Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

– Мне посоветовали обратиться в одну посредническую организацию, которой руководит некто Груздев Николай Сергеевич. Он зарекомендовал себя как порядочный предприниматель. Его акционерное общество неофициально называют в городе информационным центром, – поделился Колесников результатами проделанной работы.

– Что ему предложить? – новая хозяйка совместного предприятия, совладельцем которой являлась ее падчерица, которую она когда-то официально удочерила, практически не разбиралась в управлении какой бы то ни было организацией.

– Можно предложить определенный процент за ведение всех дел фирмы.

– А какой именно?

– Откуда мне знать? Поторгуемся.

…Груздев откинулся на спинку кресла в своем офисе. По серьезному выражению лица нетрудно было догадаться, что он явно не в лучшем расположении духа. От сына вестей не поступало. Позвонив в Москву, он выяснил, что Василий на место не прибыл. Именно в этот момент в кабинет заглянула смазливая секретарша.

– Николай Сергеевич, к вам посетители, – пропела она елейным голоском.

– Не принимаю, – коротко бросил хозяин кабинета, и улыбающееся личико исчезло.

Но через минуту секретарша вновь появилась. На этот раз она не просто заглянула, а вошла и пояснила:

– Дело в том, что вас желает видеть Самойлова Елена Ивановна.

– Это та, у которой недавно муж умер, – не то сказал, не то спросил начальник. – Совместная русско-американская фирма. Но что этой дамочке понадобилось от меня?

– Хочет переговорить лично с вами.

– Грех отмахиваться от подобных знакомств, – рассудительно произнес Груздев, – проси.

В кабинет вошли женщина, мужчина и девушка и по предложению хозяина сели на удобные стулья.

– Чем могу быть полезным? – поинтересовался он у женщины после знакомства, безошибочно выделив главу делегации.

– Нам нужен управляющий фирмой, – ответил за нее мужчина.

Знал бы Груздев, что он имеет дело с настоящими родителями Василия, которому после гибели Марины Владимировны посвятил жизнь!

– Кому это вам? – уточнил он, чтобы внести ясность.

– Мне и моей дочери, – пришлось вставить Елене Ивановне. – А Виктор Тимофеевич большой друг нашей семьи.

– Не семьи, а твой, – поправила Татьяна. И Николай Сергеевич догадался, что у этой троицы сложные и запутанные отношения.

– Веди себя прилично, – не очень-то дружелюбно сказала Самойлова, на что падчерица поджала мясистые губы и отвернулась. – Не обращайте на нее внимания, Николай Сергеевич.

Груздев провел рукой, выставленной ладонью вперед, что означало: конфликт исчерпан.

– Значит, вы хотите, чтобы я возложил на себя обязанности вести все дела вашей фирмы и получал за это свой процент? – спросил он у Елены Ивановны, уже игнорируя остальных.

– Совершенно верно.

Теперь они вели переговоры только вдвоем.

– Спасибо за доверие, мне очень лестно ваше предложение, но я вынужден отказаться.

– Почему? – удивилась Самойлова-старшая, и все остальные тоже с любопытством посмотрели на хозяина. – Мы даже не обговорили условия. Назовите свои.

– Почему бы вам не поручить это дело другу семьи? – произнес Груздев, и в его голосе прозвучали нотки иронии.

– У Виктора Тимофеевича нет коммерческой жилки. – Она сделала вид, что не заметила иронии собеседника. – У меня, к сожалению, тот же диагноз. Все дела вел мой покойный муж. – И она провела носовым платочком по глазам, которые, впрочем, оставались сухими.

– Буквально несколько месяцев назад я бы с удовольствием согласился. Но в настоящее время не могу принять ваше предложение. – И он пояснил: – Недавно вернулся из армии сын, и мы открываем свое, на мой взгляд, выгодное предприятие. Василий сейчас в столице, как раз по данному вопросу.

– Очень жаль, я так на вас надеялась. – И Елена Ивановна поднялась. Остальные последовали ее примеру. – Но имейте в виду, что предложение остается в силе.

– Вы быстро найдете мне замену. – Груздев тоже покинул свое рабочее место, провожая почетных посетителей к выходу.

– Почему бы тебе на самом деле не воспользоваться советом мудрого человека и не возглавить фирму? – поинтересовалась Самойлова у Колесникова, когда они избавились от Татьяны.

– Во-первых, ты права насчет коммерческой жилки, во-вторых… – И он, не договорив, замолчал.

– Во-вторых, надеешься когда-нибудь занять место полновластного хозяина, – закончила за него женщина, и интуиция не обманула ее.

– Что, в конце концов, в этом плохого? – осмелел собеседник. – Мы ведь любим друг друга.

– Я вдова, но ты еще остаешься женатым человеком, – напомнила Самойлова, не давая ему ни утвердительного, ни отрицательного ответа.

– У нас с Натальей уже давно одна видимость семьи, не думаю, что она станет возражать против развода.

– Плохо ты знаешь женщин.

– Это я-то? – возмутился мужчина. – Да ты хоть знаешь, сколько их у меня было?

– Нашел чем хвалиться. Нет, насчет сексуального опыта у тебя все в полном порядке, даже более того. Но вот женская натура так и осталась для тебя неизведанной.

– Нельзя ли конкретнее? – расхорохорился Колесников.

– Почему нельзя? Можно и конкретнее. Помнишь, как мы с Наташкой соперничали из-за твоего расположения?

– Слава Богу, склерозом пока не страдаю, – произнес Виктор Тимофеевич не без гордости, вызывая улыбку у женщины.

– Насчет потери памяти утверждать не берусь. А вот с соображением нелады. Особенно если это касается женской психологии, тут оно у тебя хромает на обе ноги.

Колесников задумался, усиленно напрягая мозговые извилины, которые все-таки выдали результат:

– Хочешь сказать, что если бы на твоем месте была бы любая другая женщина, то мой развод – пара пустяков. Но узнав, с кем я связался, Наталья затянет его на неопределенное время?

– Умница, – похвалила Елена Ивановна.

– Но мы тогда скроем от нее нашу связь.

– Поздно, позавчера она была у меня и закатила истерику.

– И мне не сказала? – удивился Колесников.

– А почему я должна говорить? У тебя есть законная жена, а она, между прочим, тоже скрыла от тебя эту новость. – Чувствовалось, что тема, которой они увлеклись, забавляла ее.

Виктор Тимофеевич же думал, что и по прошествии двадцати лет ничего не изменилось: он по-прежнему мужчина нарасхват, и женщины ведут за него борьбу. Эти мысли тешили его самолюбие, и он опять выбирал местечко повыгоднее. А любил ли он Елену Ивановну или нет, для него самого оставалось загадкой. Скорее всего, женой уже пресытился, а Самойлова, с которой долго не встречался, окатила свежей волной и, что немаловажно, волной обилия, благополучия и богатства. Такие люди, как Колесников, обычно однолюбы – только себя любят. Но если двадцать лет назад девушки добивались ответной любви от одноклассника и соперничали именно на этой почве, то теперь борьба развернулась по другой причине. Наталья, как известно, давненько остыла к мужу, да и Елена уже не теряла голову, как в молодости, ей просто с ним было хорошо, а о замужестве еще и не думала. Между давними соперницами развернулась борьба, в таких случаях редко кто уступает дорогу. Как бы там ни было, а благодаря этому противостоянию Колесников имел реальные шансы добиться для себя выгоды.

«Главное, оформить все юридически, – мечтал он, – а там видно будет».

«Мерседес» притормозил у ворот особняка Самойловых. Женщина нажала в машине какую-то кнопку, и створки ворот плавно отошли в сторону. Они покинули автомобиль уже в гараже и по коридору прошли внутрь дома, где их поджидал очередной сюрприз.

На кухне пили чай и дружелюбно беседовали Татьяна и Колесникова Наталья Михайловна.

– Добрый день, – приветствовала их хозяйка с ехидной улыбочкой на устах. – Что я тебе говорила? – спросила она уже у Виктора Тимофеевича.

– Что ты тут делаешь? – задал тот в свою очередь вопрос жене.

– Это я Наталью Михайловну в гости к себе пригласила, – вступилась за нее девушка.

Но из-под длинных ресниц Колесниковой смотрели злые глаза. На лице, покрытом преждевременными морщинами, но когда-то привлекательном, отображалась ненависть.

– Я, кажется, предупреждала тебя, чтобы ты оставила в покое моего мужа, – обратилась она к Елене Ивановне.

– Дома поговорим, – цыкнул на нее муж. Интересная у них шла беседа, необычная, на вопросы одного отвечал другой, но не тот, кому они были адресованы.

– Ты уж нас извини, дорогая гостья, – хозяйка взяла Колесникова под руку. – Я что-то неважно себя чувствую, мы поднимемся в спальню и немного отдохнем. Правда, милый? – улыбнулась она единственному в доме мужчине, и тот утвердительно кивнул головой. – Чувствуй себя, как дома. – И уже дочке: – Надеюсь, ты постараешься, чтобы Наталья Михайловна не скучала? – Она дернула любовника, тот покачнулся и последовал за ней.

– Какая наглость, цинизм! – возмутилась Колесникова, когда они остались вдвоем с девушкой.

– Вы не хотите развода с мужем?

– Мне он безразличен, но уступать его…

– И мне их брак невыгоден. Есть предчувствие, что эта парочка всеми правдами и неправдами постарается лишить меня законной доли наследства. Поэтому наши интересы некоторым образом пересекаются. – Татьяне на данном этапе просто был необходим союзник.

– Это все бесполезно, мы не сможем им противостоять, – вздохнула Наталья. – Единственное, что я могу сделать, – это затянуть с разводом, но это лишь полумера.

– От вас только это и требуется. Мне необходимо выиграть время. Уверена: что-нибудь придумаю, но гражданский брак между ними не состоится.

– Вряд ли что-то получится, но без боя уступать и я не намерена.

Глава третья

В течение дня Николай Сергеевич неоднократно звонил в Москву, но про сына так ничего и не узнал.

– Если не вернется вечерним рейсом, придется отправляться на поиски, а возможно, обратиться за помощью в правоохранительные органы, – решил он в конце рабочего дня. Чутье подсказывало, что Василий жив и здоров, но неизвестность настораживала. Дома он не мог ни читать, ни смотреть телевизор, о еде не вспоминал, а лишь ежеминутно бросал взгляды на часы. «Если по расписанию, то самолет уже вылетел из столицы, а вот сейчас он должен приземлиться в нашем аэропорту, и через час раздастся звонок в дверь». Когда отведенное им самим время вышло, Груздев позвонил в справочную аэровокзала и узнал, что из Москвы самолет прибыл по расписанию. Находиться в неведении и бездействовать уже не хватало терпения. Мужчина наспех собрался, сунул в карман деньги, паспорт и выскочил из квартиры. По ступенькам навстречу поднимался хмурый Василий.

– Ну наконец-то! – воскликнул отец и обнял сына. – Заставил поволноваться.

– Я тебя очень сильно подвел. – Парень прятал глаза.

– Самое главное, что ты все-таки жив и здоров, – улыбнулся Груздев-старший, – остальное расскажешь дома.

Прежде чем поведать отцу историю, в которую парень влип, как считал, по собственной глупости и неосмотрительности, Василий выпил сто граммов водки без закуски.

– Я пустил все твои сбережения на ветер, – признался он, и улыбка медленно сползла с лица Николая Сергеевича.

– Потерял?

– Если бы, – вздохнул парень. – В карты проигрался, подчистую.

– Но зачем было посещать казино, что за блажь ударила в твою непутевую голову? – прозвучало с чуть заметным укором, который отец тем не менее скрывал.

– Все обстоит иначе. – И Василий поделился своими приключениями.

Груздев заподозрил, что с сыном произошло что-то неладное, и с выводом не торопился. Он задавал наводящие вопросы, задумывался, опять задавал вопросы и в результате сделал вывод.

– Угодил ты в эту историю не по глупости и неосмотрительности, а по незнанию и неопытности в подобных делах. С тобой поработали маститые аферисты – кидалы.

– Глупости, – не согласился Василий, – они даже не знали друг друга, случайные попутчики.

– Они разыграли спектакль, ты и поверил. Я еще в молодости слыхивал о людях, зарабатывающих на жизнь таким образом, только тогда их мало было. – Николай Сергеевич прикурил сигарету и, выпуская дым, продолжил: – А теперь столько развелось! Что, впрочем, не мудрено: ментов коррумпированных сегодня хоть отбавляй, они им отстегивают и работают практически в открытую.

– Откуда такая осведомленность, тем более с молодости?

– В принципе, ты уже взрослый парень, и не стану от тебя скрывать, что по молодости отсидел за неумышленное убийство. – И отец весь напрягся, ожидая реакции сына.

– Скрывал, думая, что я осужу тебя? – Василий не мог не заметить, как отец волнуется.

– Думал, – признался тот. – Поверь: нет на земле для меня дороже человека, чем ты.

– Не оправдывайся. Нет у меня права осуждать родного отца, который вырастил, выкормил, на ноги поставил.

– Спасибо, – облегченно вздохнул Груздев-старший, – только на ноги я тебя еще не поставил. Скажу так: много на мне висит непростительных грехов. Вероятно, в наказание за них и отняла у меня судьба любимую женщину. И все равно я готов согрешить в десять раз больше, лишь бы поставить тебя на ноги так, как бы мне хотелось. Это цель моей жизни. – Он затушил в пепельнице окурок. – Семь бед – один ответ.

– Мы и так не бедствуем, – не совсем понял отца Груздев-младший.

– Сегодня время, когда можно стать обеспеченным на всю жизнь и обеспечить потомков на несколько поколений вперед. Вот чего добиваюсь.

– Решил сделать из меня мультимиллионера? – улыбнулся сын. Затем посмотрел на отца и бутылку водки, предлагая взглядом пропустить по рюмочке. Тот моргнул глазами в знак согласия и ответил:

– Почему бы и нет?

Они чокнулись и молча опрокинули рюмки.

– Плохой из меня помощник в обогащении, – с грустью в голосе констатировал Василий, поморщившись от крепкого напитка.

– Поумнеешь, – заверил отец.

– И все же не могу поверить, что они знали друг друга, – вернулся сын к прерванной теме. – Владислав Яковлевич даже посочувствовал, хоть и сам проигрался, дал денег на обратную дорогу.

– Надо же, какой щедрый, – иронизировал Николай Сергеевич. – И это простой инженер из Тюмени. Да будь он настоящим инженером, копейки бы от него не дождался. На худой конец, потребовал бы расписку, назвал адрес, куда выслать деньги, – нравоучительно произнес он.

– Зачем же всех под одну гребенку? Он не только адрес, но и телефон оставил. Сказал, что надеется на мою честность и порядочность. – И Василий выложил на стол визитку. – В конце концов, можно позвонить и проверить.

– Проверь, проверь, – сквозь слезы смеха посоветовал отец.

Василий полистал телефонный справочник, нашел код Тюмени и поспешно набрал нужный номер. Трубку на том конце провода подняли после первого же гудка.

– Пригласите, пожалуйста, Владислава Яковлевича, – вежливо попросил Василий женщину, полный решимости доказать отцу свою правоту.

– Какого Владислава Яковлевича?

– Сбруева.

– Ах, извините, совсем запамятовала. Это параллельный телефон, перезвоните еще раз.

– А есть такой? – для убедительности поинтересовался Василий.

– Естественно, куда бы ему деваться? – отозвалась женщина, прежде чем отключиться от линии.

– Что я тебе говорил? – победоносно взглянул младший на старшего.

– Рано радуешься, – уже серьезно откликнулся тот. Но Владислав Яковлевич к телефону подошел.

– Сбруев на проводе, – произнес он сонным голосом, вероятно, не очень довольный, что потревожили его сон.

– Приношу извинения за поздний звонок. Но это Груздев Василий, а деньги, которые вы одолжили, завтра же вышлю, – затараторил парень в трубку, совершенно не задумываясь, что Сбруев еще в Москве и при всем желании не мог он быстрее его добраться до дома, потому что из столицы в Тюмень в этот день вообще рейса не было.

– Какой Груздев, какие деньги? – посыпались вопросы.

– Владислав Яковлевич, неужели вы забыли о нашей встрече в Москве? Хочу выразить свою благодарность, вы очень меня выручили. А позвонил, чтобы не волновались, завтра же отправлю перевод.

– Послушайте, молодой человек, если вам некуда деньги девать, то высылайте, не откажусь, но если это ночная шутка, то, на мой взгляд, глупая и неудачная.

Не успел Груздев вставить слово, как линию заполнили короткие гудки, но он продолжал удерживать трубку в опущенной руке.

– Кажется, что это не тот Сбруев.

– Как раз он-то и является настоящим инженером, – сказал отец. – Теперь убедился?

– Ну, попадись он мне на глаза. – И Василий с такой силой сжал руку, что пластмассовая трубка в его руке хрустнула, на что Николай Сергеевич лишь покачал головой.

– Узнать сможешь их?

– Любого из четверых, хоть вместе, хоть по отдельности, – заверил сын.

– Тогда готовься еще раз прогуляться в столицу нашей многострадальной Родины. Нам терять больше нечего, практически все сбережения в их руках, и считаю глупостью не попытаться вернуть их обратно.

Затем Груздев-старший позвонил Гусеву Андрею Тимуровичу, к которому и посылал сына, и, изложив коротко обстановку, поинтересовался, не мог бы тот чем-то помочь или на худой конец как-то посодействовать.

– Есть знакомые, способные разрешить твою проблему, – ответил московский собеседник. – Но сам понимаешь, что нужно отстегнуть, и опять же – нет стопроцентной гарантии.

– Согласен, продам машину, а там будь что будет.

На этом и сговорились.

Высокий, худой, с вытянутой шеей и маленькой головой, Гусев встречал Груздевых в аэропорту Домодедово. Фамилия как нельзя лучше сочеталась с его внешностью.

– Добрый день, – поприветствовал его Николай Сергеевич и после крепкого рукопожатия познакомил с сыном.

– Нужно было предупредить, что Василий вылетел таким-то рейсом, а я бы встретил, – сказал Андрей Тимурович по дороге к автостоянке.

– Знать, где упадешь, соломку бы подстелил, – напомнил собеседник поговорку, как прописную истину. – Не хотелось обременять лишними заботами.

– На ошибках учатся, – поговоркой на поговорку откликнулся встречающий. В его «Волге» на заднем сиденье поджидали двое парней спортивного телосложения. Один невысокий и коренастый, а другой мало того что широкоплечий, так еще и ростом намного выше Груздевых, хоть те себя даже средними не считали.

– Вот эти парни по твоему вопросу, – сказал Гусев Николаю Сергеевичу.

– Глухарь, – представился коренастый, с крупными чертами лица.

– Саид, – последовал его примеру высокий. Это было его настоящее имя.

После знакомства все расположились в салоне автомобиля и перешли к делу.

– Андрей Тимурович уже ввел нас в курс дела, – начал Саид, обращаясь к Груздеву-старшему, – поэтому нет смысла ходить вокруг да около. Вносишь небольшой аванс в качестве задатка, и мы беремся. В случае удачного разрешения вопроса половину суммы, которую удастся вернуть, отстегнете нам. – Он чиркнул зажигалкой и поднес ее к сигарете. – Решайте.

– А это вообще реально? – поинтересовался Николай Сергеевич.

– Вполне, – вставил Глухарь. – Только не рассчитывайте вернуть все филки, а частично должно получиться.

– Насколько разобрался, в случае неудачи – аванс пропадает?

Аванс составлял половину стоимости проданного Груздевыми «жигуленка».

– Я неправильно выразился, не аванс, а плата за возможный риск, – уточнил высокий.

– У нас нет выбора, – принял решение Груздев-старший. – Мы – за. Но как их отыскать?

– В аэропорту работают несколько бригад кидал, поочередно. Придется два-три дня потолкаться среди встречающих, они обязательно появятся. Надеюсь, – коренастый повернул голову к Василию, – узнаешь их?

– За километр и без бинокля, – отозвался тот без тени сомнений.

– Тогда отпускаем Андрея Тимуровича – у нас своя машина – и приступаем, – сказал Саид. – Зачем тянуть время, может быть, сегодня и повезет.

…После объявления диктора об очередном прибытии самолета Василий буквально летел к названному сектору, толкался среди встречающих, и все равно все рейсы охватить было невозможно. Он уже безошибочно определял кидал, но это были не его знакомые. Отец держался метрах в десяти от сына, а Саид и Глухарь оставались у выхода длинного коридора.

Двое суток, вернее, два дня, – ночью они отдыхали в гостинице, – желаемого результата не принесли. Но на третий день, ближе к полудню, им повезло. Груздев-младший не увидел, а услышал знакомый голос Семена:

– Кому дешевое такси в город?

Василий поискал его глазами в толпе и заметил, как тот уговаривает мужчину средних лет, с кожаным дипломатом в правой руке. Он подал условный знак отцу, и тот побежал предупреждать парней на выходе.

После непродолжительной беседы Семен, выразительно жестикулируя, повел очередную жертву, а бывшая жертва пристроилась позади, на небольшом отдалении. Сдав мужчину с рук на руки Никанору, Семен отправился за «семейной парой».

Никанор разговаривал с известным нам уже мужчиной, когда к ним подошел Глухарь, а Саид продвинулся чуть дальше и остановился, делая вид, что заинтересовался рекламным плакатом.

– Вам, случайно, не в город? – поинтересовался Глухарь.

– В город, но мы уже нашли машину, – ответил за двоих Владислав Яковлевич и недружелюбно взглянул на наглеца, который предложил подвезти их.

Дело в том, что у кидал с таксистами установились определенные отношения, и настоящие «извозчики» ни за что бы не рискнули перейти им дорогу. Исключения, конечно, бывали, но такие таксисты зачастую попадали на больничную койку. И аферисты, и «извозчики» знали друг друга в лицо, а этот попался незнакомый. «Новичок, наверное, – пронеслось в голове Никанора, – придется поучить уму-разуму, но попозже».

– Я возьму за бесценок, – не отставал незнакомец. – Время поджимает, а пустым возвращаться не хочется. Хотя бы на бензинчик подкинете. – И он назвал сумму провоза в два раза дешевле ставки кидал.

– Мне лично условия подходят, – клюнул тот, что с дипломатом, и это с его стороны выглядело вполне естественно.

– Я, пожалуй, с вами, – взял себя в руки Никанор. Он сообразил, что клиент срывается, и пошел на хитрость, чтобы узнать номер автомобиля виновника.

Они остановились около новенького БМВ, и Глухарь услужливо распахнул заднюю дверцу.

Только теперь Никанор осознал, что угодил в ловушку: обладатель такой машины на бензинчик шабашить не станет.

– Это и есть автомобиль, на котором мы поедем? Я лучше на электричке, – промямлил он, заикаясь, и попятился назад, но из салона высунулись чьи-то длинные руки и дернули его на себя.

– В картишки перебросимся? – улыбнулся Василий. – Что не рады встрече, Владислав Яковлевич?

– Ты не улетел? – удивился пожилой мужчина.

Человек с дипломатом, который порывался влезть на пассажирское переднее сиденье, вовремя заметил, как обошлись с его попутчиком, и отпрянул от машины.

– Не гонись, мужик, за дешевизной, а найди нормальное такси, – посоветовал ему Глухарь. – И поменьше языком трекай о том, что видел, как-никак мы сохранили твои филки.

Приезжий понял одно: тут творится что-то неладное, и бросился со всех ног наутек. А Груздев-младший отвечал в это время на вопрос Никанора.

– Почему же не улетел? Я побывал дома, позвонил в Тюмень и решил, что мой добрый друг что-нибудь напутал, дал по ошибке не свою визитную карточку, поэтому я вновь здесь. Как говорится, долг платежом красен, – последнее выражение имело двойной смысл.

– Зря ты, парень, впутался в эту историю, добром она для тебя не закончится, – предупредил Никанор. К нему вернулось самообладание, и он опять заговорил спокойно, рискнул даже пригрозить.

Глухарь сидел за рулем, смаковал ментоловую сигарету и в их словесную перепалку не вмешивался. Саид же курил у выхода из аэровокзала и перебрасывался с подошедшим к нему Николаем Сергеевичем ничего не значащими репликами, пока не появился Семен в сопровождении знакомых нам Лукавого и Ушлой.

– Куда они запропастились? – недоуменно произнес он, оглядываясь по сторонам.

– Может, клиент пустой или беленый? – предположил Степан. «Беленый» на их языке означало меченый, уже прошедший ранее через их жернова.

– Вряд ли, знака не было. – Семен так крутил головой, что, казалось, она должна слететь с плеч.

– Тогда к машине его повел, – вмешалась Ушлая, выплевывая в урну жвачку. – День сегодня какой-то неудачный, второй клиент с крючка срывается.

– Не каркай! – цыкнул на нее водитель. – Стойте тут, я к машине сбегаю.

Он не обратил внимания, что двое незнакомцев направились вслед за ним.

– Семен, – тронул его за плечо Саид, когда он отошел метров на сто пятьдесят от своих подельников.

Щуплый водитель обернулся, и ему пришлось высоко задрать голову, чтобы посмотреть в лицо великану.

– Ты мне?

– А кому же еще? – И Саид стукнул его своим огромным кулачищем по голове. У Семена подкосились ноги, но упасть незнакомцы ему не дали, подхватив под руки.

Несмотря на вместительность салона БМВ, пассажиры сидели плотно друг к другу. По бокам от Никанора и Семена на заднем сиденье Саид и Василий, за рулем Глухарь, а рядом с ним Николай Сергеевич. Автомобиль медленно двигался по Домодедовской автостраде в сторону города.

– Вы почистили коммерсантов, которые находятся под нашей крышей, – сказал Саид пленникам, – и должны вернуть барыши.

– У них на лбу не написано, под чьей крышей они сидят, – огрызнулся Никанор. Он прекрасно понял, что имеет дело с себе подобными и идет обыкновенная игра. Выиграет тот, кто сумеет убедить противоположную сторону.

Веских аргументов, доказывающих свою правоту, хватало у каждого.

– К какой группировке вы относитесь? – спросил Глухарь как бы между прочим.

– Подожди, – сказал ему напарник. – Может, мы решим вопрос на нашем уровне.

– Как смотрите на то, чтобы вернуть две трети и разбегаемся?

Кидалам в редких случаях приходилось возвращать деньги, в очень редких, и то частично. Шли они на это с большой неохотой. Но и у приезжих нечасто находились местные заступники.

– Мы обдумаем ваше предложение, – вставил Семен. Он смекнул, что беспредела по отношению к ним не будет, и несколько осмелел. Голова еще побаливала, и он попрекнул Саида: – Мог бы не применять физическую силу.

– Извини, – усмехнулся тот, – малость переборщил. Но есть основания сомневаться, что добровольно бы ты с нами не пошел.

– Кстати, – подал голос Глухарь. – Внесу некоторую ясность: принудительно здесь никого не удерживают, мы собрались для мирного разрешения конфликта, – предупредил он на тот случай, если конфликт примет более резкую форму и выйдет за рамки присутствующих, что и подтвердил Никанор:

– Вопрос с филками мы сами не решаем, все сдаем на общак, а распределение ведут акулы.

– Сложнее, чем хотелось бы, – присвистнул Глухарь. – Придется обратиться к Самсону, – умышленно назвал он известного авторитета столицы.

– Вот пусть они с Кучером и договариваются, – упомянул Никанор вора в законе, не менее известного в городе. Беседа приняла такой оборот, что дальше похитители держать заложниками Семена и Никанора не имели права. Прозвучали авторитетные имена, и дело Груздевых непроизвольно перешло в их ведомство.

– Я так понял, парни, что вас курирует сам Кучер, – сказал Саид. – Надеюсь, что это не пустые слова, в противном случае… – И он многозначительно развел руки в стороны.

Саид являлся родным племянником Самсона, находился под его непосредственным покровительством и нередко позволял себе вести переговоры от его имени.

– Такими именами попусту не разбрасываются, – заметил Семен с важностью.

– Тогда только остается договориться о встрече с Кучером, и мы отвезем вас туда, откуда забрали, – подвел Саид итог переговоров. А Глухарь развернул БМВ в обратном направлении.

– Можно звякнуть? – кивнул Никанор на радиотелефон.

– Без проблем, – водитель передал ему трубку назад.

Никанор прикрыл кнопки с цифрами рукой и набрал только ему известный номер. На том конце провода долго не снимали трубку, и поэтому неожиданно прогремевший густой бас заставил звонившего вздрогнуть.

– Слушаю.

– Мне бы Игоря Семеновича, – каким-то пресмыкающимся тоном попросил Никанор.

– Кому понадобился? – бросал короткие реплики бас.

– Это Никанор, из Домодедово. У-у-у нас недоразумение, – начал он заикаться от волнения.

– Жди.

Минуло не менее трех минут, прежде чем авторитет подошел к телефону.

– Что у тебя? – прозвучал бодрый голос пожилого человека.

– К нам подъехали от Самсона, говорят, что мы почистили их коммерсанта.

– Передай, что я свяжусь с Самсоном, мы сами разберемся. – И Кучер прервал связь.

– Он сказал, что они сами с Самсоном все решат, – оповестил Никанор остальных о результатах разговора. Похитителям ничего не оставалось, как отвезти кидал обратно в аэропорт.

– Плохо дело? – поинтересовался Василий.

До этого Груздевы молчали, потому что впервые участвовали в подобной разборке и не понимали всех тонкостей происходящего, когда можно было зацепиться за любое неосторожное слово хоть с той, хоть с другой стороны.

– От нас теперь ничего не зависит, – неопределенно ответил Саид и взял радиотелефон. – Не хотел подключать дядю, но, похоже, придется, – тяжело вздохнул он. В течение получаса он пытался найти Самсона по всем известным ему телефонным номерам, но безуспешно. – Все, больше не знаю, куда звонить, – разочаровался парень.

– Если Кучер найдет Самсона первым, а тот не в курсе наших дел, могут возникнуть ненужные трения, – вновь давил на него Глухарь.

– Откуда мне знать, где его черти носят? – Саид достал из заднего кармана брюк записную книжку и принялся торопливо перелистывать страницы. – Везде, где только можно его найти, прозвонил.

– А у брата он не может быть? – подсказал водитель.

– Моего отца имеешь в виду? – Саид ударил себя ладонью по лбу. – Вот идиот, домой-то позвонить и не догадался. – И он набрал номер.

Трубку снял сам Самсон.

– Алло.

– Привет, Егорыч, – поздоровался звонивший с облегчением.

– А-а-а, племянничек. Подожди минуту, сейчас отца позову.

– Мне ты нужен.

И Саид изложил суть дела.

– Не волнуйся, уладим, – успокоил его авторитетный родственник.

– А с Груздевыми что делать?

– Пусть твои подопечные отдыхают в гостинице, только никуда не отлучаются. Когда понадобятся, мы их вызовем.

– Ну как? – поинтересовался водитель, когда напарник положил трубку на место.

– Порядок, – улыбнулся тот, – давай в гостиницу.

– В какую именно?

– Не имеет значения, на твое усмотрение.

Они поселили Груздевых в гостинице «Украина» и предупредили, чтобы те никуда не отлучались и даже за едой ходили по очереди.

– И долго нам тут прохлаждаться? – спросил Николай Сергеевич.

– Сколько понадобится, если хотите вернуть свои бабки, – сказал Глухарь.

– Пока тузы между собой не договорятся, – уточнил Саид, и они покинули подопечных.

Как обычно бывает в подобных обстоятельствах, авторитеты не спешили с разрешением незначительного для них дельца, созвонившись между собой только на третьи сутки, так что напрасно волновались Саид с Глухарем.

Все это время Груздевы просидели в номере безвылазно. А когда разуверились в успехе окончательно, их наконец-то навестили новые знакомые. У Николая Сергеевича опустились руки.

– Что, пролет?

– Наоборот. – После короткого приветствия Саид без всяких комментариев выложил на стол пачку денег – сумма, которую он брал за услуги. – Лучше скажи, откуда знаешь Кучера?