Текст книги "Рыцари комариного писка"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 35 страниц)
*23. Полковник, вы свинья…
…Сонно произнес Хуанито Акантиладо, президент Северного Никарагуа (формально – просто: Республики Никарагуа).
– Да, сеньор президент, я в курсе, – невозмутимо ответил Амаро Фурадо, – но политика настоятельно требует участия первого лица страны, поэтому…
– …Ненавижу! – перебил Аконтиладо, – Ненавижу, когда политика начинается в 9 утра. Девчонки, организуйте нам с полковником кофе… Мне – с корицей, а ему – с красным жгучим перцем. И не забудьте про лакричное печенье. Ладно?
Три голые мулатки, к которым было обращено поручение по поводу кофе, негромко поругиваясь, поднялись с широченной кровати, центр которой занимал президент и, синхронно прыгнув в бассейн, поплыли к противоположному краю, где было что-то наподобие стойки бара с множеством бутылок, с грилем, микроволновкой, и конечно, кофеваркой-полуавтоматом. Да, кстати, все перечисленные события происходили во внутреннем дворике виллы президента Акантиладо, на берегу озера Манагуа.
– Садитесь, Амаро, сказал президент, хлопнув ладонью по одному из изящных кресел, расставленных вокруг круглого стола рядом с уже обрисованной кроватью.
– Да, сеньор президент, – дисциплинированно ответил полковник, садясь за стол.
– …Можете покурить пока, – добавил Акантиладо, вставая с кровати, – видите вот эту деревянную коробку? Там превосходные кубинские сигары. А я схожу в сортир.
– Благодарю, сеньор президент.
– Не за что, Амаро, – сказав это, Акантиладо почесал объемистое волосатое пузо и, без спешки, пошлепал босыми ногами в сторону мавританской арки внутреннего входа в, собственно, здание виллы.
А полковник Фурадо проводил взглядом удаляющуюся голую задницу Всенародного Избранника, выудил из коробки сигару, откусил кончик, сплюнул в урну и, щелкнув настольной зажигалкой в виде вулканического конуса, прикурил.
– Ау, сеньор полковник! – весело крикнула одна из президентских подружек-мулаток с противоположной стороны бассейна, – У вас есть новые смешные истории?
– Сколько угодно, – ответил он, – я вчера был на вечеринке у архиепископа. В компании оказался художник-постмодернист, и после пятой рюмки, хозяин вечеринки сделал ему замечание, что на недавней картине этот художник изобразил ангелов в мотоциклетных касках. Кто ж видел ангелов в касках? А художник ответил: простите, монсеньор, но я спрашивал всех знакомых, и никто из них не видел ангелов БЕЗ касок…
…Вот так, пока президент занимался утренней гигиеной, мулатки накрывали на стол, а полковник «Seguri» развлекал их анекдотами с архиепископской вечеринки. В финале прозвучал пересказ замечания адвоката, что лучше бы бог, сделав человека, защитил изобретение – копирайтом, а так, в мире возникает множество проблем из-за того, что всяческие идиоты без лицензии делают людей…
Президент вернулся к бассейну, уже будучи одетым в сине-белый спортивный костюм национальной футбольной сборной, сходу сделал два глотка кофе из большой чашки, и распорядился:
– Девчонки, развлеките себя некоторое время чем-нибудь без нас.
– Понятно, футбол – мужское дело, – отреагировала одна из мулаток, и все три красотки, хихикая, втянулись в здание виллы.
– Эх, – вздохнул Акантиладо, и глотнул еще кофе, – я ранним утром дьявольски хреново соображаю. Так что, Амаро, излагайте попроще, как для трудного подростка.
– Да, сеньор президент. Короче: сегодня перед рассветом ЛМПБ южан, перешедшая на сторону ФРИН, Фронта Ре-Интеграции, захватила город Блуфилдс, единственный порт южан на Атлантике, разгромила полицию, национальную гвардию и береговую охрану, разграбила Сити, уничтожила всех высших чиновников «HK-Canal» с семьями и, чтобы доступно объяснить всем, что к чему, подняла над Блуфилдс сандинистский флаг.
– Что? – воскликнул президент, – Морская пехота южан подняла мятеж? Это круто! Но я сомневаюсь, что они удержат Блуфилдс. Какие силы у этой легкой бригады?
– 700 бойцов и полста единиц бронетехники, – сказал полковник Фурадо, – в общем, это удвоенный десантный батальон с хорошей профессиональной подготовкой.
– Понятно, Амаро. А сколько всего сейчас у южан?
– Всего у южан 4000 бойцов в мотострелковых подразделениях, около 1000 в береговой охране и 20 сторожевых катеров-корветов, около 500 человек персонала авиации, и 40 различных летательных аппаратов. Еще 6000 условных бойцов национальной гвардии из люмпена: ОЮПА, Организации Юных Патриотов-Активистов. Еще полу-батальон ЧВК «Casus-Belli» примерно 300 квалифицированных бойцов. Теперь смотрим итоги.
Амаро Фурадо, успевший изобразить схему вооруженных сил Лаголарго на салфетке фломастером, начал рисовать стрелочки.
… – Основные силы южан размещены на западе, у озера Кокиболка. Лишь 1000 бойцов мотострелковых подразделений стоят на Нуэва-Атланта в середине «восточного пути» строящегося канала. Они сейчас ближе всего к Блуфилдс, но их оттуда не перебросят, поскольку они заняты охраной гастарбайтеров, которые восстанавливают взорванную плотину на водохранилище… На бывшем водохранилище. Канал прежде всего.
– А вертолеты с авиабазы в Брито-Гранада? – спросил Акантиладо.
Полковник Фурадо покачал головой.
– Это не поможет южанам. В условиях городского боя вертолеты бесполезны. Поэтому единственное их применение в данной обстановке – это челночная переброска бойцов с запада. Судя по агентурным данным, это сейчас собираются делать южане: вертолетами перевезут национальную гвардию без тяжелой техники из Брито-Гранада в окрестности Блуфилдс. И, по дорогам перегонят туда же мотострелковые батальоны с техникой от восточного берега Кокиболка.
– Похоже, – заметил Хуанито Акантиладо, – что дела мятежной ЛМПБ очень плохи.
– Их дела плохи, – согласился Амаро Фурадо, – но не безнадежны. Генштаб южан пока довольно медлителен. Завтра к обеду, у них под Блуфилдс будет достаточно сил, чтобы начать штурм. Но трудно решиться отдать приказ. Во-первых, потери в городском бою бывают огромными. Во-вторых, самое страшное: солдаты могут отказаться выполнять приказ. Надо отдать должное Лео Варгасу, он снайперски ударил по психологическим болевым точкам армии южан.
Хуанито Акантиладо взял из коробки сигару, и помахал ей в воздухе.
– Этот ваш Лео Варгас оказался неглупым парнем… А ваш формальный босс, генерал Умберто Тахо, ворчал, что вы играете в игрушки, возитесь с сопливыми интеллигентами, которых еще Ленин называл «говном нации». А теперь Умберто будет материться, как портовый грузчик. Я дважды поставил на ваш выбор, и выиграл у него ящик сигар на художнике Мефо Граче, и бочку коньяка на Лео Варгасе. Генерал Тахо непревзойден в военно-технической разведке, но для политических игр нужна театральная фантазия. Я советую вам пригласить Умберто на какой-нибудь сабантуй с девочками в «Golden Hamster», чтобы он на вас не дулся. В нашей команде должна быть дружба, и никаких затаенных обид. Вы согласны?
– Да, сеньор президент. Я закажу, что надо в «Golden Hamster». Я знаю вкусы босса.
Президент удовлетворенно улыбнулся, прикурил сигару, и спросил:
– А почему комбриг южан… Кстати, как его зовут?
– Его зовут Бернар Монкадо.
– …Так почему этот Бернар Монкадо поверил болтовне Лео Варгаса?
– Я уже упоминал об этом, сеньор президент. В его болтовне был снайперский удар по психологическим болевым точкам армии южан. И удар нанесен точно вовремя: после засвеченной спецоперации ЧВК «Casus-Belli» в Пуэбло де Кларо-Виста. Так или иначе, комбриг Монкадо связался с Варгасом через сайт FRIN.X.ORG, и заявил, что Блуфилдс успешно взят, офисы выпотрошены, бонзы «HK-Canal» и прочие враги народа жестко зачищены. ЛМПБ подняла знамя Сандино над городом, и ждет дальнейших указаний.
– А Лео Варгас, значит, позвонил вам, полковник?
– Нет, он сказал команданте Йерро, а тот уж связался со мной. У меня с Йерро сделка.
– А, понятно. Значит, вы и Йерро юзаете Варгаса втемную. Так это называется?
– Да, сеньор президент. Это называется так. Но мы юзаем Варгаса не совсем втемную. Скорее, в серую. Лео Варгас в общих чертах знает, что к чему. Кроме деталей.
– Кроме деталей… – эхом отозвался Акантиладо, – …Ладно, если все так прекрасно, то какого черта вы разбудили меня в 9 утра?
Полковник Фурадо чуть заметно качнул головой.
– Как вы верно указали, сеньор президент, дела мятежной ЛМПБ очень плохи. Комбриг Монкадо заперт в Блуфилдс, как в мышеловку. Дорога восток-запад сейчас перерезана мотострелковым соединением, верным правительству Лаголарго. Путь в море из залива Блуфилдс перекроет южная пограничная флотилия из Грэйтауна на Рио Сан-Хуан.
– Выглядит безнадежно, – заметил Акантиладо, – но будь так, вы бы не будили меня.
– Да, сеньор президент. Дело в том, что команданте Йерро намекнул мне. Обсуждение открытым текстом было нежелательно – у южан есть радиоперехват. Но мы – местные, способны понимать то, чего не поймут радисты гонконгской охранки.
– Но, – заметил Акантиладо, – если я не путаю, то Йерро не местный, а скандинав.
– Да, он швед. Но он уже несколько лет живет среди муи-муи. Сельва его дом.
– Ладно, Амаро, это не главное. Так какой выход есть у комбрига Монкадо?
– Вот, сеньор президент.
С этими словами, полковник «Seguri» извлек из кармана тактическую карту региона, и развернул на столе.
– Надо же… – пробормотал президент, глядя на абсолютно неожиданную, но не очень сложную схему действий, – …Вот это наглость, черт побери! А оно сработает?
– Вероятность достаточно велика, – уклончиво ответил Амаро Фурадо.
– Вероятность… Гм… А как держать связь с ЛМПБ, если у южан есть радиоперехват?
– Скоро, – ответил Фурадо, – в бригаду приедет марон из отряда Йерро. У нас тоже есть марон. А спецслужба южан не знакома с языком к'ви. Даже если южане сообразят, что переговоры на языке к'ви относятся к делу, они не успеют завербовать переводчика.
– А! Ясно. Как в фильме «Говорящие с ветром». Но зачем вам понадобился я в 9 утра?
– Сеньор президент, только вы можете отдать военному министру приказ о содействии комбригу Монкадо, когда он выйдет через болота Тортукеро к мосту через Матагальпа в районе Мадре-ла-Круз.
– Вот как… Не втянуться бы нам в большую войну из-за этих фокусов. А, полковник?
– Сеньор президент, а что нам предъявят южане и их гонконгские хозяева? Мы разве обязаны сдавать им солдат и членов их семей, наших граждан, выбравших свободу?
– Наших граждан? – переспросил Акантиладо.
– Да, сеньор президент. Ведь Никарагуа не признает суверенитет Лаголарго.
– Гм… А у многих ли в этой ЛМПБ есть семьи?
– Да, у большинства офицеров. Их семьи в Блуфилдс, и готовы лететь на север. Будет красиво, если вы встретите женщин и детей в нашем карибском аэропорту Кабезас.
Хуанито Акантиладо несколько раз пыхнул своей сигарой, и произнес:
– Гм… Значит, я в Пуэрто-Кабезас торжественно встречу семьи мятежных офицеров, и правительство южан подумает, что мятежная бригада уйдет морем из Блуфилдс тоже в Кабезас. И пока южане будут ловить тень в море, мятежники трахнут их в жопу.
– Так точно, сеньор президент.
– Тогда вы правы, полковник. Ладно. Мой приказ военному министру у вас готов?
– А как же, – подтвердил Фурадо, и положил на стол пластиковую папку с гербом.
…
*24. Когда мы подожжем нефть, вам будет…
…Не до игры в героев, – произнес комбриг Монкадо, и скомандовал по рации, – Лиссо, начинай вечеринку.
– Ух! – с интересом отозвался молодой парень-марон по имени Улам, – Наш команданте Йерро почему-то тоже называет такие штуки словом «вечеринка». N’teresi!
– Это, – пояснил Монкадо, – вроде черного юмора из жаргона морской пехоты янки.
– Ух! – Улам весело оскалил крепкие белые зубы, резким контрастом смотревшиеся на экстремально-черном лице, даже более черном, чем у среднего негроида, – Сегодня тут будет по-настоящему черный юмор. N’teresi!
В лексиконе этого общительного парня слово «n’teresi» (происходящее от английского «interesting») занимало первую позицию, обгоняя даже слово «vv’kit» (происходящее от английского «fuck it»). Для Улама все незнакомое во вселенной было «n’teresi». А такое событие, которое вообще никогда никто не видел – вдвойне «n’teresi». Вот здесь можно перейти к «вечеринке» – тем более, она как раз началась.
Вообще-то, ключевое событие «вечеринки»: пожар 460-метрового супертанкера, не было уникальным. Однажды в истории в мае 1986-го, во время Ирано-Иракской войны такой супертанкер уже горел. Но тогда пожар, вызванный попаданием ракеты, быстро погас в результате затопления судна. А сейчас супертанкер с 4 миллионами баррелей топлива был грамотно подожжен – так, чтоб пожар энергично развивался. Все 50 грузовых цистерн, вскрытые взрывами пластида, вспыхнули, как огромные факелы. Извивающиеся языки пламени вытянулись к небу, будто хотели лизнуть животики белых облаков-барашков. Несколькими минутами позже, небо исчезло в сплошной завесе черного дыма. Солнце (только что бывшее ослепительным диском), теперь напоминало тусклую луну. Слабый восточный ветер лениво тащил гигантские расползающиеся дымовые тучи вглубь суши Американского перешейка. На самом деле, даже такое явление не было уникально. В начале 1991 года иракские войска подожгли нефтяные поля Кувейта. Тогда ежедневно сгорало столько нефти, сколько в супертанкере. О Великом Кувейтском пожаре сняты документальные фильмы и записаны рассказы свидетелей «нефтяной ночи». А сейчас «нефтяная ночь» упала на окрестности Блуфилдс. Наблюдения, которые уже начала авиаразведка ВВС Лаголарго, утратили смысл: наблюдая с высоты можно было видеть только громоздящиеся черные тучи, закрывавшие все большее пространство.
У командира патрульной лаголаргонской флотилии, крейсировавшей сейчас в районе пролива – выхода из залива Блуфилдс в открытое море – тоже возникла «непонятка»: несколько большегрузных кораблей, один за другим выползали из пролива, но на них, очевидно, были гражданские лица – тысячи гражданских. У командира флотилии не возникало сомнений, что мятежники, перед тем, как устроить тут грандиозный пожар, приняли обычную гуманитарную меру: временную эвакуацию населения. Ясно, что с жилыми кварталами ничего не случится. Огонь не прыгнет на город, ведь от горящего танкера до берега – две мили. Но жители (останься они в домах) могли бы отравиться нефтяным дымом. Автор пожара поступил по инструкции о защите некомбатантов от поражающих факторов войны. А для патрульной флотилии это была проблема: как вы отфильтруете мятежников, если они уходят из города, смешавшись с гражданскими? Вариант только один: проверка всех персон на эвакуационных кораблях. Это надолго.
Ударная наземная группа (2000 мотострелков, и столько же национальных гвардейцев), сосредоточенная для штурма с запада от Блуфилдс, потеряла визуальные ориентиры. Нечего думать о движении вперед. В дыму видимость – пять шагов. Куда двигаться? А вскоре начались точечные атаки отрядов партизан муи-муи, тихо зашедших с тыла…
Между тем, 80-метровый грузовой паром вышел из порта Блуфилдс, и двинулся не на восток, где выход в море контролируется лаголаргонской флотилией, а на север, где широкая дельта реки Эскондидо – уходящей на запад, вглубь перешейка. На палубах разместилась полста машин класса БТР-152, и личный состав – 700 бойцов ЛМПБ.
…
На реке Эскондидо, в 50 километрах к западу от дельты, лежит небольшой, но важный узловой городок: речной порт Эль-Рама. Тут разветвляющаяся река, и единственная лаголаргонская автодорога Запад-Восток, сплелись мостами, как влюбленные драконы. Грузовой паром (отправление которого из Блуфилдс прошло никем не замеченным) достиг Эль-Рама в вечерних сумерках (по реке дистанция была куда больше, чем по прямой на карте). Именно такое время указывалось в тактическом плане…
…По долгосрочной программе развития экономики Лаголарго, утвержденной где-то на заоблачных высотах Корпорации Канала (то ли в Нью-Йорке, то ли в Гонконге, а может быть, в Лондоне, или в Нью-Дели) для 15-тысячного городка Эль-Рама в дебрях сельвы Перешейка, была выбрана роль Последнего Звена, которое соединит две агломерации:
Чонталес на северо-востоке озера Кокиболка и Блуфилдс на Карибском берегу. Но это в перспективе, а сейчас в Эль-Рама только начинала проникать Глобальная Цивилизация. Полторы тысячи филиппинских мигрантов строили два новых моста через Эскондидо – рядом со старыми (слишком узкими для будущего шоссейного трафика, параллельного водному трафику по будущему Межокеанскому каналу). Полиция в Эль-Рама уже стала гонконгской (по убеждению боссов «HK-Canal», нельзя было доверять местным жандармам, у них ни дисциплины, ни лояльности, они такие: себе на уме).
Итак: в вечерних сумерках, усугубленных нефтяной гарью и туманом (разумеется, уже добравшимся досюда) к причалу речного порта Эль-Рама подошел 80-метровый паром, которого, вообще-то здесь не ждали. Но, администрация этого маленького порта (уже знавшая о жутких событиях в Блуфилдс) предположила, что это какая-то эвакуация с участка побережья, охваченного мятежом и пожаром. Формально (в общих чертах) это соответствовало действительности. Поправка лишь в том, кто именно эвакуировался на данном пароме. Это администрация поняла слишком поздно. Даже когда с палубы по аппарели покатились на причал 7-метровые бронетранспортеры, и побежали в атаку, в точности, как на тренингах, отряды морпехов первой атакующей волны – даже тогда администрация думала, что это какие-то особые мероприятия официальных властей. И только когда «гости» мгновенно и молча, зарезали полицаев портовой охраны, в умах администрации случилась вспышка понимания – теперь уже бесполезного. В подобных случаях, все решают пять стартовых минут – и эти минуты остались чисто за командой комбрига Бернара Монкадо. Городок Эль-Рама (размером два километра по диагонали) перешел под контроль ЛМПБ после нескольких коротких перестрелок на центральных улочках. Гонконгские полицаи отстреливались отчаянно – им было нечего терять. Что касается местных жителей и филиппинских трудовых мигрантов, то они не поняли суть происходящего, но (ввиду явно немирного характера событий) попрятались по домам и погасили свет (на всякий случай – пусть все выглядит так, будто нас тут вообще нет).
Городок будто вымер. Никто не мешал бригаде Монкадо крепить взрывчатку к опорам стратегических объектов логистики (двух старых и двух новых мостов). И, в расчетное время: 9 вечера, дорога Запад-Восток перестала существовать. Два участка этой дороги, лежащие на правом (южном) берегу реки Энкондидо оказались разделены болотами и небольшими реками – 10-километровой полосой, непроходимой для колесной техники.
Теперь, прежде чем уйти на север, в болота Тортукеро, комбригу Монкадо оставалось провести еще одно мероприятие: выступить в эфире с радиостанции Эль-Рама. У него вообще отсутствовал опыт публичных политических выступлений, зато хватало опыта жестких «разборов полета» перед строем. Это и определило стиль.
«Здравствуйте, сограждане! – начал он, чеканя слова, – Я, Бернар Монкадо, командир отдельной легкой морской пехоты бригады Фронта Ре-интеграции, сообщаю: сегодня установлен контроль над узловым пунктом Эль-Рама на трассе Запад-Восток. Войска антинародного режима Лаголарго разрезаны на части. Главные силы блокированы на Карибском побережье, и завязли в бесперспективном бою за Блуфилдс. Два батальона застряли у разрушенной дамбы Нуэва-Атланта, их ресурсы на исходе. Остатки армии и банда наемников заперты на западном краю страны, между Великим Озером и Тихим океаном, в Брито-Гранада. Антинародный режим уже морально сломлен, он держаться только за счет военной помощи от своих заморских хозяев. Нам предстоят непростые сражения, но маски сброшены, и теперь каждый солдат может видеть, за что воюет. Я обращаюсь ко всем южно-никарагуанским солдатам и офицерам. Вспомните присягу, которую вы давали стране и народу. Разве кучка гонконгского ворья – это ваш народ? Хорошо подумайте! Ведь завтра они прикажут вам выполнять карательные операции против мирных фермеров, как уже было в Кларо-Виста. А сегодня вы можете выбрать сторону своего народа и перейти на достойные условия службы. Убивайте особистов, заявляйте о себе на сайте FRIN.X.ORG. Присоединяйтесь и мы быстро сбросим власть гонконгских марионеток! Слава Ре-интеграции! Слава камраду Лео! Venseremos!».
…
*25. Вы министр обороны, или огородное…
…Пугало? – спросил Дун Вэнбао, гендиректор Строительства Межокеанского Канала, обращаясь к маршалу Хесоло Дуарте, министру обороны Лаголарго.
«О, черт, – подумал Луис Рамирес, замдиректора Строительства по организационным вопросам, – вот этого не следовало говорить».
– Антонио… – холодно и спокойно произнес маршал Дуарте, повернувшись к Антонио Кэлво, спикеру парламента Лаголарго, – …Антонио, мне кажется, что вот тот жирный гонконгский боров что-то хрюкнул про меня. Ты можешь перевести с китайского?
– Мистер Дуарте, потрудитесь держаться приличий, – сухо сказал Генри Чжонг, новый начальник СБК (Службы Безопасности Канала), переведенный с должности ревизора.
Луис Рамирес честно признавался себе, что не понимает извращенную логику Высшей Комиссии мажоритарных инвесторов «HK-Canal». Видите ли, они решили, что Чжонг, допустивший грубый прокол на ревизорской должности, теперь проявит изумительное старание – причем в сфере общей безопасности, принципам которой он не учился. Но, начальство есть начальство. Оно захотело назначить Чжонга рулить СБК, и назначило. Между тем, скандал за столом в кризисном кабинете офиса правительства разгорался.
– Антонио… – снова произнес маршал Дуарте – …Похоже, кто-то тут запутался. Или я случайно пришел на гонконгский блошиный рынок, или вот эти два китайца случайно пришли в офис нашего правительства. Давай-ка, Антонио, реши, кто здесь лишний.
Антонио Кэлво постучал авторучкой по столу.
– Сеньоры, давайте, для начала, все успокоимся, и перейдем на деловой тон.
– Я абсолютно спокоен – сообщил маршал.
– В таком случае, – предложил Кэлво, – может, ты спокойно изложишь обстановку?
– Да, пожалуйста, – согласился Дуарте, встал, аккуратно одернул на себе мундир, взял старомодную указку, и подошел к карте середины Перешейка, висящей на стене, – для начала, я напомню, с чего началась чехарда. «HK-Canal» наняло ЧВК «Casus-Belli», не соизволив даже поставить меня в известность. Эти говнюки получили 20 вертолетов, и устроили в Кларо-Виста геноцид-маскарад, просрали один вертолет, провалили дело, сказали «пардон, не вышло», и смылись, оставив меня разгребать кучу их говна. Я бы разгреб, но предыдущий шеф СБК, в приступе охранительного экстаза, напихал в мои батальоны столько своих китайских шпиков, что у солдат лопнуло терпение.
– Хесоло, – сказал спикер, – давай ближе к делу.
– Антонио, я говорю чертовски близко к делу, – ответил маршал и, протянув указку к настенной карте, начал коротко, емко докладывать оперативную обстановку.
Обстановка в стране была вовсе не такая трагичная, как утверждал мятежный комбриг Монкадо в недавнем выступлении. Да, под городом-портом Блуфилдс застряла сводная регулярная мотопехота и национальная гвардия, атакованная партизанами муи-муи. Да, мятежный ЛМПБ взял городок Эль-Рама, взорвал мосты, и перерезал пути сухопутного сообщение Запад-Восток. Да, у двух батальонов, которые охраняют восстановительные работы в районе взорванной дамбы Нуэва-Атланта, есть проблемы со снабжением. Но мятежники контролируют меньшую часть страны, в основном болота: Агбадо на юге и Тортукеро на севере. Ситуацию можно исправить (заключил маршал Дуарте):
– Если вы хотите, чтобы я решил проблему, то уберите гонконгских шпиков из армии. Мистер Джанг, вы слышите меня? Это теперь ваши шпики. Они без мыла лезут в жопу каждому солдату и, по сути провоцируют мятеж. Уберите их, иначе армии надоест эта порнография, и тогда ФРИН может взять Брито-Гранада через неделю, и закрыть этот гонконгский цирк-шапито, как было в Блуфилдс.
– Вы, – строго спросил Дун Вэнбао, – хотите потерять работу?
Хесоло Дуарте натянуто улыбнулся и посмотрел ему в глаза.
– Да, я не против потерять такую работу. Я хоть завтра уеду в Белиз к своей дочке, и к дочкиному мужу. У них коммерческий яхт-клуб. Я буду сидеть в шезлонге у бассейна, играть с внуками и смотреть CNN. Скоро я увижу, как ФРИН придет сюда, и Монкадо оттяпает вам голову, как тому японцу в Блуфилдс. И вам тоже, мистер Чжонг.
«О, черт, – подумал Луис Рамирес, замдиректора Строительства по организационным вопросам, – вот этого не следовало говорить. И зря Хесоло сказал про своих родных в Белизе. Как-то очень нехорошо на него посмотрел этот долбанный Чжонг».
– Сеньоры, – снова вмешался спикер Кэлво, – давайте, перейдем на деловой тон.
– Так, я уволен гонконгским капиталом, или еще нет? – насмешливо спросил Дуарте.
– Вы, – отозвался Дун Вэнбао, – делаете слишком много выводов из моей фразы. Ваши служебные обязанности пока никуда не исчезли. И поэтому, мы ждем от вас разумных предложений о наших действиях в создавшейся непростой ситуации.
«Испугался главный китайский болванчик», – мысленно определил Луис Рамирес.
…
