключенным фонариком Полли кралась по лагерю. Где же мальчики, волновало её.

         Не все взрослые спали. В их палатках горели фонари, рисуя тёмные фигуры за полотняными стенами. По силуэтам Полли легко определяла, кто есть кто.  Вот в окружении дуэньи и Слепого мечется по палатке в инвалидном кресле баронесса фон Галль. Она громко говорит по спутниковому телефону, жалуясь большому начальнику в Асунсьоне на неправомерные действия полковника Родригеса, чуть не приведшие к гибели путешественников, требует обеспечить безопасность  арендованных ею  транспортных вертолётов, долженствующих доставить буровое и строительное оборудование для осуществления раскопок сокровищ.  Ощущая, что на другом конце провода не очень верят в сокровища, баронесса волнуется, дрожит, повышает голос, нервно топает стопой, попадая на педаль  ускорения, от чего инвалидное кресло вертится волчком.

         В следующей палатке приглушённый шепот. Здесь Хуанита. Она пришла к Павлу, а тот, не теряя времени, взялся объясняться в любви. Он говорит о переполняющих его чувствах, о том, что влюбился в Хуаниту сразу, как только она появилась на парадном крыльце фамильного особняка Кальвадосов. Хуанита трепещет, она сомневается в искренности Павла. А тот продолжает говорить, уверяя, он никогда не встречал такой женщины, как Хуанита, одновременно красивой, очаровательной и умной. В Хуаните есть некий шарм, не дающий ему спать какую ночь. О себе Павел сообщает, он богат, но одинок. Сердце его чисто и нежно, пусть коварные и злые женщины неоднократно обманывали, и жестоко, унося часть имущества, мебели, пытаясь навредить в делах. Сейчас бизнес Павла чуть пошёл на спад, но так случается. Как деловой человек, он желал бы деликатно узнать, какие фабрики, заводы, рудники принадлежат Хуаните, сколько  у неё земельной собственности. Павел достаёт  карту Южной Америки. Хуанита спокойно показывает, где у неё что. Глаза Павла загораются. Плечи влюблённых касаются друг друга.

         В соседней палатке Рич, Володя, Борис и Степанов. Рич раздет до пояса. Он не утомляется показывать знаки на своем теле. Туристы увлечены разглядыванием татуировок. Они хотят определённо знать, что баронесса не ошиблась, дорога к сокровищам выбрана верно.

         Узкий луч фонарика метнулся среди палаток. Полли остановилась, замерла.

– Девчонке ни слова, – услышала она шипящий с присвистом , голос Вити.

– Клянусь Святой Девой! – пробормотал Педро.

         Полли отошла от палатки, и ступавшие на цыпочках мальчишки буквально упёрлись лбами ей в грудь. Полли была выше ростом.

– О чём, это ни слова? – строго спросила Полли.

– О доме…– вырвалось у растерявшегося Педро.

         Витя зажал обоими ладонями рот  Педро.  Тот виновато глядел на Витю. Витя потупился. Большая часть тайны была раскрыта. Витя тяжело вздохнул. Ох уж эти латиноамериканцы, что они, что девчонки, не тем ни другим нельзя доверять тайн.

– Говори , говори!! – настаивала Полли.

– О доме на холме, – признался Витя.

– Не далеко за горой, – пояснил Педро, которого теперь так и подмывало рассказать первым.– Мы нашли заброшенный дом.

– Никакой он не заброшенный, – возразил Витя; Самый настоящий жилой дом.

– С коммуникациями? – спросила Полли.

– Чего ещё такое?

– Канализация, вода, электричество, газ там есть?

– Во даёт! – подавился воздухом Витя.– Ты ,что, там жить собралась?

– Просто мама с папой, когда дом покупали, всегда уточняли, есть ли там хотя бы отопление и горячая вода.– При воспоминании о родителях глаза Полли наполнились слезами.– Я хочу видеть этот дом!– добавила она решительно, чтобы преодолеть слабость, которую не желала показывать мальчишкам.

– Мы дом уже видели, – неуверенно сказал Педро.

– Для девчонок это очень страшно, – добавил Витя. Второй раз смотреть мрачный дом и его ломало.

– Я уверяю. Это очень страшно, – стремился напугать Педро.

– Я не боюсь.

– А если там злодеи?

– Чепуха.

– Мертвецы?

– Видала и не такое.

– Вышедшие из ада?

– Ой, ой, ой, испугали насмерть!

– Сама смерть?

– Смерть – это всё равно как свет выключат, так сказал Рич.

– Пытки?

– Сначала больно, потом  – обморок, и ничего не чувствуешь.

– Бедовая девчонка! – выскочило у Вити.– Как наша училка музыки из 4-го «Б».

– Пошли! – вяло принял решение Педро.

         Ребята повернули от лагеря. Вскоре, вытянув шею, блистая в лунном свете чешуёю, дорогу им перебежал крупный броненосец. Полли испугано вскрикнула.

         За отрогом горы открывалась короткая равнина, границы которой вычерчивались синим небом и жёлтым светом месяца. Дорога была усыпана острым камнем, быстро идти не представлялось никакой возможности. Лучи фонариков распугивали ящериц и змей. Они затаивались или, шурша в булыжнике, уползали прочь. Две или три гремучих змеи включили трещотки, раздули щёки, встали на хвосты и, вращая узкими глазами, с беспокойством наблюдали за детьми, потревожившими час их охоты. Предгорье изменило направление, впереди показался холм, на нём – двухэтажный каменный дом с мансардой. Полли поразил не столько  уединённый дом, как из под земли выросший в пустынной местности, сколько столбы электропередачи, протянувшиеся от  него и терявшиеся в сельве.

– Дом, – сказал Педро, трясясь мелкой лихорадкой. От ужаса вызываемого, черневшим против синего неба зданием,  у него прыгали толстые щёки и стучали зубы.

– Свет! – прошептал Витя, схватив товарищей за шеи и пригнув к земле.

         На верхнем этаже одиноко стоящего дома мелькнул огонёк. На миг показалась человеческая фигура. Кто-то ходил из комнаты в комнату.

         Выключив фонарики, дети лежали на земле. По замершему лицу Педро пробежал геккон. Он гадливо сбросил ящерицу, попав на Полли. Та поморщилась, поймала ящерицу, осторожно положила на землю.

– Идём! – сказала Полли.

– Куда? – спросил Витя.

– В дом.

– В дом? – протянул Педро.– Ты сошла с ума!

– Это может быть важно.

– Для кого?

– Для всех.

– Мы договаривались показать тебе дом, но не идти туда.

– Ладно, не скули перед девчонкой. Пошли!– неожиданно смело поддержал Полли Витя.

         Полли, Витя, а потом неохотно Педро короткими перебежками от валуна к валуну стали приближаться к дому. На верхнем этаже продолжал мелькать свет. Подойдя ближе, дети могли рассмотреть фигуру человека в плаще и нахлобученной на лоб шляпе, ходившего с фонарём в руке мимо окон. Человек таился, прикрывая фонарь ладонью.

         Дом не окружала ограда, собаки его тоже не охраняли. Дети подошли к парадной двери, толкнули её. Дверь оказалась открытой. Дети вошли в просторный вестибюль, судя по очертаниям, уставленный старинной мебелью. Почти сразу наверху раздались громкие шаги. Дети прятались за шкафом.

         Человек спустился по винтовой лестнице. Лицо его было сосредоточенно и бледно. Глубоко посаженные глаза казались глазницами мертвеца, пролежавшего в земле ни одну пару лет. То ли сквозняк гулял по дому, то ли от незнакомца веяло леденящим холодом.

         Незнакомец подошёл к шкафу,  растворил дверцу и принялся выгребать с полок какие-то мелкие предметы, которые он торопливо бросал в картонный ящик, зажатый подмышкой. Бледная тонкая рука с давно нестриженными обломанными ногтями  оказалась у самого носа ближе всех стоящего за шкафом Педро. Он с ужасом смотрел на руку, сдерживая себя, чтобы не закричать от страха. Увлечённый делом незнакомец, не предполагавший, что в доме может находиться ещё кто-нибудь, не замечал никого. Отклонись луч его фонаря чуть в сторону, он неминуемо высветил бы за шкафом перекошенные лица детей.

         Человек опустился на колено, заклеил коробку скотчем и вышел из дома. Вскоре послышалось фырканье лошади. Дети появились из убежища, подошли к окну: в лунном свете вниз по горному склону удалялся незнакомец. Он скакал в противоположную от палаток сторону.

– Я подумал, это дед, – прошептал Педро.

– Может, луна так упала, – засомневался Витя.

– На голову тебе луна упала. Я деда в любом виде узнаю.

         Полли, никогда не видевшая Кальвадоса, молчала.

– Только странный дед,– продолжил Педро. – Будто он месяца два в могиле пролежал, а потом вышел.

– Как  он умер, и недели не прошло, – сказал Витя.

– А как изменился! Настоящий мертвец. Бледный, глаза провалились, а лицо точно червями покусано.

– Надо посмотреть, земли с него не насыпалось.

         Всадник скрылся из виду, и Полли зажгла фонарь. Следов земли у шкафа не было, зато валялось много дискет, мини-дисков, СD.

– Здесь должен быть компьютер, – заволновался Витя.

         Боясь столкнуться с оставшимися в доме  сообщниками незнакомца, дети поднялись по лестнице на второй этаж. В большом зале они нашли не то что компьютер, а целый командный пункт, сеть связанных между собой проводами компьютеров, мониторов, пультов. Витя сел в кресло и тут же включил огромный экран.

– Ну и ну! Ловко, – не удержал восхищения Педро.– Ты умеешь?

– Витя – профессиональный хакер. Никнейм – «Взламывающий всё», – спокойно пояснила Полли.

– Не надо разбалтывать то, что сказали тебе по секрету, – огрызнулся Витя.

– Вот я бы не разболтал, если б ты сказал мне , – обиженно заметил Педро.

         На экране компьютера появилась карта Южной Америки. С двух океанов, омывающих материк, Атлантического и Тихого, к побережью устремлялись тёмные точки.

– Я так и знал, – вздохнул Витя.– Полковник Родригес вызвал своих. Со всего света стекаются злодеи к золоту, которое он намерен найти.

         Витя пробежался пальцами по клавиатуре, как пианист, исполняющий сложнейшую фугу. Крошечная точка в Атлантическом океане исчезла. Витя вытер пот со лба.

– Одними меньше, – сказал он.

– Что ты сделал? – нагнулась к экрану Полли.

– Только что потопил корабль с двустами семидесятью двумя «чёрными вдовами» .

– Кто это?

– Отъявленные женщины террористки. Они тоже хотели поживиться золотом Родригеса.

– Кто же их вызвал?

– Родригес и вызвал.

– Не говорите загадками! – закричал Педро. – Вы всё знаете, а я нет.

– Полковник Родригес, он же – Майкл Фрезер, он  же – ещё тысяча имён, никнейм в Сети – 666, очередной злодей, возомнивший, что он может управлять миром. Я борюсь с ним с восьми лет, когда папа купил мне первый ноутбук. Родригес ищет  сокровища III-го Рейха. Найденное золото он хочет выбросить на мировые рынки, обрушить их, за бесценок купить  ценные бумаги, контрольные пакеты акций, сделаться финансовым королём Земли, а затем на 180 градусов изменить идеологию.

– Чего?– Педро чувствовал себя как на уроке в школе, когда половину не понимаешь.

– Изменить идеологию, это значит, всех злодеев сделать праведниками, а всех нынешних праведников, объявить злодеями. Понятно?

– Ну.

– Витя, ты такой умный! – со значением сказала Полли. Сердце её таяло. Девочка положила руку на спинку кресла , где сидел Витя.

         Педро надул губы:

– У вас что, в России, всему этому в школах учат?

– Ещё  один есть! – объявил Витя.

         Другая точка исчезла с экрана.

– Как ты так делаешь?

– Я вхожу в компьютер корабля, путаю там всё, сбиваю схемы. Корабли теряют курс, натыкаются на рифы, входят в циклон, подставляются под тайфуны и гибнут.

– А ты уверен, что на кораблях не погибают и хорошие люди? – спросила Полли.

– Над этим я не задумываюсь. Я сужу вот почему, – Витя дал увеличение.

         В море на широте экватора стал виден гибнущий девятипалубный корабль с развивающимся над ним морковным флагом, в центре которого был белый круг, в круге – чёрный череп, скрещённые кости, латинская «R».

– Знак Родригеса, – пояснил Витя.

– Такой же, как знак торговых марок, – заметила Полли.

– Мы полпали на главный командный пункт Родригеса. Незнакомец, по– видимому, его человек, попытался забрать наиболее важные носители информации, поскольку рядом появилась баронесса и наши родители, которые рано или поздно наткнутся на дом. На вход в Сеть неизвестный поставил «замки», которые я вскрыл… Ну что, я их всех виртуально уничтожил, – удовлетворённо откинулся в кресле Витя, когда в Атлантическом океане исчезла последняя тёмная точка.

– А на самом деле? – спросила Полли.

– Что на самом деле?

– Виртуально корабли, шедшие к Родригесу ты уничтожил, а на самом деле они перестали существовать?

         Витя посмотрел на Полли как на человека, который вообще ничего не понимает. Перехватив его взгляд, Педро успел принять умный вид.

– На самом деле они существовали?

– Кто?

– Не кто, а что… – Витя вытер тылом ладони пот со лба.– Чтобы на самом деле уничтожить сообщников Родригеса прежде нужно, чтобы они реально существовали.

– А их не было?

         Витя пожал плечами:

– На экране были, теперь – нет.

– А «чёрные вдовы»? Ты всё придумал?

         Витя разозлился:

– Ты тёток в поранжах на корабле не видела?!

– И откуда цифра двести семьдесят два?

– Тяжело с бестолковыми…

– Живыми нам отсюда не уйти, – пробормотал Педро.

– Уходить пора! – прозвучал за спиной детей голос.

         Они окаменели. Любопытная Полли повернулась первой:

– Рич!!

         Действительно это был Рич, в числе других пустившийся на поиски детей по просьбе Хуаниты, обнаружившей пропажу. Для успешных розысков путешественники рассеялись, и только  Рич двинулся в верном направлении. Витя не радовался появлению Рича, он знал, его оторвут от компьютера. Операция по борьбе с полковником Родригесом перейдёт под управление взрослых. Отец заставит держаться подальше от суровой битвы. Никто не оценит его способностей по работе в Сети! Скорей бы вырасти! Витя нехотя встал, выключил компьютер.

         Троица, возглавленная Ричем, пошла назад к лагерю. Рич светил фонарём наверх по отрогам гор, чтобы луч заметили остальные, прекратили поиски и вернулись к палаткам. Витя ненавидел Рича, прервавшего интереснейшее занятие в разгаре. Витя схватил Полли и Педро за локти, чуть придержал, чтобы они отстали.

– Приглядитесь, Рич очень похож на Кальвадоса, – тихо прошептал он.

– Кальвадос, Кальвадос, все о нём говорят! А я его никогда не видела. Хоть бы дали поглядеть одним глазком! – недовольно сказала расположенная к Ричу Полли.

– А я как увидел моряка, сразу заметил, что он похож на деда, – подтвердил мнение Вити Педро, мучавшийся, когда же кончится ночная прогулка.

– У Рича усы и борода,  как наклеенные, – нагнетал страх Витя.

         Дети попытались, забежав  с боку, разглядеть лицо Рича. Темнота мешала. Блики фонарей делали грубую физиономию моряка совершенно ужасной.

– Ау! Мы здесь!! – прокричал Рич.

– Усы и борода у Рича настоящие, – вступилась Полли. – Если б они были не настоящие, они бы отклеились, когда мы с ним несколько дней плыли на мачте в океане.

– Во-первых, на мачте в океане вы находились не несколько дней, а несколько часов, – уточнил Витя.– Ты сама Полли, рассказывала, а теперь забыла. Во-вторых, вы не плыли. Ты тоже говорила. Был штиль. В штиль накладные бороды и усы не отклеиваются.

– Много ты знаешь!.. Рич прыгнул в воду с яхты Фрезера. И ничего у него не отклеилось.

         Витя сжал друзьям плечи:

– Смотрите, из кармана Рича торчит шляпа, которая была на голове незнакомца, собиравшего в доме дискеты.

         Дети насторожились.

– Хватит болтать! – громко воскликнула Полли, переводя взгляд с кармана Рича на дрожавшего мелкой дрожью Педро, а оттуда на Витю. – Это носовой платок…

– Тсс…– прервал шёпот детей Рич.

– Что?? – все замерли.

– Слышите? Обезьяны…

         В кустарнике, покрывавшем склоны гор,  раздавался отдалённый нарастающий шум приближающейся  большой армии, шедшей не разбирая дороги. Шум мешался с треском ломающихся  сучьев, криками перепуганных животных и птиц. Протяжный устрашающий рёв прокатился по ущелью,  многократно усиленный эхом. Сотни спасающихся бегством древесных лягушек пересекли дорогу. Дети и Рич, запрыгнули повыше на камни, чтобы не соприкоснуться с их ядовитой кожей, не стать случайной жертвой лягушачьих жал. До лагеря оставалось ещё далеко. Взрослые, вышедшие на поиски детей, не показывались. Визгливый, выворачивающий внутренности крик повторился.

– Кто это? – прошептала Полли.

– Вожак обезян-ревунов, – пояснил Рич.– Ревуны-широконосы вышли на охоту.

         Шум подходил ближе и ближе. Дети уже различали плоские морды, злые глаза обезьян, смотрящих из кустарника.

– В этом году неурожай плодов. Обезьяны стали агрессивными, нападают на людей, – Рич выдал неутешительную информацию.

         За поворотом показались хорошо заметные в лунном свете палатки лагеря.

– Бежим! – призвал Рич и побежал.

         Дети бросились следом. Они успеют достичь лагеря, их не тронут. Витя и Полли работали ногами со всех сил. Толстый неуклюжий Педро зацепился за булыжник, упал и заплакал. Чёрная шевелящаяся масса из голов, лап, поросших густой шерстью тел выкатилась из кустарника, накрыла Педро. Стоголосый вопль победы и удовлетворения разорвал воздух ущелья. Слабый голос Педро поглотило звериное урчанье.

         Витя и Полли забились в ближайшую палатку. Нервы Полли сдали. Чтобы не слышать устрашающих воплей обезьян, она заткнула уши пальцами, закрыла лицо локтями и, сидя на полу, односложно бормотала:

– Боюсь! Боюсь! Боюсь!

         Витя глядел на Полли с неприязнью. Бледный, как полотно, он пытался сохранить мужество. Его выдавали выбивавшие дробь зубы.

         Хватая у палаток камни, Рич швырял ими в обезьян. Обезьяны отвечали градом булыжников и палок. Возвратившиеся с поисков детей путешественники атаковали обезьян с флангов. Сражение  ожесточилось. С обоих сторон имелись раненые. По лицу Степанова текла кровь. Борису больно попали булыжником в бок. Невредимым оставался Павел, державшийся за спинами товарищей.

         Гулкий выстрел карабина отозвался горным эхом. Из командирской палатки выкатилась баронесса, на коленях она держала винтовку с дымящимся стволом. Напуганные выстрелом ревуны отступили.

         Путешественники собрались вкруг, обсуждая случившееся. Бившейся в истерике Хуаните искренно сочувствовали. Выдвигались мнения относительно того, что могло случиться с Педро, которого нигде не могли найти.  Большинство полагало, что мальчика нет в живых, но никто не решался высказаться прямо.

         Павел на правах ухажера не нашёл ничего лучше, как отвести Хуаниту подальше, неуклюже обнять и скомкано высказаться:

– Дона Хуанита не убивайтесь… Если вы примите моё предложение и я стану вашим мужем, о чём мечтаю с первых дней, уверен, мы  с вами произведём на свет нового мальчика.

         Хуанита резким движением стряхнула с талии ладонь Павла:

– Как вы  смеете прелагать новое замужество в обстоятельствах, сломивших сердце и душу матери?! Мне нужен Педро, а не новые мальчики. Лучше бы вас, Павел, утащили обезьяны!! – добавила она с горя.

         Павел сыпал извинения. Хуанита отвернулась. Обострённый её слух уловил неприятные слова Полли, адресованные Вите:

– Мне кажется, похищение Педро обезьянами пойдёт ему на пользу. Я не встречала  в жизни  более избалованного мальчишки.

– Парень, как парень…  – пытался защитить товарища Витя.

– Помнишь, как в обед он требовал холодного чая, вместо апельсинового сока? Когда повар сказал, что чая нет, Педро застучал ножками…

– Ничего подобно я не видел.

– А я видела! Вы мальчишки, крайне невнимательны. Педро не съел ни одной котлеты, чтобы не покопаться в поисках  волос или иголок. А его привычка пожевать-пожевать и выплюнуть?.. Обезьяны научат Педро манерам.

– Если не съедят.

– В каком фильме ты видел, чтобы обезьяны ели людей? Они воспитают его как вожака стаи…

– Гадкая, невоспитанная девочка, – прервала беседу детей Хуанита. – Ты глумишься над чужим горем.  Не тебе рассуждать, плох ли, хорош ли Педро, после того, как его не стало…– окончательно разрыдавшись, Хуанита пошла в палатку. Прикусив язык, Полли смотрела ей в спину.