Текст книги "Избранные киносценарии 1949—1950 гг."

Автор книги: Александр Попов

Соавторы: Лев Шейнин,Владимир Крепс,Борис Горбатов,Петр Павленко,Владимир Алексеев,Михаил Маклярский,Фрицис Рокпелнис,Константин Исаев,Михаил Чиаурели,Михаил Папава
сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 30 страниц)

Из-за ящиков появляется Приеде с маузером за поясом и ружьем в руках. Он тихонько шепчет на ухо Петерису:

– Петерис… Драгуны уже на Столбовой…

Петерис протягивает руку поэту.

– Ну, Райнис…

Райнис крепко пожимает его руку… подходит к Александрову, к Приеде… Прощается с ними…

Не оглядываясь, он идет к выходу. Дора окликает его:

– Ян!

Райнис делает несколько шагов назад и обнимает Дору. Затем быстро уходит. Аспазия следует за ним.

Они проходят через опустевшее фойе… Здесь больше не видно вооруженных дружинников, только санитары проносят носилки с ранеными.

И вдруг Райнис видит безжизненное лицо Абелите. Он останавливается, зовет:

– Абелите!..

Девушки-санитарки опускают носилки на пол.

Поэт подбегает, встает на колени, обнимает укрытую одеялом девушку.

– Абелите…

Девушка с трудом открывает глаза. С огромной нежностью глядит она в лицо Райниса… с усилием поднимает руку… пытается закрыть царапину от пули на щеке… Рука Абелите бессильно падает…

Крупные слезы катятся из глаз Райниса. Он тихо, одними губами, шепчет:

– Абелите…

23

Вступает скорбная, тревожная музыка.

Рассвет. Поля и перелески тонут в синей дымке утреннего тумана.

На горизонте отсветы далеких пожаров…

На фоне бегущих тяжелых облаков тихо качаются могучие сосны.

Над их кронами поднимаются дымы пожарищ…

Опушка леса. Вдали на холме догорает разрушенный замок.

По дороге медленно проезжает драгунский разъезд…

Музыку сменяет скрип колес. По лесной дороге, подпрыгивая на ухабах, движется крытая крестьянская повозка.

Старичок-возница останавливает утомленных лошадей перед завалом из больших бревен. Он заглядывает в глубь повозки и доверительно говорит:

– Вот мы и приехали…

Из повозки выходит Райнис в брезентовом пальто поверх полушубка и в высоких сапогах. Он помогает сойти Аспазии, которая также одета в крестьянское платье.

Возница показывает кнутом в глубь леса.

– Вот видишь там сосны… Туда и ступай… А как приедешь, крикни одно слово – «Райнис»…

Поэт с удивлением переспрашивает:

– Райнис?..

Старичок наставительным тоном подтверждает:

– Ага… Райнис… Запомнишь?

Райнис невольно улыбается.

– Запомню… Ну, спасибо.

Аспазия нервно оглядывается на дорогу.

– Скорее, Ян…

С верхушки высокой сосны спускается какой-то мальчик в рваной куртке. Он пронзительно свистит.

Из глубины леса раздается ответный свист.

Густая чаща. В оврагах местами лежит снег. Между стволами деревьев клубится зимний туман.

Райнис и Аспазия пробираются через бурелом. Поднимаются вверх по еле заметной тропинке… Выходят к большой поляне.

Поэт, немного помедлив, громко кричит:

– Райнис!..

Лесное эхо разносит по чаще:

– Ра-а-айнис…

Из глубины леса выходит крестьянин с винтовкой за плечами и охотничьим ножом у пояса. Хотя он стал старше и борода его поседела, но поэт сразу узнает в нем человека, имя которого стало его знаменитым псевдонимом.

За крестьянином Райнисом в разных местах появляются из кустарника еще человек десять партизан, вооруженных ружьями, пиками, топорами…

Где-то вдали снова звучит сторожевой свист. Он тонет во вступающих аккордах музыки.

Крестьянин Райнис подходит к поэту, испытующе на него смотрит.

– Кто ты такой?

Поэт достает паспорт и отдает его партизану.

– Меня зовут Арвид Наглиньш…

Крестьянин Райнис раскрывает паспорт и, посмеиваясь, искоса посматривает на собеседника. Тот в свою очередь улыбается.

– А я тебя знаю… Помнишь нашу встречу на дороге?.. Лет десять тому назад?

Партизан возвращает поэту паспорт.

– Я тебя сразу узнал. Здравствуй, Райнис!

Из леса выходят новые «лесные братья».

Аспазия беспокойно прислушивается к далекому пересвисту.

– Что же мы медлим?..

Крестьянин Райнис ее успокаивает.

– Не бойся… Здесь, в этих лесах, хозяева – мы…

Он двигается вперед, показывая дорогу.

Партизаны окружают Аспазию и Райниса и ведут их к поросшей соснами дюне…

Пустынный берег. Здесь сосны совсем близко подходят к морю.

Сердито шумят морские волны. Партизаны спускают на воду лодку.

У рыбачьих сетей ждет Аспазия, зябко кутаясь в свой бурнус.

Возле большого камня стоят оба Райниса. Поэт крепко пожимает руку партизана.

– Ну, Райнис, я надеюсь, нам удастся с тобой встретиться и в третий раз.

– А ты всегда с нами. Мы поем твои песни, Райнис.

Поэт спускается с дюны к морю, оборачивается к лесу и долго смотрит на качающиеся сосны… на плывущие в небе тяжелые облака.

Он тихо, проникновенно начинает говорить… и слова его звучат, как клятва…

– Привет тебе, Россия… Привет, Латвия… мой дом… мое сердце… Привет вам, мои боевые друзья!.. Как бы ни легли мои пути, я клянусь бороться за дело рабочего класса… бороться за счастье человечества… пока я жив!!.

Проносясь над морем, кричат чайки…

Стонут и кренятся под ветром могучие сосны…

24

Торжественно звучит музыка.

Книга большого формата с надписью на переплете: Я. Райнис. «Огонь и ночь».

На нее ложится другая книга – «Конец и начало»…

Быстро движутся, наплывая одна на другую, все новые и новые книги Райниса… «Тихая книга»… «Золотой конь»… «Вей, ветерок»… «Муза в боях»…

Книги напечатаны на латышском… на русском… на многих других языках…

На фоне музыки вступает негромкий голос диктора:

Из года в год, в каждой новой книге Райниса с новой силой звучал пламенный голос поэта революции…

Больше не видно книг. Их сменяет текст Почетной Грамоты…

«Президиум Верховного Совета

Латвийской ССР

Указом от 11 декабря 1940 года

присвоил Райнису – Плиекшану Янису

почетное звание

НАРОДНОГО ПОЭТА ЛАТВИЙСКОЙ ССР».

И снова говорит диктор:

Он верил в светлое будущее своего народа, и Советская Латвия ответила ему великой любовью!..

Памятник Райнису. Весеннее солнце ярко освещает застывшую гранитную фигуру юноши – олицетворение мечты великого поэта…

Музыка финала.

А. Попов
СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ

Фильм „Счастливого плавания“ в 1950 году удостоен Сталинской премии третьей степени.

Суровое северное море. Хмурое небо. Волны…

Мчится звено торпедных катеров.

То зарываясь в воду, то взлетая на гребень волны, несется ведущий катер.

Сигнальщик на мостике медленно обводит в бинокль горизонт, напряженно всматривается вдаль. Ветер хлещет его водяной пылью, треплет на нем одежду, перехватывает дыхание.

В каше бинокля, сквозь туманную дымку, начинают появляться очертания вражеского корабля, и в ту же секунду раздается звонкий детский голос сигнальщика:

– Корабль противника на горизонте, справа восемьдесят!

Сигнальщик опускает бинокль, и мы видим его юное задорное лицо. Это тринадцатилетний воспитанник катерников Сережа Столицын.

За спиной мальчика стоит командир звена.

– Справа восемьдесят – точно! – подтверждает офицер и командует в микрофон: – Аппараты… товсь!

Сережа с гордостью взглянул на командира, но едва успел снова вскинуть бинокль к глазам, – над катером просвистел вражеский снаряд, и где-то недалеко раздался глухой взрыв.

Новый снаряд разорвался у самого борта. Сильный удар взрывной волны вздыбил катер.

На мостик рухнул столб воды, сбил Сергея с ног, накрыл пулеметчика.

Пробиваясь сквозь огонь противника, катера рвутся к цели.

Вражеский корабль виден теперь ясно.

Сергей продолжает вести наблюдение. Новый взрыв сотрясает катер.

Осколок вражеского снаряда срезает верхушку флагштока и антенну.

Сбитый вымпел, мелькнув в воздухе, летит за борт.

Сергей срывается с места, прыгает на ют.

– Крепче держись, сынок! – тревожно кричит ему боцман катера мичман Булат.

Над катером взлетела волна, накрыла мальчика. Булат невольно рванулся к нему:

– Сережа!

Вода схлынула. Сергей поднялся. В руке у него спасенный вымпел.

– Залп! – командует офицер.

Катер вздрогнул.

– Торпеды вышли! – доложил торпедист.

На воде легли белые следы торпед.

Катера круто развернулись.

Сергей прыгнул на мостик. Проворно закрепил вымпел на флагштоке.

В эту минуту на вражеском корабле блеснула яркая вспышка и к небу с грохотом взметнулся столб воды и дыма.

…Мчится ведущий катер.

На ветру победно плещет боевой вымпел.

На фоне вымпела – заголовок газетной заметки:

„ТЕПЕРЬ ОН БУДЕТ НАХИМОВЕЦ…“

Заметка напечатана в «Пионерской правде».

Детский голос читает:

– «…Раздался взрыв. В воздухе мелькнул сбитый осколком флаг. Рискуя жизнью, Столицын бросился вперед. Волна едва не смыла юного сигнальщика за борт, но он удержался. Флаг корабля был спасен…»

Такелажная мастерская Нахимовского училища. Газету читает вслух воспитанник пятой роты Дима Зайцев – долговязый паренек, прозванный за свой рост Мачтой. Его окружили нахимовцы, с интересом слушают историю Сережи Столицына.

– Вот это парень! – прервав чтение, восторженно восклицает Зайцев. – Не растерялся!

– Настоящий герой! Молодец! Здорово отличился! – восхищаются мальчики.

– Конечно, не трудно отличиться, когда никто тебе не мешает! – обиженно замечает Федя Снежков, самый молодой воспитанник роты. – А меня мама забрала в эвакуацию…

– Ах, уж эта мама, – подмигнул Зайцев товарищам. – Помешала отличиться…

– Будьте покойны, – продолжает Снежков, – я бы тоже себя показал!

– Ладно, Федя, учтем! – говорит один из мальчиков. – Читай, Мачта, дальше.

– «…За высокий матросский подвиг Столицын награжден медалью Нахимова. Теперь Сережа будет учиться. Он мечтает стать офицером флота и снова вернуться на север к своим боевым друзьям…»

В то время, как читается эта заметка, воспитанник Борис Лавров, пристроившись у верстака, уже пишет Сергею Столицыну письмо.

Можно прочесть начальные строчки:

«Дорогой Сережа! Сегодня мы прочитали о твоем подвиге. Гордимся тобой и поздравляем с наградой…»

Зайцев кончил чтение заметки в «Пионерской правде».

– А в какое Нахимовское он поедет? – спрашивает Снежков.

– Тут не сказано, – отвечает Зайцев и снова заглядывает в газету. – А жалко…

– Столицын приедет учиться к нам, – неожиданно объявляет Борис Лавров, появившись среди мальчиков.

– Кто сказал? Откуда ты знаешь? – раздались удивленные голоса.

– Я написал ему письмо, – объясняет Борис, – и от имени роты приглашаю его в наше Нахимовское училище. И даже в нашу роту!

Ребята радостно зашумели:

– Правильно, Борис! Хорошо придумал! Моряк нам нужен!

– А Столицын – фронтовик, герой! – восклицает Зайцев.

– С таким не пропадешь, – добавляет Снежков.

В такелажную вбегает дневальный Марат Керимов.

– Внимание! Внимание! – кричит возбужденный Марат. – Последние известия!..

Все воспитанники бросаются ему навстречу.

– Что случилось?

– К нам прибыл новый командир роты! Капитан третьего ранга!

– Прибыл? Наконец-то! – обрадовался Дима. – Где он?

– Да ты погоди радоваться, – советует Марат, – пояс лучше подтяни…

– А что такое?

– Мне уже от него попало, – жалуется Марат, – за измятый воротник…

– Ого, значит боевой! – радостно восклицает Снежков.

– Боевой? – Марат сделал презрительную гримасу. – Ни одной награды!..

– Ни одной награды? – восклицают потрясенные ребята.

– Вот и дождались боевого командира! – говорит опечаленный Зайцев и затягивает ремень потуже.

– Ну, хоть вид-то у него есть? – с тайной надеждой спрашивает Снежков.

– Какой там вид! – махнул рукой Марат. – Лицо хмурое, сам – длинный, длинный… И никакого вида!

– Пойдем, Мачта, посмотрим! – предлагает Борис, но едва успевает сделать шаг, как все ребята устремляются за ним.

– Только не все! – властно останавливает их Борис и начинает отбирать тех, кто пойдет с ним.

Широкая, залитая светом парадная лестница училища. Тишина. По застланным ковровой дорожкой ступеням медленно поднимаются Сергей Столицын и мичман Булат.

Впереди, на просторной площадке лестницы, около большой скульптуры адмирала Нахимова, застыл у знамени юный часовой.

Сергей невольно останавливается и смотрит на этого стройного и подтянутого мальчика, несущего почетную вахту. Вот так будет стоять и он! Счастливый и гордый Сергей переводит взгляд на Булата, и тот отвечает ему доброй отеческой улыбкой.

Неожиданно раздается команда «смирно». Сергей и Булат замирают на своих местах.

На нижней площадке появляется контр-адмирал – начальник Нахимовского училища. Приняв рапорт дежурного воспитанника, он поднимается по лестнице и встречается с Сергеем и Булатом.

– Мичман Булат? – удивленно восклицает контр-адмирал, узнав старого знакомого, и протягивает ему руку.

– Так точно, товарищ контр-адмирал! – отвечает обрадованный мичман. – Не забыли?..

– Что вы, Иван Дмитриевич! Часто вас вспоминаю.

– Спасибо, товарищ контр-адмирал. А я вот пополнение к вам привел.

Контр-адмирал внимательно посмотрел на Сергея:

– Откуда?

– С Северного флота! Рядовой Сергей Столицын! – бойко рапортует мальчик.

– Адмиралом решил стать?

– Так точно, решил…

Смутившийся Булат подтолкнул Сергея – тот виновато взглянул на мичмана и сразу утратил бравый вид.

– Смотри, какой решительный, – улыбнулся начальник училища. – Ну что ж, адмиралы нам нужны. Сколько у нас морей?

– Тринадцать морей и три океана!

– Видишь, сколько! Значит, и адмиралов нам много нужно… А медаль Нахимова за что получил?

– За образцовое выполнение заданий командования!

– За образцовое, – задумчиво повторяет контр-адмирал. – Трудное у тебя положение, Столицын. Догадываешься?

Мальчик растерянно поглядывает на Булата, словно просит его помочь разгадать мысль контр-адмирала.

– Воевал ты образцово, – продолжает начальник, – значит и учиться обязан образцово. На то у тебя и медаль. Математику, русский, физику, историю и еще много других наук изучать должен на отлично. А иначе какой же из тебя выйдет адмирал?..

Озадаченный Сергей молчит. Контр-адмирал ласково улыбнулся ему.

– Ну, ничего, – сказал он, – воевать все-таки труднее… Пройдемте ко мне, мичман.

Начальник училища и Булат уходят.

Сергей остается один. Что-то задумав, он осматривается по сторонам, потом торопливо снимает с груди колодку с медалями и прячет ее в карман.

Коридор. Проходит группа нахимовцев. Впереди Борис Лавров. Мальчики разыскивают нового командира.

В конце коридора виден Сергей. В ожидании Булата он рассматривает выставленные здесь работы воспитанников. Под стеклянными колпаками и на стеллажах стоят модели различных кораблей, самодельные учебные приборы, макеты. На стенах развешаны картины и рисунки нахимовцев. За спиной Сергея возникает шум.

Мальчик оборачивается, видит приближающихся нахимовцев.

Заметив новичка с флотскими погонами, ребята задерживаются. Борис обходит вокруг Сергея, с любопытством оглядывает незнакомца.

– Североморец? – обращается он, наконец, к посторонившемуся Сергею.

– Североморец.

– А ты Сергея Столицына знаешь? Героя-сигнальщика с торпедного катера?

Сергей замялся, потом в его глазах мелькнули лукавые огоньки.

– Нет… не слыхал…

– Эх ты, а еще североморец! – язвительно усмехнулся Борис. – Да Столицына весь Северный флот знает. Я говорю, конечно, про настоящих моряков…

Ребята оживились. Послышались смешки.

Сергей отвернулся от Бориса.

– Столицын медалью Нахимова награжден, – сообщает новичку Снежков.

– Про него даже в газетах пишут, – добавляет Зайцев и протягивает Сергею «Пионерскую правду». – Вот, посмотри.

Приняв равнодушный вид, Сергей бегло просматривает заметку и возвращает газету.

– Не знаю, – говорит он, – не слыхал про такого…

– Ребята, да он не моряк! – насмешливо объявляет Зайцев.

Эти слова задевают Сергея.

– Ты моряк! – презрительно бросает он обидчику.

– А вот мы сейчас проверим, какой ты моряк! – загорается Борис.

– Проверяй!

– Закрой глаза! – командует Лавров. – Закрой, закрой! Не бойся!

Сергей закрыл глаза.

– А теперь скажи, сколько на твоем воротнике белых полосок?

– Три.

– Знает! Молодец! – подмигнул Борис засмеявшимся ребятам. – А что означают три белые полоски на голубом фоне?

– Ладно, не морочь голову, – отмахнулся Сергей, почуяв, что ему готовят ловушку.

Ребята смеются:

– Не знает! Вот тебе и моряк! Североморец!

Сергей смутился.

– А еще надел флотский воротник – гордость русского матроса! – с укором говорит Борис, тронув воротник Сергея.

Тот, потеряв выдержку, перехватывает руку Бориса, отбрасывает ее в сторону.

– Отойди!

– Ну, ты полегче! – рассердился Борис. – А то живо будешь сидеть на полу!

– Попробуй!

– Вот и попробую!

Борис хватает Сергея за руки. Тот вцепляется в Бориса.

– Батарея, к бою! – весело кричит Снежков, подзадоривая схватившихся ребят.

– Сдавайся! – предлагает Борис.

– Не сдаюсь! Начинай!

– Ты начинай!.. Гроза Ледовитого океана…

И вдруг раздается приглушенный возглас Снежкова:

– Полундра! Командир роты!

В конце коридора появляется Левашов.

Борис и Сергей отпускают друг друга, торопливо оправляют свои костюмы.

Все подтягиваются, замирают в положении «смирно».

Подходит Левашов, внимательно разглядывает смутившихся ребят.

– Это что же, североморец успел уже вас обидеть? – спрашивает офицер, строго посмотрев на Сергея.

– Нас не обидишь, товарищ капитан третьего ранга, – бойко отвечает Зайцев, – мы…

Левашов перебивает его:

– А как вы разговариваете с офицером? Устава не знаете?.. А на плечах погоны… Понятно, – заключает Левашов после паузы. – Это у вас так принято встречать новичков… Любезный обычай!.. Какая рота?

– Пятая, – отвечает за всех Борис.

– Почему вы здесь?

Ребята замялись, молчат.

– Отправляйтесь к себе! – приказывает офицер.

Мальчики делают четкий поворот и, на ходу строясь в пары, направляются к выходу. Сергей и Левашов остаются на месте, смотрят им вслед.

Сконфуженные ребята выходят на лестницу. Строй ломается.

На площадке Борис останавливается, достает из кармана конверт, на котором написано: «Северный флот. Сергею Столицыну», опускает письмо в почтовый ящик.

– Вот и познакомились с новым командиром! – уныло замечает Снежков. – Прелестно получилось!

– Верно я про него говорил? – спрашивает Марат.

– «Устава не знаете», – передразнивает офицера Зайцев. – Чиновник!

– Сухопутный моряк! – добавляет Снежков. – Канцелярия!..

– Чернильная душа! – презрительно бросает Лавров.

И словно споря с мальчиками, слышен голос контр-адмирала:

– Настоящая морская душа. Черноморец. Громил немцев под Севастополем… Повезло вашему парню с воспитателем.

Контр-адмирал говорит это Булату, с которым дружески беседует в своем кабинете. Он поднимается с кресла. Булат тоже встает.

– Кстати, мичман, дайте мне совет. Ищу я хорошего боцмана. Нет ли у вас подходящего человека?

Булат подумал.

– Трудное дело, товарищ адмирал. Ведь вам нужен человек особенный. По всем статьям крепкий, чтоб его, извините, ваши воробьи не заклевали.

– Вот, вот, мичман, правильно!

– Опять же человек он должен быть душевный, с подходом. Чтоб своего добиться без крика… Да, трудное дело. – Булат снова задумался. – Есть у нас, конечно, такие люди на кораблях, да кто же с боевого корабля захочет уйти?

Контр-адмирал испытующе посмотрел на Булата.

– Тут нужен такой человек, чтобы пошел ко мне с охотой…

Булат безнадежно махнул рукой.

– А таких и не ищите, товарищ адмирал… Я вот что вам посоветую. – Он понизил голос и хитро прищурил глаза. – Вы приглядите себе подходящего человечка, а потом приказом его – бац! И к себе… Поломается, поломается, а потом, глядишь, и войдет во вкус.

Довольный своей выдумкой, Булат улыбнулся.

– Ну спасибо, Иван Дмитриевич, спасибо за совет, – рассмеялся контр-адмирал и протянул мичману руку.

Комната старшины пятой роты. Старшина Коркин, крепкий молодой парень в ладно пригнанной форме, внимательно и придирчиво осматривает Сергея. Мальчик уже переодет в форму воспитанника Нахимовского училища и послушно поворачивается перед Коркиным.

– Заметили, что за вид? – строго спрашивает старшина мальчика и тут же наказывает: – И в другом виде на глаза мне не попадаться… Понятно?

– Понятно, товарищ старшина. Разрешите спросить?

– Спрашивайте.

Сергей показал на белые полоски своего воротника.

– Что означают эти три полоски?

– Три полоски на голубом фоне – память о трех величайших сражениях русского флота.

– Вот что? – удивился Сергей. – А я не знал.

– Обязаны знать, воспитанник Столицын, – назидательно говорит Коркин.

– А какие это сражения?

Старшина замялся.

– Гм… в свое время узнаете. Вы вот лучше запомните насчет вида. Понятно?

– Так точно, понятно.

– И чтоб в карманах не таскать всякие там разные неположенные предметы. Наверное, уже загрузились?..

Сергей достал из кармана носовой платок, карандашик, небольшой шнурок, колодку с медалями.

Увидев в руках мальчика медали, Коркин на какой-то миг утратил начальственный вид. Затем он снова напустил на себя строгость.

– А медали почему в кармане?.. Положено носить на груди.

– Отличником стану, тогда и буду носить, – лукаво улыбнувшись, ответил Сергей.

– Приколите, – приказал Коркин, – и учитесь, как обязывает награда. Понятно?..

Сергей молчит.

Класс. Идет урок. За столом – преподаватель русского языка. Беседуя, он перебирает тетрадки, некоторые из них перелистывает.

– Каждый из вас писал о родном селе или городе, – говорит преподаватель, – а все вместе написали о нашей Родине. Севастополь и Комсомольск-на-Амуре, волжское село Иваново и грузинский городок Телави, украинская деревня Грушевка и Ленинград… Вот так и складывается в нашем сердце образ любимой Отчизны… «Из любви к родному дому, родному краю растет и наша великая любовь ко всей советской земле…» Об этом написал воспитанник Кожевников. «Я горжусь моей Волгой», пишет воспитанник Соколов. «На Волге бушевали народные восстания Разина и Пугачева. Здесь родились Ленин, Горький, Чкалов. В смертельной схватке за Сталинград родилась на Волге наша победа…»

Федя Снежков нетерпеливо поднимает руку, просит дать ему слово.

– Конечно, – жалостным тоном начинает мальчик, – можно красиво написать, если ты родился в знаменитом месте. А я родился в Ольгино… Просто дачное место. Березы да елки. Больше как на «тройку» тут и не напишешь!

– Разрешите? – поднимается Зайцев. – По-моему, не важно, где родился. Самое главное – ты советский гражданин! – Приняв артистическую позу, Зайцев декламирует:

 
Читайте,
              завидуйте,
                               я —
                                      гражданин
Советского Союза…
 

Верно сказал Маяковский? Верно! Жалко только, что я про это не написал. Разрешите спросить, сколько вы мне поставили?

– Четыре, – пряча улыбку, отвечает преподаватель.

– Вот видите, а то было бы пять…

Огорченный Зайцев садится.

В эту минуту открывается дверь, и на пороге появляется Левашов.

– Встать! Смирно! – командует преподаватель.

Воспитанники встают.

Левашов входит в класс, за ним – Сергей Столицын с медалями на груди.

– Вольно! Сесть! – дает команду Левашов и представляет преподавателю новичка. – Это наш новый воспитанник Сергей Столицын.

– Столицын? – невольно восклицает потрясенный Зайцев.

В классе оживление.

Борис сконфужен неожиданной встречей с «противником», пытается сделать вид, что читает книгу.

Сергей не сводит с него насмешливых глаз.

За кадром – сигнал горниста и звонок. Перемена.

Борис захлопывает книгу.

Из класса в коридор высыпают ребята.

Выходит Сергей.

Борис, Дима Зайцев и Марат останавливаются в стороне, поглядывая на Сергея.

– Вот так встреча! – сокрушается Дима. – Показали себя…

– Теперь, конечно, он с нами дружить не будет, – решает Марат.

Борис молчит. Он огорчен происшествием и, видимо, соображает, как выйти из положения.

– А башня? – спрашивает он у друзей. – Про башню забыли? Сделаем его начальником сигнальной службы – еще как будет дружить!..

Около Сергея собралась большая группа воспитанников. Нахимовцы с любопытством разглядывают новичка, прибывшего с флота, засыпают его вопросами.

– А ты хоть раз тонул? – интересуется Снежков.

– Приходилось, – с достоинством отвечает Сергей.

– Вот это жизнь! – восклицает восхищенный Федя.

К Сергею подходят Марат и Дима.

– Идем, Столицын! – говорит Дима.

– Куда?

Мальчики протестующе зашумели.

– Куда ты его забираешь?

– Начальник вызывает, – подмигнув Снежкову, объясняет Дима.

Забрав Сергея, Дима, Федя и Марат ведут его на башню. Осторожно, стараясь не шуметь, они поднимаются по темной винтовой лестнице.

Странное поведение ребят заставляет Сергея забеспокоиться.

– Куда вы меня ведете? – спрашивает он, остановившись.

– Тсс!.. – Дима таинственно поднимает палец и оглядывается вокруг. – Только об этом – никому ни слова! Это тайна. Обещаешь?

– Военная тайна?

– Нет, – отвечает Марат, – это наша тайна.

Сергей заинтересован.

– Ладно, обещаю.

– Так вот, – начинает объяснять Дима, – нашему училищу дают учебный корабль – эскадренный миноносец «Адмирал Нахимов»…

– Будет торжественная встреча, бал, шлюпочные гонки! – возбужденно вставляет Федя Снежков.

У Сергея загораются глаза.

– Когда он прибывает?

– Каждый день ждем, – отвечает Марат.

– Понимаешь теперь, что у нас там наверху? – таинственно спрашивает Дима.

– Наблюдательный пост? – догадывается Сергей.

– Точно! – подтверждает Дима. – Мы решили вести наблюдение за морем и первыми доложить начальнику о появлении корабля…

– Тогда первыми пойдем в плавание! – добавляет Марат.

– В плавание?..

– Ну да, – поясняет Федя, – так у нас называется вахта на корабле…

– Отлично! – замечает довольный Сергей. – Ну что ж, пошли дальше!

Еще десяток ступеней – и мальчики у цели. Дима открывает небольшую дверь на башню и первым пропускает в нее Сергея.

Сергей с порога осматривает внутренность башни, по стенам которой развешаны старые корабельные снасти, сигнальные флаги, карты. Похоже, что затея нахимовцев ему нравится.

Посреди башни, около штурвального колеса, стоит Борис. На груди у него висит большой морской бинокль.

– Заходи, Столицын, – приглашает Борис.

Узнав его, Сергей настораживается.

– Это ты и есть начальник?

– Ладно уж… – смутился Борис. – Давай знакомиться. Борис Лавров.

Дима проворно хватает руки мальчиков и торжественно соединяет их.

– Мир! – громко объявляет он. – Запиши, Федя, в вахтенный журнал: 9 сентября, пятнадцать ноль-ноль. Заключен договор о мире и дружбе!

Снежков достает из-под ящика толстую тетрадь с надписью на обложке: «Вахтенный журнал тайного пункта «Б», начинает делать запись. Сергей направляется к нему.

В эту минуту раздается команда Бориса:

– Приготовиться к наблюдению!

Марат и Дима занимают свои посты.

Сергей берет в руки вахтенный журнал, начинает просматривать записи.

– Каждый день обстановку на рейде записываем, – сообщает ему Снежков.

– А вы точно знаете, что именно «Адмирал Нахимов» придет?

– Точно, – подтверждает Снежков. – Отец Бориса был первым командиром этого корабля…

Сергей с уважением посмотрел на Бориса.

– А сейчас где он?

– Погиб, – отвечает Снежков. – Пал смертью храбрых…

– БНП сигналит! – громко сообщает Марат, который стоит у окна и наблюдает за берегом.

– Кто сигналит? – переспрашивает Сергей.

– БНП – береговой наблюдательный пост, – поясняет Снежков. – Там у нас Степка Сковородкин работает. Надежный малый! Тоже ведет наблюдение за морем…

– С делом справляется?

– Есть, конечно, недостатки, – признается Снежков. – Ну, ничего… работает над собой…

Степа Сковородкин – живой, загорелый мальчуган лет 12, в полосатой тельняшке и лихо сдвинутой на затылок морской фуражке, уверенно передает на башню флажками очередное сообщение.

На берегу, около самодельной вышки, откуда Степа ведет передачу, лежит вытащенная из воды небольшая лодочка, на носу которой кривыми буквами написано: «Морской охотник».

На башне принимают сообщение Степы.

Мальчики собрались у окна, и Борис, следя в бинокль за передачей, с трудом расшифровывает ее по буквам:

– Н…А….Г…О…

– Да ты прямо читай, – говорит Сергей, – что ты по буквам диктуешь!

Уязвленный этим замечанием, Борис умолкает. Сергей берет у него бинокль, читает передачу сам.

– На… горизонте… без… перемен… беэнпе… Вот и все!

Он возвращает бинокль Борису.

– Эх, мне бы так сигналы читать! – с завистью восклицает Федя Снежков. – Уж я бы себя показал, будьте покойны!..

– Хватит болтать!.. – раздраженно одергивает его Борис. – Записывай положение на рейде!

Он снова подносит бинокль к глазам.

В каше бинокля видна широкая панорама рейда, корабли.

Слышен голос Бориса:

– Пиши!.. Четыре лидера… Два сторожевых корабля… Два тральщика…

Сергей усмехается:

– С лидерами ты, по-моему, напутал…

Борис демонстративно протягивает ему бинокль:

– Посмотри!

– Да я и так вижу, – уверенно отвечает Сергей. – Четыре миноносца – вижу, а лидеров на рейде нет.

– Какие же это миноносцы? – удивляется Борис.

– А какие же это лидеры?.. Так можно и «Адмирала Нахимова» прозевать! Ты, брат, в силуэтах плохо разбираешься.

– Ты хорошо разбираешься! – Такого пустяка – про флотский воротник – и то не знаешь!

– А вот знаю! – загорается Сергей, довольный тем, что сейчас козырнет сведениями, почерпнутыми у старшины Коркина.

– Скажи!

– Три белые полоски на голубом фоне – память о трех величайших сражениях русского флота. Так?

– А какие это сражения? – продолжает наступать Борис.

– Вот этого не знаю, – с сожалением признается Сергей.

– Понятно! – насмешливым тоном заключает Борис. – Так ты и силуэты знаешь!..

Снежков пытается подсказать Сергею.

– Первое сражение – разгром шведов…

– А ты не лезь не в свое дело, – строго обрывает его Лавров. – Тащи сюда справочник – сейчас проверим, разбираюсь я в силуэтах или нет.

– Никуда я не пойду, – отмахивается обидевшийся Снежков. – Напутал – так признайся!..

– Ах так?! – Тогда отваливай отсюда совсем!

Схватив Снежкова за плечи, он резко повернул его к выходу.

– Погоди, погоди! – вступился за Федю Сергей, – смотри какой начальник!..

Борис невольно отпускает Снежкова и, приняв воинственную позу, поворачивается к Сергею.

– Силен! – замечает тот с презрительной усмешкой. – А кораблей ты все-таки не знаешь!.. Пойдем, Федя!

Вместе с Федей Сергей направляется к выходу.

Марат, молча наблюдавший эту сцену, после некоторого раздумья тоже уходит.

В башне остаются Борис и Дима.

– Вот тебе и начальник сигнальной службы! – горестно восклицает Дима и перечеркивает в вахтенном журнале последнюю запись о том, что заключен договор о мире и дружбе с Сергеем Столицыным…

Библиотека Нахимовского училища. За столиками воспитанники. Впереди, у стойки, старшина Коркин получает книги.

– Готовитесь к контрольным занятиям? – спрашивает его библиотекарша.

– Какие там занятия! Тут сама жизнь такой контроль устраивает – того и гляди на мель сядешь…

Поклонившись девушке, он уходит.

Борис и Дима спускаются по лестнице.

На площадке они встречаются с выходящим из библиотеки старшиной Коркиным и торопливо проскальзывают мимо него вниз. Почуяв что-то неладное, Коркин останавливается, смотрит наверх, раздумывает – что могли там делать ребята?

В это время Федя и Марат рассказывают Сергею о трех величайших сражениях русского флота, напоминанием о которых служат три белые полоски на голубом фоне матросского воротника.

Окруженные другими нахимовцами, мальчики стоят у большой исторической карты, на которой обозначены места и даты славных побед русского народа.