Текст книги "Ходок 13 (СИ)"

Автор книги: Александр Тув

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 32 страниц)

Очень много нестыковок для версии случайных совпадений, а вот если предположить, что это была тщательно разработанная операция по дискредитации всей властной верхушки Трапара, то пазл складывался изумительно точно. Все началось с того, что три десятидневки назад предыдущий наместник, без объявления причин, был отправлен в отставку. На следующий день в город прибыл Хазым Джерд. Ну и, разумеется, новый наместник захотел поставить на все ключевые посты в городе своих людей, а места-то заняты!

А как освободить? – а никак! Все люди уважаемые, заслуженные, солидные, порочащих связей не имеющие… точнее говоря – в порочащих связях замечены не были и тут вдруг такой рояль в кустах! Как на заказ. Впрочем, какой там рояль – не рояль, а симфонический оркестр! Начальник местного отделения Канцелярии Адмиральской Защиты получает мзду от подпольной торговли рабами! Это же оборотень в погонах! А куда смотрел губернатор и прочие чиновники!?! Да это же преступный сговор! Да какой там сговор – это заговор против законной власти! Короче говоря, как грустно отметил Дрант Рауз, операция была проведена блестяще. Жаль только, что против него самого.

Знал бы старший помощник какую мутную волну – практически цунами, поднимет его скромное желание немного подзаработать… тьфу ты – восстановить справедливость, он, может быть, и не стал ввязываться в эту авантюру, но людям не дано предугадать всех последствий своих поступков. Знал бы, например, Гаврило Принцип сколько народу сгинет на полях Первой мировой войны, поводом к которой стали его выстрелы, может и не стал стрелять. А может и стал – идейные борцы они такие…

*****

У любого человека, связанного с миром криминала, имеется прозвище. Иногда в нем обыгрываются внешние данные – у могучего детины, едва проходящего боком в дверной проем, может быть погоняло Малыш, у какого-нибудь записного урода со страшной харей – Красавчик, у знаменитого Аль Капоне была кличка Лицо со шрамом, ну и так далее.

Тон Идрильо был ночным Адмиралом Трапара – это если пользоваться местной терминологией. В более привычной нам системе координат Тон был главарем местной организованной преступности – это если по-научному, а по-простому – мафии. В глаза приближенные сотрудники… или подельники – это смотря с какой стороны закона смотреть – ведь если есть правоохранительные органы, значит должны быть и левоохранительные, звали его не иначе, как Тон. Более мелкие сошки величали: – многоуважаемый вышестоящий Тон. Но это в глаза.

А за глаза Тона Идрильо называли Крокодилом. Если бы такое погоняло было у дамы… ну, пусть не у дамы – а скажем более общо – у представительницы прекрасной половины человечества, то это можно было бы расценить, как намек на то, что отправка ее на конкурс красоты особого смысла не имеет. И не более того. Ничего страшного – не всем же быть красавицами.

Это же прозвище, данное представителю сильной половины человечества должно было немедленно насторожить понимающего человека. Вряд ли оно могло быть дано исходя из внешности носителя – как мы уже выяснили, для этого используются канонические варианты, типа: Красавчик Билли, Красавчик Серый, ну и так далее.

Значит кличка намекала на внутренние, можно сказать – душевные качества носителя, а это уже серьезно. Батранский крокодил внешне, практически, не отличался от своего земного собрата, а вот внутренне, если можно так выразиться – очень даже отличался. Дело заключалось в том, что местный крокодил был ядовит. Ну-у… что тут скажешь? – встречались на планете твари и похуже – человек например, но и крокодил хоть в призовую тройку может и не попадал, в десятку входил точно.

Имидж главаря мафии кличке поспособствовал – не без этого. Существуй в бакарской литературе жанр фэнтези и телеканалы вроде "РЕН ТВ", Тона Идрильо точно бы приняли за рептилоида – уж больно внешность была специфическая. Представьте себе Винисиуса Жуниора из Реала, только с очень острыми зубами и хоть и не вертикальными зрачками, но ярко желтыми глазами, и вы получите более-менее адекватное представление о внешности Крокодила.

Но, разумеется, не пугающая внешность была тем единственным качеством, которое позволило Тону Идрильо пробиться сквозь плотную толпу головорезов на вершину воровского мира. Как говорится – отнюдь. Его основная сила заключалась в том, что он был сильным менталистом, а дополнительная – что был умным. Ну, или наоборот – основная в том, что был умным, а дополнительная, что сильным менталистом. От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

Соратники, подельники и подчиненные – впрочем, все это одни и те же люди, общаться с Крокодилом не любили, а если называть вещи своими именами – боялись. Даже заходя к нему с приличным кошелем золота, не было стопроцентной уверенности, что выйдешь из кабинета. Не исключался и вынос, причем, ногами вперед, если сильно накосячил – менталист всегда узнает скрытое. Но не за каждый косяк, разумеется, выносили, а за крупный.

Могло бы показаться странным, что "боевые товарищи" смирились с таким положением вещей, когда любой не мог чувствовать себя в безопасности и не попытались убрать Тона, но в том-то все и дело, что измену и подставу Крокодил чуял на раз и всех любителей безопасной жизни и желающих занять его место повывел. В конечном итоге в верхушке Общества – так местные мафиози называли свою организацию, остались лишь соратники, преданные и о смене монарха не помышляющие.

Из вышесказанного понятно, что соваться к Тону с плохими новостями добровольцев было немного, но от судьбы не уйдешь – хуже будет, если вовремя не доложишь. За сокрытие критически важной информации Крокодил карал беспощадно, а так как во время возникновения информационного повода не всегда понятно – критически важная это информация, или нет, то со временем стали докладывать обо всем более-менее важном, невзирая на время суток. Дешевле будет, если доложишь о не очень важном событии – по крайней мере не убьют. А вот если не доложишь о важном – возможны варианты…

На этот раз горевестником был мастер Цеха убийц Салиф по кличке Бобер, полученной за крупные и плоские передние зубы, слегка выпирающие изо рта. Ну, а кому еще прикажите идти? – его подразделение облажалось – ему и докладывать. Пока один из охранников будил босса, второй неприязненно разглядывал Бобра, заставляя последнего нервничать. Салиф не был впечатлительным человеком и сам мог заставить понервничать кого угодно – просто так за здорово живешь мастером Цеха убийц не станешь, но охранники у Крокодила… – это было что-то с чем-то.

Охраняли его хаджары. Официально и юридически они считались людьми, но вот практически мнения на этот счет были разными. Дамы бальзаковского возраста и старше, а также молодые страшненькие девушки однозначно считали хаджаров людьми – им импонировала повышенная волосатость хаджаров, их ненасытный сексуальный аппетит и непритязательность.

И немудрено – любая дурнушка, установленная в коленно-локтевую "позишен намбер ту", притиснутая к мускулистому волосатому животу не менее волосатыми и могучими руками, ощущавшая, как член демонических размеров пронзает ее снизу доверху, чувствовала себя богиней и королевой, желанной и любимой.

Сильная же половина человечества, в основном, придерживалась противоположной точки зрения, полагая хаджаров частью животного царства, исходя из их густого волосяного покрова, равномерно распределенного по всему телу, обезьяньей ловкости, тигриной силы и собачьей преданности хозяину, которому они присягали на верность раз и навсегда. Подкупить, или перевербовать, хаджара было невозможно.

Бобер зная, что Крокодил терпеть не может, когда подчиненные мямлят, мекают, экают и разбавляют информацию водой, а также учитывая, что особой радости – мягко говоря, ночная побудка боссу не доставила, начал свой доклад без приветствий и прочих политесов, чтобы сократить свой спич поелику возможно:

– Артефактор Ишу, который…

– Я знаю, чем занимается Ишу, – перебил его Крокодил. – Ближе к делу, – при этих словах, он так зыркнул на Бобра, что тот занервничал еще больше, хотя до этого момента считал, что больше невозможно. Ну, что тут скажешь? – только одно: людям свойственно ошибаться.

– Ишу не понравился какой-то подозрительный лох, он попытался взять его под контроль, а когда не получилось, отправил своих охранников задержать лоха. – Сообщив эту предварительную информацию, Бобер бросил быстрый взгляд на Крокодила, отслеживая его реакцию. Убедившись в отсутствии негатива, он продолжил дозволенные речи: – Лох охранников избил и скрылся. Ишу обратился за помощью к нашему смотрящему за рынком. Драку видели многие, лоха срисовали – он пошел в Морскую Канцелярию. Я отправил за ним тройку Дотана. – Бобер снова бросил быстрый взгляд на Крокодила, на который тот, на этот раз, отреагировал.

– Кончай на меня таращиться, – мрачно буркнул Тон. – Не отвлекайся.

– Лох убил Дотана и его ребят, когда они догнали его в городе, потом пришел к артефактору в дом и убил Ишу и его охранников, а заодно убил двух людей с рабской повозки, а рабов выпустил. Ишу убил не сразу – сначала пытал. Рабы побежали ко дворцу наместника, а он как раз выходил. Настучали. Наместник с телохранителям рванул к дому Ишу, там они наткнулись на еще одну рабскую повозку. Один из наших людей сбежал, второго захватили. Сейчас он во дворце наместника.

– Все рассказал? – нахмурился Крокодил. – Ничего не забыл?

– Забыл, – повинился Бобер. – Наши пошарили в округе, где замочили Дотана и его ребят, нашли метательные ножи цугов. Три штуки. – Он задумался. – Вроде все.

Теперь задумался Крокодил. То, что убили артефактора – ерунда – свято место пусто не бывает, найдется другой менталист, умеющий работать с ошейниками. То, что сбежали рабы тоже ерунда – деньги небольшие, не о чем говорить.

А вот то, что возница попал к наместнику – плохо. Причем – очень плохо. Начнет петь – всплывут связи с Канцелярией Адмиральской Защиты. Наместник этим воспользуется, чтобы сместить Дранта Рауза и его людей, связанных с Обществом. На их место придут новые люди, которых снова придется окучивать и тратить на это время и деньги. А главное – придется искать подходы к новому наместнику.

Ну и как вишенка на торте – для наведения видимости порядка могут задействовать столичных волкодавов, а не местных козлов и тогда начнутся настоящие гонения на членов Общества и не исключено, что самому Тону Идрильо придется уйти в бега и перейти на нелегальное положение, что радовать никак не могло. Но до этого, к счастью, еще далеко – пока неповоротливая государственная карательная машина придет в движение, рак на горе свистнет!

Прошлый наместник был в доле и работе не мешал, а с новым намечаются проблемы. Нет, конечно, и его рано, или поздно впишут в систему, и он будет получать деньги и слать в столицу безмятежные рапорты, но пока это произойдет и новый наместник перебесится пройдет время, в течении которого доходы упадут. А это плохо. Ситуацию надо разруливать и срочно. Ключевой элемент – экспедитор, попавший в лапы наместника.

– Значит так, Бобер, – заговорил Крокодил. – То, что возчик попал к наместнику – твой косяк. – Мастеру Цеха Убийц было, что на это возразить, но, разумеется, свое мнение он оставил при себе и промолчал, а глава Организации продолжил: – Приберись за собой. Обществу проблемы не нужны. Все ясно?

Бобру очень не хотелось задавать уточняющие вопросы, но сделать это было необходимо – дешевле будет.

– По-тихому вряд ли получится… – он вопросительно уставился на руководителя.

– Ты уж постарайся, – ощерился на него Крокодил, помолчал и неожиданно добавил: – Не выйдет по-тихому, работай по-громкому, но у наместника не должно быть ничего против Дранта. Это понятно?

– Да.

– Работай.

Выпроводив Бобра, Крокодил вызвал к себе Цыпу – специалиста по связям с общественностью, обеспечивавшего, в том числе, канал экстренной связи с Дрантом – этакую красную линию, ввел его в курс дела и приказал немедленно довести всю имеющуюся информацию до сведения начальника трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты.

На этом Крокодил посчитал свою миссию выполненной и, как человек не склонный к рефлексии и самокопанию, отправился спать с чистой совестью. И действительно – он сделал все, что мог, пусть другие сделают больше, если у них получится. Единственный неприятный момент – если не удастся заткнуть рот возчику по-тихому, возникнут осложнения со стражей. Сотрудники КАЗ будут демонстративно лютовать несколько дней, хватать правых и виноватых, без разбору, парализуя тем самым деятельность Общества, но это всяко лучше смещения Дранта Рауза с его поста. Ничего не поделаешь – придется пожертвовать пешкой, а может и конем, чтобы спасти ферзя.

*****

Важность и ценность информации определяется степенью новизны и неожиданности, в ней содержащейся. Скажи человеку, что завтра ему придется идти на работу – и он в ответ пошлет тебя куда подальше – эта банальная информация никому не нужна, ну-у… если у человека есть работа, конечно же, а если нет, то вообще звучит, как издевка, для нас же важно другое – ценность такой информации равна нулю, потому что она очевидна.

А вот скажи этому же человеку, чтобы он завтра не ходил на работу, потому что в его бизнес-центр врежется самолет и здание рухнет – это совсем другое дело – такая информация бесценна. Опять же, если человек поверит, а не попрется на работу, чтобы погибнуть под обломками, сгореть, или задохнуться. Но тут уж ничего не поделаешь – каждый человек сам творец своего несчастья.

Исходя из вышесказанного, понятно, что анализируя сложившуюся ситуацию, Дрант Рауз не вслушивался в ту пургу, которую нес Хазым Джерд. Ничего нового – того, что могло бы заинтересовать начальника трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты, наместник сказать не мог.

Внезапно Дрант поймал себя на том, что вместо того, чтобы разрабатывать детальный план побега с острова, он начал вслушиваться в слова пламенной речи наместника, в которой тот обещал навести порядок, искоренить коррупцию, повысить благосостояние граждан, не повышать тарифы ЖКХ, увеличить прожиточный минимум и пенсии и прочие благоглупости.

Начальника трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты начал анализировать причины своего неожиданного интереса и внезапно осознал, что речь Хазыма неправильная. Наместник уже давно должен был перейти к обвинениям конкретных козлов, связанных с Обществом и потребовать их ареста и выдачи, но вместо этого продолжал муссировать общие места, безо всякой конкретики.

А вот это было уже интересно и могло означать одно из двух. Первое – или арестованный экспедитор молчит, как легендарный предводитель карапехов Иблан Двухпупочный, схваченный тарварами и пытаемый ими в течении двухсот дней и ночей и так не открывший им тайну Черной Печати, во что Дрант верил не очень – не в Иблана, а в стойкость захваченного работорговца – огонь и железо быстро развяжут язык любому человеку, или же вторе – Общество как-то сумело найти выход из неприятной ситуации. В это начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты верил гораздо больше.

Дрант повеселел. Еще больше его настроение улучшилось в тот момент, когда один из свитских осторожно подобрался к разглагольствующему наместнику и что-то пошептал тому на ухо. Хазым замолчал, изумленно уставился на своего придворного и задал какой-то вопрос, на что последний лишь смущенно пожал плечами.

Наместник нахмурился, бросил гневный взгляд на невозмутимо глядящего на него начальника трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты, развернулся, спустился с трибуны, на которой витийствовал, бросил что-то резкое свите и направился к выходу с плаца. Его люди, словно цыплята за курицей, гуськом двинулись за своим руководителем.

– Личному составу приступить к выполнению своих должностных обязанностей! – приказал Дрант, сменив на трибуне наместника. – Сотникам, полусотникам и десятникам ко мне в кабинет!

По дороге на свое рабочее место, к нему пристроился его специалист по связям с общественностью, обеспечивавший, в том числе, канал экстренной связи с Тоном Идрильо. Тихонько, не разжимая губ, чтобы не подслушали, десятник Ялтыг произнес:

– Крокодил просил передать, что проблема решена.

Дрант в ответ лишь молча кивнул, показывая, что информация к сведению принята и что PR-менеджер может быть свободен. Так же незаметно, как подошел, Ялтыг ушел в сторонку.

Когда начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты вошел в свой кабине, все вызванные на совещание уже сидели там в ожидании руководителя. Дрант рукой показал, чтобы подчиненные не вставали, дождался, когда стих шум от потревоженных, в попытке подняться, стульев и немедленно приступил к сути дела.

Первоначально он хотел сказать, что наместник облажался и его люди будут теперь следить за сотрудниками Канцелярии, как старые жены за молодыми мужьями, ну-у… или наоборот, но потом вспомнил народную мудрость: меньше знаешь – нет морщин, да и один из начальственных принципов гласил: каждый должен знать только то, что должен знать – дешевле будет, и решил в своем кратком выступлении наместника не касаться. Умные и сами все сообразят, а дурака не научишь. Дураку лучше иметь четкое и конкретное распоряжение, чтобы не облажаться.

– Доведете до подчиненных, что с этого момента никаких контактов с ночными, – Дрант обвел собравшихся суровым взглядом. – Это первое. Второе, – продолжил он. – Торговцев и прочих данников не беспокоить и денег не брать. – В ответ на удивленные взгляды собравшихся, уточнил: – Временно. Вплоть до особого распоряжения. Данников предупредить, чтобы не вздумали жаловаться людям наместника. Если кто-то рискнет, самим ничего не делать – сообщать мне. – Использовать своих сотрудников, чтобы заткнуть рот болтунам, Дрант не собирался – не надо давать людям наместника ни малейшего шанса. С затыканием прекрасно справятся люди Крокодила. А контакты Ялтыга с его коллегой с "той стороны" никто не отследит – оба профессионалы высокой пробы, так что с передачей целеуказаний проблем не будет. – Вопросы? – отрывисто бросил начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты, закончив свое короткое выступление.

– Что делать с сотрудниками, нарушившими приказ? – поднял руку один из десятников.

– Нарушившего на дно, рыб кормить, – хищно ощерился Дрант. – Собравшиеся, хорошо знавшие своего командира, поежились. – Но это не все, – продолжил начальник отделения. – Его десятника – в рядовые, полусотника – в десятники, сотника – в полусотники. Вопросы? – вновь поинтересовался Дрант. Он выждал некоторое время и так как больше вопросов не последовало, скомандовал: – Раз-зойдись!

*****

В сентенцию: утро добрым не бывает, верят очень многие люди. И напрасно. Вернее, не так, не то чтобы напрасно, просто надо учитывать граничные условия этого утверждения. Оно справедливо хоть и для большого, но ограниченного числа людей. Утро не бывает добрым у тех, кто ни свет ни заря вынужден добираться до опостылевшей работы, а если называть вещи своими именами – самой настоящей каторги, нужной единственно для того, чтобы добыть средства к существованию.

А вот у всякого начальства утро редко бывает недобрым. Сами представьте, что должно случиться, чтобы утро стало недобрым для какого-нибудь министра, губернатора, или генерала – форс-мажор вселенского масштаба. А про депутатов и говорить нечего – пиздеть не мешки ворочать. А и действительно, с чего их утру быть недобрым? На персональном транспортном средстве, причем совершенно неважно каком именно – лимузине, карете, или пепелаце с гравицапой, доставили до рабочего места, а там длинноногая упругая секретарша, которая не стареет – замечательное качество для девушки, между прочим, встречает кофеём с утренним минетиком, ну, а дальше знай подписывай бумажки, да подсчитывай откаты.

Может возникнуть вопрос – а каким это, интересно знать, способом начальство добилось того, что их секретарши не стареют!?! Не открыли ли секретные ученые в секретных подземных лабораториях секрет вечной молодости, который начальство тут же засекретило и присвоило себе! К счастью, или к несчастью – это смотря с какой стороны посмотреть, но нет – не открыли и не присвоили. Просто-напросто, секретарши не стареют по той же причине, по которой не стареют третьекурсницы. Этот закон природы давным-давно открыла на Земле университетская профессура, а так как идеи диффундирую между мирами, узнали об этом феномене и на Батране.

Но и на старуху бывает проруха. Для начальства славного города Трапара это утро добрым не было. Наместник, из-за пропажи ключевого свидетеля, бесился, как олень у которого во время гона увели самку, губернатор потел от страха и утирался полотенцем – он-то не знал, что коллизия с пленным сотрудником Общества успешно разрешена – его информировать никто не собирался и он продолжал бояться последствий вскрывшихся связей козлов и ночных, рикошет от которых обязательно ударит по нему, начальник трапарского отделения Канцелярии Адмиральской Защиты был вынужден нелицеприятно общаться с подчиненными, вместо того, чтобы проводить время с секретаршей, в вышеописанном стиле, а Ночной Адмирал Трапара Тон Идрильо вместо того, чтобы спать до обеда, как он привык и любил, слушал доклад Мастера Цеха Убийц.

Крокодил редко вникал в подробности операций, проводимых его соратниками… ну, в смысле – подельниками, обычно его интересовал только результат, выраженный в твердой валюте, проще говоря – в золоте. Но на сей раз он сам вызвал к себе Бобра и приказал доложить подробности акции, проведенной в резиденции наместника.

– Как проще зайти на хату, – начал свою повесть Мастер Цеха Убийц, – узнали у одного нашего человечка – он у прошлого наместника работал на кухне и знает в доме все ходы и выходы. Через кухню и зашли, там охраны вообще не было. А так-то, охранников было семнадцать человек, но мы зашли пятью тройками – упокоили всех.

– Окончательно? – поднял бровь Крокодил.

– Нет. Оглушили, связали, а потом дали нюхнуть желтой пыльцы, чтобы не буянили.

– Это правильно, – одобрил действия Бобра его подручных Тон Идрильо, – нам наместник в кровниках не нужен.

– А вот в пыточном подвале пришлось наследить, – вздохнул Мастер Цеха Убийц. – Лысого Пряника – это он попался, – пояснил Бобер, – дознавателя и писаря пришлось… – договаривать он не стал, а просто чиркнул по горлу.

Крокодил в ответ лишь молча кивнул, одобряя действия соратника и не побоимся этого слова – сподвижника. Оставлять возницу в живых было никак невозможно – а вдруг опять попадется в руки наместничьих людей? Его многие видели, так что вероятность, что его опознают была вовсе не нулевой. Да и вообще – в важных делах нет места сантиментам. Живой Лысый Пряник мог принести много бед Обществу, а так – нет человека, нет проблемы. Ну, а дознаватель с писарем слишком много успели узнать, а многие знания, как мы знаем – многие печали.

– Можешь идти, – отпустил Бобра Крокодил, удовлетворенный его рассказом. Но, к удивлению Ночного Адмирала, Мастер Цеха Убийц не воспользовался разрешением, не стал пятиться к двери, а наоборот – принялся ерзать на стуле, глядя куда-то вбок, всем своим видом показывая, что у него есть мнение, но он с ним не согласен.

– Что еще? – нахмурился Крокодил. Он собирался пойти досыпать и к продолжению общения расположен не был, чего и не скрывал. Бобер в ответ смущенно, словно институтка, которую гусар прихватил на балу за попу, шаркнул ножкой и нехотя выдавил:

– Люди хотят рассчитаться за тройку Дотана…

Тон Идрильо не был бы Тоном Идрильо – Ночным Адмиралом Трапара и Крокодилом, если бы сразу же не уловил главный посыл сообщения Мастера Цеха Убийц. А заключался этот посыл в том, что Бобер дистанцировался от желания своих людей, иначе бы он сказал: – Мы хотим рассчитаться за тройку Дотана.

– А сам-то, что думаешь? – прищурился Крокодил.

– Думаю… что это был Пёс, – нерешительно протянул Бобер.

Среди криминального сообщества Балтан-Шаха в целом и Трапара в частности, ходили смутные слухи, более смахивающие на легенды и даже детские страшилки вроде Черной Руки, о тайном подразделении, которое создал Лорд-Адмирал Фин Алва Джерд для борьбы со своими политическими противниками, с которыми не мог по какой-либо причине справиться легальным путем и состоящем из профессиональных убийц, натасканных не устранение не только бездарных, но и магов. И называлось это подразделение, если опираться на те же непроверенные слухи – Псарня.

– А Пёс потому что замочить цеховую тройку в одиночку мало кто может… – задумчиво протянул Крокодил. – Так?

– Да, – кивнул Бобер. – А это значит, что прислал его Лорд-Адмирал, чтобы подставить Дранта и нам в эти разборки лезть, что палец сунуть в жернова. – Крокодил, соглашаясь с доводами своего подчиненного, мысленно его поправил, что даже не палец, а хер, потому что без пальца худо-бедно, а проживешь, а вот без хрена – вряд ли. Тон Идрильо кивнул, не столько даже Бобру, а больше своим мыслям, после чего поинтересовался:

– Что предлагаешь?

– Этого грата многие видели на рынке, пусть с ними поработает Маляр, изобразит, раздадим людям картину – пусть ищут.

Крокодил ненадолго задумался и пришел к выводу, что Бобер прав. Хороший менталист Маляр, долго и успешно работающий на благо Общества и имеющий кроме магического дара талант к живописи – отсюда и погоняло, без труда вытащит из голов очевидцев образ врага Цеха Убийц. Вытащит и зарисует и пусть ищут. Крокодил, равно, как и Бобер, был уверен, что Пёс работал под вуалью и его не найдут никогда, а ежели нет, то никакой он не Пёс, а самый обычный лох, которого найдут и накажут. Вариант был беспроигрышный.

Не пойти навстречу пожеланиям трудящихся было никак невозможно – месть за безвинно погибших товарищей – дело святое, препятствовать которому никак нельзя, а раз нельзя остановить – надо возглавить. Идеи носятся между мирами, что еще раз доказала консолидированная позиция Крокодила и Бобра.

– Все, надеюсь? – Тон Идрильо не смог сдержать широкого зевка – уж очень он хотел спать.

– Нет, – покачал головой Бобер.

– Что еще? – поморщился Крокодил.

– Ребята нашли метательные ножи цугов.

– Ну, нашли и дальше-то что?! – не стал скрывать раздражения руководитель Общества.

– Хотят поговорить с экипажем "Души океана", они недавно пришли с Тангер-Шаха. – Бобер вздохнул и закончил мысль: – Может привези кого оттуда…

А вот это было уже плохо и оба собеседника прекрасно это понимали – появлялся реальный шанс выйти на след человека Лорда-Адмирала. Точнее говоря не просто плохо, а ужасно плохо. Хоть Лорд-Адмирал и далеко и забот у него много и не факт, что он примется немедленно, сломя голову, мстить за своего Пса, но и забудет вряд ли – рано, или поздно, но обязательно рассчитается с Обществом по полной, да еще с лихвой.

А вот Гудмундун Дюваль капитан-маг галеона "Душа океана" рядом и он не только человек чести, как всем известно, но еще и Погонщик Ветра! А еще всем известно, что Гудмундун на нюх не переносит ночных и случись что в плен никого не берет и стражникам не сдает – сам выносит приговор и сам приводит его в исполнение. Были в свое время терки, после которых Крокодил запретил своим подчиненным связываться с капитаном и его людьми. Нет, если начнется открытая война между Гудмундуном и Обществом, то организация в конце концов победит, но какой ценой?!?

Пиррова победа, после которой будет сожжена дотла штаб-квартира Общества, убиты многие его достойные представители, а вся работа парализована на неопределенное время, никому не нужна. А с другой стороны, запретить парням "общение" с экипажем "Души океана" – значит вызвать брожение в неокрепших умах, которое может вызвать у владельцев умов крамольную мысль, что для начальства стабильный доход гораздо важнее их никчемных жизней. А от таких крамольных мыслей уже и до вольтерьянства недалеко и вообще – до потрясения основ. И как тут быть? Непонятно… Дилемма, однако. Пока что было ясно только одно – пускать процесс на самотек никак невозможно – надо возглавлять.

17 Глава

До гостиницы Денис добрался никем незамеченным. Ну-у… или, если придерживаться более строгой формулировки, то скажем так: за время пути старший помощник не отследил никакого враждебного внимания направленного на себя. А уж было оно, или нет – кто ж его знает. Точно так же, как и в прошлые разы, он пробрался в свой нумер не через дверь, как все нормальные люди, а через окно, как все нормальные герои, которые всегда идут в обход.

Этим маневром Денис создавал, или пытался создать себе алиби – мол, всю ночь спал, никого не видел, ничего не слышал, ничего не знаю, ничего никому не скажу. А артефактора Ишу вааще не знаю – зуб даю! Кстати, насчет алиби – никаких иллюзий старший помощник не строил – если за дело возьмутся серьезные люди, то никакое алиби их интересовать не будет.

Алиби это так – погремушка для прекраснодушных дурачков, верящих правительству, депутатам и прочим говорящим головам из зомбоящика, а также в правосудие, а точнее говоря – в сериалы про честных ментов, которые, как известно, являются сказочными персонажами. А серьезных людей на эту хрень не возьмешь. Вот если покойник так и не признался – значит действительно, скорее всего, был не виноват – можно ему и поверить. Но сомнения все равно останутся.

Денис, как честный человек с чистой совестью, обычно засыпал мгновенно, как только голова касалась подушки, а иногда даже ранее – в процессе сближения головы с подушкой, однако на сей раз заснуть мгновенно не удалось. В голове вертелась настойчивая мысль – а не наследил ли он? На первый взгляд казалось, что нет – работал в облике Жонглера, свое лицо нигде не светил, однако червячок сомнения присутствовал. С ним вместе старший помощник и заснул, решив, что утро вечера мудренее. Проснется утром и будет думу думать.

Люди творческих профессий: художники, программисты, писатели, ученые, режиссеры, композиторы и иже с ними знают, что если заснуть, обдумывая какую-то проблему, решение которой не просматривается, то зачастую это решение приходит во сне. Подсознание за ночь обрабатывает имеющий массив информации и утром выдает решение, отправляя его наверх – в сознание. Выглядит это все, как наитие. Не было решения, лег спать, а утром хоп! – и задача решена. Можно зарисовывать таблицу, ежели ты Менделеев, ну а если Ньютон, то не все так сладко – жди пока яблоко по башке треснет.

Все вышесказанное относится, конечно же, не только к творческим людям, но и к обычным. Просто им реже приходится сталкиваться со сложными задачами. Но, бывает. Например, мучается молодой человек проблемой – кого пригласить грядущей пятницей в клуб: Катю, или Веру? Кто из этих недотрог быстрее даст? Он напряженно размышляет над этим вопросом перед сном, а утром четко осознает – надо брать Таню! Вот и старший помощник проснулся с четким осознанием, что не все благополучно в датском королевстве. И причина неблагополучия была четко указана – потерянные метательные ножи цугов.