Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)

– Рисковый ты парень, – сказал Константин, потирая руки. – Только бы не заметил, а то как пить дать уши оторвет.

– Не трусь, – подбодрил его Николай. – Если что, то вдвоем мы с ним справимся.

– Колек, неужели правда, что ты в училку так втюрился?

– Правда, только не болтай языком где попало.

– И без меня всему классу уже известно, но девчонки говорят, что твое дело гиблое.

– Посмотрим! – процедил собеседник сквозь зубы.

– Ну ты точно чокнутый.

В это время прозвенел звонок, и они молча спрыгнули с подоконника…

Николай и Костик примостились в углу танцплощадки, на деревянном щите, возле самой эстрады. Отсюда великолепно просматривалась площадка, а на них никто не обращал внимания. Николай сразу заметил Марину Владимировну с рыжим и не мог оторвать от них взгляда. Танцевал Дмитрий Павлович только с ней, но засматривался и на других девушек. Одна ему подмигнула, и он ответил тем же, что не ускользнуло от всевидящего наблюдателя.

– Видишь вон ту щипаную? – толкнул Николай напарника.

– Какую? – водил Костя глазами по всей танцплощадке.

– Ну сивую, – кивнул он. – В зеленой юбке, с толстыми ляжками.

– Нашел, – зафиксировал свой взгляд Пономарев.

– Я к десяти часам смотаюсь на поверку, а ты проследи за ней.

– Зачем она тебе понадобилась?

– Есть одно предчувствие.

И оно, похоже, его не обманывало. Когда Марина Владимировна ненадолго отлучилась, рыжий подошел к этой женщине и перекинулся с ней несколькими фразами. Та довольно заулыбалась, даже прошептала что-то ему на ухо, отчего оба захохотали.

Не успела учительница вернуться, как Дмитрий Павлович отскочил от сивой и направился к ней с распростертыми объятиями.

– Вот гад! – выругался Николай. – Такой женщине мозги пудрит.

– Она тоже хороша, не замечает, что у нее под носом творится, – вставил одноклассник.

– Потому что доверяет людям, – заступился за нее Николай. – А наша задача – открыть ей истину.

– Ты говорил, что тебе к десяти? – спросил Костя, бросив мимолетный взгляд на часы.

– А сейчас сколько?

– Без двадцати минут. – И он выставил циферблат перед другом.

– Пора, – засобирался Николай. – Через полтора-два часа жду тебя под мостом.

– Мне отец голову оторвет. – Костик поежился и покрутил головой, словно проверяя, на месте ли она еще.

– За один раз не убьет.

– Тебе так кажется. Попадешь под горячую руку – спуску не жди.

– Значит, тебя под мостом не будет? – обиделся Николай.

– Буду, – промямлил Костя, – не в моих правилах друзей подводить.

– Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Если батя надумает обижать, приходи к нам, рядом со мной свободная койка, – пригласил он одноклассника.

Костя ничего не ответил, окончательно смирившись с судьбой.

– Пока, – хлопнул Николай о подставленную ладонь друга.

Константин выполнил просьбу друга и уже около часа дожидался его под автомобильным мостом, стараясь не думать об отце.

– Ну что? – неожиданно раздался голос за его спиной.

– Она живет в пятиэтажке нового микрорайона.

– Это далековато отсюда. – Груздев даже присвистнул. Бузулук с населением в сто тысяч человек был не таким уж маленьким городком, но и не очень большим, чтобы нельзя было добраться куда-нибудь пешком. – Ладно, показывай и можешь сматываться домой. Постараюсь сам управиться.

– Может, я тебе так объясню? А? – взглянул на него собеседник с тайной надеждой. В зрачках застыла молчаливая мольба.

– Добро, – смилостивился Николай. Костя подобрал гальку, заостренную с одного конца, и нарисовал на земле план.

– Второй подъезд, первый этаж, справа, – внес он последние коррективы.

– У тебя фотоаппарат дома имеется? – немедленно перешел Груздев к следующему пункту своего плана.

– Ты уверен, что рыжий навестит ее ночью? – засомневался Костик.

– Не исключаю такой возможности. Ну так есть фотоаппарат или нет?

– Даже со вспышкой.

– Это то, что нужно, – обрадовался Груздев. – Пошли, я провожу тебя до дома.

– Они тебя заметят, – предостерег его одноклассник.

– Не страшно, главное – зафиксировать вместе эту парочку, – говорил он уже по дороге.

– Тебе придется немного подождать, – предупредил Пономарев, когда они остановились возле его дома. Он жил в частном доме.

– Мне спешить некуда, вся ночь впереди.

– Отец закатит грандиозный скандал, но после того, как шум уляжется, я подам тебе фотоаппарат в окно, со стороны огорода. – И он толкнул калитку во двор.

Они вошли внутрь. Константин пошел к двери, ведущей в дом, а Николай шмыгнул в сторону огорода и обошел дом.

Ждать долго не пришлось. Видимо, родители одноклассника спали и не заметили позднего возвращения сына. Окно распахнулось почти бесшумно.

– Держи. – И в руки Николая упал фотоаппарат. – Вспышка заряжена, но сработает не более десяти раз, – шепнул Костя, прежде чем закрыть створки окна.

– Мне и двух-трех раз достаточно, – ответил обрадованный одноклассник, но его уже никто не слушал.

Коля обогнул пятиэтажку с обратной от подъездов стороны и после недолгих вычислений привстал на цыпочки и заглянул в окно.

В комнате горел довольно яркий ночник. В щель плохо задернутой шторы было видно, как Дмитрий Павлович сидел на софе, а у него на коленях пристроилась женщина, адрес которой выяснил Костик.

«Вовремя я подоспел», – пронеслось в голове наблюдателя, но делать снимки он не спешил, решил дождаться более интересного продолжения.

Глаза подростка уже привыкли к темноте, и он не торопясь осмотрелся. Заметив около молоденького клена худое жестяное ведро, Коля подобрал его, которое и послужило подставкой под ноги. Когда он вновь заглянул в окно, парочка вовсю целовалась. Николай установил расстояние на объективе, навел резкость и приготовился, не забыв приспособить и вспышку.

События развивались с молниеносной быстротой. Желания мужчины и женщины совпадали, и через какую-то минуту они сбросили с себя всю одежду. Груздев дождался, когда они приступят к главному, и нажал кнопку.

Яркая вспышка на долю секунды осветила комнату, вызвав недоумение у женщины и испуг на лице мужчины. Они замерли, но очередная вспышка вывела их из состояния транса, и оба вскочили. И в этом положении зафиксировал их Николай, прежде чем отскочил от окна. Но он не убежал, а ждал, когда окно раскроется.

Рыжий высунулся первым, а сзади него показалась и хозяйка. Она увидела юношу с фотоаппаратом в руках и расхохоталась раскатисто и слишком громко. Ей явно нравилось ночное приключение.

– Подглядываешь, шельмец?

– Чему ты радуешься? – грубо оборвал ее Дмитрий Павлович, предчувствуя недоброе. – Дура!

До того как женщина исчезла из поля зрения, подросток успел их сфотографировать еще раз.

– Иди сюда! – позвал рыжий подростка приказным тоном, не терпящим возражений.

– Перебьешься. Нужно – сам подойдешь, – усмехнулся он, намекая на форму одежды Углова.

– Мы сумеем договориться, – сменил Углов тон. Но его уловка не удалась.

– Не о чем договариваться. Разные мы и не поймем друг друга.

Николай развернулся и зашагал прочь.

Если бы на рыжем была хотя бы набедренная повязка, он бы не задумываясь выпрыгнул в окно, но привлекать внимание соседей в одежде Адама было выше всяких человеческих сил.

От шума на разных этажах загорелся свет, и любопытные прильнули к окнам.

– Я тебя все равно поймаю! – только и смог пригрозить Дмитрий Павлович вдогонку убегающему подростку.

– Лишь бы поздно не было, – огрызнулся школьник уже на ходу.

Груздев долго не сомневался, и, когда сдавали тетради по русскому языку на проверку, сунул туда компрометирующие фотографии.

На следующем уроке в класс заглянула взволнованная Марина Владимировна и попросила математичку, чтобы та разрешила Николаю на время выйти из класса. Разумеется, ее просьбу исполнили.

– У нас контрольная на носу, а вы меня отрываете от занятий, – с наигранным укором проворчал Груздев.

– Какая контрольная? Боже!

– По математике, – изобразил недоумение на лице школьник.

– Он может думать еще о контрольной! – воскликнула Сметанина. – Откуда у тебя эти фотографии?

– Какие? – ерничал подросток.

– Очень тебя прошу, прекрати паясничать.

– Я сам фотографировал, – серьезно произнес он и посмотрел женщине прямо в глаза. – Помните, я обещал вам доказать его непорядочность?

– Ну зачем ты это сделал, зачем? Мне ведь придется расстаться с ним! – ломала руки Марина Владимировна.

– Мой долг – донести до вас истинную правду. И я не уверен, что такой проступок у рыжего был единственным. Если данных снимков недостаточно, то я…

– Не нужно, – прервала его учительница, – для меня он умер. Возвращайся в класс, – произнесла она сухо и официально. Но Николай прекрасно понимал ее теперешнее состояние.

Дмитрий Павлович открыл дверь квартиры Сметаниной своим ключом. Приоткрыв балкон в комнате, он уселся в кресло, закинув ногу на ногу, закурил, приспособив пепельницу на подлокотнике кресла. Ночную историю, которая произошла с ним несколько дней назад, он никак не связывал с Мариной Владимировной, на которой намеревался жениться. Он уже начинал понемногу забывать ночное происшествие, объясняя поступок любопытного подростка возрастом, когда к подобным вещам появляется интерес.

Вытянув длинные ноги, Углов с удовольствием вдыхал свежий осенний воздух, и его абсолютно не смущало, что он перемешивает его с табачным дымом.

«Где ее черти носят? – подумал мужчина, выкидывая сигарету на улицу. – Давно бы уже должна быть дома».

До него долетел щелчок замка на входной двери, будто хозяйка прочитала его мысли на расстоянии.

– Задерживаешься, Маришка.

Он поднялся, поставил пепельницу на стол и пошел к женщине навстречу, собираясь поцеловать ее. Но та уклонилась от его поцелуя и ушла на кухню.

Дмитрий Павлович последовал за ней.

– Какая муха тебя укусила?

– Дима, – женщина даже не смотрела на него, устанавливая чайник на газовую плиту, – у тебя от меня нет никаких секретов? – Она дала ему шанс повиниться и по возможности оправдаться.

– Шутишь? Какие могут быть секреты между без пяти минут мужем и женой. – Его с хитринкой взгляд ни о чем не говорил.

– Ты меня любишь?

– Господи! Жить без тебя не могу! – Он попытался обнять ее сзади за талию, но она отстранилась. – Ничего не понимаю.

– И у тебя нет другой женщины?

– Я не святой, до тебя, конечно, были, – произнес он вслух, а сам подумал: «Неужели тот ночной кошмар как-то с ней связан?»

Она посмотрела на Углова и грустно улыбнулась.

– Ты не глупый и догадался, что я имею в виду.

«Да не может она ничего знать, – заверил он сам себя. – Не в ее стиле нанимать юного следопыта и устраивать слежку».

– Я жду, – напомнила Марина.

– В настоящее время у меня никого кроме тебя нет, – соврал он не моргнув глазом и стараясь выглядеть искренним.

– Самое страшное для меня – измена, но и ее я готова была простить. – Дмитрий Павлович хотел перебить собеседницу, но она выставила руку вперед ладонью, предлагая выслушать до конца. – Если бы ты сам признался и повинился. Но ты упустил предоставленную возможность.

– О чем ты? – Мужчина решил держаться до конца.

– О чем? – Марина оттолкнула его и прошла в прихожую. Сняла с вешалки сумочку, извлекла оттуда изобличающие фотографии и бросила их в конопатое лицо. – Вот о чем! – И она скрылась в комнате.

Углов склонился и подобрал снимки. Беглого взгляда было достаточно, чтобы трезво оценить обстановку, в которую вверг его неизвестный и ненавистный подросток.

– Не отрицаю – виноват. – Он прошел в комнату. – Но ты должна выслушать мои оправдания.

– Поздно. – И она отвернулась.

– Дело в том, что эти снимки не менее чем двухгодичной давности, – пошел он на хитрость. – Меня не интересует, откуда они у тебя. Но с тобой в то время мы не были даже знакомы…

Она бросила на него взгляд, в котором сквозило отвращение.

– Не юли!

– Прости, милая, прости.

Он сел рядом с женщиной на диван и попытался обнять ее за плечи.

– Отстань, видеть тебя не могу, – передернуло ее.

– Нельзя вычеркивать целый год из своей жизни. Завтра же подадим заявление в ЗАГС.

– Все кончено.

– Дай шанс. Та женщина для меня ничего не значит.

– Своим поведением ты показал, что и я для тебя – пустое место.

– Глубоко заблуждаешься. Клянусь! Она сама ко мне приклеилась.

– А ты такой слабенький и не удержался?

Дмитрий Павлович понял, что слова не возымели должного действия, и опять обнял Марину Владимировну. На этот раз она не смогла отстраниться, а он, применив силу, повалил ее и насильно поцеловал.

– Немедленно отпусти Марину Владимировну! – вдруг раздался, как гром среди ясного неба, голос.

Входная дверь оказалась не запертой на замок, и Груздев, услышав шум, влетел в квартиру, не предупредив звонком о своем приходе. Под мышкой он держал книгу Достоевского «Братья Карамазовы», которую брал почитать у классной руководительницы.

Углов повернул голову, не отпуская женщину, и не мигая уставился на школьника.

– Вот где мы встретились. А ведь я тебя предупреждал, что поймаю!

Он встал с дивана и, набычившись, двинулся к подростку.

Худощавый юноша, который и ростом-то был ниже учительницы, оказался в затруднительном положении. У него чуть задрожали коленки, но бежать и оставить Марину Владимировну одну он и не думал.

– Не трогай парнишку, – сказала учительница усталым голосом.

– Это почему же? Потому, что это ты просила его проследить за мной?

– Дурак! – Дмитрий Павлович до того опротивел женщине, что она не могла даже смотреть на него.

– Ты, я погляжу, умная.

– Уходите отсюда и оставьте Марину Владимировну в покое, – потребовал юноша.

– Нет, молодой дружок, уйти придется тебе. – И мужчина взял его за шкирку.

– Я не позволю вам здесь остаться, – замахал Николай руками, и на пол выпала книга.

– Он, видишь ли, не позволит. – Дмитрий Павлович заломил одну руку подростка за спину и поволок его к выходу. – Да кто тебя станет спрашивать?

Учительница кинулась Груздеву на выручку, но рыжий оттолкнул ее, и она упала в кресло, пролетев полкомнаты.

– Посиди и подожди, пока до тебя очередь не дойдет.

Кандидат в мужья уже не контролировал свои действия, охваченный жаждой мести. Он вытолкнул Николая за дверь, при этом сильно пнув его в живот ногой.

Николай согнулся пополам, и дверь перед ним захлопнулась. Стучать и ломиться не имело смысла, он не тешил себя надеждой, что рыжий добровольно откроет. Бежать в милицию – терять драгоценное время. Николай боялся надолго оставлять учительницу наедине с ее разгневанным ухажером. Он принял, как посчитал сам, единственно верное решение: проникнуть в квартиру другим путем.

Сметанина жила на втором этаже, и прямо под ее окнами была проложена газовая труба. Подросток легко взобрался на подъездный карниз и прошел по трубе до нужного окна. Если пройти дальше, то можно влезть на балкон Марины Владимировны, но он опасался, что рыжий его обнаружит раньше времени и в квартиру не впустит. Тогда он подтянулся и втиснул свое худое тело в открытую форточку. На кухне давно кипел чайник, и, вооружившись таким своеобразным оружием, он поспешил в комнату. Углов насильно удерживал Марину Владимировну в своих объятиях. Теперь юноша не стал просить рыжего, чтобы тот отпустил хозяйку, а молча вылил ему на спину кипяток.

Ошпаренный ухажер издал душераздирающий крик.

– Я убью его! – И Дмитрий Павлович, пританцовывая, двинулся на Груздева с перекошенным от боли и злости лицом.

Но страх подростка уже отступил на второй план, и превосходящая сила соперника его не пугала. Он снял горячую крышку чайника за пластмассовую конусообразную ручку, выставив ее вперед. Кулак рыжего врезался именно в крышку чайника. Боль от очередного ожога вызвала у него очередной приступ ярости, и со звериным оскалом дикого животного он бросился на юного обидчика. Тому ничего не оставалось, как выронить чайник с остатками кипятка на ногу нападавшему и выскочить в прихожую. По мнению Дмитрия Павловича, такая наглость была сверх всякой меры, и он готов был растерзать жертву на части. Но Груздев успел из прихожей выскочить в коридор и прижаться сбоку к стене. Словно смерч пронесся Углов по направлению к лестничной клетке, где перед самым спуском затормозил, выставив вперед пятку в мокром носке. Он резко обернулся. Для полного сходства с драконом не хватало только дыма из ушей.

Обнаружив ненавистного противника, рыжий, пробуксовав на месте, как бы набирая необходимые обороты, рванул в обратном направлении, но беспощадный удар по лицу дверью в квартиру Сметаниной послужил заслуженной наградой за проявленное легкомыслие.

– Открой! – забарабанил он кулаками в дверь. – Недоносок!

На площадке приоткрылись двери, и выглянули любопытные соседи.

– Сильнее кричи, – посоветовал Дмитрию Павловичу Николай, который ощущал себя победителем поединка. – Я еще на улице из телефона-автомата вызвал милицию, вот-вот подъедет.

Такая новость несколько охладила пыл побежденного, он удрученно посмотрел на ноги – ботинки остались в злополучной квартире, затем обвел грозным взглядом двери любопытных соседей и решил на время покинуть неудачно выбранное поле битвы.

– Обуйся! – Груздев выкинул с балкона ботинки потерпевшего фиаско ухажера. – И обратись в медпункт, там тебя смажут, чем положено, а то волдырями от злости покроешься, – позволил он себе шутку на правах хозяина положения.

Углов посмотрел на подростка, как на врага, которому удалось в очередной раз ускользнуть в самую последнюю долю секунды, но промолчал. Поднял обувь, казалось, обиженную не меньше своего хозяина из-за такого с ней обращения, надел на ноги и зашагал не оглядываясь.

– Ловко мы его проучили, – сказал Груздев учительнице, вернувшись в комнату.

– Если б не твой приход, туговато бы мне пришлось, – с благодарностью отозвалась хозяйка, но его радостного настроения разделить не могла.

– Я вам книгу принес, – произнес тихо школьник, чтобы как-то заполнить возникшую паузу, поднимая книжку с пола и стряхивая водяные брызги.

– Прочитал? – На него смотрели грустные, усталые глаза молодой женщины, которая в настоящее время мало чем походила на преподавателя и сама нуждалась в понимании и ласке.

– Не переживайте вы так, Марина Владимировна.

Юноша понял, что вопрос учительница задала из вежливости, на самом деле ее это сейчас интересует меньше всего. Он подошел к ней и по-взрослому, ласково погладил по волосам.

Хозяйка вскинула на молодого утешителя испуганный взгляд, но прочитала в его карих глазах искреннее сочувствие и сразу отбросила закравшиеся подозрения.

– Вам необходимо побыть одной.

– Спасибо, – поблагодарила она его за догадливость. – Ты можешь навещать меня в любое удобное для тебя время.

Николай только это и хотел от нее услышать, его мучили сомнения: вдруг он нечаянно чем-то обидел Марину Владимировну и она больше не пригласит к себе. Ученик положил на стол книгу, которую до сих пор держал в руке, и, попрощавшись, тихонечко вышел.

Теперь он проводил у Марины Владимировны все свободное время и лишь ночевать отправлялся в детдом. После школьных занятий они вместе шли к ней домой, и даже уроки он учил здесь, в чем Марина Владимировна оказывала существенную помощь. После размолвки с Дмитрием Павловичем у нее появилось много свободного времени, и она с удовольствием посвящала его Груздеву. Со временем она полюбила парнишку, как младшего брата, который нуждался в ее участии.

Николай же любил ее по-настоящему, как мужчина женщину, и иногда бросал такие взгляды, что вызывал у нее внутренний трепет.

Первая любовь всегда искренна, благородна и чиста, и поэтому, однажды дав обещание не упоминать о ней несколько лет, юноша сдерживал пламя внутри себя.

Марина Владимировна хотела бы взять Николая из детского дома к себе, но столь необычное обстоятельство не давало возможности Сметаниной решиться на это. Юноша же благодарил судьбу за ее благосклонное к нему отношение и считал, что с возрастом обязательно завоюет ответную любовь.

Воспитатели детдома знали о дружбе учительницы русского языка и литературы с их подопечным и препятствий не чинили, если тот ненадолго задерживался после отбоя, поэтому и в этот раз не придали особого значения, что он отсутствует на вечерней поверке.

– Тебе не кажется, что уже время позднее? – напомнила Сметанина Николаю, жестом указав ему на настенные часы.

– Как не хочется уходить от вас, – с сожалением отозвался юноша, складывая учебники в портфель.

– Ты плохо выучил литературу, а я завтра обязательно тебя спрошу, – предупредила Марина Владимировна, давая понять, что их дружба вовсе не означает, что она должна ему делать поблажки.

– На троечку как-нибудь выкручусь, – улыбнулся юноша.

Он схитрил и на самом деле выучил домашнее задание на отлично, но незаметно для учительницы, пока та занималась приготовлением ужина. В противном случае он был убежден, что она бы его отвечать к доске не вызвала. Под впечатлением предстоящего сюрприза он направился к выходу.

– Подожди, – остановила его учительница. – На улице уже темнеет, я провожу тебя.

Николай даже обиделся.

– Что я, маленький и не в состоянии сам добраться?

– Тоже мне самостоятельный выискался. Ты еще несовершеннолетний, и я несу за тебя определенную ответственность, – заявила Марина Владимировна тоном, не терпящим возражений.

– Я обещаю вам, что благополучно добегу до места, – все же предпринял он последнюю попытку удержать дома Марину Владимировну, но та продолжала настаивать на своем.

– Позволь на правах старшего решать мне. – И Груздеву ничего другого не оставалось, как принять ее предложение.

– Посмотрите, еще не совсем стемнело, а луна уже взошла… – кивнул юноша на небо.

– Действительно, – согласилась учительница. – И звезды какие яркие.

Так, беззаботно переговариваясь, они дошли до места и остановились у входа во двор детдома.

– Дальше я сам, – настаивал Николай.

– Стесняешься? – Марина Владимировна думала, что раскусила его.

– Нисколько, но я бесшумно пробираюсь к своей койке, и не всегда через входную дверь, если она заперта, – признался подросток.

– Ладно уж, – улыбнулась учительница, – ступай. Я отсюда за тобой пронаблюдаю.

– И не подумаю, пока не провожу вас взглядом вон до того угла, – выдвинул условие подросток.

Сметанина посчитала излишним спорить из-за пустяка и уступила. Они, словно близкие друзья, пожали друг другу руки, и она зашагала в обратном направлении.

Николай же задумал незаметно проводить ее до дома и, дождавшись, когда та скроется за углом, последовал за ней.

Благодаря одежде, которая частично прикрыла Дмитрия Павловича Углова от ожогов, и своевременному обращению за медицинской помощью, его кожа значительного увечья не получила и через пару недель приняла нормальный вид, только на ноге несколько сморщилась. Но это обстоятельство его не сильно волновало. В нем кипела ненависть, потому что женщина и какой-то подросток умудрились справиться со здоровым мужчиной и вдобавок жестоко наказать его. На данный факт он глаза закрывать не намеревался и для окончательного выяснения отношений надумал их подловить по одному. О возврате к нему Марины Владимировны он, конечно же, уже и не думал, но отомстить и ей, и ненавистному подростку считал своим долгом.

Как только стемнело, он отправился к Сметаниной для серьезного разговора, последствия которого пока представлял смутно. Уверенный, что Груздев уже давно в детдоме, он подходил к ее дому. Дмитрий Павлович взглянул на ее окна, и они как раз в это время погасли. Из-за осторожности Углов решил немного выждать. Он видел, как буквально через минуту Марина Владимировна и Николай вышли из подъезда. Сначала Углов решил наказать женщину, и, сообразив, что она вышла проводить ученика, остался в укрытии. Он спрятался между двумя железными гаражами во дворе. Отпустив их на приличное расстояние, он крадучись последовал за ними. Потерять их из виду он не боялся, потому как их маршрут секрета не представлял…

Из-за темноты Сметанина больше смотрела под ноги, чем вперед. Каково же было ее удивление, когда она вдруг уткнулась в грудь встречному мужчине. Она подняла глаза и увидела перед собой Дмитрия Павловича, на лице которого блуждала самодовольная ухмылка.

– Проводила? – грубо спросил он.

– Кого? – еще не пришла в себя женщина.

– Своего нового парня, – издевался Углов. – Я-то ненароком думал, что вы уже давно спите в одной постели, а она, оказывается, бережет его психику. Что, решила не травмировать его своими прелестями, пока не вырастет?

– Нахал! Хам! – И она замахнулась, чтобы влепить ему пощечину.

– Полегче! – Он отбил женскую руку и сам ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. – Я вам не подопытный кролик.

Голова Марины Владимировны от сильного удара откинулась назад. Она почувствовала на губах солоноватый привкус крови.

– Мерзавец!

– Приятно слышать столь лестный отзыв, – произнес он с сарказмом. – Не советую дальше размахивать своими ручонками, а то еще получишь.

Сметанина смерила его взглядом и решила пойти своей дорогой. Но обойти мужчину ей не удалось, тот не позволил.

– Пусти!

– Куда же ты торопишься?

– Не твое дело. Мне противно с тобой разговаривать и видеть тебя не хочу.

– Нет, постой, – удержал ее за рукав куртки мужчина. – Я по тебе соскучился, и сейчас мы поедем ко мне.

И он потащил ее за собой.

– Отстань от нее, рыжий! – услышал Углов ненавистный ему голос.

На всех парах к ним летел Николай.

– А вот и заступничек пожаловал.

Дмитрий Павлович даже обрадовался, что подвернулся случай разделаться с обоими одним разом. Место для встречи он выбрал довольно-таки пустынное: жилые дома находились в отдалении, а встретить прохожих в это время почти невозможно.

– Коля, не смей приближаться к нам! – закричала ему учительница. Она заметила, как Углов извлек из кармана пальто металлический кастет и надел его на пальцы правой руки. – Не смей, Коля!

Но Груздев ее не слушал, он с разбега напоролся подбородком на выставленный в руке противника кастет и упал, потеряв сознание, на мерзлую землю.

– Разогнался, как на пожар, – ухмылка так и приклеилась к лицу рыжего. – К кому в гости-то пойдем – к тебе или ко мне? Малец очнется – сам доберется до койки.

– Слушай внимательно: даю тебе возможность уйти безнаказанно. – И она склонилась над Груздевым. – Воспользуйся, если ты не полный идиот, каким кажешься.

– А то что будет? – Он наслаждался своим превосходством и не хотел уходить, не использовав удобную возможность отплатить обидчикам.

– Отправлю тебя за решетку, – резко бросила Марина Владимировна.

– Грозишь? – Углов распалился еще сильнее. Он ухватил женщину за волосы и потащил за собой.

– А-а-а! – закричала Сметанина от боли. Рыжий пнул ее в бок коленом.

– Будешь кричать – получишь еще, – пригрозил он ей, и она вынуждена была притихнуть: не столько от страха, сколько от того, что перехватило дыхание.

Они не успели отойти далеко, когда подросток очнулся. Он подобрал мерзлый земляной ком и пустился вдогонку. Углов услышал приближающиеся шаги и резко обернулся, но меры обороны предпринять не успел. Мерзлый ком рассыпался у него на виске, вызывая невыносимую боль, и перед глазами поплыли круги. Естественно, что женщину он выпустил, но быстро смог справиться с неожиданным потрясением и поймал сорванца за ворот.

– Бегите, Марина Владимировна, вызывать милицию! – крикнул подросток и укусил Углова за руку.

Выходки школьника взбесили Углова окончательно, он ударил его кулаками несколько раз по лицу и корпусу, тот согнулся пополам, но устоял на ногах. Сметанина, последовав совету ученика, побежала со всех ног. Углова подобное развитие событий никак не устраивало, и он решил ее остановить. Но, не сделав и двух шагов, был сбит подножкой вездесущего подростка, который к тому же уцепился за ногу. Пока он с ним провозился, женщина уже скрылась из виду. Понимая, что ее он уже не настигнет, Дмитрий Павлович решил выместить всю накопившуюся злобу на Груздеве. Но тот не стал дожидаться, когда Углов весь свой гнев переключит на него, а рванул в обратную от Сметаниной сторону. Преследователь догнал его возле забора из штакетника, вновь ухватил за ворот и дернул на себя, но не тут-то было – Николай крепко держался руками за штакетник. Мужчина оторвал воротник и ухватил Николая за край куртки. Он и сам не соображал, для чего нужно оттаскивать подростка от забора, когда можно было избить на месте, и с остервенением тянул юношу. Так уж случилось, что одна из штакетин не выдержала и оторвалась от забора, тем самым вооружив подростка, который ловко перевернулся на спину и оглушил противника. Тот отпустил Николая и замер на месте, покачиваясь и широко раскрыв изумленные глаза. Парнишка же мигом вскочил на ноги и ударил штакетиной по шее, затем по голове соперника. Когда тот упал плашмя, подросток отбросил палку и с остервенением принялся избивать его ногами, но уже мертвого. Николай не видел в темноте, что на конце штакетины был длинный, толстый и ржавый гвоздь, которым он и нанес два смертельных удара в шею и в висок.

Юношу несколько удивило, что жертва не оказывает абсолютно никакого сопротивления, и он прекратил избивать неподвижное тело. Даже в потемках он разглядел кровь на шее лежащего. Склонившись над поверженным, он случайно коснулся липкого виска и только тогда осознал весь ужас случившегося.

Прибывшая милиция с Мариной Владимировной застали подростка рыдающим у тела своей жертвы.

– Марина Владимировна, я не хотел его убивать, так получилось! – вырвался из его груди хриплый крик, лишь только он заметил учительницу. – Вы должны мне поверить, я не обманываю! – выкрикнул он, когда работники милиции уже подхватили его под руки.

– Я верю тебе, Коленька.

Из воспаленных глаз Сметаниной безудержно катились слезы, но она не стеснялась и не скрывала их.

– Гражданка Сметанина, – обратился к ней молоденький лейтенант, на верхней губе которого только выступил пушок, – прошу вас проехать с нами. Вы необходимы как свидетель.

– Его посадят? – спросила женщина дрогнувшим голосом.

– Это решает суд. Но, безусловно, он учтет возраст преступника и все смягчающие вину обстоятельства. – Затем он повернулся к напарнику и спросил: – Ты криминалистов и катафалк вызвал?

– Уже выехали, – отозвался густой бас. Слово «преступник» совершенно обескуражило женщину, и она уже больше ни о чем не могла говорить.

Несмотря на несовершеннолетний возраст и на то, что убийство было неумышленным, и на остальные обстоятельства, говорившие в пользу подсудимого, суд приговорил его к пяти годам лишения свободы. Не исключено, что немалую роль в его судьбе сыграл отец, который в данный момент отбывал срок наказания. Хоть и принято говорить, что сын за отца не отвечает, но штамп «яблоко от яблони недалеко падает» – прочно сидит в умах людей, а судья такой же человек, как и все.

Когда Груздеву предоставили последнее слово, он поднялся и отыскал глазами в зале суда свою любимую учительницу.