Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

– Первый раз про него слышу, – пожал плечами Груздев-старший.

– Странно, – вмешался в беседу Глухарь. – Кучер как услышал про Груздевых из Оренбурга, так даже обрадовался. Сам попросил Самсона, чтоб тот не брал с вас денег за услугу.

Груздевы, вытянувшись по стойке «смирно», уставились на Глухаря совершенно непонимающими глазами.

– Все равно деньги за услугу вы можете оставить себе, – пришел в себя первым старший.

– Нет, – отказался Саид. – Нам передали просьбу, а просьба такого авторитета – закон для нас. Да и выиграем в дальнейшем больше, чем сегодня потеряем.

Тем не менее на толстую пачку денег он посмотрел не без сожаления.

Груздевы прилетели налегке и поэтому долго ждать, пока они соберутся, не пришлось.

– Куда направляемся? – поинтересовался Василий уже в автомобиле.

– Передадим вас в другие руки и распрощаемся, – ответил Глухарь, увеличивая скорость.

– А не ожидает нас с их стороны какая-нибудь… – Николай Сергеевич никак не мог подобрать нужного слова, щелкая пальцами у виска.

– Не утруждай себя, я понял, – улыбнулся Саид. – Слово вора в законе, данное равному авторитету, в наших кругах нерушимо.

– А какие обещания дал Кучер Самсону по нашему поводу? – задал резонный вопрос Василий.

– Что даже если Груздевы окажутся не теми, про которых он думает, все равно поступит с ними благородно и расстанется с ними лишь у трапа самолета, – пояснил Саид.

– Насчет личной безопасности мы вполне удовлетворены, – сказал Николай Сергеевич. – Но как обстоит дело с возвратом денег? – После очень короткой паузы он объяснил свое любопытство: – Уверен, что здесь какое-то недоразумение.

– И деньги вернут, – заверил водитель, выруливая на Ярославское шоссе. – Для Кучера это мелочевка, на карманные расходы.

Отказываясь что-либо понимать, тем не менее ответами на вопросы гости столицы остались довольны. Километров сорок по автостраде проехали молча, пока Глухарь не припарковал БМВ на небольшой автостоянке, прямо на трассе.

– Что теперь?

Груздев-младший прикурил сигарету, высунулся в окно и огляделся по сторонам. Саид посмотрел на циферблат швейцарских часов, что-то прикинул в уме и сказал:

– По идее, должны быть уже здесь.

Но не успел он это произнести, как на автостоянку лихо вырулил «порш», сигарообразные, обтекаемые формы которого притягивали к себе завистливые взгляды водителей. Он припарковался на свободное место, рядом с БМВ. Плавно опустилось стекло со стороны пассажира, и оттуда высунулась лысая голова мужчины лет тридцати.

– Мы от Игоря Семеновича, – сказал он Глухарю. Тот кивнул и повернулся к Груздевым.

– Ну, как говорится: всего хорошего, за вами приехали.

Стрелка спидометра спортивной машины колебалась между ста восьмьюдесятью и двумястами двадцатью километрами в час. Новые пассажиры следили за ней с замиранием сердца. Но минут через десять автомобиль сбавил скорость и свернул на грунтовую дорогу. Невдалеке виднелся поселок, состоявший из одних современных коттеджей. Но даже среди них выделялся трехэтажный особняк с множеством башенок, покрытых декоративной черепицей. Около него «порш» остановился, и водитель три раза нажал на клаксон. Ворота медленно поползли вверх, складываясь в гармошку. Машина по широкому, хорошо освещенному длинному тоннелю проехала в подземный гараж, откуда вся компания, минуя первый этаж, поднялась на лифте на второй.

В огромной комнате с дорогой мебелью и бесчисленным количеством книг на полках из черного дерева находился всего один человек, на вид старше шестидесяти лет. Встряхнув седой головой и показав в улыбке вставные золотые зубы, которые говорили о бурно проведенной жизни, он легко поднялся с кожаного кресла и бодрой походкой приблизился к гостям.

– Рад нашей встрече, – сказал он, пожимая поочередно руки Груздевым и внимательно изучая их внешность. – Фигурами вы с отцом, конечно, разительно отличаетесь, – обратился он уже к Николаю Сергеевичу, – но в лице есть неуловимое сходство.

– Вы имеете в виду моего отца, Сергея Емельяновича? – догадался собеседник.

– Ну, вот вы и сами подтвердили мое предположение, – обрадовался хозяин. – Прошу, располагайтесь и отбросьте все стеснения. – И уже парням, сопровождавшим гостей: – Если понадобитесь, я вас вызову.

Те привыкли беспрекословно подчиняться Кучеру, и дважды повторять им не приходилось.

– Вы меня извините, – скромно заговорил Василий, – но складывается впечатление, что вы знавали моего дедушку? – Отец сыну не рассказывал про деда ни плохого, ни хорошего, считая Сергея Емельяновича пережитком ужасного прошлого. Одним словом, вычеркнул из своей памяти и не вложил в память потомка. В детстве Николай от вопросов про деда увиливал, а потом Василий и сам перестал их задавать. Но впервые, уже через много лет после его смерти, имя отца Николая Сергеевича сослужило добрую службу.

– Еще как знавал. – Улыбка так и приклеилась к лицу вора в законе. – Мы вместе отбывали срок. – Груздевых он считал людьми не их круга, поэтому беседовал с ними не на жаргоне. – А после освобождения именно Сергей Емельянович помог нам с Пигмеем, – оговорился Кучер, но быстро поправился, – с Валерием Степановичем встать на ноги.

Василий слушал, что называется, растопырив уши.

– С вашего позволения позвоню. – Кучер взял телефонную трубку с короткой антенной. – Валерий Степанович не откажется от знакомства с сыном и внуком Сергея Емельяновича.

Василий был в прямом смысле ошеломлен знакомством деда с авторитетами столицы. Ему было интересно узнавать про предка все новые и новые подробности.

Угощение на столе, за которым трапезничала четверка: Кучер, Пигмей и Груздевы, напоминала скатерть-самобранку, на которой могли появляться и исчезать все мыслимые и немыслимые блюда.

– К нам просачивались слухи, что Сергея Емельяновича загрызла рысь. – Носов Валерий Степанович откусил кончик гаванской сигары, прикурил ее и с наслаждением затянулся. Последние, безбедные годы он пристрастился к курению дорогих сигар.

– Как ни странно для степей Оренбуржья, – Николай Сергеевич отодвинул тарелку и положил на ее край вилку, – но все именно так и случилось. Я не был на месте трагедии, – соврал он, – но очевидцы рассказывали, что картина была страшная.

– Но откуда взялась дикая кошка? – заинтересовался Касаткин Игорь Семенович, да и у кого угодно проснулось бы любопытство.

– Этого так никто и не объяснил, – пожал плечами старший Груздев, напустив на себя грустный вид.

– Да-а-а, ужасная и загадочная смерть, – сказал Пигмей, не разжимая рта, чтобы не выронить сигару.

– Врагу не пожелаешь, – поддержал его Кучер. – Ну, о грустном достаточно. Последний тост в память друга. – Он поднял рюмку с мартини: – Пусть земля ему будет пухом. – Выпили, сохраняя молчание, не чокаясь. – Теперь про день сегодняшний, – продолжал он. – Вы гости для меня дорогие и можете гостить столько, сколько сами пожелаете, и в последующие приезды в столицу – милости прошу. Старая дружба крепка, как сталь, поэтому потомки Сергея Емельяновича в Москве находятся под моей непосредственной защитой. Силы и возможности постоять за них у нас найдутся.

Прожили Груздевы в особняке Кучера трое суток. Потерянные деньги им вернули полностью. Кроме того, авторитет настоял, чтобы дорожные расходы отнесли на его счет. За это время загрузили и отправили «КамАЗ» с товаром, а с Касаткиным они расстались, как тот и обещал, у трапа самолета.

И после удачной поездки в столицу везение не покидало отца с сыном. Они раскидали продукты по продовольственным магазинам, а на рынках открыли свои точки, наняв продавцов. Расходился ходовой товар довольно быстро, и каждую неделю они повторяли очередную поездку в Москву.

Василий случайно столкнулся с Семеном, как раз после посадки самолета из Оренбурга. По метеоусловиям закрыли аэропорт, и тот подбросил на своей «Тойоте» старого знакомого в город. Чувствовалось, с какой неведомой силой распространялся авторитет Кучера на кидал. Семен в любой мелочи готов был услужить Груздеву.

Постепенно капитал Груздевых наращивался, они уже подумывали вложить его в более крупное и выгодное предприятие.

Василий продолжал встречаться с Ниной Колесниковой, их дружба крепла день ото дня и незаметно переросла в глубокую, взаимную любовь. Они решили не затягивать с браком и подали заявление в ЗАГС. Отсчет пошел на недели, а Нина на отрывном календаре обвела двадцать первое августа красным кружком, и оба на этом листочке же расписались. Теперь молодые с нетерпением наблюдали, как тает толщина отрывного календаря. Да и отец радовался за сына, девушка пришлась ему по вкусу. Единственное, что в этой истории может показаться странным, – Колесникова упорно не желала знакомить Груздевых со своими родителями, и в конце концов мужчины смирились. Николай Сергеевич уже отложил деньги на однокомнатную квартиру, а двухкомнатную намеревался оставить молодоженам в качестве свадебного подарка.

Одним словом, все складывалось как нельзя лучше. И ничто, казалось, не предвещало беды.

Избавление от Колесникова для Татьяны Самойловой уже стало навязчивой идеей. Она всем существом своим чувствовала, что его брак с мачехой ей светлых деньков не добавит, но больше всего опасалась она потерять свою долю совместного русско-американского предприятия в объеме двадцати пяти процентов. Этого вполне достаточно для безбедного существования. Но где гарантия, что ей не готовят козней и рано или поздно не лишат состояния? Наталья Михайловна слово держала и тянула с разводом, но чем больше думала Татьяна, тем ближе подходила к мысли, что главная преграда – мачеха. Не будь ее – и Колесников отпадет сам по себе. Где-то глубоко в подсознании мелькнула мысль об убийстве и день за днем крепла, пока не закрепилась уже в сознании. Теперь вставал другой вопрос: как это осуществить практически, не вызвав подозрения?

«Нужно подыскать падкого на богатство парня и выйти за него замуж, но при условии, что он избавит меня от этой стервы».

И девушка начала раскручивать и строить планы в этом направлении.

Однако она понимала, что предложить первому встречному пойти на убийство по меньшей мере безрассудно. Поэтому лихорадочно перебирала в памяти всех знакомых, отбрасывая одну кандидатуру за другой. Случайно вспомнила она Груздева Николая Сергеевича и почему-то именно на нем остановила внимание. Нет, в мужья она его себе не прочила, но заметила при их единственной встрече что-то такое, что, как ей казалось, двигает людьми, склонными к риску и способными на отчаянный поступок.

«А замуж я могу выйти за его сына. Если он похож на отца, то, вдобавок ко всему, должен быть симпатичным парнем».

Татьяна Василия не видела, но не забыла, что Николай Сергеевич в разговоре упоминал о нем. Еще кандидатура Груздева-старшего подходила и потому, что Елена Ивановна не отказалась от идеи сделать его управляющим, и если тот согласится, ему легче будет осуществить задуманное Самойловой, ведь основная держательница акций будет постоянно в поле зрения.

Чтобы не идти на откровенный разговор с пустыми руками, Татьяна надумала покопаться в прошлом будущего сообщника. А с ее финансовыми возможностями сведения о Груздеве получить было нетрудно.

Теперь она знала о неумышленном убийстве, о загадочной смерти отца Николая Сергеевича и почему-то была уверена, что тут не обошлось без его участия. Подсказывало женское чутье: ведь ей стало известно и об общей любви отца и сына к одной женщине.

«Именно борьба за женщину и заставила сына идти против отца», – подумала она без тени сомнений. Она пришла к выводу, что и сегодня Николай Сергеевич пойдет на любые крайние меры ради будущего сына – ведь это все, что у него осталось от большой, но трагической любви. Теперь девушка была готова к серьезному разговору и решительно сняла телефонную трубку.

– Алло, – ответил сам Груздев-старший.

– Самойлова Татьяна беспокоит. Помните такую? – спросила она, даже не поздоровавшись.

– На память пока не жалуюсь. Чем могу быть полезен?

– Николай Сергеевич, у меня к вам нетелефонный разговор.

– Если насчет места управляющего, то мы уже обсуждали этот вопрос и уверяю: в моих планах ничего не изменилось.

– Вы должны меня выслушать, а уж потом строить планы на будущее.

– Даже так, – улыбнулся собеседник, но девушка этого не могла видеть и серьезным тоном продолжила:

– Собираюсь сделать вам предложение, от которого такие люди, как вы, не отказываются.

– Хорошо, – сдался мужчина, – назначайте место встречи, если для вас это столь важно.

– Для вас тоже, – отозвалась Татьяна.

– Не буду спорить.

– В «Тополях», на одной из скамеек, в том месте, где раньше находилась старая танцплощадка.

– Памятное место. Во сколько?

– Через пятнадцать минут сможете?

– Надо же, какая спешка! – Николай Сергеевич все еще не воспринимал всерьез настойчивость девушки. – Боюсь опоздать. Через полчасика устроит? – И он взглянул на часы, машинально отметив время.

– Устроит, – буркнула собеседница, недовольная, что с ней беседуют в таком тоне. – Но, думаю, после нашей встречи настроение у вас изменится, – все-таки добавила она.

– Испортится?

– Возможно, и наоборот, но ирония и веселье пропадут.

Она прервала связь. А Груздев еще какое-то время постоял с трубкой в раздумье. Нельзя сказать, что она его озадачила, но интерес вызвала безусловно. Он решительно опустил трубку на рычаг и не спеша вышел из офиса, бросив на ходу секретарше:

– Передай сыну, что я отлучился на час-полтора.

– Непременно, Николай Сергеевич, – улыбнулась симпатичная секретарша.

В условленном месте парка на крайней скамейке сидела некрасивая, полная девушка. Высокий, стройный, сорока с лишним лет мужчина молча присел рядом с ней. Девушка рассчитывала, что Груздев заговорит первым, но, так и не дождавшись, начала сама.

– Между прочим, я богатая, а поэтому выгодная невеста, – произнесла она неожиданно.

– В самом деле? – ответил Николай Сергеевич, сдерживая улыбку. – Дело в том, что я-то уже давно вышел из жениховского возраста, – понял он ее по-своему.

– Но у вас молодой сын, даже на несколько лет моложе меня.

– Так вот куда метишь? – перешел собеседник на «ты» и весело рассмеялся.

Самойлова подождала, пока мужчина успокоится, и как ни в чем не бывало продолжила:

– Брак по расчету – не самая плохая вещь в этом мире.

– Ну, о нашем расчете ты уже поведала – богатство. Мне известно, что ваша фирма респектабельная, но еще далеко не на том уровне, в котором лично я бы увидел расчет. И все равно интересно было бы узнать о твоем расчете.

– Дело в том, что моя мать, – она специально не употребляла слово «мачеха», – наследница многомиллионного состояния в Америке, и когда-то все перейдет в мои руки, – выложила Татьяна, не ответив на поставленный вопрос.

– Слишком дальняя перспектива, поговорим о ней лет этак через двадцать-тридцать, а то и позже, ведь твоя мать еще младше меня, а за такой срок я и сам должен успеть устроить сына. К тому же у него есть любимая девушка, на которой он скоро женится. По крайней мере, заявление уже лежит в ЗАГСе.

Он поднялся со скамейки и прикурил сигарету, намереваясь раскланяться.

– Вы так и не услышали о моем интересе, – удержала его собеседница.

– Это не столь важно.

Он набрал полные легкие дыма и уже отвернулся.

– Если бы мамы не стало, я бы осталась единственной наследницей, – сказала Татьяна о своем расчете.

Груздев остановился и медленно обернулся, на лице читались удивление и озадаченность.

– И ты не боишься делиться подобными соображениями с посторонним человеком? – наконец спросил он.

– Вы уже прошли через убийство, и подозреваю, что не через одно, – посмотрела она на него с вызовом.

– Вижу, ты подготовилась к встрече. Уж не шантажировать ли ты меня вздумала?

– Что вы, Николай Сергеевич! Просто вы именно тот человек, который мне нужен. Я же не бесплатно, ведь половина состояния будет принадлежать вашему сыну.

– Сам дедушка-то крепенький? – Груздев стоял на перепутье, не зная, какое принять решение.

– Какое это имеет значение?

– Прямое. Я еще при нашей первой встрече заметил, что у тебя с Еленой Ивановной не ладится, это еще если мягко выразиться. Но я не уверен, что и мой Василий с тобой долго протянет.

– Так вот вы о чем, – расползлись в улыбке ее мясистые губы. – Значит, не ошиблась в выборе. Что ж, не возражаю и насчет деда. Затем поделимся и разбежимся в разные стороны, всем хватит.

На идею с убийством неродного деда натолкнул ее собеседник, но она тут же уцепилась за нее.

– Только их убирать нужно практически одновременно. Эти миллионеры – странные люди. Как бы после смерти матери не взбрело в его старую голову переписать завещание на кого-нибудь постороннего. – Она не сомневалась, что в настоящее время единственной наследницей является ее мачеха. Татьяна же официально удочерена ею, и в случае смерти обоих она становится полновластной обладательницей миллионов.

– А ты стерва, как я погляжу, – не сдержался Николай Сергеевич и брезгливо поморщился.

– Какая есть, вам-то что до этого? – спокойно восприняла девушка оскорбление.

Груздев действительно готов был пойти на крайние меры ради Василия, потому как поставил целью своей жизни его благополучие. Но все-таки на этот раз перетянула чаша благоразумия.

– Я втемную не играю. Может, твой дед уже давно банкрот и только создает видимость, что держится на плаву.

– И в нашем совместном предприятии есть чем поделиться, – предприняла очередную попытку договориться Татьяна, понимая, что ей отказывают.

– Нет, – твердо произнес мужчина. – Напрасно копалась в моем прошлом: за один грех я отбыл наказание, а другие – твой вымысел.

– У меня и не было цели шантажировать. Я лишь утверждалась в выборе.

– Не исключено, что для тебя выбор хорош, но только не для меня, – последовал отказ.

– Не спешите с окончательным отказом. На следующей неделе дед приезжает в Оренбург. Мать не отвернулась от мысли назначить вас управляющим, и я намекну ей, чтоб пригласила вас на банкет в честь американского гостя. Там и определитесь с ответом. А до этого времени подумайте, взвесьте все плюсы и минусы. Хорошо?

Но Груздев вел себя так, словно уже не слушал ее. Он бросил и затушил ногой окурок, встряхнул головой и удалился не попрощавшись.

Сыну Николай Сергеевич решил ничего не рассказывать да и себя заставил выкинуть из головы бредовые идеи. Но приглашение на банкет восстановило в памяти разговор с Татьяной Самойловой.

Ресторан «Восток» был открыт только для гостей Самойловой Елены Ивановны. Собрались самые богатые и влиятельные люди города: удачливые бизнесмены, в короткие сроки умудрившиеся сколотить состояние, управленческая верхушка области и города и так называемые теневые воротилы экономикой края. Любой из них не отказался бы от сотрудничества с американским миллионером, русским по происхождению. Хозяйка торжества не забыла пригласить эстрадных звезд, которые распевали для собравшихся шлягеры, известные всей стране.

Иван Николаевич Миронов, как самый почетный гость, в честь которого и состоялся этот банкет, восседал во главе стола, на некотором возвышении, и посматривал на всех свысока в прямом и переносном смысле.

Управленцы надеялись как-то заинтересовать гостя в инвестициях, коммерсанты – в совместных проектах, теневики готовы были взять под свою защиту любой одобренный им проект и все выжидали удобной минуты, чтобы перекинуться с русским американцем хоть парой слов. Только мужчину, сидящего на противоположном от Миронова конце стола, одолевали другие мысли.

Груздев сразу узнал человека, которого двадцать лет назад наказал на двадцать тысяч долларов. Еще тогда он слышал о головокружительном состоянии нынешнего почетного гостя. «Пожалуй, не стоит отмахиваться от предложения Татьяны. Расшибусь, а мой Василий станет его наследником, тем более, есть великолепная союзница, которая только и ждет моего согласия. А потом – трава не расти».

Он не принимал участия во всеобщем веселье, а лишь машинально пил не пьянея, закусывал и строил планы. «Помнится, что у него были еще брат и сестра. Они могут составить конкуренцию в наследстве. Как ни жаль, а придется и их…» – Николай Сергеевич потерял нить своих размышлений, встретившись взглядом с Татьяной. Та незаметно подмигнула ему, и он коротко кивнул.

Затем встал из-за стола, прошел сквозь ряды танцующих и скрылся в проходе, в котором только что исчезла девушка. Преодолев длинный коридор, наткнулся на служебный выход, через который вышел во двор ресторана. Резкий переход из света в полумрак сказывался, и он плохо видел, прищуривая глаза.

– Николай Сергеевич, – позвала его Самойлова, и он заметил тень справа, в некотором отдалении. Они двинулись навстречу друг другу. – Ну, что? – поинтересовалась Татьяна, поравнявшись с мужчиной.

– Я согласен, но поговорим об этом в другой раз и в другом месте.

– Нас же никто не слышит.

– Хорошо. Дело намного опаснее и сложнее, чем тебе представляется, ведь есть и другие претенденты на наследство: брат и сестра Миронова.

При свете он бы прочитал на ее лице неподдельное изумление.

– Откуда вам это известно?

– Неважно. Поступим так: я избавляю тебя от двух претендентов, затем ты выходишь замуж за моего сына, а уж потом настанет очередь твоих матери и деда.

– Умничка. – И она чмокнула собеседника в щеку, вызвав у того отвращение, которое также скрывала темнота. Девушка вела себя так, словно речь шла об увеселительной прогулке.

«Бездушное существо», – подумал мужчина, хотя и себя не относил к сочувствующим чужому горю. Вслух же произнес:

– По новым законам можно составлять брачные контракты о совместном владении имуществом и раздельном, в том числе и будущего наследства. Догадываешься, о чем речь?

– Я не обману и подпишу контракт, выгодный для обеих сторон. Лучше владеть половиной всего, чем четвертью только совместного предприятия.

– О главном договорились. Еще одна просьба: мой сын не должен знать о нашем сговоре, я все устрою сам. Если же что-то сорвется, то один буду отвечать, а он останется чист перед законом и совестью.

– Балуете вы его, Николай Сергеевич, – заметила с завистью собеседница.

– Люблю, – поправил мужчина, – но это не твое дело. – Беседу он вел довольно грубо, давая понять, кто из них более важное звено в задуманном.

Самойлова же лидерство оспаривать не собиралась, по крайней мере сейчас.

– Обещаю, что Василий не узнает, – заверила она.

– Остальное – моя забота. – Собеседник на какое-то время задумался. – Вот только не представляю, как заставить сына на тебе жениться?

– Сами же сказали, что это ваша забота, – хихикнула девушка.

– Ладно. Я ухожу первым, вместе нас должны видеть как можно реже. – Груздев покинул дворик ресторана, обошел здание вокруг и вернулся в зал через парадный вход, где столкнулся с Еленой Ивановной.

– А-а-а, Николай Сергеевич! Рада вас видеть. – И радушная улыбка приклеилась к ее лицу. Сзади, вплотную, женщину подпирал Виктор Тимофеевич, который тоже поприветствовал Груздева.

– Добрый вечер, – поздоровался он с обоими.

– Не изменили своего мнения по поводу?..

– Изменил, – прервал женщину Груздев, догадавшись, о чем пойдет речь. – Когда могу приступить к обязанностям управляющего?

– О! – обрадовалась Самойлова. – Чем быстрее, тем лучше.

– Колесников! – позвал кто-то из толпы сопровождающих хозяйку торжества.

– Минуту! – бросил тот полуобернувшись.

Николай Сергеевич вспомнил Нину, девушку Василия, и решил проверить предположение.

– Ваша фамилия Колесников?

– Да, а что тут особенного?

– А дочку случайно не Ниной зовут?

– Ниной, – не скрывал своего удивления Виктор Тимофеевич. – Откуда вам это известно?

Груздеву вовсе не хотелось раскрывать, что его сын встречается с его дочерью. Для него стало ясно, почему девушка не желала знакомить его и Василия с родителями. А отец любимой девушки сына, ко всему прочему, становился соперником в охоте за состоянием. Но пауза слишком затянулась, и Николай Сергеевич попал бы в щекотливое положение, если бы не подоспел на выручку виновник торжества.

– Вот вы где! – обнял Миронов дочь за плечи.

– Папа, познакомься с новым управляющим нашего совместного предприятия. Груздев Николай Сергеевич.

– Очень приятно. Иван Николаевич. – Он пожал Груздеву руку, внимательно всматриваясь в его лицо. – Мы случайно с вами раньше не встречались?

– На похоронах вашей сестры, – напомнил собеседник.

– То-то ваша внешность показалась знакомой. Простите…

– Я зять Сметаниной Ларисы Михайловны, – опередил вопрос новоиспеченный управляющий.

– Великолепная женщина! – воскликнул миллионер. – Через нее мы перебрасывались записками с твоей матерью, – повернулся он к дочери. – А как ее дочка, простите, ваша жена? На похоронах только мельком перекинулся с ними парой слов.

– Она погибла, – с трудом выговорил собеседник, спазмы сдавили горло. Чувствовалось, что задели кровоточащую рану, которая и по прошествии времени не затянулась.

– Ради Бога, извините, – приложил Миронов руку к груди. – Я в Акбулаке с того времени так ни разу и не был.

Но тут Ивана Николаевича взял под локоть мэр города и, виновато улыбнувшись остальным, отвел в сторонку.

– Я давно ловлю минутку, чтобы посоветоваться с вами по поводу… – долетела до них фраза, окончание которой заглушила музыка.

– Мне пора, – взглянув на часы, сказал Груздев.

– Вам не понравился банкет? – задержала его Самойлова.

– Что вы, но время уже позднее. Спасибо, все было просто замечательно, – бросил он банальную фразу. В это время вернулся Колесников, и Николай Сергеевич, воспользовавшись моментом, поторопился уйти. Друзей и даже близких знакомых среди приглашенных у него не было, праздничного настроения он не ощущал, зато голова пухла от переваривания событий вечера. Оставаться не имело смысла.