Текст книги "Прежде чем я влюблюсь (СИ)"

Автор книги: wealydrop

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 30 страниц)

Возле парадной лестницы её догнала Джинни, глаза которой ярко блестели.

– Эй, Гермиона! Ты в гостиную?

– Я…

– Пошли вместе! Сейчас придёт Макгонагалл, покажем ей, как мы рады победе, а потом как будто бы пойдём спать. Она уйдёт и!..

– Джинни, я подумала, что не хочу участвовать в вашей вечеринке, – протянула Гермиона в ответ.

– Ты чего? – нахмурилась Джинни. – Ты обещала Гарри, что будешь с нами!

– Это было утром, а сейчас… я не знаю. У меня болит голова.

– Так сходи к мадам Помфри! И тебе, кстати, надо вылечить ногу, а то ты стала хромать ещё сильнее, чем утром!

– А если она мне пропишет постельный режим из-за неё?

– Глупости! – отмахнулась Джинни. – Ты просто не хочешь идти.

– Да, и идти к ней я не хочу. Вообще ничего не хочу. Сейчас придём в гостиную, я пойду спать.

– Грейнджер, ты шутишь! А ну-ка перестань так говорить! Если ты уйдёшь в спальню, то я тебе покоя не дам, ты поняла? И вообще, я не видела тебя в начале игры!

– Я немного опоздала…

– Снова засиделась в библиотеке? – недоверчиво поинтересовалась Джинни.

– Что-то в этом роде.

– Гермиона, это уже выходит за все рамки! – со злобой воскликнула Джинни, затем успокоилась и приблизилась, шепча: – Я всё понимаю, ты очень огорчена поведением моего брата-идиота, но зачем так жестоко отказывать себе в развлечениях? Посмотри на себя, на кого ты стала похожа? Он не стоит того, чтобы так отчаиваться и убиваться!

– Джинни, я не хочу об этом разговаривать…

– Всё, подруга! Сейчас мы поднимемся в гостиную, я переоденусь, а ты подождёшь меня на диване. И чтобы никуда не уходила! Сегодня мы оторвёмся с тобой по полной!

– А как же Дин?

– К чёрту его! Сегодня утром он уже успел подгадить мне настроение. Пускай сам идёт мириться!

Гермиона усмехнулась.

– Ладно, я буду ждать тебя в гостиной.

Когда девушки оказались внутри своей башни, толпа уже праздновала вовсю. Профессор Макгонагалл похвалила ребят из факультетской команды, попросила долго не засиживаться и поспешила к выходу.

– Всё будет в порядке! – крикнул ей вслед Рон.

– Очень надеюсь, мистер Уизли, – серьёзно ответила она и, увидев возле себя мимо идущую Гермиону, обратилась к ней: – Я очень надеюсь на вас, мисс Грейнджер.

– Конечно, профессор. Всё будет хорошо, младшекурсников я сразу же разгоню спать.

– Отлично, – кивнула она и вышла в проём.

Пройдя к дивану, на котором сидели Симус и Невилл, Гермиона плюхнулась рядом, ожидая, когда вернётся Джинни.

– Ну, что ребята? Начнём? – с огромным энтузиазмом воскликнул Симус, потирая руки.

– Давайте подождём хотя бы минут двадцать? – предложил Невилл. – Вдруг она вернётся? Будет обидно.

– Я надеюсь, вы не сильно собираетесь шуметь? – хмуро спросила она.

Гриффиндорцы обступили диван, на котором сидели Невилл, Симус, Гарри и Гермиона.

– Будь уверена, мы тихонько, – отозвался Дин.

В этот момент к ним спустилась Джинни и ещё несколько гриффиндорок.

– Ну, что? – радостно спросила она. – Когда начнём?

– Подождём немного, чтобы Макгонагалл не вернулась, – ответил Гарри и огляделся. – А где Рон?

– Вон там твой Рон! – буркнула Гермиона, кивнув в сторону кресла, на котором сидел Рон, держа на своих коленках Лаванду и мурлыкая ей что-то на ушко.

– Надо отправить младшие курсы спать, иначе разболтают потом по всей школе.

– Отлично, вот пускай и занимается этим, – ответила Гермиона, безразлично оглядев лица всех двадцати человек, которые собирались устроить этой ночью вечеринку.

По итогу прошло больше часа, прежде чем Симус вынес из комнаты целый ящик виски. Сначала оказалось сложным разогнать всех младшекурсников по кроватям, затем без предупреждения зашла профессор Макгонагалл, чтобы проверить, как ведут себя студенты. Удовлетворившись их спокойными посиделками по разным частям гостиной, она пожелала доброй ночи и ушла. И, наконец, ещё через некоторое время Симус предложил начать, и теперь все обступили его для того, чтобы он каждому налил по стакану.

Веселье началось.

Заиграла подвижная музыка, все громко заговорили друг с другом, а Гермиона осталась сидеть в одиночестве в дальнем углу комнаты, пристально наблюдая за всеми, контролируя уровень шума. Через полчаса всеобщего веселья некоторые ребята стали танцевать под действием крепкого напитка, Дин помирился с Джинни, и теперь они весело ворковали друг с другом, Гарри что-то смущённо мурлыкал какой-то пятикурснице, а Рон и Лаванда вообще переплелись так, что было не понятно: где он, а где она. Остальные также весело проводили время в громких разговорах, кто-то осмелел и начал обжиматься друг с другом, а Невилл так совсем перестал смущаться и скакал под музыку, как ненормальный. Как только заиграла следующая композиция, его руки неожиданно привлекли к себе Парвати, увлекая в чувственный танец. Всем было весело, всем было хорошо.

Гермиона со скучающим видом отвернулась от них. Она углубилась мыслями в происшествие, которое случилось с ней сегодня до обеда. Ей покоя не давала та самая диадема, которая вызвала белую вспышку, уронила Гермиону на пол, разбила зеркало и исчезла без следа. Что за странная магия была наложена на ней, которая не принесла никаких увечий, но свалила её с ног и просто исчезла? Похоже на какое-то взрывное заклятие, раз прикосновение вызвало такой эффект. Наверняка диадема рассыпалась в щепки так же, как и зеркало, а волна отбросила её к полу.

После таких выводов Гермиона благополучно забыла про украшение и повернулась лицом к веселящимся ребятам, но вместо них увидела перед собой Кормака, который подошёл с двумя стаканчиками, наполненными жидкостью. Он широко улыбнулся и весёлыми глазами игриво посмотрел на неё.

– Не хочешь выпить?

– Нет, – тут же отрезала Гермиона.

– Эй! Ну, ты чего? – садясь перед ней на корточки, спросил Кормак, протянув стакан.

– Я же сказала, что не хочу!

– Может быть, ты хочешь поговорить? – не отступил он и тут же осадил целый стакан виски.

Слегка поморщившись, он растянул губы в сладкой улыбке, выпрямляясь и присаживаясь на подлокотник кресла, рядом с Гермионой.

– Я не хочу ни с кем разговаривать, – с раздражением отозвалась та.

– Может быть, тебе просто не хочется здесь быть со всеми?

– Да, ты прав, – кивнула Гермиона.

– Тогда пошли, уединимся? – тут же возбуждённо предложил Кормак.

Гермиона с изумлением подняла на него глаза и не сразу нашлась, что ответить. В это время Кормак выпил другой стакан, который предназначался ей, и с блеском в глазах посмотрел на неё.

– Я не пойду с тобой никуда, – тихо ответила она, наблюдая, как тот стремительно пьянел на глазах.

Кормак снова опустился перед Гермионой и откровенно улыбнулся.

– Ты что? Боишься?

– Кормак, ты пьян. Оставь меня в покое.

Гермиона начала заметно нервничать. Ей ужасно было неприятно чувствовать возле себя пьяного старшекурсника, который разговаривал какими-то странными намёками. Тем временем он приблизился к её лицу и заговорил так, что она почувствовала сильный запах алкоголя, заставивший поморщиться.

– Ты тоже можешь немного выпить, чтобы провести эту ночь с удовольствием.

Гермиона не выдержала и оттолкнула от себя Кормака. Тот рассмеялся, и под его пристальным взглядом она поднялась с места и, хромая, направилась к выходу из гостиной. Ей срочно нужно было проветриться. Она посмотрела на весёлых друзей, которым не было до неё дела, глубоко вздохнула и вышла, ведь никто не спохватится о ней.

Оказавшись в холодном безлюдном коридоре, Гермиона направилась вперёд. Отыскав ближайшую пустую классную комнату, она зашла в неё, запрыгнула на парту и неожиданно разрыдалась.

Какой ужасный день! Скорее бы он закончился!

Её душила обида на Рона, накаляло происшествие с нелепым раздавленным сувениром, после которого ужасно болела нога, замедляя передвижение, к тому же, она оказалась брошенной Джинни, хотя та обещала быть рядом, пропустила часть матча по квиддичу, не получив приятных эмоций и восторга, несмотря на то, что они победили, и в придачу, всё настроение испортил Кормак, так нагло и противно пытавшийся подобраться к ней с грязными намёками. Глупая вечеринка, на которой развлекаются глупые люди!

Причина, по которой она не пошла сразу же спать, была ужасно глупой: Гермиона контролировала уровень шума и порядок в гостиной. Если об этой вечеринке узнает профессор Макгонагалл, то первой, кому прилетит сполна, это ей. Рону было абсолютно плевать: он хоть и староста, но обжиматься с Лавандой и выпивать виски ему куда интереснее и лучше, чем нервничать и переживать за последствия. Казалось, кроме неё никто не беспокоился о том, что с ними будет, если об этом кто-то узнает.

Гермиона шмыгнула забитым носом, и в этот момент раздался ровный мужской голос:

– И долго ты будешь сопли жевать?

Та резко вздёрнула голову и посмотрела на говорившего.

В нескольких шагах от неё на другой парте сидел незнакомец, раскачивая вразнобой ногами. Он с откровенной скукой смотрел на заплаканную Гермиону глазами, темнота взора которых тут же бросилась ей в глаза.

Она быстро вытерла слёзы ладонями и снова посмотрела на незнакомца, отметив, что он выглядел куда старше, чем какой-либо студент в школе.

– Что? – только и смогла прохрипеть Гермиона в ответ, плохо понимая, как в аудитории, на которую она наложила заклятия, мог оказаться кто-то ещё.

– Что слышала, – лениво ответил тот. – Долго рыдать будешь?

– Какая тебе разница, – взяв себя в руки, съязвила Гермиона. – Как ты здесь оказался и кто ты?

Она обратила внимание, что на нём не было ни школьной мантии, ни одного распознавательного знака, который говорил бы о принадлежности к какому-то факультету. Да, и возраст явно был уже не школьный.

– Какая тебе разница, как я здесь оказался и кто я, – в ее манере ответил незнакомец.

– Тогда будь любезен, оставь меня здесь одну, – ответила Гермиона, отвернувшись от него.

– Тебе нравится подтирать себе сопли? – с усмешкой спросил тот.

– Не твоё дело! Как ты вообще сюда попал? Я поставила защитные заклинания на дверь.

– Ты думаешь, меня могут остановить заклинания какой-то школьницы? – продолжил смеяться он.

Гермиона снова повернулась к собеседнику, хмуро и недоверчиво посмотрев ему в глаза, и произнесла:

– Кто ты такой? Я тебя вижу первый раз. С какого ты факультета?

– Я уже окончил школу, – безразлично отозвался он.

Гермиона тут же соскочила с парты и зашла за неё, увеличивая расстояние между ними. Её глаза с испугом посмотрели на незнакомца, который, наконец, проявил к ней интерес, обводя любопытным взглядом.

– Как ты прошёл защитные барьеры вокруг школы? Что тебе здесь нужно? И почему ты оказался в этом кабинете со мной? И как?..

– Погоди, у тебя слишком много вопросов, – усмехнулся тот, остановив её жестом руки, – но я могу тебе ответить на них одним предложением сразу. Хочешь?

Гермиона медленно кивнула.

– Тебя это не касается и совсем не должно волновать. Так пойдёт?

Необъятный страх охватил каждую клеточку тела Гермионы еще сильнее, но наравне с этим она ощутила подступающее раздражение. Сейчас она понимала, что этот идиотский разговор с этим незнакомым человеком её совсем не привлекал, и лучше было бы убраться от этого места куда подальше, потому что всем своим нутром она чувствовала, что эта встреча не предвещает ничего хорошего. Ей не следовало выходить в такое позднее время из гостиной.

– Я понимаю, что меня можно разглядывать часами и любоваться моей внешностью бесконечно, но вообще-то я задал тебе вопрос, – произнёс он и насмешливо улыбнулся.

Гермиона опешила и не сразу нашлась, что ответить. Невольно она отвела взгляд, затем снова посмотрела ему в глаза с нескрываемым раздражением.

– Лучше проваливай отсюда, пока я не сообщила учителям, что на территории замка находится посторонний.

Тот неожиданно звонко рассмеялся, приводя Гермиону в еще большие растерянность и негодование.

– Уверена, что я позволю тебе это сделать?

После этой фразы Гермиона медленно потянулась в карман за своей волшебной палочкой, не упустив из вида, что тот сделал точно то же самое.

– Проверим, у кого реакция быстрее? – продолжил насмешливо улыбаться незнакомец, сунув руку в карман.

– Зачем ты сюда пришёл? – неуверенно спросила Гермиона, нащупав конец своей волшебной палочки в кармане и пытаясь найти в себе бесстрашие и сдержать самообладание.

– Составить тебе компанию. Ты же вроде от одиночества разводила тут солёное море.

– Какая тебе разница, почему я плакала! И вообще, уйди отсюда!

– Это повторяется, Грейнджер! – со стоном ответил тот и передразнил её фразу похожей интонацией: – «Какая разница!». Это уже не интересно!

– Откуда ты знаешь мою фамилию? – поразилась Гермиона, сделав шаг назад.

– «Какая разница!» – повторил он тем же тоном и засмеялся.

– Кто ты?!

Но незнакомец продолжал смеяться, и в его смехе Гермиона различила какую-то угрозу.

– Ладно, чёрт с тобой, тогда я уйду, – твёрдо заявила она, соображая, что нужно срочно идти к профессору Макгонагалл, но пока не сдвинулась с места. – У тебя есть десять минут, чтобы убраться отсюда, пока я иду до декана.

– Ты так уверена в том, что выйдешь из этой комнаты? – с чертовски наигранным изумлением произнёс незнакомец, превратив свой смех в насмешку.

Он соскочил с парты, чем заставил Гермиону попятиться на несколько шагов назад и достать, наконец, из кармана палочку.

– Что ты хочешь от меня? – дрогнувшим голосом спросила она.

– Если тебе не скучно, то мне ужас, как скучно! Я хочу, чтобы ты меня развлекала, – отозвался он.

– Что? – удивилась Гермиона от услышанного.

– Ты совсем глухая что ли? Мне, конечно, не повезло с тобой, ты гриффиндорка, да ещё и такая скучная, что просто тошнит. Пока твои друзья весело проводят время, убиваясь виски и обжимаясь с девчонками, ты, как самая дохлая амёба, свалила оттуда и жуёшь свои сопли. Как ты ещё чувствуешь себя человеком с таким образом жизни?

Гермиона залилась краской от безудержного гнева, который так резко накрыл её, что она не сразу смогла выразить всю злобу и раздражение. Задыхаясь от услышанного, она невольно сделала несколько шагов к незнакомцу, преодолевая в себе желание толкнуть его, зафыркала и воскликнула:

– Что ты несёшь?! Ты!.. Да, как ты смеешь со мной так разговаривать и так говорить обо мне?!

– Уже интереснее, – протянул тот, с насмешкой наблюдая за её гневом.

– Ты просто!.. – Гермиона не могла подобрать слов от пылающего внутри гнева, но внезапное озарение пришло ей в голову, и она, снова попятившись, тише произнесла: – Откуда ты знаешь, что у нас вечеринка и что я ушла с неё?

Незнакомец издевательски продолжил усмехаться, не отводя блестящих глаз от Гермионы.

– Ответь! – воскликнула дрожащим тоном она, и её голос сорвался.

– Видишь, до чего доводит любопытство одинокой юной гриффиндорки? – усмехнулся тот и запрыгнул обратно на парту.

– Какое к чёрту любопытство?

– Слушай, ты вроде сообразительная, как я вижу, но додуматься касаться незнакомых вещей, а к тому же их использовать… ты не тронулась умом, случайно? Детей с детства учат: не трогать незнакомые вещи, не зная, какой магией они могут быть заколдованы, а ты, видимо, эти наставления пропустила мимо ушей? – с усмешкой на губах говорил незнакомец, а затем махнул рукой и сам себе ответил на вопрос: – Хотя, кто бы тебя этому учил, если ты грязнокровная.

Гермиона уже не помнила себя от ярости. Она тут же подскочила к собеседнику и со всей силы толкнула его назад.

– Заткнись! – прокричала она, а затем заскрежетала зубами.

Тот усмехнулся, удержавшись на парте, затем выпрямился обратно и уже без улыбки пронзительно посмотрел Гермионе в глаза, из-за чего та почувствовала невероятный страх от обращённого на неё взгляда. Всё нутро закричало ей: «Беги!».

Несколько мгновений тёмные глаза сверлили Гермиону сверху вниз, и неожиданно она почувствовала, как мужская рука очень резко схватила за шею, сдавливая горло. Она тут же вцепилась ему в руку, чтобы разъединить цепкие пальцы, но вторая рука незнакомца схватила её мёртвой хваткой за запястье одной руки и отдёрнула от своей. Давил незнакомец на шею не так сильно, и Гермиона могла делать короткие сдавленные вдохи, чтобы кислород хоть немного поступал в лёгкие, но всё горло до ужаса болело от держащих её холодных пальцев, словно они были тисками. Она невольно стала глотать слюну от того, что хотела глубоко вдохнуть грудью воздух, которого катастрофически не хватало. В глазах потемнело, а в голове начала пульсировать кровь.

Взор Гермионы направился к глазам незнакомца, который с жестокостью смотрел на неё.

– Ещё раз меня тронешь, – тихо зашелестел он ей в лицо, – и ты об этом сильно пожалеешь. Всё понятно?

Гермиона молчала, пытаясь преодолеть темноту в глазах. Она по-прежнему держала руку незнакомца, чтобы в любой момент начать сопротивляться при жизненно важной необходимости, и сдерживала в себе истерику от осознания того, в какой кошмарной ситуации оказалась. Она прекрасно понимала, что любое лишнее движение может заставить незнакомца сдавить горло ещё сильнее, и тогда ей останется молиться, чтобы он не задушил ее до смерти.

– Понятно? – требовательно прошелестел он, сдавив ей шею немного сильнее.

Гермиона едва заметно опустила подбородок в знак согласия. Этого жеста вполне хватило, чтобы незнакомец разжал свои пальцы. Она с хрипом вдохнула воздух и попятилась назад, приложив руку к грудной клетке. Небольшой кашель забил её, а глаза медленно стали отходить от темноты.

– Со мной такие шутки плохи, Грейнджер, – более спокойным голосом проговорил он, с удовольствием глядя на неё.

– Ублюдок, – не сдержалась она от высказывания, и тут же попятилась к выходу, не сводя испуганных глаз с незнакомца.

На какие-то доли секунды ей показалось, что он готовится к кошачьему прыжку, желая снова настигнуть жертву, но мгновения шли, а незнакомец не двигался. Гермиона воспользовалась тишиной и сняла заклинания с двери, затем осторожно прикоснулась к ручке, не отводя взгляда от собеседника.

– Смелее! С тобой так скучно, что одному, казалось, было веселее, – устало проговорил он. – Поболтаем в следующий раз.

– Следующего раза не будет!

Незнакомец рассмеялся и с насмешкой произнёс:

– До скорой встречи!

Гермиона рванула дверную ручку и вылетела из аудитории. Напрочь забыв о больной ноге, она очень быстро побежала в гостиную, время от времени оглядываясь назад, чтобы убедиться в том, что её не преследуют. Оказавшись внутри просторного зала, она обратила внимание, что веселье продолжалось ещё с большим энтузиазмом, чем было до ее ухода. Теперь ребята играли в игру, смысл которой был в том, что кто больше выпьет и, вроде как, не упадёт. На несколько мгновений остановив свой взгляд на пьющих Гарри и Роне, которые тоже принимали участие в этом, она заметила за их спинами Кормака, который тоже увидел и направился к ней.

Гермиона быстро проскочила мимо диванов и кресел, поднялась по небольшому выступу, ведущему в спальни, и скрылась на лестнице, ведущей к комнатам девочек.

Оказавшись в безопасности, она остановилась, глубоко выдохнула и с облегчением заметила, что в спальне кроме неё никого не было. Сделав резкий шаг к своей кровати, Гермиона не сдержала болезненный стон, который был вызван острой болью в стопе – она совсем забыла, что бежала всю дорогу, не обращая внимания на рану, и теперь, та, в свою очередь, со всей болезненной мощью давала о себе знать. На глаза снова навернулись слёзы. Гермиона медленно проковыляла к кровати, стянула с себя одежду, чтобы переодеться в пижаму, и рухнула под одеяло.

В тишине и неподвижности она слышала и чувствовала, как громко и быстро стучало сердце. Недавнее столкновение с незнакомцем, присутствие которого вызывало смесь ужаса, изумления и очень много вопросов, совсем выбило её из колеи. Она мечтала о том, чтобы поскорее уснуть и забыться в безмятежных снах, ведь завтра будет новый и явно другой день.

Как хорошо, что самый худший день заканчивается!

========== Глава 2. По второму кругу ==========

Гермиона поморщилась, когда луч далёкого солнца засветил в глаза. Она тут же перевернулась на другой бок, вытянулась и глубоко вздохнула. Медленно подняв веки и быстро затрепетав ресницами, она стала внимательно оглядывать балдахинную занавеску. Взор наткнулся на тысячи пылинок, парящих в пространстве, и это напомнило вчерашний день в Выручай-комнате, где повсюду в воздухе кружила пыль.

При воспоминании о вчерашнем дне Гермиона нахмурилась, но почувствовала облегчение, осознав, что он закончился. Сегодня не ожидалось ни матча по квиддичу, на котором пришлось бы выслушивать выкрики Лаванды Браун своему Бон-Бону, ни вечеринки, на которой доставал бы её вызывающий некое отвращение Кормак Маклагген, ни ужасающей встречи с тем незнакомцем, который окончательно испортил день, заставив метаться от безудержного гнева к необъятному страху, и наоборот.

Однако стоило зайти к профессору Макгонагалл и рассказать о встрече с незнакомцем, – хоть она и была уверена в надёжной защите замка и без ведома директора по школе посторонние люди не шатались бы, тем не менее, Гермиона решила, что об этом нужно рассказать.

А так этот воскресный день должен быть спокойным и без происшествий.

Размышляя о планах на день, Гермиона поднялась с кровати и ногами попыталась нащупать тапочки. Не найдя их, она встала, потянулась руками вверх и громко вздохнула. Посмотрев на кровати девчонок, она, как и всегда, увидела, что они спят: ванная комната снова в её распоряжении.

Сделав несколько быстрых шагов по направлению в комнатку, Гермиона услышала звонкий хруст и не сдержала вскрик от пронзающей боли в стопе. Она тут же посмотрела под ноги и увидела разбитый шарик, осколки которого глубоко вонзились в стопу. Кровь закапала на пол.

– Какого чёрта?.. – в недоумении прошипела Гермиона, тут же закусила губу от боли с такой силой, что проткнула её сбоку клыком в том же месте, где и вчера, правда, более болезненных ощущений это не добавило.

Боль в ноге была невыносимой и вызывала слёзы, собравшиеся в уголках глаз. Плохо понимая, что сейчас произошло, она тут же запрыгала на одной ноге до ванной комнаты, быстро закрылась там и села на табуретку.

Вчера она точно так же наступила на этот несчастный шарик, а сегодня это повторилось. Снова плохой день?

Вдруг Гермиона нахмурилась, понимая, что тот самый шарик был раздавлен ещё вчера, а сегодня его уже не должно быть. Она не могла сегодня наступить на шарик, который Лаванде пришлось выкинуть вчера. Или это ещё один подарок Бон-Бона, желающего утешить Лаванду? Неужели у Рона их было два? Если это было так, и Гермиона снова раздавила этот идиотский шарик, уже второй за два дня, то это было и смешно, и горестно. Что на этот раз скажет ей Лаванда, когда обнаружит, что второй подарок потерпел ту же участь, что и первый? Действительно, походило на то, что Гермиона сделала это специально. И как теперь оправдываться?

Гермиона сидела молча, затаив дыхание, и боролась со своей болью. Дождавшись, когда ужасное чувство перестанет быть таким болезненным, она повернула к себе стопу и принялась аккуратно вытаскивать осколки. Когда с этим было покончено, Гермиона внимательно осмотрела глубокие порезы и удивилась, что их не стало больше, хотя и должно было, ведь ещё вчера её нога перетерпела точно такую же участь, но на удивление порезов было столько же, сколько и вчера. Как такое возможно, что осколки впились ей в одно и то же место? Это, наверное, чудесное мастерство влипнуть в одну и ту же историю дважды.

Гермиона поднялась и прошла к ванной, чтобы промыть ногу. Сдерживая очередной приступ боли, она закусила губу и поняла, что снова совершила действие, от которого нужно было воздержаться. Который раз она её уже протыкает? Плохая привычка, – закусывать губу от боли, – от неё нужно избавляться.

Почувствовав, как по подбородку что-то начало стекать, Гермиона облизнулась, наклонилась к раковине и выплюнула кровь.

Когда с ранами было закончено, Гермиона встала перед зеркалом, взяла в руки расчёску и вонзила зубчики в спутавшиеся волосы. Неожиданно она замерла в этом движении и внимательно посмотрела в глаза своего отражения, задумавшись.

Неужели этот день будет таким же ужасным, как и вчера? Она так надеялась, что сегодня не придётся ни с кем ссориться, но, очевидно, очередной взбучки от Лаванды ей не избежать и, скорее всего, в двойном объёме. Одна лишь мысль радовала, что после криков Лаванды можно будет уйти в библиотеку и провести там время в одиночестве. Хоть целый день, и никто ей не помешает! Но прежде следовало, всё-таки, сходить к мадам Помфри и попросить вылечить раненную стопу. Второй день страдать, понимая, что не можешь убежать от общества неприятных людей, совершенно не хотелось.

Гермиона энергично продолжила расчёсывать волосы и спустя несколько мгновений услышала истеричный возглас:

– О, Мерлин! Что это?! Что это?!

Она неторопливо отложила расчёску и медленно вышла из комнаты, опираясь одной ногой на пятку и размышляя, что на этот раз будет говорить расстроенной соседке.

– Мой подарок! Мой шарик! Мой… мой… Как такое случилось?! Как?

Лаванда склонилась над раздавленным шариком и в ужасе смотрела на него. Её взгляд обратился сначала к Парвати, затем к Гермионе.

– Это ты его сломала?! Это ты сделала?!

Гермиона испытала самое огромное, наверное, в её жизни чувство вины. Подбирая какие-то слова, чтобы оправдать свой повторный поступок, она молчала и поджимала губы.

– Что ты молчишь?! Ты сломала его, да?! Да! Это ты! – истерическим голосом визжала Лаванда, гневно глядя на виновницу.

В этот момент реакция Лаванды показалась Гермионе глупой. Ладно, она отреагировала так в первый раз, но на второй её должно было разрывать от ярости! Тем не менее, Лаванда продолжала со слезами и злостью в глазах смотреть на неё, ожидая ответа.

– Это вышло случайно, – растерянно ответила Гермиона. – Он попался мне под ноги и…

– Это подарок Бон-Бона! Это его подарок! Как ты могла на него наступить?! Ты!.. Ты ужасная! Ты!..

Лаванда задыхалась от нахлынувшего на неё отчаянья.

– А если его починить заклинанием? – подала свой голос Парвати.

Гермиона с непониманием посмотрела на соседку по комнате и ответила:

– Я же говорила, что ещё вчера осколки вонзились мне в ногу, и я их выкинула, поэтому невозможно…

– Ничего ты не говорила! – недовольно заметила Парвати, нахмурившись.

– Я же вчера ещё сказала… – начала объяснять Гермиона.

– Так ты вчера его сломала?! – ошеломлённо воскликнула Лаванда, жадным взглядом впившись в неё. – Ты специально сломала мой подарок! Ты хочешь, чтобы мы поссорились с Бон-Боном! Он очень расстроится, узнав, что его очаровательный подарок, мой «туманный глазик», потерпел такую участь – быть раздавленным твоей ногой! Ты безжалостное чудовище!..

Реакция и слова Лаванды совсем привели Гермиону в ступор. Точно такими же словами та и вчера бросалась в неё, сетуя, что она раздавила подарок Рона. Поведение Лаванды было слишком нелогично, ведь это случилось во второй раз! Да, и ведёт она себя так, словно первого раза и не было.

– Молчишь, разлучница?!

Лаванда не сдержала слёз, быстро прошла мимо Гермионы, толкнув её плечом, и закрылась в ванной комнате. Та отшатнулась от резкого толчка и наступила на больную ногу, застонав. Когда растерянный взор направился к Парвати, она увидела лишь искреннее осуждение в тёмных глазах и покачивание головой.

Продолжая пребывать в растерянности, Гермиона молча переоделась и вышла из спальни. Смутная насторожённость и искреннее непонимание завладели ею. Лаванда и Парвати вели себя так странно, словно не помнили вчерашний день. Хотя во всём этом она видела маленький плюс: Лаванда не кинулась на неё с кулаками после того, как та раздавила второй шарик. Ссора была на время окончена, значит после завтрака можно было спрятаться в библиотеке и пропасть там до вечера.

Оказавшись в гостиной, Гермиона увидела Джинни. Странно, что она проснулась так рано в воскресенье, ведь обычно Джинни в выходные отсыпалась до обеда. Исключением были только запланированные мероприятия, например, поход в Хогсмид или матч по квиддичу.

Подойдя к подруге, Гермиона улыбнулась и наткнулась на неодобрительный взгляд.

– Гарри вчера сказал, что ты весь вечер провела в библиотеке.

– Я не была в библиотеке вчера. Вечером мы были все вместе в гостиной, ты забыла?

– Я тебя не видела вчера вечером, Гермиона, – нахмурилась та.

Гермиона не смогла скрыть своего изумления. Как это не видела? А как же вечеринка после матча? А как же обещание быть с ней, но вместо этого оказаться в объятиях Дина Томаса, с которым они поссорились ещё утром?

– Ты совсем с ума сошла со своими книгами, подруга, – с осуждением качнула головой Джинни. – Хочу тебе напомнить: ты обещала прийти и посмотреть тренировку. Сегодня играем со Слизерином, забыла?

– Шутишь? – невесело усмехнулась Гермиона, с недоверием посмотрев на неё. – Мы вчера победили Слизерин.

Джинни молчала, пристально разглядывая лицо Гермионы. Её недобрый взгляд превратился в озабоченный.

– Ты не заболела? Может быть, тебе стоит сходить в больничное крыло?

– Зачем? Ты что? Столько выпила вечером, что ничего не помнишь?

– Выпила? – не поняла Джинни. – Что выпила?

Гермиона огляделась и, убедившись, что никто их не слышит, прошептала:

– Симус ящик виски разливал всем. Неужели вы его весь осушили, и теперь ничего не помните?

Джинни поджала губы, а спустя несколько мгновений заговорщицки улыбнулась.

– Тебе уже рассказали об этом? Сегодня будет весёлая тусовка! Рада слышать, что ты с нами.

– Тусовка была вчера, Джинни, – нахмурилась Гермиона. – Или у вас продолжение банкета?

– Почему ты говоришь всё наперёд? – не понимала та.

– Что значит, наперёд?

– Я, конечно, тоже не сомневаюсь, что мы победим Слизерин, да и сама уже загадываю, насколько круто мы проведём время, отмечая победу, но… Сходи лучше к мадам Помфри, Гермиона. Мне кажется, ты слишком сильно увлеклась учёбой и начинаешь путать ожидаемое с произошедшим.

– Постой, – твёрдо начала Гермиона, внимательно посмотрев в глаза Джинни, – ты хочешь сказать, что сегодня матч?

Та слабо улыбнулась и озабоченно ответила:

– Ну, конечно. Ты дни перепутала? Сегодня суббота.

– Нет-нет, – энергично замотала головой Гермиона. – Уже воскресенье…

– Так, подруга, – серьёзно заговорила Джинни, уверенно взяв её за руку и потянув к выходу, – идём, позавтракаем, а следом сходим к мадам Помфри. Кажется, ты потеряла дни.

Гермиона от неожиданности наступила порезанной стопой и простонала.

– Что у тебя с ногой?

– Я… – и тут Гермиона замерла, не сумев закончить свой ответ от ошеломления, которое пронзило всю сущность.

Джинни ничего не помнила, более того, задавала вопросы, ответы на которые должна была знать. Она вела себя так же неестественно странно, как и Лаванда, которая совсем не разошлась в гневе после того, как второй подарок Рона постигла та же участь, что и первый. Для них все события были будто впервые. Может, и шарик был только один? Может, вчерашний день был очень реалистичным вещим сном, который сегодня воплощался в действительность?