Текст книги "Белая Башня (Хроники Паэтты)"

Автор книги: Александр Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 71 страниц)

Всё остальное время охотник за головами проводил в компании матросов, бросая кости, или играя в карты. Он вообще казался самым невозмутимым человеком на корабле, исключая разве что Пашшана, который, как мы знаем, вообще никогда не терял хладнокровия. Было видно, что Варан в немалой степени вновь обретает внутреннюю гармонию, сильно нарушенную его неудачной миссией.

Ради справедливости нужно упомянуть и Пашшана, хотя его времяпрепровождение почти целиком было посвящено приготовлению пищи на экипаж и пассажиров. Корабельный кок, который действительно сперва весьма ревниво и даже злобно поглядывал на Пашшана, постепенно примирился со своим положением, и теперь с интересом наблюдал за баинином, подмечая секреты мастерства, которыми Пашшан делился, не скупясь. Так что через какое-то время кок и баинин стали настоящими друзьями.

Так и продолжалось это путешествие. В восемнадцатый день месяца примиона «Нежданная» прошла мимо того места, где Анурские горы полоскали свои подошвы в океане. Здесь они были совсем невысоки, и напоминали скорее крупные холмы. Путешественники покидали Загорье, в котором провели почти треть года.

Теперь виды берега стали меняться. Осталась позади пустыня Туум с её нелюдимыми берегами. Здесь вдоль берега то и дело встречались рыбацкие деревушки, и даже довольно крупные населённые пункты. В море сновали сотни рыбацких лодок, шлюпов, небольших шхун. Перед путешественниками лежала Саррассанская империя, и не более недели пути оставалось до её столицы.

Дважды «Нежданная» вставала на якорь вблизи крупных селений, чтобы затариться свежими продуктами. Это были и всевозможные фрукты, и неизменное молоко для Мэйлинн, и мясо, и многое другое. Местные жители были весьма приветливы – рыбаки неизменно приподнимали в приветствии свои соломенные шляпы, когда шхуна проходила мимо их утлых лодок, а ребятишки на берегу, что-то крича, махали кораблю.

Так и наступил двадцать четвёртый день месяца примиона, когда в лучах поздней утренней зари на горизонте обрисовались причудливые башни, больше похожие на какие-то волшебные деревья. Это был Золотой Шатёр, столица могучей Саррассанской империи. Это было то самое место, куда направлялись наши герои.

Глава 49. Золотой Шатёр

С моря город был похож на иллюстрацию какой-то сказочной книги. Даже когда солнце высоко поднялось над горизонтом и потеряло красноватый оттенок, башни, возвышающиеся над домами, по-прежнему отсвечивали розовым. Каменные, а не дощатые причалы далеко убегали в лазурное море, и множество кораблей теснились у них. Украшением города казалась даже его крепостная стена, выложенная из мириадов разноцветных кирпичей. При этом она имела высоту шестьдесят футов и толщину – в тридцать футов у основания и двадцать – у вершины. Глядя на все эти сооружения, в голову приходило лишь одно подходящее слово – «колоссально».

Действительно, в Золотом Шатре всё было колоссально. Невероятных размеров веретенообразные башни с золотыми куполами на умопомрачительных высотах (самая высокая башня города имела высоту без малого четыреста футов), грандиозных размеров крепостные стены, невероятной длины причалы, уходящие в море больше, чем на полмили. Дворец императора имел такие размеры, что внутри только лишь его тронного зала можно было отстроить небольшой квартал такого городка, как, например, Колион.

Путешественники, из которых никто, кроме Каладиуса, не видел раньше столицу великой империи, стояли на палубе, открыв рты. Да и Каладиус в очередной раз не смог сдержать восхищённого вздоха, взирая на протыкающие небо башни. Ниже башен гнездились белоснежные дома, утопающие в тропической зелени, и каждый из них пытался переплюнуть другой в кричащей роскоши. Это были богатые кварталы города. Они были хорошо видны с корабля, во-первых, потому что располагались на довольно высокой возвышенности, а во-вторых – потому что каждая такая вилла, как и всё в этом городе, страдала изрядным гигантизмом.

– На старости перееду сюда жить! – воскликнул Кол. – А я ещё думал, что не существует блаженных мест на земле!

– Их и не существует, – насмешливо заметил с мостика Шэд. – Ты погоди, вот причалим, тогда и увидишь – охота ли тебе тут будет поселиться!

– Не забывайте, дорогой друг, что мы прибыли сюда в разгар зимы, поэтому можем рассчитывать на приятные мягкие климатические условия, – заметил Каладиус. – А побывайте-ка тут летом! Уверяю вас, пяти минут хватит на то, чтобы проклясть всё на свете.

– Шатёр – очень двуликий город, – с неприязнью проговорил Шэд. – Такой же двуликий, как и жители, его населяющие. Если хотите знать моё мнение, то я этот город ненавижу и презираю.

– Вот как? – приподнял бровь Каладиус. – Ну, ненависть я могу понять, но презрение?

– Именно так, мессир, – Шэд, тряхнув головой, звякнул монетками, вплетёнными в бороду. – На мой вкус этот город жалок, поскольку он словно пытается пыжиться, как это делает шар-рыба, стараясь казаться больше, чем он есть на самом деле. И у меня создаётся впечатление, что это – едва ли не главная цель в его жизни. Для Шатра казаться – важнее чем быть.

– Я хорошо понимаю, о чём вы говорите, друг мой, – Каладиус пристально вгляделся в приближающийся город. – И, надо сказать, полностью разделяю вашу точку зрения. Одно время я прожил тут немало дней, и, выбравшись наконец, я уезжал с чувством, будто выбрался из протухшего фруктового варенья.

– Что же вас так отвращает в этом городе? – озадаченно проговорил Кол. – Совершенно не понимаю.

– Увидите в свой черед, друг мой, – пообещал Каладиус.

– И довольно скоро, – добавил Шэд. – Не пройдёт и часа, как мы причалим.

– Рад слышать, – откликнулся Каладиус. – Должен сказать, вы сослужили нам верную службу, капитан! И заслужили каждый медяк из положенной вам суммы.

– Весьма польщён, мессир, – улыбнулся Шэд. – И должен вам сказать в ответ, что вы были великолепными пассажирами! А, кроме того, моя совесть велит сказать, что обещанная вами награда – это, быть может, уже чересчур. Учитывая, какой корабль вы мне дали, можно сказать, что я ещё навеки останусь вашим должником! Стоит ли упоминать ещё и о деньгах? Стоит ли усугублять мой долг на ещё одну сотню золотых?

– Стоит, капитан! – отрезал Каладиус. – Впрочем, вы вправе отказаться от своей доли – воля ваша! Но зачем вы отказываетесь от доли своих людей? Не думаю, что они будут благодарны вам!

– Хорошо, – согласился Шэд. – Тогда так и поступим. Я отказываюсь от своей доли! Заплатите лишь то, что причитается моим людям – и будем в расчёте.

– Думаю, я поступлю правильно, если отдам вашу долю этим достойнейшим людям, – по палубе в ответ грянуло радостное «Ура!». – Эти молодцы показали себя настоящими героями, и достойны соответственной награды!

– Что ж, мессир, не буду учить вас, как распоряжаться вашими деньгами! – рассмеялся Шэд, и это усилило ликование матросов.

– А куда вы отправитесь дальше? – поинтересовался Кол у Шэда.

– Если я больше не буду вам нужен, то, думаю, мы с ребятами мотанём в Кинай, эту землю обетованную для всех моряков. Там можно будет дождаться летней навигации в маленьких радостях, какие обычно скрашивают сухопутную жизнь морских волков.

– Нет, дальше наш путь будет лежать посуху, – ответил Каладиус на первую часть реплики. – В ваших услугах, капитан, мы более нуждаться не будем.

– Ну, мы пробудем в Шатре минимум дня три-четыре, – пожал плечами Шэд. – Нужно подготовиться к дальнейшему плаванью. Если что – разыщите нас в течение этого времени тут.

– Спасибо, будем иметь в виду! – кивнул маг.

Краткий остаток морского путешествия прошёл почти в полном молчании. Пассажиры чувствовали грусть, прощаясь с судном, которое больше месяца было их домом, и с которым они столько всего пережили. Пугала и предстоящая неизвестность, ведь именно сейчас начинались самые важные этапы их пути.

Наконец «Нежданная» филигранно пришвартовалась к каменному пирсу. Стукнули сходни, булькнул, уходя ко дну, якорь, полетели на сушу концы швартовых, где их тут же подхватили услужливые руки мальчиков, надеющихся урвать медяк-другой. Морское путешествие успешно завершилось.

***

В отличие от найрского порта, где всегда было не протолкнуться от людей, в порте Шатра ситуация была несколько иной. Быть может, от того, что он был раза в три больше, и не меньшее, а то и большее количество людей, чем в Найре, не создавало ощущения столпотворения. Но скорее всего разгадка была куда проще – в связи с зимним временем навигация почти везде прекратилась, поэтому не так много кораблей было пришвартовано сейчас в главном порте империи. Во всяком случае, идя по кажущемуся бесконечным каменному пирсу, друзья не так уж часто вынуждены были проталкиваться через скопления народа.

Позади несколько носильщиков на тележках везли багаж, в числе которого был и тот самый сундучок, доверху набитый банковскими бумагами. Несмотря на то, что людей на причалах было не так уж много, шум стоял, наверное, даже больший, чем бывал в Найре.

– Какие крикливые, однако, – морщась, заметил Бин, когда они проходили мимо очередной группы саррассанских моряков, громко и эмоционально что-то обсуждавших. Так же громко кричали носильщики и грузчики, портовые мальчишки и торговцы, сборщики пошлины и стража. От этого крика у непривычного человека вскоре начинала болеть голова.

Было позднее утро, однако солнце уже пригревало так, что, довольно плотно одетые путешественники стали покрываться бисеринками пота. От моря шёл несколько гнилостный запах, присущий любому порту.

– Уф, поскорей бы добраться до места! – утирая лоб, выдохнул Кол. – А, кстати, мессир, что это за место? Куда мы вообще направляемся?

– К одному моему знакомому, – лаконично ответил Каладиус. – За ним числится должок, и я надеюсь, что он поможет нам на первых порах – обеспечит жильём и всем необходимым.

– Что за знакомый? – Варан видел, что Каладиус не особенно хочет распространяться на эту тему, но считал, что в данной ситуации он должен знать больше.

– Один купец, – чуть поморщился Каладиус. – Влип в неприятности по своей дурости, а я помог ему избежать наказания. Точнее, вообще сделал так, что его имя так и не засветилось. Думаю, он благодарен мне до конца своих дней.

– Надёжный человек? – не отставал Варан.

– Такой же надёжный, как вода, бьющаяся об этот пирс, – усмехнулся маг. – Но он страшный трус, и, думаю, ему хватит ума не перечить нам и делать всё, что мы скажем. Тем более, что от него требуется всего лишь жилище, не более того.

– Нам нужно привыкать быть максимально осторожными, – будто оправдываясь за минувший допрос, проговорил Варан. – Здесь мы уже довольно близки к Ордену.

– Ну вообще-то империя не водит особо тёплых отношений с лиррами, – возразил Каладиус. – Конечно, их здесь живёт куда больше, чем в Загорье, но здешние семьи не обладают ни политическим, ни финансовым влиянием. Так что, думаю, что пока мы не подойдём достаточно близко к Латиону и Санну – нам нечего особо опасаться.

– Однако для орденских ищеек не нужно быть здесь политическими тяжеловесами, – не сдавался Варан. – Несколько ассассинов могут действовать независимо и незаметно. Когда мы покинули Найр морским путём, думаю, не нужно быть великими провидцами, чтобы понять, куда мы направимся, учитывая, что северные моря сковало льдом. Я бы строил наши дальнейшие планы исходя из того соображения, что именно здесь, в Золотом Шатре, нас могут поджидать.

– Мне кажется, что Варан прав, – поддакнул Кол, озираясь по сторонам так, будто уже ожидал увидеть парочку-другую ассассинов, поджидавших их.

– Мне тоже так кажется, – не стал спорить Каладиус. – Но особого выбора у нас нет. Шататься в поисках съёмного жилья мне не хочется. Пилион Барса – купец, к которому мы направляемся – повторюсь, тот ещё трус. От него не стоит ожидать ничего экстраординарного.

– Вам виднее, мессир, – было видно, что Варана не удалось убедить до конца.

– Если всё пойдёт, как я надеюсь, – попытался успокоить друзей маг. – То через пару дней мы, возможно, переберёмся в императорский дворец. Уж там нас никаким ассассинам не достать.

Между тем, они наконец дошли до конца пирсов и вступили на землю, точнее, на мощёную каменной плиткой площадь. Здесь толчея была уже более ощутима.

–Это ещё что? – воскликнул Кол, указывая на несколько больших металлических клеток, висящих на высоких каменных столбах.

Эти клетки были высотой около пяти футов и как раз такого размера, чтобы в них уместился человек, хотя он и не смог бы там распрямиться в полный рост. Большинство клеток были пусты, но в двух находились люди. Обнажённые, скрюченные люди.

– Боги, какой ужас! – побледнела Мэйлинн. – Кто эти несчастные, и почему они в клетках?

– Думаю, что это – либо преступники, либо беглые рабы, – нахмурившись, ответил Каладиус. – Скорее всего – второе. Вероятно, пытались бежать морем, спрятавшись на каком-либо корабле, но были пойманы и посажены сюда в назидание.

– Но это же варварство! – Мэйлинн сделала над собой усилие и заговорила тише. – И сколько они будут тут сидеть?

– Пока не умрут, – тихо проговорил Каладиус. – А затем – ещё немного.

Действительно, когда друзья подошли ближе, оказалось, что один из двух несчастных уже мёртв. Причём, вероятно, мёртв уже некоторое время, судя по запаху, который волнами расходился от клетки. Причина смерти была вполне очевидной – вероятно, несчастный просто разбил себе голову о прутья решётки, поскольку его лицо и лоб представляли собой кровавое месиво. Второй был ещё жив, но, вероятно, совершенно сошёл с ума, т.к. сидел неподвижно, вцепившись зубами в собственное предплечье и пытаясь высасывать кровь из ранок, глядя в никуда пустыми безумными глазами.

– Дикари! – Кол, не выдержав, сплюнул под ноги. – Без обид, Варан…

– Да какие тут обиды, – пожал плечами мастер Теней. – Это и правда бесчеловечно.

– Это действительно беглые рабы, – Каладиус кратко кивнул на висевшие под клетками деревянные таблички с надписью на саррассанском.

Вообще из всех людей, находившихся в этот момент в порту, лишь шестеро оторопело пялились на висящие клетки. Остальные равнодушно проходили мимо, разве что кто-нибудь недовольно морщился, когда новая волна трупного запаха ударяла в нос.

– Должен признать, что у моих соотечественников вообще крайне выражена эта странная, почти извращённая жестокость, – проговорил Варан, отводя взгляд от безумца, пытающегося утолить жажду собственной кровью. – Ремесло казней и пыток возведено здесь почти что в искусство. Надеюсь, вам не придётся увидеть здешние казни, потому что простое повешенье или обезглавливание тут кажется скучным и неинтересным.

– Надеюсь, нам не придётся испытать это на себе, – мрачно буркнул Кол, и было не совсем ясно – шутит ли он. – Что-то мне всё меньше хочется жить тут на старости лет.

– Погодите, друг мой, не разочаровывайтесь так быстро, – бледно улыбнулся маг. – Дайте этому городу шанс, и он ещё сумеет вас весьма неприятно удивить.

– Звучит многообещающе, – криво ухмыльнулся Кол.

– И ждать осталось недолго, – посулил Каладиус.

Вонища… Не запах, не вонь, а именно вонища растекалась по прибрежным кварталам Шатра. В отличие от Найра, близкие к порту кварталы тут были заселены городской беднотой, и даже Бин, выросший в не самых благополучных районах Латиона, с ужасом взирал на окружающее.

Отвратительная, тошнотворная нищета выпрастывалась тут наружу сотнями различных проявлений. Изъязвлённые лица прохожих – чуть ли не половина всех встреченных местных жителей, причём независимо от пола и возраста, были покрыты какими-то отвратительными язвами, разъедающими щеки, губы, покрывающими гнойниками полуобнажённые тела. Много было увечных, с заплывшими глазами, проваленными носами, странными ужасными шишками и наростами на лице.

– Что с этими людьми? – Мэйлинн инстинктивно прикрыла нос и рот тканью шарфа и испуганно жалась к магу.

– Сифилис, – коротко ответил Каладиус.

– Что – у всех? – Кол выпучил глаза.

– У очень многих.

– Но он даже у детей, – потрясённо протянул Кол, глядя на девочку лет семи, вяло сидевшую у окна, всё лицо которой было покрыто красными прыщиками.

– А что поделать, если его почти не лечат? Когда вокруг болеют все, заражаются и дети.

– Но почему власти не озаботились этим? – недоуменно спросила Мэйлинн.

– Потому что у них, на вершине Койфара, всё в порядке, – процедил маг. – Нет, они иногда пытаются браться за лечение, но делают это так, что лучше бы и не начинали. Единственный способ лечения, который тут применяется – ртутные притирки. От лечения умирает едва ли не больше людей, чем от самой болезни.

– Да не особенно, я думаю, они стремятся лечить, – сквозь зубы проворчал Варан. – Для властей это способ ограничивать численность населения города. Если бы не сифилис, Золотой Шатёр давно лопнул бы, подобно гнойнику, переполненный полчищами бедноты. Эти нищие плодятся с удивительной быстротой. Так что сомневаюсь, что кто-то когда-то возьмётся всерьёз искоренить эту проблему.

– Вот тебе и город из сказки! – брезгливо бросил Кол. – Пойдёмте поскорее, мне не терпится поскорей выбраться отсюда.

– И почему мы вообще пошли здесь? – подал голос Бин. – Неужели и жители богатых кварталов проходят тут, если идут из порта?

– Многие – да, – кивнул Каладиус. – Ведь для них это лишнее напоминание о том, как хорошо живётся им самим. Достаток не приносит удовольствия, если не наблюдать его противоположность. Но вообще из порта есть другой путь в центр, однако так будет гораздо короче.

Грязь, вонь, болезни – всё смешалось на этих улицах. Никто ни разу не озаботился вырыть хотя бы подобия сточных канав на этих и без того узеньких улочках, так что под ногами постоянно хлюпала зловонная скользкая жижа. Но был ещё один запах, густо переплетающийся с запахом гноя, гнили и нечистот – это был запах дыма дурной травы. Похоже, её тут курили все, кому исполнилось хотя бы двенадцать. Может быть, именно поэтому обитатели трущоб тупо и равнодушно смотрели на проходящую группу людей и носильщиками, которые по-прежнему катили тележки с кладью. Тем не менее, несмотря на это безразличие, Кол не выпускал из вспотевших ладоней рукоять меча, а Варан и Бин – рукояти кинжалов.

– Долго ещё? – по виду Бина казалось, что его вот-вот стошнит.

– Совсем недолго, – ответил Каладиус. – Не больше, чем десять минут.

Действительно, вскоре ноги путешественников ощутили небольшой подъем почвы, и стало заметно, что дорога, да и весь город, начинают взбираться на высокий гигантский холм, называемый Койфаром. Любопытно, что здесь не было, как в Латионе, стены, отделяющей Старый город от Нового. Просто в какой-то момент нищих вокруг вдруг не стало, дороги стали заметно чище, а дома – заметно более приспособленными для жилья. И публика на улице стала куда более благовидной.

– Как же так? – изумился Бин. – Кварталы нищеты ничего не отделяет от кварталов богачей?

– Мы ещё не добрались до кварталов богачей, – ответил Каладиус. – И там, будьте спокойны, будет стена, за которую кого попало не пустят. Здесь пока живут люди, имеющие работу, и зарабатывающие достаточно, чтобы не гнить в трущобах, однако недостаточно для того, чтобы попасть в Сады Императора – так называют тут богатый центр города.

– А как же мы попадём туда? – поинтересовалась Мэйлинн.

– Пока – никак. Для того, чтобы пройти через стражу, нужно иметь грамоту, которой у нас пока нет. Я не хочу афишировать свой приезд, поэтому мне и понадобится помощь моего приятеля Пилиона Барсы. Он, хотя и весьма богатый человек, и живёт, конечно, на самом Койфаре, имеет здесь кое-какой бизнес. Вскоре мы доберёмся до его конторы, и тогда я пошлю ему весть. Он и пришлёт нам пропуск.

Действительно, вскоре Каладиус подошёл к неприметному домику без всяких вывесок и опознавательных знаков, и несколько раз осторожно стукнул дверным молотком.

– Чего надо? – дверь приоткрылась и через появившуюся щель блеснул чей-то слезящийся глаз.

– Мне нужно поговорить с твоим хозяином, – небрежно бросил Каладиус.

– Не понимаю, о чём… – начал было бубнить слезящийся глаз, но Каладиус резко перебил:

– Я не буду повторять в третий раз! Мне нужно срочно поговорить с твоим хозяином, болван! Если посмеешь возразить ещё раз, я вышибу дверь и вырву тебе язык! Открывай!

Дверь поспешно открылась, явив хозяина слезящегося глаза целиком. Он был крайне напуган и обескуражен.

– Но я говорю правду, господин! – залепетал он. – Хозяина…

– Я прекрасно знаю, что Барсы тут нет! – прорычал маг. – Мне нужно, чтобы ты нашёл его как можно скорее, и передал, что тот, кто держал глаза закрытыми, хочет с ним встретиться. Всё понял? Повтори!

– Тот, кто держал глаза закрытыми, хочет с ним встретиться, – послушно повторил Слезящийся глаз.

– Хорошо! Ступай! – поистине царственным жестом Каладиус указал в сторону вершины Койфара. – А мы обождём тут. И посторожим твоё… добро, – маг презрительно усмехнулся при последнем слове.

Человек стрелой выскочил на улицу и бегом помчался вверх. Каладиус же сделал приглашающий жест, и все, включая носильщиков с вещами, вошли в помещение.

Внутри оказалось почти совершенно пусто. Ворох тряпья на полу, служивший кроватью, один стул да огромный закрытый стол – вот и всё, что было в помещении.

– И что же он тут охранял? – недоуменно спросил Бин.

– Неважно, – бросив взгляд на носильщиков, ответил Каладиус. – Прошу простить за неудобства, но, надеюсь, это ненадолго.

В комнате было неуютно и стоял неприятный запах давно непроветриваемого помещения. Поскольку сесть было практически некуда, Бин и Кол уселись прямо на стол. Каладиус примостился на единственном стуле, а остальные уселись на сундуках и чемоданах. Носильщики, оставив вещи, вышли на улицу и уселись на корточках вдоль стены.

– Должен признаться, мой знакомый купчишка – один из самых крупных торговцев дурной травой в городе. У него несколько подобных… гм… контор, через которые он и реализует свой товар, – оглядывая комнату, объяснился наконец Каладиус. – Уверен, что где-то тут есть люк в полу, или ещё что-то в этом роде, за которым – помещение, под завязку набитое этой дрянью.

– Вы умеете заводить знакомых, мессир, – усмехнулся Варан.

– Мне кажется, это скорее они умеют заводить меня, – парировал Каладиус. – Я думаю, вы понимаете, что я не ищу подобных знакомств. Но тогда, когда этот самый Барса едва не оказался насаженным на кол, я решил спасти его, надеясь, что когда-нибудь это принесёт мне дивиденды. Как видите, я не ошибся.

– Стоило ли спасать жизнь торговцу смертью? – осуждающе воскликнула Мэйлинн.

– Почему нет? – возразил маг. – Даже если бы его казнили, его место тут же занял бы кто-то другой. Спрос всегда рождает предложение, дорогая. А этот, надо сказать, ещё не худший экземпляр. По крайней мере, в те времена он запрещал своим торговцам продавать траву детям.

Мэйлинн не ответила, но её насупленный вид давал понять, что она осталась при своём мнении.

Прошло не меньше часа. Несколько раз в дверь осторожно стучали, но, увидев, что им открывает совершенно незнакомый детина, тут же отправлялись восвояси. Наверняка, ещё большее количество потенциальных покупателей было отпугнуто четвёркой носильщиков, сидящих у входа. Наконец дверь отворилась без стука, и в комнату вошёл тот самый мужчина со слезящимся глазом.

– Господин Барса нижайше просит вас, господин, проследовать в его особняк, где он уже ожидает вас, – подобострастно проговорил он. – Вот пропускная грамота, которая поможет вам и вашим спутникам беспрепятственно пройти в Сады Императора.

Не благодаря, и вообще не отвечая, Каладиус резким движением выхватил протянутую бумагу и, сложив её вдвое, убрал за пазуху.

***

– Мессир! Не чаял увидеть вас вновь! Сколько лет прошло! – улыбка на немолодом, заплывшем жиром лице лысого саррассанца была насквозь фальшивой – в ней отчаянно сквозил страх. Вероятно, Пилион Барса не ждал от визита мага ничего хорошего.

– Я взял на себя труд посчитать на досуге, и оказалось – семнадцать, – сухо ответил Каладиус.

– Годы пощадили вас, мессир! – угодливо пропел Барса.

– Зато они полностью отыгрались на тебе.

Пилион Барса был весьма тучным мужчиной лет сорока пяти или пятидесяти. Несколько жиденьких прядок длинных волос липли к мокрому от пота черепу. Багровость кожи выдавала проблемы с кровяным давлением, а сильная одышка – с сердцем. Барса полулежал на разбросанных на полу подушках, и двое рабов вовсю работали опахалами, хотя в его покоях не было слишком уж жарко.

– Что сподвигло вас на то, чтобы вновь посетить наш прекрасный город?

– Не уверен, что это твоего ума дело, Барса, – резко ответил маг. – Лучше задай вопрос, чем ты можешь быть мне полезен?

– Чем недостойный вроде меня может быть полезен вам, мессир? – Колу показалось, или заплывшие глазки этого хряка как-то странно блеснули при этих словах?

– Мне нужно, чтобы ты поселил меня и моих друзей куда-нибудь в укромное место, подальше от лишних глаз. Какая-нибудь уединённая, покрытая зеленью вилла в пригороде. Скорее всего, она понадобится ненадолго, пока я не найду способ дать о себе знать императору.

– И это всё? – на лице Барсы читалось явное облегчение.

– Пока всё, – Каладиус не спешил разжимать тиски.

– У меня есть как раз то, что вам нужно, мессир! – зачастил Барса. – Замечательная зелёная вилла, в которой я теперь уж редко бываю, поскольку состояние здоровья не даёт мне выбираться из моего дворца. Она пару лет стояла необитаемой, но я сейчас же пошлю слуг, чтобы они привели её в порядок. А вы, дорогие друзья, побудьте пока моими гостями. Отобедайте, отдохните. Через несколько часов вы сможете отправиться туда.

– Что ж, отобедать я не прочь, – лицо мага слегка разгладилось, но лишь слегка. – Ну что, друзья, примем приглашение этого проходимца?

– Ну зачем вы так, мессир? – с видом оскорблённой невинности захныкал Барса. – Я – почтенный купец, почётный член купеческой гильдии Саррассы…

– Знали бы члены гильдии, что три короны из каждых пяти, что лежат в твоих сундуках, воняют дурной травой!

– Многие знают, – поджал губы Барса. – А деньги – они, знаете ли, не пахнут, мессир.

– В том-то и беда… Ладно, вели подавать обед!

Обед подали на открытой террасе, с которой открывался замечательный вид на море. Блюда были несколько непривычны для северных жителей, однако вполне вкусны, так что даже Каладиус морщился совсем немного, когда их поедал. Когда Барса предложил вина, Кол и Мэйлинн, естественно, решительно отказались.

– Если можно, я бы выпила молока, – это были первые слова, произнесённые лиррой в этом доме.

– О, юная госпожа, конечно же! – жирные щеки затряслись в такт кивкам головы. – Сию же минуту вам принесут молока! А ещё, ежели хотите, предложу вам отведать одно лакомство, которое с недавних пор весьма популярно у нас в стране.

Слуга принёс поднос, на котором стоял хрустальный графин, полный молока, а также другой сосуд, также хрустальный, в котором было нечто, очень напоминающее молоко, но с кремовым оттенком и, как выяснилось, очень густое.

– Наши кондитеры научились вываривать коровье молоко с сахаром, так что получается вот такое вот лакомство, – пояснил Барса. – Попробуйте, и вы подтвердите, что ничего вкуснее в жизни не пробовали.

Мэйлинн попробовала тягучую густую субстанцию. Она медленно-медленно стекала по стенке бокала в рот непрерывной струйкой, так, что когда лирра отняла бокал от губ, белая струйка потекла по подбородку. Вкус у лакомства был довольно необычный, и его можно было бы даже назвать приятным, если бы оно не было таким приторно-сладким. Вежливо кивнув, Мэйлинн салфеткой утёрла подбородок и отставила бокал в сторону, налив себе простого молока.

– Вам не понравилось? – Барса казался искренне огорчённым.

– Чересчур сладко, – ответила лирра.

– А вот по мне – самый раз! – улыбнулся толстяк. – Я в день съедаю не меньше двух фунтов!

– Это хорошо объясняет то, что ты теперь стал настолько толст, что не можешь выйти из собственного дворца! – едко заметил Каладиус.

– Зачем вы так, мессир? – Барса оттопырил слюнявую нижнюю губу.

– Ладно. Скажи лучше, что нового тут у вас произошло?

– За семнадцать-то лет? – усмехнулся Барса. – Уйма всего. Рассказывать – недели не хватит.

– Паториус всё ещё в тюрьме?

– В тюрьме! С тех пор, как вы его туда упрятали, мессир, – глаза Барсы хитро блеснули.

– Кто это – Паториус? – поинтересовался Кол.

– Один не в меру ретивый маг, – пояснил Каладиус. – Он пытался захватить власть в Саррассе. Я ведь говорил вам уже, что не так давно оказал императору Малилле важную услугу. Его придворный маг воспользовался юностью императора и, по сути, взял его в заложники в собственном дворце. Он правил от имени императора и готовил почву для того, чтобы самому назваться правителем.

– Пока не вмешался мессир, – по-детски хихикнул Барса.

– Да, я получил сообщение от одного старого приятеля из чернокнижников и решил размять старые косточки.

– Ничего себе – старые косточки! – угодливо воскликнул Барса. – Мессир навёл здесь такого шороха, что удивляюсь, как вообще город-то устоял на месте!

– Да, пришлось повозиться, – согласился Каладиус. – Паториус был крепким орешком, да к тому же его поддерживали многие некроманты. Славный был бой, но главное – мы победили. Кстати, как раз тогда я и спас этого торгаша травкой от смерти.

– Я поставил не на ту лошадку, – сладко улыбнувшись, пояснил Барса. – В итоге я сколько-то денег ссудил некромантам, думая, что они окажутся у руля. Но я ошибся. Хвала богам! – быстро добавил он.

– Когда мы расследовали дело, и мне на глаза попался этот молодец (а тогда он действительно был молодцом – рослый, стройный, черноволосый и белозубый), меня сразило его искреннее раскаяние и желание заслужить прощение. И поскольку в казне почти не было денег, а юный торговец Барса неожиданно согласился пожертвовать императору аж две тысячи корон, я решил, что можно прикрыть глаза на его мелкое прегрешение.

– Не проходит дня, чтобы я не вознёс молитву за ваше здравие, мессир! – воскликнул Барса.

– Вероятно, лишь твоими молитвами и живу по сей день! – фыркнул маг.

Дальше разговор перекинулся на дни сегодняшние, но ничего особенно интересного Барса так и не сообщил. В конце концов друзья вышли из-за стола, и, проведя ещё какое-то время в небольшом парке у фонтана, чтобы дать желудкам переварить пищу, стали собираться в путь.

– Я дам вам проводника, мессир, – шлёпая тапками по полу, Барса семенил вслед за магом. – Он проводит вас до места. Также возьмите мой паланкин, чтобы не бить ноги напрасно!

– Паланкин!.. – фыркнул Каладиус. – А что – обычного экипажа у тебя нет?

– Обычного экипажа? – воскликнул Барса так, словно оказался поражён в самое сердце. – Да за кого вы меня принимаете? За торговца рыбой?