Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

– Хочешь купить машину на мое имя?

– Конечно, оформлю покупку на жену, а сам стану ездить по доверенности.

– Я все хотела спросить: откуда у тебя столько денег?

– Старые сбережения, – не стал вдаваться в подробности Груздев. – Ну как, поможешь?

– Разумеется, ведь я многим тебе обязана.

Но очередная затяжка времени ей явно пришлась не по вкусу.

Со стороны Груздевы казались счастливой парой. Есть все: квартира с удобствами, машина, гараж, дача – все, что могло вызвать зависть у соседей и знакомых. На самом же деле они оба чувствовали себя глубоко несчастными: мужчина стремился к близости с женой, а та уже подозревала, что угодила в ловушку, и тяготилась совместным проживанием.

Сергей Емельянович буквально забросал возлюбленную подарками, но та больше не испытывала радости при виде дорогих и дефицитных вещей. Тогда Груздев решил: для того, чтобы сохранить семью, необходимо завести ребенка. Но как это осуществить практически?

«Подсыплю ей снотворного, и дело с концом», – промелькнула шальная мысль, за которую он тем не менее зацепился и выжидал удобного случая, который не заставил себя долго ждать.

Погруженная в собственные мысли, Марина Владимировна вязала шарфик. Это занятие ее несколько отвлекало от свалившихся проблем. Сергей Емельянович, лежа на новенькой софе, читал газету «Южный Урал». Каждый занимался своим делом и старался не беспокоить партнера по браку. Между собой они практически не общались, лишь изредка перекидываясь короткими и необходимыми фразами. Их занятия прервали два коротких и отрывистых звонка. Супруги вопросительно посмотрели друг на друга, почему-то никто не захотел идти открывать дверь.

– Обычно так Елкина звонит, твоя подруга, – сказал Груздев и вновь уткнулся в газету.

Хозяйка отложила вязальные спицы с шарфиком в сторону и отправилась в прихожую. Через несколько секунд квартиру заполнили веселые женские голоса.

– У нас ошеломляющая новость, – восторженно произнес один из голосов, и мужчина узнал Шурыгину.

– Этого старого и надутого индюка сняли с должности, и теперь директором скорее всего назначат или Татьяну Алексеевну, или Капитолину Викторовну, – перебила ее Елкина.

– Девчонки, вы такие восторженные, и я частично разделяю с вами радость. Голубев действительно человек тяжелый и большой зануда, но вы абсолютно исключили третий вариант, – урезонила их Марина.

– Какой? – настороженно поинтересовалась химичка.

– На эту должность могут назначить совершенно постороннего человека.

– Вряд ли, – вставила литераторша, – хотя мне лично так кажется, что хуже уже все равно не будет.

Они все трое вошли в комнату. Сергей Емельянович поднялся и вежливо поприветствовал гостей.

– Я смотрю, что вы не пустые, – сказал он, заметив в руках Елкиной две бутылки вина.

– «Старый замок», – ответила та не без гордости. – Специально вот для такого случая берегла.

– Однако, – рассмеялся единственный мужчина в доме, – с немалым уважением вы относились к своему начальнику.

– По крайней мере, зла мы ему не желаем.

Заразительный смех Груздева невольно подействовал на Марину Владимировну, и она тоже улыбнулась.

– Ему давно уже на пенсию пора, – вмешалась в разговор Шурыгина, – пусть бабкой своей командует.

– Я сегодня ничего особенно не готовила, – призналась хозяйка, – но холодные закуски гарантирую.

– Годится, – ответил за всех Сергей Емельянович. – По такому поводу грех не выпить. – Неожиданно для всех лицо его приняло серьезное выражение. – Если бы моего начальника вовремя сняли, то не пришлось бы выкидывать на ветер около шести лет.

– Может, не будем о грустном прошлом? – попросила его супруга.

– Договорились. – И он с молодецкой прытью вскочил на ноги. – Охлаждением вина займусь сам.

Он зашел в ванную комнату и закрылся там на защелку. Налил в ведро холодной воды, предварительно слив ее, и опустил туда одну бутылку. Над второй же намеревался основательно поработать, приготовив заранее шприц с жидким снотворным. Осторожно проколов пробку бутылки иглой, он вылил все содержимое шприца в вино. Теперь и вторая бутылка заняла место рядом с первой, а мужчина, довольно потирая руки, вернулся к женщинам, которые заканчивали сервировать стол.

– Минут через десять «Старый замок» достигнет состояния, пригодного к употреблению, – поставил он их в известность, – а я пока покурю на балконе.

Вскоре вся компания расположилась за столом. Груздев откупорил сразу обе бутылки, сам разлил вино, причем гостям и себе из одной бутылки, а жене из другой, но за всеобщим гомоном на эти манипуляции никто не обратил внимания.

– Я предлагаю выпить за то, чтобы директором стала Капитолина Викторовна, – подняла свой фужер литераторша.

– А мне Татьяна Алексеевна больше нравится, – возразила химичка. – Она хоть и молодая, но опыта ей не занимать, четыре года с трудными подростками в интернате проработала.

– Дорогие женщины, – прервал их Сергей Емельянович, – нет смысла спорить о том, что от нас не зависит. Я предлагаю выпить, чтобы выбор высокого руководства пал на человека, достойного во всех отношениях, – торжественно закончил он свою речь, и женщины с восторгом поддержали его. Звон хрусталя подтвердил единство мнений.

Через некоторое время Груздев вновь наполнил бокалы, и у Марины Владимировны вновь оказался фужер со снотворным.

Завязалась непринужденная беседа, хорошее настроение царило за столом. Только хозяйка все реже и реже вмешивалась в разговор и как-то вяло отвечала на вопросы. Ее веки отяжелели и глаза закрывались. Она с трудом удерживала их раскрытыми и лишь кивала, когда обращались непосредственно к ней, с приклеенной и приветливой улыбкой на лице.

– Что с тобой, Маришка? – участливо поинтересовался муж громким голосом, чтобы привлечь внимание подружек.

– Встала рано, да день тяжелый выдался, – извиняющимся тоном ответила жена, – глаза сами по себе закрываются.

– Вино и усталость – лучшее снотворное, – проявила осведомленность Ольга Дмитриевна.

– Ну, на посошок, и мы уходим. – И Шурыгина потянулась за бутылкой, над которой потрудился в ванной комнате Груздев.

– Негоже женщине разливать вино, когда за столом мужчина, – сказал хозяин ей с мягким укором и сам взял бутылку с содержимым заводского разлива.

– Извините нас. Просто мы не вовремя, – взяла часть вины на себя Елкина, чокаясь с хозяином.

Марина Владимировна уже не пила с гостями. Она сладко посапывала, склонив голову набок.

– Ее нужно перенести в спальню.

Литераторша отодвинула стул и поднялась, предлагая осуществить сказанное.

– Не стоит беспокоиться, – остановил ее Сергей Емельянович. – Вот только вас провожу и перенесу ее.

Понятливые гости сразу собрались, и через минуту-две супруг остался наедине с любимой женой, которой он так долго добивался. Он устроился напротив нее с другой стороны стола и долго и внимательно рассматривал прекрасное лицо суженой, за взаимные чувства которой еще, как ему самому представлялось, предстояла длительная и нелегкая борьба. Но, настроенный оптимистически, он не сомневался, что в конечном итоге победа останется за ним. Лицо спящей красавицы притягивало. Еще мгновенье – и Груздев буквально сорвался с места. Он поспешно приблизился к женщине, наклонился и коснулся своими губами ее губ, ярких и нежных. От прикосновения напряглись суставы в ногах, а где-то в глубине зарождалась сладострастная истома. Даже если бы и захотел Сергей Емельянович отказаться от задуманного, то уже вряд ли бы смог. Впрочем, он к этому и не стремился. Осторожно взяв любимую на руки, он унес ее в спальню. Желая продлить удовольствие, теперь уже он не спешил. Положив жену на кровать, долго раздевал ее, исследуя жадными руками все изгибы ее прекрасного тела, пока на ней абсолютно ничего не осталось. Вид стройной женщины с высокой, упругой грудью, с впалым животом и тонкой талией, с развитыми бедрами и словно выточенными из мрамора длинными ногами сводил его с ума.

«Она кого угодно может лишить рассудка», – подумал обладатель неземной красоты, как бы оправдываясь в собственных глазах.

Мелкая дрожь пробежала по всему телу, и одного лицезрения оказалось более недостаточно. Груздев принялся неистово целовать тело Марины Владимировны: каждый бугорок, каждую впадину и временами даже стонал от наслаждения, а безучастность партнерши распаляла еще сильнее. Главным для мужчины в данную минуту было то, что она не возражала, вернее, не могла возразить и как-то воспрепятствовать происходящему с ней. Насытившись любовными ласками до изнеможения, муж наконец овладел телом супруги. Затем откинулся на подушки, обессиленный и усталый, и моментально уснул…

Сквозь узкую щель неплотно задвинутых штор пробивалась яркая полоска света и падала на лицо Марины Владимировны. Она чуть повернула голову, и свет упал на глаза. Женщина сильно зажмурилась и резко вскинула вверх длинные ресницы, радуясь наступающему дню. Но тут она почувствовала на своей груди что-то тяжелое и теплое. Только теперь она заметила, что полностью обнажена и лежит в одной постели с фиктивным мужем, а теплое и тяжелое – это его рука. Груздева замерла в напряжении, стараясь вспомнить, как такое могло произойти. Ей невыносимо хотелось столкнуть лежащего рядом мужчину, но не было твердой уверенности, что тот оказался с ней только по его собственной инициативе. Супруга осторожно сняла руку мужа со своей груди и бесшумно поднялась с постели, набросив на себя халат, а его прикрыв простыней.

Стол в комнате оставался неубранным и помогал по каким-то отдельным моментам восстанавливать память. Марина Владимировна вспомнила, как ее ужасно клонило ко сну, когда они пили вино. На столе стояли две бутылки: одна пустая, а другая почти полная. Только теперь женщина задумалась, почему гостям и себе муж наливал из другой бутылки? Вечером она подсознательно отметила это, но не придала должного значения, зато сейчас мелькнула запоздалая мысль, что он ее усыпил и воспользовался этим, чтобы затащить в постель. Сначала Марине Владимировне эта догадка показалась абсурдной, но чем дольше она об этом думала, тем больше крепла уверенность, что так оно и было. Женщина бросилась было в спальню, намереваясь растормошить супруга и потребовать объяснений, но здравый рассудок одержал верх, и она остановилась на полпути, решив проверить предположение.

Сергей Емельянович очнулся от сна из-за того, что чья-то нежная женская рука теребила его за щеку.

– Милый, просыпайся, – проворковал ласковый голос.

Мужчина разомкнул веки, и в его глазах читались испуг и настороженность одновременно.

– Доброе утро, Маришка, – вкрадчиво пропел он елейным голосом.

– Хочу выпить с тобой, дорогой, – ошарашила его супруга, протягивая огромный бокал с вином. В другой руке она держала точь-в-точь такой же бокал, только с другим содержимым, обыкновенной водой с разведенным в ней вареньем.

– Неудобно как-то с утра пораньше, – приподнялся на локтях Сергей Емельянович. Он прекрасно понимал, из какой бутылки налито вино.

– По меньшей мере некрасиво отказывать женщине, с которой провел первую брачную ночь, – пристыдила его Марина Владимировна, поставив в безвыходное положение.

– Ну, если ты настаиваешь. – И Сергей Емельянович нехотя поднес бокал к губам и как-то нервно сделал пару маленьких глотков.

– Пьем до дна, – повелительным тоном произнесла жена. И Груздеву ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Они вместе поставили пустые бокалы на прикроватную тумбочку.

– Благодарю, – улыбнулась Марина Владимировна, – завтрак на столе. – Затем она сдернула с него простыню, обнажив тело. Мужчина резво перекатился на противоположную сторону кровати и моментально вскочил в спортивные штаны.

– Надо же, какой стеснительный! Вчера за тобой такого не заметила.

– Винные пары, дорогая. – Супруг ощущал себя неуютно и чувствовал, что идет игра.

За завтраком глаза у Сергея Емельяновича уже слипались. Он сопротивлялся, стараясь держать их раскрытыми как можно дольше. Но как он их ни таращил, отчего казался не совсем нормальным, усыпительная доза взяла свое.

– Я оказалась права, – произнесла вслух Груздева и принялась убирать со стола.

Неудобная поза спящего человека ее не волновала, она даже посматривала на него с негодованием.

Проснулся Сергей Емельянович на полу посреди комнаты. Долго не поднимался, стараясь сообразить, где он находится и что с ним происходит. Одна его нога просунулась в спинку, а вторая запуталась в ножках стула. Подымаясь, он несколько раз падал, ударяясь то носом, то затылком. В конце концов ему удалось высвободить ноги, а голова постепенно просветлялась. Только теперь муж обнаружил на софе злорадно улыбающуюся жену.

– Чему радуешься? – буркнул он. – Не нахожу ничего смешного.

– Мне тоже не до смеха, – жестко парировала Марина Владимировна.

– В чем, собственно, дело? – повысил голос муж, еще не совсем оправившийся от сна.

– Мне самой хотелось бы услышать ответ на тот же самый вопрос. – Она находилась в более выгодном положении, потому что готовилась к беседе заранее, а Сергея Емельяновича застала врасплох.

– Ты имеешь в виду… – замялся он.

– Верно подумал, – не давала ему опомниться Груздева.

– О чем, интересно, это я подумал? – тянул тот, в свою очередь, время.

– Наверное, о ночных наслаждениях с бревном, в роли которого использовал мое безучастное тело.

– Ты что?! Выпила лишку и память отшибло? – Супруг изворачивался как мог и не пытался подыскивать более мягкие выражения.

– Бутылку вина на четверых. И это ты считаешь солидной дозой? Вторая бутылка, между прочим, осталась почти нетронутой.

– Не понимаю, к чему клонишь, – пожал он плечами, подтверждая свою неосведомленность.

– Может, все-таки расскажешь о снотворном? Или тебя тоже один-единственный бокал свалил до полудня?

– Я хочу завести ребенка, – неожиданно с вызовом заявил Груздев и не отвел глаз, когда их взгляды пересеклись.

– Оригинально! – возмутилась Марина Владимировна. – А меня, выходит, твое решение вовсе не касается?

– Мне почему-то казалось, что ты будешь против.

– И правильно казалось, – с негодованием откликнулась Груздева. – Только твои планы не совпадают с моими.

– Прости, – произнес он как-то обыденно, словно совершил невинную детскую шалость, за которую самое многое, что полагается, – постоять минут пятнадцать в углу.

– Вот что! Завтра же мы подаем заявление на развод.

– В моих планах развод не предусмотрен, – раскрывал карты Груздев.

– Значит, бескорыстная помощь – обыкновенная видимость?

– Ты даже представить себе не можешь, наивная головушка, сколько мне пришлось выложить за расширение жилплощади.

– Если я в чем и наивная, то только в том, что доверилась такому негодяю.

– Меня имеешь в виду?

– Кого же еще?

На его лице отразилось искреннее изумление.

– Неужели веришь в безвозмездную помощь до такой степени?

– Нет, конечно. Но ты как-то обмолвился, что стараешься для своего сына, который и так обделен отцовской лаской.

– Плевать мне на него, – цинично заявил Сергей Емельянович.

– Все ясно. – В чистых голубых глазах было удивление и разочарование. Она встала с софы и направилась в прихожую.

– Ты куда? – перехватил супруг ее за руку.

– Не твое дело. – Она явно презирала его.

– Как это не мое? – взорвался было Груздев, но передумал и сменил гнев на милость. – Я люблю тебя, милая, и лишь это чувство толкнуло меня на не очень благовидный поступок. Для нашего счастья стараюсь. – Он продолжал удерживать ее за руку.

– Отпусти, мне противно с тобой разговаривать, – даже не удосужилась ответить на его объяснение Марина Владимировна.

– Значит, принимать дорогостоящие подарки – нормально, а выполнять супружеские обязанности противно? – заводился фиктивный муж, понимая все по-своему.

– Я не хочу скандала, позволь мне уйти.

– Нет уж, останься.

Мужчина дернул ее на себя и впился в ее губы поцелуем. Женщина уперлась руками ему в грудь и пыталась отодвинуться, но он крепко удерживал ее за талию.

– Мне больно, – отвернула она лицо в сторону.

– Потерпишь.

Он незаметно подталкивал ее к софе.

– Я милицию вызову, – пригрозила Груздева.

– И пожалуешься, что преподнесла утром мужу бокал вина и он начал приставать к тебе? – продолжил он за нее.

– Негодяй, как ты мне мерзок!

Сергей Емельянович грубо повалил ее на софу, завел руки за спину и, удерживая их одной рукой, другой разорвал халат, и прекрасное обнаженное тело затмило разум…

…Марина Владимировна еще долго лежала одна, растрепанная, уставившись немигающим взглядом в потолок. По выражению ее лица и застывшим зрачкам сложно было определить ее состояние – одна пустота. А Груздев ушел из дома и до вечера не появился.

С этого момента у них установились странные отношения. Женщина впала в меланхолию и безукоризненно исполняла свои супружеские обязанности, хотя и без всякой радости. Казалось, она смирилась с судьбой. Партнер же по браку такое положение вещей считал своеобразным достижением – первым этапом далеко наперед продуманного плана. Он был уверен, что когда-нибудь удастся растопить толщу льда и ответная любовь станет наградой, долгожданной и, по его мнению, заслуженной. Но время шло, а ничего не менялось.

Как-то вечером Марина Владимировна припозднилась с работы.

– Почему задержалась? – призвал к ответу строгий муж.

– На старую квартиру заходила за почтой.

Она порылась в сумочке и выложила на стол распечатанный конверт.

– От кого? – поинтересовался Груздев и взял конверт в руки.

– От моего бывшего ученика, – ответила жена безразличным тоном.

Но Сергей Емельянович и сам уже заметил штамп на конверте, и сердце после короткого сбоя учащенно заколотилось. Он поспешно извлек письмо, и глаза быстро забегали по строкам.

– Он скоро возвращается. – Отец даже не назвал своего потомка сыном, охваченный недобрым предчувствием. – Как некстати.

– Чему быть – тому не миновать, – отрешенно откликнулась жена. – Тебе-то что переживать, это я перед ним в ответе.

Мужчина глубоко вздохнул и произнес:

– Прорвемся.

Но оптимизма в его голосе не ощущалось.

– Ну-ну. – И невозможно было определить, что имела в виду Груздева. А в ее голове роились свои мысли. Она помнила, как отчаянно боролся за любовь Николай, еще подростком готовый на все. Женщина представила, каким он стал взрослым и мужественным, и ей даже показалось, что он ей нравился раньше, только из-за разницы в возрасте она заглушала свои чувства. – Добром у вас не кончится, – все-таки предупредила она супруга.

– Не каркай! – до предела повысил голос муж. Перспектива встречи с сыном-соперником его явно раздражала. «Обзаведешься детьми на свою голову, – подумал он с сожалением, – а когда подрастут – расхлебывай».

– Не кричи, у самой на душе кошки скребут.

От ревнивого супруга не ускользнуло, что жена переменилась в лице. Но виновником перемены был не он, а его собственный сын. Не думал Сергей Емельянович, не гадал, что их дорожки пересекутся таким образом. Теперь было очевидно, что самые близкие люди после длительной разлуки еще до встречи становились непримиримыми врагами.

Глава шестая

Высокий молодой человек с широким размахом плеч и мужественным лицом вдавил кнопку звонка и долго держал ее. Последние месяцы Николай Груздев не получал писем ни от своей любимой учительницы, ни от отца и находился в некотором недоумении.

Дверь распахнула женщина лет пятидесяти, окинула взглядом незнакомца и безошибочно определила по короткой стрижке, с кем имеет дело.

– Тебе кого? – грубо спросила она и заметила, каким недобрым блеском сверкнули зрачки сузившихся глаз пока еще молчавшего собеседника. – Вы, наверное, перепутали адрес, – на всякий случай изменила она тон.

– Мне Сметанину Марину Владимировну, – процедил парень сквозь зубы, двигая одними губами.

– Вы Николай? – догадалась женщина. До нее долетали слухи об этой необычной истории, но даже по этим слухам она знала намного больше, чем только что освободившийся парень.

– Да, – кивнул Груздев и заинтересованно посмотрел на стоявшую перед ним женщину.

– Не удивляйтесь, – улыбнулась собеседница. – Город у нас небольшой, и я кое-что про вас слышала. Что же касается Марины Владимировны, то она вышла замуж и переехала на другую квартиру. – У нее язык не повернулся сказать, что бывшая хозяйка этой квартиры замужем за его отцом.

Беседа их перешла в более мирное русло.

– Не подскажете адрес?

Женщина назвала адрес, но предупредила:

– Не советую ходить к ней.

– Это почему же? – Но ответом его не удосужили. Дверь захлопнулась перед самым его носом. «Какая-то странная, – подумал Николай и пожал плечами. – А может быть, я одичал в колонии и разучился общаться с нормальными людьми».

Сообщение женщины расстроило Николая, но он уже не был тем наивным мальчиком и не исключал подобной возможности. Однако несмотря на разлуку, первая любовь не угасла, а переросла в более глубокое, сильное чувство. Обожание им своей учительницы было настолько велико, что парень готов был пожертвовать собой, лишь бы та была счастливой.

«Тайный обожатель – незавидная роль, но это единственное, что мне остается», – решил он для себя по дороге на новую квартиру Марины Владимировны…

…Перед Мариной Владимировной стоял высокий, статный мужчина, так не похожий на юнца пятилетней давности. Но она узнала его сразу – по прежнему выражению влюбленных глаз.

– Боже мой, Коля! – Она обвила его шею руками и поцеловала в небритую щеку. – У тебя щетина. – И она погладила бывшего ученика по лицу.

Николай провел нелегкие годы и поэтому выглядел намного старше своих лет. Марина Владимировна же выглядела на несколько лег моложе своего возраста. И рядом они смотрелись великолепно, хоть сейчас на обложку какого-нибудь модного журнала.

– Что же это я держу гостя на пороге, – спохватилась женщина, – проходи.

– Спасибо, – смущенно отозвался парень и шагнул внутрь.

Они расположились на софе рядышком и вспоминали прошлое, но только хорошие и яркие моменты. Впервые за последнее время Марина Владимировна смеялась искренне и радовалась встрече, испытывая к собеседнику двоякое чувство: с одной стороны, перед ней был обаятельный молодой человек, с другой – она была все еще его учительницей.

– Не представляешь, как я рада нашей встрече, – произнесла она с нежностью.

– И я тоже, – сказал грустно Николай. – Только одно обстоятельство омрачает нашу…

– Не будем в такую минуту о неприятном, – прервала его хозяйка. – Мы должны отметить твое освобождение. У меня есть в загашнике хорошая водка, «Посольская». Кстати, ты употребляешь крепкие напитки?

– Не откажусь, – улыбнулся гость, понимая, что Марина Владимировна временами все еще принимает его за школьника. – А как же твой муж? Ему наше застолье может не понравиться. – Николай и сам не заметил, как перешел на «ты», но возражений со стороны собеседницы не последовало. Ему даже показалось, что ей это нравится: общение становилось равноправным, стирались возрастные границы.

– Его сегодня не будет, он отправился на охоту с ночевкой вместе с начальником городской милиции, – ответила женщина, накрывая на стол.

– Ого, он у тебя птица высокого полета. – И парень даже присвистнул.

– Сама удивляюсь, откуда у бывшего уголовника такие связи, – вырвалось у Марины Владимировны, и она зажала рот рукой. – Прости.

– Ничего, – отмахнулся Николай. – Во-первых, я не обидчивый, во-вторых, понимаю, что данная реплика ко мне лично отношения не имеет. Но что может показаться на первый взгляд странным, так это твое отношение к мужу. Если он тебя обижает, только скажи.

– Нет, нет, что ты, – замахала руками женщина. – Мы неплохо ладим.

– Заметно, – парень кашлянул в кулак, – по обстановке.

– Будь она неладна, вся эта обстановка, – неожиданно всхлипнула учительница, опускаясь на краешек стула и прикрывая лицо передником. – Машина, дача, гараж – вся эта трясина.

– Ну-ну, успокойся. – Он подошел к ней и положил сильные мужские руки на плечи. – Образуется.

Марина Владимировна почувствовала тепло и силу, исходившие из заботливых ладоней, и перестала плакать.

– Как мне с тобой хорошо и спокойно, как за каменной стеной, – не сдержала она своих чувств. Затем вытерла тыльной стороной кисти слезы и улыбнулась, при этом ее бездонные голубые глаза засияли, казалось, что они подсвечивались изнутри.

– Потому что я люблю тебя до сих пор, и это теперь слова не мальчика. – Признание прозвучало с какой-то горечью и безысходностью.

– Прошу, не говори так, иначе опять разревусь.

Ее все сильнее тянуло к этому парню, который, как она считала, по ее вине провел пять лет в колонии.

Для Николая же ясно было, что с мужем у Марины Владимировны неладно, а это означает, что у него появился шанс. Только действовать он решил на этот раз иначе, более разумно, чем в предыдущей истории. А то, что женщина к нему неравнодушна, – он это понял. Сегодня уже не было смысла накалять страсти, и парень перевел разговор на другие темы.

– А помнишь, как Костик Пономарев во время твоего урока костер в парте из промокашек развел?

– Хулиган твой Костик, – засмеялась учительница. – Но сдается мне, что без тебя там не обошлось. Он все больше за тобой тянулся, сам бы до такого не додумался.

– Да ты что! – возмутился парень. – Ему еще за это от меня влетело.

– Неужели? – И она кокетливо скосила глаза в его сторону.

– На полном серьезе, – заверил Николай. – Ведь я в тебя уже тогда влюбился. – И они вместе закатились безудержным смехом. Они уже выпили по паре рюмок водки, и спиртное на обоих действовало расслабляюще.

– Курить хочется, – признался гость.

– Сейчас пепельницу принесу.

Она соскользнула со стула, сходила на кухню. Вернувшись, раскрыла форточку и поставила пепельницу на стол.

– Можно прямо в комнате?

– Можно, у меня муж курящий.

Николай чиркнул спичкой, сделал первую глубокую затяжку, выдохнул и спросил:

– Кто он хоть у тебя?

– Любопытной Варваре на базаре нос оторвали, – пошутила хозяйка.

– Как хоть твоя новая фамилия звучит?

Если бы он ее услышал, то, наверное, поперхнулся бы дымом. Разве могло нормальному человеку прийти в голову, что мужем любимой женщины является не кто иной, как его собственный отец, розыском которого он намеревался заняться в ближайшие дни.

– Всему свое время, – ушла она от ответа. – И постарайся хотя бы временно не говорить о моем муже.

Марина Владимировна не сомневалась, что стоит гостю узнать имя ее супруга, вечер сразу же будет испорчен, а ей этого сейчас почему-то не хотелось. «В конце концов, имею я право или нет провести счастливую ночь?» – промелькнуло в ее симпатичной, но затуманенной спиртным головке. Водка на нее подействовала быстро, хоть выпила она немного.

– Давай за нас с тобой, – предложила сияющая женщина тост и подняла рюмку, но чокнувшись, лишь пригубила и поставила ее на стол.

– За тебя, – отозвался Николай и вылил в рот горячительную жидкость, опорожнив рюмку одним глотком.

В домашней обстановке, с хорошей водкой и обильной закуской, рядом с великолепной женщиной мужчина блаженствовал, напрочь вычеркнув все условности и стараясь не думать о завтрашнем дне. Слишком уж долго мечтал он о встрече с Мариной Владимировной.

Неожиданно комнату заполнила тихая мелодия, гость и не заметил, когда хозяйка включила проигрыватель и поставила пластинку. Она кинула на него вопрошающе-кокетливый взгляд, и Груздев догадался, что от него требуется. Он поднялся, вытянул руки по швам и, склонив голову, пригласил:

– Не откажите, мадам, отставному поручику…

– Это выше моих сил, – перебила она его, принимая игру.

И они медленно закружились по комнате. Запах ее духов напоминал цветение черемухи, мягкие, пушистые волосы склоненной на плечо головы касались лица партнера, руки обхватывали тонкую талию, и ему казалось, что в руках у него бесценное сокровище, возможность обладания которым предоставляется только один-единственный раз в жизни. И упускать свой шанс Николай не собирался.

Он ощутил ее настойчивые пальчики с мягкими и нежными подушечками, пробегающие по спине, обхватил женщину вокруг талии и плотно прижал к себе. Почувствовал, как вздымается ее упругая грудь, и сердце буквально затрепетало. Они, не сговариваясь, продолжая танцевать под мелодичную, чарующую музыку, перемещались в сторону спальни…

Оба лежали с закрытыми глазами и молчали, понимая друг друга без слов. Еще не испарилась истома и лениво работал мозг, но Марина уже понимала, что рядом с ней мужчина ее мечты, но мечты, как ни горько это осознавать, неосуществимой.

Марина Владимировна была первой женщиной в жизни Груздева, но все прошло именно так, как он себе не раз представлял, поэтому в глазах партнерши он выглядел опытным любовником. Николай лишь старался изо всех сил доставить удовольствие любимой женщине, но и сам при этом испытал истинное наслаждение. Они были созданы друг для друга, и судьба сделала свое дело: свела их вместе, а предстоящие трудности предложила преодолевать им самим.

Марина Владимировна повернулась, положила голову на грудь парню, и приятная усталость взяла свое. Незаметно для себя она уснула. Николай еще долго лежал с открытыми глазами, осторожно, чтобы не нарушить сон любимой, гладил ее волосы и выстраивал только ему ведомые планы. Но в конце концов усталость одолела и его. И только шипела иголка по пластинке, до проигрывателя никому не было дела…

Марина проснулась рано, бесшумно покинула теплую постель и отправилась на кухню. Она приготовила завтрак и только потом разбудила Николая, тихонько коснувшись его плеча. Тот мгновенно раскрыл глаза и, увидев перед собой бывшую учительницу, которая этой ночью стала для него самым близким человеком на земле, улыбнулся.

– Доброе утро, родная, – прошептали его губы.

– Доброе, – на ее лице отразилась ответная улыбка, излучавшая тепло и ласку, – милый.

Она склонилась и коснулась его губ, обжигая горячим дыханием, чем пробудила зверя, но зверя доброго и благородного. Он обнял ее и притянул к себе, наградив страстным и долгим поцелуем. Опасаясь продолжения и преодолевая нахлынувшее желание, Марина Владимировна нехотя отстранилась.

– Завтрак стынет, – произнесла она с сожалением.

– Бог с ним, с завтраком, – отмахнулся было Николай, удерживая ее за руку.

– Тебе пора уходить, муж может утром вернуться с охоты, – сказала она, отвернув лицо в сторону. – Уже полседьмого.

Улыбка исчезла с лица парня. Напоминание о муже вернуло его в реальный мир из мира иллюзий. Он по-солдатски вскочил с кровати, умылся и собрался. Через несколько минут они уже завтракали, молча пережевывая пищу. Говорить не хотелось.

– Спасибо. – Груздев отодвинул пустую тарелку.

– Не за что.

– Когда мы еще увидимся? – спросил гость уже в прихожей.

– Не знаю, – пожала плечами Марина, – но без тебя я все равно теперь не смогу.