Текст книги "Игры богов"
Автор книги: Александр Бромов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)
Во время гонки они по очереди доставали Мишеля, и, в конце концов, он разозлился, чуть не отправив с обрыва в полет бессменного лидера последних двух лет, то есть Ласайенту. В результате тот пришел пятым, немного опередив Тьенси. Первым был Сантилли, вторым – Мишель, потом Эрри. Евгения финишировала третьей с конца.
– Байк поменяй, – посоветовал ей лидер, – или вставай к плите.
– Гоняете, как ненормальные, – сердито ответила девушка.
– Не тягайся с демонами, девочка, – снисходительно посоветовал Тьенси, – у нас реакция быстрее, чем у людей, но для человека ты отлично справляешься.
– Лучше тебя был только Буйвол, – подтвердил Лас, – царство ему небесное.
– Помянем легенду, а Мишель? – повернувшись к маркизу, предложил Сантилли, – заодно и приз отметим.
Оборотень пожал плечами – ему было все равно. Обстановку оживила радостная Джес, бросившая Санти на шею.
– Папочка, я тебя обожаю! – она крепко обняла его. – Ты у меня самый лучший.
– А по магазинам твой муж должен ходить? – как бы между прочим хитро поинтересовался Тьенси и попинал колесо, придирчиво его осматривая.
– О, да, конечно, – фыркнула девушка, – всю жизнь мечтала о постной роже за спиной. И я терпеть не могу ходить по магазинам, чтоб ты знал. Вот по окримским базарам – это здорово. А так…, – она разочарованно махнула рукой.
Мишель, тоже любивший бродить по рынкам Орханской империи, с удивлением посмотрел на нее.
– Еще он должен быть нежным, заботливым и не таким, как все.
Лас стрельнул глазами на криво усмехнувшегося юношу.
Он самый обыкновенный, даже ниже, чем обыкновенный. Оборотень коротко глянул на йёвалли: вот кто у нас необычен и вообще полностью подходит под перечень, а ему не тягаться с такими, как он.
– А серьга в ухе или браслетики, как у… некоторых? – продолжал допытываться Тьенси. – Или пирсинг, – и покосился на напрягшегося Мишеля.
– И что, – Джес окинула его презрительным взглядом, – он мужчиной быть перестанет, если живот проколет? Лишь бы не в нос. И потом, мне нравится. Пап, а почему у тебя нет?
Сантилли закашлялся от неожиданности, а друзья рассмеялись.
– А, вот, – вспомнила девушка и прищелкнула пальцами. – Он должен уметь танцевать. Все.
– Что-то короткий список получился, – деланно нахмурился Эрри, – не впечатляет.
– Танцевать должен уметь все, – снисходительно пояснила Джес и попыталась надвинуть ему на глаза запыленную черную бандану, но йёвалли отпрянул и показал ей язык.
Сантилли присвистнул и хитро прищурил глаза:
– Тогда это к Мишелю, он у нас лучше всех танцует.
Оборотень смутился и начал заводить байк, чтобы уехать.
– Быть тебе холостой, – посочувствовал девушке Тьенси, сокрушенно покрутив головой, – с такими претензиями. Стой! – остановил он оборотня. – А ты почему стал носить длинные футболки? Бери пример с Ае – изящная серьга невольно притягивает взгляд к потрясающему прессу.
– Тебе какое дело? – огрызнулся оборотень, выворачивая руль, но демон придержал байк за сиденье.
– Ты что, – удивился он, – а к Тимми?
Мишель газанул, но ашурт играючи приподнял заднее колесо:
– Не шали, – посоветовал он, погрозив пальцем.
– Бугай, – рассердился оборотень. – Силу некуда девать?
– Хочу танцы, – «закапризничал» Сантилли, – и мужской стриптиз.
– Вот и раздевайся, – окончательно разозлился Мишель, – мешать не буду. Секс-демон.
Грянул оглушительный хохот. Ласайента упал на руль, а Санти похлопал оборотня по плечу и с трудом выговорил:
– Поехали приз пропивать, маркиз.
– Папа, а можно с вами? – осторожно спросила Джес, глубоко заталкивая руки в карманы короткой курточки и приподнимаясь на носках. – Победа, диплом и вообще.
– Если кто-нибудь проболтается Элерин, – предупредил император, – я скажу, что меня заставили, и лично уроню на его могилку скупую мужскую слезу. Меня все поняли?
– Не пригласишь танцевать, – тихо сказал Лас Мишелю, – и к нам можешь больше не приходить.
Оборотень раздраженно сбросил его руку с плеча:
– Я ей в пуп дышать должен, кретины?
– Не дыши, – посоветовал принц и въехал в портал.
– Ты идиот, – ухмыльнулся Тьенси, – я бы за такими ножками на край света побежал, но отец голову оторвет без разговоров. Демон, скажи ему, что девчонки в мини-юбках с такой фигурой – это как стоп-сигнал и зеленый свет одновременно – полный вынос мозга.
– А я о чем? – сокрушенно вздохнул кот и обратился к хозяину, который для него давно стал другом. – Ты едешь или уезжаешь?
– Еду, – сердито ответил Мишель, – или ты меня достанешь. Черт дернул меня научить тебя разговаривать!
– Ае, да все хорошо, – уговаривал демона Хляба. – Сколько можно потрошить этот несчастный флайерр?
– Пусть, – махнул рукой Андрей Дубровский. – Он всегда перед испытаниями по сто раз все проверяет. Как будто ты не знаешь. О, Сан, смотри, что мы придумали.
Ашурт вздохнул и подошел к конструкторам. Стоящая у выхода из ангара новенькая модель напоминала хищную птицу, и имя носила соответствующее – «Беркут». Название придумала Леночка и очень этим гордилась. Сантилли смотрел, как друг стремительно идет к машине, а невысокий лохматый Глеб подпрыгивает рядом и возмущенно размахивает руками, что-то доказывая.
Зря он согласился ждать – Ласти больше нет. Из гардероба постепенно исчезли женские вещи, а йёвалли все время в мужской ипостаси. Сначала это мотивировалось тем, что сыну нужен отец, а не ни пойми что. Потом, когда выяснилось, что мальчишка в восторге от необычного отца, тем, что Элерин будет ревновать. А когда Сантилли напрямую спросил об этом жену, она искренне удивилась. Потом доводы иссякли, а Лас стал уходить от разговоров и держаться отчужденно.
Но ашурту все-таки удалось прижать его к стенке, и он пять долгих минут слушал, что ему от него, то есть нее нужен только секс, как дополнительное разнообразие в семейной жизни. Возражать было бесполезно, объяснять бессмысленно, и Сантилли, молча, ушел и больше к этой теме не возвращался, но в сердце засела острая не проходящая боль.
Элерин удивилась, когда он ушел спать в другую комнату.
– Не могу, – Санти обнял ее и прижал к себе, – не могу. Прости. Мне надо переварить все это.
– Я поговорю с ним, – пообещала она.
Ашурт горько усмехнулся:
– Говорить надо не с ним, а с ней. А ее больше нет.
Андрей толкнул демона в бок, отвлекая от тяжелых мыслей:
– Как думаешь, это сработает?
Лас подошел к машине и, сдвинув капот, отключил защиту.
– Ае, да все работает, как швейцарские часы. Тик-так, – Глеб покачал головой, как маятником и смешно встопорщил усы.
Мир вдруг стал ослепительно белым и беззвучным, и сразу сверху рухнула давящая тьма и сжала принца в своих тисках.
Сантилли очнулся в звенящей тишине и с трудом разлепил глаза, которые тут же запорошило каким-то белым порошком. Ашурт тряхнул гудящей головой и попал на сумасшедшую карусель. Его никогда нигде не тошнило, даже на центрифуге, когда они с Ласом проходили предполетные тренировки. Его рвало и рвало, до тех пор, пока во рту не появился привкус горечи. Потом остались только сильные рвотные позывы и боли в животе и горле, но тошнить продолжало со страшной силой. Голова кружилась, ашурт трудом повернул ее, разлепил глаза, и в них жестко ударил яркий солнечный свет. Лоб и виски заломило, пришлось зажмуриться и подождать, опираясь на дрожащие руки. Затылок казался плоским, будто его спрессовали, и почти не чувствовался. Странное ощущение, когда у тебя нет половины головы.
Элерин его убьет. Где он так успел напиться? Сантилли напряг непослушные мозги. Где? И где Ласти? Остался у Тимми?
– Лас, – прохрипел ашурт и приоткрыл глаза, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь и, наконец, понять, где он.
Если бы не жена, которой не понравилось, как он завязал галстук, его бы тоже не было. Но он опоздал на несколько минут и теперь жив. И жив Марк, недавно сердившийся из-за задержки. А теперь он стоит живой, прислонившись к выгнутой взрывом стене ангара, смотрит на Алексея несчастными глазами и твердит посеревшими губами: «Я не могу».
Он не может туда войти, потому что никогда не был на войне, как и Алексей. И никогда не видел изувеченные трупы, а Алексей видел, потому что не все испытания проходили удачно: иногда случались и несчастные случаи. Редко, но случались.
Сколько там было человек и дэмов? Конструкторы, инженеры, техники, пилоты. Демоны! Алексей похолодел: они всегда приезжали на испытания.
– Сантилли и Ласайента еще не были? – с надеждой спросил он у старшего спасательной группы и, глядя на его побелевшее лицо, понял ответ.
Скребицкий медленно зашел в ангар. Прямо перед входом – внушительная воронка. От самой машины мало что осталось. Основной урон нанесла взрывная волна, со страшной силой расшвырявшая в стороны все и всех, кто находился внутри. Если стены выгнуло, то что говорить о людях и дэмах?
– Алексей, – прокричал спасатель, показывая рукой, – здесь кто-то живой. У стены.
Человек резко обернулся и увидел, как неуверенно, шатаясь, поднимается огромная фигура, засыпанная белой пылью с головы до ног. Скребицкий бросился к нему, расшвыривая покореженные столы и какое-то трудно узнаваемое оборудование.
Сантилли не удержался на ногах и упал.
– Дьявол, – сказал он, не слыша собственного голоса, и тут увидел Андрея.
Он лежал на спине и смотрел в потолок.
– Андрюха, – демон тряхнул его за плечо, – вставай, – человек не среагировал и Сантилли потряс его сильнее. – Где Ласти?
– Сан, – Скребицкий попытался оттащить демона, – он мертв. Ты слышишь меня?
Ашурт оттолкнул его и, шатаясь и спотыкаясь на каждом шагу, поковылял к воронке. Туда, где недавно стоял флайерр.
Надо вызвать Найири. Надо. И Андерса. Алексей с огромным трудом заставил себя посмотреть на Дубровского с пробитым виском. Где-то здесь должна быть и Леночка. Наверно, это ее рука. Он осторожно начал разгребать мусор. Откуда здесь мусор? Какие-то осколки, покореженные куски металла, бумага. Он старался думать только о них, боясь увидеть то, что под ними лежало.
Алексей не стал ее переворачивать, в этом не было нужды – с настолько сломанным позвоночником не живут. Он встал и, как во сне, направился к воронке. Маленькая девушка стала похожа на тряпичную куклу, выброшенную за ненадобностью. Он шел и старательно вспоминал ее живую: с огромными удивленными глазами, смеющуюся и постоянно смущающуюся.
В ангаре работали спасатели, в дальнем конце, вроде бы кто-то уцелел. Здесь хорошие врачи. Отличные. А тем, кто был близко к эпицентру, уже не помочь.
Ашурт метался в воронке и рвал когтями спекшуюся землю. Она была больше похожа на оплывшее грязное стекло, но он не замечал этого, царапая ее и оставляя кровавые полосы.
Марк (не выдержал все-таки) спустился вниз и пытался его остановить, но демон каждый раз отталкивал его и бросался к другому месту.
Алексей вытащил телефон и с трудом с третьей попытки набрал номер Найири.
– Ваше Величество, – он старался говорить спокойно, но горло перехватило, – милорд….
Как сказать? Что сказать?
– Сейчас буду, – пророкотала трубка.
Они пришли вдвоем, сам ашурт и Андерс. Найири сразу спрыгнул вниз и обхватил сына, прижимая его к себе. Так и держал, пока тот не затих. Йёвалли стоял наверху и смотрел, ничего не спрашивая – он все понял.
Через несколько минут, благодаря стараниям Маярта, Сантилли привели в порядок. Он скорчился на краю воронки, обхватив колени, и молчал, глядя перед собой пустыми глазами. Рядом сидел Найири. Андерс давно вышел, расправил крылья и взлетел, вскоре став неприметной точкой в вышине.
Не нашли только двоих: Глеба и Ласайенту. Остальные были здесь: восемь погибших и четырнадцать раненых. Троим из них не смогли помочь – они умерли от черепно-мозговых травм.
– Это не мог быть двигатель, – тихо произнес Марк и вдруг зло ударил руками по стене. – Это не мог быть двигатель! Я своей головой за него ручаюсь.
Найири тяжело вздохнул и поднял на него глаза:
– А что это тогда?
– Но должны же быть у вас маги, которые могут видеть? – в отчаянии закричал Марк. – А если они живы, а мы сидим здесь? Трупов-то нет! Они же могли успеть уйти порталом.
Маярт, бесцельно ходивший возле воронки, резко остановился и с досадой встряхнул кулаками.
Сах Иру не понадобилось много времени, чтобы разобраться:
– Вызов.
– Что? – не поверил Найири. – Какой к дьяволу вызов? Он полукровка. И это чертово имя – его же не выговорить в оригинале.
– Вызов, – упрямо повторил ийет. – Если бы не работающий двигатель, никто бы не пострадал. Может быть, зацепило бы находящихся рядом, но и только. Силовые потоки срезонировали.
– Там защита, – Алексей невольно сжал кулаки и с силой разжал их. – Какой может быть к чертовой матери резонанс?
– Они открыли кожух и убрали защиту, чтобы проверить, – Сах посмотрел на воронку, – и в это время последовал вызов. Вряд ли Глеб что-нибудь успел почувствовать.
– А Ласайента? – Найири непроизвольно сжал зубы.
– Надо спросить у бога смерти.
– Так спроси! – взорвался король. – Спроси, что ты стоишь?
– Он сейчас ответит, – спокойно ответил маг. – Надо привести в чувство Сантилли, может быть, он что-то видел и еще не все потеряно.
Алексей, ходивший взад-вперед, внезапно остановился:
– Если это вызов, должен быть способ его отследить. Ведь можно же как-то его отследить или нет? Как-то же вы должны были спасать своих? Или вам все равно?!
– И что мы сидим? – Марк заметался по ангару. – Что вы как замороженные? Надо ставить всех на уши. Какого дьявола вы все здесь сидите?
– Вызовы не отслеживаются, – глухо ответил король, глядя на воронку.
– Так придумайте! – сорвался Марк. – Что вы тут, как… дохлые мухи, когда надо действовать? Кулончики там всякие, волосы, зрительный образ, я не знаю. Да хоть что-нибудь!
– Ожерелье, – тихо произнес Сах, поднимая глаза на Сантилли. – Марк, ты умница. Ожерелье. Санти, – ийет присел перед ним на корточки, – на нем было ожерелье?
Ашурт так и просидел все время разговора на краю воронки, обхватив колени и не шевелясь, и сейчас не среагировал, продолжая смотреть перед собой пустыми глазами.
Сах встряхнул его, и демон начал, раскачиваться вперед-назад, как заведенный.
Найири обхватил его за грудь и с натугой поднял:
– Уходим отсюда, здесь мы ничего от него не добьемся.
Элерин. Они совсем забыли про нее. Обо всех вспомнили, всем сообщили, а про жену забыли. Она не причитала, не плакала, спокойно развела руки и подняла их. Пыль, которой был обсыпан Сантилли, взметнулась вверх и собралась в небольшой шарик. Марк хотел спросить, а почему волосы не почистили, и осекся, потому что понял, что ашурт поседел. Полностью. Даже бородка и брови.
Демона насильно усадили на стул, и Сах опустился перед ним на колено, сжав его руки:
– Сан, рано хоронишь. Ты слышишь меня? Еще есть шанс.
– Что ты с ним, как с девицей? – рассердился Алексей, резко встряхнул ашурта за плечи и похлопал по щекам. – Воды, что ли дайте.
Но ийет не выдержал – напряжение требовало выхода и нашло его.
– Не смей ее хоронить! – закричал он и, ударив Санти по груди, начал его трясти. – Не смей ее хоронить! Я не для этого уступил ее тебе, чтобы ты ее хоронил! Не смей! – внезапно накатила опустошающая усталость, и маг и прошептал, уткнувшись ему в плечо. – Не смей хоронить.
Все непонимающе переглянулись, а Маярт внимательно вгляделся в ученика, но промолчал. Вот так. А он ничего не заметил. Учитель. Наставник. Никто ничего не заметил и не понял. Если бы Ласти была с Сахом, все было бы по-другому. И проще. Наверно. Но сейчас думать об этом поздно. А ведь Таамир предупреждал, запоздало вспомнил ийет, а они тогда отмахнулись, решив, что мальчишки сами нашли выход из создавшейся ситуации. Но, тогда получается, что к богам обращаться бессмысленно. А если это случайность? Нелепая и трагическая случайность. Маярт с силой провел по лицу руками и тряхнул головой: должен быть выход. Должен быть!
Сантилли медленно оторвал пальцы Сах Ира от своей рубахи, стиснул их, и тот с надеждой заглянул ему в лицо:
– Ты помнишь ожерелье? Ты сам его делал? Мы вместе с тобой выбирали камни. Помнишь?
Демон заторможено кивнул и шевельнул губами.
– Не говори, – остановил его ийет, – думай, вспоминай. Как ты гранил их, как плел цепочку, как делал оправу. Как одевал ей на шею. Вспоминай.
Ашурт снова слабо кивнул и закрыл глаза. Сейчас Сах вместе с ним шаг за шагом шел от самого начала к тому моменту, когда Сантилли защелкнул вычурный замочек и поцеловал ее, свою любовь. Дальше он не стал смотреть.
– Не получается, – прошептал ийет. – Не получается.
– Значит, ожерелье еще на нем, – Найири прошелся по террасе. – Неужели здравый смысл победил жадность?
– Так трясите своих богов, чертовых ангелов! – не выдержал Алексей. – Не может быть, чтобы никто ничего не знал.
– Аюна, – разлепил губы Сантилли.
Защитника Ласа буквально на руках принес Арт, но сильно поблекшего духа трясло, как в лихорадке, и добиться от него ничего не удалось.
– Я отнесу ее к источнику, – Арт нежно пригладил почти прозрачные волосы и поцеловал в лоб. – Она справится.
– Я к папочке, – Сах поднялся и похлопал ашурта по плечу. – Очухивайся, ты нам нужен. Давай в холодный душ и в зал Совета.
– Я с тобой, – метнулась к брату Элерин. – Мальчики, проследите тут за всем. Марк, поможете?
Все вдруг ожили и зашевелились. Прав человек, думал Найири, вызывая Андерса, нечего опускать руки. Кто сказал, что ничего нельзя сделать? Это они привыкли, что вызов – это безнадежно. Но кто проверял? Кто-нибудь это проверял? Люди не сдаются и борются до конца, даже когда кажется, что все безнадежно, и побеждают. Так почему тогда мы остановились?
Не зря он беспокоился, что-то не то с этим двигателем. Вспышка. Что это было? Похоже на основной поток. Да ну, ерунда. Не может быть. Как там Глеб? Не ослеп бы. Глаза должны болеть, а его тошнит. Вроде не беременный. И слабость.
– Глеб, – позвал он и открыл глаза. – Ты где?
Никак не сфокусировать взгляд. Пятна эти белые мерцают. И почему все качается? Я же не пил, удивился демон и устало закрыл веки.
Голова гудела, как колокол. Он видел такие на человеческих церквях. Люди думают, что их бог услышит их, если они будут звонить в колокола. Сколько их, людей, ко всем не набегаешься. Лас представил, как Господь бегает от одной церквушке к другой, торопливо благословляет и бежит дальше. Получилось смешно, и принц улыбнулся.
Да почему голова раскалывается-то? Он хотел потереть лоб и не смог. Подергал руку. Прижало чем-то? Чем? Лас с трудом разлепил глаза, но так и не понял, где находится. На больницу не похоже: слишком темное помещение. И пятна эти. Долго они еще мерцать будут? Да что там с руками?
Голову повернуть не удалось, и тогда йёвалли пошевелил пальцами. Чувствуются, вроде. Ноги тоже. Тогда почему он не может двигаться?
– Хозяин, – произнес кто-то с опаской, не понять, как будто женщина говорит и не женщина, – он приходит в себя.
– Сейчас, – тоже незнакомый мужской голос, доволен чем-то, почти мурлычет, – и выброси это.
– Так, кажись, живой, – осторожно возразили ему.
– И что? Так сожрут, – отмахнулся хозяин.
О ком это они? И почему все плывет и качается? И где Глеб?
– Глеб, – снова позвал Лас и попробовал потянуть руку на себя.
– Так сгодиться может. Вона крепкий какой.
Мужчина что-то неразборчиво пробормотал, раздался стук по дереву, и в нос сразу ударил тошнотворный запах. Замутило еще больше, и действительность пошла волнами, как в шторм. Лас прикрыл глаза и стал ждать, когда забулькает вода, но ее почему-то не было. Какой шторм, спохватился он, мы же в ангаре. Двигатель! Глеб!
– Глеб! – демон рванулся и забился в путах, – Глеб!
– Хозяин! – предостерегающе вскрикнул слуга.
– Ладно, тащи в подвал, – приказал мужчина, – пригодится. Что тут у нас? Буяним?
Лас сквозь ресницы попытался рассмотреть человека, но тот тоже колыхался, как длинная водоросль под водой. На мгновение стало смешно, и он глупо захихикал.
– Вот и молодец, – похвалил его человек, что-то прицепил на грудь и отошел.
Все заволокло черным туманом, а голоса доносились до принца, как сквозь толщу воды.
– Маг, – раздался хриплый голос, – маг, ты обещал за него свободу. Ты Слово давал, маг.
– Конечно, – согласился мужчина, чем-то бренча в стороне. – В кругу ты свободен, мой демон, – и вкрадчиво поинтересовался. – Я ничего не нарушил?
Демон? Здесь демон? Сантилли? Нет, не его голос. Кто? Почему тошнит? И слабость. Почему он ругается? Я спать хочу.
Хлопнула дверь, и демона не стало слышно.
– Отдыхай, – коротко приказал мужчина, и Лас провалился в темноту.
Где-то в глубине дома кричал человек. Ему было больно. Почему ему больно? Откуда эта чертова слабость? Почему все колышется, как в аквариуме? Лас помнил, что такое аквариум: в большой стеклянный куб наливали воду и запускали рыбок. Они плавали между водорослями, и те колыхались. Там еще были пузырьки воздуха. Почему здесь нет пузырьков?
Человек, наконец, замолчал, и стало тихо. Только кто-то хрипло и тяжело дышал. Лас не сразу понял, что это он так дышит. Правильно, он же под водой и воздуха не хватает. Почему он под водой? И где Глеб? Он же не умеет дышать под водой. Поэтому его и нет, решил демон.
Рядом заколыхался недавний мужчина.
– Ну, почти все, – удовлетворенно произнес он и усмехнулся. – Хороший мальчик.
Лас хотел возразить, что он плохой мальчик. Его никогда не называли хорошим мальчиком. Он всегда был плохим. А Санти, когда сердился, называл заразой, а потом смеялся. Боги, как он целовал! Потому что любил. А потом перестал. Нет, возразил себе Лас, ерунда. Санти всегда его любил. Он говорил, что она смысл его жизни. Почему она? Йёвалли хотел мотнуть головой, но что-то ее держало. Дурацкие мысли. Никак не собираются.
Лас стал упорно думать о том, почему Сантилли говорил так. Боги, какие это были жаркие ночи! Ашурт носил ей мороженое и конфеты, а утром было кофе. Они вместе сидели на подоконнике и пили кофе. И еще он не хотел надевать юбки, а Санти говорил, что она глупая, потому что ножки у нее божественные. И целовал их. Было щекотно, и она смеялась. Ничего не понятно!
Волнами накатывала одуряющая слабость, мешая думать. Временами Лас проваливался в душную темноту, выныривал из нее и снова начинал вспоминать, пытаясь понять хоть что-нибудь. Он цеплялся за эту реальность, боясь, что если еще раз тьма накроет его, он уже никогда не увидит ни Сантилли, ни Эрри…. Боги! У него же есть сын! Как он мог забыть? И Эле!
– А вот этого не надо, – предупредил мужчина, и по комнате снова поплыл дурманящий запах, забирая воспоминания.
Когда Ласайента очнулся в очередной раз, маг стоял перед ним и внимательно рассматривал его грудь.
– Великолепная вещичка, – задумчиво произнес он. – Думаю, тебе она больше ни к чему.
Мужчина расстегнул цепочку, и демон увидел ожерелье. Самая прекрасная вещь, какую только можно создать, потому что делал ее Сантилли. Сантилли, который любит его. Или ее? Принц нахмурил брови: почему все запуталось? Что за чушь? Что здесь вообще происходит? И где Глеб?
– Дорогой мой, – маг сокрушенно вздохнул, – придется нам расстаться, как это ни прискорбно.
– Где Глеб? – требовательно спросил Лас и не узнал собственного голоса.
– Занят, – нехорошо усмехнулся мужчина, – а ты уже уходишь.
Принц не успел спросить, куда он уходит? Без Глеба? Комната вдруг стала быстро удаляться. Точно так же убегает назад вход, когда поезд входит в темный тоннель, если стоять на задней площадке последнего вагона. Но он не хочет на поезд. Он вообще никуда не хочет. Нет, тут же возразил себе Лас, я хочу домой! К Сантилли, к сыну, к Элерин. Там свежий ветер. Там море и высокое небо, в котором можно расправить крылья.
Вдруг его с силой ударили сзади, в спине что-то громко хрустнуло, демона перевернуло несколько раз, и он упал, больно ударившись всем телом. Он лежал и думал, что больше не будет пить. Так много, по крайней мере. Сейчас он переждет, когда пройдет тошнота, встанет и пойдет домой.
Элерин будет ругаться. Пусть. Он будет ее целовать, и она простит, потому что он никогда так не пил. Санти, да, бывало. Лас вспомнил, как один раз принес пьяного в хлам ашурта домой и свалил на кровать, как мешок с картошкой. Они оба тогда набрались, но принц стоял на ногах, а друг – нет. Они тогда еще не были женаты, поэтому никто не знает об этом. Утром Санти долго стоял под холодным душем и невнятно ругался, а Лас ждал его под дверью и советовал не смешивать все подряд, особенно, когда пьешь с оборотнями.
А нет, он тоже один раз напился, когда пил с Таамиром. Они оба ничего не помнили, ни он, ни Сантилли. Тот еще пытал Эдингера, но чертов дракон пакостно ухмылялся и молчал.
Хватит валяться, одернул себя Ласайента, пора домой, получать заслуженный нагоняй от жены. Он с трудом собрал конечности и начал подниматься.
– Дьявол, – йёвалли непонимающе уставился на деревянные обломки, привязанные к рукам, – Что за…?
И на ногах. И на спине. Последней Лас освободил голову, уже начиная злиться. Что за шуточки? И тут он вспомнил мага, полумрак комнаты, хриплый голос незнакомого демона и человеческий крик, полный боли и отчаяния, и понял, что силы у него нет. Совершенно. Чертов маг выкачал из него все! И выбросил на свалку.
Йёвалли бессильно откинулся на огромный валун. И не понять, что за мир. И не вернуться домой. И не послать весточку. И не позвать на помощь. Он устало прикрыл глаза и грустно усмехнулся: вот так все глупо кончилось. В какой-то пустыне.
И что? Сдохнуть здесь? Лас разозлился и начал собирать обломки и связывать обрывки веревки. Раскис, как девчонка. А вот и нет. Он на мгновенье остановился, вспомнив Элерин: маленькая домашняя девочка прошла такой ад, что рудники покажутся курортом. И смеется. И идет дальше, улыбаясь, даже когда невыносимо трудно, а он сильный мужчина, расселся тут и жалеет себя. Сантилли говорил, что его девизом должны быть слова «Никогда не сдаваться!». Значит, не будем сдаваться.
Вернемся и упадем в ножки и попросим прощения. Да, Ласти? Предал друга и любовь. Испугался. Чего? Свадьбы? Пока никто не умер на собственной свадьбе. Как отнесется к этому Эрри? Да нормально он отнесется, как и Эле. Боится того, что скажут другие? Да когда это его волновало вообще, чужое мнение? Что хотел, то и делал.
Вот тебе и расплата за предательство! За нарушенное слово. За все! Лас остановился, опираясь рукой на валун, и перевел дыхание. Самое смешное, что Сантилли простит, и все будет, как прежде. Друг сделает все, как захочет один противный вредный йёвалли, лишь бы тому было хорошо.
Внезапно он услышал хрустящие по песку тяжелые шаги и непрекращающийся шорох, как будто кто-то полз. С ногами. Местная ящерица? Бо-ольшая, судя по всему.
Лас осторожно выглянул и пожалел, что здесь нет луны. А небо-то у нас светлеет потихоньку. Если здесь пустыня, то скоро он будет, как на сковородке. А сюда идет еда и кровь, которые ему жизненно необходимы. Принц рассмотрел темную массу на фоне неба. Чудненько, как раз со стороны восхода. Он вгляделся, стараясь понять, кого к нему несет, и похолодел – теперь он знал, где находится. Отсюда не было выхода, потому что они сами разрушили последний портал. Он это и сделал!
Демон обреченно уронил голову на камень и сжал челюсти, сдерживая стон. Это конец. Конец? Он инженер или нет? Неужели ничего не придумает? Придумает. Только сначала надо разобраться с низшим. Ласайента быстро связал несколько обломков и, перекинув веревку через плечо, взобрался на валун.
У нас есть когти и крепкое дерево. Если все сделать правильно, то он убьет тупую тварь. И не забывать о яде: здесь нет святых источников, и никто ему не поможет. Знатная получится охота, лишь бы не последняя. Ему еще у Сантилли прощение просить. Хватило бы храбрости. Должно хватить, или он хуже того, кто сейчас идет к нему.
Низший принюхивался уже целенаправленно и жадно.
Ну, же, подними головку, подними. Здесь еда. Немного похудела, но не беда. Ты же любишь косточками хрустеть? Любишь.
Над краем камня показался нос. Рано. Еще немного. Не забыть в ножки Сантилли поклониться за уроки охоты на гуршей. Еще. Еще. Еще. Пора!
Лас всей тяжестью обрушился на голову низшего, вбивая в открытый глаз острую палку, и сразу отпрянул назад, выхватывая из-за пояса следующую. Тварь взревела, и йёвалли вогнал обломок бруса в пасть и прижался к валуну, стараясь держаться дальше от беснующегося существа.
Ждать. Теперь только ждать. Не бегать же от него по пустыне?
«Подыхай быстрее, – от души попросил он, – я тоже жить хочу».
Солнце уже взошло и начало припекать, когда валун перестал вздрагивать, а возня внизу стала меньше. Лас спрыгнул вниз и выглянул из-за края: низший лежал на животе и тяжело прерывисто дышал. На миг его стало жалко, но добить было нечем.
«Солнце добьет», – вздохнул принц и пошел по следам, на ходу стягивая футболку и наматывая ее на голову.
Откуда-то же он пришел? Все может быть, что и от портала. В любом случае там есть тень, до которой еще надо добраться, а здесь оставаться нельзя – ядовитые трупные испарения убьют его быстрее солнца. И это направление было не лучше и не хуже любого другого – вокруг, сколько хватало глаз, простиралась пустыня.
Сах Ир и Элерин сидели на ступеньках, ведущих во внутренний двор, и молчали, думая каждый о своем. Сантилли бесцельно бродил у границы леса, засунув руки в карманы. Они почти не спали, боясь пропустить так необходимый им момент, когда тот, кто устроил проклятый вызов, заберет, наконец, ожерелье у принца. Это была их единственная надежда – человеческая жадность. Кто бы мог подумать, что они будут уповать на нее, ожидая этого с таким нетерпением?
«Сними, – молила девушка, – сними его, ради всех богов. Что тебе стоит? Да сними уже!», – и вздрогнула, когда брат внезапно закричал:
– Есть! – он вскочил и открыл портал в зал Совета. – Есть. Где же ты?
Там над столом мерцали миры – полная карта, которую только можно составить – щедрый подарок от Создателя.
Папочка, стоя к ним спиной, смотрел в окно и, молчал, слушая то, что ему говорили собственные дети. Элерин смотрела, как он сжимает пальцы, сложенных за спиной холеных рук, и не могла понять, как он мог оставить их с мамой одних, бросить, когда мог хотя бы позаботиться об их безопасности, спрятав в одном из миров.
– Я помогу, – не оборачиваясь, ответил он на просьбу сына, – не смотря на то, что мне хочется…, – он оборвал себя и вынул из воздуха матовый шар.
Да, мы поняли, что ты имел в виду, неприязненно подумал Сах Ир. Не каждый день приходит какой-то мальчишка и нашпиливает тебя на меч, как бабочку на булавку, а потом придавливает потолком, как прессом.
– Буду очень признателен, – ийет не стал кланяться, как ты к нам, так и мы к тебе. – Что это?
