Текст книги "Случайные люди (СИ)"
Автор книги: Агния Кузнецова (Маркова)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Рыцарь о рыцарстве узнает у Мастера фейерверков. Занятно.
Когда он не рычит на меня и не топает, и не перемазан своей и чужой кровищей, с ним очень приятно поговорить, и делается спокойно. Как с человеком, от которого не прибавляется сил, но и не убавляется, а он просто есть, и можно с ним побеседовать. Хорошо. Жизнь приучила ценить таких людей.
– А я красивая? – спросила я. Атмосфера беседы о том и об этом заставила расслабиться и осмелеть.
– Миловидная, – сказал сэр Эвин.
Врет, что ли? Даже не оглядел еще раз, как обычно делают, когда получают такой вопрос.
– Скажите честно.
Я спрашивала не из кокетства, а потому, что стандарты красоты тут могут быть совсем другими, вдруг тут бреют пол-головы, чтобы лоб казался выше, чернят брови или наоборот – выщипывают до невидимости, подкладывают под платье подушки, чтобы вышел определенный силуэт, или красят зубы, или пьют уксус, чтобы быть бледными. У каждого времени и каждого народа по-своему, а мне нужно знать, не странна ли я и не противна ли для сэра Эвина, чтобы не спугнуть, если захочу сделать шаг определенного толка.
Тут-то он меня все-таки оглядел. Улыбнулся чуть заметно и заключил:
– Был бы я богат и свободен – дрался бы за вашу руку.
Это "да" или "нет"? Больше похоже на "да". Ну ладно. Я улыбнулась ему, ненавязчиво коснулась руки.
Тропа все вилась, вырастала иногда в дорогу, а потом опять сужалась, сворачивала. Нам иногда встречались пешие, сэр Эвин спрашивал, что слышно, далеко ли войска. Один раз нас догнал всадник в доспехах, а за ним ехал веснушчатый, как я, подросток – тоже при оружии, но без лат. Сэр Эвин уступил дорогу и разговора заводить не стал. На перекрестках торчали указатели, сэр Эвин читал, а я поглядывала по сторонам и пользовалась моментом, чтобы шмыгнуть в кусты для ясных надобностей. Один раз он развернул карту, убедился в чем-то и спрятал.
– Мы не должны были даже близко подходить к Тихому лесу, – сказал он. – Мы шли в другую сторону.
– Тогда как мы там оказались?
– Неизвестно, – сказал сэр Эвин. Почесал лоб. – Духи водят.
В сказках они заводят в болото или в пещеру дракона, подумала я, а нас – к разбойникам. Но победителям драконов полагаются сокровища и принцесса, а нам достались только карты и секстант. Чернильница еще, но ее оставили. И плащ. За плащ, конечно, спасибо.
– И что, куда нам идти?
Сэр Эвин показал вдоль тропы.
– Там – просека. Рилирвен – на востоке, так что Ее Величество должны направляться на восток. Там город… был. Если они пожелали нас подождать, то наверняка – именно там. Нам нужно забрать восточнее.
Какое облегчение, он ориентируется на этой сумасшедшей местности, где духи могут завести совсем не туда, куда держишь путь.
Мы решили сначала дойти до источника воды, а потом уже устраиваться на ночлег. Воды все не попадалось и не попадалось, и мы шли уже под звездами. Над тропой висело высокое небо, манило и сверкало незнакомыми созвездиями. Слева, над верхушками деревьев, плыла розоватая туманность. Я засмотрелась и сошла на обочину, росяная трава холодно забила по ногам, когда сэр Эвин взял меня за локоть, вывел на тропу обратно.
– Вы ведь получили образование, леди? Вы говорите учено. Иногда.
Я моргнула, оторвалась от неба, попыталась разглядеть в сумерках выражение его лица. Опять допросы.
– Получила. Но занимаюсь не тем, чему меня учили.
– Все равно, – сказал сэр Эвин. – Помните астрологию?
– Астрологию? Нет.
– Как же, – сказал сэр Эвин недовольно, – чему же вы тогда обучались?
– Ну… – я замялась. Как ему объяснить экономику фирмы и финансы и кредит? – Письму и счету… э… ведению дел, в общем.
– Образованным считается человек, который умеет танцевать, играть на инструментах, слагать стихи и песни, а также владеет мечом, риторикой и знает астрологию.
– Вы умеете слагать стихи и песни? – спросила я.
– Нет, – буркнул сэр Эвин. – Я получил шпоры не по наследству, а по заслугам, и рос не в замке.
Про танцы спрашивать, наверное, не стоит.
– У нас изучают звезды в университетах, – сказала я. Слово "астрономия" язык произносить не захотел, и я сказала: – Специальные люди занимаются этим. Меряют расстояние до звезд и пытаются понять, из чего они состоят.
– Известно, из чего, – сказал рыцарь. – Это слезы, пот и кровь Отца Четверых. Красные – из крови, белые – из слез, желтые – из пота.
– А голубые?
– Голубые?
Про такие звезды рыцарь не знал. Из чего они состоят и чем отличаются от остальных, кроме цвета, я сказать наверняка не могла, и поэтому смолчала. "Голубые гиганты" – вот и все, что всплыло в голове.
– Я б спросил, что сулят нам звезды.
– Даже если бы я занималась астрологией, вряд ли смогла бы помочь. У нас совсем другие звезды.
– Другие, леди?
Я спохватилась.
– Светят по-другому над нашей землей. И знаки у нас не такие, как у вас. И созвездия по-другому называются. – Я ткнула пальцев вверх наугад. – Вот это, например, что такое?
– Это Чаша смирения. – Он показал на другую сторону неба. – А вон там – Чаша гнева.
На чаши было не похоже, не похоже было даже на ковши, как Медведицы. Одно – какая-то мешанина, другое – пузатый таз, как тот, в каком бабушка засыпала сахаром ягоды на варенье.
Я поделилась наблюдениями с рыцарем. Он засмеялся, блеснули при луне хищные зубы.
– Я хотел быть звездочетом, – сказал он. – Когда был совсем юнец. А вот… не сложилось.
Одна из самых грустных на свете фраз – "Не сложилось". Вот так не дают человеку писать гороскопы – и он начинает резать людей. Пусть даже по приказу доброго короля.
Наконец, подошвы наши застучали не по утоптанной земле, а по доскам: мы вышли на мостик. Сэр Эвин сказал, что нужно сойти с дороги, чтобы не торчать на виду, и мы пошли вверх по течению ручейка. Я наконец-то вымыла голову, но без мыла получилось не то, и пахло теперь водой – и все равно гарью.
Сэр Эвин развалился под деревом, устроив меч поперек колен. Я устроила мешок, повернула его мягкой стороной вверх, легла, как на подушку, завернулась плотнее в плащ. Ручей тихонько журчал, листва колыхалась, а земля была теплая. Я прикрыла глаза и, сама не заметив, принялась слушать дыхание сэра Эвина. Оно было сильное, ровное.
– Вы не спите? – шепнула я.
– Отдыхайте, леди, я охраняю ваш покой.
Ах ты боже ж ты мой. Я усмехнулась. Охранитель и защитник. Ну что же, пусть посторожит.
Я поворочалась. Спать хотелось безумно, уставшие ноги гудели – а уснуть не получалось. Дурацкое состояние, когда ум не может успокоиться, и тело вместе с ним.
Я села, путаясь в плаще. Сэр Эвин уронил голову на грудь. Я прислушалась. Дыхание его стало неслышным. Я подобралась ближе, села рядом, прижавшись бедром к бедру. Сэр Эвин коротко поднял голову и тут же уронил снова. Я положила руку ему на бедро, около меча. Провела вверх и вниз. Чтобы коснуться щеки, пришлось приподняться. Я, осторожно опираясь на его плечо, извернулась, нашла губами сначала нос, а потом губы. От него пахло водой из ручья, железом и мужчиной. Тот особенный запах, который бывает на них от мужских дел. Кровью тоже чуть пахло. Я поцеловала снова.
Сэр Эвин трудно, словно боролся за каждое слово, проговорил что-то на незнакомом рычащем языке. Лицо его искривилось, голос дрогнул, слова перешли в неразборчивый стон. Я взяла его щеку в ладонь, укололась о щетину.
Рыцарь дернулся едва заметно, поднял голову. Я убрала руку.
– Леди? – спросил он сипло. Потер лицо. – Я…
– Вам что-то снилось, – сказала я. Запахнула плащ, взяла кинжал так, чтобы он торчал между полами. – Спите, я пригляжу за окрестностями. Потом толкану вас.
Сэр Эвин хотел возразить, но потом на полуслове передумал, сложил руки на груди для тепла, снова повесил голову, словно разглядывал меч на коленях. Плечо его и бедро грели сквозь плащ, я прижималась, как могла. Еще б такого же, чтобы подпирал с другой стороны. Я почему-то вспомнила Мастера, и стало неловко и жарко, хотя мысли мои подслушать никто не мог.
Утром сэр Эвин, сменивший меня перед рассветом, разбудил меня, хотя я только делала вид, что спала, а прислушивалась, как он плещется в ручье, с хрустом сбривает щетину ножом.
…Мы не успели сойти с тропы, как послышались голоса и плеск. Мы с сэром Эвином ускорили шаг, и скоро деревья прыгнули в стороны, разошлись, как театральный занавес, и нам предстала обмелевшая заводь и Мастер, который, стоя по колено в воде, рвал мокрую рубаху с покрикивающей Поллы.
Глава 7
Я, не раздумывая, сбросила плащ, соскочила в воду, схватила Мастера за руку, перехватила поперек плеч и отпихнула, как могла. Он с плеском шлепнулся в воду, унеся с собою клок рубахи. Полла стиснула ворот, натянула подол ниже колен, вся сжалась. Через прореху на плече была видна кожа – и блеклые знаки на ней. Полла увидела, что я смотрю, прикрыла плечо ладонью, засеменила на берег. Мастер, не успев еще подняться, рванулся было за нею, я загородила ему путь.
– Вы что творите?!
Мастер резко обернулся ко мне, капли сорвались с волос. Он тут же обо мне забыл, шагнул мимо. Я схватила его за рукав, но он будто не заметил.
– Он сказал тебе, что это? – Голос его звенел. Полла, прикрываясь юбкой, глядела на него, как грызун, завороженный змеей.
– Ты знаешь, что носишь на себе? Он тебе сказал?! – разорялся Мастер. Я схватила его за запястье и под локоть. Он слабо дергался, словно не понимал, почему его держат. – И ты молчала все это время?!
– Успокойтесь, – сказала я. Мастер дернул головой в мою сторону, рыкнул с раздражением и снова забыл. Дернул руку. Я ухватила его сзади за пояс.
Полла стояла на берегу и старательно прятала лицо.
– Почему он оставил это тебе?! – крикнул Мастер. – Чем ты заслужила? Почему – тебе?!
– Потому что секреты следует доверять тем, кто их не предаст, – сказала королева Рихенза. Мастер выдернул у меня руку, встал, прямо, провожал ее взглядом, пока она шла вдоль берега. Она легко кивнула сэру Эвину и мне, не удивилась, откуда мы тут взялись.
– Вы планируете дойти до старого дворца? – спросил Мастер сквозь зубы. – Вы с самого начала туда и шли, да? Не к дядюшке.
Королева заслонила свою камеристку, и та принялась одеваться, натягивая юбки сразу на мокрое. Королева молчала. Мастер под ее взглядом словно стал еще меньше ростом. Проговорил дрожащим голосом:
– Что бы вы там сделали без мага?
– Лес привел вас ко мне, – сказала королева спокойно, а все равно было чувство, что поблизости зазвенели, скрестясь, мечи. – Так должно было быть.
– Я… я не пойду туда, – сказал Мастер и попятился. – Это… нельзя.
– Вы будете делать так, как я скажу, – отрезала королева, отвернулась от него, поприветствовала сэра Эвина и спросила, где нас с ним так долго носило. Тот сдал ей карты и секстант и начал рассказывать. Королева подняла ладонь, обернулась через плечо.
– Вам все ясно?
Мастер наклонил голову, словно шел против ветра. Сказал сквозь зубы:
– Предельно, Ваше Величество.
Королева взяла Поллу под руку и пошла прочь от берега. Сэр Эвин с мешком – за ними. Бросил на нас с Мастером долгий взгляд. Я пожала плечами.
Когда они скрылись, Мастер выпалил что-то длинно и зло, и опять я понимала слово через два. Он выбрался на берег, расставил руки и шумно обтекал. Я тоже вышла на траву, сняла ботинки, вылила из них воду.
– Что на вас нашло, в самом деле?
Он принялся, не стесняясь, сбрасывать одежду и, дрожа и синея, снова потащился в воду.
– Я думала, вы не по этому делу, – сказала я, отжимая подол платья.
– По какому такому делу? – спросил он сипло.
– Не любитель лапать девиц, – хмыкнула я. – Тем более, так грубо.
– Ничего вы не понимаете, леди, – огрызнулся Мастер. Прополоскал камзол так, что полетели брызги, сказал спокойнее: – И в этом ваше благо. Мой вам совет – бегите отсюда, и подальше. Лучше прямо сейчас.
На плече его розовела отметина от выдранного оковкой ножен куска кожи.
– Непременно, – сказала я. – Ботинки только просохнут.
Мастер вздохнул, разложил камзол на траве. Рубаха на нем была мокрая неравномерно, пятнами, и где она липла к телу, было видно, что Мастер бледный, как самое ее полотно.
– Даже если я ничего не понимаю, – сказала я. – Делать вам больше нечего, кроме как пугать девушек.
Мастер разложил верхние портки, вышел на берег, отряхивая через каждый шаг ноги, как наступивший в мокрое кот. Сел тут же на траву, прижал ладонь ко лбу и так сидел, а я снова исчезла из поля его внимания. Я подобрала свой плащ, набросила на плечо.
Сэр Эвин, уже без мешка, появился из перелеска, встал серьезный и строгий, упер руки в бока. Кивнул мне. Я кивнула в ответ. Киватели, черт бы их побрал. Все поголовно ненормальные, и я боюсь, что скоро стану такой же.
Сэр Эвин ждал. Меч у него был при себе. Ой, как бы опять не пошли в ход ножны. Я подобрала ботинки и пошла туда, откуда он появился, и откуда приятно тянуло дымком. Так бы и идти, не останавливаясь, но я встала за дерево и прислушалась. Вдруг и правда будет, как в прошлый раз, надо проконтролировать.
Пока было тихо. Я выглянула из-за дерева. Сэр Эвин опустился на бережок рядом с Мастером. Тот как сидел, уткнувшись лбом в руку, так и не пошевелился.
Спросил:
– А ты знал?
– Ну допустим, – буркнул сэр Эвин.
– Ну и дурак, – сказал Мастер по-детски. – И Рихенза…
– Придержи язык, – сказал рыцарь предупреждающе.
Мастер вздохнул. Сэр Эвин нашел в траве камешек, бросил в заводь, где начала оседать взбаламученная нами глина.
– Я туда не пойду, – сказал Мастер. – Не надо этого трогать… мало вам Леса?
– Ты будешь делать, что прикажут, – сказал сэр Эвин. – Давно ли тебе дозволили решать за себя?
Мастер закрыл лицо руками и проговорил что-то, я не разобрала. Сэр Эвин положил ему ладонь между лопаток, прямо туда, где ткань по мокрому прилипла к хребту.
– Надо же, использовать девчонку, – сказал Мастер, отняв ладони от лица. – Собственную дочь.
– Я всегда говорил, что чародеи – порченый цех.
Мастер засмеялся, словно заскрипели шестерни капризного механизма.
– Это говорил не ты. Говорите, говорите, а сами пользуетесь. – Он посерьезнел. – Рихенза помешалась.
– Придержи язык, – повторил сэр Эвин. Руку со спины не убирал. – Ее Величество ведет судьба. Четверо благоволят ей в ее походе.
– Ты понятия не имеешь, чего желает судьба.
– Мы нашли карту, – сказал сэр Эвин. – Старых дорог. Которыми можно дойти до дворца.
Мастер выпрямился, повернулся к нему всем телом. Выговорил раздельно:
– То есть как?
Сэр Эвин кратко пересказал наши с ним приключения. Я поочередно поджимала замерзшие ноги и думала, что буду говорить, если меня застукают за подслушиванием.
– Ты прав, – сказал Мастер, выслушав. Оперся на плечо сэра Эвина, встал. Раскатал завернутые до колен нижние портки. – Судьба ведет королей, мостит им дороги. Только вот вихрь, который вокруг них собирается, сметет и тебя, и меня, и девчонку. И приблудную леди.
Сэр Эвин поднялся тоже.
– В этом – величие, и нам останется принять его с честью. И не роптать.
Мастер покачал головой, встряхнул с влажным шлепком камзол.
– Величие, – пробормотал он и что-то забубнил, что я не разбирала совсем. Сэр Эвин пошел прямо на меня, и я не придумала ничего лучше, как шмыгнуть в сторонку, и оттуда уже выйти на поляну, где горел костер и сушилась Полла, зашивая рубашку. Я поставила ботинки там, где тепло, и спросила, есть ли у них чего поесть.
Мастер вернулся скоро, встал у костра, от него потянулись нитки пара.
Королева кормила овощем коня, который был привязан тут же. Он брал куски "морковки" мягкими губами, дергал ушами и шумно дышал. Я согревалась, было тепло и почти уютно. Почти.
Я все-таки не хочу, чтобы меня сдувало ветрами судьбы.
Я присматривалась к Полле, что в ней такого, что так вывело из себя Мастера и о чем все говорят, но не находила ничего необычного. Знаки эти, что ли, на коже? Ну мало ли, кто что написал.
Интересно, кстати, кто. И что там такое во дворце.
Чем дальше, тем больше у меня накапливалось вопросов, а ответов не поступало. А ведь должно быть наоборот! Мы собрались после привала и вышли на тропу, а я размышляла, как бы выудить все, что меня интересует. И у кого.
Я заметила, что мы свернули с тропы, только когда запуталась ногою во мху и чуть не полетела лицом в гостеприимную зелень. В голове прыгало непрошеное и надоедливое "смерть не ходит за тобой, но ты ходишь за смертью". Просто отлично. Но что же мне делать? Я верю специалистам, а Мастер явно специалист во всяких таинственных делах, и я бы послушала его совета и бежала, если бы знала – куда. Кто отправит меня домой, если мы идем не к цивилизации, а как будто бы прочь.
Вместо зарослей, пронзенные деревьями, стали попадаться дома. Даже домики: небольшие, заваленные землею до подоконников или полные растительности. Лес немного поредел, но легче идти не стало, ведь нужно было обходить останки строений и продираться сквозь кусты, которые росли здесь охотно.
– Мы найдем убежище в ратуше, – сказала королева. Конь под нею явно знал, куда ступать, а я то и дело натыкалась на кирпичи, трухлявые доски и спрятанный в высокой траве хлам.
– Не советую, – сказал Мастер. Он водил носом и нюхал ветер, как шпиц.
Королева ничего не отвечала, конь двигался, как бревно по тихому течению – величаво и без остановок.
Здание магистрата высилось над деревьями, часы на его башне оплетал плющ, а перед ним раскинулась площадь, больше похожая теперь на луг. Конь обошел что-то в траве, следом за ним – Полла и Мастер, и я решила обойти тоже. Пригляделась. На земле на боку валялась статуя какого-то буйно бородатого господина с мечом, вся зеленая, как ящерка среди трав. Также на площади серела чаша фонтана, дно которой покрывала упругая подушка мха и торчали тут и там мелкие цветочки.
Двери лежали рядом со входом. Одна створка была проломлена, как небольшим тараном. Сэр Эвин первым переступил доски и мусор, держа меч наготове, вошел. Мастер, сотворив огонек, вслед за ним, потом королева и мы с Поллой. Внутри пахло сыростью и зеленью, от света с писком разбежались мелкие зверьки. Полла охнула, я сказала: не бойтесь. Зверьки шуршали и голосили где-то сверху.
– Белки, – сказал сэр Эвин.
Крысы, подумала я и стала смотреть под ноги внимательнее. Пол был мощен плитами, и многие из них были выворочены яростной силой, а в дырах торчали деревца. Самое большое росло у лестницы: кривое, больное, почти без листвы, оно сплелось ветвями с перилами. Мастер сделал огонек ярче. Ветви и в самом деле облепили мелкие зверьки, пялились на нас бисерными глазками, а когда королева подошла ближе – прыснули в разные стороны со стрекотанием.
Я подняла голову. В крыше зияла дыра, а в дыру глядело пасмурное небо.
Сэр Эвин сказал, что нам следует разделиться, чтобы быстрее все осмотреть и решить, где станем ночевать. До ночи было еще далеко, но сниматься с места и терять возможность поспать с какой-никакой, но крышей над головой, никто не хотел. Сам рыцарь остался с королевой, они поднялись по лестнице, мы с Поллой пошли оглядывать правое крыло, а Мастер, запалив нам от пальцев самодельный факел из ветки – левое.
Не считая растений и обломков, здание было достаточно чистое, приходила мысль, что кто-то сюда уже наведался и унес все ценное. Мы зашли в помещение, бывшее, судя по ржавым кастрюлям и ведрам, кухней. Одна полка висела как надо и была пуста (за исключением белки, которая сидела там и шмыгнула прочь, как только мы пришли со светом), другая болталась на одном креплении, на полу под ней валялись черепки.
Раздалось шипение и напевный вой, я подпрыгнула, замахала горящей веткой. Полла вскочила на скамью, я забралась тоже, и мы постояли так, бешено озираясь. Шипения больше не было слышно, и мы с Поллой, переглянувшись, слезли.
– Чертовщина какая-то происходит, – пробормотала я.
– Это недоброе место, – сказала Полла.
– Что тут произошло? – спросила я, отодвигая кусты и заглядывая в очаг. Из золы торчали головешки. – Была битва?
Опять, наверное, мужик в золотых доспехах тут крутился, а вместе с ним тот орк с кабаном на знамени. Вон даже статую бородатого господина повалили, значит, были какие-то телодвижения.
– Не буду вас обманывать, леди, не могу знать, – сказала Полла скромно. Ну ясно, кто будет учить девушку истории? Интересно, грамотная ли она. Да зачем это нужно – грамота, умеет одевать и раздевать госпожу, убираться и вышивать – и хватит с нее.
Я зашуршала в поисках кочерги. Кочерга была бы удобнее кинжала – р-раз по черепу и все, а кинжалом надо примериваться.
Мне определенно не нравится, что из меня делает этот мир. Раньше такие мысли были в порядке шутки: кто не мечтает самым кровавым образом убить начальника или хамоватого продавца? А теперь я знаю, что придется и, более того, готова. Черта с два у нас будет мирная дорога отсюда и докуда они там все направляются, вылезут какие-нибудь морды, которые станут напрашиваться.
Вернуться бы, поглядеть, как там Марх Мэлор. Коротать вечность в таком виде ему будет гораздо веселее. Рано или поздно допрыгает до ноги, что валяется в холле внизу.
Ублюдок.
Я встала, осветила кухню… чуть не уткнулась носом в грудь сэру Эвину, который нарисовался за спиной. Выругалась вполголоса. Терпеть не могу, когда подкрадываются.
– Здесь нужно очистить и развести огонь, – сказал он. – А я пойду что-нибудь поймаю. Тут есть живность. – Он повернулся к Полле. – Ее Величество просили, они наверху.
Я выломала из куста ветку, запалила, свою отдала Полле, и она унеслась. Снова что-то взвыло, сэр Эвин тоже это слышал, напрягся, оглянулся на запертые ставни.
– На нас тут не выскочит какое-нибудь страховидло? – спросила я. Сэр Эвин задумчиво щурил глаза, ставшие в тени кухни совсем темными, только дергались в них рыжие огоньки.
– Здесь безопаснее, чем в лесу. Некоторые двери целы, можно их закрыть. Есть крыша. Мы пробудем тут день или два.
Что-то грохнуло, я воспользовалась возможностью и прижалась к рыцарю. Рукоять ножа уперлась мне в живот. Сэр Эвин придержал меня за плечи, сказал гулко:
– Это разбирают комнаты наверху.
Рука его так и лежала на плечах, не скользила ни выше, на волосы, ни ниже, куда должна бы. С каждой секундой становилось все более неловко, и я отстранилась. Ну и черт с вами, в самом деле. Я поправила платье. Сэр Эвин кашлянул, сказал "Да" непонятно к чему, перешагнул поваленную скамью и вымелся.
Нет, ну я, конечно, могу выразиться еще яснее, но что-то мне подсказывает, что тут не одобряют, чтобы лапали таких серьезных рыцарей. Клятвы у него и все такое. Рыцарский квест, обретение своего воинского "я". Тут уж не до женщин.
Я вздохнула, поискала, куда бы воткнуть ветку. Сунула в щель между ставнями. Дневной свет был тусклый, огонь разгонял темень хоть немного. Надеюсь, я не начну пожара. Я вытащила кинжал и принялась рубить им куст у камина. Где ты, мой топорик?..
С меня сошел второй пот, когда появился Мастер и, искренне удивленным голосом спросив: "Что и зачем вы делаете, леди?", предложил отойти. Да, да, вот туда, к выходу.
Огонь сорвался с его ладоней, тут же стало светло, с писком побежали грызуны, исчезали в щелях у плинтусов и у потолка. Все-таки белки, хвосты пушистые. Мастер помавал руками, словно дирижировал, то плавно поводил ладонью, то резко взмахивал, будто делал росчерк в пространстве. Огонь его слушался. Он ревел и ластился, в нем горели кусты, но оставалось нетронутой мебель, огонь огибал ее, как течение огибает останки корабля. Пламя слизнуло со стола мусор и полилось дальше, вздымалось и опадало, а дым сворачивался жгутом и тек между ставнями наружу. Пахло только теплом, нагретым деревом и камнем. И горячей кожей. Я подобралась к Мастеру ближе, принюхалась.
– Леди?
Я отскочила на благопристойное расстояние и сделала вид, что заворожена пламенем. Сделать это было просто, оно колыхалось, дергалось и совалось везде, как щенок, и стелилось к ногам Мастера, обвивала их, как пена прибоя. Ко мне не приближалось, лизнуло только траву в щели между плитами у самого моего ботинка – и убралось.
– Потрясающе красиво, – сказала я. Мастер опустил руки, огонь последний раз вспыхнул и разом погас, остался только над его ладонью. Он обернулся, утер блестящий лоб. Сказал с тенью улыбки:
– Огонь – самое роскошное зрелище на свете.
Сложно было не согласиться после того, что я увидела, а ведь это наверняка рутинная работа.
– Осторожнее, леди, – сказал Мастер, когда я подошла к очагу. Кочерга там все-таки валялась, поодаль, поэтому я ее не нашла. Она была раскалена докрасна, и я не стала трогать ее даже ботинком. Мастер сказал: – Подождите, пока здесь все остынет.
Он поднял скамью, поставил к столу, отряхнул ладонью и сел. Я подумала и устроилась рядом. От стен и пола шел приятный жар, как в остывающей бане.
– Я слышал, вы сразили самого Марха Мэлора.
Я уперлась спиной в край стола, забралась на скамью с ногами.
– Он тут знаменитость, как я погляжу. Да, было дело. С помощью огня, кстати.
– Бросили в очаг, как ведьму?
У них тут сказки похожи на наши? А может, не сказки, а быль, и какие-нибудь наглые дети действительно пихали ведьм в печи, а потом хвастались родителям. С этого мира станется.
– Нет. Не хочу об этом, – сказала я.
Мастер кивнул и не стал допытываться.
А вот мне допытываться очень хотелось.
– Что написано на Полле?
Мастер хекнул, неуютно заерзал.
– А вы все слышите и все запоминаете, да, леди?
– Есть такая особенность.
А что делать, если я, как и все современные люди, которые живут в более-менее цивилизованном мире, привыкла получать информацию килограммами и бодро ее переваривать? А тут ни книг, ни интернета… остается прислушиваться и впитывать, гонять это потом в голове.
– Не нужно бы вам этого знать, леди, – сказал Мастер, склонив голову набок. Язычок пламени над его плечом свернулся в жгут и снова развернулся.
– Вы сами мне советовали бежать. Значит, это что-то опасное, и касается и меня тоже.
Мастер потер переносицу между пальцами.
– Верно. Вы правы, леди, но я…
Раздался дребезг, мы с Мастером одновременно вскочили на ноги. Полла смущенно склонила голову и поспешила к очагу, гремя котелком о косяки и мебель.
– Нужно воды, – сказала она. Мастер ускользнул с кухни прочь, как только она появилась, и я, подумав ему вслед: "От меня не убежите", принялась искать ведро. Городок выглядел большим, колодцев должно быть много.
Я оказалась права: их было много, но все пересохшие. Я шла по заросшему городу под тусклым небом, вздрагивала от каждого звука, чуть не убежала с криком назад в магистрат, когда закачалась от ветра и заскрипела вывеска. Две пенные кружки… местное питейное заведение. Ну уж там-то должен быть колодец, иначе чем же разбавляли пиво. Дверь была открыта, я вошла, тут же уперлась носом в кору, кое-как, распластавшись, проскользнула кругом, прошла через замусоренный и поросший деревцами зал в кухню и через заднюю дверь на улицу. Точно, колодец, бочки у стены под навесом. Я постучала по одной кулаком. Кажется, там что-то есть. Но для начала вода. Ворот крутился трудно, ведро дергалось и гулко билось о стенки, но в конце концов плюхнулось в воду. Я стала его поднимать, чувствуя, что оно серьезно потяжелело. Здорово, полное.
Вода пахла не так дурно, как я предположила. Хорошо, что уксусное вещество, которое все не кончалось в бутылке, спасало от нежелательных последствий. А то это было бы чересчур: попасть в чужой мир с рыцарями, королевствами и магией – и умереть от дизентерии. В луже собственного не скажу чего. Я тащила ведро назад и думала, что за это нужно быть благодарной. Взращивать в себе позитивное мышление.
Кто-то зашуршал в чаше фонтана, я зашагала быстрее, расплескивая воду. Опять же, меня пока никто не сожрал (хотя пытались) – тоже плюс.
Я вылила воду в котелок, сходила еще раз, и Полла сказала: достаточно. Сэр Эвин еще не появлялся, так что интересно, что она собралась варить. Я вышла в холл, где Мастер как раз отпрашивался у королевы, что стояла на лестнице и высилась над ним со всей внушительностью. Высилась бы и без лестницы, усмехнулась я про себя.
– Здесь опасно. Мне нужно осмотреться. Если нам придется держать оборону, нужно хотя бы знать, с чем мы имеем дело.
Ее Величество коснулась перил, потерла пальцы.
– Дождитесь Эвина.
– Я бы предпочел сделать это сам, – сказал Мастер так, словно с трудом сдерживал раздражение.
– Я могу составить компанию, – влезла я. – Я уже немного осмотрелась.
Королева думала несколько секунд. Потом величаво кивнула. Мастер тут же снялся с места, пошагал к дверям. Ее Величество сказала вполголоса:
– Присмотрите за ним. Надеюсь, я могу на вас рассчитывать.
Я от всей души заверила, что может. Нагнала Мастера. Тот не обратил на меня внимания, только огонек над плечом разгорелся ярче.
– Я знаю, где тут таверна, – произнесла я ему на ухо театральным шепотом.
Могу поклясться, что острое ухо дернулось. Мастер скосил глаза, не поворачивая головы, прошептал в ответ:
– Тогда мы знаем, откуда начать разведку.
Внутри питейного заведения Мастер отыскал свечи. Точнее, его ручной огонек сорвался со своего места, распался на искорки и рванул во все углы. С шипением сгорала паутина, обугливались кусты и трава, вспыхивала пыль. Потом зажглись и ровно засветили свечи. Мастер взял канделябр, обошел загородку, отделявшую место хозяина и подавальщиц от зала, распинал мусор и осколки.
– Может быть, наверху? – я кивнула на узкую лестницу.
– Там комнаты хозяев, – сказал Мастер.
– Вот именно! Может, они что-то берегли для себя?
Мастер задумался, потом пошел за мной. Наверху бежал до противоположной стены узкий коридор, а по сторонам торчали двери. Я дергала все подряд, поддалась только одна, но из комнаты, очевидно, вынесли все, кроме деревянной мебели.
– Сразу видно эльфа, который знает свое дело, – проговорил Мастер, приложил ладонь к одной из створок. На ней вспыхнули знаки, как в прошлый раз – на двери алхимика и чернокнижника.
– Эльфа?
– Человека, – сказал Мастер, открыл дверь. – Я не знаю, кто это был, не имел чести быть знакомым с местными адептами Искусства.
Я вошла за ним. Мастер без лишних условностей принялся обыскивать комнату, при этом стараясь ничего не касаться. Я последовала его примеру, все тут было изъедено временем, грызунами и сыростью.
Во второй комнате тоже ничего не было, кроме безбожно скрипучего, поющего от каждого шага пола. И в третьей. Зато в четвертой повезло. Мастер вдруг замер, сделал над сундуком с трачеными молью накидками сложный жест, и сундук тот же час преобразился из простого в красивый, окованный фигурным железом. Навесной замок на секунду засветился лиловым и открылся, Мастер вынул его из скобы и бросил на пол. Поднял крышку.
– Ну, что я говорила? – сказала я довольно, и мы принялись вынимать бутылки. Они были разных форм и размеров, оплетенные и нет, все – пыльные и без этикеток, только иногда попадались знаки на залитых сургучом горлышках.
