Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 25 страниц)

– Но она тебе – никто. Столько лет ни слуху ни духу, и на тебе, вспомнили ближайшую родственницу.

– Замолчи! Тебя не должно это касаться.

– Как это не должно? – возмутилась Леночка. – С твоим внуком я одна буду справляться?

– Да за что же мне такое наказание? За три-четыре дня не растаешь. Пойми, дочка, мне необходимо присутствовать на похоронах, – добавила Вероника Федотовна более мягко.

– Сестра бросившего нас отца, к тому же покойная, тебе дороже меня с внуком? – с присущим ей эгоизмом обиделась дочка.

– Я перестираю и переглажу пеленок на несколько дней вперед, – искала компромисс старшая Миронова.

– Все равно меня не послушаешь, – отмахнулась младшая, таким своеобразным способом соглашаясь с неизбежным.

…Всю ночь Васятка не давал Лене спать: кормила она обычно ребенка в темное время суток только один раз. Но в отсутствие Вероники Федотовны несколько раз за ночь пришлось менять мокрые пеленки, которые она забрасывала в угол комнаты, и поправлять соску. Утром молодая мамаша чувствовала себя разбитой и подавленной, с ненавистью взирая на нарушителя спокойствия. Днем ей удалось прикорнуть пару раз, но ненадолго. Всегда находился повод для того, чтобы прервать ее сон, и виновником неизменно являлся новорожденный. Следующая ночь точь-в-точь повторила первую, и очередное испытание показалось Мироновой настоящим кошмаром. Она даже не задумывалась, как справляется с ее материнскими обязанностями Вероника Федотовна.

«Вероятно, предыдущее поколение двужильное», – лишь мелькнуло в ее голове.

Лена вновь перепеленала сына и уставилась на него красными, воспаленными глазами.

– С какой радости я должна терпеть из-за тебя лишения? – спросила она вслух у бестолкового, не реагирующего на вопрос собеседника. – Вот отнесу тебя родителям твоего папочки и пусть нянчатся.

И она тут же зацепилась за эту мысль. Наспех одевшись, предварительно накормив малыша, она взяла его на руки и выскочила на улицу, подгоняемая неожиданной задумкой, и через каких-то пятнадцать минут добралась до дома Колесниковых. Миронова решительно постучала в дверь.

– Леночка? – долетел до ее слуха изумленный голос Варвары Степановны.

– А вот и бабушка нас встречает, – проворковала она сыну, не удостоив хозяйку взглядом, и юркнула в дверь.

– Может, все-таки объяснишь цель своего прихода? – потребовала возмущенная женщина, заподозрившая неладное.

Но гостья, игнорируя ее, прошла в дом и положила сына на диван, а рядом поставила хозяйственную сумку.

– Здесь есть все необходимое на первое время, – наконец соизволила она заговорить с Варварой Степановной, которая не знала, что возразить на столь бесцеремонное поведение непрошеной гостьи.

– Но… ну… Как это? – сыпались отдельные, ничего не значащие слова захваченной врасплох Колесниковой.

– Если хотите что-то спросить, то побыстрее, пожалуйста. Некогда мне тут с вами рассиживаться, – окончательно огорошила молодая мамаша. – Надеюсь, умеете обращаться с младенцами? – Она направилась к выходу, бросив на прощанье: – Привет Витеньке.

– Может, ты его дождешься? – обрела женщина дар речи после первого потрясения. – Он как раз вчера приехал.

Лена обернулась уже у порога и, изобразив на лице премиленькую улыбочку, сказала:

– Глаза бы мои на него не смотрели. А вот сыночек по папке соскучился, поэтому оставляю его здесь.

– Ему же необходимо материнское молоко, – нашлась хозяйка, чем вызвала некоторое замешательство у молодой матери.

– Действительно, я об этом как-то не подумала, – размышляла Лена вслух.

– Вот видишь, – обрадовалась Варвара Степановна, что нашла простой выход из сложного положения.

– Ничего страшного! – воскликнула гостья. – Сейчас и искусственников полно. Как-нибудь разберетесь. Смотрите! Головой отвечаете за жизнь ребенка, – еще и потешалась она над обескураженной женщиной. – Счастливо оставаться.

– Секунду!

– Ну? – Лена нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

– Это точно сын Виктора?

– Вне всяких сомнений. – И, заливаясь безудержным смехом, она сбежала со ступенек.

Хозяйка рухнула на диван рядом с внуком, откинулась на спинку.

– А-а-а! – напомнил о себе новый жилец.

– Что же это я расселась? – всплеснула руками Варвара Степановна – и усталости как не бывало.

Она проверила пеленку и улыбнулась.

– Промок, маленький? Сейчас найдем сухую пеленку. – И она вытряхнула содержимое хозяйственной сумки на стол.

– А-а-а! – усердствовал покрасневший малыш.

– Потерпи минутку. – Женщина ловко выхватила из кучи чистую пеленку и подскочила к младенцу. Несмотря на то, что она очень давно не занималась подобной работой, ловко справилась с новыми обязанностями и взяла мальчика на руки.

– Агу, агушеньки, – крутила она его перед своим лицом. Тот перекосил губки, намереваясь вновь закричать. – Ну, чего тебе еще? Скажи бабушке, ну, скажи.

– А-а-а!

– Господи, где же у нас соска? – засуетилась Варвара Степановна. – Вот наша соска!

Соска скатилась с дивана и упала на пол, пришлось сбегать на кухню и ополоснуть ее из чайника кипяченой водой. Но малыш почти сразу выплюнул ее, и соска вновь улетела на пол.

– А-а-а!

Ополоснув соску еще пару раз, она давала ее малышу, но тот продолжал плакать. Тут до Варвары Степановны дошло, что младенец капризничает не из-за соски.

– Да ты никак голоден? – ужаснулась она собственной догадке. – Чем же тебя кормить? – всерьез задумалась бабушка. – Пойдем на кухню, может быть, вместе что-нибудь придумаем.

Вид парного молока ее немного успокоил. Она налила в железную кружку немного парного молока и поставила ее на газовую плиту. Вскипятив и остудив его, она отыскала среди вещей мальчика бутылочку с соской и накормила его.

Тот, насытившись, мгновенно уснул.

– Как хоть тебя зовут? – залюбовалась Колесникова свалившимся на голову подарком, но ответом ей послужило равномерное посапывание.

Варвара Степановна взглянула на часы и вспомнила, что ее обед закончился сорок минут назад, а поесть ей так и не пришлось. Она нашла в шкафу клеенку, которой уже давно не пользовалась, постелила ее на подушку, которую кинула на диван, застелила простыней и нежно опустила младенца на необычное ложе. Затем подошла к телефону и набрала номер сменщицы.

– Алло, Виктория Игоревна? Ты меня сегодня не заменишь на работе? Случилось нечто из ряда вон выходящее. Потом расскажу. Вот спасибо, большое спасибо. Твоя вечная должница. – И она тихонько положила трубку на аппарат, опасаясь разбудить малыша.

Много еще хлопот до вечера доставил малыш Варваре Степановне. С непривычки болела спина и гудели ноги.

– Мать, ужин готов? – раздался с порога громогласный голос Тимофея Сидоровича.

– Тише ты, окаянный! – выбежала жена ему навстречу.

– А что такое, Виктор спит?

– Как же, уложишь в такое время твоего блудного сыночка. Да его теперь до поздней ночи, если не до утра, не сыщешь.

– Почему тогда шепчемся? – ничего не понимал хозяин.

– Потому что внук отдыхает, – произнесла она, глядя на мужа, стоявшего с раскрытым ртом.

– Миронова принесла? – сообразил наконец Тимофей Сидорович.

– Она, – кивком головы подтвердила Варвара Степановна. – И знаешь, мне кажется, что мальчик похож на нашего Витеньку.

Тимофей Сидорович мягко отодвинул жену в сторону и поспешно прошел в комнату. Он долго и внимательно присматривался к малышу, прежде чем объявить:

– Причем сходство поразительное. Да и в роду Мироновых темных никого нет. Я прекрасно помню отца Лены, а родня Вероники Федотовны нам известна до пятого колена. А этот черненький – наша порода.

– Обманул нас сыночек, – признала внука и женщина.

– Ну, я ему устрою. Сорванец! – вспылил мужчина. – Пойду поищу и пригоню домой.

– Да где ж ты его искать собрался?

– Найду! – коротко, но уверенно произнес Тимофей Сидорович. И пригрозил: – Выпорю, как первоклассника.

– Что толку по селу мыкаться? В восемь вечера в клубе танцы, вот там ты его наверняка застанешь, – подсказала жена.

– Точно, – почесав затылок, согласился муж. – А пока не мешает перекусить после трудового, праведного дня.

И он вышел из комнаты.

…Миронова Леночка вернулась домой и почувствовала колоссальное облегчение.

– Пойду сегодня же на танцы, – решила она для себя и посмотрелась в зеркало. Располневшая фигура не радовала, но заискрившиеся изумрудные глаза и лукавая улыбка вселяли оптимизм. Она подкрасила тушью ресницы, наложила на веки зеленую тень, обвела губы яркой помадой, больше часа потратила на завивку волос и результатом своей работы осталась вполне удовлетворена. Затем попробовала руками стянуть себя в талии и недовольно поморщилась. Когда-то она была слишком худой, но теперь не в меру располнела.

– У меня же остался корсет, – вспомнила она. Лена приобрела его, когда узнала о беременности, но так ни разу им не воспользовалась. Она порылась в шкафу на полке среди своих вещей и нашла его.

Корсет сделал свое дело: талия стала тонкой, почти как прежде. Лена даже умудрилась влезть в красно-зеленое платье, сшитое еще к выпускному балу. Оно плотно облегало фигуру. Прямые плечи и высокая грудь, ровные, полные ножки, манящие изгибы тела при теперь уже тонкой талии. Очередное инспекторское изучение отражения в зеркале вызвало бурные и положительные эмоции: девушка запрыгала на месте, хлопая в ладоши.

…Леночка вошла в танцевальный зал клуба и сразу почувствовала на себе восторженные взгляды мужской половины собравшихся. Некоторые не удерживались от комплиментов. И молодая женщина ощущала себя счастливой, купаясь в лучах местной славы. От приглашающих кавалеров не было отбоя, но она никому не отказывала: кружилась и кружилась в нескончаемом вихре танца. Тело изголодалось по энергичным движениям, а душа – по обществу. Создавалось впечатление, что ее жизнерадостное настроение передавалось партнерам.

Но вот в сопровождении многочисленных друзей появился и сам Колесников – высокий, широкоплечий, самоуверенный, с красивым, мужественным лицом, одетый по-городскому: потертые голубые джинсы и такого же цвета спортивная импортная майка. Он изучающим взглядом обвел девушек, столпившихся по правую от него руку, и задержался на изящной фигурке. Лица девушки он не видел, так как та стояла к нему спиной.

– Кто такая? – спросил он у друга, находившегося к нему ближе остальных.

– Где?

– Да вон, – кивнул Виктор.

– Не местная, наверное, городская, – неопределенно пожав плечами, ответил тот.

Грянула музыка, и Колесников, опережая претендентов, направился к незнакомке.

– Разрешите вас пригласить? – осторожно тронул он за плечо Миронову.

Та медленно обернулась, и их взгляды пересеклись. В огромных, шаловливых глазах девушки бегали смешинки. А в глазах парня было одновременно и неподдельное изумление, и восторг.

– Разрешаю, – снисходительно прошептали губы Мироновой, обнажая ряды белоснежных зубов. При этом она кокетливо подмигнула растерявшемуся кавалеру.

Одной рукой он взял девушку за руку, а второй за талию, и они присоединились к танцующим.

«Она преображается, словно Золушка», – подумал Виктор. Вслух же сказал:

– Ты великолепно выглядишь, я просто очарован.

– Ты в своем репертуаре, – засмеялась партнерша, но тут заметила входящего в зал Тимофея Сидоровича. Она ловко спрятала лицо за плечом парня и покосилась на его отца, понимая, что скандал неизбежен.

Старший Колесников выхватил взглядом из рядов танцующих сына и решительно двинулся к нему. Тот, вновь увлеченный матерью своего ребенка, не заметил опасности, пока отец не схватил его за ухо.

– Развлекаешься? – прогремел устрашающий бас.

Лена же незаметно отскочила в сторонку и наблюдала за продолжением истории.

– Одурел, батя? – Но попыток высвободиться Виктор не предпринял.

– Одуреешь с тобой. – Отец крутанул ухо сына и потащил его к выходу под дружный хохот и аплодисменты молодежи.

– Отпусти, сам пойду, – чуть ли не взмолился парень. – Опозорил перед друзьями.

– Стыдно стало? – сжалился отец и отпустил ухо сына, которое покраснело и вздулось на глазах.

– Больно же, – сказал Виктор.

– А нам с матерью не больно?

– Ты объясни, наконец, толком: за что ты со мной так? – спросил сын уже на улице.

– Мы с матерью стараемся, жилы рвем, чтобы оплатить его учебу в городе, а он развлекается и в ус не дует, – ворчал Тимофей Сидорович.

– Так что тут особенного? Я молод, холост, у меня летние каникулы. Почему не могу расслабиться и отдохнуть по своему усмотрению?

– Холост, видишь ли, он, – передразнил отец. – Ребенка завел, а жениться раздумал.

«Опять Ленка нажаловаться успела?» – разозлился Виктор.

– Напрасно ты за нее заступаешься. Не похожа она на несчастную. С сыном мать сидит, а она на танцах не меньше меня развлекается, – изобличил он Миронову.

– Вероника Федотовна уехала на похороны, – сказал Колесников.

– Как уехала? – Парень даже приостановился. – А с кем же тогда младенец?

– Лена принесла его законному папочке, – произнес Тимофей Сидорович с некоторой иронией в голосе и с интересом взглянул на непутевого сына, который пытался связать сказанное отцом и увиденное на танцах воедино.

– На меня намекаешь?

– Намекаю, – кивнул Тимофей Сидорович. – Только такого отца ни одной собакой не сыщешь, вот и пришлось твоей матери с работы отпрашиваться. Но с завтрашнего дня, – повысил он голос, – ее обязанности перейдут к тебе.

– Подожди, подожди, – придержал парень отца за руку. – И вы ей поверили?

– Почему бы не поверить, если у малыша на лице правда написана?

– Что там у него может быть написано? – Виктор не мог скрыть охватившего его волнения. – В этом возрасте все на одно лицо.

– Ну-ну, – неопределенно отозвался Тимофей Сидорович. – Вот передам тебе мальчика, как говорится, с рук на руки и разбирайтесь сами, – озадачил он сына.

Дальнейший путь они проделали молча.

– Где он? – влетел в дом Виктор.

– Внучек? – бросила мать на него вопросительный взор.

– Никакой он тебе не внучек! – прикрикнул парень, за что сразу же схлопотал подзатыльник от отца.

– Не повышай на мать голос.

– Вы что, с ума посходили?

Виктор с трудом сдерживал себя.

– Ты паиньку-то из себя не строй. Просто так женщина чужим в дом ребенка не принесет, – высказался глава семьи.

– Неужели не ясно – я ей нужен!

– Мне, сынок, в этот раз показалось, что на тебя ей глубоко наплевать, – вставила мать.

– Как же, наплевать! Да если захочу, в ногах будет у меня валяться и прощения просить.

– Не за что ей у тебя прощение вымаливать. Ребеночек общий, значит, ответственность за него лежит на обоих, – вмешался отец.

– Ну нет!

Виктор прошел в комнату, покидал вещи младенца в раскрытую хозяйственную сумку, наспех завернул его самого в пеленку, даже не заглянув в лицо, оттолкнул подскочившего отца и выбежал из дома, задев на выходе плечом мать.

Он летел к клубу, не ощущая под собой ног, но перед входом одумался и остановился, не решаясь войти с ребенком на руках. Немного раскинув мозгами, он выбрал скамейку под кронами деревьев и, расположившись на ней, приготовился ждать, когда пройдет мимо кто-нибудь из знакомых, благо вход в здание просматривался как на ладони. Минут через пятнадцать на крыльцо вышли трое девчонок.

Парень узнал среди них Наташу Щукину, которая тоже приехала погостить у родителей.

Последние два месяца она встречалась с однокурсником, но Колесникова так и не могла забыть. Однако Виктор об этом не мог знать и стоял на перепутье. Если упустить возможность, то неизвестно, появится ли она вновь.

– Наташа, – неуверенно позвал он.

По тому, как девушка вздрогнула, было понятно, что она узнала его.

– Я скоро вернусь, девчонки, – обратилась она к подругам и поспешила к Виктору. – Чего тебе? – не очень дружелюбно поинтересовалась Щукина у парня.

– Давно не виделись, – улыбнулся Виктор, прикрывая спиной младенца, которого положил на скамейку. – Скучала?

– Была бы охота, – ответила она наигранно, однако Виктор понял, что она фальшивит.

– А я частенько вспоминал тебя, – продолжал Виктор расставлять сети.

– Правда? – обрадовалась было Щукина, но тут же спохватилась. – Врешь, – надула она свои аппетитные губки.

– Нет, не вру, – покачал головой Виктор.

– Я тоже тебя не забыла, – произнесла она как-то жалобно.

– Натуль, ты не могла бы выполнить небольшую просьбу? – осторожно перешел он к главному.

– Какую? – вспыхнула девушка, подумав о своем.

– Ма-аленькую, – показал он часть указательного пальца. – Только постарайся понять правильно.

– Говори, – поторопила она его.

– Вызови, пожалуйста, Миронову из клуба.

– Нахал, – вспыхнула Щукина. – Я-то… А он… Эх, ты. – И она собралась убежать.

– Не вникла в суть дела и убегаешь.

Он перехватил ее за руку, и тут она увидела лежащего на скамейке младенца.

– Чей это? – брови поползли вверх.

– Мироновой, но она сегодня его подкинула моим родичам, – пояснил Виктор.

– И, конечно же, ты к этому не имеешь отношения?

– Абсолютно никакого, – заверил Колесников, прижимая руку к груди. – Просто она хочет меня на себе женить. Ты же в курсе этой истории.

– Я год не была у родителей. Откуда мне знать, как у вас сложилось? – отозвалась она недоверчиво.

– Да я с Ленкой после тебя и двух недель не дружил, все сожалел, что с тобой разругался. Потом тоже уехал в город и поступил в институт, а она тут с кем-то спуталась, теперь утверждает, что сын от меня. И родителей, стерва, против настроила.

Наташу убеждало не его красноречие, а свое собственное желание.

– А у тебя еще есть ко мне чувства, хоть капелька, хоть самая малость? – И столько в ее голосе прозвучало надежды, что Виктор понял: девушка вновь у него на крючке.

– Почему капелька? – изобразил он смущение. – Чуть ли не каждую ночь снишься, – соврал он без угрызений совести.

– Сейчас я ее притащу к тебе, – покраснела Щукина и бросилась исполнять просьбу Колесникова. Ей так хотелось взять у подруги реванш за прошлое поражение…

«Вот дуреха», – подумал Виктор, довольный собой.

Наташа, приставив ко лбу ребро ладони, будто капитан на палубе, внимательно осматривала танцплощадку. Миронова дергалась в ритм музыке среди сверстников, добрую половину из которых Щукина знала. Она решительно приблизилась к ней и выдернула ее за руку из общего круга.

– Наташка! – от неожиданности воскликнула Лена. – Год не виделись. – И полезла обниматься. – Присоединяйся к нам.

– Выйдем на минутку, у меня к тебе дело, – попросила Наташа.

– Говори здесь, – засмеялась девушка, соскучившаяся по развлечениям. – У меня от друзей нет секретов. – Она сама затащила одноклассницу в круг и энергично задвигалась.

«Вот наглая! – пробежала мысль в голове Щукиной. – Сына бросила, а сама на ушах стоит». Она была вынуждена дождаться, когда танец закончится.

– Тебя Виктор вызывает, – сказала Наташа, как только музыка стихла.

– Да ну его, – отмахнулась Миронова. Но обратив внимание на то, что подруга нервничает, добавила: – А ты по нему до сих пор сохнешь? Вижу, вижу, можешь не отвечать. Дарю, забирай, пока добрая.

– Издеваешься?

И попыталась силой оттащить ее к выходу.

– Чего ты меня тащишь? Сказала же – дарю! – упиралась подруга.

– Благодарю за барский жест. Но он поджидает тебя на улице с твоим ребенком.

Молодежь не вмешивалась, как бы просматривая вторую серию фильма. Для многих вся эта история не была секретом, а разыгравшаяся сцена лишь усиливала любопытство. Даже музыканты перестали бренчать на гитарах, раззявив рты.

– Ты пойдешь или нет? – настаивала Наташа.

– Вот, оказывается, в чем дело! И не подумаю. А ты, значит, у него на побегушках? – насмехалась Лена.

– Не твое дело, – огрызнулась Щукина.

– Тогда передай своему дружку, что я не стремлюсь к встрече с ним.

Наташа оказалась в сложной ситуации: физически она не могла справиться с Мироновой, а на уговоры та не поддавалась. Лена же считала, что тема их беседы полностью исчерпана, и покинула одноклассницу, которая осталась стоять посреди зала, пока не заиграла музыка. Молодые люди, ритмично покачивая бедрами, окружили ее. Щукина вырвалась из круга и стремительно выскочила из клуба.

– Она выйдет? – поинтересовался Виктор, лишь девушка приблизилась к нему.

– Нет, – коротко бросила та.

– Нет?

– Слышать про тебя не желает.

В это время заревел малыш, и Колесникову пришлось взять его на руки, но тот не унимался, даже когда отец принялся усиленно качать его.

– Дай сюда, – забрала ребенка Наташа. – Он же у тебя мокренький. Запасные пеленки захватил?

Парень недовольно поморщился и молча кивнул на хозяйственную сумку. Вдвоем они с трудом справились с непривычным делом. Малыш перестал кричать, когда ему дали соску. Он прикрыл глаза и засопел.

– Подержи его, сам схожу, – даже не попросил, а приказал Колесников, который находился на взводе из-за очередной выходки Мироновой.

– Но мы так не договаривались, – хотела было возразить Наташа, но того уже и след простыл. Она посмотрела на спящего виновника всей заварухи и обреченно произнесла: – Влипла я из-за тебя в историю.

Разъяренный Виктор орудовал локтями, пробивая себе дорогу сквозь ряды танцующих.

– Виктор, куда ты запропастился? Иди к нам, – позвал один из его друзей.

– Потом, – отмахнулся он от назойливого парня.

– Миронову ищешь? – не отставал тот.

– Ее, – озирался по сторонам Колесников. – Куда, интересно, она делась?

– Она с Чудиным Валеркой ушла.

– Как ушла? – От неожиданного известия у Виктора опустились руки. – Давно?

– Да вот только что.

– Вот прощелыга! – воскликнул Колесников, непонятно, кого он имел в виду: Миронову или Чудина.

Он удалился с танцплощадки так же стремительно, как недавно появился на ней.

– Сбежала, – доложил он Щукиной уже на улице.

– Мне нужно домой, – сказала Наташа, явно сожалея, что ввязалась не в свое дело.

– Намерена бросить меня одного? – Парень посмотрел на девушку с укором. – Сам, мол, выкручивайся, как знаешь?

– Но…

– Что «но»? – резко перебил он ее. – Я тут перед ней душу вывернул, а она в самый ответственный момент бросает меня на произвол судьбы.

– Просто подумала, что не имею права вмешиваться в ваши отношения. – Наташа, оправдываясь, пошла на попятную.

– Какие у нас могут быть отношения?! – Он энергично вышагивал вокруг лавочки. – Вот мамаша! Подкинула сына чужому дяде и развлекается!

– Может, она домой пошла? – подсказала Щукина.

– Точно! Мать-то у нее уехала, она и потащила Валерку к себе.

– Какого еще Валерку? – не поняла девушка.

– Чудина из параллельного класса, – зло ответил Виктор.

– Тогда давай туда и отнесем малыша, – предложила Наташа.

– Согласен. Не было печали, да…

– Любвеобилие подвело, – закончила за него Щукина.

– Не ожидал от тебя… – разочарованно отозвался парень.

– Неужели считаешь, что я такая дура и поверила в твои сказки? Да у Ленки кроме тебя никогда парней не было. На эту серенькую мышку в школе никто внимания-то не обращал.

– Миронова умеет перевоплощаться. Сегодня она выглядела сногсшибательно.

– Глупый. Умная женщина умеет, когда ей необходимо, выставить напоказ свои лучшие стороны.

– Возможно. Она мне иногда кажется симпатичной, а иногда – настоящим страшилищем, – согласился Виктор с доводами одноклассницы. – Но тебе не нужно что-то выставлять напоказ, – как бы между прочим заметил он. – У тебя нет изъянов.

– Спасибо, – смутилась девушка, опустив голову. Было заметно, что комплимент достиг своей цели.

Над селом нависли сумерки, они шли по длинной, безлюдной улице. Наташа несла ребенка, а Виктор – хозяйственную сумку.

– У Мироновых горит в доме свет, – обрадованно заметил Колесников. Его не очень-то прельщало ожидание несостоявшейся жены в течение нескольких часов.

– Слава Богу, – устало поддержала его спутница.

Но их надежды не оправдались, на настойчивый стук никто не открыл. Когда же Виктор заглянул в светящееся окно, то ни Мироновой, ни Чудина там не обнаружил.

– Их нет дома.

– Наверное, забыла свет потушить, – сказала Щукина.

– Ума не приложу, где ее искать?

– Бесполезное занятие.

В это время проснулся и заплакал ребенок.

– Это становится невыносимым, – с раздражением произнес Колесников. – Бросить его на пороге – и дело с концом.

– И не жалко своего сына? – попрекнула девушка. – Он есть хочет.

– Чем прикажешь его кормить, если его ужин с Валеркой носится?

– Подожди меня здесь, а я сбегаю домой и вскипячу молоко, – нашла выход Наташа.

– Нет уж! Голосовые связки новорожденного оратора меня доконают. – Перспектива остаться с ребенком наедине его пугала.

– Есть другие предложения? – спросила Щукина, повысив голос, чтобы перекрыть крик ребенка.

– Надеюсь, у его матери, – он кивнул на малыша, – найдется молоко в доме.

– Но дверь же заперта на замок, – догадалась Наташа о намерении парня.

– Невелика преграда.

Виктор с разбега ударил плечом в дверь. Та затрещала, но с первой попытки не поддалась. Зато со второго раза распахнулась.

– Прошу, – пропустил парень девушку.

– Благодарю. – И Наташа нерешительно вошла внутрь.

Девушка нашла и вскипятила молоко, накормив малыша. Перепеленав его в сухую пеленку, она положила его в кроватку.

Виктор невольно залюбовался ладной фигуркой одноклассницы, вспоминая приятные минуты, проведенные с ней когда-то. Он бесшумно приблизился сзади и положил свои руки ей на талию.

Наташа уложила ребенка и повернулась к парню с улыбкой на манящих губах. Их уста слились воедино, и воспоминания о прошлом захлестнули обоих…

Обнаженные и расслабленные, они лежали на чужой кровати еще под впечатлением любовных ласк и под властью истомы в телах.

– Как думаешь, когда Ленка заявится? – лениво поинтересовалась девушка, слегка приоткрыв глаза.

– Не знаю, – нехотя откликнулся Виктор. – Но к выгону коровы на пастбище объявится.

– А вдруг раньше? Наш вид ей не понравится.

– Плевать. – И Виктор перевернулся набок. Щукина, превозмогая лень, все же поднялась и оделась.

– Поднимайся, – бросила она джинсы и майку Колесникову, и тому ничего не оставалось, как последовать ее примеру.

– Может быть, нам не стоит дожидаться хозяйку?

– Я тоже не горю желанием встречаться с ней, но рисковать маленьким человечком не хочу.

– Ничего с ним не случится, – буркнул парень.

– И все-таки.

– Ладно. Похоже, не избежать очередного скандала.

Они беседовали до рассвета, пока в дом не влетела Миронова. Выбитая входная дверь навела ее совсем на другие мысли. И поэтому, когда она обнаружила у себя в комнате непрошеных гостей, на какое-то время лишилась дара речи, чем незамедлительно воспользовался Виктор.

– Вот и гулящая мамаша явилась, – объявил он. – Передаю твоего сына в целости и сохранности.

Лена с ненавистью взглянула вначале на парня, потом перевела взгляд на Щукину.

– И ты тут как тут, вертихвостка?

– Меня ваши проблемы не интересуют, – попыталась та увернуться от надвигающейся грозы.

– Так какого… – Миронова с трудом сдерживала ярость, – ты тут делаешь?

– Твоего сына кормила и спать укладывала.

– У него отец имеется, и мне кажется, что это его прямая обязанность. – И она повернулась к Колесникову. – Забирай ребенка и уматывайте.

– Разбежался, – огрызнулся Виктор. – Прямо бегу и падаю.

Щукина выбрала момент и хотела проскочить мимо рассерженной хозяйки, но та поймала ее за волосы.

– А ты куда?

– Отпусти! – завопила Наташа, разбудив ребенка.

Лена резко дернула Щукину за волосы, и та отлетела в глубь комнаты. Неизвестно, чем бы закончилась их потасовка, не вмешайся вовремя Виктор. Он подскочил к Мироновой и заломил ей руки за спину.

– Подожди меня на улице! – крикнул он Наташе. Дождавшись, когда та выскочила из дома, толкнул Миронову на кровать. На плач ребенка присутствующие не реагировали.

– Справился с женщиной, да? – Лена разминала руки, сгибая и разгибая их в локтях.

– Кто ж виноват? Сама напросилась.

– Значит, все-таки не признаешь сына?

Они уже оба угомонились, и только редкие всхлипывания малыша напоминали родителям о его присутствии.

– Достаточно уже переливать из пустого в порожнее. Наедине я сей факт не отрицаю, но на людях… – И он развел руки в стороны. – Меня можно понять.

– Естественно, – с иронией отозвалась Лена. – Молодой мужчина не желает обременять себя обязанностями папочки.

– Можешь думать что угодно, но моя позиция неизменна.

И он двинулся к выходу.

– Я опять отнесу Васятку твоим родителям, – подперев ладонями подбородок и положив локти на коленки, пригрозила молодая мать.

– Второй раз у тебя этот номер не пройдет, – бросил на ходу парень. – Будь уверена, уж я постараюсь, – заверил он, прежде чем совсем исчезнуть.

– Ну и катись отсюда! – выкрикнула она уже в пустоту.

Только теперь Лена вспомнила о сыне и взяла его на руки. Материнских чувств к нему она по-прежнему не испытывала. От души повеселившись вечером и ночью, она ощутила вкус свободы, а ребенок опутывал ее невидимыми нитями.

«Почему такая несправедливость, что дети всегда остаются с матерью?» – роились в ее голове мрачные мысли.

– Отец от тебя отказался. – Она равнодушно заглянула в лицо сыну, который притих на ее руках, доверчиво выпучив глазки и вытянув губы в трубочку. – Так чем я буду хуже, если тоже откажусь? Отнесу в родильное отделение, пусть у них болит голова о твоем будущем, – произнесла она вслух.

Оля Кунина, подперев ладонями подбородок, сидела, задумавшись, за столом медсестры родильного отделения небольшой двухэтажной местной больницы. Несмотря на то, что в настоящее время в отделении пациентов не было, порядок работы не нарушался и медперсонал продолжал выходить на ночные дежурства. Полчаса оставалось до конца смены, и девушка уже мечтала о горячем завтраке и уютной, теплой постели, когда шум на лестничной площадке привлек к себе ее внимание. Оля недовольно встряхнула головой и нехотя поднялась из-за стола.

В коридор второго этажа вкатилась детская коляска, которую двигала перед собой Лена Миронова.

– Привет, – небрежно кивнула она медсестре, останавливаясь и переводя дух.

– Доброе утро, – отозвалась Кунина. – Ты к Ольге Михайловне? Так она уже скоро должна прийти.

– Мне все равно к кому, – сказала ранняя посетительница, опуская на пол хозяйственную сумку. – Я отказываюсь от ребенка, – огорошила она собеседницу неожиданным заявлением.

Кунина не сразу нашлась, что ответить. Она как-то странно покрутила головой, осматривая плакаты на стенах, словно там можно было прочитать, как вести себя в непривычной ситуации, и только после этого неуверенно произнесла:

– Ты что, никак чокнулась, подруга?

Они были практически одного возраста. Оля всего на три года раньше Лены закончила школу и успела закончить медучилище, прежде чем вернулась в родное село.

– Я нормальная, как никогда, – заверила Миронова, явно намереваясь покинуть роддом.

– Подожди, подожди, – испугалась Оля, придержав ее за рукав. – Я не могу брать на себя такую ответственность, давай дождемся заведующую.

– Ничем не могу помочь, – развела руками посетительница, будто ее это вообще не касается. – Да и некогда мне здесь рассиживаться.