Текст книги "Рыцари комариного писка"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

*26. Они убили не ту Дуарте…

…И оказались в полной жопе, – дал полковник Фурадо пояснение к новости дня.

– Подождите, Амаро, – проворчал генерал Умберто Тахо, шеф «Seguri», – вы можете по-человечески объяснить, зачем СБК вообще решила убить эту семью в Белизе?

– Да, мой генерал, но это философский вопрос.

– Опять? – со вздохом спросил Тако, и повернулся к президенту, – Ты представляешь, Хуанито, у меня в «отделе-Е» уже получился, блин, какой-то философский факультет!

– Представляю, – ответил президент Хуанито Акантиладо, – и мне кажется: пусть будет философия, или хоть столоверчение, если оно поможет нашей победе. Так, Амаро. Мы слушаем ваше объяснение.

– Да, сеньор президент. Как сообщал генерал Тахо в начале разговора, по информации технической разведки, из телефонных перехватов следует вывод, что между маршалом Хесоло Дуарте и начальником СБК Генри Чжонгом пробежала большая черная кошка.

– Целая черная пантера, – уточнил шеф «Seguri».

– Да, мой генерал, конечно, это очень большая черная кошка. И Чжонг, как персонаж с неосознанной склонностью к экзистенциализму на фоне сексуальной декомпенсации, вызванной бегством своей жены к прогрессивному художнику Мефо Грачу…

– Кстати, – перебил Умберто Тахо, – вы бы сдвинули этого вашего полезного приятеля-художника подальше от границы. А то ведь Чжонг может нанять еще киллеров.

Амаро Фурадо подвигал пальцами, изобразив жест опытного картежника.

– Мой генерал! Утром я переправил Мефо и Саби на северо-запад. Мефо, как соавтору оружейного проекта «Килиманджаро», хотелось посмотреть на месте. Я согласился.

– Одобряю, – сказал генерал Тахо, – и давайте вернемся к психике Генри Чжонга.

– Да, мой генерал. Итак: экзистенциализм – иррациональная реакция недочеловека на естественный рационализм мироустройства.

– Охренеть… – буркнул президент, и помахал рукой одной из своих подружек, которая смотрела TV, устроившись в шезлонге на противоположной стороне бассейна. – …Ау! Луанера, будь солнышком, смешай по стакану «бешеной агавы» трем мужикам, зверски измученным экзистенциализмом.

– Ладно, – отозвалась она, встав с шезлонга, – но, в полдень пить текилу с перцовкой...

– А ты положи по три кубика льда, и налей побольше томата, – сказал Акантиладо.

– Ладно, – ответила Луанера, доставая с полки стаканы и бутылки.

Президент благодарно улыбнулся ей, и повернулся к полковнику Фурадо.

– Давайте более конкретно про этого недочеловека.

– Конкретно, – сказал полковник, – сюжетная линия этого детектива начинается с серии неудач «HK-Canal». Сперва – взрыв дамбы. Затем – разгром гарнизона в Сан-Карлос, и  явление Камрада Лео. Далее – провал спецоперации с геноцидом в Кларо-Висто. И, без перерыва – мятеж ЛМПБ, падение Блуфилдс, и падение Эль-Рама. Рационализм жизни состоит в том, что авторитет «HK-Canal» в глазах этнически-местной части верхушки Лаголарго изрядно упал. Всего пару месяцев назад, местный истеблишмент смотрел на гонконгских «старших партнеров» снизу вверх, и спрашивал «чего изволите?». Теперь преклонение исчезло, и местные намекают китайцам, что пора пересмотреть роли. Дун Вэнбао, гендиректор строительства, бывал в похожей ситуации в Судане, и старается  «держать марку», рассчитывая, что помощь придет своевременно. Но, Генри Чжонг не способен спокойно пережить, что какой-то дикарь, маршал-латинос, оскорбил его, или точнее, оскорбил священную китайскую пирамиду чинопочитания. Ведь эта пирамида составляет единственную жизненную ценность и мерило успешности Генри Чжонга...

…Амаро Фурадо сделал паузу – поскольку Луанера притащила три стакана коктейля «бешеная агава (текила, перцовка, лакрица, томат и лед). После того, как все мужчины сделали по глоточку этой смеси, и выразили восхищение балансом сочетания вкусов, девушка, довольная собой, вернулась к телевизору. А президент поинтересовался:

– Скажите Амаро, это что ж получается? Гонконгский топ-клерк отреагировал на это оскорбление своей священной пирамиды, как исламский радикал – на карикатурные картинки своего пророка Мухаммеда?

– Прекрасная аналогия, сеньор президент, – оценил Фурадо, – конечно, есть некоторые различия, но общий смысл таков. Чжонг воспылал иррациональной жаждой мести. И, реализовал удар по самому дорогому, что есть у маршала Дуарте: по дочке и внукам.

– Чжонг идиот? – удивился генерал Тахо, – дочка Хесоло Дуарте живет не в Белизе, а на Ямайке, у нее один ребенок, а не два, и она не была замужем. Как можно перепутать?

– Непрофессионализм, я полагаю, – ответил полковник.

– Да? – с сомнением, переспросил генерал.

– Непрофессионализм и провокация, – уточнил полковник, – я полагаю, Хесоло Дуарте откуда-то знал, что Инес Очоа, жена сына теневого оффшорного магната Луко Очоа, носила фамилию Дуарте в девичестве. А, кстати, настоящая дочка Хесоло всегда была Инес Ибанез, у нее фамилия матери, на которой Хесоло не был официально женат. У провокации простая схема: Кто-то по секрету сообщил Чжонгу что Инес Очоа, 25 лет, урожденная Инес Дуарте, живущая в Белизе, это дочка Хесоло…

– А проверить? – перебил Умберто Тахо.

– А зачем, мой генерал? Ведь с точки зрения непрофессионала все идеально сходится.

Президент основательно отхлебнул «бешеной агавы», прокашлялся, и сипло спросил:

– А какого дьявола этот китаец хотел добиться, перестреляв семью дочки Хесоло?

– Запад есть Запад, Восток есть Восток! – процитировал генерал поэму Киплинга и, в порядке расшифровки, пояснил, – У азиатов другие представления о жизни, смерти, и подчинении. Начальник там – это бог. Если он убил ваших детей, то это справедливое наказание за ваше недостаточно рабское поведение. Надо смириться и исправиться. Я сомневаюсь, что Чжонг серьезно рассчитывал привести Хесоло к смирению таким вот методом, но, как выражается Амаро: «клеймо культуры впечатано в подсознание».

– Я польщен, мой генерал! – тут полковник Фурадо козырнул.

– Да, Амаро, иногда вы говорите вещи, которые не грех запомнить. Хотя, это не значит, будто я одобряю все ваши игры с сопливыми интеллигентами. И это не значит, будто я считаю клеймо азиатской культуры главной причиной идиотского шага Чжонга.

– О! – произнес Фурадо, – Во второй части вы изумительно правы, мой генерал! У меня сложилась такая версия: клеймо азиатской культуры подсказало Чжонгу этот шаг, и он принялся искать мотив, чтобы практически обосновать это. Мотив нашелся: выражаясь языком Евангелия: отделить овец от козлищ. Козлища возмутятся, и убегут, но овцы, в соответствии со своей натурой, проникнутся послушанием. Так и произошло. Хесоло с несколькими потенциально-строптивыми фигурами местного истеблишмента – смылся. Остальные фигуры – смирились, и гонконгские хозяева могут на них рассчитывать.

Генерал Тахо задумчиво помешал соломинкой коктейль в своем стакане.

– Да, Амаро. Что-то в этом есть. Но баланс спецоперации Чжонга выглядит хреново. В плюсе – самые низкосортные из местных марионеток. Да, они будут теперь лояльны до последней черты. Но хрен ли с них прока? В минусе – потеря тех марионеток, которые обладали некоторым авторитетом в армии. Авторитета Дуарте может хватить на путч в столице Лаголарго. Если бы люди Чжонга убили семью его дочки, а не дочки Очоа, то ответом было бы, вероятно, не бегство Дуарте, а попытка путча. Но, Чжонг промазал, и поэтому, вместо путча со стороны Дуарте будет вендетта со стороны Луко Очоа.

– Луко Очоа… – произнес президент, – …Что он за птица и насколько он серьезен?

– Он серьезен, – ответил генерал Тахо, – Его дедушка был в числе кокаиновых баронов Колумбии. Его папа переехал в Белиз и трансформировал «снежный капитал» в сетку бизнесов, связанных с портовым сервисом, торговым шиппингом и яхтингом. Белиз в рейтинге торговых флотов мира на 30-м месте, а в американском рейтинге – на 5-м. И синдикат Очоа входит в число крупных операторов «удобного флага» Белиза. Вот еще важная деталь. Консорциум «Seaway Solaris» развивает тему сверхтяжелого морского транспорта, и обхаживает Очоа, чтоб тот поддержал их против «HK-Canal-Sipping»…

…Тут речь генерала Тахо прервал короткий зуммер из наручных часов со встроенным коммуникатором. Генерал, прочел что-то с экрана-циферблата, и сообщил:

– Все оказалось проще. Маршал Дуарте и еще четыре высших офицера армии южан не сбежали, а убиты. Три армейских батальона в столичном дистрикте – уничтожены.

– Когда? – изумился президент

– Этой ночью, – ответил генерал, – такие вещи всегда делаются внезапно. Еще вот что:

руководство «HK-Canal» и марионеточный парламент Лаголарго утвердили секретный расширенный контракт с ЧВК «Casus-Belli». Цена: около полумиллиарда долларов. По данным технической разведки, в Лаголарго переброшен контингент порядка дивизии с авиаполком типичных штурмовых самолетов для борьбы с партизанами в сельве. Цель контракта: полная зачистка площадей для беспрепятственного строительства.

– Вот оно как… – пробормотал президент Акантиладо, – …Значит, гонконгские хозяева решили полностью заменить местных солдат на организованных наемников. А бедняга Хесоло что-то почуял и, в своей обычной манере, начал выпендриваться: у меня зять – потомственный кокаиновый мафиози, не троньте меня! Он соврал, что опять же, в его манере. Они поверили, но не испугались и тронули. Ладно, покойся с миром, Хесоло.

– Сеньоры, – тихо сказал полковник Фурадо, – моя версия была полным говном.

– Ладно, Амаро, не вешайте нос, – президент похлопал его по плечу.

– Просто, – добавил генерал, – учитесь на ошибках. И не слишком-то увлекайтесь этим интеллигентским экзистенциализмом. Иногда надо смотреть на вещи без философии.

…

*27. Цистерны отделились от брюха самолета…

…Полетели по длинной дуге вниз, а затем, задев грунт практически в центре деревни – лопнули, расплескавшись мириадами капелек желтого чадящего пламени. Нескольких секунд оказалось достаточно, чтобы вспыхнули два десятка дворов. Люди выбегали из горящих хижин. На некоторых горела одежда. Кому-то удавалось сбить с себя пламя, а другим везло меньше – и они падали, продолжая гореть. Все остальные (сравнительно везучие) со всех ног мчались к ручью на краю сельвы. Позади них разгорался пожар.

Команданте Йерро, снимая все это на видеокамеру, прокомментировал:

– Типичная бомбардировка низкокачественным напалмом наугад по карте. Противник выбрал такой метод в качестве главного для боевых действий своей стороны.

– Не показывай это Лео Варгасу, – посоветовал Хофф Зеехунд, тоже глядя в бинокль.

– Ясно, – отозвался команданте.

– Но Камрад Лео знает про бомбардировки напалмом, – заметил продвинутый муи-муи, лейтенант Отлак, – и, Камрад Лео все равно когда-нибудь увидит, как это бывает.

– Да, он увидит, – согласился доктор Зеехунд, – но пусть это будет несколько позже.

– Что за тема, почему я не въезжаю? – поинтересовался Гуннар Стуре, соотечественник команданте Йерро (Хокана Йерна), коммивояжер шведской фирмы «Kronbrandmex».

– У нашего идейного лидера, – пояснил команданте Йерро, – только-только наладились отношения с женой. Не надо их трогать в такой тонкий психологический момент…

…Запищала рация. Команданте Йерро ткнул кнопку и тихо сказал:

– Кобра на связи. Слушаю Бабочку.

… – Понял тебя, Бабочка, продолжай наблюдать… Пиранья, ответь Кобре.

… – Внимание, Пиранья! Баскетболист уходит. Минутная готовность к проповеди. Но дождись подтверждающего сигнала Бабочки. Как понял?

… – ОК, Пиранья, ты правильно понял. Бабочка, продолжай наблюдать. Конец связи.

Команданте Йерро вернул рацию на пояс. Гуннар Стуре поинтересовался.

– Ты думаешь, Хокан, что лаголаргонский бомбардировщик может вернуться?

– Нет, Гуннар, я уверен: он не вернется. Но порядок начала спасательных миссий после напалмовых бомбардировок должен соблюдаться. Команда медиков никуда не идет до подтверждения, что авиатехника противника ушла на свою базу.

– Верный подход, – согласился шведский коммивояжер, – не завтра, так послезавтра эти лаголаргонцы догадаются, что можно вернуться, и пострелять по бегущим мишеням.

– О том и речь, – подтвердил команданте Йерро.

– А… – продолжил Гуннар Стуре, – …Я, все же, не въехал в тему с лидером и женой. Я смотрел по телеку их выступление две недели назад, по-моему, они такие друг в друга влюбленные, что даже завидно немножко. У меня вот с женщинами больше полгода не получается жить. Разваливаемся. Может у меня хреновый характер, а может, не везет.

– Тут такое дело, – пояснил Йерн, – у Лео и Леа был шоковый эпизод, когда их сцапала охранка Лаголарго. И от этого сексуально-эмоциональную сферу пробило.

– А без секс-разрядки на войне говенно, – припечатал лейтенант Отлак.

– Медицинский факт, – авторитетно подтвердил военврач Хофф Зеехунд.

– А! – Стуре понимающе кивнул, – Типа, как иракский посттравматический синдром.

– Типа, – лаконично подтвердил команданте.

– Ну, – заключил коммивояжер, – если у них восстанавливается это дело, то не фиг их отвлекать. Давай по нашей теме. Когда ты сможешь поймать график бомбардировок?

– Через неделю. Так что, Гуннар, можно заказывать ваш «Kaffekvarn». Протестируем.

– ОК, через неделю, – и коммивояжер невозмутимо сделал пометку в планшете, будто разговор шел действительно о kaffekvarn (т.е. о кофемолке), а не о кодовом названии портативного оружия для борьбы против штурмовой авиации.

…

Этот разговор происходил в когда-то процветавшем аграрном дистрикте Эль-Гинея, у северо-западного берега водохранилища Атланта. Бывшего водохранилища. Теперь тут пролегал северо-западный край Мертвой Сельвы, образовавшейся в долине, в верхнем течении реки Лахорда в результате затопления, которое продолжалось полгода. Такой период достаточен для гибели леса. После того, как дамба была взорвана, река тут не восстановилась. Текущая вода сформировала сеть ручьев и обширных, но мелких озер (глубиной примерно по колено). Из этого сырого месива торчали мертвые деревья. Их побуревшие стволы уже были оплетены множеством ярких цветущих болотных лиан, напоминающих рождественские елочные гирлянды. Мириады насекомых роились над коврами кувшинок. Громко квакали лягушки – за счет обилия насекомых, их тут стало видимо-невидимо. За счет обилия лягушек нагуляли вес рыбы-змееголовы – типичные хищники болотистого мелководья, достигающие метрового размера…

…В то время, как на северно-западном краю Мертвой Сельвы только что имел место очередной авиа-удар напалмом, на другом – южном краю было спокойно. Этот квадрат подвергся авиа-удару 4 дня назад. Мишенями удара стал иезуитский монастырь Нуэва-Нуньез, и соседний поселок-коммуна христианизированных туземцев-пеонов. А потом менеджер ЧВК принял рапорт, и заштриховал квадрат, как «обработанный». Вот и все! Согласно официальной географии здесь не было других населенных пунктов.

Так что, 4 дня назад квадрат стал условно безопасен, поэтому Лео и Леа Варгас могли спокойно наблюдать охоту на змееголова в этом уголке Мертвой Сельвы. Отсюда до сгоревшего монастыря Нуэва-Нуньез (где Варгасы временно обитали) был час пути на велосипеде по сельве. От Нуэва-Нуньез до озерно-тростниковой деревни Ококобо (где Варгасы временно обитали перед этим) – опять-таки, примерно час на велосипеде. Так выглядела география жизни «Камрада Лео и куэ Леа» (еще недавно – мирной парочки фэнтези-писателей). Сегодня камрад Лэо и куэ Леа захотели посмотреть на ландшафт, возникший в результате гидротехнических работ «HK-Canal». И это было не праздное любопытство – завтра предстоял важный телемост с Калифорнией и Флоридой. Тема: «Межокеанский канал и экология Американского перешейка».

Что касается Шошо, то ее отношение к экологии отличалось прагматичностью: что тут водится съедобного? Змееголов, например. Раз в полчаса эта рыба издает характерный икающий звук, когда глотает воздух с поверхности. Тогда змееголова можно добыть...

…Наблюдая действия Шошо, находчивый популяризатор прикладной математики без проблем мог бы сочинить занимательную главу к своей очередной книжке. Он бы по шагам разобрал принцип, которым руководствуется туземка муи-муи, определяя схему движения крупной рыбы по точкам периодических икающих звуков. И, как эта туземка оказывается в некий момент в пяти шагах от места очередного появления добычи. Вот: возникла под поверхностью воды большая вытянутая зеленая голова и – стрела из лука  пробивает тело рыбы почти посредине. Стрела смазана ядом цветочной лягушки. Это существенно, иначе змееголов ушел бы со стрелой в боку, а так – несколько судорог, и готово. В смысле, готов субстрат для фиш-барбекю…

…Шошо, дружеской улыбкой и коротким движением головы, отклонила предложение Варгасов помочь со стряпней, и пояснила:

– Я сделаю. А вы говорите про экологию и Лаголаргонский канал. Мне интересно.

– Хорошо, – Леа тоже улыбнулась, – только сразу спрашивай, если что-то непонятно.

– Я буду спрашивать, – пообещала Шошо, аккуратно сдирая шкуру со змееголова.

– Отлично! – произнес Лео, – Мы остановились на несовместимости подходов. Экологи говорят: нельзя причинять вред природной среде страны. Канал разрушит природу, это очевидно… Вот, пример перед глазами: мертвая сельва. А технократы говорят: нельзя ставить природную среду выше интересов человека.

– И как искать компромисс? – спросила Леа.

– Я, – ответил он, – предлагаю, для начала, посмотреть на экономику проекта Канала.

– Мм… Лео, а мы не утонем в куче разнородных цифр?

Леа покачал ладонями, в знак того, что не опасается этого, и торжественно объявил:

– Начнем считать. Пропускная способность Лаголаргонского канала по проекту 5 тысяч кораблей в год. Допустим, что средний корабль будет платить 60 тысяч долларов как за проход Панамского канала. Итого в год 300 миллионов долларов.

– Что-то мало, – заметила Леа.

– Да, – подтвердил он, – пропускная способность Панамского канала втрое больше. Там получается около миллиарда долларов в год. Еще столько же панамцы зарабатывают, продавая на аукционе проход без очереди. Очередь там, кстати, бывает на неделю. Но, давайте вычтем расходы по содержанию канала – минимум 200 миллионов долларов.

– Подожди! – Леа взмахнула руками, – Значит, Лаголаргонский канал будет приносить прибыль только 100 миллионов долларов в год?

– Такова арифметика, – ответил Лео, – теперь вспомним, что инвестиции превысили 40 миллиардов долларов, а строительная готовность сейчас условно примерно половина проекта. Если считать, что за 80 миллиардов долларов канал все же будет построен, то фондоотдача: восьмушка процента годовых. Значит, теоретически  канал может как-то окупиться только через 800 лет. Но деньги кредитные, так что он не окупится никогда. Смысл только в том, что ключевые подрядчики распиливают бюджет проекта.

Шошо, продолжая поворачивать фиш-барбекю над огнем маленького костра, сказала:

– Мне непонятно: в чем смысл, и что они распилили?

– Я объясню, – сказала Леа, – как, по-твоему, в чем смысл монастыря Нуэва-Нуньез?

– По-моему, никакого смысла! Это глупая каменная коробка с башенкой. Ориентир для бомбардировщика. Умные люди не строят так, и не живут там, где так построено.

– Да, Шошо. Но кто получал выгоду от строительства этой каменной коробки?

– Священники, – ответила туземка, – они собирали деньги за свои рассказы про бога.

– Да, Шошо. Священники получали пожертвования, но еще до них, и гораздо больше получали фирмы, которые взялись строить этот собор за деньги общины. Община, как принято среди католиков, верила, что постройка собора принесет всем удачу.

– А! Вроде колдовства, да? – спросила туземка.

– Да, – подтвердила Леа, – примерно так. А теперь вернемся к Лаголаргонскому каналу. Представь себе, что мелкие инвесторы, объединенные в паевые фонды, это та же самая община провинциальных католиков. Они дали денег, веря, что канал принесет удачу.

– Такие дураки? – удивилась Шошо.

– Они не дураки, – поправила Леа, – но они верят тому, что видят и слышат по TV.

– Тогда совсем дураки, – вынесла вердикт туземка муи-муи, после чего подняла с огня длинный прут из стальной проволоки, на который была насажена тушка змееголова, и сделала пробный надкус. Результат ее удовлетворил: она издала характерное урчание, значившее в цивилизованной интерпретации: «леди и джентльмены, кушать подано».

…

*28. Счастье – это когда сколько угодно…

…Горячей воды и мыла. Таково было мнение Леа Варгас – исключительной чистюли. Период жизни в озерно-тростниковой деревне, в доме Кебиши, сводного брата Шошо, несколько омрачался для Леа тем, что горячую воду для мытья приходилось создавать каждый раз вручную при помощи древнего примуса и старой алюминиевой кастрюли. Другое дело – здесь, в сожженном иезуитском монастыре. Тут требуется пояснение: монастырь, построенный из дикого камня по вест-индскому стандарту XVII века, был невысоким и не очень элегантным, зато весьма устойчивым к воздействию простых огнесмесей. Партизанский капитан, метис по прозвищу Тотек в день заезда Варгасов, высказался с некоторым цинизмом: «Гринго из ЧВК обманывают заказчика: пишут в смете: напалм/Б, но заливают в цистерны дешевку: венесуэльский бензин с гудроном, поэтому поселок пеонов сгорел, а у монастыря только кровля нефа провалилась».

Короче: у монастыря был поврежден главный культовый зал, но бытовые помещения сохранили функциональность. В частности сауна-купальня с бойлером (т.н. «термы»). Теоретически, Леа (а также Шошо) не имели права пользоваться термами (монастырь Нуэва-Нуньез был мужской, вообще-то). Но практически, после авиа-налета, полного выгорания прилежащего поселка, и исчезновения припасов, весь персонал монастыря (пожилой приор Эмилиано и три молодых клирика) оказался в полной зависимости от партизан команданте Йерро. Впрочем, нетрудно было догадаться, что и до этой драмы монастырь, расположенный почти на краю болот Агбадо, был в такой зависимости от военного лидера муи-муи. К чести капитана Тотека: он не «прессовал» монастырского приора, а по-доброму попросил «на время принять трех пилигримов». Лео, Леа, и (тем более!) Шошо мало напоминали пилигримов, но пилигримы ведь разные бывают.

…

Так или иначе, после возвращения вечером в монастырь Нуэва-Нуньез из экскурсии по Мертвой Сельве, обе дамы (Леа и Шошо) двинулись в термы, а Лео был приглашен на стаканчик вина к приору Эмилиано. Ясно, что за три дня пожилой священник (обладая немалым жизненным опытом) догадался, какие пилигримы тут гостят. И у него вполне естественно возникло желание пообщаться с идейным лидером Фронта Ре-интеграции.

Обстановка – внешне строгая (такой интерьер кельи), но по сути – свободная.

На столе – терпкое, но легкое вино из местного винограда…

– Ох… – начал Эмилиано, – …Даже не знаю, чего ждать от будущего. Скажите, Лео, вы верите, что гражданская война приведет к гуманному результату?

– Я надеюсь на такой результат, – ответил фэнтези-писатель, – но, раз вы спрашиваете именно о вере, то скажу так: я верю, что любой другой путь в нынешней ситуации НЕ приведет к гуманному результату. Для всех деспотий характерно отсутствие тормозов. Деспотия никогда не скажет себе «стоп!». Она будет подминать людей, пока люди не остановят ее. А остановить ее можно только вооруженной силой. Отсюда – война.

– Мне кажется, – произнес священник, – что вы неправы. Многие деспоты ограничили собственную власть, едва исчезла угроза мятежа. Например, Франко, или Пиночет.

Лео Варгас сделал маленький глоток вина и покачал головой.

– Извините, падре, но это примеры диктатуры, а не деспотии.

– А разве это не синонимы? – слегка удивился приор Эмилиано.

– Нет, – Варгас снова покачал головой, – это очень разные вещи. Диктатура узурпирует политическую власть. Деспотия узурпирует все мыслимые формы власти над людьми,  включая бытовую. Диктатура, как правило, не тронет человека, который работает или занимается небольшим бизнесом, живет, как хочет, и не лезет в политику. Но деспотия добивается от человека абсолютного подчинения, будто он – тягловая скотина. Я бы не занялся политикой при диктатуре. Но деспотия вытолкнула меня в политику.

– Лео, вы сказали: «вытолкнула»?

– Да. В момент, когда Леа и я воспрепятствовали деспотии, желавшей перекроить нашу  домашнюю жизнь, мы оказались политической оппозицией, врагами системы. И далее вопрос был лишь в том, как быстро этот конфликт с системой станет силовым. Вполне могло случиться, что деспотия раздавила бы нас, как давила других. Но на ком-то она непременно должна была споткнуться. С точки зрения политологии, Леа и я – просто случайность, в которой проявилась закономерность истории.

На этот раз Эмилиано задумчиво покачал головой.

– Лео, вы удивительно скромны для признанного идейного лидера.

– Нет, падре. Просто, я реалист, хотя и пишу книги в жанре фэнтези. Или, быть может, именно поэтому я реалист. Парадокс: сочинение фэнтези помогает избежать иллюзий относительно своей роли в этой жизни.

– Вы пишете фэнтези? Удивительное дело… Мы сможем потом поговорить об этом?

– Да, разумеется. Я, как и многие авторы, люблю поговорить о своих книгах.

– Хорошо. Мне действительно интересно. Но не будем бросать политику на полпути. Я полагал, что главная идея ФРИН – восстановление единой страны Никарагуа, только с улучшенным устройством. Конфедерация этнокультурных автономий, как я прочел на интернет-сайте. Но теперь я слышу от вас, что главный пункт – свержение деспотии. И возникает недоумение: какова же настоящая цель вашего Фронта Ре-интеграции.

На этот вопрос Лео Варгас ответил без колебаний, и даже для себя неожиданно-четко:

– Свержение деспотии – цель. Ре-интеграция – средство. Конфедерация этнокультурных автономий – форма для будущей защиты от опасности новой деспотии.

– О… – произнес Эмилиано, – …Мне кажется, эти три фразы надо разместить на сайте.

– Наверное, вы правы, я так и сделаю, – легко согласился Варгас.

– Цель понятна, – продолжил приор, – но какой будет человеческая цена, и каким будет результат? Пока, к сожалению, я вижу только пожары и гибель людей. Раньше мы тут скромно жили, нас никто не трогал. Теперь правительство посылает авиацию, которая сжигает одну деревню за другой. Я не хочу упрекать вас, но вы превратили верхушку Лаголарго в параноиков, подозревающих мятеж в любом поселке, где нет полицаев. И сейчас я бы хотел спросить: может быть как-то договориться с этими людьми в Брито-Гранада? Договориться, хотя бы, о прекращении этих чудовищных бомбардировок?

– Нет предмета для договора, – ответил фэнтези-писатель, – видите ли, падре, те люди в Брито-Гранада отрицают свою причастность к бомбардировкам. Их официальные СМИ сформировали версию: эти авиа-удары – суть вооруженные разборки между полевыми командирами мятежников, с участием вооруженных сил северян.

Священник взмахнул руками, чуть не опрокинув свой стакан.

– Но это же неслыханно! Мы живем в XXI веке! Есть детальные видеозаписи!

– Да, падре. Детальные видеозаписи есть. Под обе версии. Наши видеозаписи детально показывают бомбардировщики Лаголарго, а видеозаписи СМИ Лаголарго показывают неопознанные штурмовые самолеты, и самолеты с эмблемами северян. Вы очень точно подметили, падре. Мы живем в XXI веке. Видео-фальшивка теперь не уступает в своем качестве видео-реальности. А правды нет. Разве что, у бога. Но бог всегда молчит.

– Вы верите в бога? – спросил Эмилиано.

– Я даже не знаю. На мои представления о высших силах влияют сюжеты моих книг.

– Но вы не атеист?

– Да, наверное, я не атеист, хотя, что это меняет практически?

– Это многое меняет, Лео. Я объясню вам, когда мы будем говорить о ваших книгах. А сейчас, все же, я прошу растолковать мне: как фальшивка может не уступать правде по достоверности? Есть же, в конце концов, спутниковая фотосъемка. Там все точно.

– Да, падре. Там все точно. И поэтому, военные разведки тех стран, которые обладают такими спутниковыми системами, придумали поводы, чтоб скрывать эти данные. Ведь Лаголаргонский канал это мега-проект, в который вложены деньги, в частности супер-корпораций с политическим влиянием в странах, где есть спутниковые системы.

– Тогда какой выход вы видите? – спросил приор.

– Волшебный зонтик, – сказал Варгас.

– Э-э… Простите. Лео, это, наверное, что-то из мира фэнтези.

– Нет, падре, это из мира полулегальных оружейных технологий.

…