Текст книги "Не проси"

Автор книги: А. Шантарский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 25 страниц)

Миронова Елена Ивановна спустя два года после смерти матери все-таки вышла замуж по расчету, за директора крупного завода – Станислава Витальевича Самойлова. Тот из-за трагической случайности овдовел и остался с дочкой. Тут и подвернулась Миронова. Умудренная опытом, она утешила мужчину и заняла место его жены. То обстоятельство, что супруг оказался значительно старше, ее совершенно не волновало. Главное – достаток и огромная, в ее понимании, квартира в центре областного города. Девочке лишь недавно исполнилось пять лет – поздний ребенок в семье.

Брак для Лены сложился удачно, муж баловал молодую жену не меньше, чем родную дочку. Лена была его поздней любовью, и он не жалел для нее ничего: ни денег, ни времени. Лена же не любила ни мужа, ни его дочь, но ловко изображала любящую мать и жену.

Муж Лены, Самойлов, всю жизнь занимающий ключевые руководящие посты на производстве, остался не у дел, так как завод обанкротился, а директора назначили нового. Именно в этот момент и объявился Миронов – родной отец Лены. Границы государства теперь открылись, и поток иностранцев разного ранга хлынул в страну. Миронов вложил часть своего капитала и открыл совместное русско-американское предприятие. Директором его в Оренбурге стал Станислав Витальевич. Лена теперь могла оценить возможности и перспективы, которые открывались перед ней благодаря отцу.

…У Колесникова Виктора и Щукиной Наташи родилась семимесячная дочка, но времена настали тяжелые, и два человека с высшим образованием не могли найти себе применения, семья бедствовала. Отношения их с каждым днем все более осложнялись. Но, как ни странно, они не думали о разводе: Наташа где-то в глубине души еще оставалась неравнодушной к мужу, а тот просто-напросто ни над чем не задумывался. Да общая дочь, по крайней мере, так считал мужчина, играла немаловажную роль.

Вот примерно с такой расстановкой сил, социальным положением и положением в обществе наши герои вплотную подошли к демократическим преобразованиям, когда великая и могучая когда-то страна СССР распадалась на множество составляющих. И единственное, что на данном этапе объединяло их в будущем, это то, что все они останутся в России.

ЧАСТЬ 2

Глава первая

Долго присматривался Николай Сергеевич Груздев к новым веяниям, но в конце концов понял: хочешь чего-то достичь – испытай себя на деле. Надобность в подпольном производстве уже давно отпала, многие из старых знакомых богатели на глазах, а некоторые уже стали официальными миллионерами.

Василий второй год служил в рядах когда-то доблестных Вооруженных сил, а ныне армия, как, впрочем, и все остальное, трещала по швам.

«Сколочу мало-мальский капитал к возвращению сына, – думал Николай Сергеевич. – А там, глядишь, и достигнем каких-нибудь высот вместе».

И он открыл свое акционерное общество закрытого типа, а чем заняться конкретно, долго еще не мог решить. Даже на мелкое производство или коммерцию средств не было, банковские кредиты росли, как на дрожжах. Успех приносили только быстрые, крупные и разовые сделки, но риск был настолько велик, что легко можно было потерять недавно приватизированную квартиру – единственное, что он мог отдать под залог кредита.

Но бизнесу в стране только начинали учиться на любом уровне, поэтому процветала посредническая деятельность, чем Груздев и занялся. Главной задачей для него было обрасти как можно большей информацией. Буквально через месяц он практически изучил коммерческий рынок города: знал, кто и что продает и кто и что готов приобрести. Сводил клиентов и получал свой посреднический процент, часть официально – безналичкой на счет в банке, часть неофициально – наличными без налогов и в карман.

Его акционерное общество называли информационным центром. Со временем он начал вкладывать свободные деньги в ходовой товар, который не спеша реализовывал с двойной накруткой через розницу. Чтобы пуститься в более крупное плавание, он дожидался сына.

Первомайские праздники прошли незаметно, люди уже отвыкли от демонстраций на главной площади города, где теперь собиралась небольшая кучка коммунистов. Но почему-то Оренбург упорно называли красной зоной, вероятно, за счет районов, где в еще более захудалых деревнях, чем раньше, обнищавшие до крайности в большинстве своем жители голосовали за коммунистов. Не то чтобы они признавали старый строй, просто это был жест протеста против неопределенности и неустроенности.

Николай Сергеевич тоже не чувствовал праздничного подъема, но день в календаре по-прежнему оставался красным. И он лежал в свой законный выходной на диване и переключал каналы пультом на новеньком японском телевизоре «Сони». Программ стало значительно больше, но в основном развлекательных и политических, похожих друг на друга, как две капли воды. Груздев все-таки выбрал одну из передач, но смотрел бегло, думая о своем. Он отчетливо услышал щелчок у входной двери. Так как второй ключ от квартиры имел только один человек, то вовсе несложно было догадаться, кто открывает дверь снаружи.

«Неужели?» – промелькнула догадка и нарушилось равномерное дыхание.

– Есть в доме кто-нибудь живой? – Безусловно, это был голос Василия.

Отец безошибочно выделил бы его и узнал в толпе. Он вскочил и спрятался за дверью. В лихо заломленном на затылок берете десантника в комнату сначала заглянул, а затем и протиснулся всем своим богатырским телом армеец, уволенный в запас.

– Растяпа, даже телевизор не выключил, – пробасил он негромко.

Николай Сергеевич толкнул его дверью и, смеясь, ответил:

– Сам ты растяпа.

Сын обнял отца и легко оторвал его за талию от пола, хотя тот был одного с ним роста, а весом и потяжелее.

– Силен, – даже не пытался оказать сопротивление старший Груздев. – Ну ладно, сдаюсь. Поставь на место.

Улыбающийся Василий аккуратно опустил отца и обнял его за плечи.

– Дай я на тебя посмотрю, – отстранил его Николай Сергеевич. – Да, возмужал, а глаза все такие же…

– Как у матери, – продолжил парень. Улыбка у отца получилась грустной, но он повторил за сыном:

– Как у матери.

– Что закручинился, старче? – подзадорил его младший Груздев.

– Сам ты старче, – завелся с пол-оборота Николай Сергеевич. – Давай на руках поборемся, посмотрим, кто кого. – Он выдвинул журнальный столик на середину комнаты и прочно устроился на диване, выставив вперед жилистую руку. – Ну!

Василию ничего не оставалось, как расположиться напротив отца на пуфике. И сильные руки достойных соперников скрестились. Долго они маячили в вертикальном положении, но четырехлетнее увлечение еще до армии рукопашным боем и служба в десантных войсках сказались. Хоть и с большим трудом, но молодость победила.

– Ты еще крепок, – не поскупился на комплимент победитель проигравшему, чтобы как-то успокоить его самолюбие.

– Да мне если недельку потренироваться, я бы… – начал отец.

– Не зарывайся, отец, – прервал его сын. – Признаю, что соперник ты достойный, но насчет недельки явно загнул.

– Что с тобой спорить, – сдался Николай Сергеевич. – Ты, наверное, голоден с дороги? – спохватился он. – Я горячих блюд для себя не готовлю, но всевозможными консервами и деликатесами холодильник забит. И водочка «Абсолют» имеется, ты еще такой не пробовал, – не мог не похвастать он.

Через десять минут они уже сидели за холостяцким столом.

– Все-таки не зря Первое мая оставили праздничным днем, – сказал отец, разливая водку. После пары рюмочек возобновилась беседа, и Василий поведал о службе в армии. Незаметно для обоих время подошло к вечеру.

– Пап, ты не возражаешь, если я по своим друзьям прошвырнусь? – спросил сын, взглянув на циферблат командирских часов.

– Ну вот, не успел явиться…

– Я недолго, – пообещал парень.

– Иди уж, – разрешил Николай Сергеевич. – Только учти: на гулянки у тебя неделька, а потом мне помощник нужен.

– Договорились, – отозвался Василий уже на ходу, пережевывая бутерброд с бужениной.

– Куда торопишься? Поешь как следует.

– Спасибо, но я не голоден, просто очень вкусно и слишком большой контраст с армейской пищей.

– Ну, как знаешь, – махнул на него рукой отец.

Василий вылетел из подъезда и столкнулся с Тишиным, своим школьным приятелем.

– Игорек? – обрадовался он. – Какими судьбами?

– К тебе иду, мне сказали, что тебя сегодня видели. Я сам неделю как со службы вернулся. – Старые друзья присматривались, изучая друг друга после двухлетней разлуки. – Тебя случайно за волосы не тянули? Под потолок вымахал, – пошутил Тишин.

– Сам удивляюсь, на двенадцать сантиметров вытянулся. Гражданку даже мерить не стал, все равно все штаны теперь коротки.

– А сам куда направляешься?

– Ну, уж твой дом стороной бы не обошел.

– Может, по старой привычке рванем на дискотеку?

– А где сегодня дискотека?

– Теперь это не проблема, куда угодно можно пойти. Но мне понравилось в «Молодежном».

– Тогда вперед. – И Василий хлопнул друга по подставленной ладони.

Великолепно оборудованный танцевальный зал, дорогая аппаратура, оригинальная светомузыка – все это радовало давно не бывавшего в подобных заведениях Груздева.

– Танцуют теперь по-другому, – заметил он, двигаясь по-старому и испытывая некоторую неловкость.

– Привыкнешь, – поддержал его Тишин. – Я за два раза наловчился.

– Скоро ты? – позвала Галя Кожемякина подругу, переминаясь с ноги на ногу в прихожей.

Нина Колесникова последний раз бросила придирчивый взгляд на свое отражение в зеркале. Простенькое, но по-модному сшитое платье отлично сидело на ладной фигурке, бирюзовая бижутерия прекрасно сочеталась с зелеными глазами, вздернутый носик, припухшие, как будто обиженные губы, бархатная и нежная кожа – безукоризненный вид для молодой девушки, привыкшей к вниманию мужской половины.

– Уже иду! – крикнула она Гале.

– Не понимаю, к чему так долго собираться, – продолжала ворчать Кожемякина. – За ней и так все знакомые парни бегают.

– Всё, – вышла в прихожую Нина, – я готова.

– Наконец-то.

Девушки направлялись на ту же дискотеку, что Груздев и Тишин.

– Сегодня в зале народу больше обычного, – шепнула на ухо подруге Галя. – Смотри, – дернула она ее за рукав. К ним развязной походкой приближался парень.

– Потанцуем? – схватил он за руку Нину и потащил на себя, не получив согласия. От него неприятно разило перегаром.

– Но я… – попыталась она возразить и уперлась ему руками в грудь.

– Тебе понравится со мной, детка, – усмехнулся тот и прижал плотнее к себе. – А ты симпотная краля. Сегодня со мной будешь.

Вырваться из тисков наглеца у Колесниковой не хватало сил, и она поискала взглядом подругу. У самой стенки она заметила Галю, но встретиться с ее глазами так и не смогла, та прятала их. Нина догадалась, что подружка струсила и на ее поддержку рассчитывать бесполезно. Тогда она принялась рассматривать лица танцующих в надежде отыскать кого-нибудь из знакомых, но и эта попытка результата не принесла. Тут она почувствовала, что за ней кто-то наблюдает, и повернула голову в сторону. Интуиция не обманула, добрые голубые глаза неуклюже танцующего десантника изучали девушку.

– Помогите мне! – крикнула она парню, но голос утонул в танцевальной музыке. Василий не услышал, но понял, что девушка, которая приглянулась, просит о помощи. Ее партнер Груздеву сразу не понравился. Он кивнул и направился было к ней, но Тишин удержал его.

– Ты куда? – разгадал он намерения друга, еще когда тот смотрел на Нину.

– Мне кажется, что у той парочки, – кивнул десантник, – не все в порядке. – И он направился к ним.

– Не вмешивайся, – посоветовал Игорь.

– Это еще почему? – вынужден был задержаться Василий.

– Это Кохан. Мне про него уже рассказывали. Вокруг него всегда кодла ошивается. А его старший брат чуть ли не шеф городской мафии. Так что лучше не связываться.

– У меня нет выбора, – улыбнулся Груздев. – Если что, поможешь?

– Куда деваться? – удрученно отозвался Тишин. – Но учти: девушку он просто так не отпустит.

– Ну что ж, тем хуже для него. А слухи про неуязвимость частенько преувеличивают. – И десантник решительно зашагал в направлении парочки.

– Извините, – вежливо обратился он к Кохану, – можно пригласить вашу даму на танец?

– Ты что, ослеп? Она танцует со мной. Проваливай, пока у меня хорошее настроение, – предложил он сопернику путь к отступлению.

– Я не знаю его и с удовольствием буду танцевать с вами, – сказала Нина, набравшись смелости. Десантник в ее глазах явно был положительным героем, в отличие от Кохана.

Кохан бросил свирепый взгляд на Груздева и, небрежно склонив голову набок, крикнул в толпу парней, дергающихся поблизости в каком-то непонятном экстазе:

– Копченый, убери от меня служивого, все глаза промозолил.

От толпы отделились трое.

– В чем дело, Славик? – поинтересовался по всей видимости Копченый.

– Да вот донжуан в робе выискался, мешает культурно проводить досуг, – пожаловался предводитель. – Разберись, Толян, а то у меня руки заняты. – И он опустил руки на ягодицы девушки, которая была смертельно напугана.

– Сам дорогу знаешь или проводить? – повернулся Копченый к Груздеву.

Тот приготовился к схватке. Он не привык отступать, а глаза метали молнии. Насколько они казались до этого добрыми, настолько могли быть и непримиримыми.

– С удовольствием воспользуюсь услугами швейцара, – съязвил он. – Не думал, что здесь такой сервис.

Один из троицы резко выкинул ногу вперед, но десантник был начеку, перехватил ее и уже своей ногой выбил из-под нападавшего опору. Тот подлетел вверх и, приземлившись, ударился спиной о бетонное покрытие пола. Груздев молниеносно перегруппировался и поймал правую руку Толика, дернул его за рукав на себя и ударил лбом в переносицу. Как раз стихла музыка, и окружающие услышали хруст сломанного хряща. С третьим расправился Тишин. Кохан отпустил Колесникову, и та отбежала в сторону, но зал не покинула. Опешившая толпа парней пришла в себя и кинулась на выручку пострадавшим. Завязалась ожесточенная и неравная схватка. Василий заметил краем глаза, что друга прижали к стене и беспощадно избивают. Он сделал кувырок в том направлении, вырвавшись из кольца неприятелей. Добежал до Тишина и помог тому вырваться из тисков.

– Сматывайся!

– А как же ты? – в нерешительности замер Игорь. Груздев подтолкнул друга в спину и перекрыл дорогу преследователям.

– Беги! – приказал Василий.

Он уже с большим трудом стоял на ногах и пропускал удары со всех сторон. Сквозь пелену перед глазами он отыскал Кохана и всю свою ненависть вложил в последний, завершающий удар. Василий уже не видел, как рухнул виновник заварушки и лежа сплюнул несколько зубов.

Очнулся десантник на деревянной скамейке в близлежащем от «Молодежного» дворике. Над ним склонилась девушка, за которую он вступился, и обтирала лицо намоченным платком.

– Простите, что втянула вас в ужасную историю, – извинилась она, заметив, что парень открыл глаза.

– Как я тут очутился? – спросил Василий, садясь и превозмогая боль во всем теле. – Кажется, кости целы, – заметил он.

– Как раз в тот момент, когда вас сбили с ног, раздался милицейский свисток. Хулиганы сразу разбежались, а мы с подругой перетащили вас сюда.

Только теперь Груздев заметил вторую девушку.

– У меня сложилось такое впечатление, что милиция не ловила преступников, а лишь предупреждала их свистом о своем прибытии, – выразила Галя свое мнение, с которым трудно было не согласиться. С пострадавшего не потрудились снять показания и ни одного из хулиганов не задержали.

– Хорошо еще, что вас не арестовали, – вставила Нина.

– Это потому, что он находился без сознания, – сказала Кожемякина.

– Спасибо, девчонки, я и так отнял у вас слишком много времени. – На самом деле Нина парню понравилась, и он не хотел, чтобы она его оставила.

– Мы вас не бросим, – категорично заявила Колесникова, и парню приятно было услышать это именно от нее.

– Тогда переходим на «ты»? – выдвинул он условие.

– Принимается, – ответила за двоих Галя. Ей тоже Василий понравился, но, будучи от природы неглупой девушкой, она понимала, что шансов нет даже призрачных, потому что десантник буквально пожирал подругу глазами. – Я поймаю для вас такси, – предложила она.

– А как же сама? – все-таки задала ради приличия вопрос Нина, хотя мысленно благодарила подругу за услугу. Оставаться равнодушной к спасителю, разумеется, она не могла.

– Мне до дома рукой подать, – продолжала играть в благородство Галя.

– У меня другое предложение. Сначала развезу по домам вас, а потом уже сам поеду, – рискнул еще раз уговорить Колесникову Василий.

И опять им помогла Кожемякина.

– Она просто не имеет морального права не доставить тебя до места. Если бы меня спасал такой удалой молодец, я бы его на руках домой отнесла.

– А не тяжеловато? – улыбнулся Груздев.

– Сюда же принесли.

– Так то вдвоем, и то, поди, надорвались?

– С таким красавцем и одна бы управилась, – сыпала комплиментами девушка, а Нина смущенно стояла в стороне.

– А друга моего не видели? – вспомнил Груздев о Тишине. И вовремя. Во двор вкатился «жигуленок» горчичного цвета, из окна высунулась изрядно подпорченная физиономия Игоря, и он поинтересовался:

– Такси заказывали?

– Легок на помине, – не очень обрадовался Василий. Он уже рассчитывал какое-то время провести наедине с понравившейся девушкой.

– А я подмогу привез, но опоздал, – не обратил внимания на испортившееся настроение друга Тишин, истолковав по-своему. – Спасибо доблестной милиции. Сказали, что тебя забрали две девушки. Вот и решил на всякий случай соседние с Дворцом культуры дворы объехать.

Из машины вывалились трое парней и поздоровались с десантником. Со всеми Груздев был близко знаком еще до службы в армии.

– Прилично тебе досталось, дружище, – оценил вид побитого один из вновь прибывших.

– До свадьбы заживет, – отшутился Груздев.

– Ну, хватит лясы точить, размещайтесь в машине.

– Мы там все не поместимся, – вмешалась в беседу парней Нина и при этом заговорщически подмигнула Василию.

Тот намек понял и поддержал девушку.

– Захватите с собой Галю, а мы как-нибудь сами доберемся.

– Если потесниться, все влезем, – заверил водитель, но Василий одарил его таким многозначительным взглядом, что тот тут же добавил: – Как знаете, мое дело предложить, а ваше – отказаться. – И широко улыбнулся, довольный остротой. Когда машина уже неторопливо тронулась, через открытое окно он бросил последнюю фразу: – Влип ты, парень, и, похоже, капитально.

В ответ Груздев лишь улыбнулся и махнул рукой, а Колесникова сделала вид, что не слышит.

– Командуй, – обратился Василий к Нине, когда они остались вдвоем.

– Ловим такси, и я провожаю тебя до дверей твоей квартиры.

– Какая хитренькая, мне бы тоже хотелось знать твой домашний адрес. Так, может, лучше сначала я завезу тебя?

– В теперешнем твоем состоянии это полностью исключено.

И действительно, когда парень поднялся с лавочки, то передвигаться без посторонней помощи он не мог.

– Обопрись на меня, – предложила услуги Колесникова.

– Неудобно, ты такая хрупкая.

– Но не сахарная, не рассыплюсь. – И она сама закинула его руку себе на плечи.

Такси поймали довольно быстро, и таксист высадил их у самого подъезда Груздевых.

Николай Сергеевич открыл дверь и с удивлением уставился на оригинальную парочку. Высокий и широкоплечий десантник, весь в ссадинах и кровоподтеках, повис на хрупкой молоденькой девушке. Казалось невероятным, как она выдерживает такую тяжесть.

– С Куликова поля? – сказал первое, что пришло на ум, Николай Сергеевич.

– С Бородинского сражения. – Василий обладал не меньшим чувством юмора, чем отец. – Долго еще собираешься держать нас на пороге?

– Я свою миссию выполнила и, пожалуй, пойду. – И Нина намеревалась передать ношу в руки близкого родственника.

– Отец, не отпускай ее одну. К тому же она обещала мне назвать свой адрес, но уже забыла.

Николай Сергеевич смекнул, что сын неравнодушен к сопровождающей.

– Нехорошо обманывать раненого. Между прочим, парень только сегодня вернулся из Вооруженных сил и имеет право на то, чтобы его желание удовлетворили, – сказал отец.

– Какое желание? – растерялась Колесникова.

– Он хочет пригласить тебя в дом по нескольким причинам: во-первых, сегодня Первое мая, во-вторых, как я уже говорил, сегодня Василий приехал из армии, в-третьих, самая главная и уважительная причина – продлить приятное знакомство. Верно говорю? – поинтересовался он у Василия.

– Словно телепат, читаешь мысли на расстоянии.

– Близком расстоянии, – улыбнулась девушка и шагнула в прихожую.

– Кстати, как тебя зовут? – спросил старший Груздев уже за столом, заставленном всевозможными деликатесами.

– Нина. – И она опустила длинные ресницы.

– Ты не волнуйся, Нина, я потом тебя сам провожу, а родителям, чтобы не волновались, можешь позвонить. – Николай Сергеевич по-хозяйски разливал водку, а Василий развернул стул боком и сидел, облокотившись на его спинку.

– Моим родителям не до меня, между собой разобраться не могут уже который год, – не стала лукавить гостья.

Мужчинам понравилась ее открытость, но заострять внимание на неприятной для нее теме они не стали.

– За доблестного защитника Родины, – поднял рюмку хозяин.

– Ой, я не предупредила, что не пью крепких напитков, – спохватилась девушка, лишь когда увидела перед собой полную рюмку.

– За десантников слабеньких напитков не пьют, – уговаривал Николай Сергеевич.

– Ну, если только за моего спасителя, – на удивление быстро согласилась Колесникова, чокнулась с мужчинами и первой до дна опорожнила рюмку под одобрительные взгляды мужчин.

Нина впервые пила водку, поэтому не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть. Она так и замерла с прослезившимися глазами, загоняя изящной ладошкой воздух в приоткрытый рот.

Василий протянул ей бокал с кока-колой.

– Запей.

Девушка выпила чуть ли не полный бокал и с трудом задышала. Услужливый хозяин протянул ей на вилке маринованный болгарский огурчик.

– А теперь хорошо закусывай.

Долгого застолья не получилось. Нину мгновенно развезло. Она приподнялась со стула, но пошатнулась и плюхнулась на место.

– Зря ты ее уговорил, – свалил все сын на отца.

– Откуда мне было знать, что она такая слабенькая? – оправдывался тот.

– Не слабенькая, а непьющая, – заступился парень. – Что теперь делать?

– Уложим в спальне, а сами ляжем в комнате. Это, по-моему, единственный выход.

А девушка застыла с наивной улыбкой на лице, словно говорили не о ней, а о ком-то совершенно постороннем.

– Все равно нужно предупредить родителей. Нинок, какой номер твоего домашнего телефона? – поинтересовался Василий у девушки. Та только закивала в ответ головой.

– Что ты с ней поделаешь? – даже развеселился Груздев-старший.

Но он сообразил, как узнать номер телефона. Подошел к аппарату, снял трубку и показал ее девушке. Видно, в голове у нее еще что-то шевелилось, и она заплетающимся языком назвала цифры.

– Алло, – отозвался недовольный абонент на другом конце провода.

– Я по поводу вашей дочери, она…

– Сейчас мать позову, – прервал его мужской голос. А через какое-то время зазвучал приятный грудной женский голос:

– Слушаю.

– Вы не волнуйтесь, с вашей дочерью ничего страшного не случилось, она у нас переночует.

– У кого это «у нас»?

– Завтра сама обо всем расскажет. Я звоню лишь для того, чтобы вы не волновались.

– Да кто за нее волнуется, не маленькая уже. Без нее забот хватает. – И она положила трубку.

– Можно было и не звонить, – констатировал Николай Сергеевич. Затем они уложили гостью и постелили себе.

Нина проснулась в начале десятого. Рядом с кроватью стоял журнальный столик с бутербродами и горячим кофе, из чашки шел пар. Василий стоял к ней спиной и курил в открытое окно.

Девушка хорошо помнила вчерашний вечер до того момента, как выпила водку, а самым последним фрагментом память выхватила болгарский огурчик на вилке.

– Доброе утро, – обратила она на себя внимание.

– Доброе. – Груздев выбросил сигарету на улицу и обернулся с располагающей к общению улыбкой.

– Как ты догадался, что я проснусь именно в это время? – Она лежала в одежде, поэтому поднялась. – Или случайно угадал? – поинтересовалась девушка.

– Ты имеешь в виду горячий кофе?

– Именно.

– Не догадался я, и не случайно, – признался парень, – а просто-напросто менял чашки через каждые десять минут.

Девушка одарила его таким признательным взглядом, что тот просиял от счастья. Она откусила маленький кусочек от бутерброда и сделала глоток горячего напитка.

– Очень вкусно.

– Клюешь, будто воробышек.

Василий, осмелев, сел рядом. От ее волос исходил запах незнакомых духов, и он почему-то притягивал, как магнит.

– Приятного аппетита, – сказал он, лишь бы не молчать.

– Спасибо. – И она повернула к нему лицо.

Взгляды их встретились. Чуть заметная искорка пробежала между ними и троекратным эхом откликнулась в сердцах, разжигая огонь любви. Ресницы у Нины дрогнули, опустились отяжелевшие веки, приоткрылись аппетитные губы и призывно потянулись навстречу безумию.

Парень коснулся рукой шелковистых волос, губы соприкоснулись с губами, и волна пробежала по всему телу…

…Они понятия не имели, сколько прошло времени. Утомленные и обнаженные тела, теперь уже можно сказать влюбленных, раскинулись вдоль кровати.

– А где твой отец? – лениво поинтересовалась Колесникова.

– В комнате.

– Что?

Она вскочила, будто ужаленная, и в считанные секунды оделась.

– Я пошутил, – сказал Василий, но слишком поздно.

– Ах ты! – Девушка замахнулась, изображая из себя рассерженную. Но Груздев перехватил ее за руку и притянул к себе. Их губы вновь слились в страстном, затяжном поцелуе, и все повторилось…

– Если когда-нибудь бросишь меня – знай, что мне будет очень и очень плохо. – Она смотрела на него преданными, но грустными зелеными глазами.

– К чему такое пессимистическое настроение?

– Слишком хорошо все складывается, чтобы продолжалось вечность.

Они встречались всю неделю, отведенную Василию отцом на отдых. Нина помогала ему подбирать рубашки, брюки, туфли – всю одежду. Если парню что-то нравилось, а ей нет, то спорила до последнего и даже шутливо предупреждала, что в этом одеянии ни за что не станет встречаться с ним, и всегда капитулировала сильная половина. На те деньги, которые выделил Николай Сергеевич, он умудрился накупить вещей и Колесниковой, причем не меньше, чем себе.

Это была великолепная пара, оба стройные и красивые, созданные для настоящей, всепоглощающей любви. Каждую минуту, проведенную друг без друга, они считали потерянной и в следующее мгновение стремились наверстать упущенное.

Но Нина была права, что вечно парить в облаках невозможно, когда-то наступают будни и люди спускаются на землю.

Василий первый день вышел на работу и расположился в одном из офисных кресел кабинета отца, познавая мир бизнеса и его законы. К концу рабочего дня, когда интенсивность посетителей заметно спала, Николай Сергеевич заговорил с сыном на серьезную тему.

– Все, чего я достиг в твое отсутствие, это мелочь. Посредническая деятельность уже устарела. Предприниматели становятся более опытными и стараются самостоятельно выйти на потребителя или поставщика, поэтому мой информационный центр приносит плоды, но все реже и реже. Необходимо самим закупать товар крупными партиями и сбывать в розницу. По мелочи пробовал – и то выгодно…

– Но для крупного оборота нужны крупные капиталовложения, – вставил Василий. Чувствовалось, что азов за день он уже нахватался.

– Верно мыслишь, – одобрил отец. – Пока ты служил, кое-что я сумел накопить в валюте и, естественно, наличными. В Москве знакомый заготовит за пару дней любой ходовой товар и с «КамАЗом» обещал посодействовать. Пора тебе приобщаться к нашему делу.

– В командировку направляешь? – догадался младший.

– Точно, вот только обмозгуем, какой товар лучше приобрести, – и вперед. Учти, для тебя стараюсь. Мне уже, после смерти матери твоей, счастье не светит. – Он ненадолго задумался. – А может быть, еще и порадуют внуки.

– Не хандри, батя, – хлопнул Василий по плечу Николая Сергеевича, – будет и на нашей улице праздник.

Столпотворение в аэропорту Домодедово – привычное дело. Со всей страны спешат люди в столицу, кто-то просто в гости, но в основном по коммерческим делам.

Мелкие бизнесмены-челночники закупают небольшие партии товара и волокут на себе в огромных хозяйственных сумках и рюкзаках. Таких людей, с их баулами, видно сразу. Но местных кидал они мало интересуют, только в исключительных случаях, так сказать, за неимением лучшего.

Крупного предпринимателя тоже легко отличить от остальных. Он следует обычно в сопровождении свиты, одет элегантно, на всех посматривает свысока, к тому же его обычно встречают представители фирмы, с которой прибыл вести переговоры. По всем перечисленным причинам, он не может стать легкой добычей аферистов, поэтому и на них они не заостряют внимания.

Существует еще средний класс предпринимателей. Эти одеваются модно, но не броско, с недорогим дипломатом или со спортивной сумкой на плече, держатся в тени, лишний раз не высовываясь. Такие люди везут наличку, загружают товар, а сами самолетом возвращаются обратно. На общественном транспорте они предпочитают не ездить, но и лишними деньгами не раскидываются, торгуясь с таксистами до последнего. Чаще всего путешествуют в одиночку. Именно на них у кидал глаз наметан, и они предлагают дешево доставить приезжих в любой уголок столицы, и те нередко клюют на нехитрую уловку.

Именно к такому классу коммерсантов относился Василий Груздев, снаряженный отцом за партией импортных консервированных продуктов.

Дикторский женский голос объявил о том, что совершил посадку самолет, выполняющий рейс Оренбург-Москва, и для встречающих назвал сектор, через который должны выйти пассажиры.

Никанор хлопнул Семена по плечу.

– Давай, Сеня, к третьему сектору.

Тот, подмигнув Лукавому, двинулся в указанном направлении.

Опытный глаз Семена выхватил из толпы высокого голубоглазого парня со спортивной сумкой на правом плече.

– Кто желает недорого добраться до места? – крикнул он чуть ли не на ухо Груздеву, но делая вид, что не обращает на него внимания.

– Недорого – это сколько? – потянул его за рукав Василий, заглотив наживку.

– В три-четыре раза дешевле, чем у обычных таксистов.

– Шутишь? – не поверил Груздев. Они шли уже рядом.

– Нет, – улыбнулся Семен, – просто я набираю несколько человек и делю между ними стоимость проезда, – логически объяснил он.

– А доставка до места?

– Безусловно, прямо к парадному подъезду.

– Мне подходит, – даже обрадовался гость столицы, довольный, что так удачно разрешился вопрос с транспортом. Они вышли из здания аэропорта.

– Меня зовут Сергеем, – представился водитель. – А это, – указал он на представительного мужчину лет пятидесяти, с проседью в висках и в солнцезащитных очках в огромной роговой оправе, – твой попутчик.