Текст книги "Рыцари комариного писка"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
*62. …Почти супер-фашизм.
Произнеся эти слова, Фредди Билокс стал жевать последнюю мидию со своего блюда, и наслаждаться очередным изумлением, которое отразилось на лице комиссара МКК. Но, через полминуты, это уже стало не очень интересно, и Фредди пояснил:
– Мне, как почти состоявшемуся докторанту с частично-кибернетическим, и частично-экономическим образованием, в научном смысле повезло попасть на год внутрь такого оригинального политэкономического строя, как в Лаголарго. Дело в том, что я как раз собирался творить диссертацию… Вы кушайте, мистер Эргвалд, у вас суп остывает.
– Спасибо, – буркнул австриец и занялся супом, не снижая внимания к собеседнику.
– …Моя тема, – продолжил Фредди, – называлась «модель гибкости производственного предприятия в условиях постиндустриального рынка». Не слишком оригинально, зато соответствует мейнстриму. Надо только найти постиндустриальную экономику, чтобы сочинить практическую часть диссертации. Фонды университета ограничены, и нечего рассчитывать на оплачиваемую стажировку в Силиконовой долине. Вдруг – удача. Под боком, в Южном Никарагуа – Лаголарго, в Свободной Экономической Зоне будущего Межокеанского канала создана постиндустриальная экономика. Дирекция «HK-Canal» предоставляет контрактникам условия для научного роста. Так я попал в Блуфилдс…
Разведчик сделал паузу, чтобы глотнуть вина, и повторил:
… – Так я попал в Блуфилдс, атлантический порт, который должен по проекту слиться с комплексом восточных ворот Канала в Пунта-Ростро. Через полчаса после прибытия, я понял, что круто облажался, но было поздно. СЭЗ Блуфилдс, как и СЭЗ Гранада, это не какой-то недоделанный патриархальный фашизм Гитлера, Франко, или Пиночета. Это попытка построить псевдо-футуристический фашизм, как в романе-антиутопии «Мы» Замятина, русского фантаста, жившего примерно сто лет назад, в СССР. Вы читали?
– Да, – лаконично подтвердил Эргвалд.
– Ну, – обрадовался Фредди, – тогда проще объяснить. Все, как в романе «Мы», только тотально компьютеризировано, и слегка замаскировано под рыночный капитализм. Я преклоняюсь перед Замятиным! Предвидеть такое в эру, когда не было ни компов, ни интернета, ни web-камер, ни смартфонов. Вы помните, в романе, вместо web-камер в квартирах плебса просто прозрачные стены. Архаичное, но надежное решение задачи непрерывной слежки. А вот дирекция «HK-Canal» кое в чем не дотянула до Замятина. Забавно, кстати. Дирекция не дотянула в сексе. У Замятина, как вы помните, секс был распределенным. Кто угодно с кем угодно, час в день по специальным билетикам. Это адекватно супер-фашизму. А в «HK-Canal» сделан примитивный моногамный брак по приказу, как для крепостных крестьян в феодальную эру. Мелкие, гнилые людишки из дирекции оказались недостойны идеи супер-фашизма. Они упустили шанс зажечь свою черную звезду в истории, так что теперь они подохнут бесславными.
Фредди Билокс снова глотнул вина и уточнил предыдущий тезис.
– Супер-фашизм должен контролировать физические проявления основного инстинкта. Кампанелла в XVII веке, в своем супер-фашистском романе «Город Солнца» исключил моногамный брак, и учредил секс по приказу, каждый раз с разными партнерами, под наблюдением полицаев. И никаких последующих обязательств – как на скотном дворе. Превосходное фашистское решение. Через 400 лет Гитлер применил такое в программе «Lebensborn». А решение «HK-Canal» – приказные моногамные браки контрактников с женскими особями из «Службы бытового сервиса», и санкции за адюльтер, явно было ошибкой. Так у контрактных работников появились живые объекты для концентрации ненависти против «HK-Canal». Такой вот корявый недоделанный супер-фашизм.
Йозеф Эргвалд отложил ложку и сплел пальцы замком.
– Простите, мистер Билокс, но наш разговор ушел куда-то в сторону. Мне бы хотелось понять, что вы за человек. Вы сейчас говорите о фашизме, но не о себе.
– Я говорю о себе, – возразил разведчик, – с позиции психологии, год жизни при почти супер-фашизме переформатировал карту моих личных ценностей. Под таким сильным давлением, исходная психика рушится, и на выходе три варианта. Либо овца – крайне конформное существо, которое с радостным блеянием принимает любые правила, при условии, что хорошо кормят, и не важно, что в финале ее зарежут. Либо волк – крайне разбалансированное существо, мечется по клетке в поисках дыры на волю. Либо…
Тут разведчик сделал длинную паузу. Комиссар МКК машинально поторопил его:
– Либо?
… – Либо троглодит, – договорил Фредди, и пояснил, – это крайне опасное существо из корневой истории человечества. Не имея развитых зубов и когтей, не обладая большой физической силой, чтобы противостоять крупным хищникам, троглодит применил для выживания то единственное, чем отличался от остальной фауны: способность мыслить, моделировать, заимствовать модели, преобразовывать в программы действий, а затем реализовывать эти программы. И знаете что важно, мистер Эргвалд? У троглодита нет инстинктов сдерживания. Его программируемое оружие – бесконтрольно. Вот почему троглодиты истребили всю крупную хищную фауну на всех землях, которые заселили. Современный человек отличается от троглодита лишь наличием ряда индуцированных ограничителей. Это иногда называют «гуманистическим воспитанием», оно позволяет строить благополучные сообщества вроде вашего Зальцбурга. Но если кто-то раздавит психику человека… Раздавит не полностью, не до состояния овцы или волка… То вот, пожалуйста, третий вариант: троглодит. Я ответил на ваш вопрос, что я за человек?
– Мистер Билокс, вы наговариваете на себя. Вы не похожи на троглодита.
– Да, конечно, я не похож. Это концептуально. Овца похожа на овцу, волк – на волка, а троглодит похож на то, на что ему выгодно быть похожим в текущий момент времени. Сейчас я общаюсь с вами, и мне выгодно быть похожим на цивилизованного человека.
Йозеф Эргвалд задумался, сложил ладони, и посмотрел на них, будто в книгу.
– Все это очень познавательно, мистер Билокс, но если вы такой хитрый троглодит, то почему вы так открыто рассказываете мне о своей, якобы, троглодитской натуре?
– Вы уже ответили на свой вопрос. Это потому, что я хитрый. С умными, порядочными людьми вроде вас, честность – лучшая стратегия.
– Сложно с вами… – пробурчал Эргвалд, – …Ладно, давайте оставим эту диалектику и вернемся к текущей проблеме трех бразильских военнопленных, один из которых, как известно, не достиг 18 лет. Я имею в виду Петроно Терзо.
– Я знаю, – ответил разведчик, – только никакой проблемы нет. Мы передадим Петроно Терзо любому из его родителей тут, из рук в руки, при независимых TV-журналистах.
– Без всяких дополнительных условий? – спросил комиссар МКК.
– Без всяких, – подтвердил Фредди.
– Прекрасно, мистер Билокс, это делает честь вашему правительству и вам. А как ваше правительство предполагает поступить с Хиларио Мурило и Артуро Риналдо?
– Они совершеннолетние солдаты, и будут помещены в концлагерь на время войны. Я полагаю, они вам уже сами сказали, поскольку команданте Йерро уведомил их.
– Да, – комиссар МКК кивнул, – они сказали мне об этом, и о Женевской конвенции. Я искренне надеюсь, что пункты конвенции реально выполняются в этом концлагере.
– Приезжайте, и посмотрите, мистер Эргвалд, вы же не вправе верить мне на слово.
– Да, вы правы, мистер Билокс. А с кем мне связаться, чтобы согласовать детали?
– А я уже отправил вам контактные адреса на E-mail.
– Благодарю вас, мистер Билокс. И еще проблема бедствующих мирных жителей.
Разведчик опять улыбнулся и покивал головой.
– Это важная проблема, мистер Эргвалд. У нас на территории несколько десятков тысяч жителей, без средств к существованию. Они не хотят покидать страну. Если МКК будет помогать им продовольствием, медикаментами, и бытовыми вещами, то правительство Пантанеро всеми возможными путями поддержит ваши усилия.
– Я рад сотрудничеству! – сказал комиссар МКК, – Осталось только разобраться, как мы отличим мирных жителей от ваших партизан. Вы сами сказали, что туземцы-охотники воинственны и участвуют в боевых действиях. Начальству МКК тоже это известно.
– Ну, – Фредди покачал в руке стакан с вином, – вряд ли это возможно. На туземцах нет лейблов «мирный» и «воинственный». Как насчет того, чтобы помогать всем?
– Увы, – Эргвалд развел руками, – начальство считает, что это не лучшая идея. Ведь это вызовет обвинения в скрытой поддержке одной из сторон вооруженного конфликта. У начальства МКК есть мнение, что туземцы-охотники адаптированы к природной среде, поэтому не нуждаются в экстренной помощи. Иное дело – горожане и фермеры. У них разрушился уклад жизни, поскольку инфраструктура повреждена, и плантации тоже.
– Так не пойдет, – спокойно ответил Фредди, – по меморандуму МКК, на помощь могут рассчитывать все жертвы войны, независимо от расы, религии и убеждений. Мы тут не поощряем расизм. Гуманитарная помощь или всем, или никому. Такое условие.
Комиссар МКК плеснул вина себе в стакан, сделал глоток и предположил:
– Вы это имели в виду, когда говорили о диалектическом единстве противоположностей гуманного и антигуманного бизнеса на этой войне?
– В частности, это, – подтвердил разведчик, – есть и другие интересные области честного сотрудничества. Не забудем: в ближайшей перспективе у нас эскалация войны. Тысячи солдат, брошенных ранеными в зоне боевых действий или просто пропавших без вести. Широкое поле для эффектного гуманизма Красного Креста. Это если мы договоримся о расовом равенстве в доступе к гуманитарной помощи. А если нет, то будет печально.
– Печально? – переспросил Эргвалд, – Ваше правительство выдворит миссию МКК из Заозерья, я правильно понял ваш намек?
– Ни в коем случае! – разведчик артистично выпучил глаза, – Правительство Пантанеро подпишет бумаги о доступе МКК, и с виду окажет всю мыслимую поддержку миссии. Проблема в том, что туземцы, дискриминированные при раздаче помощи, будут очень обижены. Я надеюсь, вы понимаете, что это значит для ваших полевых сотрудников. И самое обидное, что СМИ укажут расовую дискриминацию среди причин трагедии…
– …Это шантаж! – возмутился Йозеф Эргвалд.
– Это просто война, – возразил Фредди.
Возникла пауза. Йозеф Эргвалд глотнул еще вина и заметил:
– Правительство Лаголарго чертовски разозлится, если мы пойдем на ваши условия.
– Правительство Лаголарго? – Фредди презрительно фыркнул, – Они никто на войне, и боятся высунуть нос за охраняемый периметр Брито-Гранада.
– Есть еще бразильские власти, – напомнил Эргвалд, – они тоже чертовски разозлятся.
– Ну… – задумчиво произнес Фредди, – …Вряд ли они рискнут злиться вслух. Ведь вы спасете сотни бразильских солдат, раненых, потерявшихся, брошенных в сельве. Я не отрицаю, бразильские генералы будут тыкать палки в колеса, но это не такая беда.
– Даже не знаю… – пробормотал комиссар МКК.
– Вам решать, – сказал Фредди, – но просто представьте себе картину: ваши сотрудники выполнят героическую гуманитарную миссию, и вернутся домой, живые и здоровые, с гигабайтами видеоклипов, на которых они среди спасенных молодых солдат, или среди благодарных туземцев. Туземные детишки, такие выразительные и трогательные…
– Не давите на меня, мистер Билокс!
– Что вы, мистер Эргвалд, я просто рисую мысленные картинки, которые могут стать реальностью. Оптимистичной реальностью, отраженной в СМИ. Только надо решать быстро, поскольку идет эскалация войны. Плюсовой коэффициент в экспоненте…
– …Черт! – перебил Эргвалд, – Вы, все-таки, давите, и нагнетаете…
– ...Секунду! – в свою очередь перебил Фредди. – У меня коммуникатор завибрировал. Срочное сообщение. Я должен глянуть.
– Ладно, – комиссар МКК кивнул, он был даже рад короткому антракту в этом клинче.
– Ну, вот, – сказал разведчик, и повернул к нему экран коммуникатора.
– О, черт… Что это, мистер Билокс?
– А это как раз эскалация войны. Бразильские бомбардировщики только что…
…
*63. …Стерли город-порт Блуфилдс с лица Земли.
За час до этого сообщения (пришедшего на коммуникатор разведчика-стажера Фредди Билокса), в городе-порту Блуфилдс (в 130 км севернее Грейтануна) включилась сирена воздушной тревоги. Этот заунывный воющий звук стал за последние три недели очень привычным для нескольких тысяч людей (в основном беженцев из южно-центрального региона), поселившихся в этом некогда уютном 40-тысячном городе. После апрельского штурма, «зачисток» и последующей серии артиллерийских дуэлей, этот единственный атлантический порт Южного Никарагуа так и не восстановился толком, хотя июньские циклоны с дождями отмыли стены домов от копоти, а дождевые потоки унесли с улиц большую часть мусора. На руинах ультра-модернового Сити (взорванного по приказу комбрига Монкадо) успел вырасти кусочек джунглей, а вокруг простирались кварталы плотной одноэтажной застройки. Все это было брошено владельцами при эвакуации, а дальше, в течение почти мирного лета, заселено (как говорилось выше) беженцами. Их можно понять: летом здесь была хорошо оплачиваемая работа, поскольку интенсивно функционировал порт, аэродром, и автодорога. Тысячи тонн грузов прибывали в порт, переваливались на автопоезда, и увозились вглубь молодой Автономии Пантанеро. На аэродром почти каждый день прилетали команды бизнесменов и экологов (или людей ПОХОЖИХ на бизнесменов и экологов). Жизнь, вроде налаживалась…
…Как думали беженцы, обживавшие Блуфилдс. Но пришел сентябрь, а вместе с ним – новейший 285-метровый бразильский авианосец «Ипанема». Вообще, назвать боевой авианосец в честь самого знаменитого пляжа страны – это интересный PR-ход (чтобы примирить своих граждан с потерей миллиарда долларов, вбуханных в эту стальную самоходную коробку с полусотней единиц авиации на борту). Но – не о том разговор. «Ипанема», подойдя на 100-мильную дистанцию к порту Блуфилдс, взялся за дело. Это значило: нет больше ни морского порта, ни аэродрома, ни шоссе. Все разбомблено. И работы тоже нет. Поток беженцев потянулся через границу в Северное Никарагуа (или официально – просто Никарагуа), где есть хоть какая-то работа, и нет авиа-налетов. Но многие оставались в надежде, что жизнь в Блуфилдс, со временем наладится. Здесь же столица, между прочим. Столица Автономии Пантанеро. Во как…
…Столица действительно была, но не в самом городе Блуфилдс, а двумя километрами севернее, в комфортабельном бейсбольном клубном отеле «Ранчо-Луна», в дельте реки Эскондидо. Хорошее место: в случае угрозы, по реке можно смыться на катере. Просто бросок-спринт до болот Тортукеро, куда боялись лезть даже конкистадоры-отморозки.
До сегодняшнего дня казалось: такие специальные меры безопасности, как например постоянное дежурство экипажей двух скоростных катеров у пирса отеля, и назначение южноафриканского стрелкового инструктора Доджа Тайгера капитаном спецкоманды партизан к'ви, являются перестраховкой. Бомбить Ранчо-Луна, либо высаживать туда десантников-киллеров, либо предпринимать что-то в таком же роде для уничтожения правительства Пантанеро, было бессмысленно с военно-политической точки зрения. В «столице» находилась резиденция ПЮАЭ (президента юниона аборигенных этносов), однако эта должность была явно номинальной, и занимала ее Инес Ибанез-Дуарте – не политик, не лидер, а просто девчонка-мулатка с 5-летним сынишкой. Бывают персоны, подвернувшиеся вовремя и хорошо выглядящие в PR-плане. Такой и была Инес. Еще в данное время на Ранчо-Луна жил доктор Лектер. Как подозревал Додж, главной целью спецкоманды была безопасность секретного доктора-микробиолога, а вовсе не ПЮАЭ (которая гораздо симпатичнее, но не особо ценна в военно-стратегическом смысле).
Так или иначе, Додж Тайгер добросовестно тренировал спецкоманду, и подтягивал по знаниям военно-специальной тактики туземного лейтенанта Улама (толкового парня из племени негров-маронов к'ви), но считал, что все это не понадобится в данной области театра боевых действий. Сегодняшний полдень опроверг интуитивное мнение Доджа.
…Воздушная тревога.
…Ожидается массированный авиа-налет.
…На радарах шесть палубных сверхзвуковых истребителей «Хорнет», дюжина легких винтовых штурмовиков «Тукан», и один тяжелый транспортный «Антеус».
…Спецкоманде – красный код, зенитчикам – готовность на скрытных огневых точках, спецтехникам – включить ложные МЗРК, остальным – эвакуироваться из поселений.
…Вот так. Дождались. Красный код. Тайгер выругался сквозь зубы и приказал:
– Улам, тащи дока Лектера. Твой катер – первый. Я потащу ПЮАЭ, мой катер – второй.
– Капитан, я тащу Армагеддон тоже, да? – уточнил лейтенант из племени к'ви.
– Да, – Додж кивнул, и добавил, – вперед!
По мнению Доджа только сумасшедшие родители могли дать дочке имя: Армагеддон. Впрочем, где теперь ее родители – неведомо, а эта тинэйджерка из смешанного индейско-негритянского племени искито, с легкостью отзывалась на сокращенное: Мэгги. Доктор Лектер подцепил ее почти сразу по прибытии на Ранчо-Луна. Сперва Додж подумал, что доктор просто предпочитает наиболее юных секс-партнерш. Ну и что? Армагеддон была половозрелой персоной (по крайней мере, с туземной точки зрения) и неверно было бы назвать выбор Лектера однозначно-извращенным. Примерно через неделю Додж начал понимать: дело не только и не столько в сексе, а в том, что Армагеддон – удивительная болтушка (что вовсе не характерно для туземцев). Эта тинэйджерка могла болтать без перерыва часами, на любую заданную тему. Похоже, что она стала для Лектера этакой говорящей энциклопедией по Заозерью. Гораздо более достоверной и подробной, чем официальные файлы и туристические справочники. Ох, как хитер доктор Лектер…
…Но, сейчас не до того. Надо срочно найти ПЮАЭ с киндером. Как известно, 5-летний киндер способен оказаться в самом неподходящем месте в самое неудачное время. Так получилось и в этот раз. Черт же дернул Инес Ибанез именно в этот полдень потащить малыша Рикки на рыбалку с надувной лодки-зодиака в заливе.
Ладно.
Главное – известна точка, а добраться – не проблема.
Гудит мощный мотор скоростного катера (сюрреалистической штуки, напоминающей гигантского камуфляжного лобстера из фантастического фильма ужасов).
Мгновенный набор скорости – катер вылетает из дельты реки в залив.
Вот – виден зодиак с двумя фигурками.
Маневр – разворот. Волна от борта чуть не опрокинула надувную лодку.
– Вы охренели что ли? – возмутилась Инес.
– Быстро сюда! – рявкнул Додж и, не тратя слов, схватил киндера в охапку.
– А-а! – взвизгнул тот.
– Эй, блин, отпустите его! – крикнув это, Инес ловко перепрыгнула на катер и мертвой хваткой вцепилась обеими руками в плечо Доджа Тайгера.
– Зуап, к штурвалу и полный вперед, – скомандовал Додж своему сержанту.
– Да, кэп, – откликнулся сержант, и катер-лобстер, снова мгновенно набрав скорость, в течение минуты проскочил к точке разворота, и ушел из залива в дельту Эскондидо.
– А-а! – снова закричал малыш Рикки.
– Ведро мороженого! – закричал в ответ Додж, – Это гонки за супер-приз!
– Ведро мороженого? – изумленно переспросил киндер.
– Да. Ведро. Но надо прийти первыми, и ты должен быть рядом со штурвалом. Такое условие, ведь гонки взросло-детские. Давай, садись рядом с сержантом Зуапом.
– Ага! – Рикки мгновенно занял названную позицию, и стал стрелять глазами в разные стороны в поисках возможных альтернативных претендентов на супер-приз.
Инес Ибанез, глянув на него, тоже слегка успокоилась, и пробурчала:
– Капитан, может, вы объясните, какого черта все это значит? И дайте мне что-нибудь накинуть, видите же, я торчу тут топлесс, как дура.
– Вижу, – он стянул через голову ремень пистолет-пулемета, положил оружие к себе на колени, расстегнул рубашку, передал ей, и предупредил, – не уроните в воду, там есть полезные вещи в карманах.
– Не уроню, – и Инес надела рубашку (которая была ей велика размера на три), – ну, вы объясните уже, что случилось?
– Да. Начинается массированный авиа-налет, вероятно с бразильского авианосца. Пока непонятны цели, но, в волне налета присутствует тяжелый транспорт. Это может быть диверсионный парашютный десант. Чертовски странно, что в полдень. А от странных событий на войне следует держаться подальше. Мы остановимся в Эль-Каларо, оттуда осмотримся, и решим, как действовать дальше.
…
*64. Блин, 28 минут это до хера…
…Мрачно объявил капитан Додж Тайгер, когда оба катера-лобстера пристали к берегу притока реки Энкондидо – широкого ручья Эль-Каларо, отлично закрытого зеленью от возможного наблюдения с воздуха.
– Совсем плохо, да? – спросил лейтенант Улам.
– Не совсем, – решил Додж, – но 8 минут плюс к графику эвакуации, это перебор.
– Будем тренироваться, чтоб быстрее, – пообещал Улам, и тут с востока, со стороны Блуфилдс, донеслись резкие звуки – будто лопались гирлянды воздушных шариков.
– Началось, – буднично констатировал капитан. А лейтенант, прислушавшись, сказал:
– Ого!.. Кэп, пойдем на башню, посмотрим в бинокли, какой это авиа-налет. N’teresi!
– Да, интересно, – согласился капитан Тайгер (уже привыкший к диалекту английского, которым пользовался лейтенант из племени к’ви)
Обзорный пункт тут только назывался башней, а по факту это был «марсианин» (так иногда называют площадку-треножник из подручных материалов, приподнятый на 10 метров над грунтом, и замаскированный под окружающие джунгли). С «марсианина» открывался превосходный обзор в направлении Блуфилдс. Над городом в небе висела причудливо изогнутая серо-черная линия. Вероятно, какой-то из «Туканов» увлекся подавлением ложных МЗРК (мобильных зенитно-ракетных комплексов) и оказался в досягаемости одного из эквадоро-белорусских зенитных автоматов – дистанционно-управляемых изделий «Дюймовочка». Теперь бразильцы старались подавить эту вдруг возникшую зенитку. Они ошибочно полагали, что она одна такая незамеченная. Какое досадное заблуждение. Вот сработала вторая «Дюймовочка», и еще один «Тукан» стал неуправляемо пикировать, оставляя черный дымовой узор на небе. А вот возник белый кружок – пилот успел катапультироваться. Остальные «Туканы» завершили подавление первой «Дюймовочки», и набросились на вторую. Выбрав момент, включилась третья – последняя, и опять удачно. В небе появился новый шлейф дыма и еще один парашют.
– Wow! – воскликнул лейтенант Улам, – Когда закончится налет, мы поймаем пилотов!
– Это хорошо, – ответил Додж, – но меня беспокоит непонятность тактики бразильцев.
Туземный лейтенант посмотрел на командира с удивлением:
– Где непонятность? Они атакуют, хотят подавить наши зенитки. Сейчас подавят.
– Улам, рассуждай, как я учил. Где смысл действий бразильцев?
– Смысл… – сосредоточенно произнес лейтенат, – …Да, тут непонятность. Раньше они заходили змейкой и бомбили цель, которая им назначена, и смывались. Они не теряли самолеты. Теперь они крутятся без дела, и теряют. Самолет во много раз дороже, чем зенитки. Плохой размен, но это не просто так. Я смотрю на «Хорнеты». Они сейчас не атакуют. Значит, они снаряжены только против воздушного противника. Наверное, на случай, если у нас есть истребитель, и он нападет на большой самолет «Антеус». Там, наверное, что-то важное, поэтому шесть «Хорнетов» это защищают. Что там? Или 200 десантников, или 60 тонн бомб. Если сбросить 200 десантников, то мы убьем их. Это бразильцы знают, и не сделают так. Если сбросить 60 тонн бомб, то тоже нет смысла…
…Лейтенант Улам сделал паузу, глянул на капитана и, после его одобрительного кивка, продолжил рассуждать:
– Если все-таки есть смысл сбросить столько бомб на Блуфилдс, то почему «Антеус» не сбросил их? Наверное, у «Антеуса» бомбы, которые надо сбросить с малой высоты, и поэтому он ждет на большой высоте, пока «Туканы» расчистят ему выход на цель. Но непонятно, какие бомбы, и зачем так много. Непонятна цель. Я сказал правильно, да?
– Абсолютно правильно, – подтвердил капитан Тайгер.
– Wow! Я теперь умею строить правильное рассуждение про тактику!
– Да, Улам. Теперь ты умеешь, и это хорошо.
– Это хорошо! – эхом повторил туземец кви, выразительно погладил себя ладонью по животу, в знак удовольствия, затем поднес к глазам бинокль, и сообщил, – Вот, сейчас «Туканы» подавили наши зенитки. И «Антеус» снижается. Будет бомбить. Но что?
Додж Тайгер пожал плечами и тоже стал наблюдать в бинокль за маневром «Антеуса». Тяжелый транспорт (кстати, не являющийся специализированным бомбардировщиком) снизился (по визуальной оценке) до двух километров, и открыл хвостовой люк, будто предполагался выброс десанта. Через несколько секунд, из люка выскользнуло что-то огромное, блестящее, цилиндрическое, с фигурной нашлепкой на одном торце. Додж проследил за этим предметом, и увидел, как из нашлепки выхлестнула длинная лента, мгновенно раскрывшаяся в букет из трех парашютов.
– Vv’kit! – удивленно воскликнул Улам на своем диалекте.
– Fuck it, – согласился Додж, и добавил, – мне не нравится эта хрень. Слезаем вниз!
– Да, кэп, – с этими словами, туземный лейтенант ловко скатился вниз по трапу. Додж отстал от него шага на четыре, хотя тоже был быстр.
Внизу уже ждал парень к’ви, рядовой спецкоманды.
– Тебе передали, кэп, – сказал он, протянув Доджу его рубашку, и пояснил, – старшина Тулип отдала президенту Инес свою майку, так лучше. Еще, сержант Зуап говорит: док Лектер хочет собирать букашек для науки, пока мы тут торчим. Это нормально?
– Да, – ответил Додж Тайгер, – пусть собирает букашек, мы всяко будем тут до ночи.
– Ясно, кэп, – сказал рядовой, шагнул в сторону и исчез в зарослях. «Хороший стиль» (подумал Додж), и в этот момент нечто оранжево полыхнуло во весь восточный сектор горизонта. Если в полдень видна такая вспышка, то это серьезно.
– Vv’kit! – выругался лейтенант Улам, – Это хрень с «Антеуса», да?
– Похоже, – сказал Додж, – что через 10 секунд ударит по ногам, а через 50 – по ушам.
…И правда: вот ощутимо вздрогнул грунт под ногами. Туземец улыбнулся.
– А! Я знаю: это так потому, что свет приходит сразу, а звук отстает, но в грунте звук гораздо быстрее, чем в воздухе. Да?
– Да, Улам, почти в пять раз быстрее.
– А! Еще посмотри, кэп, какой дым на небе от этой хрени.
– Звездец городу Блуфилдс… – выдал свой прогноз капитан Тайгер, глянув туда, куда указывал туземный лейтенант, и увидев там уродливую шляпку гигантского гриба из угольно-черного дыма… Сразу вслед за этой фразой дошел звук. Воздух будто обрел плотность воды, и с оглушающим грохотом ударил не только по ушам, но и по коже. Качнулись верхушки деревьев, с них полетели тысячи листочков. Зашаталась вышка «марсианин», скрипнув своими тонкими опорами – треногой, но не рухнула. На таком расстоянии от эпицентра взрыва, ударная волна растеряла почти всю свою силу.
Додж Тайгер тряхнул головой, чтобы побыстрее привести слух в норму, затем толкнул ладонью ближайшую опору «марсианина», убедился, что постройка сохранила устойчивость, и после этого распорядился:
– Улам, отправь толкового парня туда наверх, смотреть за обстановкой. Если что-либо необычное или непонятное, пусть сразу докладывает по рации.
– А если опять авиа-налет? – спросил туземный лейтенант.
– Вряд ли, – сказал Тайгер, – но если будет, то обычный сигнал «воздушная тревога».
– Ясно, кэп. А ты куда-то идешь?
– Да. Гляну, как там Инес с киндером, и как док Лектер с Мэгги собирают букашек.
…
Инес Ибанез-Дуарте, конечно, нервничала, и 5-летний Рикки был напуган. Но, капитан Тайгер моментально уладил ситуацию, объявив:
– Ну, малыш, поздравляю, мы выиграли, так что ведро мороженого – твое.
– Правда? – с радостью и легким недоверием, воскликнул Рикки.
– Да, – Додж кивнул, – а сейчас я поговорю с твоей мамой о техники безопасности. Ты понимаешь: если съесть сразу полкило мороженого, то непременно простудишь горло, поэтому, когда речь идет о ведре мороженого, требуется осторожность.
– У-у… – киндер скосил глаза на Инес, – …Ма, а можно я теперь буду на завтрак жрать мороженое вместо дурацкой каши с фруктами?
– Вот что, мой хороший, – мягко сказала она, – давай, ты побудешь здесь, а я поговорю в сторонке с капитаном.
– Ладно, – Рикки вздохнул, чувствуя, что реформа завтрака не покатит, – но, хотя бы, за обедом на десерт можно?..
– Можно, но не очень много… Тулип, вы присмотрите за Рикки, ладно?
– Мы присмотрим, Инес, вообще без проблем, – подтвердила девушка-старшина тройки туземцев к’ви, дежуривших около пришвартованных катеров.
…
Отойдя с Доджем на двадцать шагов от этой компании, Инес шепотом спросила:
– Капитан, я не поняла, что вы такое придумали с ведром мороженого?
– Ну… – Додж улыбнулся. – …Моя тетя Рианна в Дурбане говорит, что мороженое, это лучшее средство отвлечь детей от всяких взрослых проблем. Поскольку у тети Рианны пятеро детей, и все очень позитивные, есть основание доверять ей в таких делах.
– Э… Вы правда хотите подбросить моему малышу ведро мороженого?
– Правда. Тетя Рианна говорит: нельзя обманывать детей, это очень плохо и вредно.
– Э… – Инес Ибанез задумалась, – …Конечно, в этом ваша тетя права. Но как?..
– Просто. Вероятно, нам предстоит период мобильной жизни на речной яхте. Вопросы снабжения будут решаться с моим участием, так что ведро мороженого я добуду.
– Так, минутку, капитан, а почему на яхте? Что случилось в Блуфилдс?
– Потому, – ответил Додж, – что город разбомблен. Детали я буду знать после того, как съезжу на разведку, но уже сейчас ясно, что там камня на камне не осталось. Но порт остался цел. Видимо, готовится морской десант туда. Короче: нам там делать нечего.
…
