Текст книги "Империя кровавого заката. Наследница (СИ)"

Автор книги: Алекс Вей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 40 страниц)

Миранда искренне опасалась того, что Антария может потерпеть поражение. Она сама не разбиралась в воинском искусстве, но при этом понимала, её муж плохой военачальник, об этом не говорил только ленивый. В чем Миранда была на высоте, так это в сборе различных слухов. У неё на службе были люди, которые доносили обо всем, что говорят окружающие. Те собирали не только дворцовые сплетни, но и ходили по столичным трактирам и слушали, о чем разговаривают люди. Миранда полагала, что никакая информация не может быть лишней. Впрочем, и без слухов было ясно, Фердинанд был таким же полководцем, как и Императором. В принятии решений он руководствовался чьим угодно мнением, только не своим. В вопросах управления Империей он доверял ей, Кириусу и Тадеусу. Миранда имела неплохие отношения с Верховным Магом, неплохо ладила с Верховным Казначеем Деером, а в военных вопросах доверяла Коннелу. А теперь непонятно, что ждать дальше. Неужели ей придется вникать ещё и в военные дела? Хотя разве не к этому она сама стремилась.

Миранда ещё в юности поняла, что не хочет быть просто чьей-то женой. Она не хочет быть вещью. Она понимала, что её отдадут замуж исходя из выгоды, и в итоге смирилась с этим. Тем более принцесса со временем заметила, что отнюдь не суровый отец принимает все решения. Мать не просто во всем поддерживала мужа. Именно она все решала. И вот, когда Миранда в четырнадцать достигла зрелости, Королева сама позвала её на разговор. То, что поведала ей мать, не стало для принцессы новостью, Миранда уже сама успела понять, что быть женщиной, это не значит, ничего не решать. Мать принялась передавать дочери весь свой опыт манипуляций, а принцесса оказалась весьма талантливой ученицей.

С тех пор не была и дня, чтобы принцесса не думала о своем будущем замужестве. Ведь от того, куда её отдадут, напрямую зависит её будущая жизнь. Конечно, к любому мужчине можно найти подход, но все-таки сама принцесса видела и принцев, и гостей из предполагаемых стран, куда она может попасть, была в курсе их культурных особенностей и традиций. Естественно, у неё имелись свои предпочтения. Она в общих чертах знала политическую обстановку вокруг их Королевства, да и предположения о том, за кого выдадут её замуж звучали едва ли не в каждом углу Дворца. Ещё тогда Миранда поняла, что сбор различных слухов иногда весьма полезное занятие.

Больше всего принцесса боялась, что её, в обмен на военную помощь, выдадут замуж в Колдландию, или хуже того, в Халифат. Она видела колдландцев, это были натуральные варвары, даже знатные господа, послы, и конунги ели руками, понятия не имея об этикете. У них даже ложек не было. Они могли плеваться прямо за столом, вечно громко смеялись, и сильно напивались, после чего любили подраться. Получается, она зря с рождения училась учтивости и изяществу, если ей придется всю оставшуюся жизнь провести среди этих людей? А в Халифате к женщинам относились ещё хуже чем к вещи, как в том же Таире. Если на её родине женщин все-таки ценили, то в Халифате к лошади относились и то лучше. Муж мог сделать со своей женой что угодно, избить, убить, продать. А у Халифа и даже эмиров были гаремы, куда они загоняли надоевших жен.

Миранда хотела, чтобы её выдали замуж в Аркадию. К женщинам там относились не просто хорошо, их там боготворили. Их верование основывалось на поклонении Великой Матери, и женщина для них была так же ценна как мужчина. Ведь именно женщины рожали мужчин, будущих правителей, воинов, магов. Вероятность того, что её выдадут замуж именно туда, была довольно велика. Наследник там уже достиг подходящего для женитьбы возраста, и ему была дана возможность выбрать невесту самому, естественно при условии, что она будет из благородных. Аркадия была богатым Королевством, которое занимало отдельный большой остров и при этом отличалось огромным военным преимуществом на море. Это позволяло Аркадии не бояться нападения, пытаться подступиться к острову себе дороже. Аркадия могла без проблем помочь Таиру в затянувшейся войне с Антанаром.

Принцесса успела влюбиться в принца Ренемиэля, который приезжал к ним всего раз, как она посчитала, выбирать жену. Высокий статный брюнет, он не только отличался хорошими манерами, но и оказался выдающимся воином, победив на турнире в честь его же визита. Он тогда посвятил победу ей, на пиру они танцевали и успели пообщаться. А через две недели из Аркадии пришло предложение о браке. Несмотря на то, что отец не стал давать согласие сразу, Миранда была счастлива, как никогда. Шестнадцатилетняя принцесса была уверена, вскоре её жизнь изменится, она отправиться в Аркадию, и супруг у неё будет именно любимый.

Но все сложилось иначе. О том, что она когда-нибудь сможет стать женой правителя Антарийской Империи, принцесса даже не думала. Во-первых, изначально там была только наследница Адриана, которой выбрал мужа Орден Света из сыновей местных герцогов. Когда принцесса умерла после рождения близнецов первенцев, никто не предполагал, что Фердинанд так скоро женится вновь. Но таирский Король проявил неслыханную наглость, и сам предложил только что овдовевшему Фердинанду взять в жены Миранду. Тогда ещё принц, видимо или недолго горевал о смерти Адрианы, на которой он женился также не по своей воле, или впрямь влюбился в принцессу. В итоге он согласился даже вопреки желанию Ордена Света. А Император Александр решил, таким образом, под предлогом помощи союзникам, присоединить Гелению к Империи.

Миранда поначалу не соглашалась, умоляя сначала мать, а потом отца, выдать замуж за Ренемиэля, в которого была влюблена. Но те были неумолимы, поддержка Империи более выгодна. Вместо храброго воина, красавчика Рене, она должна выйти замуж за нескладного скромного Фердинанда. Принц не был искушен в воинском искусстве, был скучен, и внешне имел вид смотрителя библиотеки. Но выхода не было. В конце концов, лучше так, чем попасть в Халифат или в Колдландию. Пусть Фердинанд по закону не имеет права на престол, но в случае смерти Императора, он становится регентом малолетнего наследника, то есть тем же самым Императором. А это значит, она может получить желанное влияние, о котором мечтала с того момента, как мать поведала ей об истинной силе женщины.

Уже в своих покоях, Королева принялась обдумывать, что делать с назначением Верховного Маршала. Не может она оставаться в стороне. И в тоже время она сокрушалась по поводу глупости и нерешительности мужа. С одной стороны это хорошо, так на него проще влиять, вот только раздражал он её от этого не меньше. Особенно в последние месяцы. Ей было все труднее притворяться любящей и верной женой. Миранда вынуждена была притвориться больной, и заставить лекарей сказать, что пока ей запрещено спать с мужчинами. Впрочем, замотанный и вечно переживающий Фердинанд все равно не спешил разделять с ней ложе.

Миранда понимала, дело в Викторе. Королева, пытаясь соблазнить талерманца, чтобы привлечь его на свою сторону, в итоге попалась в собственную ловушку. Она и не заметила, как сама увлеклась. И вот теперь, когда он уже был далеко, она, как не пыталась отвлечься, не могла даже представить себя с другим мужчиной. Это пугало её, не было с ней ещё такого. Раньше Миранда преспокойно заводила любовников, осыпала их милостями, а когда они надоедали, бросала. А тут она не может забыть человека, который впервые на её памяти мало того что нагло бросил, так ещё и преспокойно обозвал шлюхой.

Неужели она влюбилась? Последний раз она долгое время любила принца Рене, которого видела всего один день. С тех пор она зареклась любить, полагая данное чувство неприемлемым для женщины её положения. Может, самолюбие у неё взыграло, её ведь не бросали никогда? Ну да, он красив и хорош в постели, но у неё были не менее красивые и хорошие в постели любовники. Правда, они не были талерманцами, на счету которых сотни убитых людей. Но в этом ли дело? Виктор оказался единственным мужчиной, который откровенно плевал на её титул, совершенно не пытался ей угодить, вел себя с ней как с последней шлюхой, прямо признавая, что ему просто нравиться с ней спать. С ним она чувствовала себя просто женщиной. Свободной женщиной, ведь Виктор ничего от нее не требовал. В то время как с многочисленными любовниками она ощущала себя Королевой. Те не на миг не забывали, кто перед ними, и всячески ублажали её. А с Александром, она была рабыней, как не прискорбно было это вспоминать.

В день её приезда в Эрхабен Император Александр обратился к ней с недвусмысленным предложением. Она должна стать его любовницей. Тут она и поняла, отчего Александр позволил Фердинанду даже не держать траур. Дело было не только в Гелении. Он просто сам возжелал её. Миранда не хотела спать с Императором ещё сильнее, чем даже с мужем. Тот был симпатичнее, но от него веяло холодом и жестокостью. Маг воздуха, отличался весьма жестким нравом, и чем-то напоминал ей отца. Но принцесса уже по его тону поняла, что отказаться не имеет права. И хотя Александр отличался паранойей и чрезмерной ревностью, вскоре Миранда привыкла. Ей было плевать, что за ней постоянно следили, а Император требовал от неё всеми силами отнекиваться от ночей с мужем. Не больно и хотелось. Тем более, она в итоге смогла найти подход к Александру, играя роль влюбленной дурочки. Миранда общалась с его женой, но та даже не догадывалась, кто перед ней. Как не догадывался Фердинанд о том, что его жена спит с Императором. Впрочем, забеременела она не от Александра, тот не допускал зачатия, предпочитая извергать семя на её лицо. После того, как она родила, он приказал лекарям сказать Фердинанду, что она после родов не сможет делить с ним ложе несколько лет. Принц принял это с присущей ему покорностью.

Миранда постепенно приобрела кое-какое влияние. Во всяком случае, отомстить собственной семье у неё получилось. Империя как раз присоединила Гелению, и по многочисленным утверждениям маршалов и генералов, могла бы сразу же взяться за Таир, там как раз объявились мятежники, и их можно было поддержать в обмен на признание власти Императора. Вот Миранда и решила склонить Императора к поддержке мятежников. Учитывая, как это было выгодно, Александр не отказался.

При этом, несмотря на успехи, принцесса ощущала себя все той же вещью, только теперь принадлежащей не отцу, а Императору. За ней следили, она обязана была делать все, что говорит любовник, это было словно рабство. Пусть она умудрялась делать так, что Александр, сам того не понимая, прислушивался к ней, она с каждым годом все сильнее ненавидела его, порой ловя себя на мысли, что желает его смерти. К решительным действиям ее подтолкнуло возвращение Эрики и следом скоропостижная смерть законной супруги Императора Катарины.

Лекари утверждали, единственная наследница не выживет. Миранда подозревала, сам Александр и убил неспособную родить супругу, дабы жениться вновь на молодой и здоровой девушке. Обозленная необходимостью жить как в клетке Миранда рассудила, что если Император не успеет жениться, а Эрика все равно умрет, тогда её сын станет наследником. И она, наконец, обретет власть. Тряпка Фердинанд займет престол, править будет она, её сын однажды станет Императором. А главное, ей не придется спать с человеком, которого она уже успела возненавидеть. К тому моменту принцесса уже окончательно утратила девичью наивность, и готова была даже на такой риск. Тем более с каждым годом Император становился все более ревнивым и требовательным.

Принцесса какое-то время не могла решиться, опасаясь, что её раскроют, но яд уже приготовила. Заодно Миранда с момента возвращения Эрики не оставляла попыток убедить Императора распустить Инквизицию. Как аргумент она использовала то, что Инквизиция не смогла уберечь наследницу. Миранда понимала, чем сильнее и влиятельнее будет Орден Света, тем больше проблем возникнет с наследованием престола её сыном. Долгое время Александр оставался неумолим, и принцесса уже оставила надежду убедить его. Когда был уничтожен Орден Талерман, и по этому поводу был закатан пир, Миранда решила, её время пришло. Легко будет все свалить на месть талерманцев.

Так оно и вышло, её никто не заподозрил. Император был хитер, и про их связь знали очень немногие. Сначала он занемог, а через несколько дней скончался. Александр так и не понял, кто его отравил. А перед смертью он распорядился, чтобы распустили Инквизицию. Но Миранда мук совести не чувствовала.

С Виктором было иначе. Каждый раз, вспоминая талерманца, она осознавала, если бы он сказал ей прикончить Императора, она бы сделала это. Так же, как когда-то убила Александра. Как было бы прекрасно, если бы они с Виктором могли править вместе. Но, это невозможно, есть же традиции, титулы, будь они не ладны. Хотя, какая разница, Виктор все-равно оставил её. И на неё ему плевать, трахнул, и пошел дальше, будто она и впрямь не Королева, а потаскуха какая-то. А она остается с мужем идиотом, и пока радует одно, супружеский долг он все равно исполнять не требует.

В итоге Королева решила, сокрушаться все равно бессмысленно. Если её муж глуп, то она сама должна попытаться разобраться в военных вопросах. Для начала нужна была информация про этих трех наиболее вероятных Верховных Маршалов. Про Генри Миранда знала достаточно, а вот про остальных, практически ничего. Для этого Королева решила обсудить все с Верховным Магом, тот человек разумный, и всегда давал хорошие советы.

Глава 14

После отъезда Виктора и последующий провокации, Эрика решила сосредоточиться на достижении своей цели. Тем более в кои-то веки у неё появился нормальный наставник, заинтересованный в ее обучении. Но в итоге это обернулось очередным разочарованием. На третий день сказалось пребывание под холодным проливным дождем. В результате сильная простуда, жар, и это не считая того, что все болело. Она пробежала не больше пяти минут, и потеряла сознание. В этот день её тренировка закончилась. Утром на следующий день, она, помимо прочего, ощутила такую жуткую боль в ноге, что едва дошла до двери. Вспомнив, что говорил ей Карл о том, что для начала нужно тренироваться через день, принцесса решила один день отдохнуть.

Но это не помогло. И ладно, что все болело и жгло, это терпеть было возможно, после издевательских тренировок с Виктором это казалось ерундой. Плевать на жар и простуду, не впервой. Однако боль в левой ноге, а в особенности в области щиколотки, казалась такой жуткой, как и тогда, когда она очнулась с переломами. Чего принцесса раньше не делала, так это столько не бегала, и похоже, как не обидно это было осознавать, не зря. Впрочем, Эрика заставила себя практически доползти до заднего двора. Только до леса они так и не доехали. Принцесса ещё надеялась отправиться верхом, но попытка взобраться на лошадь отозвалась дикой болью и последующим падением. Проклиная все на свете, она с трудом поднялась, и, сделав несколько шагов, вновь споткнулась. На этот раз её удержал Лютый.

У неё тогда едва не случилась истерика. Неужели Виктор был прав? И пусть она готова умереть ради достижения цели, даже это невозможно, если после нескольких тренировок она просто не в состоянии идти. Ей что ползти? Только нежелание опозориться перед собственными гвардейцами заставили её просто молча принять этот факт, и сдержать слезы. Нести себя она позволять не хотела, и потребовала принести ей санталы, решив, что так боль уйдет, и она сможет хотя бы дойти самостоятельно. В итоге принцесса с горя напилась до потери сознания, и нести её пришлось уже по другой причине.

Утром следующего дня лучше ей не стало, только похмелье добавилось. Разочарованная Эрика вспоминала слова Виктора о том, что ничего у неё не получится, и не могла прогнать накатившее отчаяние. После кубка вина головная боль ушла, и она в итоге, решила поговорить с Карлом, узнать его мнение по поводу её будущего. Какой от всего толк, если только начали, а она уже не может даже ходить? Отказаться от цели она не могла, в конце концов, что-то она ведь может. Вот только не ограничиться ли это метанием кинжалов?

Гвардеец зашел в её покои, когда она уже сидела в кресле, до которого едва добралась. Он поприветствовал её и тут же осведомился о самочувствии.

– Жива. Но все дерьмово, – сообщила она, понимая, что сейчас ей придется признать то, что она так отчаянно не желала принимать. Противно признаваться в ущербности, но, в конце концов, этот человек просто ей служит, какая разница, что он подумает. Впрочем, разве и так не понятно, что она из себя представляет.

– Разрешите извиниться, я был не прав. Вы поймите, я первый раз наставником промышляю, вот и загонял вас. Я надеюсь, вы меня не выставите? – виновато спросил Карл.

– А ты тут причем? После беготни мне херово из-за этих гребаных переломов, – подчеркнуто небрежно бросила Эрика.

– Ваше Высочество, возможно, вы не в курсе, но после начала любых тренировок у любого человека первое время все болит. Вы переусердствовали. И в этом есть доля моей вины! – настаивал Карл, присаживаясь напротив принцессы.

– Я знаю. Виктор целый месяц гонял меня, желая отбить все мои стремления. Но почему то про беготню он забыл. Твою мать, сейчас я даже встать не могу, хотя поверь, я могу терпеть очень сильную боль, – начала уверять принцесса.

– Где у вас болит? – вдруг спросил Карл, хитро улыбаясь.

– Какая разница, – отмахнулась Эрика.

– Большая. Вы несколько раз падали, и вообще, где ни попадя бегали. У вас может вывих или ушиб. То, что вы там, хер знает когда, сломали, срослось уже давно. Пять лет прошло, может пора забыть? Давайте ещё, начните лекарей слушать, тогда вы точно через восемь месяцев докажете талерманцу, что он прав! Вы драться хотите учиться или ныть? Где болит, показывайте? – довольно жестко спрашивал гвардеец.

Сильнее всего болела щиколотка, и устыдившаяся принцесса молча показала. Рассказывать, о том, что у неё вся левая нога, начиная от бедра, ноет, она уже не хотела. Наставник тогда точно сочтет её ни на что не годной. Тем более, ту боль все равно она терпеть привыкла.

Карл глянул, и вдруг рассмеялся.

– А вы сами не заметили, что у вас очень сильный вывих? – возмутился он.

– Твою мать, это не вывих, у меня давно с левой ногой эта херня, срослось все не так, – с негодованием заявила наследница, у которой и впрямь, сколько она себя помнила, левая стопа сильно косолапила.

– Всё я заметил уже давно. И сейчас, помимо прочего, у вас вывих. Позвать лекаря или вправить самому? – с ходу спросил он.

– Только не лекаря,– выпалила принцесса, и закашлялась. Проклятая простуда никуда не делась.

– Ладно, – с этими словами Карл резко взял за её ногу и дернул так, что послышался хруст. Принцесса, вскрикнула от боли и выругалась.

– Перемотайте туго. Ходить сможете. А так, скоро пройдет, – сухо пояснил Карл.

– А ты где научился такому? – удивилась Эрика.

– Я видел, как вправляли. Вот и сам попробовал. Кажется, получилось, – гвардеец пожал плечами.

– Ты что, первый раз это делал? – с негодованием спросила Эрика, хотя боль действительно была уже не такая жуткая, и выглядела нога несколько иначе. Что-то он и впрямь вправил.

– Ну да, вроде хорошо получилось, – Карл с гордостью улыбнулся.

– Проклятье, и как я сама вывих не заметила, – возмутилась принцесса.

– Похоже, вы привыкли к такому, но до этого все было не так серьезно. Я не лекарь, но у вас там явно срослось неправильно, и что-то мне кажется, вы её постоянно подворачивать будете. При любых сильных нагрузках, будь то бег, прыжки или резкие движения, – совершенно будничным тоном сообщил Карл.

– Твою мать,– отрешенно произнесла наследница.

Тут же в который раз в ушах прозвучали слова Виктора. "Твои стремления убьют тебя. Это безумие..." Из ступора её вывел гвардеец.

– Но это проблему можно решить. Постоянно перематывать потуже, и обувь другую носить, например, сапоги повыше и тверже. Так вы точно ничего не подвернете. Но с беготней, конечно, лучше завязать, это для вас слишком. Но это ничего, и без нее обойтись можно, – успокаивал её гвардеец.

– Неужели все так ужасно? – расстроенно спросила принцесса.

– А что тут ужасного? Всего-то другую обувь надеть! Тем более, ваши башмаки вообще для тренировок не подходят, между прочим! В них только по дворцу расхаживать! Никто ведь даже не догадается, что у вас такая проблема. И вообще, скажите спасибо, что хоть такая нога есть. Вон одному знакомому наемнику и вовсе половину отрезали. Ничего, потом повоевал даже. А сдох из-за отравления, – Карл рассмеялся. Эрика натянуто улыбнулась.

– Но ты сам говорил, мне беготня необходима. Что тогда делать, чтобы не задыхаться раньше времени? Проклятье, скажи честно, Виктор был прав? – в отчаянии спросила Эрика, которая уже успела поведать о её неудачном опыте с талерманцем.

– Прав он или нет, решать вам. Нормально все будет, и задыхаться вы не будете без всякой беготни. Просто понадобится больше времени. Я уже говорил вам, талерманец просто издевался, желая внушить, что вы ни хрена не можете.

– А это разве не так? Целый месяц он меня учил, и без толку! Эта простуда ещё. Даже намокнуть нельзя. А тут и вовсе слегла, – принцесса резко замолчала. Не хотелось ныть, в конце концов, это не поможет. Ничего не поможет. Стоило ей пару дней погулять по лесу, и начать что-то делать, и вот результат. В который раз она ощутила себя ни на что не годной развалиной.

– Простудились вы с непривычки, это моя вина! Я не учел. Вы с юга, а в Небельхафте до этого времени почти не выходили на улицу! К этим дождям и сырости нужно привыкнуть! Я сам, когда только прибыл сюда, не лучше себя чувствовал. Алан и вовсе целый месяц кашлял. Сами спросите. Притом, что тогда весна была. Лютому одному по хер, у них в Колдландии морозы – жуть! Велер и Гарри тут выросли, и то после долгого отсутствия привыкать пришлось. А занятия с Виктором... Ваше Высочество, я ведь уже объяснял вам все! Секиру и двуручный меч вам сунуть в первый же день тренировок мог либо глупый человек, либо тот, кто хотел поиздеваться! В вашем то возрасте, и с нулевой подготовкой! – начал уверять Карл.

– А ещё с ущербностью! – выпалила наследница.

– Это решать вам. Скажу вам одно, если вы сейчас не можете сделать какую-то мелочь, это не значит, что вы не можете ничего. Бег нужен был для выносливости! Но и без него обойтись можно! Есть множество других способов. А если вы не собираетесь в течение трех часов бежать от врагов, он вам вообще никогда не пригодится! К тому же, даже здесь можно найти пользу! Это может стать дополнительной причиной для совершенствования мастерства. Не можете убежать от врага, сделайте так, чтобы враги сами от вас убегали, – предложил гвардеец.

– Я ни от кого убегать не собиралась и так, – произнесла принцесса, задумавшись над словами Карла. С одной стороны, он так красиво говорит, но не делает ли он это с целью просто успокоить её? Ведь он получает за свою работу золото, и ему выгодно быть наставником.

– И вот ещё, вы сами сказали, что однажды сможете или умрете. Вы передумали? – с вызовом спросил он.

– Нет, не передумала. Я лучше умру. А теперь можешь идти, – распорядилась Эрика. Ей сейчас хотелось побыть одной.

Когда Карл ушел, она позвала служанку, попросила перемотать ей ногу, а когда осталась в одиночестве, решила покурить дурман. Хоть какое-то удовольствие. В который раз Эрика задумалась над собственной клятвой. Она вроде бы решила, или добьется своей цели или умрет. Вот только если со своим рвением она все равно ничего не добьется, и скорее искалечит себя ещё сильнее? А если и чего-то добьется, то максимум, станет никчемным воином, который справится разве что с девицей? Будет всеобщим посмешищем! Не лучше ли в таком случае перестать себя мучить? Кому она хочет что-то доказать? Тем, кого можно просто убить, отдав приказ Виктору или тому же Карлу? А может себе? Может, проще взять власть вопреки всему, пользуясь умом и клятвой Тадеуса?

Впрочем, она тут же отогнала от себя эту мысль. Что-то не давало ей отступить. Страх? Самолюбие? Нежелание влачить жалкое существование? Она и сама не могла внятно сформулировать причину, зная только одно, нужно идти до конца, даже если там её ожидает смерть. Пусть она станет паршивым вином, её тогда быстро убьют, и на том все закончится. Вот только она сделает все, чтобы так не случилось. Это значит, терпеть боль, и делать все, что может. И плевать, что это безумие.

Уже через час она решила, что даже несмотря на отвратительное самочувствие, нужно заняться делом. Хотя бы кинжалы поучиться метать. Это ведь тоже полезное умение. А после ужина нужно выпить немного, вчера Лютый сказал ей, что простуду хорошо лечить санталой. Конечно, Карл её предупредил, что выпивать каждый день не очень полезно для тренировок, но лечиться то надо. Не лекаря же звать, тот ей только настроение испортит, а оно и так паршивое. А выпить, если умеренно, это же ещё и весело.

В этот же день на заднем дворе Карл решил окончательно убедить её в том, что талерманец был не прав. Он предложил ей пригласить девицу её возраста, и проверить, как она управится с той самой секирой, и с тем огромным мечом, которые дал ей Виктор. Когда Эрика предложила ему самому найти подопытную, он весьма хитро подметил, что в таком случае она может решить, что девица подкуплена. Алан тут же поведал, что на кухне помогает дочь одной из кухарок. Было принято решение позвать её. Девице пояснили, что у них спор, и она должна его рассудить.

Тренировки не вышло ещё с секирой, девочка через десять минут устроила истерику, потому как в итоге не просто уронила оружие, но и упала, разбив губу. Ей сунули золотой в качестве компенсации, и, поблагодарив, отправили обратно на кухню. А Эрика окончательно убедилась, что талерманец, вместо того, чтобы учить её, сознательно отбивал все желание. Сунул ей тяжелую боевую секиру, которую она вначале едва удержала. А меч он как будто специально самый тяжелый нашел. Сукин сын. Понятное дело, не вышло у нее научиться управляться подобным оружием. Карл ей после показательного выступления, объяснил, что дело не в ущербности и немощности, а в обыкновенном здравом смысле. Если человек её возраста никогда до этого не утруждал себя подобным, то не управится он с этим оружием.

Эрика, решила не мудрить, и назначила Карла Командиром Гвардии и старшим наставником. Остальные гвардейцы, конечно, принимали участие в тренировках, но по их одному взгляду было заметно, что иллюзий по поводу её будущего никто их них не питает. Впрочем, сама принцесса этого от них и ожидала. Её скорее удивил Карл, если судить по выводам Виктора, не самый последний воин, но при этом он совершенно спокойно воспринимает её стремления. Он вообще казался довольно странным человеком.

Откровенностью Карл не отличался, как Эрика не пыталась его расспрашивать о себе, он умудрялся все сводить к общим рассуждениям. В чем-то гвардеец напоминал Виктора. Тем же цинизмом, и отношением к невежеству. Но кое-что их отличало. Карлу, в отличие от талерманца, было плевать на признанные убеждения, на так называемый здравый смысл. Эрика сама видела, тому и впрямь все равно, какого она пола, какого цвета её глаза, что с её телом. "Вы сами решаете, что можете. Есть только один предел возможностей – смерть, а потому, пока вы живы, нет предела совершенству" – утверждал он. Ещё вначале он рассказал, что изначально имел весьма скромные данные, ещё и хромает с рождения, но это ему не помешало. Принцесса полагала, возможно, поэтому он не видит ничего плохого в её стремлениях. Но что-то ей подсказывало, дело не только в этом. И дело не только в золоте. Ему действительно плевать на общепризнанные истины, и это принцессе нравилось.

В самом замке все затихло, Герцогиня с Евой почти не выходили из своих покоев. Только иногда Лолита ходила на кухню, и, если сталкивалась с ней, кидала неодобрительные взгляды. С первого самого дня, после того, как кузина явилась к ней с претензиями, они практически не общались. Напрямую к ней лезть Лолита остерегалась, но поддевать с присущей леди учтивостью, не забывала. В трапезной Лолита подчеркнуто обеспокоенно интересовалась её здоровьем, и, обращая внимание на ссадины на лице, сочувственно советовала не ходить по замку в одиночестве. Со стороны все выглядело как искреннее беспокойство, а на самом деле принцессе, которая понимала, что та издевается, в такие моменты хотелось наброситься на кузину. У Эрики даже промелькнула мысль убить Лолиту. В то же время, Эрика понимала, это уже слишком. Если выяснится, что кузину убили, это дойдет до отца. Император обеспокоится, и может забрать её в Эрхабен. Но теперь Лолита сама заткнулась. И Беатрис тоже. Даже управляющий стал тише воды.

Наследница впервые в жизни ощутила полную свободу. Не надо ни перед кем отчитываться, что-то скрывать, ограничивать себя. Весь замок ходит перед ней на цыпочках. Все-таки хорошо, когда тебя бояться, тогда можно плевать на традиции, на условности, на учтивость. И плевать, что она для всех демон, зато боятся, и не смеют осуждать вслух. А те, кто не боится, уже куплены. Принцессе понравилась такая жизнь. Она теперь может спокойно учиться воинскому искусству, одеваться в мужскую одежду, курить по всему замку, выпивать, выражаться, как хочет, а не как принято, хаять Мироздание и Проклятого, и никто не запретит, и даже осудить не посмеют. Все молчат. Эрика вместе с гвардейцами расхаживала по замку, как единственная полноправная госпожа. Пусть это невеликое дело, запугать суеверных женщин, но с чего-то надо начинать. Она уже знает, что такое настоящая свобода, и знает, как её достичь. Страх и золото станут её главными союзниками. И однажды она заставит замолчать весь Императорский дворец, Эрхабен и всю Империю.

Впрочем, наслаждаясь свободой, Эрика с каждым днём все чаще задумывалась об ответном письме Императора. Сможет ли Виктор осуществить задуманное, или же весь их план накроется? И вот когда прошло уже две недели, и пришло время ждать ответ, принцесса не могла даже думать о чем-то ещё. Даже тренировки почти не отвлекали от беспокойства. Конечно, вероятность того, что у Виктора что-то не получится была минимальна, но все-таки. Так не хотелось терять эту свободу, а уж тем более возвращаться в Эрхабен. Ведь ещё не время.

Эрика как раз заканчивала ужинать. Как обычно, они сидели с гвардейцами, курили дурман, и пили вино. Беатрис зашла со свертком в руке. За ней шли Лолита и Сид. Гвардейцы, до этого смеявшиеся с рассказа Лютого об одном забавном случае при осаде крепости, затихли.