Текст книги "Последний знаменный"

Автор книги: Алан Савадж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 28 страниц)

Присутствующих в комнате вновь объял страх,

– Они пользуются ситуацией, разумеется, – предположил Ли. – Тем, что не видно конца войне в Европе, что французы и британцы в ходе летних кампаний не добились успеха, что британцы не смогли пройти Дарданеллы, а теперь германцы устроили бойню при Верденах... Они знают, что варвары не только обессилены, но и неспособны помочь нам и помешать им, да к тому же французы, британцы и русские нуждаются в поддержке японцев.

– Мы еще посмотрим, в ком они больше нуждаются, – проворчал Юань.

– Они также, – продолжил Ли, – страшно сказать, считают тебя самозванцем, который скоро будет сметен силой обстоятельств. Они, без сомнения, осведомлены о восстании на юге. – Юань вперил в него взгляд, однако Ли слишком долгое время был его товарищем по оружию, чтобы смутиться под грозными взорами. – Необходимо давать себе ясный отчет в таких вещах, ваше превосходительство, чтобы знать, как драться с врагом.

Юань встал и начал ходить по комнате.

– Самозванец! Это я, что ли? Мы им еще покажем. Я объявлю себя императором. Это давно у меня на уме. И вот время настало. Я заложу новую династию. Пусть японцы попробуют посмеяться над этим.

Послышалось возбужденное шарканье ног, и Юань по очереди посмотрел каждому присутствующему в лицо, затем опять подошел к Ли.

– Они не примут этого, ваше превосходительство, – предупредил Ли.

– Кто не примет этого? Варвары? А что они смогут сделать? Ты только что сказал мне: японцы попирают наш суверенитет, будучи уверенными, что варвары слишком заняты истреблением друг друга, чтобы возражать. Итак, что сгодится для гусыни, пойдет и для гусака, ну?

– Я говорил не о варварах, ваше превосходительство. Мне кажется, народ не примет этого.

– Народ?! – зарычал Юань.

– И образованные люди, магнаты. Они не примут тебя, ваше превосходительство. А что касается людей Суня...

– Люди Суня! – взорвался Юань. – Люди Суня разгромлены. Только что прибыло сообщение – они снова потерпели поражение.

– Они отступили в горы, ваше превосходительство. Да, потерпели поражение, но не разгромлены.

– Разгромлены, – огрызнулся Юань. К ужасу присутствующих, его ноги неожиданно подломились и он рухнул на диван, тяжело дыша. Но продолжал говорить: – Да, они будут разгромлены. Пошлите приказ моим командирам. Я приказываю в тех горах уничтожить всех до единого мужчин, женщин и детей, перебить до последнего коров и овец, собак и цыплят. Приказываю отравить все реки и озера, чтобы там не осталось рыбы. Приказываю вырубить все леса до последнего дерева и вытоптать все поля. Приказываю сжечь все дома дотла во всех городах и селениях. Это понятно? Я приказываю уничтожить гоминьдан! – Офицеры сглотнули и обменялись взглядами. – Весь, кроме доктора Суня, Баррингтона и его жены, – тихо проговорил Юань. – Я хочу, чтобы их привезли сюда в клетке мне на обозрение. Вы знаете, что я собираюсь сделать с ними? Ты, Мартин, подойди сюда.

Мартин облизнул губы, выходя из шеренги адъютантов, и встал по стойке смирно напротив своего господина.

– Сейчас я расскажу, что сделаю с ними, – прошептал Юань. – Я прикажу кастрировать мужчин и отрезать груди у женщины, затем я зашью их и прикажу провезти по всему Китаю от одной границы до другой. Я заставлю их жрать собственную плоть. Я... – Его голос становился хриплым от неистовства, и наконец он потерял сознание.

– Он лишился рассудка, – сказал Ли небольшой группе присутствующих офицеров. – К счастью, он уже не жилец. В этом не приходится сомневаться. Нам остается только ждать и готовиться к этому.

– Что вы намереваетесь сделать, ваше превосходительство? – спросил один из офицеров.

– Восстановить республику, – ответил Ли.

– И возглавить ее в качестве президента?

– Вероятно, будет необходимо начать именно с этого. Но я также намерен восстановить отношения с доктором Сунем.

– И с японцами, ваше превосходительство?

Ли пожал плечами:

– Нам придется иметь дело с японцами, господа. На определенном этапе. – Он прошелся взглядом по лицам, остановившись на Мартине. – Умоляю вас всех не проявлять спешки.

Мартин сидел рядом с Викторией, нашептывая ей на ухо. Ее лоб пересекли глубокие морщины.

– Маршал Ли – предатель, – сказала она. – Он только и ждет смерти Юаня.

– Мы все этого ждем, – откликнулся Мартин.

– А что, ты думаешь, произойдет вслед за этим?

– Маршал Ли намеревается начать переговоры с доктором Сунем.

– Никогда! – заявила Виктория.

– Тетя Вики, это неизбежно. Юань оказался бедствием для страны. Он только и занимается, что смотрами своих войск. Все, о чем он мечтает, – стать императором, хотя сам прекрасно знает, что это невозможно, так как империя его не примет. Без сомнения, мы можем разгромить людей Суня в открытом бою в поле. Мы много раз били их, однако, если нам не удается заставить их отказаться от борьбы, мы обязательно потерпим поражение. А сейчас, когда японцы дышат нам в затылок, следует прекратить наши внутренние распри как можно скорее.

– Ты намекаешь на смещение маршала, – сказала Виктория. – Чтобы эта скользкая гадина пришла к власти.

Мартин вздохнул:

– Я намекаю на то, что необходимо спасать Китай от бессмысленной гражданской войны, в ходе которой мы рискуем потерять только Богу известно сколько территорий.

– Ты... – Виктория не успела произнести, так как открылась дверь. Она торопливо поднялась с дивана и отвесила поклон. Мартин вытянулся по стойке смирно.

Юань несколько секунд разглядывал их. Тем временем комната наполнилась неприятным запахом. Затем он проговорил:

– Замышляете что-то против меня?

– Конечно же нет, ваше превосходительство, – заверила Виктория. – Мы обсуждали свои дела.

– Дела, – передразнил Юань. – Знаю я тебя, сука! – Виктория застыла, но не произнесла, ни слова. Она продолжала стоять, даже когда Юань пересек комнату и схватил ее за волосы. – Сука! – прорычал он снова. – Ты сука, и сука вероломная! Ты идешь туда, где тебе выгоднее. Ты бежала от братьев, чтобы быть с этой крысой Таном, а потом ты покинула Тана, чтобы быть со мной.

– Ваше превосходительство... – Викторию трясло, но больше от гнева, чем от страха.

– Теперь ты задумала бежать от меня, – сказал Юань. – Со своим ублюдком.

Виктория перевела взгляд на Мартина, молчаливо взирающего на происходящее.

– Оставь нас, – попросила она юношу.

Но Мартин двинулся вперед, увидев, как ее лицо перекосилось от боли, когда пальцы Юаня сильнее потянули ее за волосы.

– Ваше превосходительство...

– На помощь! – закричал Юань. – На меня напали!

Двери распахнулись, и в комнату вбежала стража. Мартин был безоружен, но даже и с оружием ему оказалось бы не под силу одолеть толпу мужчин, которые схватили его за руки и поставили на колени.

– Ваше превосходительство, – запротестовал Мартин.

– Ты умрешь, – раздался рык Юаня.

– Умру? – закричал Мартин. – Что я сделал? Разве я не служил тебе честно всю свою жизнь?

– Ты – Баррингтон, – ответил Юань. – Я истреблю всех, кто носит это имя. Уведите его.

– Юань! – вскрикнула Виктория. – Ты не можешь убить моего сына. – Юань уставился на нее, Мартин также смотрел изумленными глазами. – Да, – простонала Виктория. – Ты – мой сын от Тан Личуня. Я отдала тебя Роберту для усыновления, потому что мне самой не позволили бы растить тебя. Но ты мой сын! Юань...

– Подходящий сын для такой матери. Вы умрете «смертью от тысячи порезов». Все вы. И твоя невестка, и внук. Они Баррингтоны. Все они. Уведите их. Я сам буду наблюдать за их казнью. Уведите их! – Он упал на диван со стоном.

Ли Юаньхун стоял рядом с врачом, пока тот мыл руки. На кровати лежал полководец и стонал. Комнату наполнял удушливый запах его пота.

– Я ничего не могу сделать, – пробормотал врач. – Яды из почек полностью отравили его органы. Ничем не могу помочь.

Ли махнул врачу на прощанье и встал рядом с кроватью. Каким бы ни был этот человек, но они дружили и отвоевали бок о бок столько лет, что трудно вспомнить. Более того, они оба верили в Китай. Только в самом конце их взгляды на то, что лучше для Китая, разошлись.

– Что он говорит? – спросил Юань.

– Он говорит, что надежды нет, – ответил Ли.

Юань несколько секунд молчал. Затем пробормотал:

– И столько еще предстоит. – Он схватил друга за руку. —Ты воплотишь мою мечту, Ли?

– Я сделаю то, что будет нужно, – уклончиво сказал Ли.

Юань открыл глаза и несколько секунд смотрел на него.

– Ты ничего не сделаешь, – наконец произнес он. – Ты не знаменный. Ты никогда не был знаменным.

– Так же как и ты, – заметил Ли. – Только маньчжуры были знаменными, а ты уничтожил маньчжуров.

– Меня сделала знаменным императрица, – сказал Юань. – Сама Цыси. Я был ее последним знаменным, она сказала. – Он тяжело вздохнул. – Последний знаменный, – пробормотал он. В комнате воцарилась тишина. Юань снова открыл глаза: – Убей Баррингтонов, – приказал он. – Они для нас как язва. Мне казалось, что Роберт поддержит меня. Но он поступил иначе. Они все должны умереть. И я хочу видеть, как они будут умирать. Сейчас же, причем «смертью от тысячи порезов». Прикажи казнить у меня под окнами, чтобы я мог видеть.

Ли Юаньхун перевел взгляд с покрытого бисеринками пота лица маршала на других людей в комнате. Его терзали сомнения. С одной стороны, он не питал любви к Баррингтонам, особенно к Виктории и ее сыну. Но ему предстояло иметь дело с Сунь Ятсеном... а значит, и с Робертом Баррингтоном.

С другой стороны, если он ослушается или хотя бы попытается выиграть время, Юань может запросто приказать казнить его самого.

Но «смерть от тысячи порезов»... Это было древнейшее и самое страшное наказание: на обнаженное тело приговоренного надевали жилет, сотканный из стальных колец. Ширина колец была достаточной, чтобы при затягивании жилета плоть выступала над их краями. Эту выступившую плоть затем и срезали пластами, а жилет затягивали сильнее, и экзекуция повторялась. Сдерживая определенными приемами кровотечение, опытный палач мог продлевать жизнь жертвы на многие часы, даже дни, пока не наступала смерть. При этом приговоренный испытывал немыслимые муки.

– Они готовы? – нетерпеливо спросил Юань.

– Я как раз этим занимаюсь, – ответил Ли. Он кивком пригласил одного из офицеров в дальний угол комнаты и шепотом отдал распоряжение. Офицер козырнул и вышел из комнаты.

Мартин Баррингтон приподнял голову, услышав звуки шагов, приближающихся к его камере. Вот уже несколько дней он находился здесь, объятый тревогой за судьбу своей матери, жены и сына. Его матери! Насколько очевидным все стало теперь. Как много в его жизни стало на свои места! Если бы он знал обо всем раньше...

У него не было ни малейшего представления, что ждет его впереди. Его одолевали неразрешимые сомнения, чем обернется для него принадлежность к семье Баррингтонов. И самое страшное – он всецело зависел от настроения сумасшедшего человека. Не стоит сомневаться, его ожидают неслыханные страдания. Но Лушан и мальчик! И мать! Было очевидным, что она последовала за ними и отдалась Юаню ради того, чтобы быть рядом с сыном. Таким образом, его собственное упрямство и амбициозность становились причиной ее смерти.

Дверь его камеры охранял только один человек – капитан стражи. И вот сейчас эта дверь распахнулась, и Мартин вытянулся по-военному. Капитан сразу перешел к делу?

– Вас приговорили к смерти, и приговор скоро должен быть приведен в исполнение. – Мартин медленно вдохнул воздух. Капитан достал револьвер. – Меня послал Ли Юаньхун передать вам это. – Он протянул револьвер рукояткой вперед.

Мартин взглянул на оружие, но не взял его.

– Ваша мать, жена и ребенок находятся в камере дальше по коридору, – продолжил капитан. Он снял с пояса связку ключей и выбрал один из них. – Этот откроет их дверь. Дальше выбирайтесь сами.

Мартин по-прежнему не брал револьвер.

– Несколькими ступеньками выше комната стражи, – сказал он.

Капитан кивнул:

– Она полна вооруженных людей. Они ждут вас. Всю вашу семью.

Мартин нахмурился в недоумении:

– Вы хотите, чтобы я вывел свою семью на расстрел?

– Все произойдет очень быстро, – пообещал капитан. – Даю вам свое слово и слово Ли Юаньхуна. Люди ждут, чтобы вывести вас, вашу мать, жену и ребенка во двор под окна маршала Юаня. Там всех постигнет «смерть от тысячи порезов». Первым погибнет ваш сын, потом жена, за ней мать и последним – вы. Выбирайте: позволите ли вы этому случиться или избегнете мучений, предпочтя быть застреленными. Я вам обещаю, что мои люди будут стрелять метко и никаких глумлений над вашими телами не произойдет. Ведите себя правильно, и ваши родные ни о чем не догадаются до последнего момента.

Мартин взглянул на капитана, затем на револьвер. Его мысли как будто застыли; в кошмарном сне не могло привидеться подобное страшное решение. Вся его семья... Одна его половина взывала продолжить надеяться, потому что пока он жив – жива надежда. Но другая его половина твердила, что надежды нет, и если он не будет действовать, ему придется увидеть, как его мать, жену и сына разрежут на куски у него на глазах. Их вопли сольются с его собственными на пути в ад.

– Решайтесь у нас не осталось времени, – произнес капитан.

Мартин глубоко вдохнул и взял револьвер.

Ликование было всеобщим: рвались петарды, люди стреляли в воздух, кричали и поздравляли друг друга. Сунь, Роберт, Моника и Чан Кайши наблюдали приближение белого флага, который нес парламентер в форме офицера армии Юаня. Парламентер спешился с лошади и отсалютовал. Затем протянулись бумаги. Слухи обогнали парламентера, но то было официальное подтверждение. Сунь прочитал и поднял голову.

– Так оно и есть. Юань Шикай мертв. Все кончено.

– Потому что Юань мертв? – скептически спросил Чан.

– Ли Юаньхун предлагает мне встретиться с ним, – сообщил Сунь. – Он хочет прекратить войну.

– Звучит многообещающе, – заметил Роберт и выжидающе замолк.

Сунь протянул ему бумагу:

– Здесь послание для тебя, Баррингтон.

Письмо было от Ли Юаньхуна. Роберт прочитал: «С прискорбием сообщаю, что ваш племянник Мартин, утаив оружие, пытался бежать из тюрьмы с матерью, женой и ребенком. Все они были застрелены стражей. Ваши родственники оказались в тюрьме по приказу маршала Юаня, который, как мне кажется, перед смертью утратил разум. Он приговорил их к смерти, но у меня оставались некоторые надежды сохранить им жизнь до кончины маршала. Этим надеждам не суждено было сбыться. Прошу вас принять мои самые искренние соболезнования и мольбы о том, чтобы теперь, после смерти монстра, мы смогли вновь работать вместе. Ли».

Роберт передал бумагу Монике.

– Ты веришь ему? – спросила она.

– Нет. Но я не сомневаюсь, что они мертвы. Думаю, ты согласишься со мной, что Вики слишком часто вступала в смертельную игру с дьяволом.

– Я очень сожалею, – сказал Сунь. – Однако нам предстоит много сделать. Прежде всего добраться до побережья.

– Ты хочешь довериться Ли?

– Согласно этому письму, он всему миру сообщил о намерении встретиться со мной и обсудить будущее Китая. Кроме того, он совсем другой человек, нежели был Юань.

– Возможно, это так, – согласился Роберт. – У него нет той властности и жестокости. Может быть, это выгодно для тебя, но не для него. Боюсь, он не способен руководить своими полководцами, наместниками и мандаринами так же решительно, как Юань.

Сунь кивнул:

– Я никогда не думал, что объединение Китая, создание нового демократического государства будет легкой задачей. Но поскольку это задача всей моей жизни, я не собираюсь сдаваться. Ты поможешь мне, Баррингтон?

Роберт ответил не сразу. Он взглянул на Монику: лицо ее не выражало никаких эмоций, но ему казалось, что он догадывается, какие мысли терзают ее.

– Нет, – вымолвил он.

Сунь кивнул в знак согласия.

– Пойми меня правильно, Сунь, – продолжил Роберт. – Я глубоко уважаю тебя и твое дело. Но я не могу служить ему. Мой прадед Роберт Баррингтон остался в Китае служить Цинам. Три поколения нашей семьи сто лет сохраняли им верность. Теперь нет ни Цинов, ни моей семьи, за исключением меня самого, жены и сына. Не думаю, что Баррингтоны могут еще что-то предложить Китаю. Мне видятся большие несчастья впереди.

Моника с облегчением вздохнула.

– А как же торговый дом? – поинтересовался Сунь.

Роберт усмехнулся:

– Я завещаю его гоминьдану.

Сунь некоторое время размышлял, потом кивнул.

– Может, ты и прав. Я принимаю его от имени гоминьдана. – Он улыбнулся в свою очередь. – Вы служили Цинам, как ты сказал, долго, преданно и честно. Ты знаешь, Юань Шикай любил называть себя последним знаменным. Но ты был более предан династии, чем он. Я считаю тебя последним знаменным, Роберт Баррингтон. Иди с Богом и благоденствия тебе.

ЭПИЛОГ

Роберт Баррингтон оказался прав в своих худших предсказаниях. Ли Юаньхун проявил себя честным человеком, но слабым политиком. В охватившем Китай хаосе Сунь Ятсен на части территории страны создал жизнеспособное государство, но его власть распространялась только на территории южнее реки Янцзы. Север великой страны был разделен между милитаристами и милитаристиками. Сунь заигрывал с российскими коммунистами, получая от них помощь. Однако после его смерти в 1924 году нация осталась без вождя. Его место досталось Чан Кайши. Нарастала анархия под влиянием набирающей силу Коммунистической партии Китая.

Внутренние распри на время были забыты из-за всенародной войны против японской агрессии, которая длилась с 1937 по 1945 год. Когда она закончилась, коммунисты пришли к власти и наконец объединили страну в тех границах, в которых она существовала до смерти Цыси.

Однако к этому времени Дом Баррингтонов давно был предан забвению.

Назад к карточке книги "Последний знаменный"