Текст книги "Рыцари комариного писка"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 35 страниц)
*87. Хотите интерьер «мост троллей»?..
…Спросил Мефо Грач, уселся на стойку бара, и глотнул пива из горлышка бутылки.
– Звучит заманчиво, – сказала Леа Варгас, – но хотелось бы узнать больше, прежде чем принимать решение.
– ОК, – Мефо подмигнул и сделал еще глоток пива, – тролли строят обычно небольшие арочные мосты через ручьи. Под мостами у них получается жилое пространство вроде искусственной пещеры. Материал – дикий камень, так что выглядит грубовато.
– Пусть будет грубовато, – решительно сказала Леа, а затем посмотрела на Лео, – ты не против идеи пожить в искусственной пещере троллей?
– Не против. Мы ведь с тобой были веселыми сетевыми троллями, помнишь?
– Мы втроем были сетевыми троллями, – поправила Саби Хастури.
– Кто такие тролли, и как вы были ими? – поинтересовалась Шошо.
– Это просто! – объявил Мефо, и вытащил планшетник из кармана, – иди сюда, я сейчас покажу тебе самых отъявленных троллей.
Последовала медиа-лекция о троллях. Удостоились внимания три вида фольклорных троллей: многоголовые норвежские, огромные вредные шведские, и более спокойные экологически-нейтральные исландские. Были упомянуты огромные зверские тролли из «Властелина колец» Толкиена, и симпатичные маленькие муми-тролли из чудесных произведений финской сказочницы Туве Янсон – этакие гуманоидные бегемотики. В заключение, были шаржи на сетевых троллей – персонажей, хулиганящих в интернет-форумах и блогах политического и религиозного содержания.
Этот разговор происходил в обычном для этих мест двухэтажном доме в старом районе Гранады, на углу улицы Эль-Каразо и набережной речки Адуана, неподалеку от малой рыбной пристани при впадении этой речки в озеро Кокиболка. Этот дом был выбран не просто так. Когда-то (объективно, не очень давно, однако казалось, что вечность назад) именно в этом доме была по-своему уютная квартира Лео и Леа Варгас. Позже, чтобы избавится от навязчивого сервиса Корпорации Канала, они, с помощью некого трюка, продали квартиру, и купили 10-метровый катамаран, на который переселились. А этот двухэтажный дом (включая их квартиру) стал собственностью «HK-Canal-Hotels», как понятно из названия – одного из подразделений «HK-Canal». Теперь «HK-Canal» была повержена, а Варгасы с друзьями обосновались в этом доме. Точнее – в мини-отеле на полдюжины апартаментов. Еще точнее (в данный момент – в ресторане мини-отеля).
С точки зрения Леа Варгас, новый интерьер дома выглядел «слишком гламурным», и поэтому Мефо Грач немедленно выдал предложение: переделать дом в Мост Тролля. Предложение выглядело заманчиво, но… Леа отрицательно покачала головой.
– Нет, Мефо. Спасибо, но нет. Хочется немного пожить спокойно, а переделывать весь интерьер значит обрекать себя на несколько недель жизни среди руин.
– О чем дискуссия? – послышался голос Доджа Тайгера с лестницы на второй этажа.
– О троллях и руинах, – невозмутимо ответила Шошо.
Туземка муи-муи была единственной, кто не удивился его незаметному появлению. У остальных это вызвало недоуменные вопросы, и озвучил это Лео Варгас.
– Минутку, Додж, как ты там оказался? Отсюда видна дверь, и ты в нее не зашел.
– Он, – сообщила Шошо, – зашел с крыши в окно мансарды.
– Ты слышала мои перемещения? – спросил Тайгер.
– Да, это просто. Ты скрипел ногами.
– Понятно, – сказал он, – значит, мне есть над чем поработать. Но вообще-то я заскочил, сообщить, что по TV-NIO из Сантьяго-Леона началась трансляция процесса над Вергио Огишо, и там намечается чертовски шокирующая речь обвиняемого.
– Ты намекаешь, – предположил Мефо, – что следует налить в стаканы что-то покрепче, прежде, чем включать эту трансляцию?
– Так точно, – подтвердил Тайгер, и уселся за стол, – я тоже хлебнул бы. У меня, кстати, отличный кукурузный виски с собой есть. Мой друг в Африке такое делает.
– Сейчас заценим, – сказал Мэфо, открыл литровую бутылку, извлеченную Тайгером из кармана армейской куртки на стойку бара, и разлил по стаканчикам.
– Ну, я включаю, – предупредила Леа, покрутив в руке пульт телевизора.
…
Вергио Огишо, одетый в алый тюремный комбинезон, выглядел весьма импозантно. Он спокойно стоял за пюпитром, перед тремя офицерами в парадной форме – специальным составом судей военного трибунала. Вот еще один офицер (обвинитель) начал задавать вопросы.
– Сеньор Огишо, признаете ли вы себя виновным в том, что вы умышлено, по заданию Великого Круга секты Зувемби доставили в Блуфилдс штамм вируса псевдо-гриппа, и заразили этим штаммом бразильский военно-гражданский контингент?
– Сеньор обвинитель, вы во многом заблуждаетесь. Я не доставлял штамм в Блуфилдс, поскольку это была задача другого человека.
– Какого человека, сеньор Огишо?
– Человека Зувемби в бразильской армии. Контейнеры с маркировкой био-угроза уже находились на месте. Они даже попали в кадры любительской фото-съемки.
– Сеньор Огишо, вы говорите о снимках, попавших в СМИ еще до эпидемии?
– Да, сеньор обвинитель.
– Понятно. А кто он, этот ваш человек в бразильской армии?
– Его внутреннее имя Соггот. Мы знаем друг друга только по внутренним именам, и по тотемным знакам на полумасках. Ни внешних имен, ни лиц.
Обвинитель кивнул, полистал файл дела, и спросил:
– Какие еще неточности вы видите в предъявленном вам обвинении?
– Я вижу неточность в самой формулировке. Вы поставили вопрос так, как будто мое признание в том, что я выполнил заражение, означает признание виновности.
– А разве это не так, сеньор Огишо?
– Это не так, сеньор обвинитель. Я признаю, что выполнил заражение, но я не признаю виновности. Мои действия были продиктованы высшими доктринами религии.
– Сеньор Огишо, говоря о религии, вы имеете в виду учение секты Зувемби?
– Да, сеньор обвинитель.
– И, вы утверждаете, будто действия, повлекшие смерть около трех миллионов людей, продиктованы высшими доктринами вашей религии?
– Да, я утверждаю.
– В таком случае, сеньор Огишо, лучше, если вы сообщите трибуналу эти доктрины.
Вергио Огишо скрестил руки перед грудью.
– Что ж, слушайте, сеньор обвинитель и сеньоры судьи. Следует начать с той цели, для которой сотворен человек. Как известно, Творец дал человеку свой образ и подобие. А следовательно, Творец предполагал, что человек также станет творцом. До какого-то момента истории, люди действительно были творцами. Каждый умел создавать вещи, играющие назначенную роль. Человек создавал луки и стрелы, плуги и серпы, чашки и горшки, штаны и башмаки. Человек строил дома и дамбы, человек изобретал ветряные мельницы и парусные движители, паровые машины и подъемные краны. Каждый знал внутренний строй вещей, которые он создавал, поэтому труд человека отличался от действий муравья, термита, или пчелы, бездумно, инстинктивно, выполняющих свою программу, смысл которой им непонятен. Те люди, которые повторяют стандартные действия на конвейере или в офисе – не трудятся, а совершают профанацию труда…
Тут Огишо сделал паузу, чтобы глотнуть воды из стакана, и после этого продолжил.
… – Профанация труда влечет профанацию потребления, когда люди покупают вещи, руководствуясь не потребностями, а программой, заданной рекламой. Далее следует профанация секса, профанация рождения, и профанация воспитания детей. Наконец, доходит до профанации реальности через масс-медиа. Люди уже не видят реальную Вселенную, данную Творцом. Люди видят бессмысленный суррогат на экране. И это случилось, поскольку люди нарушили сказанное им: «плодитесь и населяйте землю». Вместо того, чтобы населять землю, люди стали населять многоэтажные коробки из бетонной массы. Не человеческое жилье, а термитники, оторванные от природы. Эту пирамиду профанаций и искажений надо прекратить. Надо вернуть человека на путь, указанный Творцом. На путь, соответствующий роли человека во Вселенной…
Последовала еще одна пауза на глоток воды, и Огишо договорил последний абзац из конспекта (обстоятельно составленного перед судебным заседанием).
… – Мегаполисы-термитники, подменяющие природу, СМИ, подменяющие реальность, погоня за иллюзией успешности и иллюзией богатства, подменяющая содержательную деятельность – все это следует пресечь. Для этого ученые-участники нашего движения, внедренные в военное ведомство Бразилии, создали арсенал микро-штаммов, которые последовательно будут уничтожать рассадники искажения и перенаселения на Земле. Искусственное точечное перенаселение – вот корень проблемы, поэтому мегаполисы-термитники должны исчезнуть. Наша секта создала центр на месте Брито-Гранада, это первый мегаполис, обработанный нами. Так будет с каждым мегаполисом. Мы только начали борьбу за возвращение человеку – человеческой роли. И борьба продолжается.
…Додж Тайгер, глядя на экран, где обвиняемый аккуратно собирал листы конспекта с пюпитра, сделал в уме несколько выводов.
Во-первых: сеньор Огишо явно не сам это придумал, ему «очень помогли», и «сильно убедили» высказать все это на TV¬-камеру в прямом эфире.
Во-вторых: все, что сказал Огишо, явно повторяет доктрину доктора Лектера (которой доктор делился с Тайгером по вечерам за чашкой кофе тет-а-тет).
В-третьих: получился мощный рекламный ход для нового сегмента рынка, на котором инвесторы доктора Лектера и проекта «Персефона» создали задел на много лет вперед. Теперь можно поднять миллиарды баксов на вакцинах против клонов «Персефоны».
В-четвертых: команданте Йерро весь в шоколаде. С одной стороны, ему будут платить инвесторы «Персефоны» (за секретный био-полигон в Южном Никарагуа). С другой стороны, ему будет платить ООН и Интерпол (за помощь в борьбе с сектой Зувемби).
В-пятых: лидеры Северного Никарагуа тоже в выигрыше. Они были предупреждены вовремя, и использовали ситуацию, чтобы избавиться от примерно миллиона жителей трущоб региона Манагуа, негативно влиявших на экономику и социальную сферу.
В-шестых: лично Додж Тайгер (как 10-процентный акционер СП «Килиманджаро») в результате этой спецоперации уже получил, и еще получит неординарные бонусы.
Шесть пуль, как в револьвере «Кольт», и все в цель – вроде как, удача…
Сделав такой (логичный и профессиональный) промежуточный вывод, Додж глотнул немножко подарочного кукурузного виски, и мысленно взглянул на ситуацию шире, с учетом прогнозируемой перспективы. Теперь, когда оказался сломан психологический барьер, мешавший включению биологического оружия в общий ассортимент военно-промышленного комплекса, можно было предположить, что этот новый сегмент рынка начнет расти, как на дрожжах. Конечно «Персефона» будет иметь некоторый перевес в первые годы (и бешено обогатит владельцев проекта), но затем в этот новый сегмент с разных сторон попрут новые игроки. Боевая микробиология запляшет на театрах всех локальных войн (ведь у нее превосходный рыночный потенциал). А дальше… Черт его знает. До Апокалипсиса, вряд ли дойдет, но проникновение боевых штаммов в страны Цивилизованного мира (Первого мира, Золотого миллиарда) станет таким же обычным феноменом, как проникновение самовзрывающихся боевиков-шахидов. Их ведь тоже изобрел кто-то (во второй половине XX века), чтобы построить новый перспективный сегмент оружейного рынка в зоне локальных войн. А потом оно расползлось. Оно (как показывает практика) непременно расползается на всю планету…
…Еще Додж подумал, что реальный мир на проверку оказался не менее сумасшедшим (выражаясь научно – не менее парафреническим), чем доктор Лектер. Или (возможно) доктор Лектер вовсе не сумасшедший. Может, он угадал вектор ультра-индастриала и, использовав свой интеллект, смоделировал будущий мэйнстрим оружейного рынка? В принципе, такое не исключено. Но, если грузить себя мировыми проблемами (подумал Додж Тайгер), то жизни не будет. Вот, в древности, говорят, Иисус грузил себя – и что с ним стало? То-то и оно. Мир устроен просто: каждый за себя и за свою команду. А остальные – пошли в жопу. Такой позитивный вывод поднял Доджу настроение. Он сделал еще глоточек виски, и искренне улыбнулся. Ведь хорошая компания собралась сегодня за столом.
…
*88. Великий Никарагуанский канал похоронен…
…, Как я понимаю, – произнес памфлетист Хуго Редондо.
– Межокеанский Лаголаргонский канал, – пунктуально поправил Амаро Фурадо.
– Да, извините, полковник, – согласился памфлетист, – светлое имя Никарагуа никак не должно ассоциироваться с этой гонконгско-глобалистской антинародной авантюрой.
– Приятно, – заметил президент Акантиладо, – что в концлагере вы не потеряли юмор.
– Да, Ваше превосходительство, – подтвердил Редондо.
– Просто Хуанито, – предложил президент, – мы же здесь неформально собрались.
«Здесь» означало: на террасе второго этажа неприметной, но уютной виллы старинной колониальной постройки, около тихоокеанского пляжа в поселке Лас-Пенитас, в 20 км восточнее города Сантьяго-Леон. Ранним утром Хуго Редондо был доставлен сюда на гидроплане из концлагеря Тезоатега – без объяснения причин. В кабину – и вперед.
– Угадайте-ка, по какому поводу собрались, – дополнил полковник фразу президента, и небрежно-выверенным движением наполнил три высоких бокала коктейлем мохито, с непременным бросанием кубиков льда. Бульк – бульк – бульк.
– Угадать? – перепросил памфлетист, – Я попробую. Видимо, дело не просто в том, что Лаголаргонский канал похоронен, и марионеточное государство Лаголарго тоже, как я понимаю, похоронено. Кому оно нужно без перспектив Великого канала. Хотя, я бы не исключал интереса к агломерации Брито-Гранада, и к Малому каналу. В смысле, к той водной трассе, которая ведет из Тихого океана, через канал Брито в озеро Кокиболка, а дальше, по Великой реке Сан-Хуан, в Атлантический океан. Если некто сможет как-то реанимировать ультра-индустриальную агломерацию, и зашпаклевать жуткий имидж, получившийся у Южного Никарагуа после войны, эпидемии, и фейковых откровений Вергило Огишо, то этот некто имеет шанс восстановить супер-прибыльный бизнес.
Президент Акантиладо повернулся к полковнику.
– Вы не ошиблись, Амаро. Этот человек блестяще мыслит в политике.
– Под этим человеком понимаюсь я? – спросил памфлетист.
– Да, Хуго, разумеется, вы… Пейте мохито, в такую жару это то, что надо.
– Спасибо, Ваше пре…
– …Просто, Хуанито, – перебил президент Северного Никарагуа.
– Да, спасибо, Хуанито, – памфлетист сделал глоток коктейля, – а зачем вам мои очень спорные способности к политическому анализу?
– Так, полковник ведь сказал вам: угадайте.
Хуго Редондо покачал в руке стакан, будто прислушиваясь к звону кубиков льда.
– Что ж, я продолжу эту игру. Если вы сгенерировали фейковое признание Огишо…
– …Хуго, – перебил полковник Фурадо, – вы второй раз говорите «фейковое». Это так заметно, по-вашему?
– Это не просто заметно, а очевидно. Извините, полковник, но сделать шекспировского Макбета из психологически-примитивного массовика-организатора командных игр для персонала одного из подразделений бразильского супер-концерна, это нереально. Вам удалось заставить его стараться изо всех сил, но, у него просто не могло получиться.
– Зря вы так категорично, – возразил Фурадо, – вот представитель организации «Humans Rights Watch» поверил. Вы можете посмотреть видеозапись, там заметно по мимике.
– Он просто дебил, – спокойно ответил Редондо.
– Ну, уж не дебил! У него IQ никак не ниже 70 пунктов по стандартной шкале!
Акантиладо, успевший за время этого мини-диспута прикурить сигару, вмешался:
– Полковник, прекратите придираться к словам. Хуго сказал простую вещь: это шоу с трибуналом, как и любое похожее шоу, сделано не для людей, умеющих думать. Если поставить вопрос шире, то TV делается, вообще не для тех, кто умеет думать.
– Так точно, сеньор президент! – строевым тоном гаркнул Фурадо.
– Вот то-то и оно… – Акантиладо выпустил изо рта струйку дыма, – …Давайте, Хуго, продолжайте с того места, где было про «сгенерировали фейк».
– Да, Хуанито. Я продолжаю. Вы сгенерили фейк про жуткую почти всесильную секту Зувемби, вероятно, чтобы торпедировать попытки восстановления агломерации Брито-Гранада. Точнее, восстановления тамошнего бизнеса в жанре «HK-Canal». Физически агломерация цела и невредима, насколько я знаю. Те ключевые специалисты, которые необходимы для перезапуска бизнеса, вроде бы, тоже, в основном, сохранены.
– Верно, – ответил полковник Фурадо, – почти все они эвакуированы, и размещены на суперлайнере «Adonis-HK-Canal» в Тихом океане в 200 милях западнее Перешейка. Сомнительно, что их там можно держать долго. Суперлайнер «Adonis» рассчитан, как написано в рекламе, на 10 тысяч пассажиров, а эвакуировано втрое больше. Тесновато получается. Потенциальному противнику придется поторопиться с перезапуском.
Памфлетист выразительно развел руками:
– Отсюда мой вывод: вы хотите торпедировать перезапуск системы Брито-Гранада. Но возникает вопрос: я-то зачем? Можно тихо договориться с команданте Йерро, и он, по армейской технологии разрушит эту агломерацию, как разрушил аналогичную, только поменьше, агломерацию Чонталес на восточном берегу озера Кокиболка.
– Так, так! – подбодрил Акантиладо, азартно жестикулируя дымящейся сигарой.
– И, – продолжил памфлетист, – я делаю вывод, что вы хотите уничтожить агломерацию выборочно. Например: снести всю ультра-индустриальную зону, с приложенным к ней огромным жилым комплексом, но сохранить Малый канал с гидротехнической схемой шлюза, чтобы использовать межокеанский трафик для небольших кораблей река-море.
– Блестяще, Хуго! – обрадовался президент.
– А вы можете сделать более детальные выводы? – спросил полковник Фурадо.
– Попробую… – Редондо задумался на полминуты, и объявил, – …Мне кажется, что вы хотели бы провести разрушение агломерации чужими руками, под видом благой цели. Вероятно, в признание Вергио Огишо не случайно включена фраза о том, будто секта Зувемби создала некий свой центр в Брито-Гранада. Уничтожение этого мифического центра может стать благой целью. А город при этом, увы – разрушится. Как-то так.
– Джекпот! – воскликнул Акантиладо, – Вы идеальный губернатор Пацифиды!
– Простите, губернатор чего?
– Народной Автономии Пацифида – Юго-Западное Никарагуа, – пояснил Фурадо.
– Сеньоры, я, кажется, упустил что-то. Я сижу в концлагере Тезоатега, разве нет?
Хуанито Акантиладо отрицательно покачал головой, после чего ткнул пальцем в лист распечатки, лежащий на краю стола.
– Уже нет, Хуго. Уже нет. Я подписал указ об амнистии.
– Извините, Хуанито, но у меня семья там, в Тезоатега. Полковник в курсе.
– Разумеется, Амаро доложил мне, – сказал президент, – и, разумеется, я включил в указ вашу семью: вашего компаньона, Рагнара Бауэра, и трех ваших жен Рокси Карпентеро, Нелли Пимес и Марту Талер. Дети прилагаются к мамам. У Рокси и Нелли – по одному ребенку, у Марты – двое детей. Ну, как, я учел всех?
– Всех, – подтвердил Хуго Редондо.
– Вот и отлично. Завтра вы всей семьей едете в Старую Гранаду, столицу Пацифиды.
– Так, а кто назначил меня губернатором?
– Народ Пацифиды, кто же еще? Ваш друг Лео Варгас расскажет вам подробнее.
Памфлетист подвигал ладонями в воздухе, не вербально призывая к более спокойному, детальному объяснению.
– Сеньоры, извините, но даже если я приму это приглашение, условно говоря «народа Пацифиды», то надо оценить риск.
– Какой риск? – удивился президент, – Вы все прошли вакцинацию от псевдо-гриппа.
– Да, но я говорю не о псевдо-гриппе, а о том, что интересанты перезапуска Великого Проекта настроены решительно. Дело даже не во мне, а в семье, в женщинах и детях.
– Вот за это не беспокойтесь, – авторитетно сказал полковник Фурадо, – мы уже навели контакты с топ-менеджерами интересантов и информировали их о политическом курсе команданте Йерро: если кто-то тронет вас или вашу семью, то Йерро поддержит секту Зувемби, с соответствующими глобальными эпидемиологическими последствиями.
– Но, полковник, ведь эта секта, все-таки, фейк.
– Да, секта – фейк, однако последствия – реальные.
– Ну, если так… – произнес Хуго Редондо.
…
*89. Постапокалиптический детский садик…
…Наше первое социальное достижение, – пошутил Лео Варгас, комментируя довольно тихий, но узнаваемый звук очереди из автоматического оружия.
– При чем тут детский садик? – удивился Хуго Редондо.
– Скорее, подростковый, – уточнила Леа, – наш военспец Додж Тайгер, ты его знаешь.
– Да, встречались в мой прошлый приезд. И что он?
– Додж выдал подросткам-негритятам экспериментальные пневматические компакт-карабины, и учредил хорошие призы за уничтожение падальщиков. Ребята-негритята нарабатывают стрелковую статистику по контракту на тесты, а заодно улучшают тут санитарную обстановку. В Сити за три недели появилось невообразимое количество огромных бурых крыс и всяких неприятных плотоядных птиц…
– Кажется, – произнес памфлетист, – я уже догадался, что жрет эта фауна.
– Так уж вышло, – невесело произнес Лео.
– Правильно вышло, – припечатала Шошо.
Реплики этой милитаризованной юниорки муи-муи, как правило, отличались такой вот лаконичностью, и слегка брутальной безоговорочностью. Сейчас, глядя с балкончика диспетчерской вышки вспомогательного аэродрома «Брито-Стрейт» на север, на тихий обезлюдевший ультра-индустриальный мегаполис, эта девушка, кажется, чувствовала гордость за победу над врагом, и не испытывала жалости к жертвам короткой и крайне эффективной биологической атаки, прямо или косвенно убившей почти три миллиона человек за три недели. Хуго Редондо подумал о том, что (наверное) средний обычный гуманист был бы шокирован таким отношением Шошо к жертвам войны. Но (вот ведь парадокс) такой гуманист не шокирован тем, что за эти же три недели (по статистике) умерли от «обычных» причин (включая голод, бандитизм, и перманентные локальные военные конфликты) три с половиной миллиона человек на всей планете Земля.
Вообще-то (подумал Хуго) почти три миллиона умерших от этого псевдо-гриппа за три недели, это явный фейк. Даже с учетом всех факторов этой инфекции (ее внезапности и скоротечности, и ее стремительного распространения путем авиа-трафика) можно смело сказать: девять десятых числа жертв – приписаны. Девять десятых погибли от каких-то других причин, или (что вернее) были преднамеренно убиты. Подвернулся этот удобный вариант «списать лишних людей» на эту эпидемию – и власти нескольких стран весьма оперативно воспользовались такой возможностью… Однажды, давно, где-то в офисных коридорах, Хуго мельком слышал фразу: «Хорошее прикрытие, чтобы списать лишних людей». И это было не в Никарагуа, а в развитой стране, столпе мировой демократии...
…Вообще, все происходящее вокруг военно-политических и экономических похорон Великого Никарагуанского Канала чертовски не нравилось Хуго. Да, он соглашался с правильностью курса «похоронить это говно раз и навсегда». К сожалению (как часто случается в политике), похороны говна выходили почти столь же грязными, как само хоронимое говно. Предвидя такое развитие событий, Хуго не потащил свою семью в «эпицентр событий», а оставил в мини-отеле в Пуэбло-Катарина, у озера Апойо, в 20 километрах от Брито-Гранада. Тихое чудесное место (опробованное Мефо и Саби). В Пуэбло-Катарина будет хорошо и девчонкам, и детям. А Рагнар Бауэр, надежный, как секира викингов, присмотрит за ними. Такой плюс групповой семьи: можно (в случае необходимости) временно переложить семейные мужские функции на напарника...
…Тут памфлетиста оторвал от размышлений целый шквал приглушенных автоматных очередей со стороны брошенного Сити Брито-Гранада.
– Что это было? – спросил он.
– Еще один подвал с большим гнездом крыс, – сказала Шошо, – а звук хороший!
– В каком смысле хороший? – не понял памфлетист.
– Легенда, – лаконично сказала она.
– Тут такое дело, Хуго, – пояснил Лео Варгас, – по легенде для недружественного инфо-потребителя, наша милиция пока не полностью контролирует Сити Брито-Гранада. По данным разведки, в центральном районе засели боевики секты Зувемби, у них там база, которая готовит новый штамм псевдо-гриппа. Наша недавно набранная милиция ведет перестрелки с сектантами-снайперами. Пока сил недостаточно, чтобы разгромить их.
– Так… – произнес памфлетист, – …Недружественные инфо-потребители, это, видимо, персоны, прилетающие сегодня в полдень Юджин Сполдинг, комиссар ООН, и Норлан Гримм, топ-менеджер концерна «Seaway-Solaris». Я угадал?
– Разумеется, ты угадал. Со Сполдингом ты, вроде бы, даже знаком.
– Да, он приезжал в Тезоатега. А скажи, Лео, почему они недружественные?
– Потому, Хуго, что они хотят надавить на нас, чтобы сделать рестарт Брито-Гранада.
– Вот так новость! А я думал, что для «Seaway-Solaris» интересно только это…
…И памфлетист выразительно махнул рукой в ту сторону, где на расстоянии прямой видимости за панорамным окном диспетчерской башенки аэродрома наблюдались те сооружения, которые, как и аэродром, носили имя «Брито-Стрейт». Хотя, точнее, этот вспомогательный аэродром носил имя, как упомянутые сооружения.
Брито-Стрейт (или «Малый канал») длиной примерно 25 километров, проложенный по бывшему руслу реки Брито, соединял озеро Кокиболка с Тихим океаном, а сооружения представляли собой 300-метровый шлюз с соответствующей механизацией. Движение кораблей требовало подъема в шлюзе на 30 метров (от уровня Тихого океана до уровня поверхности озера Кокиболка). Это означало перекачку 300 тысяч тонн воды в каждом рабочем цикле. А ворота выдерживали напор в 3 атмосферы. Серьезная штука…
… – Мы, – сказал Лео, – тоже сначала думали, что их интересует только Малый канал.
– Но, – продолжила Леа, – аппетит приходит во время еды. «Seaway-Solaris» перекупил Великий проект за бесценок у рухнувшей «HK-Canal», но бесценок относительный, и финансовый департамент холдинга «Seaway-Solaris», видимо, настоял на приложении серьезных усилий для рестарта супер-доходной ультра-индустриальной агломерации.
– Но, мы непреклонны, так? – уточнил Хуго Редондо.
– Мы непреклонны, – подтвердил Лео, – этот гребаный ультра-индастриал должен быть уничтожен, и стерт с лица земли, иначе мы напрасно воевали.
– Но, – продолжил Хуго, – для, как ты сказал, «недружественных инфо-потребителей», необходимость уничтожения агломерации Брито-Гранада должна диктоваться не этим пожеланием, а пользой для человечества.
– Ну, разумеется! – Леа кивнула и улыбнулась, – Мы бы с радостью согласились, чтобы «Seaway-Solaris» провела рестарт агломерации, но секта Зумбези нешуточно угрожает отсюда всему человечеству. Кстати, крысы тоже пригодятся для достоверности.
Хуго Редондо удивленно поднял брови.
– Крысы-то причем?
– По нашей легенде, – пояснила она, – сектанты Зувемби создали гигантских крыс-людоедов методом генной инженерии, для заражения мегаполисов новыми штаммами вирусов вроде обновленного псевдо-гриппа. Кстати, ты не боишься крыс?
– Раньше я не боялся, но после твоих слов как-то сомневаюсь в своей смелости.
– Это легенда, – еще раз сказала Леа, и добавила, – но крысы реально очень большие. В нужный момент твоя ассистентка выйдет из зала переговоров, и притащит образец.
– Э-э… Надеюсь, это будет дохлый образец?
– Да, конечно. Эти твари даже дохлые внушают достаточно эмоций. Твоя ассистентка утверждает, что это нью-йоркский подвид, они вдвое крупнее обычных бурых крыс.
– Так… А что моя ассистентка?
– О! – Леа улыбнулась и сложила ладони перед грудью, – Это Орейо, она замечательная девушка, продвинутый фельдшер и, кстати, прямой потомок античных ольмеков.
– Интересно… А кто она по легенде?
– Капитан-лейтенант милиции, – ответил Лео, – и я подтверждаю, она замечательная.
– Летят, – лаконично сообщила Шошо, указав рукой на небо.
– Летят, – подтвердил Лео, глядя на серебристую точку в небе: бизнес-джет с гостями, выполняющий рейс из Лос-Анджелеса, штат Калифорния.
– Давай, – сказала Леа, – по-быстрому познакомим тебя с Орейо. Завтра, прямо с утра, начнутся переговоры, а тебе надо войти в курс дела. Тут есть немало тонкостей.
…
Маленький конференц-зал в старом коттедже-отеле на берегу Малого канала, радом с нижними воротами шлюза, вполне годился для переговоров с участием пяти человек. Автономию Пацифида представляли (как уже понятно) Хуго и Орейо.
А делегация гостей включала, кроме Юджина Сполдинга, комиссара ООН, и Норлана Гримма, топ-менеджера холдинга «Seaway-Solaris», еще мужчину в какой-то военной униформе, представленного как полковник Мендосо.
Разговор по существу начал комиссар Сполдинг.
– Мистер Редондо, я поздравляю вас с назначением губернатором, и рад, что мы снова встретились. Я надеюсь, наш новый раунд тоже станет плодотворным.
– Я тоже рад, мистер Сполдинг, – вежливо сказал Хуго.
– Отлично! Я надеюсь, ваш ассистент, мисс Орейо тоже настроена на сотрудничество.
– Я настроена, – лаконично подтвердила «ассистент», выглядевшая строго, и все-таки эстетично в новеньком «с иголочки» тропическом костюмчике милиции Пацифиды.
– В таком случае, – продолжил комиссар ООН, – я передаю слово мистеру Гримму.
– Благодарю! – экспрессивно произнес топ-менеджер «Seaway-Solaris», – Я считаю, нам следует сразу перейти к делу!..
С этими словами он выдал фирменную белозубую успешную американскую улыбку, и положил на стол перед Хуго прозрачную папку с бумагами.
… – Вот новый концессионный договор, подготовленный нашими юристами. И я готов заверить, что вы найдете условия этого договора более, чем щедрыми.
– И что здесь?.. – спокойно произнес Хуго, начав листать папку, – …Так. Относительно эксплуатации Малого канала все более-менее ясно, надо только уточнить цену… А вот относительно агломерации Брито-Гранада, я не понял. Разве об этом шла речь?
– Мы, – пояснил Гримм, – полагали, что Брито-Гранада это часть сервиса Канала, и мы включили эту агломерацию в договор с соответствующим расчетом цены.
Хуго Редондо покачал головой.
– Вы напрасно это сделали, мистер Гримм. В Сити Брито-Гранада идут бои, и если вы прислушаетесь, то различите эпизодические звуки выстрелов с той стороны.
– А-а… – топ-менеджер «Seaway-Solaris» покивал головой, – …Да, действительно, мне слышно. А кто с кем ведет перестрелку?
– Наша милиция с боевиками секты Зувемби, – без запинки сообщил Хуго.
– А-а… – топ-менеджер холдинга смутился, – … Я полагал, что секта Зувемби является некоторой… Э-э… Условностью.
– Многие так полагали, – невозмутимо ответил памфлетист (точнее губернатор), – но на практике оказалось, что у секты имеется контингент боевиков. И, сразу после того, как народно-освободительная армия команданте Йерро вернулась на свои базы в Заозерье, сектанты установили контроль над частью Сити, и катакомбами канализации. Сейчас батальон милиции под командованием капитана Тайгера ведет позиционные бои. И, я полагаю, вам надо знать санитарную обстановку в Сити. Капитан-лейтенант Орейо…
