Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Договорились.

Таким образом Глебов заключил для себя более выгодную сделку. Они разработали подробный план и оговорили детали. В конце концов стороны остались довольны друг другом.

Олег Филимонович дожидался в одиночестве на собственной даче ужасающих визитеров, и его била мелкая дрожь.

Он слышал скрип калитки и шаги на участке. В дверь постучали негромко, но настойчиво.

– Войдите, незаперто, – неуверенно произнес хозяин.

Внушительная фигура Кучера показалась в дверном проеме первой, а из-за его спины выглядывала довольная физиономия Пигмея, обнажившего желтые зубы.

– Заждался, не терпится вернуть должок? – ехидно спросил Носов.

Спазмы сдавили у толстяка горло. Он так и не смог ничего вразумительного ответить, все больше мычал, и нечленораздельные обрывки слов вызывали у посетителей дружный хохот.

– Язык проглотил? – поинтересовался низкорослый. – Разрешаю не делиться радостным впечатлением долгожданной встречи. Выкладывай филки на стол молча, не обидимся.

– Де-де-ло в-в том… – прорезался голос у Нечаева.

– Он еще и заика, – усмехнулся высокий. – А я, признаться, в первый раз не заметил.

– Ну уж куда лучше, чем немой, – заметил подельник, покатываясь от смеха.

– Нет денег, – уже нормально сказал Олег Филимонович и удрученно опустил голову, ожидая реакции вымогателей.

Он даже не сообразил, когда из-под него вылетел стул и он упал на пол. Толстяк только успел приподнять лицо, как в него врезалась ступня сорок пятого размера.

– Я не ослышался? – Голос Кучера звучал устрашающе.

– Вы не дали мне возможности объяснить причину, – жалобно простонал едва живой Нечаев, придвинувшись к стене, облокотившись о нее спиной и поджав под себя ноги.

Касаткин придвинул стул к пострадавшему и уселся на него.

– У тебя минута времени на оправдание.

Нечаев набрался смелости и выпалил:

– Я отдам деньги, но только самому Груздеву.

– Мы, значит, тебе не внушаем доверия? – подал голос Носов.

– Дело в том, что я опасаюсь повторения подобной провокации со стороны Сергея Емельяновича.

– Логичные основания, – неожиданно быстро согласился Кучер. – Только сдается мне, что ты нас за лохов держишь.

– Никоим образом, просто не хочу повторений, а вы даже становитесь невольными свидетелями, что долг мною погашен.

– Разумно толкует, – вмешался Пигмей.

– Ну что ж, я посижу тут с ним, а ты сгоняй за Груздем, – сказал великан.

– Я мигом, одна нога здесь, другая…

– Сейчас все равно у меня нет с собой денег, – перебил его Нечаев.

– Так мы все вместе за ними сходим, – прикинулся наивным низкорослый, застыв на пороге.

– Лучше перенести встречу. Деньги у меня… в общем, мы не можем отправиться туда вместе.

– Почему? – изобразил удивление на лице Кучер. – Сомневаешься в нашей порядочности?

– Лишнего не возьмем, – заверил Пигмей, вернувшись. Но прием был слишком примитивным, чтобы наживку заглотила такая крупная и хитрая рыба, как Олег Филимонович.

– Туда, кроме меня, никого не пустят, – вывернулся хозяин.

– Уговорил, – нехотя согласился Кучер и подал толстяку руку. – Встречаемся через пару часиков.

– Не успею. – На лице Нечаева угадывалось беспокойство.

– Успеешь, – заверил Пигмей.

Олег Филимонович решил не терять драгоценного времени, поэтому не стал спорить, к тому же возражения с его стороны могли привести к весьма и весьма плачевным результатам. Но дальнейшее поведение вымогателей вызвало у него крайнее удивление, а затем и озабоченность. Они включили телевизор и удобно расположились в комнате: один устроился на диване, а другой в кресле и уходить, по-видимому, не намеревались.

– Разве вы не собираетесь покинуть мою дачу? – не выдержал хозяин.

– А зачем? – пожал плечами Касаткин. – Здесь дождемся твоего возвращения, за мебель можешь не беспокоиться. Мы честные воры и берем только то, что принадлежит нам по праву.

Такой расклад толстяка явно не устраивал, и он до боли в висках напрягал мозги в поисках приемлемого выхода.

– Мы же уговорились, что вы пригласите Сергея Емельяновича.

– Это можно сделать по телефону. – И Носов кивнул на аппарат, не отводя глаз от экрана телевизора.

– Ну… если мне не изменяет память, телефон, как бы правильно выразиться… – Толстяк мучительно подыскивал причину, которая позволила бы избавиться хотя бы на время от визитеров.

– Не работает, что ли? – помог великан.

– Барахлит, – наконец нашелся хозяин, – гудки вроде есть, но дозвониться по нужному номеру невозможно. Попробуйте. – Он снял трубку и протянул ее великану. Олег Филимонович блефовал, и сердце у него от этого учащенно забилось. Одно ему было невдомек, что игра уже давно идет не по тем правилам, которые он разработал совместно с Глебовым.

Пигмей подошел к Нечаеву и забрал у него трубку, а когда он начал крутить диск, кровь заметно отхлынула от лица хозяина дачи. Наблюдавший за сценой со стороны Кучер ухмылялся, испытывая внутреннее наслаждение. Только в самый последний момент он вернул хозяина к жизни.

– Брось ерундой заниматься, – посоветовал он низкорослому, когда тот уже набирал последнюю цифру телефонного номера. – За два часа мы свободно смотаемся в город и обратно. – После короткой паузы добавил: – Если опоздаем, то Олег Филимонович нас подождет.

– Можете не сомневаться, – торопливо вставил Нечаев, и Носов, как бы поддаваясь давлению обоих, повесил трубку.

Только оставшись один, Нечаев более-менее успокоился, но отведенные ему два часа он считал слишком коротким временем, поэтому незамедлительно бросился звонить Глебову. Как назло, линия оставалась занятой более двадцати минут. Когда, наконец, на другом конце провода сняли трубку, лоб толстяка покрылся испариной, еще самая малость – и у него началась бы истерика.

– Алло, слушаю, – ответил приятный женский голос.

– Екатерина Пантелеевна, пригласите, пожалуйста, мужа к телефону, – произнес Олег Филимонович дрогнувшим голосом.

– Он в ванной комнате, а кто его спрашивает? – вежливо поинтересовалась она.

– Нечаев. – Казалось, что его волнение не могло не передаться по проводу.

– Перезвоните минут через двадцать – двадцать пять, – спокойным тоном отозвалась женщина.

– Но это очень срочно, дело не терпит отлагательств! – прокричал толстяк в трубку, но его уже не слушали, линию заполнили короткие гудки.

– Черт знает что творится! – И он резким движением смахнул телефонный аппарат на пол. Тот упал на мягкое покрытие ковра и на его счастье не разбился. Олег Филимонович, проявив невероятную для него силу воли, взял себя в руки и опустился на корточки. Поднял телефон, приложил трубку к уху, и на этот раз короткие гудки его даже обрадовали. «Хорошо, что не сломался», – подумал он и поставил единственное средство связи на место. Затем опорожнил подряд три рюмки водки, налитые до краев, развернул кресло в сторону огромных настенных часов, опустился в него и приготовился ждать.

Нельзя сказать, что разлившаяся по жилам горячительная жидкость успокаивала, но она, без сомнения, сдерживала нервный срыв. Секундная стрелка двигалась на редкость медленно, остальные стрелки вообще стояли на месте, но толстяк уставился на циферблат и не отводил от него взгляда. Часы все отстукивали свои невозвратные секунды, и долгожданные двадцать минут наконец-то истекли. Мужчина встряхнул головой, как после длительного летаргического сна, но довольно-таки легко выкинул массивное тело из кресла. Линия на этот раз оказалась свободной, но ему вновь ответил женский голос.

– Антон Герасимович еще не вышел из ванной комнаты? – с отчаянием спросил Нечаев.

– Еще нет.

– А вы передавали ему, что я звонил? – Он уже был готов накричать на собеседницу, но какая-то внутренняя сила еще удерживала порыв.

– У вас что-то случилось, Олег Филимонович? – Женский голос звучал с участием и заботой, чем раздражал еще сильнее.

– Мне необходимо с ним срочно поговорить. Понимаете, срочно! Это и в его интересах тоже.

– Хорошо, хорошо, только не нужно кричать, – сказала Глебова, и чувствовалось, что она теперь не совсем довольна собеседником. – Я незамедлительно передам мужу, и он сам перезвонит вам через несколько минут, – закончила она официально.

– Жду, – только и оставалось, что согласиться Нечаеву. И опять для него замерло время. Когда он уже думал, что невезение, которое последнее время неотступно преследует его, будет продолжаться до бесконечности, раздалась спасительная телефонная трель.

– Да! – буквально прокричал он в трубку.

– Ты чего орешь?

– Я весь на нервах, – сбавил тон толстяк. Ему, как никогда в жизни, было приятно слышать размеренный баритон начальника городской милиции.

– Встречался с вымогателями, и они не очень корректно себя вели по отношению к тебе? – догадался подполковник.

– Так все и было, – подтвердил толстяк, – но не это сейчас важно. Они назначили очередную встречу через два часа.

– Я же тебя предупреждал, чтобы ты договаривался с ними встретиться через день-два, – недовольно откликнулся Глебов.

– Мое мнение в беседе не играло решающей роли, им даже не соизволили поинтересоваться, – оправдался Нечаев. – Но самое страшное – пока до тебя дозванивался, пролетел целый час.

– Нечего сказать – обрадовал.

– Лучше посоветуй: что делать? Может, скрыться?

– Ни в коем случае, я постараюсь успеть. К тому же другой возможности взять всех с поличным может не представиться. Ты вот что: приготовь оговоренную с ними сумму и не дергайся. Наши люди будут на месте вовремя и вмешаются в ход событий, когда это станет необходимо, – заверил подполковник.

– А вдруг какая-нибудь накладка? – Олег Филимонович и предположить не мог, что его собеседник играет в другой команде.

– Все будет нормально. – И Глебов повесил трубку.

Затем он позвонил дежурному по городу и распорядился, чтобы тот подготовил бригаду к выезду и ждал от него дальнейшего распоряжения. Предупредил жену, что вынужден покинуть ее на несколько часов, и отправился в гараж, чтобы ехать на личном автомобиле.

Нечаев долго обдумывал, прежде чем вскрыть свой тайник, но в конце концов решительно подошел к окну, не замечая, что в соседнее окно, стоя на приставленной лестнице, за ним внимательно наблюдает Груздев. Хозяин дачи уперся одним коленом в стену и с силой потянул на себя подоконник, тот с большим трудом, но все же сдвинулся с места. Открывшаяся ниша была заполнена отечественными деньгами, валютой и чеками, которыми оплачивали в фирменных магазинах крупных городов страны, здесь же была спрятана жестяная шкатулка с драгоценностями, – все, что нажил за долгие годы. Он отсчитал необходимое количество денег и рывками задвинул подоконник на место. Посмотрел на часы и перевел дух – времени еще оставалось более чем достаточно.

Непрошеные гости объявились неожиданно и на полчаса раньше срока, Груздева с ними не было. Нечаев не подозревал, что тот давно был рядом с дачей.

– Молодец, быстро управился, – похвалил толстяка Кучер, скосив глаза на возвышающуюся на столе стопку денег.

– Но я не вижу Сергея Емельяновича, – всполошился хозяин и даже поднялся с кресла. Он догадался, что его перехитрили и спасти теперь могла только затяжка времени.

– Вот чудак, как же ты его увидишь, если его с нами нет? – наивно отозвался Пигмей.

– Мы же договорились, что…

– Подумаешь, договорились, – перебил его Касаткин. – Ну, считай, что мы передумали. Если для тебя важно, то Валерий Степанович напишет расписку, что долг получен сполна.

– Я отдам деньги только Груздеву. – И Нечаев потянулся к стопке.

Великан наотмашь ударил его по руке костяшками пальцев, и тот одернул ее и затряс от боли.

– За что? Я же выполнил уговор.

– Не протягивай руки без спроса к чужому добру, – нравоучительно произнес Носов, – мой напарник этого не любит. – И он сгреб деньги в темно-синюю спортивную сумку.

– Пересчитайте, вдруг обманул, – выискивал варианты, чтобы задержать грабителей, Олег Филимонович.

– Мы верим тебе, – осклабился Кучер. – Проводи нас. – Он даже обнял толстяка за плечи, увлекая за собой.

– А расписку?

– Я авторучку дома забыл, – продолжал улыбаться Касаткин, похлопывая хозяина по плечу, как старого, закадычного друга.

– Это не причина, – возразил Нечаев. – У меня имеется все необходимое: бумага, ручка. – Он упирался, но все равно под натиском более сильного перемещался к лестнице.

– Не будь таким букой, – примиряющим голосом вмешался в беседу Пигмей. – Мы попросили Сергея Емельяновича самого написать расписку, и он пришлет тебе ее по почте.

Олег Филимонович и не заметил, как оказался на улице, и уже мысленно распрощался со своими деньгами, но тут вновь появилась надежда.

– Если честно, то не хочется вот так просто покидать порядочного мужика, – сказал Носов.

– Перекурим напоследок? – предложил высокий, доставая пачку «Явы».

У толстяка не было особого желания курить, но он обрадовался возможности протянуть время и с удовольствием угостился сигаретой. Если бы он знал, что в данную минуту Груздев очищает его тайник!

– Ладно. – Кучер бросил окурок на землю и затушил его ногой. – Как говорится, пора и честь знать.

– Действительно, не стоит злоупотреблять гостеприимством, – поддержал его напарник.

Они поочередно пожали Нечаеву руку, пожелали всего самого наилучшего и в конце концов удалились, оставив того с носом.

Олег Филимонович поглощал спиртное без всякой меры, когда минут через пятнадцать после того, как неторопливо удалились преступники, подъехала милиция. В срок, как обещал Глебов, они уложились. Подполковник подлетел первым на личной «Волге», следом, завывая сиреной и повизгивая тормозами, остановился «уазик».

– Ждите здесь, – приказал Глебов бригаде милиции, – на первом этаже дачи, – а сам поднялся наверх.

– Ты прибыл слишком поздно, – отрешенным и пьяным голосом попрекнул его Нечаев.

– Они пришли раньше, чем вы договорились? – проявил сообразительность представитель правоохранительных органов.

– Да, они не глупее вас. – После непродолжительной паузы хозяин дачи добавил: – К сожалению.

– Очень жаль, – с напускным сочувствием произнес подполковник. – Заявление писать будешь?

– А что толку, – заплетающимся языком отозвался Нечаев, – я же не могу указать сумму, на которую нагрели меня эти проходимцы. – И он схватился руками за голову, утопив пухлые пальцы в густой шевелюре.

– Действительно, – поддержал его собеседник, покачивая головой из стороны в сторону. – К тому же мы допустили оплошность, что не зафиксировали от тебя официальный сигнал заранее, и Груздев теперь наверняка станет все отрицать: скажет, что вообще не встречался с тобой и что ты его оклеветал.

Пострадавший посмотрел на подполковника милиции с недоверием, в его мутных от спиртного глазах промелькнуло подозрение.

– Не пойму, Антон Герасимович, на чьей ты стороне?

«Пьяный, а извилины работают», – подумал Глебов.

– Ты меня обижаешь, Олег Филимонович. Я для тебя из кожи лезу, а ты… – Он не договорил и отвернулся, приняв обиженный вид.

– Просто мне показалось, что ты не очень-то расстроился из-за того, что потерял приличное вознаграждение.

– Просто вида не показываю, – сухо сказал подполковник и поднялся с кресла. – Надумаешь дать делу официальный ход – жду тебя у себя в кабинете, – и, кивнув на прощание, вышел из комнаты. – Отбой, ложный вызов, – долетели до Нечаева его последние слова.

Пока начальник городской милиции прикуривал сигарету, уже сидя за рулем «Волги», «уазик» увез наряд милиции. Антон Герасимович несколько раз не торопясь затянулся, выпуская дым кольцами, только затем включил зажигание и скорость. Когда его машина трогалась с места, до него донесся отчаянный человеческий крик, похожий на вопль раненого зверя.

– Надо же, как переживает, – проговорил подполковник вслух, даже не взглянув в сторону дачи. Конечно же, он не знал, что Олег Филимонович обнаружил тайник пустым. В одно мгновение исчезли все жизненные сбережения.

Глебов отъехал от дачи километра три, свернул на обочину, остановился и посигналил. Из полумрака, от одиноких берез, отделились три тени и приблизились к машине.

– Как? – коротко спросил Груздев. За его спиной в напряженном ожидании застыли фигуры Касаткина и Носова.

– Сильно переживает, – вспомнил подполковник душераздирающий крик пострадавшего, – но все в полном порядке, даже заявление писать отказался. Садитесь.

Троица облегченно вздохнула, усаживаясь в «Волгу».

– А завтра, когда выйдет из депрессии, заяву подать не надумает? – поинтересовался Кучер, не выдержав.

Представитель правоохранительных органов невольно поморщился, понимая, с каким контингентом имеет дело ради собственной выгоды.

– Это моя забота, что-нибудь придумаю, – успокоил он окончательно заговорщиков.

– Сергей Емельянович, отблагодари «соратника», – осклабился Касаткин, и подполковник догадался, что он у них за старшего.

Глебов испытывал явный дискомфорт, находясь в подобной компании, но терпел, к чему обязывал и внушительный сверток, который сунул ему Груздев с репликой:

– Как договаривались.

– Сколько? – все-таки поинтересовался обычно сдержанный подполковник.

– Твоя заработная плата лет за пять-шесть, – вмешался в разговор Пигмей, показывая, что и он здесь что-то значит. Ко всему прочему, ему было приятно пообщаться на «ты» с начальником УВД города.

– Солидно, – согласился Антон Герасимович, и его голос заметно потеплел. – И все равно, чтобы с завтрашнего дня о вашем присутствии в городе я не слышал. – Он имел в виду Кучера и Пигмея.

– Заметано, – откликнулся великан, довольный завершением удачного дельца.

– Сделал дело – гуляй смело, – добавил его низкорослый подельник.

А Груздев, погруженный в собственные мысли, все больше помалкивал, выстраивая собственные планы на дальнейшее.

Автомобиль въехал в город.

– Где вас высадить?

– Можно сразу на железнодорожный вокзал, – сказал Касаткин.

– А меня где-нибудь ближе к центру, – вставил Сергей Емельянович.

Таким образом завершилась операция по изъятию денег у Нечаева, которую совместно спланировали уголовники и доблестный представитель закона. Кучер и Пигмей распрощались с Груздевым, пообещав, что в любой момент готовы поступить в его распоряжение в случае необходимости, похожей на сегодняшнюю, и покинули Бузулук.

Сергей Емельянович же считал, что многого не потерял в связи с отбытием из города подельников. Его одолевали иные заботы: заканчивался срок его проживания у Марины Владимировны, к которой он основательно привязался.

Глава пятая

Груздев проживал на своей даче, ему удалось выкупить ее обратно у новых хозяев. Оформлять дачу на себя он не рискнул, а лишь оформил на несколько лет через нотариальную контору доверенность, которая давала право распоряжаться недвижимостью по собственному усмотрению, хотя формально владельцем он не считался. Он устроился на работу сторожем в автомобильный парк, но лишь числился там, а трудился за него дедушка-пенсионер, которому он и отдавал заработанную плату.

И все бы было у Сергея Емельяновича хорошо, если бы не одно «но». Его беспрерывно тянуло к Сметаниной. Мужчина упорно сопротивлялся нарастающему чувству, гнал прочь из головы непрошеные и, как ему казалось, опасные мысли, но ночью сны завоевывали свое и он уже не владел ситуацией. Нет, о сыне Груздев не задумывался, он помнил его мальчиком, и отцовские чувства с годами притупились. Просто не хотелось окунаться в омут, из которого еще неизвестно, есть ли обратная дорога.

По утрам у него выступал на лбу обильный пот и учащенно колотилось сердце. В такие минуты мужчина был готов плюнуть на все и бежать сломя голову к любимой. В том, что это и есть настоящая любовь, он не сомневался. Хотелось встать перед ней на колени и слезно умолять, просить ее руки. Но проходило какое-то время, и трезвый рассудок вновь брал верх над порывом необузданной страсти. В какой-то мере сдерживал и тот фактор, что женщина ждала возвращения Николая, и, как человек здравомыслящий, не понимать этого Сергей Емельянович не мог. Но сердцу не прикажешь, и обуздывать порывы приходилось все с большим трудом. В конце концов он решил заманить Марину Владимировну в сети, поставить в безвыходное положение и придумал для этого оригинальный способ. Полной уверенности в успехе, конечно, не было, но влюбленный решительно принялся за дело.

Уже вечерело, когда Сметанина возвращалась домой от подруги. На лавочке возле подъезда ее дожидался Груздев.

– Добрый вечер, Мариночка, – поднялся он и пожал женщине руку.

– Здравствуй, Сережа, – они называли друг друга по имени, как старые, добрые друзья. – Извини, что заставила ждать, но я не знала, что придешь сегодня ко мне в гости.

– Ничего страшного, – просиял собеседник, – чем томительнее ожидание, тем радостнее встреча. – Он продолжал удерживать ее руку в своих руках, отчего Сметанина испытывала некоторое смущение, прикрыв веками глаза.

– Давай поднимемся ко мне. – И она осторожно высвободила руку. Женщина не могла не видеть, что мужчина к ней явно неравнодушен. Он буквально закидал ее дорогими подарками, и ей было неудобно объяснить ему, что она не питает ответных чувств.

– С удовольствием! – Сергей Емельянович предупредительно распахнул дверь подъезда, пропуская Марину Владимировну вперед.

Кофе пили молча. Мужчина обдумывал предстоящий разговор, а женщина не стремилась проявлять инициативу.

– Еще чашечку? – поинтересовалась гостеприимная хозяйка.

– Я ведь, Марина, к тебе по делу забежал, – решительно начал гость.

Сметанина лишь заинтересованно взглянула на него, но не проронила ни слова. Волей-неволей, а Груздеву пришлось продолжить начатую мысль:

– Я тут подумал и решил, что пора тебе, дорогуша, расширяться.

– В каком смысле? – Она поджала ноги, облокотилась на колени и подперла подбородок руками.

– Не достаточно ли уже ютиться в одной комнатушке? – вопросом на вопрос отозвался он.

– Кто же мне царские хоромы предоставит? – В голосе хозяйки проскальзывала чуть заметная ирония, и она не осталась незамеченной для гостя.

– Я не имею в виду дворец. Но двухкомнатную квартиру получить реально.

– Очень интересно! – воскликнула Сметанина и рассмеялась, но быстро взяла себя в руки. – Извини, но у нас положено от девяти до двенадцати квадратных метров полезной жилплощади на человека, а у меня шестнадцать с половиной.

– Одной двухкомнатную квартиру не дадут, и тут я с тобой абсолютно согласен. – Сергей Емельянович, волнуясь, закурил, не спросив разрешения. – Но если ты выйдешь замуж, то это вполне реально, – закончил он неуверенно.

Лицо женщины выразило неподдельное изумление.

– Но у меня пока что нет таких планов!

Груздев подошел к балкону и в приоткрытую дверь выкинул потухшую сигарету. Он непрерывно перемещался по комнате во время беседы, а она сидела в кресле, наблюдая за ним.

– Только пойми меня правильно, я сделал это предложение не из корыстных побуждений, а из дружеского расположения к тебе.

– И в мыслях не было.

– Так вот: браки между мужчиной и женщиной бывают и фиктивными. – Он извлек из пачки очередную сигарету и чиркнул спичкой.

Лицо хозяйки приняло серьезное выражение, она догадалась, куда он клонит.

– Значит, ты просишь моей руки? – осторожно спросила она.

– Да, фиктивно, – подтвердил он.

– Сережа, милый, даже если мы распишемся и встанем в очередь на расширение жилплощади, то простоим в ней не менее пяти-шести лет, – попыталась Сметанина спустить собеседника на грешную землю. – Мне очень приятна твоя забота обо мне, которую еще ничем не заслужила, но…

– В конце квартала строители сдают комиссии дом, который расположен в ста метрах от тебя, в начале улицы, и я сделаю все, чтобы ты получила квартиру именно в этом доме, – не в малой степени удивил ее Груздев.

– Но до конца квартала всего полтора месяца.

– Тем более мы должны успеть зарегистрировать брак и встать на очередь.

– А как же Николай? – неожиданно вспомнила Марина Владимировна.

– Он нас поймет, для него стараюсь, – соврал Сергей Емельянович. Он заметил, что женщина на перепутье. – Если ты решила с моим сыном связать дальнейшую жизнь, то я ваша надежная и прочная опора.

– Я еще ничего не решила, – призналась Марина, – но считаю, что неудобно строить планы на будущее до возвращения Николая. Все-таки я причастна к тому, что парень в настоящее время в колонии.

– Не нужно передо мной оправдываться. – Гость устроился на диване. Хотя он еще не получил положительного ответа, но уже успокоился.

– А жить мы должны вместе? – Этот вопрос не давал ей покоя.

– Не обязательно, у меня за городом дача, которая приспособлена для жизни даже зимой. Но до получения новой квартиры люди должны видеть нас вместе. После регистрации придется пожить вместе.

– Обещаешь, что не станешь строить мне козней?

– О чем ты говоришь?

– Хорошо, я подумаю.

– Но учти, времени в обрез. Для осуществления задуманного нам нельзя терять дни и тем более недели.

– Понимаю, завтра дам окончательный ответ, – заверила женщина.

На следующий день Сметанина согласилась с предложением Груздева, правда, провела бессонную и мучительную ночь. Они подали заявление в ЗАГС и через две недели зарегистрировали гражданский брак. Они решили, что свадьбу устраивать нецелесообразно, но пустить людям пыль в глаза было необходимо. В кафе «Лабиринт» молодые устроили небольшое торжество для самых близких. Приехала и мать Марины Владимировны из Акбулака, где родилась, выросла и закончила школу новобрачная. Затем она училась в педагогическом институте Оренбурга, откуда и получила распределение в Бузулук.

Лариса Михайловна внесла свой скромный вклад в бюджет молодоженов, не подозревая, что дочка выскочила замуж за денежный мешок, а уж фиктивность их отношений от нее тем более скрыли.

Она искренне радовалась, кричала «горько» и выпила немного лишнего. Пожилая женщина долгое время вынашивала мечту о внуках, а единственная дочь засиделась в девках. Она незаметно для окружающих смахивала платочком слезы умиления.

Сергею Емельяновичу для осуществления своего дальнейшего плана нужно было вновь завязать контакт с Олегом Филимоновичем Нечаевым, и он рискнул пригласить его на торжество, впрочем, особо не надеясь, что тот воспользуется его приглашением.

Но вопреки здравому смыслу и всякой логике, тот явился вместе с супругой в разгар пиршества, поздравил Груздевых и подарил столовый набор на двенадцать персон. Жених даже начал заикаться, когда благодарил Нечаева за подарок.

Им не пришлось договариваться заранее, потому что оба искали уединенной встречи. Груздев незаметно для гостей выскользнул на улицу и закурил. Не прошло и минуты, как за ним последовал его бывший начальник.

– Душновато в зале, – сказал он первое, что пришло в голову, обтирая складки на шее огромным носовым платком.

– Да, – кивнул собеседник, выпуская дым через нос.

– Ну? – Олег Филимонович вопросительно уставился на жениха.

– Что «ну»? – не понял тот.

– Выкладывай, зачем я тебе понадобился, ведь не из дружеского расположения пригласил. Я когда открытку прочитал, глазам своим не поверил, – признался толстяк.

– Выходит, что ты здесь присутствуешь из чистого любопытства, – подытожил Сергей Емельянович.

– Не только. Преследую личную выгоду, потому что кое о чем догадываюсь и за столом лишний раз убедился в своей догадке.

– В смысле?

– Невооруженным глазом видно, как ты пожираешь взглядом свою ненаглядную.

– И что из этого следует? – Сергей Емельянович выбросил окурок. Тот вертолетиком пролетел несколько метров и упал на асфальтированную дорожку, раскидывая по сторонам искры.

– А то и означает, что ты готов ради нее на все. – Нечаев пристально посмотрел на своего бывшего подчиненного и продолжил: – Ас моей помощью можно улучшить жилищные условия. Я прав?

– В точку попал, – не стал ходить вокруг да около Груздев. – Как, интересно, ты на это смотришь?

– Сам посуди, что бы могло означать мое присутствие здесь. Только тебе это будет дорого стоить.

– Договоримся, – впервые за время беседы улыбнулся жених, не ожидавший такого удачного и быстрого развития событий.

– Хочу, чтобы ты до конца осознал: очень дорого – значит по тройному тарифу. – И Олег Филимонович выжидательно замолчал.

Казалось, что денежные проблемы не могли сегодня испортить настроения недавнему заключенному. Он добродушно рассмеялся и сказал:

– Две трети от запрашиваемой суммы получишь при условии, что квартиру мы получим в доме, который сдается в конце этого квартала.

Толстяк ответил не сразу, он прикидывал: выгодна ли сделка. Он держал несколько квартир в заначке именно в том доме, о котором говорил Сергей Емельянович. А тот, в свою очередь, зная повадки и природную жадность собеседника, выбрал единственно правильное решение, потому что лучше, безусловно, заключить сделку по двойной ставке, чем по обычной.

– Уговорил, – согласился толстый, делая вид, что пошел на уступки, чем только вызвал взрыв смеха у Груздева. – Нечего веселиться раньше времени. Присылай завтра свою суженую, пусть пишет заявление на расширение. И не тяни, а то передумаю, – предупредил он.

«Куда ты денешься?» – подумал Сергей Емельянович, вслух же произнес:

– Самим нет резона лямку тянуть, сделаем все в лучшем виде: ходатайство с места ее работы и тому подобное.

На этом их сговор завершился. Супружеская чета Нечаевых долго за праздничным столом не задержалась. Минут через тридцать они еще раз поздравили молодых и распрощались с гостями.

А квартиру Груздевы действительно получили в конце сентября. За это время они привыкли к совместному проживанию, но отношения их больше походили на добрососедские, чем на супружеские.

– Уж не знаю, как и благодарить тебя за все то, что ты для меня сделал, – завела как-то разговор Марина Владимировна Груздева уже на новом месте.

– Не за что меня благодарить, – скромно отмахнулся муж, которому не особенно нравилось, что их отношения не переросли в более близкие.

– Неудобно напоминать, но… – женщина замялась.

Сергей Емельянович насторожился, почуяв неладное. По его мнению, сейчас должно было произойти то, чего он больше всего опасался.

– Не отложить ли нам серьезный разговор на следующий раз? – бодро предложил он.

– Я не глупая и вижу, что нравлюсь тебе, но был уговор о фиктивном браке, – набралась смелости и выпалила собеседница. – Теперь, когда квартира получена, нам не обязательно жить под одной крышей. – Она и понятия не имела, какую кругленькую сумму выложил Сергей Емельянович.

– Подождем еще, перед людьми неудобно, – привел весомый, но избитый довод мужчина.

– Но я чувствую себя не в своей тарелке, такое ощущение, что попала в западню.

– Неужели я похож на обманщика? Просто есть небольшая задумка и требуется твоя непосредственная помощь, – прибегнул к очередной уловке Груздев.

Женщина недоверчиво взглянула на него.

– Что я должна сделать?

– Хочу приобрести автомобиль, но оформить на себя его не могу. Откуда у меня деньги, ведь я недавно освободился.