Текст книги "Белая Башня (Хроники Паэтты)"

Автор книги: Александр Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 71 страниц)

Глава 32. Город мертвецов

Спуск со стены оказался всего в дюжине шагов от места, где разгружались бочки. Спускаться по узкой и крутой каменной лестнице в кромешной тьме – удовольствие не из приятных. Первым на лестницу ступил Кол. Осторожно, нащупывая ногой каждую новую ступеньку, он стал спускаться. Правой рукой он держал обнажённый меч, левой – руку Бина. Тот в свою очередь держал за руку Мэйлинн, а она – Каладиуса. Такой вот цепочкой друзья стали медленно спускаться в темноту города. Бин в очередной раз порадовался, что стены Лоннэя едва достигают половины высоты латионских стен.

– Я на земле, – прошипел Кол, и тут же гораздо громче. – Ассова задница!

– В чём дело? – быстро спросил Каладиус.

– Тут кто-то лежит, – зашептал Кол.

Лёгкий белый огонёк затрепетал в руке мага – пришлось применить волшбу, поскольку факелов не было, да и зажигать их казалось безумием. При тусклом неверном свете стало ясно, что лежащих как минимум двое – второй лежал головой на коленях того, о которого споткнулся Кол. Свет выхватил также валяющиеся тут и там бочки с вышибленными днищами – вероятно, сосновый настой раздавали тут же, на месте.

Кол было наклонился, чтобы оглядеть лежавших, но его остановил резкий, как шипение змеи, шёпот мага:

– Стоять! Не трогай!

Каладиус осторожно спустился с последних ступеней лестницы, подойдя ближе к лежащим, и наклонился так, чтобы огонёк приблизился к лицу второго – тот, о которого споткнулся Кол, лежал ничком, уткнувшись лицом в грязь. Бледный, мертвенный свет обнажил скрытые темнотой синюшно-фиолетовые язвы на лице несчастного. Язвы уже не сочились, черновато-горчичный гной уже засох. Эти двое, похоже, были мертвы уже много часов. Кол знал, что если бы не маска, закрывающая сейчас его лицо до самых глаз, он ощущал бы отвратительную сладковатую вонь, источаемую этими язвами.

Резкое движение сзади – Мэйлинн закрыла лицо руками, слегка всхлипнув. Несмотря на то, что она жила большую часть жизни на западе Латиона, где синивица является весьма частым гостем, приходя, вероятно, из Кидуи, Мэйлинн ни разу до сих пор не встречалась с этой смертельной болезнью воочию. Колу, конечно, уже приходилось видеть подобное, так же, как и Бину, на детство которого пришёлся знаменитый мор 1698 года, когда почти треть жителей Латиона умерла от синивицы. Семья Бина тогда чудом спаслась, успев выбраться из охваченного паникой города – помог господин Вуйе. Наверное, Латион в те дни выглядел даже ужасней, чем Лоннэй сейчас, но Бин этого уже не видел. Однако и перед бегством, и позже он не раз замечал людей, отмеченных печатью синивицы.

– Нужно идти дальше, – меж тем скомандовал Каладиус. – Я пойду первым. Внимательно смотрите под ноги и по сторонам. И, ради милости Первосоздателя, ничего не трогайте!

Медленно двинулись вперёд. Улица была завалена всевозможным мусором – больше всего было разбитых бочек, каких-то палок. В одном месте валялась перевёрнутая телега со сломанной осью, словно она пыталась переехать какое-то непреодолимое препятствие. Ворох тряпья валялся у телеги, основательно втоптанный в грязь. Однако никого живого, или даже мёртвого видно не было.

Было очевидно, что Каладиус не раз бывал в этом городе. Не то, чтобы он без труда находил дорогу, но, по крайней мере, он понимал, в каком направлении нужно двигаться. Учитывая, что улицы были темны, это уже вызывало определённое восхищение. В городе стояла почти полная тишина – не было слышно ни лая собак, ни голосов гуляк. Главным источником шумов служил ветер. Он время от времени что-то легонько перекатывал, покачивал, чем-то шуршал, от чего нервы крадущихся в ночи натягивались до предела.

Друзьям необходимо было пробраться почти в самый центр города. Там находился дом, давным-давно купленный Каладиусом через подставных лиц. Именно в этом доме его должны были дожидаться слуги и стопки банковских векселей.

Поначалу казалось, что город выглядит вполне мирно. Если не считать двух трупов у городской стены, пока что больше их не попадалось. Начинало уже казаться, что всё не так уж и плохо, и, возможно, опасения за судьбу жителей Лоннэя оказались сильно преувеличенными. Однако, внезапно тусклый магический огонёк представил перед путешественниками очередную неприглядную картину.

Они шли по узенькой улочке, ничем не отличающейся от любой иной подобной улочки на окраине любого иного города Паэтты. Между домами едва ли будет три ярда, никакой мостовой, бедные, обветшалые дома – обычные деревянные, лишь оштукатуренные снаружи грязно-белой штукатуркой. Однако сейчас эта штукатурка была не белой. Вокруг дверных и оконных проёмов она была копчено-чёрной. Стало видно, что в окнах нет стёкол, а двери выбиты. И так было в нескольких домах.

– Чернь в своём репертуаре, – процедил Каладиус, оглядывая результаты погрома. – Стоит только чуть ослабить над ними контроль, и они теряют человеческий облик. Страшно представить, что творилось на этих улицах две-три недели назад, когда всё только начиналось.

– Страшно представить, что творилось в центре города, учитывая, что здесь-то и поживиться особо нечем, – озабоченно добавил Кол.

Все помрачнели. Каладиус, несомненно, задумался о судьбе его дома и, главное, его сбережений. Причём, очевидно, пугала его не потеря двадцати тысяч золотых корон в ценных бумагах, а то препятствие, которое эта потеря может представлять для осуществления их плана. Остальные же приуныли, представляя, во что могла превратиться сейчас «Песнь малиновки» достойного мэтра Бабуша, и, конечно же, ужасно переживая за судьбу и его самого, и оставшихся на его попечении детей.

– Кто бы мог подумать, когда мы уезжали, что так всё обернётся! – горько пробормотала Мэйлинн. Её будто бы терзало чувство вины, что она невольно обрекла детей на такое жуткое испытание.

– Никто не мог подумать, – несколько резко ответил Кол. – В Загорье синивицы-то почти никогда не знали, и уж более спокойного и приятного места, чем Лоннэй я до недавнего времени и представить не мог. Так что не нужно себя винить, – Кол тоже почувствовал интонации лирры. – Мы всё сделали правильно. Если бы не ты, эти детишки вообще погибли бы от голода. А так у них хотя бы есть шанс.

Мэйлинн молчала, но по её щекам текли слёзы, однако темнота заботливо прикрывала их от взоров остальных.

Увы, вскоре на улицах стали появляться трупы. Их было немного, видимо, их всё-таки собирали специальные команды. Однако, проходя мимо окон первого этажа одного из домов, расположенных достаточно низко, Кол уловил из разбитого окна запах, который ни с чем нельзя спутать – запах разлагающегося тела. Возможно, небольшое количество трупов на улице объяснялось лишь тем, что бо́льшая часть людей умирала в собственных домах. Да и сложновато представить, что санитарные команды будут соваться в эти кварталы без крайней нужды.

И всё же было крайне удивительно и пугающе, что улицы города казались полностью вымершими. Ни звука, который мог бы произвести человек, не доносилось до ушей четырёх крадущихся людей. Лишь раз из-за хлипкой стены очередного дома послышались мучительные стоны. Видно, кто-то тяжко умирал там. Но где те тысячи людей, которые наводняли город в прошлый приезд наших друзей, было совершенно непонятно. Неужели все они погибли?

Несмотря на всю эту тревогу, компания ощущала определённое облегчение от того, что им никто не попадается по пути. Никому не хотелось лишних неприятностей и моральных дилемм. Тем более, что по мере приближения к центру города, становилось ясно, что опасения Кола были более, чем оправданны.

Здесь уже было видно, что огонь и разруха погуляли вовсю. Многие здания рухнули почти полностью, поскольку выгорели их деревянные перегородки. Улицы стали шире, но были сильно захламлены. Более того, смрад гниющих тел был здесь настолько силен, что пробивался сквозь неприятно пахнущие повязки. Кроме того, здесь уже временами доносились какие-то звуки явно рукотворного характера. Какие-то шорохи в полном безветрии, временами даже словно бы звуки приглушенных шагов. Если улицы на самой окраине казались покинутыми людьми, то здесь не отпускало тревожное ощущение, что темнота вокруг полна недобрыми взглядами.

Бин судорожно, так, что побелели костяшки, сжимал рукоять обнажённого кинжала. Кол, внешне спокойный, внутренне был сжат, как пружина. Он был готов разить любого, оказавшегося к нему ближе совокупной длины его руки и недлинного легионерского клинка. Для себя он уже всё решил – он не станет медлить ни секунды, он не станет раздумывать ни одного мгновения. Он не подвергнет жизнь своих друзей опасности из-за жалости. Пусть лучше потом мучают угрызения совести. Это он как-нибудь переживёт.

Мэйлинн держала наготове взведённый арбалет. Остро заточенные острия болтов поблёскивали в свете магического огонька. Лирра сейчас вела внутри себя страшную моральную борьбу. Мысли её были схожи с теми, что носились в голове Кола, однако же она не могла себя заставить так же легко, как легионер, отмахнуться от чужой жизни. И боялась, что в критический момент может засомневаться. Десятки раз приказывала себе подавить свою гипертрофированную гуманность, как она это делала в «Двух петухах» или в дорийской степи. Но каждый раз понимала, что в этот раз всё будет сложнее, потому что, возможно, придётся стрелять ещё до того, как против них будут совершены по-настоящему агрессивные действия.

Каладиус двигался впереди. Одна рука его была отведена вперёд и над нею примерно в полуфуте плыл призрачный огонёк. Другая рука держала длинный кинжал наподобие того, каким пользовался Бин, только куда более вычурный и явно более дорогой. Но главным своим оружием маг сейчас почитал собственные глаза. От того, как быстро он успеет распознать опасность, будет зависеть жизнь четырёх человек. Он уже понял, что сбываются самые мрачные его прогнозы – охваченный эпидемией и анархией город потерял всякий человеческий облик. Маг не сомневался, что здесь их могут убить в любую секунду и без малейшего повода.

– Мне кажется, что за нами наблюдают, – едва слышно прошептала Мэйлинн.

– Мне тоже так кажется, – до рези в глазах Кол вглядывался в окружающую тьму. Из-за крохотного светильника в руках мага окружающая тьма казалась ещё гуще и непроглядней, однако и погасить его было нельзя, поскольку тогда был велик шанс сломать себе ногу или наткнуться на гниющий труп.

– Будем надеяться, что они сохранили остатки инстинкта самосохранения и не бросятся на четверых вооружённых людей, – по голосу Каладиуса было слышно, что он сам сомневается в сказанном.

– Далеко ещё? – тревожно спросил Бин.

– Сложно сказать, – отозвался маг. – Я слабо ориентируюсь в Лоннэе, да ещё и в темноте.

– По-моему, мы уже пришли, – странным голосом сказал Кол, указывая вперёд.

Там, уже за границей света, слабо угадывалось какое-то крупное препятствие. Судя по всему, это была баррикада, перегородившая улицу.

– Вероятно, жители центральных кварталов отгородились от окраин и беженцев, наводнивших город, – прошептал Каладиус.

– Интересно, как нам перебраться на ту сторону? – озадаченно почесал в затылке Кол.

– Может, поищем другой путь, – предложил Бин.

– Не вижу смысла. Наверняка все улицы, ведущие к центру, так же перегорожены.

– Я попробую перебраться, – предложила Мэйлинн. – Вы же знаете, насколько ловкими бывают лирры.

– И что? – поинтересовался Кол. – Дальше ты пойдёшь одна? Нам-то ведь нужно перебраться всем вместе…

– Посмотрим поближе, – предложил Каладиус. – Может, всё не так плохо.

Они едва успели сделать несколько шагов, как из-за баррикады послышался зычный голос:

– Ещё шаг, и мы будем стрелять!

– Постойте! – немедленно вскинул руки Каладиус. – Мы не те, за кого вы нас принимаете!

– И кто же вы? – поинтересовались с той стороны.

– Мы путешественники, которые только сегодня прибыли в город. И нам очень нужно попасть в центр города, где у нас есть дела.

– Только сегодня прибыли в город? – насмешливо повторил голос. – Что-то я не слыхал, что ворота открыли. Или его сраное величество Аллан Девятый наконец-то притащил сюда свою задницу, чтобы помочь своим подданным?

– Мы прибыли в город довольно необычным путём, – спокойно ответил Каладиус. – Нас подняли на платформе, на которой к вам поднимают бочки. Но, хотя я и не король Пунта, однако, возможно, смогу быть сейчас куда более полезен, чем он. Я – маг и алхимик, и у меня есть рецепт снадобья, которое может защитить от синивицы.

– Эх, где ж ты был три недели назад, маг, – с горечью произнёс всё тот же голос.

– Лучше поздно, чем никогда, – возразил Каладиус.

– Что верно, то верно. Что ж, вы явно не из голытьбы, так что, думаю, мы можем вас впустить. Кроме того, мне просто позарез хочется узнать, по какому такому делу человек способен добровольно отправиться в самую преисподнюю. На этой улице прохода нет, но на соседней есть дверь, через которую можно спуститься в подвал и оказаться на нашей стороне. Пройдите назад до перекрёстка, поверните направо и идите до следующей улицы. Затем двигайтесь до завалов, а там уже вас будет ждать наш человек. Только будьте осторожны – тут неспокойно.

– Спасибо. Ждите, мы скоро будем.

С этими словами отряд двинулся в указанном направлении. До перекрёстка было шагов сто, или около того. Весь этот путь друзья проделали без малейших осложнений. Узкий проулок между двумя улицами они также преодолели без проблем. Однако дальше начались сложности.

Их было двое. Две тени стояли посреди нужной улицы. У каждого в руках что-то было, но что именно – не разобрать. Может быть, обычные палки, а может – и что похуже. Увидев их, отряд остановился.

– Ассова задница! – ругнулся Кол. – Вот почему оно всегда так получается?

– Кто это здесь прогуливается так поздно? – голос звучал болезненно и устало, но всё-таки с издёвкой.

– Уйдите с дороги, и мы не причиним вам вреда! – проговорил Каладиус, направляя руку с кинжалом в сторону говорившего. – Нам нужно пройти.

Кол чертыхнулся про себя: опять начались разговоры. Как бы он не убеждал себя, что надо бить, не раздумывая, но, видно, некоторые привычки не избыть. Интересно, подумал он, а через какое время я дошёл бы до скотского состояния, окажись на их месте? Быть может, эти двое в прошлой жизни были вполне добропорядочными горожанами или же колонами. Однако, вон оно как повернулось. В том, что эти двое стоят тут явно не с добрыми намерениями, у Кола сомнений почему-то не возникало.

– Что, правда? – второй голос, и явно женский. Более того, явно нетрезвый. – Может, у вас есть и ещё какие-нибудь желания? Если так, то только дайте знать. За бутылочку водки я…

– Нам не нужно ничего больше, – быстро перебил пьянчужку Каладиус. – Будет довольно, если вы просто уйдёте с нашей дороги.

– Представляешь, до чего мы дожили, Малька, – дурашливо проговорил мужчина своей напарнице. – Нам уже в своём родном городе нельзя ходить, где вздумается. Мало того, что эти проклятые толстосумы не пускают нас в центр, так они и здесь уже ставят нам условия!

– Да дерьма валила я на их условия! – резко вскрикнула та, которую назвали Малькой. – Пусть убираются на свою половину, и там указывают своим шалавам, что им делать!

Надо прекращать этот разговор, лихорадочно думал Кол. Чем больше мы тут болтаем, тем выше вероятность, что на шум сбегутся другие отморозки. Но ноги его предательски приросли к земле, и он не мог заставить себя сделать несколько шагов и нанести два смертельных удара.

– Мы пройдём, и если вы окажетесь в досягаемости от моего меча, пеняйте на себя! – хриплым от волнения голосом проговорил он, делая шаг вперёд.

–Да мне посрать на это, мальчик! – взвизгнула Малька. – Я и так скоро подохну, так что чихать я хотела на твой меч.

С этими словами она сама стала быстро приближаться, вскоре оказавшись в круге белого света. Фиолетовые пятна на её лице в этом освещении выглядели ещё более жутко. Язвы ещё не вскрылись, но это дело одного-двух дней. Конечно, совсем не обязательно, что женщина погибнет – в среднем синивица убивала шестерых из каждой десятки. При отсутствии эпидемии, если дело касалось единичных случаев, то шанс на выздоровление и вовсе возрастал до восьми случаев на десять заболевших. Но здесь, в Лоннэе, шансов у Мальки действительно было маловато.

– Осторожно, она заражена! – воскликнул Кол, непроизвольно делая шаг назад, и тут он вновь услышал уже знакомые резкие и сухие щелчки.

Мальке болт угодил прямо в лицо и силой удара её швырнуло назад. Мужчина медленно осел на землю, держась за грудь.

– Вперёд! – голос лирры был неожиданно резок. – Пока другие не подошли.

Все четверо шагом, быстрым настолько, насколько это позволяла захламлённая дорога, двинулись вперёд. Проходя мимо упавшего мужчины, Кол успел заглянуть в его лицо при слабом свете огонька. На коже убитого не было следов синивицы. Это, конечно, не значило, что он был здоров, особенно учитывая его близкое общение с заражённой Малькой. Однако же факт оставался фактом.

Бин же в это время, как ни странно, думал о том, кто были эти двое. Наверное, они были мужем и женой – думалось Бину. Заразившись, женщина решила устроить по себе поминки, пока была такая возможность. Муж, несмотря на то, что жена была смертельно заразной, не оставил её и, похоже, даже решил разделить её судьбу. Может быть, просто боялся или не хотел оставаться один. Может быть, они были славными людьми. Может быть, у них были дети, а соседи, встречая их на улице, уважительно раскланивались. Может быть, до мора он был булочником, а она – портнихой, как его мама… Задумавшись, Бин не заметил обломок какой-то балки и, споткнувшись, больно ударился коленом.

– Вставай, парень, нечего разлёживаться! – Кол, обернувшись, протянул ему руку, и Бин, подавляя стоны, встал, а затем, заметно хромая, двинулся дальше.

Проклятая улица казалась бесконечной, но наконец, хвала богам, показалась баррикада. Тут же от стены отделился человек. Мужчины одновременно приняли боевые стойки, готовые разить молниеносно и безжалостно.

– Спокойно, я – ваш провожатый, – поспешно воскликнул ожидавший их человек. – Я должен отвести вас на нашу сторону.

– Отлично, – с невероятным облегчением воскликнул Кол. – Ведите нас поскорей!

– Сюда, – лаконично ответил человек, указывая на не слишком приметную дверь в торце здания.

За дверью оказались с десяток ступенек, которые вели в подвал. Мужчина крепко запер за собой массивную дверь на пару металлических засовов и пару мощных металлических щеколд. Затем все вместе прошли по неосвещённому подвалу до другой лестницы, находящейся в противоположном конце подвала. Поднявшись, мужчина специальным образом постучал, и через несколько секунд дверь открылась. Друзья оказались в довольно уютном дворике, усаженном какими-то кустарниками.

–Вы в безопасности, – проговорил тот, что сопровождал их. – А теперь пойдёмте со мной.

– Спасибо вам, друг мой, – от всего сердца поблагодарил Каладиус.

А Мэйлинн вдруг уткнулась в грудь Кола и горько разрыдалась. Она не произносила ни единого слова, но все и так прекрасно понимали причину её слёз.

– Ты всё сделала правильно, – шептал Кол, крепко прижимая лирру к себе. – Ты спасла нас. В очередной уже раз.

– Он совершенно прав, дорогая моя, – поддакнул Каладиус. – Неизвестно, как бы всё повернулось, если бы они подошли в упор. Вы поступили совершенно правильно.

Бин просто молчал, угрюмо глядя на то, как крепко и нежно Кол обнимает Мэйлинн. Ужасно болело колено, но, естественно, никто даже и не думал поинтересоваться его самочувствием. Но больше колена болела мысль, что Мэйлинн в тяжёлую минуту выбрала Кола, а не его. Она всё ещё видит во мне ребёнка, – с горечью думал Бин. Со мной можно поболтать о какой-нибудь ерунде, посмеяться, но если случится что-то серьёзное, она всё равно выберет Кола.

Провожатый спокойно ждал, пока лирра выплачется. Когда она оторвалась наконец от промокшей куртки Кола, виновато улыбаясь, словно извиняясь за сцену, которую пришлось наблюдать окружающим, он тактично спросил:

– Мы можем идти?

– Да, – всё ещё срывающимся голосом ответила Мэйлинн. – Простите меня, пожалуйста. Ведите нас.

Они направились за горожанином: впереди – Каладиус, за ним – Мэйлинн, затем – Кол, и замыкающим – Бин. На выходе из дворика Мэйлинн вдруг приостановилась на секунду и, обернувшись к Колу (и, как хотелось бы надеяться Бину – и к нему тоже) тихонько произнесла:

– Я стала слишком легко убивать людей.

Кол в ответ лишь покачал головой, а Бин только жалко улыбнулся, но его улыбку скрыла окружающая темнота.

Отойдя совсем немного от дворика, путешественники увидели впереди небольшую группу людей, человек пять или шесть, освещённую факелом.

– Вижу, вы успешно добрались! – раздался всё тот же голос. – Возникли сложности, насколько я знаю?

– Небольшие, – лаконично ответил Каладиус, не желая развивать тему.

– Ну что ж, главное, что вы справились. Меня зовут Влад Копаш, я – второй начальник стражи нашего маленького королевства. Было бы любопытно узнать ваши имена.

– Во-первых, разрешите поблагодарить вас, господин Копаш, за то, что оказали нам гостеприимство, – начал Каладиус. – Насколько я понял, нам было бы сложновато дотянуть до утра за пределами ваших стен.

– Ну до утра-то вы, скорее всего, дотянули бы. Вся штука заключалась бы в том, чтобы пережить завтрашний день.

– Ещё раз – спасибо! – поклонился Каладиус. – А что касается наших имён, то с вашего позволения мы хотели бы сохранить инкогнито, ибо на то у нас есть веские причины. Я лишь могу сказать, что я – весьма хороший маг и принадлежу к ордену чернокнижников. Это же – мои друзья.

– Вы ставите меня в весьма затруднительное положение, мессир, – ответил Копаш. – Как начальнику стражи, мне довольно сложно смириться с нахождением на нашей территории неизвестных посторонних. Но поскольку у нас всё-таки не война, точнее, война лишь с голытьбой, то я не думаю, что кто-то извне проникнет в город с какими-то дурными намерениями. Если вы – действительно маг, и если у вас действительно есть способ помочь с болезнью, мы будем рады.

– У меня действительно есть способ помочь, – ответил маг. – Вы видите, наши лица закрыты масками. Эти маски обработаны эликсиром моего собственного изобретения. Его несложно изготовить, и если им обрабатывать маски, мыть с ним лицо и руки – никакая синивица не страшна.

– Это очень пригодится, в первую очередь, нашим медикусам и санитарным командам. Когда вы сможете изготовить свой эликсир?

– Я займусь этим нынче же ночью, и к утру он будет готов. Я поделюсь рецептом и особенностями приготовления со всеми желающими.

– Спасибо, мессир. Жаль только, что вас не было здесь три недели назад.

– А кто же руководит сейчас обороной, господин Копаш? – полюбопытствовал Каладиус. – Ежели вы представились, как второй начальник стражи, стало быть, у вас сформирована некая правящая иерархия. А это значит, что кто-то должен быть на вершине этой пирамиды. Я прав?

– Вы правы, мессир. Действительно, у нас есть вождь, человек, который спас центральный Лоннэй от участи, постигшей его окраины. Человек, который не допустил здесь паники, мародёрства и насилия. Человек, благодаря которому удалось обуздать эпидемию и не допустить массового мора.

– И как же зовут этого героя? Надеюсь, мы сможем его увидеть?

– Его зовут Друд Паллаш, но, как вы понимаете, все зовут его Палашом. До мора он был обычным аптекарем, но когда всё это случилось, он был одним из немногих, кто не потерял голову. И так он смог организовать и возглавить оборону, когда беженцы стали творить бесчинства в городе. А что касается встречи с ним, то она, конечно же, неизбежна. Я бы отвёл вас к нему прямо сейчас, но не хочу тревожить его сон, хотя я и не уверен, что он сейчас спит. Однако, поскольку ему крайне редко выпадает возможность спокойно отдохнуть, я не стану рисковать.

– Вы совершенно правы, господин Копаш! – немедленно согласился Каладиус. – Более того, я сейчас хотел бы, не мешкая, приступить к изготовлению эликсира, чтобы при разговоре с господином Паллашем иметь уже нечто полезное в своём активе. Я бы попросил разместить моих товарищей, чтобы они могли поспать. А мне понадобятся некоторые ингредиенты, найти которые не составит труда в любой аптеке. Список я сейчас напишу…

– Всё будет исполнено, мессир, – ответил Копаш. – Для ваших друзей будет подготовлено помещение. А свой список вы можете передать вот этому человеку, – Копаш ткнул пальцем в одного из стоящих с ним рядом. – Смотри, Карш, чтобы всё, что будет указано, было тут же доставлено мессиру!

– Будет сделано!

– Я не хочу спать, мессир, – вмешался Кол. – Давайте, я помогу вам.

– Хорошо, – легко согласился Каладиус.

– Я тоже могу помочь, – вызвалась Мэйлинн.

– Мне было бы весьма приятно ваше общество, милая, но вам нужно отдохнуть. А вы, друг мой, – обратился он к Бину, который, кажется, тоже собирался вызваться в помощники. – Вас я попрошу побыть с нашей юной госпожой. Ей сейчас нужно, чтобы рядом был хороший друг. Кроме того, вам нужно поберечь ваше раненое колено.

Бин готов был расцеловать старика. Все горести и обиды исчезли. Пусть этот болтун Кол идёт варить лекарство, а он, Бин, будет тем, кто станет утешать Мэйлинн.

– Пойдём, – Бин нерешительно протянул руку Мэйлинн и даже слегка удивился, когда она вложила свою ладошку в его ладонь.

– А меня прошу проводить туда, где есть очаг и хотя бы нечто, напоминающее тигель, – проговорил Каладиус. – Пойдёмте, мой друг, нас ждёт весьма увлекательная ночь.

***

Утро в обессиленном болезнью городе было весьма необычным. Никакого оживления, людской суеты и шума толпы. Тишина, но не мирная и желанная, ради которой едешь в безлюдные места, а тяжёлая и гнетущая.

Как только рассвело, а с учётом того, что месяц дождей уже перевалил за середину, это было не так уж и рано, в комнату, где находились Бин и Мэйлинн, пришёл человек и сообщил, что мессир маг ожидает их. Быстро собравшись, оба направились туда, где их ожидали Каладиус и Кол. Каладиус выглядел вполне довольным:

– Мы приготовили не меньше пяти галлонов эликсира! Но самое главное – мы научили готовить его ещё нескольких человек, которые станут заниматься этим каждодневно. Надеюсь, что вскоре новых случаев заражения больше не будет. Хорошо было бы передать эликсир за ограждение. Надеюсь, господин Паллаш посодействует этому. Кстати, нам пора на аудиенцию. За нами уже присылали человека.

Они отправились вслед за ожидавшим их мужчиной, который привёл их в невысокий двухэтажный особняк, ничем особым среди прочих не выделяющийся, разве что небольшой белой вывеской, на которой красными буквами было выведено: «Аптека Паллаша».

Бин представлял себе мэтра Паллаша этаким убелённым благородными сединами старцем с пронзительными глазами и громовым голосом – нечто среднее между Каладиусом и мэтром Бабушем. Каково же было его удивление, когда он увидел довольно невысокого и несколько рыхлого человека, по возрасту едва ли много старше Варана. Несколько одутловатое лицо, хранящее следы усталости, мягкие, едва ли не женственные черты. Однако глаза на этом лице были совершенно удивительными. Их словно бы переставили с лица какого-нибудь древнего воителя. Это были глаза народного трибуна, вождя. Они обладали таким магнетизмом, что Бин, едва взглянув в них, уже почувствовал непреодолимое желание слушать сидящего перед ним человека и во всём ему повиноваться. Наверное, когда он был аптекарем, то у него никогда не было проблем с продажей товаров.

– Наконец-то я вижу людей, о которых в моем лагере уже слагают легенды, – в голосе Палаша тоже не было ничего особенного. Довольно низкий, ещё не старый голос, но никак не похожий на трубный глас.

– Мы тоже рады приветствовать человека, чьё имя овеяно столькими легендами, – вернул любезность Каладиус.

– Уверен, что вы знаете моё имя, однако же я не знаю ваших.

– И это отнюдь не признак неуважения, а лишь мера предосторожности, сударь, поскольку у нас есть причины желать, чтобы наше местоположение оставалось тайной для определённых лиц.

– Что ж, я не стану настаивать, мессир, – Палаш пристально вгляделся в перстень, который Каладиус не позабыл нацепить на палец. – Я слышал, что вы – чернокнижник?

– Именно так. Этот перстень удостоверяет сие.

– Я – человек маленький и мало что слышал о чернокнижниках. Но мне всегда казалось, что в этом ордене состоят лишь саррассанцы.

– И вы совершенно правы, сударь, но я довольно долго прожил в Саррассе и сумел заслужить это право.

– Прошу вас не называть меня сударем, – без всякой рисовки попросил Палаш. – Я – человек не благородный, лишь волею случая ставший кем-то большим, чем обычный аптекарь. Мои люди зовут меня мэтром Паллашем, а кто поближе – Палашом.

– Хорошо, мэтр Паллаш, – слегка поклонился Каладиус.

– Должен заметить, что я не мог не обратить внимание, что ваша юная спутница – лирра. Ваш народ – нечастые гости в наших краях, сударыня. Что привело вас сюда?

– Это ещё одна вещь, которую мы хотели бы сохранить в тайне, – быстро вмешался маг. – Было бы лучше, если бы как можно меньше лиц знало о том, кто моя спутница. Поверьте, это не просто наша блажь.

– Я понял. Хорошо. Если вы, сударыня, не станете снимать капюшона, возможно, удастся скрыть ваше происхождение от окружающих. Ладно, довольно об этом. Я слышал, мессир, вы изготовили некий эликсир, который должен противостоять заражению синивицей?

– Именно так. И первая партия уже должна была поступить в распоряжение ваших медикусов и санитарных команд.

– К счастью, эпидемия идёт на спад. С каждым днём мы фиксируем всё меньше заболевших. Надеюсь, такими темпами где-то через неделю мы и вовсе придём к тому, что новых заражённых не будет.

– С моим эликсиром их не будет уже завтра.

– Надеюсь, это нечто лучшее, чем сосновый отвар, которым нас хотели пичкать придворные медикусы? – в голосе Палаша слышалось едкое презрение.

– Уж можете мне поверить! – закивал Каладиус. – Уж не знаю, какой умник додумался до такой глупости, но мой эликсир совсем иной.

– Знаю, мне уже принесли рецепт. Удивительно – все ингредиенты веками продаются в наших аптеках, но почему-то никто не додумался до такой компиляции.

– Не вините себя. Даже в Латионе, где синивица куда более частый гость, чем в Загорье, единицы знают подобный рецепт. И не потому, что я его тщательно скрываю – напротив, я готов раздавать его всем желающим. Но беда медикусов в том, что они довольно консервативны.

– Даже слишком консервативны, – фыркнул Палаш. – Я бы лично отрезал голову тем идиотам, что выдумали эту ерунду с сосновым отваром! От него больше вреда, чем пользы! Именно тогда, когда стали передавать эти проклятые бочки, в городе произошёл главный взрыв заболеваемости. Сотни больных, смешиваясь с тысячами здоровых в очереди за отваром, превращались в тысячи больных. Я запретил своим людям наведываться туда. У нас было собственное средство для того, чтобы не заразиться.