Текст книги "Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт"

Автор книги: А. Хайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 30 страниц)

Взять хотя бы белку или кабана.

Их не надо обижать. Зверя надо уважать.

Ты, как брату, дай медведю руку.

И к своей груди прижми гадюку.

Мама моя!

Мамуля моя!

Как же тебя не любить?

Мама моя! Мама моя!

Из тебя я вечно соки буду пить!

Свист, крики, аплодисменты. Свет гаснет, и снова освещается комната композитора. Он сочиняет, что-то тренькая на рояле. За его спиной появляется Муза. Несколько секунд слушает.

Музыка.

МУЗА. Федя!

КОМПОЗИТОР. Не мешайте, я работаю (играет).

МУЗА. Это же я, Муза. Твоя Муза.

КОМПОЗИТОР. Погоди, Муза, сейчас не до тебя (Муза исчезает в глубине).

КОМПОЗИТОР (задумался, наигрывает на рояле). Что это?

МУЗА (появляется). Ты уже забыл?

КОМПОЗИТОР. Почему, я помню. Это моя новая тема. (Играет.)

МУЗА. Да, неоконченная тема.

КОМПОЗИТОР. Я её закончу. Непременно закончу. (Играет.)

Появляется Чорт.

ЧОРТ. Да, он ее обязательно закончит. Прямо после праздников.

МУЗА. Каких праздников?

ЧОРТ. Дорогая Музочка! Завтра 200 лет заводу стеклотары! Федор создаёт песню.

МУЗА. О чем?

ЧОРТ. О стеклотаре, конечно.

КОМПОЗИТОР. Муза, вот я её закончу, а потом…

МУЗА. Потом… А потом будет юбилей мыловаренного завода?

ЧОРТ. Музочка!

МУЗА, Годовщина макаронной фабрики?

ЧОРТ. Музочка!

МУЗА. Столетие оконных шпингалетов…

ЧОРТ. Музочка!

Муза уходит.

КОМПОЗИТОР. Музочка!

ЧОРТ. Спокойно, маэстро! У женщин это бывает. Не берите в голову, тем более в сердце. Федя! Когда детский хор нежными голосами запоет о посуде, люди будут визжать и плакать. Это будет шлягер. Настоящий хрустальный шлягер!

Звучат фанфары. Освещается детский хор. В центре за хором на трибуне стоит солист.

Дети декламируют:

В этот день звучат фанфары.

Солнце дарит яркий свет.

Нашей славной стеклотаре

Нынче ровно двести лет.

Музыка. Хор поет:

ПРИПЕВ:

Тира-тара! Таpa. тара, тара,

Таpa, тара, тара, тара, та.

Таpa, тара, тара, тара, тара

Таpa, тара, там, там.

СОЛИСТ:

Все посуду любят всюду

Невзирая на размер.

Ведь хорошая бутылка

Украшает интерьер.

ПРИПЕВ.

Все мы учимся отлично,

А врагам хотим сказать.

Что посуды заграничной

Мы не будем принимать.

ПРИПЕВ.

Чтобы жизнь повсюду краше

Становилась с каждым днем,

В понедельник с папой нашим

Мы посуду отнесем.

Тара-тара!

Стеклотара!

Звон по улицам идет.

Кто с посудою шагает.

Никогда не пропадет!

Детский хор исчезает. Мы снова видим Композитора за роялем. Композитор в растерянной грустной позе (играет).

ЧОРТ. Ну. как, Федор Федорович?

КОМПОЗИТОР. Просто, откровенно говоря, плакать хочется.

ЧОРТ. Именно. Трогательно. Но будем мужчинами, попридержим слезы. Вы читали сегодняшнюю газету?

КОМПОЗИТОР. Нет, а что?

ЧОРТ. Сегодняшняя пресса имеет к вам прямое отношение. Статья о повышении вдвое надоев молока. Понимаете, чем это пахнет?

КОМПОЗИТОР. Пока нет.

ЧОРТ. Тогда ответьте на такой вопрос: что нужно современным коровам?

КОМПОЗИТОР. Не знаю. Наверное, корма.

ЧОРТ. Нет.

КОМПОЗИТОР. Тёплые коровники?

ЧОРТ. Нет.

КОМПОЗИТОР. А что же этим коровам нужно?

ЧОРТ. Рок-опера! Понимаете? Тот, кто первым напишет рок-оперу о молоке, снимет все пенки. Так что, маэстро, будем создавать шедевр.

КОМПОЗИТОР. Не знаю, боюсь, что я далек от этой темы. Может, нам поехать в деревню…

ЧОРТ. Вот это не надо. Поверьте моему опыту. Если поэт с композитором приедут в деревню, их сразу пошлют на картошку.

Появляется Поэт.

ПОЭТ. Дудки! Будем писать без отрыва от рояля.

КОМПОЗИТОР. Но мы же ничего про это не знаем.

ПОЭТ. Я не знаю? Еще как знаю! Предлагаю либретто. Раннее утро, на пашне тихо урчат трактора. В поле колхозники поднимают зыбь…

ЧОРТ. Какую зыбь? (Хлопает крышкой рояля.)

ПОЭТ. Ну, эту…

ЧОРТ. В поле не зыбь, а зябь.

КОМПОЗИТОР. Нет, по-моему, зябь – это когда холодно.

ПОЭТ. А! Есть прекрасная задумка – что-то стало холодать, надо зяби поднимать! Ха-ха-ха!

ЧОРТ. При чем тут зябь? (Хлопает крышкой рояля.) Нужен сюжет о коровах.

ПОЭТ. Пожалуйста, есть либретто. Раннее утро, на пашне тихо мычат коровы. Неожиданно из кустов появляется ящур.

ЧОРТ. Кто?! (Хлопает крышкой рояля.) Ты хоть понимаешь, что это такое?

ПОЭТ. Конечно. Проще пареной репы. Он – ящур, она – ящурица.

ЧОРТ. Недержавин, не будем фантазировать. Возьмите газету, там все написано: и про заготовку кормов, и о современном доении под музыку. Словом, работайте, творите. Я пошел оформлять договор. (Исчезает.)

ПОЭТ(задумчиво). Альфред прав, это дело пахнет жареным. Федя, а если в молоко добавить немного лирики! Я уже вижу афишу с крупными буквами: «Любовь на ферме». Рок-опера повышенной жирности! Ха-ха-ха!

Гаснет свет. Музыка. Дым.

Освещается сценическая площадка, на которой идет рок-опера. Появляется Доярка и поет.

ДОЯРКА.

Пройдут года, пройдут дожди, сойдут снега,

И поседеют у коров бока,

Я буду ждать, когда судьба мне даст ответ…

Сижу – дою, дою, дою – тебя все нет.

КОРОВИЙ ХОР.

А-а-а…

Прошли года, прошли дожди, сошли снега,

И затупились у быка рога.

Весь день сижу, гляжу в окно на белый свет.

Тебя все нет, тебя все нет и плана нет…

Звучит новая музыкальная тема. Вступают ударные, надрываются электрогитары. Вспышка. Вбегает Ветеринар, мечется по коровнику.

ВЕТЕРИНАР.

Всюду грязь.

Хвосты не расчёсаны.

Рацион нарушен.

Комбикорма нет.

Витаминов недостаточно…

Где витамин С? Где витамин Д?

Где витамин Е? Где витамин Ё?

Где витамин Ё-моё?!

(Яростно.)

А-а-а!

ДОЯРКА (плачуще). А-а-а!

ВЕТЕРИНАР.

Где привес? Где приплод?

В стаде рождаемость не растёт!

ДОЯРКА.

Бык устал, бык устал.

Он уж по возрасту супер-стар!

Появляется трибуна. Председатель колхоза.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

Что за шум? Что за крик?

Чем вам не нравится старый бык?

Этот бык молодец!

Он наш кормилец. Он наш отец!

ВЕТЕРИНАР (председателю).

Это не дело!

Оборудование устарело,

А председатель колхоза

Не мычит, не телится.

Не то кормление.

Не то доение.

Не то поение.

Не тот рацион!

Я буду жаловаться в район.

ДОЯРКА.

Когда ты со мною.

ВЕТЕРИНАР.

Когда ты со мною.

ДОЯРКА.

Когда ты со мною.

ВЕТЕРИНАР.

Тогда я с тобой.

ВМЕСТЕ.

Когда мы друг с другом

И друг и подруга,

То нас не разлить.

Не разбавить водой.

Любимая ферма.

Здесь радость безмерна,

И песня летит

И летит над землей.

ВСЕ ВМЕСТЕ (хор коров и герои).

Для телят, для коров

Жизнь станет краше волшебных снов.

Наш сарай, наш сарай

Мы переделаем в суперрай.

На последний куплет появляются голубые коровы.

ВСЕ ПОЮТ.

О. лейся, лейся, парное молоко.

Величаво и широко.

Чтоб родной колхоз

Год от года рос

И расцвел миллионом

Алых роз!

Темнота.

Снова в доме композитора. Рядом Чорт.

КОМПОЗИТОР. Альфред Тёрентьич, вы читали сегодняшнюю газету?

ЧОРТ. Какую?

КОМПОЗИТОР. Не важно! Во всех одно и то же: ругают мою оперу.

ЧОРТ. Прекрасно. Это для нее лучшая реклама.

КОМПОЗИТОР. Но ее могут снять.

ЧОРТ. Чудно. Пострадавший композитор – это для вас лучшая реклама.

КОМПОЗИТОР. Да, но как же я верну вам долг? Деньги…

ЧОРТ. Голуба, деньги зарабатывают другим путем. Вы напишете песню для ресторана.

КОМПОЗИТОР (гордо). Я для ресторанов не пишу.

ЧОРТ. Напрасно. Сегодня именно там собираются истинные ценители песни. Главное, друг мой, учитывать специфику. Ресторанная песня должна быть простая, как меню, и неожиданная, как счет.

КОМПОЗИТОР. Не уговаривайте меня. Не для того я учился в консерватории.

ЧОРТ. Ладно, попробуем зайти с другого бока. Прошу! (Чорт опускает крышку рояля, на ней появляется шикарная блондинка с томным взглядом.) КОМПОЗИТОР. Кто это?

ЧОРТ. Варвара Стрессова! Женщина, приятная во всех отношениях. Кстати, и поет неплохо.

КОМПОЗИТОР. Правда? А где?

ВАРВАРА. Я пою в ресторане «Золотой омлет».

ЧОРТ. Давно мечтает о содружестве с вами.

КОМПОЗИТОР. Но я же сказал, что для ресторанов не пищу.

ВАРВАРА. Так напишите просто для меня. Неужели вам не хочется?

КОМПОЗИТОР. Да нет, хочется, просто я боюсь, что не получится.

ВАРВАРА. Получится, со мной обязательно получится.

ЧОРТ. Ну, дети мои, я вижу, у вас творческий разговор. Не смею мешать. (Исчезает.)

КОМПОЗИТОР(не знает, с чего начать). Да… Вот…Та ким образом…

ВАРВАРА. Ах, как это верно! Хорошо сказали! Маэстро, вы мужчина моей мечты. Я давно не встречала такого умного, такого тонкого, интеллектуального человека. (Наклоняется к нему.) Я от тебя балдею.

КОМПОЗИТОР (испуганно). Но что бы вы хотели конкретно?

ВАРВАРА. Ну, Федя, ну ты даешь! (Хватает Бесфамильного, целует.)

Ресторан «Золотой омлет». Гремит оркестр, высвечивается оркестр, доносится гул посетителей, бегает официант.

Стол с грузинами.

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Дорогой Тофик!

ОФИЦИАНТ. Горячее подавать?

ВТОРОЙ ГРУЗИН. Подожди, мальчик! Говори, мудрый!

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Дорогой Тофик. Во-первых, будь здоров!

ОФИЦИАНТ. Прикажете горячее подавать?

ВТОРОЙ ГРУЗИН. Подожди, мальчик! Говори, мудрый!

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Дорогой Тофик! Во-первых, будь здоров!

ОФИЦИАНТ. Прикажете горячее подавать?

ВТОРОЙ ГРУЗЙН. Слушай, подожди, не валяй дурака! Дорогой Тофик! Чтобы у тебя было всё, но тебе за это ничего не было!

Играет оркестр.

Высвечивается столик, за которым сидят Чорт, Поэт и Композитор.

ЧОРТ (окликает официанта). Пс-т! Уважаемый!

ОФИЦИАНТ (подлетает). Слушаю.

ЧОРТ (показывает в меню). Будь любезен, вот это…

ОФИЦИАНТ. Этого нет, кончилось.

ЧОРТ. Тогда вот это.

ОФИЦИАНТ. А это и не начиналось.

ЧОРТ. Ну тогда этого…

ОФИЦИАНТ. И-и, вспомнили! Это когда было.

ЧОРТ. Ладно, ступай…

Официант исчезает.

ЧОРТ. Прошу. (Взмахивает рукой, и на столе появляется шампанское.)

КОМПОЗИТОР. Потрясающе! Как вам это удалось?

ЧОРТ. Пустяки! Вот как им удается все это прятать – ума не приложу. Маэстро, а что вы такой грустный? У вас же сегодня премьера!

ПОЭТ. Как, вы не знаете? От него вчера жена ушла.

ЧОРТ. Ай-ай-ай, какая жалость… А впрочем, может, это к лучшему?

ПОЭТ. Точно! Я сам пять раз был женат, и с каждым разом всё лучше и лучше. Федя, страшен не развод, а раздел имущества.

КОМПОЗИТОР. Ну, делить-то нам нечего.

ПОЭТ. Тём более! Как сказал классик: «Выхожу один я на дорогу, нет со мной жены – и слава богу!» Гы-гы-гы!..

РУКОВОДИТЕЛЬ ОРКЕСТРА. Дорогие друзья! Минуточку внимания! Сейчас небольшой сюрприз – для вас поет солистка нашего оркестра Варвара Стрессова. Новая песня композитора Федора Бесфамильного на слова Недержавина «Эх, Маруся».

Брэк ударника, на сцене вспыхивают огни, и на эстраде появляется Варвара. Она в глухом темном платье с воротником под горло. Но когда поворачивается, видно, что платье открыто на спине до пределов допустимого.

Она поет.

ВАРВАРА.

Я девчонкой удалою

С юных лет росла.

Предводителем мальчишек

Я всегда была:

Кубарем летела с гор.

Прыгала через забор,

И меня на Черном море

Помнят до сих пор.

МУЗЫКАНТЫ.

Ах, Маруся!

Жемчужина у моря.

Ах, Маруся!

Живи, не зная горя.

Ах. Маруся!

Чертики в глазах.

Давай, Маруся! Жми на тормоза.

ВАРВАРА.

Я росла и расцветала.

Стала хорошеть.

На меня толпой мужчины

Бегали смотреть:

Боцман, лоцман и пилот.

Лейтенантов целый взвод.

От ворот я всем давала

Полный поворот.

МУЗЫКАНТЫ.

Ах, Маруся!

Жемчужина у моря.

Ах. Маруся!

Живи, не зная горя.

Ах, Маруся! Чертики в глазах.

Ах, Маруся!

Нажми на тормоза.

Аплодисменты. Варвара уходит.

Оркестр продолжает играть. От одного из столиков поднимается мужчина с орлиным профилем.

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Маэстро, дорогой! Попрошу, как договорились! Понял?!

РУКОВОДИТЕЛЬ ОРКЕСТРА. Понял! Понял! В честь дня рождения нашего дорогого гостя Тофика, которому папа подарил «рафик», исполняется бисовка.

Музыканты играют. Появляется Варвара и поет.

ВАРВАРА.

От души мы вам желаем

Жить еще сто лет.

Чтобы в жизни вы не знали

Горестей и бед.

Чтоб имели интерес.

Чтоб садились в «Мерседес».

Хорошо, когда с деньгами.

Плохо, если без.

Ах, наш Тофик!

Жемчужина у моря!

Ах, наш «рафик»!

Гоняй, не зная горя.

Ах, наш папа!

Честные глаза.

Но надо дружно давить на тормоза!

Аплодисменты. Варвара уходит.

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Дорогой, слушай, вот эта музыка все ты написал?

КОМПОЗИТОР (польщенно). Да, я…

ПЕРВЫЙ ГРУЗИН. Так ты же гений! Знаешь, кто ты? Верди! Рижский-Корсаков! Алла Пугачева! Маэстро! Дорогой, в честь живого гения попрошу, как договорились. (Бросает деньги руководителю оркестра.)Понял, да? РУКОВОДИТЕЛЬ ОРКЕСТРА. Понял! Понял!

Играет оркестр, и вновь на эстраду выходит Варвара и поет:

Ах. наш Федя!

Жемчужина у моря.

Ах, наш Федя!

Живи, не зная горя.

Ах. наш Федя!

Ты большой талант.

На целом свете

Ты лучший музыкант!

Гремит оркестр, и начинается общий танец. Танцуют приезжие гости, трясутся Черт и Поэт, а в центре общего веселья популярный композитор Федор Бесфамильный. Посетители ресторана качают Бесфамильного, потом расходятся и рассаживаются за свои столики. Музыка стихает.

ПОЭТ. Эх, хорошо сидим! Как сказал классик: «Я люблю тебя, жизнь, и надеюсь, что это бесплатно»!

Музыка. «Пляшут» фонари. Занавес.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Занавес открывается, и мы опять оказываемся в квартире композитора. Но квартира уже не та. В центре – белый рояль. Композитор сидит у рояля, сочиняя очередной шлягер. Примитивная мелодия все время заедает на одном и том же месте. На рояле сидит Варвара. Она разговаривает по телефону.

ВАРВАРА. Ха-ха-ха! Ну ты ваще!

Пауза. Музыка.

Ха-ха! Клёво!

Пауза. Музыка.

Балдёжь! Ну ты крутая…

Пауза. Композитор не играет.

Моменто! (В трубку.)

(Композитору.)Журчи, журчи!

Композитор опять начинает играть, но безуспешно – дальше злополучного места дело не идет.

Финиш, Бамбино, чао! (Поворачивается к композитору.) Hy, а дальше?.. Да вот же! (Ногой ударяет по клавишам рояля.)

Композитор играет на рояле. Когда он подходит к злополучному месту. Варвара допевает музыкальную фразу цитатой из песенки «Чижик-пыжик».

КОМПОЗИТОР. Но это же «Чижик-пыжик»!

ВАРВАРА. Ну и что? Неужели такой знаменитый композитор, как ты, не может сочинить «Чижика-пыжика»? Ну-ка, давай еще.

Композитор повторяет всю тему с «Чижиком-пыжиком».

По-моему, шлягер. Ты молодец, Фреди! Сегодня вечером я это спою.

КОМПОЗИТОР. Это твоя заслуга. Когда ты рядом, у меня все получается. Я чувствую такой подъем, такое творческое горение. Будто во мне что-то загорается и горит, горит. (Перестает играть.) Я не знаю, что, но что-то горит.

ВАРВАРА. Ой, лажа, бигуди. (Убегает.)

Композитор остается один. Он продолжает сочинять. Фонограмма аплодисментов и голосов поклонников Бесфамильного.

Появляются две поклонницы талантов:

Муся и Дуся.

МУСЯ. Маэстро! Маэстро!

ДУСЯ. Маэстро! Дайте автограф! (Протягивает композитору для подписи плакат, на котором нарисован портрет Ф. Бесфамильного.)

КОМПОЗИТОР (подписывает). Что ж, это очень приятно, что вы автографы собираете.

МУСЯ. Мы всё собираем. У меня целая коллекция: запонки от ансамбля «Малахит», корочки от ансамбля «Мандарин» и ребенок от ансамбля «Здравствуй, аист». (Увидела на шее композитора шарф, хватается за шарф.) Ой, шарфик от Федора Бесфамильного…

КОМПОЗИТОР (поворачивается к Мусе). Очень мило… И давно вы, так сказать, знаменитостями увлекаетесь?

ДУСЯ. С детства! У меня это наследственное, еще бабушка за Собиновым бегала. Чуть не умерла.

КОМПОЗИТОР. От любви?

ДУСЯ. Нет, от воспаления легких. Съела его следы на снегу.

КОМПОЗИТОР. М-да… Бывает же. Ну, а вы, значит, биографии изучаете, творческий путь…

МУСЯ. А как же! Кто – что, кто – где, кто – с кем. Нам все известно.

ДУСЯ. Вот вы, например, свою первую жену убили.

КОМПОЗИТОР. Да не было этого!

МУСЯ. Было, было, нам лучше знать. Взял утюг – и по башке.

ДУСЯ. Да не утюг – сковородку.

МУСЯ. Нет, утюг!

ДУСЯ. Нет, сковородку!

МУСЯ. Нет, утюг!

Композитор бьет во клавишам рояля.

КОМПОЗИТОР. Идите к жене. Она лучше знает, чем.

С криками «Верно! Жена лучше знает, чем!» поклонницы убегают. Появляется Степа Панасоник – молодой, нагловатый субъект.

СТЕПА. Чао! Маэстро! Вас приветствует фирма «Дефицит и сыновья»!

КОМПОЗИТОР. Варвара! Иди, к тебе тут Степа Панасоник пришел.

ВАРВАРА. А, привет! Как дела?

СТЕПА. Дела у прокурора, у нас делишки. Ха-ха.

ВАРВАРА. Степа, ты молодец, никогда не унываешь.

СТЕПА. Я на дефиците сижу.

ВAPBAPA. Тебе бы с твоей головой в министерстве торговли сидеть.

СТЕПА. Не та конъюнктура. У меня импорт каждый день, а у них только в конце квартала.

КОМПОЗИТОР. Короче, Степа, меня ждет работа.

ВАРВАРА. Степан, что приволок?

СТЕПА. Вот, прошу! (Вынимает из-за рояля приемник). Уникальная вещь! Голландский «Грюндиг» по африканской лицензии. Воспринимайте! (Включает приемник. Слышны глухие удары: бум-бум-бум! Голос: «Этот бесшумный пресс разработан сотрудниками нашего института…» Снова удары: бум-бум!) Фирма! Улавливаете какое звучание. (Крутит ручку.) О! Гонконг ловит, просто как «Маяк». (Находит станцию, которая вещает на непонятном языке.) Воспринимаете?

КОМПОЗИТОР (послушав). Сколько?

СТЕПАН. Два куска.

КОМПОЗИТОР. Как два куска?

СТЕПА. А как же! Фирма!

ВАРВАРА. Кончай бодягу, Фрэд! Взяли!

КОМПОЗИТОР. Ладно, бог с вами!

ВАРВАРА. Степа, а для меня что-нибудь есть?

СТЕПА. Обижаешь, Все остальное для тебя. Мини-система с макси-возможностями.

ВАРВАРА. Ну ты крутой! (Подхватывает его на руки вместе с баулом и чемоданом, уносит.)

После ухода Степы и Варвары Композитор еще несколько секунд наслаждается «Грюндигом», из которого вдруг звучит: «На этом Алма-Ата заканчивает свои передачи и желает вам курбулдык курбл-шлык».

КОМПОЗИТОР. Какая Алма-Ата? Я же покупал Гонконг. О, господи! Степа! Степа!

Звук спускаемой воды, и появляется Слесарь.

СЛЕСАРЬ. Ну. все, хозяин, ванная готова. Вентили я финские поставил, тройники – югославские, а фитинги – наши.

КОМПОЗИТОР. Как наши?

СЛЕСАРЬ. Да вы не волнуйтесь, они лучше импортных! С выставки достижений. Особый сплав: молибден с лавсаном.

КОМПОЗИТОР. А как остальное?

СЛЕСАРЬ. Всё путём. Кафель в полосочку, ванна в цветочек, а унитаз в ягодку. Можете проверить.

КОМПОЗИТОР. Мне некогда. С вами жена рассчитается.

СЛЕСАРЬ. Годится! А на той неделе сделаю, что обещал: будет у вас душ с газированной водой. Как говорится, ванна со знаком качества. (Звук спускаемой воды.)

Появляется человек, голый, в кожаном фартуке.

БАНЩИК ГОЛЫЙ. Федор Федрыч, банька готова, пожалте мыться.

КОМПОЗИТОР. Какая баня?

ГОЛЫЙ. Варвара Васильевна заказывала.

КОМПОЗИТОР. Я вам сейчас такую баню устрою!

Появляется человек с огромной собакой.

ЧЕЛОВЕК С СОБАКОЙ. (Лай собаки.) Привет! Тут ваша жена собаку заказывала. Я привел.

Собака лает глухим басом.

КОМПОЗИТОР. Не надо мне никаких собак! Я сейчас сам завою.

Музыка. Вспышка. Круговорот всех гостей вокруг рояля. Гости исчезают. Появляется Чорт.

ЧОРТ. Федя, маэстро, что случилось?

КОМПОЗИТОР. Альфред Терентьевич, я так больше не могу. Я схожу с ума.

ЧОРТ. Ну-ну, вы просто устали. Талант должен отдыхать. Надо вам срочно махнуть в Сочи.

КОМПОЗИТОР. Легко сказать. А гостиница, а питание?

ЧОРТ. Это не проблема. Создайте песню.

КОМПОЗИТОР. О чем?

ЧОРТ. О Сочи, нашем славном городе-курорте! Благодарные сочинцы вас примут с распростертыми объятиями.

КОМПОЗИТОР. А что, неплохая мысль.

ЧОРТ. У меня все мысли неплохие. Более того, надо написать и про Ялту.

КОМПОЗИТОР. Зачем?

ЧОРТ. А если в Сочи будут дожди? Взяли и махнули в Ялту.

КОМПОЗИТОР. Но я, вероятно, не смогу сразу и про то, и про это.

ЧОРТ. А вы пишите музыку. Остальное сделает Гавриил.

Музыка. Появляется Поэт.

ПОЭТ. Есть прекрасная задумка на антиалкогольный романс: «Я встретил вас, у вас был мутный глаз». Ха– ха-ха!

ЧОРТ. Прекрасно! Но сейчас не до этого. Надо воспеть город.

ПОЭТ. Какой?

ЧОРТ. Сочи.

КОМПОЗИТОР. И Ялту.

ПОЭТ. А Верхоянск?

ЧОРТ. А он вам зачем нужен?

ПОЭТ. Верхоянск мне не нужен. Мне нужны оттуда оленьи рога. Имею я на это право?

ЧОРТ. Безусловно. У нас каждый поэт имеет право на рога.

КОМПОЗИТОР. Но я не могу про все города сразу. Получается какой-то географический цикл.

ЧОРТ. Ничего страшного. У нас даже погоду под музыку сообщают. Музыка Паулса, слова Гидрометцентра.

ПОЭТ. А что, Федя, если мы устроим такое музыкальное ревю под названием «Лучший город земли». И запузырим туда все города сразу.

ЧОРТ. Отлично. Я берусь это пристроить в Чугуевский мюзик-холл.

КОМПОЗИТОР. Разве там есть мюзик-холл?

ЧОРТ. Еще какой. От одного кордебалета мороз по коже.

ПОЭТ. Как сказал классик: «Все равны как на подбор, а мой дядя режиссер».

Появляется Леонтьев. Он поет.

Ярко светит солнце, плещется волна.

Ночью смотрит в море юная луна.

Чайки распевают песни на лету.

И стоят магнолии в цвету.

Появляются артистки мюзик-холла в купальных костюмах. Они поют.

Сочи. Сочи, город Сочи!

Ты так дорог мне.

Даже ночью, даже ночью

Вижу я тебя во сне.

На конец куплета артистки уходят.

Артистки в купальниках, но в меховых шапках.

ЛЕОНТЬЕВ.

Здесь не светит солнце, здесь сплошные льды.

Мы живем в районе вечной мерзлоты.

Дуют злые ветры – не поднять лица.

Не поют горючие сердца!

Верхоянск, Верхоянск мой!

Ты в моей судьбе!

Согреваешь душу лаской.

Славный город Душанбе!

Кордебалет уходит.

ЛЕОНТЬЕВ.

Дует жаркий ветер и течет арык.

Молодой барашек просится в шашлык.

Тихою прохладой манит чайхана

И поет веселая зурна.

Вновь появляется кордебалет. На головах у девушек шляпки с перьями. Они поют:

Ах. Калуга, ты Калуга!

Милая Рязань!

Я люблю тебя, как друга.

Древний город мой Казань!

Магадан, Чита, Быково!

Жмеринки мои!

Ах, Коньково-Деревлево —

Ты столица всей земли!..

В конце песни откуда-то появляются лошади. Леонтьев и кордебалет скачут на лошадях. Концертная сцена уходит в затемнение. и мы оказываемся на пляже. Светит солнце. Композитор лежит на надувном матрасе. Звучит объявление по местному радио. Диктор: «Вниманию отдыхающих на пляже «Интурист»: к нашим услугам водные лыжи, катера, скуттера, байдарки та баядерки. Морские прогулки сопровождают дельфины-экскурсоводы, свободно говорящие на языках наших гостей: по-английски. по-немецки, по-французски, по-фински и по-грузински. Диктор продолжает: «Уважаемые отдыхающие! В нашей сауне «С легким паром» работают: маникюр, педикюр та массажист-затейник. Посетителям предлагается на валюту традиционный российский чай с финским джемом.

Спасибо! Мерси!»

Поочередно появляются на надувных матрасах поклонницы Ф. Бесфамильного.

ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА. Федор! Федя! Маэстро! КОМПОЗИТОР. Лапа, закройся чем-нибудь, сгоришь. ПЕРВАЯ ЖЕНЩИНА. Это неинтеллигентно.

ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Федор Федорович! Федор Федорович!

КОМПОЗИТОР. Киса, перевернись, сгорит нос.

ВТОРАЯ ЖЕНЩИНА. Федя, вы не джентльмен.

ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА Федя! Федюня! (Брызжет на него водой.)

КОМПОЗИТОР. Малыш, принеси мне джин с тоником.

ТРЕТЬЯ ЖЕНЩИНА. С моником? (Брызжет водой.) Ха ха-ха!

Затем все три женщины появляются одновременно с криками:

«Федя! Маэстро!» и исчезают.

Появляется Чорт.

ЧОРТ. Федя, маэстро, как вы себя чувствуете?

КОМПОЗИТОР. Плохо… Жуткая жара.

ЧОРТ. Сейчас поправим. (Делает взмах рукой, солнце исчезает.) Так! А сейчас?

КОМПОЗИТОР (капризно). А теперь холодно. (Чорт машет рукой, и солнце появляется.)

ЧОРТ. Федя, вы просто устали от отдыха. Пора за работу.

КОМПОЗИТОР. Вы же сами говорили, что талант должен отдыхать.

ЧОРТ. Верно. Но не так долго, чтобы о нем все забыли! Федя, давайте поговорим по-мужски. Я вложил в вас немало сил и, не будем скрывать, средств.

КОМПОЗИТОР. Я понимаю… естественно… моя задолженность…

ЧОРТ. Теперь, как ваш администратор, я бы хотел иметь свой навар. Короче, давайте работать глобально.

КОМПОЗИТОР. Как глобально? Не понимаю.

ЧОРТ. А вы посмотрите на карту – какие просторы открываются! Клубы, дворцы, стадионы… И все это надо заполнить нашей продукцией. Больше надо мелькать перед глазами: творческие вечера, утренники, полдники. Кстати, и на телевидении неплохо появиться.

КОМПОЗИТОР. Так не зовут.

ЧОРТ. Не зовут – сами идите! У нас четыре канала, неужели ни в один нельзя влезть? Хотя бы в эту передачу, про молодые таланты… Как ее? «С песней по сердцу»!

КОМПОЗИТОР. По жизни.

ЧОРТ. И по жизни тоже. Начнем с творческого вечера на TV. И запомните: написать, извините, одну песню в день любой дурак может. Пять, десять, двадцать – это цифра!

КОМПОЗИТОР. Но я столько не успею.

ЧОРТ. Старайтесь. Сами не придумаете – возьмите у других. Композиторы, как дипломаты, тоже обмениваются нотами. Дерзайте, маэстро, нас ждут великие дела!

При этих словах из моря вылезает какое-то чудовище: это Недержавин с печатной машинкой, в маске.

ПОЭТ. Как сказал классик: «Театр уж полон, ложи блещут. а касса гнется и скрипит!» Поехали, Тёрентьич!

Темнота.

Снова квартира Композитора. В квартире Чорт. Композитор, Режиссер. Оператор с телекамерой и осветитель.

ЧОРТ. Дорогие телезрители! Мы начинаем очередную передачу из цикла «С песней по сердцу». Сегодня с вами встретится замечательный мастер нотного стана, инженер человеческих уш – Федор Бесфамильный.

РЕЖИССЕР. Стоп! Мизансцену утверждаем так: вы, Альфред Терентьич, справа, а Бесфамильный у рояля, так сказать, в муках творчества. Возражений нет?

КОМПОЗИТОР. Нет.

РЕЖИССЕР. Вот и прекрасно. Главное – не забывайте смотреть в камеру. (Операторам.) Кирилл, Мефодий, готовы?.. (Те кивают.)Тогда начали. Внимание. Мотор!

ОПЕPATOP. Есть мотор!

ЧОРТ. Мы с вами находимся в скромной, уютной квартире композитора Федора Бесфамильного, с видом на Союз композиторов. А вот и сам маэстро… Как всегда, у рояля, как всегда, на боевом посту. Федор Федорович, над чем вы сейчас работаете?

КОМПОЗИТОР. Э-э-э… Ме-е-е…

РЕЖИССЕР. Стоп!.. Что вы экаете?

КОМПОЗИТОР. Я не знаю.

РЕЖИССЕР. Ну что вы мекаете?

КОМПОЗИТОР. Я не мекаю!

РЕЖИССЕР. Мы же с вами договорились: вы работаете… э-э-э… мэ-э-э… над…

КОМПОЗИТОР. Над циклом обрядовых песен.

РЕЖИССЕР. Да-да, именно над ним. Годится! Давайте еще раз. Кирилл, Мефодий, мотор!

МЕФОДИЙ. Есть мотор!

КОМПОЗИТОР (читает по бумажке, данной Поэтом). В данный момент я работаю над циклом обрядовых песен, посвященных таким важным обрядам, как свадьба, новоселье, проводы на пенсию, возвращение с овощной базы…

РЕЖИССЕР. Стоп-стоп!.. Про овощную базу не надо.

КОМПОЗИТОР. Почему?

РЕЖИССЕР. По кочану!

КОМПОЗИТОР. Понятно.

РЕЖИССЕР. Тогда пошли дальше. Кирилл!

КИРИЛЛ. Да!

РЕЖИССЕР. Мефодий, мотор!

МЕФОДИЙ. Есть мотор!

ЧОРТ. А сейчас послушайте последнюю работу Федора Бесфамильного – автобиографическую песню-монолог-самовыражение: «Я – это все».

КОМПОЗИТОР (играет и поет).

Я – радуга.

Семицветная радуга.

Ты меня своей нежной рукой касаешься.

Я – озеро.

Глубокое озеро!

Ты босыми ногами в меня погружаешься.

Я – ветер.

Свежий, радостный ветер!

Я врываюся прямо в окно твоей комнаты.

Я – молния,

Я грозная молния!

Я ударю так, что надолго запомнишь ты.

И куда ни пойди.

Всюду я на пути.

Я – трава, я – кустарник, я – веточки.

Я – калитки скрип.

Я – твой белый гриб.

Я – лопух.

Я – подсолнух.

Я – семечки.

Я – книга,

Я – раскрытая книга!

Книга самая умная, самая лучшая!

Я – кактус.

Я причудливый кактус!

Но тебя никогда я не трону колючками.

Я – кресло.

Твое мягкое кресло.

Удобное, как домашние тапочки!

Я – лампочка.

Я горящая лампочка.

Я хочу, чтобы все тебе было до лампочки.

И куда ни пойди. Всюду я на пути:

Я – трава, я – кустарник, я – саженцы.

Я глоток воды.

Я кусок еды, Я – твой хлеб.

Я – шпроты, Я – ряженка!

Затемнение. Высвечивается другая сценическая площадка, на которую выходит Чорт.

ЧОРТ. Мы продолжаем наш фестиваль рок-музыки. Сейчас вы услышите рок-группу под названием «Пена». Много песен в репертуаре «Пены», и все они посвящены пиву. Сегодня ансамбль выступает с новой песней композитора Федора Бесфамильного. В ней «Пена» поднимает голос против недолития пива. Итак, поет рок-группа «Пена»!

На сцене рок-группа «Пена». Один в немыслимой майке, другой в соломенной шляпе, третий – в концертной тройке. Снизу под нимаются клубы дыма и прочие эффекты современных рок-групп. Рок-группа поет.

В жигулевских степях и долинах Кавказа,

На цейлонских полях и в горах Гондураса,

Средь забот и тревог в неспокойной вселенной

Потихоньку растет скромный колос ячменный.

Эй, ребята, берегите вы его!

Варят пиво из него, из одного.

Он растет и для тебя, и для меня.

Руки прочь от ячменя! От ячменя!

ПРИПЕВ:

Звучит над миром

Наш голос гневно:

Побольше пива.

Поменьше пены!

В одном порыве

Встаем стеною —

Мы ждем долива

После отстоя.

Итальянский рыбак, тракторист из Тамбова,

Австралийский батрак и ковбой из Айовы,

Пусть сегодня смелый голос ваш раздастся.

Всем людям на земле пива свежего хотца.

Пусть бурлит оно во мне, бурлит в тебе.

Словно спутник и в работе и в борьбе.

Знают все – и старики, и молодежь —

Нашу жажду пепси-колой не зальешь.

ПРИПЕВ.

Затемнение. Когда свет загорается, мы видим Чорта в костюме диск-жокея.

ЧОРТ. Дорогие друзья! Мы рады приветствовать вас м нашей дискотеке! К нам в дискотеку молодежь приходит нe просто прыгать и трястись, а посредством танца познавать самые жгучие современные проблемы. Вы уже побывали на наших вечерах под названием «Ритмы рок-н-ролла и высшая школа», «Богатство океана и Адриано Челентано». Сегодня мы проводим вечер под названием «Музыка в диско-стиле об ископаемых Урала и Сибири»! В центре программы произведения композитора Бесфамильного «Ты – мое ископаемое»!

Полутьма дискотеки, крутится, отбрасывая свет, стеклянный шар, танцуют пары, руководимые диск-жокеем. Звучит песня.

ЧОРТ. Итак, дорогие друзья! (Поет.)

Дискотека – чудо века.

Мягкий свет.

Ничего для человека

Лучше нет.

Мы с тобой не просто пляшем

И поем,

А родные недра наши

Познаем!

Ведь лежит богатство

Под ногами прямо:

Марганец и никель.

Сера и метан.

Посмотри налево.

Посмотри направо —

Видишь, как сверкает

Медный колчедан.

Наклонись пониже.

Приглядись получше.

Может, обнаружишь

Бурый уголек.

А теперь ногою

Вместе топнем дружно —

Сразу нефть фонтаном

Брызнет в потолок.

В землю постучаться.

В почве покопаться.

Прыгнуть на болоте

С пятки на носок.

Чтобы на болоте

Смог образоваться

Торфоперегонный

Маленький горшок.

Вместе! Дружно! Глубже! Нужно!

Если мы до магмы

Сможем докопаться.

Станет в дискотеке

Очень хорошо!..

Музыкальный проигрыш, во время которого пара людей танцует на далеком расстоянии. Затемнение. Когда загорается свет – это уже стадион, на котором выступает Чорт.

ЧОРТ. Дорогие тьмутараканцы! Сегодня в вашем дворце спорта большой праздник – всеобщий и ежегодный день парикмахера. Этим скромным людям с бритвой в руках Федор Бесфамильный (на минуту появляется и луче прожектора и исчезает Композитор) посвятил свою композицию «Парикмахер – это звучит бодро». Итак, праздник начинается.

ЧОРТ (декламирует).

Летит комета на небе чистом

И льет на землю яркий свет.

От трудовой семьи артистов

Всем парикмахерам – привет!

Чорт исчезает. Музыка. Появляется хор.

ХОР.

Прическа!

Ты нас украшаешь!

Прическа!

Ты с нами всегда!

Прическа!

Пускай ты неброска.

Но ты возвращаешь младые года.

Молодым и седым.

Гладким и завитым —

Всем ты нужна, всем ты нужна.

Инженерам, врачам,

Токарям, ткачам

Плохо без волос!

В жару и в мо-р-оз!

Визг тормозов. На сцену въезжает машина. В ней сидят Орфей и Варвара. Они исполняют шлягер в стиле производственных песен.