Текст книги "Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт"

Автор книги: А. Хайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц)

Не знаю, поняли они или нет, но больше я их не видел.

Но знаете, что меня больше всего поразило в Америке?. Что люди там на улице улыбаются друг другу. Просто так, без всякой причины. Идут и улыбаются. Я уже попробовал здесь, у нас. Вчера на улице взял и улыбнулся незнакомому человеку. Он остановился, посмотрел на меня и говорит:

– Что ты лыбишься?

– Просто так! У меня хорошее настроение.

А что оно у тебя хорошее? Получил вызов в свой Израиль?

– Ах, ты, – говорю, – антисемитская морда! Я-таки могу уехать в Израиль, а тебе, чтоб уехать, надо угнать самолет!

Вот так мы поулыбались друг другу.

Третий день как я вернулся – и не могу спать. Каждую ночь я смотрю в потолок и думаю. Я думаю о своей Риве, которая должна полдня бегать за кефиром. Я думаю о моем внуке, которого дразнят в школе из-за фамилии. Я думаю о себе, который ишачил на них всю жизнь, чтобы иметь грошовую пенсию и медаль «За трудовую доблесть».

Знаете, я очень люблю изучать историю. Она дает нам много примеров. И вот вам еще один. При феодальном строе лучше всего живут феодалы. При капиталистическом строе лучше всего живут капиталисты. Но если у нас в стране лучше всего живут проститутки, скажите честно, как надо называть этот строй?

Тетя Миня – всемирная сваха

Мина Моисеевна, или попросту тетя Миня, была соседкой по квартире моего друга, режиссера с киностудии им. Горького. Он нас и познакомил.

– Мина Моисеевна, – сказал он, – знаете, кто это?.. Это Хайт!

– Так что, – спросила она, – мне встать по стойке «смирно» или пойти помыть шею?

– Не надо, – сказал я. – Можете ходить с грязной.

– О, какой язвительный молодой человек! Жалко, я не знала, что у меня будет такой важный гость. Купила бы чего-нибудь особенного к чаю. Вы, кстати, чай будете без какого варенья: без вишневого или без клубничного?

– Если можно, то без малинового.

– Пожалуйста! У меня всё есть.

Насчет варенья она, конечно, хохмила. Нашлось у нее и варенье, и печенье, и конфеты – как это водится в приличном еврейском доме. Вот иногда видишь человека всего пять минут, а такое ощущение, что знаешь его всю жизнь. Точно такое же чувство возникло у меня после первой встречи с Миной Моисеевной.

Когда сегодня я вижу на сцене Клару Новикову с ее тетей Соней, для которой пишут лучшие юмористы, я всегда думаю: а как же тетя Миня? Ведь ей никто не писал, она всё придумывала сама.

Помню, сидим мы с ней, беседуем. Вдруг – телефонный звонок. Кто-то ошибся номером. Громкий мужской голос, который слышу даже я, кричит:

– Куда я попал?!

– А куда вы целились? – спрашивает тетя Миня.

Хотя в душе она была стопроцентной еврейкой, но терпеть не могла разговоров, какие мы все потрясающе умные.

– Ай, не морочьте голову. Вот вам мой племянник, дофке еврей, – тупой, как одно место. Кончил в этом году школу – и что? С его знаниями он может попасть только в один институт: в институт Склифосовского!

Я специально начинал ее дразнить:

– Но мы же с вами избранный народ?

– Мы – да! Но некоторых евреев, по-моему, избирали прямым и тайным голосованием, как наш Верховный Совет.

Теперь пришла пора сказать, кем же была тетя Миня. Она была профессиональной свахой. Сегодня в эпоху брачных объявлений и электронных связей эта профессия кажется ушедшей. Но только не для тех, кто знал Мину Моисеевну.

– Человек должен уметь расхвалить свой товар, – говорила она. – Реклама – это большое дело. Посмотрите, когда курица несет яйцо, как она кричит, как она кудахчет. А утка несет тихо, без единого звука. А результат?.. Куриные яйца все покупают, а про утиные никто даже не слышал. Не было звуковой рекламы!

Не знаю, как она рекламировала своих женихов и невест, но клиентура у нее была обширная, телефон не умолкал с утра до вечера. Было сплошным удовольствием слушать, как она решает матримониальные дела.

– Алло! Что? Да, я вас помню, Володя. Так что вы хотите?.. Чтоб она была молодая, так, красивая, и что еще?.. Богатая. Я не поняла, вам что, нужно три жены? Ах, одна! Но чтоб она всё это имела. Ясно. Простите, а что вы имеете? Кто вы по профессии?.. Учитель зоологии?.. Значит, вы имеете то, что имеет лебедь: длинную шею и голый тухес. Хорошо, звоните, будем искать…

– Алло! Кто говорит? Роза Григорьевна? От кого вы? От Буцкеса. Очень приятно. А что вы хотите?.. Жениха? Для кого, для дочки?.. Нет? А для кого, для внучки?.. Ах, для себя! Интересно. Если не секрет, сколько вам исполнилось? 36? А в каком году?.. Хорошо-хорошо, будем искать. Может быть, что-то откопаем.

– Алло, это Яков Абрамович?.. Хорошо, что я вас застала. Дорогой мой, мы оба прекрасно знаем, что у вас сволочная дочь, которая не дает вам жить. Но все равно, когда я привожу жениха, не надо ему сразу целовать руки и кричать, что он ваш спаситель. Они сразу что-то начинают подозревать!

Мне она часто говорила:

– Жалко, я тебя не знала раньше. Я бы тебе нашла хорошую жену.

– Я и без вас ее нашел.

– Не спорю! Но я бы тебе нашла такую же, плюс еврейку.

– Если вы такой молодец, что же вы себе не нашли хорошего еврейского мужа?

– Слушай, прекрати! Не сыпь мне соль на сахар. Я со своим Мишей давно рассталась.

– Почему, если не секрет?

– Потому что он храпел.

– Что, из-за такой ерунды?!

– Да, но он же каждый раз храпел с другой.

Когда Мине Моисеевне исполнилось 75, она приняла самое важное решение в своей жизни – уехать в Израиль. Все подруги по дому дружно ее отговаривали:

– Миночка, куда вы собрались на старости лет? Жить среди незнакомых людей! К тому же они там все сионисты…

– Я вот что подумала, – сказала тетя Миня. – Лучше я проживу остаток лет среди незнакомых сионистов, чем среди знакомых антисемитов.

И она уехала. Тихо, незаметно, никому ничего не сказав. Тогда в аэропорту «Шереметьево» фотографировали всех провожающих, и мудрая тетя Миня не хотела, чтобы у нас были неприятности после ее отъезда. Прошли годы, многое в мире изменилось. Советский Союз установил дипломатические отношения с Израилем – и я впервые оказался на Святой земле.

Я сразу же попросил моих друзей разыскать Мину Моисеевну, если она еще жива, а если нет – хотя бы узнать, где она похоронена.

На следующее утро чуть свет в моем номере зазвонил телефон:

– Алло! Это великий русский писатель Шолохов– Алейхем?

– Тетя Миня! – заорал я. – Это вы?

Ну да! Что ты так удивился, будто тебе позвонил Ясир Арафат?

Через пару часов я уже завтракал в ее квартире, точь-в-точь копия московской: те же занавески на окнаx, те же фотографии на стенах, такой же маленький телевизор, по которому шли всё те же наши передачи.

– Ничего не меняется, – сказала она, перехватив мой взгляд. – Всё как было. Даже профессия у меня та же.

– Как? Вы и здесь сваха?

– Почему нет? Здесь тоже надо соединять женихов и невест. Как говорится, сводить концы с концами.

Дальнейшая часть дня проходила под аккомпанемент сплошных телефонных разговоров тети Мини:

– Алло? Слушаю!.. Да, я вас помню. Вы хотели невесту с хорошим приданым. Так вот, можете открывать счет в банке «Хапоалим» – я вам нашла невесту. За ней дают 50 тысяч шекелей. Что вы хотите?.. Посмотреть ее фото? Милый мой, за такие деньги я фото не показываю. Получите приданое, купите себе фотоаппарат и снимайте ее сколько влезет!

– Алло? Бокер тов, геверет! – И она затараторила на иврите, как пулемет. – Ненормальная румынская еврейка, – сказала она, положив трубку. – Денег полно – и она сходит с ума. Не хочет блондина, не хочет брюнета, подавай ей только рыжего! Откуда я знаю, почему?.. Может, у нее спальня красного дерева, хочет, чтобы муж был точно в цвет.

– Алло?.. Ша, что вы кричите? Кто вас обманул?.. Я вам сразу сказала, что у нее есть ребенок. Какой позор?.. В чем позор?.. Ах, ребенок родился до свадьбы! Так что? Откуда ребенок мог знать, когда свадьба?..

А я сидел, слушал всё это и умирал от счастья и восторга! Потому что за окном был Тель-Авив, потому что рядом была тетя Миня, потому что, слава богу, есть то, что в нашей жизни не меняется.

Не знаю, может, это звучит немного высокопарно, но для меня тетя Миня олицетворяет весь наш народ: тот же юмор, та же деловая жилка, скептическое отношение ко всему и удивительная жизненная сила. Всё то, что позволило нам выжить в этом кошмарном мире.

Порой мне кажется, что, брось тетю Миню в тундру, в тайгу, – и уже через пару дней она будет ходить по чумам, сватать чукчей и эскимосов:

– У меня для вас потрясающая невеста! Она даже не очень похожа на чукчу, скорее на японочку. Какое приданое?.. Какие олени?.. Нет, он сошел с ума! Я ему предлагаю красотку, а он хочет оленей. Да вы только женитесь – и у вас будут рога больше, чем у оленя!

Сегодня тети Мини уже нет на земле. По нашему обычаю, умершим нельзя приносить цветы, но никто не сказал, что им нельзя дарить рассказы. Я написал его в память Мины Моисеевны и жалею только о том, что она его не услышит. Иначе она бы непременно сказала:

– Между прочим, про меня мог бы сочинить и получше! К тому же ты забыл вставить мою главную фразу о том, что надо уметь радоваться жизни. Обязательно напиши: «Пока жизнью недоволен – она и проходит!» Так всегда говорила я, простая еврейка, которая соединяла людей по парам!

Врачи советуют смеяться

В качестве предисловия хочу рассказать одну историю. Несколько лет назад на Дальнем Востоке во время землетрясения завалился панельный дом. Срочно прибыли спасатели, пожарники. врачи. Начали разбирать завал, вдруг слышат – из-под обломков раздается хохот. Подогнали автокран, подняли панель и видят такую картину: на унитазе сидит человек без штанов и громко хохочет. Ну, решили. очевидно, поехал умом. Спрашивают:

– Гражданин, товарищ, вы что?

А тот отвечает:

– Ой, умора! Ну и строят же у нас! Представляете, пошел в туалет: только за веревочку дернул – весь дом завалился!

К чему я рассказал эту историю?.. Конечно, не для того, чтобы сообщить, что в России бывают землетрясения. И не для того, чтобы поведать о плохом качестве строительства. Об этом и так все знают. Я просто хотел обратить ваше внимание на то, что этот человек под обломками хохотал. И это очень показательно. Ведь что бы в России ни случилось, что бы ни произошло, наш человек чувства юмора не теряет.

Ведь этот пример с землетрясением можно обобщить на всю страну. Можно сказать, что там произошло большое землетрясение. Завалилось всё: промышленность, сельское хозяйство, пропали денежные вклады. многие потеряли работу. Словом, потеряли всё, кроме чувства юмора.

Конечно, пришло другое время, изменились темы, исчез Василий Иваныч, чукчи, армянское радио, зато появились новые герои. Кто из вас, например, не слыхал про «новых русских»? Ну, для тех, кто не знает, могу сказать, что это такая новая генерация с маленькой головой и большими деньгами. На тему «новых русских» уже появились десятки анекдотов. Я вам хочу рассказать один из последних.

Недавно один «новый русский» приехал покупать старинный замок в Швейцарии. Агент по продаже недвижимости водит его по территории и показывает:

– Вот, это двенадцать гектаров земли, тут парк, здесь виноградники. А вот и сам замок – первая половина восемнадцатого века.

– Не. Tак не пойдет! А где вторая половина?

Надо сказать честно – появились не только «новые русские», но и новые украинские, и новые казахские, и новые узбекские. И между ними тоже идет соревнование, кто покруче! Если «новые русские» предпочитают для отдыха Кипр, Турцию или Испанию, то в пику им новые украинские стали ездить отдыхать аж в Африку. И как результат – в некоторых африканских магазинах уже знают украинские слова, в ресторанах стали появляться украинские блюда. Хотя, честно говоря, не понимаю, как их перевести на английский. Например, как по-английски «борщ с пампушками»? «Ред соуп уиз памперс»? Или еще как-нибудь?

Словом, могу себе представить такую картину: какой-нибудь украинский бизнесмен купается в африканской речке и чувствует – что-то ему щекочет ногу. Он говорит:

– Ой, не надо! Мне щекотно.

Никто не отвечает, только опять щекочет. Он снова:

– Ой, не надо! Ну, кто там балует?

И слышит снизу:

– Так це ж я – крокодыл!

Кстати, отношения Украины с Россией – это сегодня тоже одна из тем, над которыми смеются и в России, и на Украине. Действительно, смешно: практически один народ, одна культура, в общем-то, один язык, но каждый идет своим путем. Одним словом, кончилась любовь, начался развод. Маленький мальчик украинец спрашивает деда:

– Диду, а чего ты на своей машине не ездишь?

– Да не любят нас проклятые москали! Не дают нам бензина.

– Диду, а почему у нас на кухне газовая плита не работает?

– Не любят нас проклятые москали! Не дают газа.

– Диду, а почему у меня братика нет?

– А потому, шо у нас рождаемость падае.

– А почему она падае?

– Так я ж говорю: потому шо не любят нас проклятые москали!

Но, конечно, тема отношений с Украиной – не главная у сегодняшних юмористов. Гораздо больше шуток и анекдотов связано с темой бизнеса. Ведь никто не предполагал, что русский народ, который с презрением относился даже к самому слову «бизнесмен», сегодня сам с головою кинется в это дело. Причем, скажу без преувеличения, в бизнес кинулись буквально все: школьники, пенсионеры, врачи, педагоги. Даже наши стражи порядка, наша доблестная милиция тоже включилась в этот процесс. Я, кстати, придумал, как называется милиционер, который занимается коммерцией: бизнесмент!..

Между прочим, милиция – это единственный объект, к которому отношение не изменилось. Что про них раньше думали, то и сейчас. И это тоже видно по сегодняшним шуткам. Голодный бомж нашел где-то банку тушенки, а консервного ножа, разумеется, нет и открыть банку нечем. Он подходит к милиционеру и говорит:

– Командир, будь другом, помоги банку открыть. Два дня не жрал.

Милиционер попался добрый, говорит:

– Не трухай, сейчас сделаем.

Взял консервную банку, постучал в нее и говорит:

– Откройте, милиция!

Продолжая тему бизнеса, скажу: хорошо еще, когда людям есть чем торговать. А то бывает нечем торговать, а все равно хочется. Районное начальство в Брянске выпустило красочный проспект, где иностранным охотникам предлагалось, разумеется за валюту, принять участие в медвежьей охоте. Один доверчивый немец перевел на их счет деньги и сообщил, когда прибудет вместе со своим ружьем. И тут выяснилось, что медведей в Брянской области давно уже нет. Часть померла, а часть ушла в другие, более сытые области. Что делать? Не отдавать же валюту назад!

И тут один умный референт придумал гениальный выход: взять в брянском цирке старого списанного медведя и поместить его в лесу. Как говорится, нехай немчура стреляет.

Приехал немец и вместе с егерем отправился в лес. Егерь его вывел точно на то место, где разместился медведь. Только этот охотник вскинул винтовку, вдруг раздается велосипедный звонок. Прямо по тропинке на своем велосипеде едет сельский почтальон. Увидал почтальон этого медведя, заорал от ужаса; бросил велосипед– и деру! А медведь же цирковой, дрессированный. Поднял этот велосипед, сел на него и поехал по лесу.

У бедного немца от этой картины помутился рассудок, и его в тяжелом состоянии отправили на родину. Слава богу, там его откачали, и он теперь всем рассказывает, что такое бизнес по-русски с полусмертельным исходом.

Правда, если меня спросят: какая тема сегодня может соперничать с бизнесом, то это, конечно, секс. Представляете, в нашей пуританской стране, где раньше в кинофильме даже поцелуй в лоб считался эротической сценой, вдруг началось такое: по телевизору– эротические шоу, в газетах сплошные объявления о сексе по телефону, массажных кабинетах и о каких-то услугах с выездом на дом.

У народа просто пошла кругом голова! Мой приятель живет в Архангельске. Он мне рассказал, что у них недавно открылся «Дом добрых услуг». Ну, вроде как раньше был «Дом быта». Так этот «Дом услуг» выполняет заказы клиентов и высылает на дом за довольно приличные деньги кому массажистку, кому секретаршу в деловую поездку, кому секретаря. Правда, дело это еще для нас совсем новое, и время от времени происходит путаница: присылают или не тех, или не по тому адресу.

Словом, я себе уже нафантазировал такую историю. Некая бизнес-вумен, одинокая, зажиточная и уже немолодая, вызвала через это бюро к себе мужика. Он пришел вечером, достает портфель, вынимает оттуда бутылку и говорит:

– Ну что, давайте выпьем, побеседуем.

Естественно, выпили, поговорили. Она к нему придвигается ближе, а он достает из портфеля вторую бутылку:

– Давайте еще выпьем, побеседуем.

Снова выпили, поговорили. Она уже начинает намекать, что пора бы и делом заняться. Он говорит:

– Минуточку, каким делом?

Она ему отвечает:

– Ясно каким – в постель лечь!

– Пардон! Вы, гражданка, кого вызывали?

– Да вот по прейскуранту: хахаля-надомника.

Он говорит:

– A-а! Тогда это ошибка. Я – не хахаль-надомник, я – алкаш-собеседник!

А что? Вполне может быть. У нас и не такое происходит. Возьмите, например, такую часть российского пейзажа, как секс-шопы, магазины сексуальных принадлежностей. Конечно, есть они и на Западе, в укромном месте, с зашторенными окнами, чтобы не шокировать общественность. У нас же в любом коммерческом киоске, рядом с метро, при свете дня продают все эти надувные и механические безобразия. И уже к этому целомудренная русская душа привыкнуть никак не может.

В подтверждение расскажу еще одну историю.

Один работяга возвращается с работы домой, открывает дверь и вдруг видит в коридоре на сундучке механический аппарат. Он кричит:

– Дочь! Это у нас откуда?

Та говорит:

– Это я купила.

– Ты что, с ума сошла? Бесстыдница!

– Что ты кричишь? Мне уже 30 лет, мужа нет, перспектив никаких, имею я право на личную жизнь? Имею. Ну и молчи!

На следующий день дочь приходит с работы, заходит в комнату и видит такую картину: на столе – бутылка водки, два стакана, сидит отец, а напротив него на столе – механический аппарат. Она говорит:

– Пап, ты что делаешь?

– Отойди, не мешай! Дай мне с зятем поговорить!

Словом, живем весело, хотя, если говорить честно, то жизнь страшноватая. Но это наше привычное состояние, когда сразу и страшно, и смешно.

В городе Оренбурге один частный таксист (кстати, это тоже примета времени: он работает на собственной машине, сам ее чинит, сам платит налоги, но речь не об этом) рассказал мне замечательную историю, когда сразу и страшно, и смешно.

– Представляете, – говорит, – поздно вечером останавливает мое такси одна старушка. Я спрашиваю: куда ехать?

– Да тут, – говорит, – недалеко. Прямо к кладбищу.

Я думаю: ночью, на кладбище, район поганый – страшно ехать.

– Нет, – говорю, – мамаша, извините! Я уже закончил.

Захлопнул дверцу и отъехал. Метров двадцать проехал, посмотрел в боковое стекло, а она за мной бежит. Я прибавляю газку: 40 километров, 60 – все равно не отстает. Волосы развеваются, глаза выпучила – страшно, аж жуть! Я дал по тормозам, окошко открываю, говорю:

– Бабуль, что я тебе сделал? Зачем ты за мной гонишься?

А она отвечает:

– Милый, как же мне за тобой не гнаться? Ты же мне дверью юбку прищемил.

В общем, несмотря на войны и разруху, преступность и стихийные бедствия, люди продолжают смеяться, чем, кстати, вызывают мое безграничное уважение.

Я иногда думаю, что 99 процентов населения России никогда не читало Шолом-Алейхема, а процентов 90 вообще не слышало этого имени, но все равно, где– то в глубине души, сами того не зная, они повторяют слова мудрого еврея Шолома Рабиновича, сказанные в одном из его горьких и смешных рассказов: «Господа, смеяться полезно! Врачи советуют смеяться!»

Телефонный разговор

(Нью-Йорк – Бобруйск)

Алло Сема?.. Это я, Наум! Что это значит, какой? Твой двоюродный брат, из Нью-Йорка! Ты что, спишь?.. Ах, у вас ночь. Слушай, что там у вас происходит? Как ни позвоню – у вас всегда ночь. Или у вас уже у всех темно в глазах?.. Да-да, хорошо! Я понимаю, что это не телефонный разговор.

Сема, что я звоню! Слушай меня внимательно. У меня хорошая новость: ты в компьютере! Понял?.. Что? Я не слышу…

– Наум! Повтори, я не понял. Какой компьютер? На сколько мегабайт?.. Вообще компьютеры сейчас идут плохо. Забит весь рынок. Если можно, пришли что-нибудь попроще. Например, серево! Ну, серево! Ну, как ты не понимаешь? Приемник и еще две колонки! Се-ре-во! Дошло?.. Ну, стерево, какая разница! А еще лучше не стерево, а видимо. Да, видимо! Пал-Сэкам. Только сразу много официально не посылай. Потому что таможня теперь стала брать большую пошлость. Ну, пошлину, какая разница. Алло! Что ты говоришь?..

– Я говорю, что ты идиот! При чем здесь твое серено? Ты в другом компьютере. Который в Вашингтоне! Ферштейст?.. И ты, и все ваши.

Слушай, в мае тебя вызовут в посольство. Только не надо там ничего крутить. Пиши все как есть. Они здесь все проверяют. Ты меня понял?

– Я понял, понял!.. Слушай, а насчет того, что я был в партии, надо писать?.. Да?.. А почему я должен писать? Ты же не писал. Все, молчу, молчу!..

Слушай, а может, лучше написать, что Роза – член партии? Она все равно не хочет ехать. Откуда я знаю?

Спроси у нее сам. Она такая же твоя сестра, как и моя! Роза, иди сюда…

– Алло, Наумчик! Здравствуй, дорогой! Это я, Роза. Почему я сошла с ума? Ради бога, не кричи, а то у меня поднимается давление. Я тебе все объясню. Во-первых, я уже старая. Что я там буду делать? Во-вторых, и в самых главных, – у меня подходит очередь на холодильник в совете ветеранов. Что же я, шесть лет ждала и уеду, так и не купив?

Наумчик, знаешь, я подумала: если у меня будет холодильник, а продукты вы будете посылать оттуда, я как-нибудь продержусь. Нет-нет, не уговаривай! Не трать на меня валюту! Я тебе лучше опять дам Сему…

– Хорошо, давай Сему… Алло, Сема! Знаешь, что я скажу? От вас родить можно! Причем родить не еврея. В общем, слушай сюда… Главное – получить статус беженца. Это очень важно. И для пособия, и для медицины, и для тебя!

Поэтому, когда встретишься с консулом, наплети ему побольше ужасов про антисемитизм. Только не рассказывай, что за тобой бегает сосед с топором. Эту хохму они уже знают. Придумай что-нибудь поумней. Например, что общество «Память» сожгло твою дачу. Что? У тебя нет дачи?.. Вот и хорошо. Значит, они сожгли – и теперь ее нет.

Ты понял?.. И еще: не тащите сюда старое барахло. Здесь такое можно спокойно взять у гарбиджа. Кто такой гарбидж?.. Это такой универмаг. Бесплатный. По всей Америке. Главное – везите сюда язык! Язык! Причем здесь говяжий? Английский!

Как папа?.. Вандерфул! Ковыляет на одной ноге, но по-прежнему бодрый. Он тебе сам скажет пару слов…

– Алло, кто это?.. Сема? Здравствуй, дорогой! Какой это Сема?.. Ах, сын Давида! Семочка, родной, я тебя не узнал. Богатым будешь. Но только не здесь. Здесь это не так просто. А то вы думаете, что тут деньги растут на деревьях.

Как я себя чувствую?.. Отлично! Здесь такая медицина – они меня в момент поставили на ноги. На все четыре. Кстати, можешь меня поздравить: я получил гражданство. Я теперь стопроцентный американец.

Как у меня с английским? О’кей, никаких проблем. Сказать что-нибудь? Так, ни с того ни с сего?.. Хорошо, пожалуйста… Слушай, а что сказать? Ты же все равно не поймешь. Почему я не знаю английский? Глупости! Еще как знаю! Как будет по-английски «хороший человек»? Э-э… А гугер менч! Что? Это по-немецки?.. Слушай, я не думал, что немецкий я тоже знаю…

(Послушай, Наум, это он нам звонит или мы ему?.. Ах, мы… Бай коллект. Нет?)

Как мой внук?.. Прекрасно! Замечательный мальчик! Уже совсем взрослый. В прошлом месяце кончил на компьютер.

Семочка, дорогой, ну, будем закругляться. Что-то плохо стало слышно. Рад был с тобой поговорить. Что? Ладно, даю Наума…

– Алло, Сема! Это я… Что случилось?.. Почему ты плачешь? Сам не знаешь?.. Ну, прекрати! Прекрати, я говорю… У нас в Америке не плачут. Слышишь, перестань, а то я сам заплачу.

Вот увидишь, все будет хорошо. Трудно здесь только первый год. А потом будет немножко труднее. И ничего не бойся. Наш Нью-Йорк не такой маленький. Здесь хватит места всем. Будь счастлив, мой дорогой! Би хеппи! Да нет, хеппи, хеппи! Говорю по буквам: Хаим, Ефим, Парнусе два раза, Иден с восклицательным знаком!

Брайтон-Бич

– Скажите, а вы были на Брайтоне?

– Ну, как там Брайтон? Заходили?

– Слушайте, а что это такое – Брайтон-Бич?

Такие или почти такие вопросы задают сегодня каждому побывавшему в Америке. Не знаю, что отвечают другие, но я скажу так: Брайтон-Бич – это восьмое чудо света, загадка географии, удивительное место, где ты сразу оказываешься на двух материках: одной ногой в Америке, а другой в России. То, что происходит здесь, может произойти только на Брайтоне. Так, как здесь могут ответить, можно услышать только на Брайтоне. И нигде больше.

Мы заходим с женой в маленький магазинчик, чтобы купить зонт.

– Скажите, – спрашивает она, – сколько стоит вон тот фиолетовый зонтик?

– Этот? Пятнадцать долларов.

– А вон тот – светло-голубой?

– Тот двенадцать.

– Скажите, а подешевле нельзя?

– Извините, мадам, но дешевле в Америке только дождик.

Я захожу в банк. У столика старый еврей клюет носом. Я спрашиваю:

– Извините, вы не подскажете, как пользоваться банковским автоматом?

– А вы что, не знаете?

– Нет, я же только что из России.

– Из России? И не знаете, как пользоваться автоматом в банке?

– Нет, не знаю.

– Ой, не морочьте голову! По-моему, сегодня каждый русский знает, как пользоваться автоматом в банке. Заходит в банк, достает автомат и забирает все деньги!

Нет, сколько ни говори про Брайтон – всего не расскажешь. Это место еще ждет своего Исаака Бабеля, который сможет описать нового Беню Крика, Фроима Грача и всех персонажей, тут проживающих.

Где еще на земном шаре вы можете встретить огромного черного полицейского с дубинкой и наручниками, который лузгает семечки, но знает несколько русских слов. Причем таких, от которых могут покраснеть даже одесские биндюжники.

А эти бесконечные овощные лавки, где овощами и фруктами торгуют почему-то исключительно корейцы. Я подхожу к прилавку и начинаю щупать черешню, проверяя, достаточно ли она спелая. Старый кореец, похожий на пожилого зайца, долго смотрит на меня своими щелочками и вдруг говорит:

– Не дави черешню, фраер!

Я так обалдеваю, что даже не обижаюсь на слово «фраер».

А эта знаменитая, лежащая вдоль океана прогулочная палуба. По-английски она называется борд уолк, но здесь ее для удобства зовут просто бодварг. Каждый вечер население гуляет по этой палубе взад и вперед, немножко демонстрируя наряды и драгоценности и ведя разговоры, которые можно записывать.

– Слушайте, я сегодня в «Интернейшенл фуд» купила такие сардины – это просто объеденье.

– А что за сардины? Откуда? Французские или португальские?

– Я знаю… Какие-то из Европы.

– Но какие? Испанские?

– Какая вам разница? Вы что, будете с ними разговаривать?

– Боря! Боря! Иди сюда, Ты слышал новость?

– Нет! А что такое?

– Сейчас ты будешь смеяться. Представляешь, бывшая жена Моршанского родила негритенка.

– Не может быть! А что сказал Моршанский?

Он говорит: «Вы же знаете мою жену, у нее вечно что-нибудь подгорает».

Что касается американцев, то про них здесь вообще говорят неплохо, но с некоторым сочувствием, как о дефективных. В общем, неплохие ребята, но немного шмоковатые. Построили такую хорошую страну, а что с ней делать дальше – не имеют понятия. И хорошо еще. что мы подъехали, чтобы им немножко объяснить.

Что касается России, то с ней обитателям Брайтона давно всё ясно. Их интересует только один, но главный, вопрос: как там с евреями?

Пожилая женщина на пляже сначала было приняла меня за американца и выдала весь свой запас английских слов.

– Хелло, мистер, – сказала она. – Хау ар ю?

– Ай эм уелл, – ответил я. – Энд ю?

Она немного подумала и ответила:

– Ай эм велфер!

Затем, сообразив по акценту, что я свой, сразу задала этот традиционный вопрос: как там с евреями?

– Как всегда, – ответил я. – В общем, живем среди антисемитов.

– Ой, вы думаете, здесь хорошо? Тоже хватает антисемитов. Вот я вам расскажу. У меня в Бостоне есть племянник. Умный мальчик, создал свою фирму, хорошо успел. Вы меня слушаете?

– Да-да, я слушаю.

– Так вот, он решил снять апартамент в одном престижном доме. А ему не сдают. Хозяин прямо сказал: «Я против вас ничего не имею, но в этом доме живут одни англосаксы. Если я сдам квартиру еврею, я потеряю всех жильцов». Ну. это не антисемитизм?

– В чистом виде.

– Но вы слушайте, что было дальше! Мой племянник обиделся, купил весь этот дом целиком и выгнал всех англосаксов прямо на улицу. Видите, как нам здесь приходится? А вы говорите, что в Америке нет антисемитов!

Ах, Брайтон, удивительное место, где у людей пропадает чувство ностальгии. Чего грустить о России, когда она здесь. Русские книги, русские газеты, русская еда. Здесь все можно получить. Если очень повезет, можно даже получить по морде.

Нет, мы несправедливы к Брайтону. Мы приходим в Чайнатаун и восхищаемся, что здесь всё, как в Китае: китайские магазины, китайские улочки, китайская еда. Мы попадаем в итальянский район и радостно говорим: «О, литтл Итали!» Так почему же мы не восхищаемся, попадая на Брайтон-Бич? Да, это не литтл Итали, зато это дер кляйнечке Одесса. Пусть маленькая, пусть грязноватая, зато без горсовета и горкома партии.

Не надо стесняться Брайтона – ведь это все мы. Это наши бабушки и дедушки, которые не очень хорошо говорили по-русски, зато очень хорошо нас любили. Я часто вспоминаю случай из своего детства: когда мои бабушка и дедушка громко говорили в трамвае по-еврейски, пассажиры поглядывали на них с кривыми усмешками, а я, юный пионер, изо всех сил старался смотреть в окно, потому что очень стеснялся за своих бабушку и дедушку, которые так громко говорят по-еврейски в нашей великой антисемитской стране.

Так давайте не будем в очередной раз отказываться от своих стариков. Не будем похожи на тех людей, которые прячут в маленькой комнате своих родителей, когда к ним приходят шибко интеллигентные гости!

Я иду по вечернему Брайтону. Справа шумит Атлантик оушен, слева гремит музыка из ресторанов «Арбат» и «Одесса». Добрый вечер, Брайтон! Мы давно с гобой не виделись. Гуд ивнинг! А гит ёнтыф! А гит юр!^[1]

Боря – аид ашикер

Вы наверное слышали такое выражение: «еврей-тысячник»?.. Это значит, что на тысячу евреев всегда найдется один особо отрицательный. Если уж дурак, то такой, что ни в одной нации не найдешь; если подлец, то такой, что все могут спрятаться; если врун, то сам барон Мюнхгаузен может у него постоять за дверью.

Наш сосед по двору дядя Боря тоже был еврей-тысячник. Это был пьяница, аид ашикер. Вообще еврей– пьяница в России встречается не так уж часто. Ведь для чего пьет русский человек?.. Чтоб ему стало хорошо. У еврея же организм устроен иначе: прежде, чем ему станет хорошо, ему станет так плохо, что его надо три дня отпаивать молоком.