Текст книги "Возвращение в Твин Пикс"

Автор книги: Александр Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 34 страниц)

Глава 3
Возвращение блудного Джеймса

Порой люди не замечают элементарных вещей! Часто это происходит от того, что они неспособны оценить заботы, или, от того, что не хотят чего-то видеть, а иногда, от того, что им удобнее просто не замечать этих вещей. Но я стараюсь видеть все, не упуская малейших деталей. Это очень полезное умение, коему следует обучиться всем, кто не способен увидеть за каплей – море…

Агент Стэнли проснулся, истекая потом. В глазах все поплыло, голова закружилась, почему-то не хватало воздуха. Он постарался поскорее отыскать свои очки, а когда ему это удалось, то Сэм сразу же направился к окну, чтобы открыть его.

Какой странный сон! И почему все было настолько реальным? Не было никакого тумана, как происходит обычно после сна: Сэм помнил все, что там происходило, от начала до самого конца, он запомнил каждое слово! Виски начало слегка сдавливать. Сэм потер их и сел на кровать. Его номер очень скоро наполнился свежим воздухом.

Должно быть, это от смены обстановки, все-таки горы, а не загрязненный выхлопными газами Спокэйн.

Сэм подошел к своему шкафу, куда он спрятал свой «саквояж».

Шериф Трумэн обещал встретиться с ним сегодня вечером. Сэм посмотрел на часы. Он проспал около четырех часов. Интересно, зачем шериф назначил ему встречу? Стэнли подошел к зеркалу, зевая. Из зеркала на него смотрел молодой мужчина, в очках, с перекошенным галстуком-бабочкой.

–Добрый вечер! – Пролепетал Сэм, протягивая руку за зубной пастой.

После вечернего туалета, Сэм вышел из своего номера, а поселили его в номере 303, и направился в холл, где оставил ключи администратору отеля.

Вечер окрасил небеса в красивые фиолетово-красные тона и Сэм остановился возле входа, чтобы полюбоваться видами. Шериф Трумэн обещал, что в этом отеле он, Сэм Стэнли, получит первоклассный номер за умеренную цену, стабильный напор воды и красивейший вид из окна. И шериф его не обманул, «Великий Северный» действительно был отличным отелем.

Сэму стало стыдно, когда он вспомнил, с каким равнодушием он рассказал шерифу про дело Тэрэзы Бэнкс и свой сон. Господи, он никогда не считал себя особо разговорчивым, а сегодня…

Но создавалось такое впечатление, что шериф ожидал от него услышать нечто подобное. Ни разу не перебил, не сказал, что слова Стэнли – это бред. Может, поэтому Сэм и не смог остановиться?

Но как бы там ни было, шериф договорился с ним о встрече, и не в правилах Сэма было опаздывать на встречи, так что он начал путь к Департаменту шерифа, а путь этот пролегал по весьма живописным местам, которые обойти стороной было бы просто неприлично!

Норс сидел за столом в комнате, где некогда за этим самым столом сидел молчаливый и коварный Жан Рено. Напротив Норса, свесив длинные красивые ноги с комода, сидела красавица Софи. Одной рукой она приглаживала свои каштановые волосы, второй держалась за край стола.

«Она не уступает красотой не одной из девиц О’Рейли!» – Удивленно подумал Джек. У Софи и в самом деле были очень красивые черты лица, ни горбинок, и ямочек, мягкая, гладенькая, правда, слегка бледноватая, кожа. Симпатичный нос и манящие, насыщенные от природы краски, губы…

Кто-бы мог подумать, что в этой на вид хрупкой и нежной женщине столько внутренней силы. Джек держал в руках стакан со спиртным, а Софи смотрела на лежавшую на полу картину.

–Ты его сестра? – Спросил Джек, осмелев, как-никак он сидел за столом, и здесь его достать было бы трудно. – Жан никогда мне о тебе не рассказывал.

–Конечно, нет. Зачем ему рассказывать обо мне тебе? – Софи изобразила на лице удивление.

–Зачем же ты приехала сюда? – Джек сделал аккуратный глоток. – Хочешь отомстить за братьев?

Софи почему-то разозлилась. Она спрыгнула с комода и очень быстро преодолела расстояние от него до стола. Сидевший за столом Джек оцепенел от ужаса, Софи была одной из тех женщин, которые могли одним словом отправить в нокдаун.

–Не вспоминай про них больше. Они всегда считали, что я сопливая девчонка, никогда не допускали меня к своим играм, говоря, что они не для девчонок, вроде меня. Они были редкими идиотами, и я их ненавидела!

Софи глубоко вдохнула и сумела все же совладать с собой.

–А если они мертвы, – сказала она уже более спокойно, – то меня это не трогает. Они умерли из-за своей глупости. И жалеть их, или мстить за них я не стану. Пустая трата времени, как по мне.

–Зачем же ты здесь? – Удивился Джек.

–Они все испортили… – Софи подошла к двери и облокотилась о стену. – Они могли бы зарабатывать огромные деньги, продолжить дело их отца, но вместо этого один стал дешевым посредником, второй – разгильдяем и растяпой, а третий вообразил из себя мстителя и окончательно все испортил. Они осквернили фамилию Рено, а я хочу все исправить…

Джек зло улыбнулся. Он захлопал в ладоши, а потом улыбку с его лица, как ветром сдуло:

–Ты в своем уме? Ничего не осталось! Система рухнула, бордель накрылся, казино больше нет! Это конец!

–Ну-ну. – Софи снова подошла к Джеку, и тот вздрогнул, ожидая очередного удара, но вместо этого Софи погладили его по голове. – Не все так плохо, ведь ты еще остался, значит осталось еще что-нибудь!

–Послушай! – Джек вырвался из рук Софи и, встав из-за стола, направился к двери. – Я слишком занят, чтобы возиться с тобой, у тебя свои проблемы, у меня – свои. И если хочешь знать, я считаю свои проблемы более важными и намерен сейчас свалить отсюда и сделать все, чтобы эти проблемы были решены, поняла, стерва?

Софи гневно посмотрела на Джека и зацокала языком, будто хотела сделать ему назидание.

–И как же ты, дорогуша, решишь свои проблемы без того, за чем пришел сюда?

Джек застыл на месте и повернулся к ней лицом.

–Вот видишь, – сказала Софи, – ты не можешь уйти отсюда, пока я тебя об этом не попрошу…

–Где ты спрятала их?

–Нет, так у нас с тобой разговора не получиться. – Софи села на стул, где несколько минут назад сидел сам Джек. – Давай пока договоримся, ты помогаешь мне, а я помогаю тебе.

–Они тебе не принадлежат! – Злобно, скорее прошипел, чем сказал Джек. – Они мои!

–Если они твои, то ты наверняка должен знать, где они сейчас находятся… – Софи посмотрела куда-то в сторону, видимо что-то обдумывая.

–Ах ты!.. – Джек сделал шаг в сторону Софи, но она открыла ящик стола, где лежал набор ножей для метания, и один из них вонзился в пол рядом с ногой Джека.

–Ни шагу с места. – Совершенно спокойным голосом произнесла Софи. – Ты поможешь мне, хочешь ты того, или нет. А после этого получишь свои наркотики, и будешь свободен, как ветер!

Джек смотрел на Софи испепеляющим взглядом, казалось, что он сейчас и сам вспыхнет, словно осенний сухой лист, но он сумел совладать с собой. Эта женщина была права, без того, за чем он сюда пришел, возвращаться было бы глупо, все равно, что пуститься на велосипеде по склону, который заканчивается обрывом…

–Хорошо, Рено, я помогу тебе… – Сказал Джек Норс без всякого энтузиазма в голосе.

Шелли в этот день работала во вторую смену, после Гайди. Она пришла на работу непривычно веселая и Норма сразу это отметила. Было уже четыре часа, в маленьком помещении сидели окончившие свой рабочий день лесорубы. Когда пилорама Пэккардов сгорела, многие потеряли работу, но им повезло, еще одна пилорама нуждалась в новых кадрах, и самые шустрые быстро отыскали себе работу. Правда, платили там не в пример меньше, однако этого вполне хватало, чтобы жить, не имея долгов…

Шелли оставила свое пальто на вешалке и, поздоровавшись с Нормой и одев свой халат, направилась в сторону Гайди, чтобы помочь ей.

Вчера у Нормы был очень тяжелый день, Шелли об этом ничего не знала, ведь сейчас она первый раз за этот день увидела Норму. Однако Норма не хотела портить Шелли настроение, а она знала, что если Шелли узнает про ее неприятности, то непременно сразу расстроится, а у этой девочки так мало было хорошего в жизни.

–Шелли, – Норма подошла к Шелли тихо… А возможно, что Шелли просто витала в облаках, и поэтому, она и не услышала, как подошла Норма, – как дела?

–Хорошо! – Сказала Шелли, весело посмотрев на Норму.

Для Нормы Шелли всегда была, как родная дочь. Может быть, оттого, что своих детей у Нормы не было, может, оттого, что мать Шелли умерла, когда та была еще девочкой и Шелли была очень одинокой… Но у них всегда была некая связь и обе они эту связь чувствовали.

–Шелли? – Норма положила свои руки на плечи Шелли.

–Что? – Спросила Шелли, не обратив на это никакого внимания.

–В чем дело? – Норма заставила Шелли повернуться к ней лицом.

–Ни в чем! – Слукавила Шелли.

–Это неправда. – Ласково возразила Норма.

Шелли улыбнулась. Она знала, что Норму она не обманет, она сказала это только для того, чтобы очистить совесть. Когда она увидела немой вопрос в глазах Нормы, Шелли не смогла больше себя сдерживать:

–Мы с Бобби женимся! – Выпалила она.

И Норма застыла как вкопанная.

–А ты быстро. – Сказала она, поборов потрясение.

–Я знаю. – Ответила Шелли. – Но мне кажется, что именно так и должно было произойти. Я люблю Бобби…

–Я знаю, Шелли. – Норма крепко обняла Шелли.

Набрав в легкие побольше воздуха, Сэм сумел собраться с силами и толкнул парадную дверь департамента шерифа. Руки предательски затряслись, как бывает, когда тебя окружают трое здоровых парней, желающих отобрать у тебя бумажник, а ты знаешь, что справиться с ними не можешь, что денег у тебя нет, и что это несомненно их расстроит, а парни, надо полагать, пустят в ход кулаки…

Такое с Сэмом случалось в школе. Трое старшеклассников из высшей школы трясли его, что ни день и Сэм около месяца возвращался домой, потеряв деньги и приобретя пару новых синяков. Когда брат вернулся из армии, он тогда служил по контракту на какой-то военной базе, в Неваде, ему дали отпускную на месяц, и увидел, что лицо Сэма разбито, то сразу догадался, в чем дело.

Конечно, Сэм ничего не говорил брату про тройку, но Джэйкоб и не спрашивал. На следующий день он просто проследил за братом, и когда троица снова вырулила из подворотни, он и сам вышел из тени и попросил Сэма пройти дальше. Еще день спустя Сэм прошел ту подворотню без всяких приключений. Троица хулиганов навсегда от него отстала…

Сэм любил своего брата, очень любил, но жизнь устроена так, что каждый жизненный путь имеет конец… И жизненный путь Джэйкоба закончился очень рано, когда ему было тридцать два года. Подробностей его гибели не разглашали, но похоже, что кто-то прокрался ночью на базу, а Джэйкоб попытался его остановить, за что и получил пулю в сердце. Одна из главных потерь в жизни Сэма.

Но чтобы не таило прошлое Сэма, мы возвращаемся в настоящее, где снова стоим на пороге департамента шерифа, рядом с Сэмом, неловко оглядывающим обстановку прихожей. Стэнли поправил очки и вошел. Он волновался, в голове Сэм уже сложил краткий план беседы с шерифом. Главное извиниться за те глупые слова, которые он имел неосторожность сегодня проронить, насчет сна про Терезу…

Сэм прошел к столу, за которым сидела Люси. Маленькая, светловолосая женщина с таким писклявым голоском, что становиться смешно! Она сидела там, и пялилась на экран портативного телевизора, по которому крутили очередную мыльную оперу. Кажется, что-то вроде «О любви»… Сэм постучал о ее письменный стол, в надежде перенять внимание Люси, но она, казалось, не может оторваться от событий на экране.

–Я к шерифу. – Тихо сказал Сэм. Почему-то, он не мог говорить громко.

–Угу. – Люси, как показалось Стэнли, вообще не поняла, кто перед ней стоит и чего он от нее хочет.

–Ладно. – Сэм пожал плечами и прошел к кабинету шерифа. Он снова набрал полную грудь воздуха и протер носовым платком выступивший на лбу пот. Даже здесь, в помещении, запах хвои был очень сильным, будто кто-то выращивал ели прямо в здании… И Сэму это очень нравилось.

Наконец, набравшись смелости, он открыл дверь кабинета шерифа и прошел внутрь. Шериф сидел там, и смотрел прямо на Сэма. Правда сидел он там не один, рядом сидели также и пожилой мужчина, и помощник шерифа, кажется, индеец. Стэнли мгновенно растерялся. Он ведь рассчитывал на разговор с глазу на глаз…

–Шериф… – Еле-еле просипел Сэм. Потом он кашлянул и сказал более твердым голосом. – Добрый вечер, я хотел, как бы, поговорить про наш предыдущий разговор, видите ли, я наговорил много лишнего и жалею об этом…

Трумэн снисходительно улыбнулся.

–Агент Стэнли? – Сказал он совершенно спокойным голосом.

–Да? – Сэм запнулся.

–Добрый вечер! – Гарри улыбнулся еще шире.

–А? – Сэм совсем растерялся. Он мгновенно забыл, о чем говорил до этого.

–Вам не стоит переживать по этому поводу. – Сказал ласково шериф.

«Как психиатр разговаривает с душевнобольным» – подумал почему-то Сэм.

–Позвольте мне представить вам этих людей. – Трумэн продолжал улыбаться, и Сэм заставил себя улыбнуться в ответ. Ему стало спокойнее и он сел за длинный прямоугольный стол. – Справа от меня вы видите моего помощника и заместителя, это Томми Хилл. – Мужчина, похожий по внешности на индейца (впрочем, как нам известно, Томми Хилл именно индейцем и был) подошел к Сэму и крепко пожал ему руку.

–Можете называть меня Ястреб! – Сказал помощник, также улыбнувшись.

Сэм кивнул.

–Этот мужчина, – шериф положил руку на плечо пожилого мужчины, – доктор Вильям Хэйворд. – Доктор Хэйворд также протянул свою руку Сэму и тот ее с радостью пожал. – Мы говорили про вас как раз перед вашим приходом. – Шериф вернулся на свое место и уже сидел за столом. – Как я понял, вам хотелось бы узнать побольше про дело Лоры Палмер, ведь так? Я поднял все архивы по этому делу, мы закрыли его совсем недавно, так что это не составило особого труда. Полагаю, вам будет небезынтересно покопаться в документах и записях.

–О, шериф, но я занимаюсь этим неофициально и вовсе не хотел напрягать вас… – Затараторил Сэм.

–Не стоит, агент Стэнли… – Шериф поднял правую руку перед собой.

–Сэм. – Поправил шерифа Сэм.

Шериф кивнул.

–Я уже говорил вам, что друзья агента Купера – мои друзья. Я с радостью помогу вам в ваших поисках…

–Но ведь с этим делом не все чисто! – Сказал почему-то Сэм. Шериф непонимающе посмотрел на него, будто ожидая объяснений. – Ну, я хочу сказать, что в нем есть моменты, которые нельзя записать на бумаге. Я это понял еще тогда в Дир-Мидоу… Это дело, как бы это сказать, пахнет мистикой! – И сказав это, Сэм покраснел. Покраснел, оттого что, стоило ему закончить это предложение, как все мгновенно устремили на него свои взгляды, ожидая, что Сэм скажет что-то еще, но единственное, что им предстояло услышать еще, это всего лишь неловкий вопрос: – А разве не так?

Доктор Хэйворд усталой походкой прошелся по коридору в направлении своего кабинета, но дойти до него он не успел, так как путь ему преградил Большой Эд. Лицо Эда пылало яростью и любого другого человека оно сейчас, несомненно, напугало бы, но доктор Хэйворд давно знал Эда и не испугался его грозного взгляда. Без причины Эд злиться не мог, нужно было только выяснить причину его злости.

–Эд, – доктор Хэйворд посмотрел прямо в пылающие злостью глаза Харли, – ты можешь объяснить мне, почему я не могу попасть в свой кабинет?

–Простите, сэр, но вы единственный человек в этом проклятом госпитале с кем я хорошо знаком. – Сказал Эд. – Дело в том, что я никак не могу попасть в палату Надин, а она уже лежит без сознания довольно долгое время, достаточно долгое, чтобы врачи сделали какие-либо выводы. Все чего я хочу, это просто узнать, какие выводы они сделали!

Вильям кивнул, дослушав слова Эда до конца.

–Я понимаю тебя, Эд, но чего ты хочешь от меня? Чтобы я простоял тут, рядом с тобой до ночи, а она, кстати, уже скоро…

–Док, я просто хочу, чтобы вы сами с ними поговорили. Вы ведь можете узнать, каково положение Надин.

Доктор Хэйворд устало вздохнул. Сегодня он собирался уйти с работы пораньше, но, судя по всему, судьба распорядилась иначе. Помочь Эду он обязан. Как-никак, Эд был его хорошим другом и то положение, в котором он сейчас оказался, просто не оставляло доктору иного выхода.

–Хорошо, Эд. Позволь мне хотя бы, зайти в кабинет и переодеться. – Сказал доктор Хэйворд, снисходительно улыбнувшись.

Эд еще некоторое время с недоверием смотрел на Хэйворда, но, подумав немного, согласился все-таки отойти в сторону. Вильям действительно не стал долго задерживаться в своем кабинете. Спустя буквально минуту, он вышел оттуда в своем белоснежном плаще и, пройдя мимо Эда, дал тому знак следовать за ним. Пожав массивными плечами, Харли пошел вслед за доктором.

Госпитальные коридоры порой могут показаться настоящим критским лабиринтом, вот только минотавра в «Калгуме» не было. Унылые белые стены, мягкое освещение и плитка на полу уже успели опротиветь Эду, как только могли. За тот день переживаний, что он здесь пробыл, Эд прочел все брошюры, вывешенные в холле, куда он спускался, чтобы размять ноги, он выпил уже больше двух десятков чашек невкусного кофе из автомата…

И опять Эд вспомнил, как они беседовали с Нормой, когда в «Дом-у-Дороги» забежал молодой парень, просящий помощи. Сердце Харли сжалось. Это воспоминание преследовало его, словно полуночный кошмар, ему было горько, он чувствовал, что именно он больше всех виноват в том, что произошло с Надин. Во всех бедах Надин, начиная с того злополучного дня в лесу, когда он повредил ей глаз, Эд всегда винил одного только себя… Я должен был ее защищать, твердил себе Харли, а вместо этого она снова из-за меня пострадала!

А между тем, доктор Хэйворд уже подошел к реанимации, чья дверь всегда закрывалась перед носом Эда. Он хотел уже пройти туда вслед за Вильямом, но тот попросил Эда подождать и Эд ударил кулаком по стене, когда дверь снова закрылась перед ним. Опять ожидание и опять оно затягивалось. Однако док Хэйворд не заставил себя ждать слишком долго. Он вышел из кабинета и первым, кого увидел перед собой, конечно же, был Эд.

–Эд, – Вильям подошел к сидевшему на скамье Эду и сел рядом, – у меня есть две новости. – Лицо Эда вытянулось, он знал, что Хэйворд скажет дальше, по крайней мере, ему казалось, что знает. – Послушай, та авария, в которую попала Надин, была ужасной. Твоя жена сильно повредила голову, к счастью для нас, ее жизни сейчас уже ничего не грозит. Но я боюсь, что все не так хорошо, как могло бы быть.

–Говорите быстрее, док! – Сердце Эда колотилось в груди, словно птица в клетке, рвущаяся наружу, на свободу.

–Словом, она снова может вернуться в тот мир, в котором она была школьницей…

–Я уж боялся, что Надин и вовсе… – Сказал Эд, облегченно вздыхая, но доктор Хэйворд, перебил его и дал понять, что, прежде чем он закончит говорить, радоваться рано.

–Видишь ли, Эд, – Вильям опустил взгляд, – это состояние назвать нормальным сложно, а на этот раз… шансы пятьдесят на пятьдесят, что если она снова превратиться в ту школьницу, она останется ей навсегда.

Эд не сразу понял, что имел в виду док Хэйворд, а когда понял, то единственное, что смог сказать, это тихое:

–Ага.

–Мне очень жаль, Эд. – Хэйворд виновато посмотрел на Харли. Эд о чем-то задумался, ушел в себя.

«Дом-у-Дороги» работал по вечерам и открывался примерно в семь вечера, каждый день, даже по выходным. Дэрика это вполне устраивало. Когда ты получаешь работу и мгновенно приступаешь к ее исполнению, то чувствуешь какое-то спокойствие, словно камень с плеч. Теперь не было нужды тратить время на поиски, теперь будет гораздо проще решить проблемы с долгами, которые уже давно не давали Дэрику спать…

И он с огромным удовольствием приступил к исполнению своих обязанностей в свой первый рабочий день в этом баре. Даже странно, что у Тэда так быстро получилось уладить все вопросы с начальством. Хотя сам Тэд говорил, что они уже давно подыскивали парня, вроде Дэрика, и что когда он проработает тут хотя бы пару дней, то сам поймет почему.

Сейчас Дэрик помогал бармену вытирать пивные кружки, время близилось к открытию, и стулья уже стояли возле столиков. В помещении горел свет, а на улице уже начали загораться маленькими точками на необъятном синеющем небе самые яркие звезды.

Дэрик вытирал кружки молча, он не пытался завязывать беседу, и стоявшему рядом бармену это даже нравилось. Видимо, каждодневные разговоры с пьяными клиентами сделали для него тишину – самым лучшим отдыхом.

Взгляд Дэрика упал на часы, висевшие над шкафчиком со спиртными напитками – половина седьмого. До открытия полчаса. Неожиданно, что-то подсказало ему посмотреть на входную дверь, своего рода предчувствие, которое редко обманывало его. И действительно, входные двери с шумом распахнулись и в «Дом-у-Дороги» уверенной походкой вошли двое молодых людей в обтягивающих черных кожаных куртках, крепкого телосложения. Они, цокая сапогами с металлическими цепями, подошли к стойке бара и сели на мягкие сиденья, привинченные к полу.

–Я вас слушаю, господа. – Сказал бармен, продолжая протирать пивную кружку белоснежным полотенцем.

–Два пива. – Сказал один из них хриплым, неприятным голосом.

–Извините, но бар открывается только через полчаса. Подходите позже. – Сказал спокойно бармен.

Байкеры переглянулись и один из них, крепкой, жилистой рукой схватил бармена за ворот жилетки и сказал все тем же грубым голосом:

–Ты что, идиот? Я сказал два пива!

Дэрик отложил на один из столов протертый им стакан и полотенце, которым он этот стакан протирал и, тихо подойдя к стойке, сказал жестко:

–Отпусти его.

Байкер действительно отпустил бармена, но успокаиваться пока явно не собирался. Он повернулся лицом к Дэрику, глаза его горели огнем, от него несло потом, примешивающимся еще и к запаху кожи. Он встал со стула, и бармен предусмотрительно очистил стойку бара от всего, что могло бы быть разбито.

–А ты кто? – Сказал байкер, прожигая Дэрика грозным взглядом.

–Тот, кто повторит: бар открывается через полчаса. Тогда и приходи. – Не смотря на то, что байкер был шире Дэрика в плечах и выше на полголовы, Дэрик даже не вздрогнул, когда тот подошел к нему вплотную.

–А я говорю, что не собираюсь ждать полчаса. Я хочу свое пиво сейчас.

–Придется потерпеть. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать.

Байкер злорадно улыбнулся и полез за чем-то в нагрудный карман, оттуда он извлек металлический кастет и, любовно посмотрев на него, надел кастет на правую руку.

–Ты знаешь, я не буду ждать, я получу свое пиво сейчас, а ты получишь по своей тупой морде! – И байкер, как следует размахнувшись, направил свой кулак прямо в лицо Дэрика, под нос.

Дэрик увернулся от опаснейшего удара и кулак байкера, рассекая воздух, попал в никуда. А вот серия ударов Дэрика по корпусу байкера оказалась куда удачнее: байкер не ожидал сопротивления, поэтому его огромный живот и грудь остались незакрытыми. После двух ударов по почкам и одному очень сильному удару в живот, Дэрик перешел к злобному лицу байкера – крюк слева, снова слева, байкер не успевал прикрываться, крюк справа, опять слева, снова справа. Под глазами байкера очень скоро образовались гематомы. Он уже забыл, что когда-то собирался бить Дэрика, он отчаянно пытался закрыться от молниеносных атак Дэрика, но сделать этого не удавалось.

Наконец Дэрик нанес завершающий удар по лицу байкера, мгновенно положивший того на деревянный пол бара.

Второй байкер ошалело смотрел на товарища, а когда его взгляд оторвался от лежавшего на полу задиры и встретился с взглядом Дэрика, он пролепетал:

–Я, пожалуй, зайду через полчаса, а то ведь, заведение закрыто.

–Да, конечно. – Сказал Дэрик, вытирая с лица пот. – Прихвати на выходе своего товарища. После семи – милости просим.

Дверь палаты, в которой лежала Одри открывалась не так уж часто. Родители навестили ее всего-навсего один раз. Отец был молчалив, а на голове его была намотана белая повязка, про появление которой Бен распространяться не пожелал. Впрочем, подсознательно Одри понимала, что повязка как-то была связана с Донной.

Лежать в больнице – одно из самых нудных в мире занятий. Особенно, если процесс выздоровление затягивается! Именно это и происходило с Одри Хорн. Эта девочка лежала в госпитале не в первый раз и знала, что ничего приятного в этом нет. Чем могла она себя занять, если телевизора в ее палате не было, книги она читала редко, да и вообще, была весьма капризной натурой, для которой лучшее развлечение – это, безусловно, капризы! А так как местная медсестра к этим капризам относилась весьма и весьма недвусмысленно, любое удовольствие от капризов сводилось к абсолютному нулю.

Про таких людей как Одри принято говорить – «жертва родительского баловства». Но для нашего случая, этот термин не совсем точен. Дело в том, что в данном случае уместнее употребить такие слова, как «жертва недостаточной родительской любви»! Кто-то может назвать те тонны игрушек, что хранились в ее шкафу ничем иным, как баловством, но когда родители балуют ребенка, они очень часто говорят тому, как любят его, говорят, что сделают все, чтобы доставить ребенку удовольствие. С Одри было иначе. Подарки, которые она получала, были своего рода компенсацией за то, что у родителей, как говорили они сами, было мало времени для общения с дочерью. И самым страшным для Одри было то, что она понимала – родители врут. Особенно она презирала это в отце.

Она ведь знала, что Бен любил Лору, любил так, как никогда бы не полюбил Одри. Именно Лора часто становилась жертвой баловства Бена. Он часто дарил ей те подарки, о которых мечтала Одри и от этого Одри возненавидела Лору Палмер, она возненавидела их обоих.

И так длилось довольно долго. Она жила одна, ей было одиноко, и никто не хотел ее понять. А потом, неожиданно для всех Лоры не стало. Неожиданно и для ее отца. Когда происходят перемены, они нередко затрагивают очень многих, и случилось так, что убийство Лоры изменило целый город, но главным для Одри было то, что после смерти Лоры Бен вернулся к ней, к своей дочери, которая так долго была лишена его любви. Это была не совсем та любовь, которую он испытывал к Лоре, но, по меньшей мере, она действительно была и Одри это чувствовала.

Только теперь она смогла простить Лору, спустя целый месяц после ее смерти, Одри простила Лору…

В дверь палаты постучали, и Одри открыла глаза и внимательно посмотрела на тень под щелкой. Похоже, что это была не медсестра, не хватало коляски с едой или медикаментами, практически, неотъемлемой спутницы медсестры. Окончательно Одри убедилась в этом, когда дверь открылась. Конечно, в дверном проеме Одри увидела отнюдь не фигуру в белом халате и причудливой белой шапочке. Там стояла Донна…

–Привет, к тебе можно? – Спросила Донна.

Одри приветливо улыбнулась.

–Конечно! Кого-кого, а тебя я сейчас очень рада видеть.

Донна тоже улыбнулась. Из-под плаща она извлекла какую-то коробочку и закрыла дверь палаты.

–Что это? – Спросила Одри, разглядывая коробочку в руках Донны.

–Всего-навсего шоколадные конфеты. – Ответила Донна, садясь на край кровати.

–Конфеты? – Шепотом произнесла Одри. Что сказала бы медсестра, узнай она о том, что Одри поедает в своей палате шоколадные конфеты? Она, наверное, позеленела бы от злости! И уже от одной этой мысли, пока еще не съеденные конфеты превратились для Одри в самое желанное лакомство.

–Именно! – Так же шепотом подтвердила Донна.

–Распаковывай их скорее! – Сказала Одри, с нетерпением разглядывая цветную обложку конфет, покрытую полиэтиленовой пленкой.

Донна отрицательно закачала головой, подталкивая коробку к Одри:

–Нет, это твои конфеты, ты и распаковывай.

Ничего на это не ответив, Одри выхватила коробку из рук Донны и принялась жадно открывать ее, безжалостно срывая полиэтиленовую пленку и отбрасывая ее куда-то в сторону.

–Ты знаешь, ко мне редко кто приходит. – Одри пролепетала это, не отрываясь от своего занятия.

–Ну, я ведь твоя сестра… Для меня это пока еще немного необычно, но, я думаю, что мы могли бы стать лучшими подругами на свете, при желании, конечно… – Донна говорила это тихо и постоянно смотрела куда-то в сторону, а когда договорила до конца, повернулась лицом к Одри.

Та перестала распаковывать конфеты и отложила их в сторону.

–Странно. – Сказала она, глядя Донне прямо в глаза.

–Что странно? – Не поняла Донна.

–Я ни разу за последнее время про это не думала. Непривычно понимать, что у тебя появился новый родственник…

–И этот родственник – это человек, которого ты знала практически всю жизнь. – Закончила за Одри Донна.

–Да. Но сейчас я, кажется, начинаю в это верить. Мы с тобой мыслим похожим образом.

–Да, есть немного. – И девочки засмеялись, по-доброму, потому что им хотелось сейчас смеяться, забыв обо всех тех проблемах, которые окружали их…

–Приходи ко мне почаще! – Попросила Одри.

Гарри почему-то волновался, причем он знал, что это волнение как-то связано с агентом Стэнли. Может, оттого, что Стэнли так много знает? Сэм просидел в кабинете шерифа, изучая дело Лоры, уже более трех часов. Трумэн решил зайти в свой кабинет, чтобы проверить, как там агент Стэнли…

В руках он держал чашку с горячим кофе, направляясь к двери своего кабинета. До конца рабочего дня осталось еще пять часов, и ничего интересного в конце дня не предвиделось. Трумэну очень хотелось поговорить со Стэнли, и он надеялся, что если сейчас зайдет в свой кабинет у них может завязаться беседа.

Было ясно, что, как и появление Купа, появление агента Стэнли в Твин Пикс неслучайно. Создавалось впечатление, что их сюда заманивает какая-то непонятная сила. И, наверное, Гарри стоило бы предупредить Сэма об этом…

Он открыл двери своего кабинета и увидел Сэма, сидящим за столом, кабинет освещала настольная лампа. Сэм попросил не включать верхний свет, он больше любил мягкое освещение. Стэнли, стоило Гарри открыть дверь, сразу посмотрел на шерифа и улыбнулся. Гарри произнес:

–Агент Стэнли, я принес вам чашечку кофе. Вы не выходили из кабинета вот уже три часа, и я подумал…

–Спасибо, шериф. – Перебил Сэм. – По правде сказать, я думал, что мне тут окажут тот же визит, что и в Дир-Мидоу. Это не будет слишком, если я задам вам пару вопросов?

Гарри с готовностью ответил:

–Конечно, задавайте.

Сэм кивнул:

–Я прочитал все документы, от корешка до корешка, что хранятся в этой папке. И сейчас я никак не могу понять одного, упущенный момент, так сказать…

–Что вы не можете понять, агент Стэнли?

–Как я понимаю, убийцей Лоры Палмер и Тэрэзы Бэнкс по вашей версии является отец Лоры.

–Это так. Это не полный список его жертв. Там…

–Я знаю, я читал. Но все же, меня интересуют больше именно эти две девушки. Я не могу понять, почему он их убивал. Какой его мотив? Понимаете, все смахивает в этом деле на то, что Лиланд не был настоящим убийцей… У него нет мотива. А человек, который убивает, имеет на то причины, как бы это жестоко не звучало.