Текст книги "Ходок 13 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Великий и Ужасный! Приди! Приди! Приди! Адепта своего! Найди! Найди! Найди!

Старший помощник повторил эту формулу пару раз и, глядя на помертвевшие от ужаса лица моряков, хотел было заканчивать цирк, но тут ему, с какого-то хрена, вдруг вспомнилась одна из серий "Полицейской академии", где курсантов-новичков пугали восставшим из гроба зомби с бензопилой и Денис затянул унылый речитатив:

– Яма-яма-яма-яма… – под который над фальшбортом взметнулось зеленое светящееся щупальце.

Если во время проведения ритуала команда "Рыси" была в ужасе, то подобрать дефиницию для описания их состояния после появления на палубе Байгола в виде гигантского, переливающегося гнилостной зеленью кальмара, не представляется возможным. Можно перечислить только внешние признаки: оцепенение, вставшие дыбом волосы, бледность, остекленевший взгляд, струйки слюны изо рта, непроизвольное опорожнение кишечников и мочевых пузырей.

– Дух воды принял вашу клятву! – громовым голосом возвестил старший помощник, после чего гигантский кальмар бесшумно покинул корабль.

Дождавшись, когда экипаж более-менее придет в себя, Денис разъяснил им пункты договора, напечатанные мелким шрифтом на последней странице:

– После нарушения клятвы, Великий и Ужасный Ватерклозет (так зовут духа воды по версии старшего помощника), придет за вами из любого водоема, начиная с океана и заканчивая лужей и сожрет вашу бессмертную душу. Останетесь без перерождения! – строго предупредил Денис. – Так что – поаккуратнее там, – уклончиво предупредил он.

Ответом ему послужило угрюмое молчание коллектива, осознавшего в какую глубокую задницу коллектив угодил. Молчание это продолжалось довольно долго, пока его не нарушил капитан, задавший вопрос, который мучил всех собравшихся:

– А что говорить цугам, когда придут? – Не дождавшись ответа, он глубоко вздохнул: – Они ведь умеют спрашивать…

Выдержав мхатовскую паузу, добившись максимального внимания благодарных зрителей, старший помощник заговорил:

– Ладно, так уж и быть. Помогу вам. Чтобы у цугов не было вопросов, сделаем так…

3 Глава

Несмотря на то, что гиштарский порт был самым крупным на всем юго-восточном побережье острова Тангер-Шах – одного из так называемых Больших Далеких Островов, ночью порт не работал. Все корабли, прибывающие ночью, бросали якорь на внешнем рейде и уже с рассветом, когда жизнь в порту оживала, вставали на погрузку, или выгрузку товаров, или же в очередь на внутреннем рейде, если все причалы были заняты. Однако, хотя погрузо-разгрузочные работы ночью и не проводились, иногда, довольно редко, потому что подобное не приветствовалось портовым начальством, допускалась высадка на берег пассажиров, доставляемых шлюпками.

Понятное дело что, таким пассажирам было куда спешить и у них были средства, чтобы оплатить ночной таможенный сбор – что само собой разумеется и отблагодарить таможенников и стражников за беспокойство, что подразумевается. Иначе, обиженные чиновники могли и до обеда промурыжить, а тогда спрашивается – зачем было огород городить? – спали бы торопыги спокойно до утра, дожидаясь швартовки.

Поэтому, когда дежурная смена на шлюпочном причале услышала скрип весел в уключинах, ее сонная апатия сменилась радостным возбуждением – ну, а как же!? – надо же груз проверить на предмет запрещенных к ввозу товаров и с пассажиров собрать въездную пошлину, да и вообще – учет и контроль наше все! Ничего удивительного – деньги все любят, ну-у… разве что за исключением таких гениев и людей не от мира сего, как Григорий Перельман. Но таких людей не очень много – других так сходу и не вспомнишь.

К огромному сожалению заинтересованных лиц, ни багаж проверить, ни пошлину собрать, не удалось. Можно только представить степень разочарования дежурной смены таможенников и пограничников, когда из подошедшей шлюпки на причал выбрались два цуга в глухих капюшонах, скрывающих лица и арестант, которого они конвоировали – хмурый мужик с лицом украшенным огромным шрамом.

Судя по всему, арестант был тем еще супчиком – он так зыркнул на старшего таможенника, что почтенный Манхгыр-ага оступился и едва не свалился в воду. Пограничные стражники были более мужественными ребятами, чем таможенный бюрократ, но и их передернуло от горящего яростным огнем взгляда арестанта.

Когда эта троица покинула пирс, все вздохнули с облегчением. Даже про деньги не вспомнили. Естественно, что никому и в голову не пришло проверить документы у гостей Гиштара, тем более, что цуги никакими гостями и не были, потому что именно на острове Тангер-Шах находилась Школа Духа.

– Даже танжир не показали, хотя должны! – зло сплюнул на настил причала начальник дежурной смены пограничников десятник Харкмет-ага.

– Строят из себя не пойми что, дети греха! – поддержал его невысокий коренастый боец с широким плоским лицом.

В принципе, оба погранца были правы. Цуги, или же, если придерживаться высокого канцелярского штиля – братья Школы Духа были обязаны при пересечении охраняемых периметров демонстрировать танжир, или "облако", по терминологии старшего помощника. Танжир однозначно свидетельствовал, что перед вами брат Школы Духа, а не какой-то самозванец в форменной накидке, криминальным путем захвативший идентификационный перстень. Дело было в том, что цуг мог создать маскировочное "облако" лишь с помощью перстня, причем именно своего перстня, с чужим фокус бы не удался.

Цуги же, со своей стороны, плевать хотели на все законы установленные "гражданскими" властями любой страны, если у властей не было власти (пардон за тавтологию) заставить их эти законы исполнять. Взять к примеру Протектораты – там особо не забалуешь – надо держаться в рамках приличий, а во всяких "банановых республиках" эти рамки сильно расширялись. Короче говоря – рядовые цуги демонстрировали танжир не тогда, когда надо демонстрировать, а тогда, когда невозможно не продемонстрировать. Официальные же лица Школы Духа, при общении с властями всех уровней, всегда демонстрировали приверженность духу и букве Закона, чтобы не нагнетать. Всё, как везде – чем меньше шишка, тем больше гонору.

Возвращаясь на причал, следует отметить, что остальные стражники никак реагировать на слова начальника и его подпевалы не стали. И это было понятно, потому что люди относились к цугам по-разному. Большинство – нейтрально, но встречались, как цугофилы, так и цугофобы. Причины для любви и ненависти… ну, может быть ненависти – сильно сказано, а скорее – ярко выраженной неприязни, хотя… наверняка встречалась и ненависть, у всех были сугубо индивидуальные. Общего знаменателя не было.

Взять к примеру "боцмана", который и на самом деле был боцманом – тот, который так опрометчиво плюнул под ноги Денису в ответ на приказ очистить палубу от тела Цей-Па. Так вот – он был ярым цугофилом. Самым ярким и одновременно самым ужасным воспоминанием его детства было то, когда его любимую старшую сестру пытались изнасиловать у него на глазах какие-то подонки, а спас ее и маленького "боцмана" проходящий мимо цуг.

С тех пор, "боцман" видел в каждом цуге друга, товарища и брата. Он мечтал, в свое время, поступить в Школу Духа, но что-то там не срослось, а любовь осталась. "Боцман" это чувство не предал даже перед лицом страшного колдуна, за что и поплатился. Прав он был, или нет – пусть каждый сам решает для себя.

Причин же для неприязни к цугам было хоть отбавляй. Школа Духа не Армия спасения, чтобы ее все любили, ее выпускники служили наемниками, охранниками, рэкетирами, да просто бандитами, в конце концов. Цуги отжимали, где могли бизнес, лезли, как можно выше, во всякие властные структуры, короче говоря – зарабатывали на хлеб мечом, так что народа, которому они "оттоптали ноги", хватало.

Другое дело, что в дела бедняков и условного среднего класса (с учетом поправок на развитое средневековье и национальный колорит) цуги не лезли – орлы мух не ловят. Их интересы лежали в зоне богатых людей, которых в любом обществе немного. И именно поэтому цугофилов было гораздо больше, чем цугофобов. Этим и объяснялись нейтральные лица стражников – поддерживать начальство – поперек души, спорить – дураков нет.

Так как никаких материальных дивидендов от цугов получить не представлялось возможным, Манхгыр-ага, считавший, что любое пересечение таможенной границы должно приносить пользу – имеется в виду, приносить пользу ему, решил зафиксировать факт приема ночных пассажиров в специальном журнале.

Уважаемый Манхгыр-ага рассуждал так: раз нет денег, то продемонстрируем, хотя бы, служебное рвение. С этой целью надо было выяснить хотя бы с какого судна пришла шлюпка, раз уж установить личности не удалось, а то корабль сейчас снимется с якоря и происшествие не будет оформлено должным образом (хоть и в урезанном виде, без фиксации имен пассажиров), а писать липу – чревато – за это могут и должности лишить, если всплывет. А отставка смерти подобна – как будешь содержать двух официальных жен, шестерых детей и любовницу, от которой тоже есть дети? Вот то-то и оно… Все присутствующие о жизненных проблемах старшего таможенника знали – у самих были аналогичные, поэтому никого не удивил зычный рев раздавшийся над пирсом:

– Э-э-э-э-й-й-й-й!!! Рыбьи дети на шлюпке! Вы откуда!?!

– С "Рыси"! – прозвучало издалека сквозь скрип уключин.

*****

Разбуженная наглым стуком в дверь дежурки, охрана внешних ворот гиштарского порта, не привыкшая, чтобы ее так непочтительно, безо всякого уважения, отрывали ото сна, проявила определенный нонконформизм и, едва продрав глаза, спросонья, потребовала у цугов не только сообщить их имена, но и письменное разрешение на ночное пересечение внутренней таможенной границы, а так же продемонстрировать танжир!

Требования стражников были удовлетворены, но, как бы помягче выразиться… скажем так – частично. Свои имена цуги назвали – каноник У-Вей и Искусник Цей-Па, но вот вместо демонстрации танжира бравые портовые охранники, получили по огненной стреле в анальное отверстие.

Стража была так шокирована подобным обращением, что не смогла выполнить свои лицензионные обязанности и пока охранники с воем катались по земле, тяжеленный засов на калитке пришлось отодвигать самим цугам, при активной помощи конвоируемого ими арестанта.

Факт помощи пленника своим конвоирам мог бы насторожить охранников порта, но они были так заняты своими внутренними проблемами, а именно – резями в животе, сопровождаемыми непроизвольным опорожнением и мочеиспусканием, что им было не до проблем внешнего мира. Так что детали открытия калитки прошли мимо их сознания, а вот имена цугов стражники запомнили хорошо, что и отразили потом в рапорте, который начальство, разумеется, положило бы под сукно – портить отношения со Школой Духа из-за каких-то пустяков? Зачем.

Из этого эпизода становится более понятно откуда берутся цугофобы. Однако, справедливости ради, надо честно признать, что в данном конкретном случае цуги были ни в чем не виноваты и никакого садизма, злонамеренности и врожденного, а может быть и благоприобретенного отношения к нецугам, как к низшей расе, а не исключено, что и вообще, как к животным, не было и в помине.

Дело было в том, что ряженые под цугов матросы "Рыси" продемонстрировать танжир никак не могли, а вот у старшего помощника был выбор – он мог прихватить охранников за горло с помощью Небесного Волка, мог пугануть Байголом, мог как-нибудь уязвить "длинной рукой" и мог, наконец, использовать пыточный перстень некроманта с черепом.

На самом деле, как ранее показал У-Вей в ходе допроса, это был не пыточный перстень, а перстень мага Школы Духа третьей ступени, соответствующий старшему медному Искуснику в Протекторатах. И способность доставлять мучения конкретному индивидууму была лишь одной из функций перстня мага. Эта информация была правдивой. К сожалению, никакой конкретики относительно возможностей перстня магов и методов его использования У-Вей не знал, потому что был бездарным. И это тоже было правдой.

Кроме того, каноник был, мягко говоря, очень удивлен, а если называть вещи своими именами – изумлен до чрезвычайности тем обстоятельством, что старший помощник вообще смог хоть как-то использовать перстень мага – такое было доступно только Искусникам Школы Духа. Бездарные братья в целом и У-Вей в частности, не говоря уже о "не членах закрытого клуба Школы Духа", а именно – всём остальном человечестве, оперировать этим артефактом не могли. Даже Искусники. По крайней мере, так каноника учили и он сам в это верил. И это тоже было правдой.

Денис, как известно был в душе естествоиспытателем, поэтому, зная более-менее неплохо возможности Волка, мертвого шамана и своего телекинеза и практически ничего не зная о свойства и возможностях перстня с черепом, он выбрал для испытания именно последний гаджет. Выбор был очень даже обоснованный, потому что в случае какой-либо неудачи с перстнем, всегда оставалась возможность применения апробированных методов воздействия на неокрепшие умы при помощи Волка, Байгола и "длинной руки".

Но применять запасные варианты не потребовалось – пыточный перстень, как продолжал называть его про себя Денис, показал себя с самой лучшей стороны, а в ходе "эксперимента" были получены ценные сведения. Во-первых, были атакованы только стражники, как и хотел старший помощник, лжецуги, хотя и находились к нему ближе, чем охранники, никак не пострадали. Таким образом, подтвердилась возможность точечного целевого воздействия, а не "стрельбы по площадям". Кроме того, экспериментальным путем было доказано, что цель работы перстня может быть не только одиночная, но и групповая.

Но кроме "во-первых" со знаком плюс, было и "во-вторых" со знаком минус. Не удалось выяснить можно ли регулировать силу воздействия перстня мага на объекты поражения и сам характер этого воздействия. Старший помощник просто возжелал, дотронувшись до артефакта, ударить по стражникам, но он никак не управлял силой удара и местом, куда удар будет нанесен. То ли это было "врожденное", так сказать, свойство перстня, то ли так его настроил каноник Цей-Па. Так что, с этими вопросами еще предстояло разобраться.

"Вот ты все-таки везучий сукин сын! – проворчал внутренний голос, когда Денис и его спутники вышли из неверного света факелов, освещавших зону портовых ворот и скрылись в непроглядной тьме ночного Гиштара. – Потерял шкиру, так Сила вернулась! Просрал Торбу и прочие прибамбасы, так артефакты цугов хапнул. Везунчик хренов!"

"А в чем проблема-то? – мысленно пожал плечами Денис. – Должно в жизни кому-то везти?"

"Ну-у… наверно…" – нехотя согласился голос после продолжительного молчания.

"Так почему не мне?" – задал резонный вопрос старший помощник. Озадаченный голос промолчал.

Матросы "Рыси", игравшие роль цугов, были местными – уроженцами Гиштара, прожившими здесь много лет и знавшими город вдоль и поперек – поэтому им и досталась эта "завидная" роль, а так как особой законопослушностью "труженики моря", каждый из которых по совместительству, являлся еще и пиратом – такие уж были времена – встретил кого послабее – грабь, посильнее – беги, не отличались, то и в ночном городе, к освещению которого очень подходило выражение "не видно ни зги", они ориентировались неплохо – видать приходилось "подрабатывать" и по ночам, пока не попали на корабль, поэтому они довольно быстро, невзирая на темень, хоть выколи глаза, вывели Дениса к загородной дороге, ведущей к Школе Духа.

Здесь пути старшего помощника и матросов расходились и он и они очень надеялись, что навсегда – тут сразу вспоминается Кай Метов "Я тебя не видел долго и еще б не видеть столько!". Моряки должны были незаметно пробраться к родным пенатам, затаиться там, как мыши под веником и дожидаться прихода "Рыси" на обратном пути из Баржада – крупного города на западном побережье еще одного Большого Далекого Острова Урман-Шах, куда "Рысь" собственно говоря и направлялась, пока ей не навязали попутный груз в виде цугов и Дениса.

Конечно, не будь "грузоперевозчиками" цуги, можно было бы и послать – и не по пути, и "груз" негабаритный, и плата за фрахт маленькая – точнее говоря, ее вообще нет, но… с воспитанниками Школы Духа – в рот им ноги, не очень-то поспоришь, поэтому пришлось взять, а теперь расхлебывать кашу, которую эти гратовы цуги, вместе со своим трижды гратовым пленником, заварили, вместо того, чтобы спокойно идти в порт назначения.

Ну, а старшего помощника никакие хранители домашнего очага не ждали, да и где он? – его домашний очаг, поэтому Денис накинул на себя накидку цуга, прихватил заранее собранный мешок и направился прямо в логово своего врага. Было у него там одно неотложное дело, не терпящее отлагательств.

А заключалось это неотложное дело в том, что сегодня утром, которое наступит через тарк-полтора, каноники Храма Крови Школы Духа, вздрюченные по самые не балуйся из-за своего неполного служебного соответствия, выявленного пронырливым У-Веем – в рот ему пометом и работающие после этого, как наскипидаренные, обнаружат два новых фиала со свернувшейся кровью, принадлежащих этому хмырю У-Вею – так ему и надо, и некроманту Цей-Па – еще одному малоприятному субъекту. Как говорится – яблочко от яблоньки…

Однако, то обстоятельство, что У-Вей несомненно заслужил, чтобы его прикончили, ибо нефиг выставлять сослуживцев тупыми косорукими придурками в глазах начальства, да и некроманта нисколечко не жаль, но скипидарная клизма с патефонными иголками – это не та мотивирующая процедура, которая быстро забывается и тревога по поводу фиалов со свернувшейся кровью будет поднята мгновенно. А затем, со всей возможной скоростью, будет создан новый поисковый артефакт, который опять укажет на старшего помощника. И что прикажете делать Денису? – всю оставшуюся жизнь бегать от охотников Школы Духа и вздрагивать и озираться при каждом шорохе? Так что ли!? Нафиг-нафиг!!!

"Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!" – не без пафоса вдруг поддержал носителя внутренний голос.

"Красиво сказано! – оценил старший помощник. – Сам придумал?"

"Нет… – неожиданно смутился голос. – Долорес Ибаррури…"

"Кто такая?"

"Коммунистка… испанская…"

"Откуда ты все это берешь?" – искренне удивился Денис.

"Читаю много!" – голосу вернулся привычный апломб.

Было очевидно, что позволить цугам создать новый "компас" было решительно невозможно! Если бы старший помощник не прикончил Цей-Па до "беседы" с У-Веем, еще можно было бы о чем-либо подумать, хотя… оставлять цугов в живых все равно было нельзя, так что думай, не думай – один хрен. От судьбы не уйдешь. Все просто – или Денис их, или они его. Третьего не дано. Поэтому-то убиенные цуги и плодились, как тараканы.

Хорошо хоть по поводу старого поискового артефакта, найденного в вещах У-Вея, который был вполне себе боеспособным – имеется в виду поисковый артефакт, а не каноник, и по-прежнему четко указывал на старшего помощника, можно было не беспокоиться, что он попадет в руки врагов – Денис разломал "компас" на несколько частей, а для надежности выбросил осколки в море. Так оно надежнее будет.

Как выяснил в ходе допроса У-Вея старший помощник, Школа Духа не сеяла разумное, доброе, вечное и не несла в массы идеи добра и социальной справедливости – она не являлась благотворительной организацией от слова совсем, а если называть вещи своими именами – готовила квалифицированных головорезов.

Целью ее существования было получение прибыли. Большинство ее выпускников, которые разбредались по Батрану, становясь охранниками, телохранителями, наемниками, пиратами, бандитами и прочими солдатами удачи, оставались должны Школе две тысячи золотых – плата за обучение и пансион. Сумма не то чтобы большая, но и не маленькая.

Некоторые, особо удачливые и пронырливые цуги, умудрялись выплатить долг лет за десять и даже меньше, но обычно "ипотека" бралась лет на двадцать, а зачастую даже больше. Сбором долгов занимались представители Золотого Храма, обретающиеся во всех крупных населенных пунктах планеты. Кроме регулирования финансовых потоков, "мытари" занимались еще и разведкой – братья приносили не только деньги, но и информацию, да и сами "налоговики" держали глаза и уши открытыми, так что руководство Школы Духа было в курсе всего происходящего на Батране. А как известно, знание – сила, да и стоит информация дорого, так что и с этой стороны Школе был несомненный профит.

Наиболее талантливое меньшинство выпускников из бездарных, пригодное не только резать чужие головы, но и думать своей, оставались при Школе на различных административных должностях и должны были отработать на благо альма-матер двадцать лет. Они, в отличие от "вольноопределяющихся" братьев, не платили деньги Школе, а наоборот – получали оклад жалованья. Не сказать, чтобы большой, но и не маленький. У-Вей получал каждую десятидневку пять золотых, живя на всем готовом. Много это, или мало, судите сами.

Никакой "принудиловки" для талантов не было – голова варит хорошо, но авантюрная жилка перешибает стремление к спокойной и безопасной жизни – флаг в руки и вперед на мины! – никто не держит. Хорошо соображаешь и стремишься к покою и стабильности – добро пожаловать на нижние уровни администрации Школы (если есть свободная вакансия). Будешь участвовать в бюрократических войнах. Они, кстати говоря, бывают не менее опасны, чем настоящие. Как показалось Денису, что-то похожее происходит в наших вузах при поступлении в аспирантуру.

Исходя из полученной информации, старший помощник никак не мог понять – какого хрена Школа Духа на него так взъелась!?! Цуги добывают свой хлеб мечом и, как ему представлялось, должны были гибнуть с завидной… или незавидной – смотря с какой стороны посмотреть, регулярностью. Так неужели гибель каждого солдата расследуется с такой тщательностью и упорством!?

Как пояснил У-Вей в ходе допроса, рассуждал Денис абсолютно правильно и никого из начальства Школы не волновала… нет волновала, конечно же, но как потеря налогоплательщика и не более того, гибель одного, отдельно взятого цуга в ходе бесчисленных боестолкновений, в которых цуги участвовали, причем, нередко, с обеих сторон. Но вот когда были убиты сразу девять цугов, причем в мирное время, в одном спокойном месте, где не было масштабных боевых действий и одновременно, то такое происшествие потребовало тщательного расследования и соответствующей правовой оценки. Что и было проделано.

Все эти рассуждения и внутренние диалоги проходили на бегу. И хотя ночь была в самом разгаре, однако рассвет неумолимо приближался – надо было спешить. Если бы посторонний наблюдатель мог увидеть, как, словно бесплотный дух, не замечая препятствий, движется во тьме, в неверном свете звезд, старший помощник, то он несомненно высунул бы язык от восхищения.

Денис бежал и бежал быстро, благо относительно приличная лесная дорога позволяла, да и видел он в темноте неплохо, даже без кадата. Расстояние до Школы Духа, а это километров десять, старший помощник преодолел за двадцать пять минут, а учитывая, что мировой рекорд на этой дистанции – двадцать шесть минут с копейками и на стадионе и при солнечном свете, а Денис двигался хоть и не по "буеракам, рекам, ракам – руки, ноги береги", но и, отнюдь, не по тартановой дорожке и в темноте, то результат, показанный старшим помощником, следует признать удовлетворительным.

Дорожной легенды у Дениса, разумеется, не было, но У-Вей подробно описал, как добраться до Школы Духа, а затем эту информацию старший помощник перепроверил у местных. Денис придерживался незыблемого и очень полезного, в плане сохранения целостности собственной шкуры, принципа – все, что можно перепроверить, надо перепроверить, а что нельзя – тем более!

Поэтому, пропустить главный ориентир, возле которого надо притормозить – громадный округлый валун с характерным названием "Гратова какашка", угнездившийся чуть в стороне от дороги в густом ельнике, он никак не мог. Здесь дорога делала резкий поворот и через несколько десятков – ну-у… может сотню метров, упиралась в главные ворота Школы Духа.

Прежде чем сунуть голову в пасть льва, причем не дрессированного, сытого и под веществами, что, в общем-то, тоже не вполне себе безопасно, а в пасть самого что ни на есть дикого и голодного, старшему помощнику надлежало сделать одно небольшое дело, а именно – спрятать свой вещмешок. Далеко прятать смысла не имело – если все сложится для Дениса хорошо, то он скоро – еще до рассвета, вернется за своим имуществом и вряд ли за это время кто-нибудь мешок сопрет, а если плохо, то и плевать на свои активы, "добровольно" пожертвованные цугами и экипажем "Рыси" – мертвым шмотки и деньги не нужны.

Однако, привычка все делать хорошо, чтобы потом не было мучительно больно, взяла верх над природным пофигизмом и, взяв за ориентир пресловутый валун, старший помощник нашел на другой стороне дороги приметное дерево, возвышавшееся над остальными на добрый десяток метров. На всякий случай запомнив примерный азимут от траверса на "Какашку" и расстояние до цели, Денис подобрался к дереву и с помощью "длинной руки" закинул вещмешок на самую вершину ели, расположив его таким образом, чтобы с дороги ничего не было видно.

Выражаясь высоким штилем, можно сказать, что последнее препятствие на пути в Школу было преодолено. Естественно, что хотелось туда старшему помощнику, как обычному не первокласснику – это только они рвутся в Храм Знаний, не предполагая, что попадут на десятилетнюю каторгу. Все остальные, начиная со второго и заканчивая выпускным классом, наученные горькими опытом, любят только каникулы, причем летние наиболее сильно. Примерно, как дельфин русалку – глубокой трепетной любовью. Идти откровенно не хотелось, но…

"Надо Федя… Надо!" – подбодрил носителя внутренний голос.

Отвечать Денис ничего не стал, да и что тут ответишь? Вздохнув, он решительно преодолел последний отрезок пути и постучал в железную калитку. Конечно, можно было бы обойти Школу Духа по периметру и проверить – нет ли где прорех в магической ограде, сияющей в магическом зрении и переливающейся разноцветными огнями, как неоновая вывеска какого-нибудь ночного клуба, но времени на это не было – рассвет неумолимо приближался, а к делу старший помощник так еще и не приступил. Да и по информации У-Вея дыр в ограде не было, так что, хочешь не хочешь, а придется идти через парадный вход.

Теперь, после того, как старший помощник забарабанил в двери Школы и соответственно – жребий был брошен и Рубикон перейден, ему оставалось лишь верить в себя и в то, что он сумел выбить из У-Вея всю правду в тех вопросах, в которых каноник наиболее стремился соврать. Представиться Денис решил, как Цей-Па, чтобы замотивировать наличие перстня мага. Старший помощник не исключал, что на КПП имеется список магов Школы, а так как ночью делать нечего, а кроме того стражники будут раздосадованы, что их побеспокоили, то могут и сверку провести.

Долго ждать не пришлось – калитка с неприятным скрипом отворилась и Денис сделал шаг вперед. На него уставились четыре пары внимательных глаз. Внимание, прямо скажем, было недоброжелательное. Но, а с другой стороны, кому понравится, что его отрывают ото сна, ну, или от игры в кости, или еще чего-то не менее важного.

– Брат-маг Цей-Па! – не дожидаясь вопросов представился старший помощник и продемонстрировал охране танжир. Точнее говоря – попытался продемонстрировать, а вот получилось это у него, или нет – вопрос. Большой вопрос! Наступил момент истины. Денис ступил на тонкий, поскрипывающий под ногами лед, готовый в любую секунду треснуть у него под ногами. Ну, а про то, что подо льдом лежала черная бездна, выбраться из которой невозможно, не стоит даже говорить.

В ходе допроса каноник У-Вей сначала показал, что для активации "облака" – по классификации старшего помощника, или танжира – как называл это явление весь остальной мир, требуется дотронуться до перстня цуга и мысленно, или же вслух, произнести имя владельца. Это была ложь. Точнее говоря – полуправда, которая зачастую опаснее откровенной лжи.

Денис сделал вид, что поверил и попробовал продемонстрировать У-Вею танжир. Разумеется, ничего не получилось, но каноник клятвенно заверил его в положительном результате. И это тоже была ложь. Пришлось наказать У-Вея пыточным перстнем, как упорно продолжал называть перстень мага старший помощник. Исходил он из тех соображений, что когда откроется дополнительный функционал перстня, не связанный с пыточными функциями, тогда он и будет официально переименован, а пока умеет только пытать – извините – будет пыточным.

После попытки солгать и последовавшего за ней наказания, каноник на какое-то время отказался от сотрудничества и замолчал, но после повторного применения спецсредства, доставшегося старшему помощнику от покойного Цей-Па, причем с повышенной длительностью воздействия, У-Вей решил встать на путь исправления и сотрудничества со следствием.

В дальнейшем он показал, что для активации танжира требуется дотронуться до перстня цуга; одновременно мысленно, или вслух, произнести имя владельца и мысленно же представить гальдрастав "Паук", изображенный на печатке, во всех подробностях и без единой помарки, а затем мысленно же "оживить" паука, представив, что его брюшко меняет цвет с черного на серый. Если сделать все правильно, появится "облако". И это было правдой. Так же У-Вей сказал, что данная процедура весьма непроста и что проводить ее цуги учатся долгие годы, начиная с момента попадания в Школу и до выхода из нее на "вольные хлеба". И это тоже было правдой.

После этого Денису стало понятно зачем каждый гальдрастав "Паук", на перстнях цугов, попавших в его руки, имел хоть и незначительные, но отличия в изображениях на печатках. Основа была одна и та же – паутина, с сидящим в центре пауком – вроде бы всё одинаково, но, только пока не начинаешь всматриваться.

А присмотришься – и форма брюшка отличается и лапка не под тем углом и количество радиальных нитей не совпадает… короче говоря – идея одна и та же, а реализация разная. Зачем спрашивается? – а затем, чтобы перстень цуга мог использоваться не только для создания маскировочного "облака", но и для однозначной идентификации – ведь проверяющим надо назвать имя, иначе танжир не активируется, а использовать можно, только свой перстень. С чужим не получится. Выходило, что перстень цуга является для владельца неким аналогом биометрического паспорта, а в чужих руках бесполезен и это обескураживало. У-Вей подтвердил эту догадку и это было правдой.

Однако, Денис справедливо решил, что раз сумел каким-то непостижимым способом заставить работать перстень мага, причем без малейшего труда – сел и поехал, так почему бы ему не проделать этот же фокус с перстнем цуга и своих попыток не бросил. И все же, к его крайнему огорчению, все усилия старшего помощника по активации танжира положительного результата не имели.