Текст книги "Белая Башня (Хроники Паэтты)"

Автор книги: Александр Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 71 страниц)

Не прошло и четверти часа, как друзья вполне освоились с новым видом транспорта и даже стали получать удовольствие. Смотреть тут, правда, было не на что – кругом тёмные стены тоннеля, но сама езда очень завораживала.

– Сомневаюсь, что даже лучший из саррассанских скакунов смог бы состязаться в скорости с этой колымагой! – прокричал Варан в ухо Колу, потому что ветер на такой скорости шумел очень даже прилично.

– Конечно не смог бы! – воскликнул один из гномов, размеренно нажимающий на рукоять рычага со своей стороны.

– А можно нам попробовать, друг? – спросил Кол.

– Отчего же нет? – усмехнулся гном. – Отдохнуть мы всегда не прочь!

– А ну-ка, взяли! – толкнув кулаком Варана в бок, с мальчишеским восторгом вскричал Кол.

Варана не нужно было просить дважды – он уже был на ногах и взялся за рычаг со своей стороны. Оглашая тоннель взаимными подначками и подбадриваниями, два друга принялись за работу. Заразившись их примером, вскоре Бин и Мэйлинн, хохоча, качали рычаг своей вагонетки. Даже Каладиус, несмотря на весьма почтенный возраст, не удержался от эксперимента.

В общем, путь прошёл в полнейшем веселье, и те два часа, которые он занял, пролетели незаметно, к некоторому огорчению друзей. Остановив вагонетки в условленном месте, гномы, ухватив вещи, повели путешественников к тайному проходу, который вывел их в укромное ущелье.

– Наконец-то небо! – воскликнул Кол, глядя в довольно хмурое весеннее небо Латиона. Были уже сумерки, и вообще было довольно прохладно.

– Поздновато мы… – проговорил Варан. – Далеко ли до деревни?

– Миль пять, – ответил один из гномов.

– Часа два ходьбы… – прикинул Варан. – Будет уже совсем темень. Может быть, вы были правы, мессир, и стоило подождать утра?..

– Ну теперь-то уж поздно, – пожал плечами маг.

– Вообще-то тут чуть дальше, чем в миле отсюда есть наша сторожка, – вмешался один из гномов. – Можем переночевать там, а утром отправимся в деревню.

– Отличная идея, друг мой! – расплылся в улыбке Каладиус. – А мы поместимся там все?

– Да там три десятка гномов спокойно переночуют! – воскликнул тот же гном. – Уж чего-чего, а места там хватит.

– Ну ведите тогда, – кивнул Каладиус, вновь приободряясь.

***

Сторожка гномов оказалась весьма скромной и простой, но действительно просторной. Основная её часть располагалась под землёй, а на поверхности оставался, по сути, только вход, умело замаскированный в зарослях, так что гномам не приходилось беспокоиться насчёт незваных гостей.

Уставшие путники, едва отужинав, тут же легли спать. Гномы, выставив на всякий случай пару часовых, также улеглись прямо на полу.

Мэйлинн проснулась сразу и резко – словно от толчка. Она тут же села на своём ложе, непонимающе глядя вокруг. Сторожка была тускло освещена несколькими лампадками, и лирра увидела, что Каладиус также проснулся и уже стоит на ногах.

– Что это? – прошептала Мэйлинн.

– Вы тоже почувствовали, дорогая? – маг словно прислушивался к чему-то. – Неподалёку случилась мощная волшба. Кто-то только что очень серьёзно манипулировал возмущением.

– Магини? – кровь отхлынула от лица Мэйлинн.

– Нет, – лицо Каладиуса было очень мрачно. – Это не лиррийская магия. Всё гораздо хуже…

– Что значит – хуже? – вмешался Варан. Он тоже уже не спал, как и остальные, разбуженные диалогом лирры и мага.

– Это – магия Эллора, – глаза Каладиуса недобро блеснули в свете лампадок. – Магия Тондрона.

– Что это значит? – встревоженно прошептала Мэйлинн. Хоть в комнате уже никто не спал, она не решалась говорить в полный голос.

– Не знаю, – признался Каладиус. – Возможно, кто-то из некромантов, подобно нашему знакомцу Каирне побывавший в империи Гурра…

– А возможно?.. – продолжил за мага Кол, видя, что тот замолчал.

– А возможно где-то неподалёку шастают Ночные бродяги…

– Что им нужно? – тихо спросил Кол.

– Кто знает? Много ли деревень тут в окрестностях? – спросил Каладиус у гномов.

– Поблизости – лишь Большие Розги, – крепко стискивая рукоять секиры, мрачно ответил один из них.

– Нам нужно туда! – воскликнула Мэйлинн. – Этим людям, может быть, ещё можно помочь!

– Это безумие! – горячо возразил Бин. – Это же – Ночные бродяги! Мы с ними ничего не сможем сделать! Их нельзя победить!

– В пределах Сферы нет существ, которых нельзя было бы победить, юноша! – строго ответил Каладиус. – Возможно, это не такое уж и безумие. У нас ведь есть преимущество – защитный кристалл, блокирующий поисковые заклятия. Если Ночные бродяги – те, о ком я думаю, то они смотрят не обычным зрением, а магическим. Таким образом, они не смогут нас видеть, пока мы будем находиться под защитой амулета. Мы сможем подобраться к ним вплотную. А уничтожить, поверьте, можно любого.

– Тогда – вперёд! – воскликнула Мэйлинн. – Нельзя терять ни секунды.

Было уже далеко за полночь. От гномьей сторожки до Длинных Розг было больше трёх миль, так что, как бы не поспешали путешественники, а путь этот занял больше получаса. Кроме того, приходилось держаться плотной группой, чтобы не выйти за радиус действия охранного медальона Мэйлинн. За это время ещё дважды доносилось до мага эхо свершаемых заклятий. Что-то очень недоброе творилось в деревне.

Длинные Розги были деревней довольно крупной для этих мест, ведь, как мы знаем, восточный Латион явно не страдал от чрезмерной населённости. Но эта деревня была хорошо известна далеко отсюда благодаря «Конному хозяйству Ланка Дорни». Даже к латионскому королевскому двору поставлялись лошади от господина Дорни, так что здесь довольно часто можно было встретить то перекупщиков, то военных интендантов, а то и королевских конюших со свитой. Так что местные жители не жаловались на спрос на продукты. Богатый трактир, зажиточные дворы (хотя и было их всего два десятка) – таковы были Длинные Розги. По крайней мере, до нынешней ночи.

Сейчас деревня стояла, погруженная во мрак. Даже трактир на околице был тёмен. Но главное – подозрительная, угнетающая тишина. Конечно, был ещё только конец месяца весны, так что многие птицы не вернулись в родные края из тёплых сарассанских зимовок, да и насекомые ещё не оккупировали окрестности, но такой тишины не бывает рядом с теми местами, где поселяется человек. Не вздыхали в хлевах коровы, не чесали свои щетинистые бока о стену сарая свиньи, не брехали от скуки дворовые псы. Лишь флюгер жалостливо поскрипывал на крыше трактира.

– Они ещё там? – вглядываясь в темень, прошептал Кол.

– Не уверен, но думаю, что там, – так же шёпотом ответил Каладиус.

– Как бы это проверить? – задался вопросом Варан.

– Вот, – Мэйлинн торопливо залезла за пазуху, и извлекла тот самый прекрасный кулон, который сделал для неё Каладиус. – Оденьте его, мессир.

– Зачем? – опешил маг. – А вы как же?

– Вы забыли, что у меня есть второй, собственный? – напомнила лирра. – Вы останетесь тут, а я, под прикрытием своего амулета, схожу и осмотрюсь.

– Ещё чего! – яростно зашептал Кол. – Никуда ты не пойдёшь! Давай свой кулон мне!

– Ничего не выйдет, – чуть насмешливо ответила Мэйлинн. – Во-первых, мой медальон – лиррийский, и он не сокроет человека…

– Это правда, – нехотя подтвердил Каладиус.

– А во-вторых, такой увалень, как ты, нашумит так, что услышат не только Ночные бродяги, но и сам Гурр у себя во дворце! – Мэйлинн била лёгкая дрожь, но она храбрилась изо всех сил. – Если мессир прав, то мне ничего не грозит – я умею двигаться абсолютно бесшумно.

– Не хочется признавать, но, похоже, госпожа Мэйлинн права, – промямлил Каладиус. – Слишком рискованно врываться в деревню всем скопом. Только прошу вас, дорогая, не нужно никакого безрассудства! Быстро осмотрелись – и назад!

– Так и сделаю, мессир, – кивнула Мэйлинн и, собравшись с духом, лёгким шагом направилась в сторону деревни.

Её не было всего пять или семь минут. Она вернулась, и глаза её были расширены от ужаса, а в лице не было ни кровинки.

– Это Ночные бродяги, – выдавила она из себя.

– Сколько их? – тревожно спросил Кол.

– Кажется, только трое… – губы лирры тряслись.

– Что они делают? – стараясь говорить спокойно, спросил Каладиус.

– Они стащили жителей деревни в одно место, а теперь… – Мэйлинн передёрнуло.

– Что? – Кол едва сдерживался, чтобы не перейти на крик.

– Они словно высушивают их… – Мэйлинн всхлипнула.

– Так, мы сейчас выступаем! – решительным шёпотом объявил Каладиус. – Постараемся спасти, кого ещё возможно. Но учтите, что никто точно не знает, кто такие Ночные бродяги, поэтому никто не знает, как с ними бороться. Так что позвольте начать мне! Не исключено, что сталь может оказаться бесполезной.

– Не наша, – похлопывая по своему клинку из мангилового сплава, ухмыльнулся Кол. – Вот бы что-нибудь сделать с темнотой.

– Что-нибудь сделаю, – пообещал Каладиус. – Ну, пошли! Каждая секунда может стоить жизни ещё кому-нибудь.

Плотно сбившаяся группа быстрым шагом направилась в деревню. Хвала богам, деревня была невелика, так что пройдя всего два первых дома, воины вышли на широкую дорогу, прорезавшую Длинные Розги. И вот на этой дороге аккуратно были уложены тела – более полусотни человеческих тел. А среди них бродили три зловещие фигуры в широких черных плащах, с головами, покрытыми капюшонами.

Как и предполагал Каладиус, Ночные бродяги никак не отреагировали на появление противника – они его попросту не замечали. Более того, они были заняты своим делом. Как раз в этот момент они склонились, протянув руки, к очередному телу, лежащему на дороге. Раздалось лёгкое шипение, и несчастный стал уменьшаться в размерах, словно кожаный мех, из которого выпускают воздух.

В этот момент Каладиус начал действовать. Два больших огнешара ударили в ближайшие дома. У мага не было времени и возможностей осветить поле грядущей битвы более изящными способами. Старые избы занялись тут же; особенно охотно занялись соломенные кровли, осветив пространство сполохами яркого пламени. Три фигуры в плащах встрепенулись, растерянно уставившись на разгорающиеся дома. В этот момент их и атаковали.

Очевидно, что во время атаки кто-то выпал из-под защитного поля амулета. Издав странные звуки, чем-то напоминающие гусиный гогот, Ночные бродяги моментально приготовились к бою. Мэйлинн почувствовала, как по её коже пробежала колючая холодная волна – рядом начала вершиться ворожба, причём довольно сильная. Один из гномов, чуть замешкавшийся и отставший от Каладиуса и медальона, который дала ему Мэйлинн, вдруг словно бы сломался пополам. В животе его была огромная дыра, а сам живот, внутренности и одежда словно испарились. Гном умер, не издав ни единого звука.

Но в этот момент основная ударная группа достигла цели. Звякнули мечи, врезаясь в свои жертвы. Одного из бродяг отбросило ударом меча Кола. Этот удар оказался бы смертельным для обычного человека – сила была такова, что меч неизбежно рассёк бы грудную клетку, переломив даже кости. Но посланник Тондрона, вновь странно загоготав, почти тут же вскочил на ноги. Однако от удара и падения капюшон слетел с его головы, так что друзья впервые увидели Ночных бродяг воочию.

Черты его лица весьма слабо напоминали человеческие. Скорее они были похожи на наброски неумелого скульптора, который примерно обозначил глаза, рот, нос, уши, но не удосужился придать им реалистичную форму. Совершенно гладкая кожа, без складок, морщин, словно даже без пор, казалась какой-то фарфоровой, неживой. Непропорционально широкий рот, почти от уха до уха, широко распахивался, демонстрируя полное отсутствие зубов.

– Гомункул! – вскричал Каладиус.

Действительно, это был гомункул – страшное творение Драонна и его герцогов, жители континента, на котором изначально не жили никакие мыслящие существа. Гомункулы создавались черными магами Тондрона из неживой природы, поэтому они были почти неуязвимы для оружия. Вот и сейчас даже полумангиловый меч Кола не нанёс Ночному бродяге никакого особенного урона.

Ещё несколько ударов мечами и секирами обрушились на всех трёх гомункулов, но ни один из них не стал для чудовищ смертельным.

– Но как гомункулы могут существовать так далеко от Тондрона? – вскричал Каладиус, вгоняя в грудь ближайшего Ночного бродяги огнешар.

– Это всё, что вас сейчас волнует, мессир? – задыхаясь, крикнул Кол, отрубая руку одного из чудовищ.

На стороне наших друзей было преимущество – Ночные бродяги бились словно вслепую, до сих пор не видя своих противников. Магическое зрение зорче обычного и даёт больше возможностей, но сейчас оно явно подводило – простая пара глаз пригодилась бы гомункулам куда больше.

– Вижу! – вскричал Каладиус, вглядевшись во врага, опалённого его огнешаром. – Обруч на шее!

Действительно, на шее гомункула был виден мангиловый обруч с каким-то камнем, пульсирующим красным светом. Вероятно, именно вложенное в обруч заклятье не давало тварям погибнуть вдали от поддерживающей их чёрной воли.

– Рубите головы! – громовым голосом закричал маг. – Нужно лишить их ошейников!

– Вот это разговор! – удовлетворённо пробормотал Кол, наотмашь ударяя клинком по шее ближайшего гомункула.

Несмотря на то, что шея уродца казалась тонкой и тщедушной, перерубить её оказалось не так просто. Лишь повторный удар отделил наконец голову от тела. От этого же удара мангиловый обруч, кувыркаясь, отлетел в сторону, упав шагах в трёх от того, кто его носил. Движения обезглавленного тела сразу же стали какими-то вялыми, хаотичными. Ноги гомункула подломились, и он упал прямо на распластанные тела сельчан. Он, вроде бы, ещё пытался подняться, но становилось очевидно, что дух, запертый в этой грубой оболочке, быстро теряет над ней контроль. Не прошло и минуты, как тело гомункула замерло, словно брошенная кукла с оторванной головой.

Воодушевлённые товарищи Кола довольно быстро расправились и с двумя оставшимися врагами. Точно так же, стоило гомункулам лишиться обручей, как они весьма быстро выбывали из игры. Не прошло и пяти минут, как сражение было триумфально завершено.

Глава 64. Сеал

– Нужно помочь людям! – вскричала Мэйлинн, едва бой был закончен.

– Сперва ошейники! – возразил Каладиус. – Их нужно убрать подальше – они могут быть опасны.

– Горячий, зараза! – гном, подхвативший один из упавших ошейников, тут же выронил его, несмотря на то, что на его руках были надеты кожаные перчатки.

– Они стали нестабильны после потери тел! – встревоженно объяснил маг. – Ещё несколько минут, и они взорвутся. Подцепите их клинками и отнесите ярдов за сто от деревни!

Варан, Кол и Пашшан тут же исполнили приказ мага. Сам же он, а также Мэйлинн и остальные бросились к лежащим на дороге телам.

– Они живы? – с отчаяньем спросила лирра.

– Те, кого ещё не успели обработать – живы, – сквозь зубы процедил маг. – Обычное стазисное заклятие. Вероятно, гомункулам необходимо, чтобы во время ритуала жертва была жива и в сознании. Через пару часов очухаются.

– Что значит – обработать? – спазмы скрутили внутренности Мэйлинн, когда она взглянула на несколько усохших тел, видимых в свете горящих домов.

– Из них просто удалили всю воду, – с отвращением ответил маг. – Человеческое тело почти целиком состоит из воды, примерно на восемь десятых. Удалив всю воду, оставшееся можно свободно перевезти куда угодно.

– Например, в Тондрон, – мрачно проговорил подошедший Кол. – Задание выполнено, ошейники отнесли подальше. Они уже раскалились!

– Значит, скоро рванёт, – Каладиус склонился над одной из мумий, осторожно коснувшись рукой. – Тело сохранило структуру и плотность – оно не распадается под пальцами. Да, боюсь, что дальнейшая судьба этих несчастных очевидна – на кораблях Западной компании, или ещё каких-то других они отбудут в Тондрон.

– Но зачем? – спросила Мэйлинн. – Ведь тёмные маги научились создавать гомункулов из обычной глины и других материалов.

– Вероятно, они проводят какие-то эксперименты, – пожал плечами Каладиус. – Возможно, пытаются создать более совершенных гомункулов.

– Но зачем же такие сложности? – удивился Кол. – Не проще было бы перехватать колонистов Эллора, и высушить их? Для чего посылать сюда свои отродья?

– Это было бы недальновидно, – покачал головой Каладиус. – Если колонии Эллора будут уничтожены, незачем станет посылать туда корабли. А это значит, что связь Тондрона с Паэттой на время прервётся.

– На время? – переспросил Кол.

– Я чувствую, что в последнее время Тондрон становится сильнее, – мрачно проговорил Каладиус. – Ведь Ночные бродяги появились у нас всего несколько десятилетий назад. В те времена, когда я был придворным магом, о них и слыхом не слыхивали, не то я бы уже тогда постарался бы разобраться с этой проблемой. Кто знает, может быть, при помощи этих тел они создадут более совершенных гомункулов, которым не потребуются мангиловые ошейники…

Словно для усиления драматического эффекта в этот момент раздался взрыв, и небо на мгновение озарила фиолетовая вспышка. Через некоторое время произошёл второй, а вслед за ним и третий взрывы.

– Да уж, похоже, всё очень плохо, – Кол потёр подбородок, оглядывая лежащие тела. – Многих они успели убить?

– Трудно сказать, – ответил ему Варан, который уже успел пройтись вдоль рядов. – На первый взгляд – около двух дюжин.

– Тут ведь и дети тоже! – со слезами на глазах проговорила Мэйлинн, заметив неподвижное тело мальчика лет шести-семи. Очевидно, что он был не единственным.

– А где же животные? – озадаченно спросил Бин.

– Какие животные? – не понял Каладиус.

– Ну ведь говорят, что после визита Ночных бродяг в деревнях не остаётся даже кошек и кур… – пожал плечами Бин.

– Уверен, что это – байки, – отмахнулся Каладиус. – Как говорится, у страха глаза велики. Может, просто разбредается скот по окрестностям в поисках съестного, или дохнет от голода в хлевах. Ума не приложу, для чего могли бы понадобиться Тондрону животные. Не думаю, что из них можно будет создать разумных существ.

– Вообще-то черные маги создают разумных существ из обычной грязи под ногами, – возразил Варан.

– Они не разумны, – маг кивнул на лежащие тела гомункулов. – Их контролирует воля, заключённая в ошейнике. Гомункулы мало чем отличаются от тех зомби, которых творят некроманты. Но раз герцогам Тондрона понадобились ритуально замученные тела людей, значит, они надеются создать нечто принципиально иное.

– Надеюсь, с разгромом заговора в Саррассе поставки на время прекратятся, – проворчал Кол.

– Снизятся – однозначно, но полностью прекратятся – вряд ли… – покачал головой Каладиус. – Чёрная империя слишком глубоко проникла в наш мир, а мы этого даже и не заметили. Как бы в скором времени нам не пришлось расплачиваться за своё легкомыслие.

– Может, когда мы найдём Белую Башню, там будет ответ и на эти вопросы? – задумчиво проговорил Варан.

– Увидим, – коротко ответил маг. – А пока нужно перетащить этих несчастных в дома. Будет глупо, если они, избегнув смерти от Ночных бродяг, умрут от банального воспаления лёгких.

После того, как все жители злополучных Длинных Розг были перенесены в трактир, где их удалось разместить в главном зале, Каладиус распорядился собрать и захоронить все мумии.

– Но не лучше ли дать эту возможность самим жителям? – попытался протестовать Кол.

– Не думаю, что мы окажем им большую услугу, показав, во что превратились их родные, – возразил Каладиус. – Они даже не смогут узнать своих родственников.

Действительно, иссушенные трупики потеряли черты лица, превратившись, по сути, в обтянутые серой кожей черепа. Всего трупов оказалось девятнадцать. Все они были помещены в братскую могилу, наскоро выкопанную гномами неподалёку от деревни, где был обнаружен арионнитский погост. Своего павшего товарища гномы решили вернуть в Дуондур.

Уже занималась заря, когда несчастные селяне стали отходить от стазисного заклинания. Кол на своём опыте знал, насколько это неприятно, поэтому очень сочувствовал кряхтящим и стонущим людям. Он притащил большую бадью с холодной колодезной водой, и сейчас обносил ковшом приходящих в себя людей.

Вскоре раздались первые всхлипы, крики, а затем и плач. Ужас стазисного заклятия в том, что человек полностью осознает всё, что с ним происходит, но не может даже шевельнуться, лишь внутренние органы продолжают работу. Поэтому все без исключения прекрасно понимали, что с ними произошло. Особенно страшно кричали дети. Каладиус всерьёз опасался, не повредились ли жители Длинных Розг в рассудке.

Лишь спустя час к людям вернулась способность более-менее здраво рассуждать. Некоторые подходили к своим спасителям, чтобы поблагодарить их. У всех был абсолютно одинаковый затравленный взгляд, говоривший о том, что ночными кошмарами эти люди обеспечены до конца своей жизни.

Каладиус лично говорил с каждым спасённым, находя какие-то слова ободрения. Однако, главную утешительницу несчастные нашли, конечно же, в лице Мэйлинн. Девушка не скрывала слёз и готова была оплакивать каждую разрушенную судьбу. Особенно ластились к ней дети. Некоторые из них потеряли своих родителей и уже знали об этом, поскольку все живые находились сейчас в трактире. Две девочки-сироты, глядя на окружающих пустыми, невидящими глазами, сидели по обе стороны от Мэйлинн, прислонившись к ней сухими щеками.

Гномы ещё во время переноски тел указали Каладиусу на Ланка Дорни – ему посчастливилось оказаться среди выживших. Однако и его беда не обошла стороной – коннозаводчик не нашёл среди живых своего младшего сына, которому было шестнадцать. Тем не менее, господин Дорни сохранял видимость спокойствия, и даже помогал нашим друзьям по мере сил, обслуживая своих земляков.

– Благодарю вас, господин, – широкая, сухая ладонь торговца лошадьми крепко пожала руку мага. – Если бы не вы, черна была бы наша доля. Славен Арионн, что послал вас сюда.

– Вообще-то, мастер Дорни, нас послал не Арионн, а Броко Молоторукий, – спокойным, деловым тоном ответил Каладиус, стараясь, чтобы Ланк Дорни сохранял своё спокойствие и дальше.

– Гномий король? – в голосе торговца почти не чувствовалось удивление – он, как и прочие, был эмоционально выжжен дотла. – Для чего он послал вас?

– Он послал нас к вам. Сказал, что лучших лошадей, чем у вас, не сыскать и у императора Саррассы.

– Вам нужны лошади? – непонятно, насколько коннозаводчик улавливал смысл беседы – его лицо было неестественно спокойно, словно он напился макового молока. – Что ж, Броко не обманул вас. Будут вам лошади, столько, сколько нужно.

– Молоторукий просил передать, что все разговоры об оплате вы должны вести с ним, – несколько смущённо проговорил Каладиус.

– О какой оплате может идти речь, господин? – чуть просевшим голосом возразил Дорни. – Если бы не вы… – и он замолчал.

– Сожалею о вашей утрате, – понурив голову, сказал маг.

– Благодарю, – по лицу торговца пробежала судорога, но он совладал с собой. – Увы, много потерь выпало на мою долю в последнее время. Пару лет назад жена и старший сын преставились от алой лихорадки, теперь вот это… Дочка одна осталась теперь, да и та замужем, уехала в Хвостовье с мужем… – по мере этого скорбного рассказа глаза Ланка Дорни наполнялись слезами.

– Знаете, друг мой, – тихо сказал Каладиус, положив ему руку на плечо. – Я верю в то, что в нашей Сфере действует закон равновесия. Если вы понесли тяжкие утраты, то рано или поздно вам воздастся в чём-то ином.

– Да разве золото заменит ушедших? – силы покинули Ланка Дорни, и он тихо и горько разрыдался, закрыв лицо широченной узловатой ладонью.

– Я оставлю вас пока, – неловко пробормотал маг. – Поговорим позже.

– Утешать – не ваш конёк, мессир, – криво усмехнулся Кол, слышавший этот разговор.

– Каждому своё, – буркнул Каладиус и быстрым шагом вышел во двор, подышать утренним воздухом.

***

Ланк Дорни сам напомнил о разговоре.

– Сколько лошадей вам требуется? – спросил он, подходя к магу. Голос вновь звучал сухо, по-деловому.

– Шесть верховых и пара тяжеловозов, чтобы впрячь в фургон. Фургон, кстати, тоже нужен.

– Не вопрос, – кивнул торговец. – Если хотите, можем пройти прямо сейчас. Выберите сами, что вам нужно.

– Полагаюсь на ваш вкус, друг мой. Я мало что понимаю в лошадях.

– Хорошо. Будут вам лучшие лошади и отличный фургон. Вы выедете сегодня же?

Да, – почему-то отводя глаза, проговорил Каладиус.

– А… Ночные бродяги… Они могут вернуться? – выдавил Дорни.

– Маловероятно, – отрицательно покачал головой маг. – Я думаю, их не так уж много на Паэтте и сомневаюсь, что им для чего-то нужны именно жители вашей деревни.

– Впредь мы будем настороже, – пообещал торговец.

– Если что, знайте, что их уязвимое место – ошейник, который они носят, – Каладиус не стал говорить, что кучка селян ни за что не сможет уберечься от очередного нападения, учитывая, что прежде, чем они что-либо осознают, их уже обездвижит заклятие.

– Спасибо, мессир, – Дорни слышал, как обращались к Каладиусу его спутники и уже знал, что перед ним – маг.

– Не стоит благодарностей, – вновь пожимая коннозаводчику руку, ответил Каладиус.

Вскоре обещанные лошади и фургон были подведены к трактиру. Попрощавшись с селянами, друзья сели на лошадей, а гномы поместились в фургоне, положив туда также и тело своего товарища. Неторопливо кавалькада направилась к гномьей сторожке. Там гномы перегрузили весь скарб путешественников в фургон, после чего, распрощавшись, направились обратно к проходу в горах, унося тело убитого соратника.

– Просто удивительно, как мы умудряемся всякий раз попасть в самую заваруху, – проворчал Кол, когда конный отряд направился на запад.

– Это Башня, – серьёзно сказал Каладиус. – Она нас испытывает.

Когда друзья вновь въехали в Длинные Розги, Каладиус остановил коня и подошёл к трактиру, около которого до сих пор стояли, не расходясь, люди. Господин Дорни тоже был там.

– Друг мой, – обратился к нему маг. – Не подскажете, как нам ехать?

– Зависит от того, куда вам нужно, мессир.

– Нам нужно в Санн.

– Тогда двигайтесь по этой дороге на запад, до развилки. На развилке поверните налево. Эта дорога доведёт до Торрона. Оттуда двигайтесь к Варсу, ну а там уж рукой подать.

– А куда ведёт правая дорога? – мы прекрасно понимаем, насколько Каладиусу не хотелось проезжать в такой близости от Наэлирро.

– Правая ведёт к Сеалу. Оттуда, конечно, тоже можно добраться до Варса, да только крюк выйдет длиннее.

– Благодарю вас, друг мой, – откланявшись, Каладиус вернулся к друзьям и сел на лошадь.

– Нужно решать, как поедем, – объявил он после того, как лошади были пущены неспешной рысью. – Либо через Торрон, и тогда мы продефилируем чуть ли не под самыми стенами Наэлирро, либо дадим крюк через Сеал. И тот и другой путь опасны, поскольку многолюдны. Кроме того, в тех краях проживает много лиррийских семейств. Но другого пути нет. Мы не можем двигаться по бездорожью, а в Санн ведёт не так много дорог.

– Я думаю, лучше двигаться через Сеал, – предложил Кол. – Там большое количество проезжих, среди них проще затеряться. Торрон – слишком мелкий городишко. Там мы будем слишком приметны.

– Полностью согласен, – подтвердил Варан. – Однозначно – Сеал.

– Что скажете, дорогая? – обратился маг к Мэйлинн.

– По мне главное, чтобы подальше от Наэлирро, – нахмурилась лирра.

– Значит, решено. Помните, пока мы находимся в зоне действия амулета, нас нельзя обнаружить. Кстати, я не вернул его вам, дорогая… – Каладиус полез за пазуху, чтобы достать амулет.

– Не нужно, мессир, – быстро ответила Мэйлинн. – Меня защитит и мой кулон, а этот пусть останется у вас.

– Пусть будет так, – согласился маг. – Итак, едем в Сеал!

***

До Сеала добирались почти неделю. Из этих дней больше пяти дней ползли по убогому просёлку, пока не добрались до Великой имперской дороги. Удивительно, что Латион, вечно называющий себя преемником древней Кидуанской империи, в плане дорог далеко уступал большинству своих соседей. Чего в этом было больше – прижимистости, разгильдяйства, непритязательности – для великого мага так и оставалось загадкой, несмотря на то, что он стоял у руля этого королевства несколько столетий.

Ничего интересного за время путешествия не случилось. Редкие деревни, попадающиеся на пути, не вызывали особого желания остановиться в них на постой, хотя трактиры встречались. Однако чаще останавливались прямо под открытым небом, в палатках, заботливо уложенных в багаж гномами. На подходе был импирий, и ночи были хотя и прохладные, но не холодные. Снега не было уже давно, да и в южном Латионе он редко долёживал даже до месяца весны. Припасов также хватало, а мясо, молоко и хлеб покупали во встречных деревнях.

Наконец выбрались на Великую дорогу. С одной стороны, все вздохнули с облегчением, потому что просёлок вымотал все нервы и растряс все внутренности. С другой – тут было слишком многолюдно, непривычно многолюдно для тех, кто довольно долго путешествовал окольными тропами. Новый торговый сезон уже наступил, поэтому десятки подвод, сотни всадников, десятки сотен пеших сейчас брели в обоих направлениях по имперской дороге. С одной стороны, это давало возможность затеряться, но с другой – каждый встреченный мог оказаться врагом.

Как и встарь, Мэйлинн и Каладиус перебрались в фургон. Лирра никогда не снимала свой фальшивый воротник, скрывающий знаки Наэлирро, но всё-таки предпочитала не светиться лишний раз. Каладиус же чаще сидел на козлах, о чём-то глубоко задумавшись.

Когда до Сеала оставалось не более шести миль пути, случился небольшой казус, значительно подпортивший настроение нашим друзьям.

Кол обогнал очередную тяжело гружёную подводу – одну из нескольких в караване. Рядом с подводами медленно рысил человек на лошади: по всему видно – хозяин всего этого добра. Поскольку поток был довольно плотный, путешественники также ехали не слишком быстро, неспеша обгоняя тянущиеся повозки.

– А я вас знаю! – глянув на Кола, самым радостным тоном неожиданно воскликнул купец, приподнимая мягкую шляпу с маленькими полями.

– Очень сомневаюсь, – довольно недружелюбно ответил Кол, окидывая купца с головы до ног, но тоже приподнимая шляпу в приветствии.

– Да нет же! Точно знаю! – купец лучился счастьем и даже чуть понукнул своего коня, приноравливая его к более быстрому шагу лошади Кола. – Я видел вас в Золотом Шатре.

– Никогда там не был, – брякнул Кол, и лишь затем подумал, что, собственно, ничего криминального в том, что он бывал в столице Саррассы, в общем-то, и не было.

– Ну как же! – словно бы даже обиделся купец. – Вы были на той казни, когда казнили тех изменников! Помните? Вы сидели неподалёку от императора.

– А! – Кол изо всех сил принуждал себя оставаться спокойным и любезным. – Так это вы, наверное, видели не меня, а моего брата-близнеца!

– Да, – хитро подмигнул купец. – И он сидел рядом с братом-близнецом того вон господина, – купец кивнул в сторону насупленного Каладиуса, который ехал шагах в сорока позади и напряжённо вглядывался в жизнерадостного купца.