Текст книги "Тор. Дитя Асгарда (СИ)"

Автор книги: Vegetarianka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 58 страниц)

– А как же твоя сделка с Аморой? И ваши близкие взаимоотношения? – вспомнила я.

– Да, согласен. Я действительно заключил договор с Аморой и хотел завоевать Землю, но ты прекрасно знала об этом. А что касается наших отношений с чаровницей... Мы были хорошими друзьями в юности. Я сохранил эти теплые чувства и по сей день, несмотря на все ее деяния. Амора была неплохим человеком. Она была отчаявшейся женщиной, которая потеряла все.

Я скрестила руки на груди и откинулась на спину кресла.

– Следовательно, я никогда не врал тебе, Сигюн, лишь скрывал от тебя некоторую болезненную правду, что не скажешь о тебе.

Я приподняла одну бровь, кинув на трикстера удивленный взгляд.

– Обо мне? Когда это я тебе врала?

– Я могу написать об этом целый трактат.

– Ты говоришь ерунду.

– Как на счет того случая, когда ты сбежала от меня в кафе? Когда бросила меня в своем доме, послушавшись Стива Роджерса? Разве это не предательство семьи? О твоем представлении с моей казнью и твоей смертью, я просто молчу.

Я нахмурилась.

– Ложь во имя спасения. Я пыталась сохранить тебе жизнь.

Он тихонько хохотнул.

– Ты можешь сколько угодно упираться, спорить со мной, говорить, что мы слишком разные, но мы стоим друг друга.

Я покачала головой.

– Отмени помолвку, Сигюн, – попросил Локи, взяв меня за руку. Длинные пальцы погладили тыльную сторону ладони, погружая в состояние транса.

Я вздрогнула, когда сотни электрических разрядов пробежались по телу. Сердце пропустило удар и забилось с бешеной скоростью. Я поерзала на месте и попыталась высвободить руку.

Локи усилил хватку.

– Откажись от титула, – парировала я.

– У меня есть встречное предложение, – расплывшись в хитрой улыбке, произнес он. – Давай убежим.

– Шутишь?

– Нет, я говорю совершенно серьезно.

– И всю жизнь провести в бегах, вздрагивая по ночам от каждого шороха и скрипа, опасаясь, что армия Всеотца стоит на пороге? Нас поймают и повесят.

– Ну, не будь так критична. Ты убежишь с богом коварства и лжи, – веселым тоном произнес Локи.

– Довольно клоунады, если ты пришел сюда только ради этого, то наш разговор окончен, – сказала я, поднимаясь на ноги.

Локи отпустил мою руку и нахмурился.

– Я пришел сюда для того, чтобы поздравить тебя с помолвкой. Серьезно? Конечно, нет, Сигюн.

– Тогда зачем ты примчался сюда из столицы? К чему весь этот разговор? – возмутилась я.

– А ты не понимаешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Смени свое решение. Откажись от этой необдуманной помолвки.

– Почему? Для чего? Ради твоей прихоти? Я не игрушка. У меня есть чувства. Неужели ты не понимаешь, что причиняешь мне боль?

– Ты сама себе ее причиняешь и мне заодно.

– Я пытаюсь устроить себе жизнь.

– Это не жизнь, а жалкое существование. Не будь идиоткой, ты никогда не будешь счастлива с принцем.

– Но и с тобой я тоже не буду счастлива! – выкрикнула я.

– То есть ты признаешь, что брак с принцем не принесет тебе счастья?

Я замотала головой.

– Нет. Я не это имела в виду. Ты передергиваешь мои слова.

– Сигюн...

– Все! Хватит! Достаточно! Я не хочу больше ничего слушать.

Я зажмурила глаза и заткнула уши, как маленький ребенок.

Возникла пауза.

– Даже не пытайся меня переубедить. Я приняла решение и менять его не собираюсь. Все. Вопрос закрыт. Была рада повидаться с Вами, Ваше Высочество, – быстро проговорила я, направляясь к двери.

Слова трикстера застали меня буквально на самом пороге.

– Он знает? – спросил он.

Я бросила на Локи недоумевающий взгляд.

– Принц Галар знает о нашей связи, или же его ожидает сюрприз после свадьбы? – облек он в самую омерзительную форму свой вопрос. Он пах гнилью, от которой во рту появился неприятный кисло-сладкий привкус.

Я поморщилась.

– Знает, – сухо заключила я.

На лице Локи появилось искреннее удивление.

– И не возражает?

Я отрицательно покачала головой.

– А принц оказался куда благороднее, чем я ожидал. Или же дело совсем не в благородстве? Заполучить наследницу престола... такой лакомый кусочек. Не важно, что от него уже кто-то...

– Замолчи. Ты мне противен, – прохрипела я.

– Отмени помолвку! – крикнул мне в спину Локи, когда я уже вышла в коридор.

Сердце сжалось от тупой боли. На глаза вновь навернулись слезы. Я начала тяжело и часто дышать. Все было кончено.

Я так тебя ждала, а ты опоздал.

====== Глава 41.Последняя ошибка ======

3 года спустя…

Это лето в Льесальфахейме выдалось богатым на солнечные деньки. Иногда изнуряющая жара стояла неделями, уступая свое место лишь легким дуновениям ветра и дождю. Теплые капли едва ли могли утолить жажду земли в полной мере, быстро испаряясь с поверхности. Радовало лишь то, что лазурное небо иногда от нас заслоняли кучевые облака. Они служили единственным укрытием от палящего солнца.

Бедные садовники главного дворца замучились ухаживать за цветами и кустарниками. Они с утра до вечера суетились среди аллей и больших клумб, помогая растениям справиться с капризами погоды. Вода в фонтанах и искусственных прудах испарялась на глазах. Слугам приходилось самостоятельно пополнять запасы, принося два раза в неделю несколько ведер к источникам. Остальная же прислуга предпочитала оставаться в прохладных комнатах и заниматься не слишком тяжелыми делами. Их освободили от ежедневной стирки, глажки и уборки. Также было принято решение перенести обед ближе к закату и накрывать его не в обеденном зале, а в гостиной, дабы не заниматься сервировкой большого стола.

По вечерам все выбирались на улицу подышать свежим воздухом и насладиться прохладой предстоящей ночи. На изумрудную лужайку выставлялись столики и приносились большие подушки. После сытного ужина старшее поколение играло в карты или шахматы, а молодежь прогуливалась по саду, который освещался тысячами изящных фонарей.

Сегодняшний день не стал исключением. Рано утром состоялся завтрак, после чего бароны и баронессы отправились попивать прохладительные напитки в библиотеку. Я же осталась в музыкальной зале, окна которой выходили на лужайку. Двери на улицу еще не закрыли, поэтому шелковые шторы развевались на ветру, создавая приятный шорох. Издалека доносились пение птиц и шумные разговоры. В воздухе улавливался нежный аромат пионов и розовых деревьев, которые еще не успели отцвести.

Я сидела за музыкальным инструментом и наигрывала незатейливую мелодию, наслаждаясь уединением и такой недолгой тишиной. Я знала, что скоро наступит время для важных дел. Ежедневные хлопоты и поручения. Они утомляли своей необходимостью и важностью, но их выполнение не терпело отлагательств.

Моя жизнь стала размеренной, спокойной и расписанной по минутам. Я знала чем буду заниматься, скажем, после обеда или же перед сном. Знала, с какими важными людьми королевства следует поговорить на этой неделе, а какие встречи отложить. Я беспрекословно следовала графику, не потому, что это доставляло мне огромное удовольствие и радость. Нет. Скорее наоборот. Но это было мое обещание. Моя клятва. Я добровольно согласилась стать хозяйкой, добровольно стала важной деталью в одном большом механизме, заменив другую деталь. Потому что так было надо. Так велел мой разум, моя душа и мое сердце.

– Его Высочество, Тор. Старший сын великого Одина. Принц Асгарда! – громко оповестил слуга о приезде моего отца.

От удивления я даже прекратила игру на фортепьяно. Никто не ожидал увидеть громовержца на планете темных и светлых эльфов так скоро. С его прошлого визита прошло не больше трех дней. Значит, в Асгарде что-то стряслось. Очень важное и серьезное.

Я занервничала.

– Здравствуй, отец, – поздоровалась я с ним, как только он появился на пороге.

Тор быстро зашел в комнату. Его лицо было мрачным. Каждая черта выражала тоску и горечь. Он скорбел. Все говорило о том, что бог грома являлся гонцом с плохими известиями.

Я нервно сглотнула и замерла на месте.

– Что-то случилось с мамой?

Как только я произнесла этот вопрос, у меня перед глазами тут же всплыл родной силуэт Джейн. Время ее не щадило, как бы ученые Асгарда не пытались продлить жизнь возлюбленной бога грома и молний. Тщетно. Мама угасала день за днем. На ее лице появлялось все больше и больше морщин, а с губ исчезла прежняя беззаботная улыбка. В волосах начала проступать седина. Пожалуй, только темно-карие глаза остались неизменного шоколадного оттенка, излучая все те же свет и теплоту. Мне было невыносимо больно. Каждый раз перед сном я смотрела на свое отражение в зеркале и видела всю ту же двадцатилетнюю девушку с рыжей копной волос. Естественно, за эти три года я практически не изменилась внешне, разве что волосы отросли. Но я знала, что такой я останусь еще многие сотни и сотни лет. Я прекрасно понимала, что когда-то для меня настанет самый страшный день во Вселенной. Я потеряю родную маму, потеряю своих мидгардских родителей, своих друзей. Я потеряю все, что меня связывало с прежней жизнью и навсегда растворюсь в величии дворца. Стану принцессой Сигюн. Навсегда. Этот день должен стать самым страшным в моей жизни, но он неизбежен. Я не могла ничего с этим поделать, как со смертью своей матери.

За последний год Джейн перенесла два воспаления легких и бесконечное количество простуд. Ее бесконечная череда болезней в какой-то момент стала для нас нормой. И это ужасало.

– Нет, – ответил папа и присел на темно-синий диван.

Я выдохнула с облегчением.

– Мы тебя не ждали сегодня, – честно призналась я, присаживаясь рядом с ним.

Я взяла Тора за руку и попыталась заглянуть в его глаза. Он отвернулся в противоположную сторону, стараясь скрыть свою слабость.

– Проблема не в Джейн, дорогая, – произнес Тор после долгого молчания.

– А в ком же? – обеспокоено спросила я. – Неужели нашему миру грозит война?

– Нет.

– Тогда я не понимаю, почему ты так мрачен? Скажи мне. Не томи, – практически потребовала я, внимательно изучая печальное лицо отца.

– Один... – начал Тор, но так и не смог закончить.

Я выдохнула, почувствовав, как горлу подступают непрошеные слезы. Великий Всеотец находился в состоянии сна вот уже несколько месяцев без пробуждения. Сначала такие сны были редким явлением. Он засыпал раз в год и просыпался по истечению недели. Затем же целебная кома стала обыденным делом. Все сетовали на то, что он слишком утруждает себя государственными делами и совсем не заботится о себе, но только близкие видели, что причина кроется не в физическом истощении, а в духовном и эмоциональном. Всеотец скучал по царице Фригг, переживал за старшего сына, который убивался горем, наблюдая за увяданием любимой женщины, и сетовал на то, что ему так и не удалось устроить жизнь младшего принца. Локи стал нелюдимым, можно сказать диким. Трикстер целыми днями сидел в своей комнате, занимая себя чтением книг или помогая отцу с разрешением проблем в государстве. Он не желал заводить новых знакомств и поддерживать прежние. Бог коварства закрылся от всего мира. Мы редко виделись. Только на торжественных мероприятиях в Асгарде. Нам еще реже удавалось поговорить. Меня постоянно окружали царские советники или дамы, докучая своими светскими разговорами или сплетнями. Да я и сама не горела желанием заводить беседу с ним, прекрасно понимая, что не стоит ворошить прошлое и вскрывать старые раны. Так было лучше для всех. Отныне мы жили разной жизнью. Все вернулось на круги своя. Далекие. Незнакомые. Близкие.

– Когда? – задала я вопрос, немного оправившись от шока.

– Сегодня на рассвете. Целители сказали, что не в силах сделать что-то еще. Он умирает. Естественной смертью. От старости.

Папа закрыл глаза и шумно вдохнул раскаленный воздух.

– Тише, – успокоила я его.

Мы просидели на диване несколько минут, не проронив ни слова. Я плакала, а папа только постоянно вздыхал, потирая переносицу.

– Всеотец прожил долгую и счастливую жизнь. Он взял в жены самую прекрасную женщину всех девяти миров, которая принесла ему сына, наследника. Ледяной мир подарил ему еще одного сына, не менее прекрасного и достойного, чем первый. Старший сын, который со временем превратился в могучего война, стал героем не только Асгарда, но и Ванахейма, Льесальвхейма, Нидавеллира, Мидгарда, Йотунхейма, Свартальвхейма, Хельхейма и Муспелльхейма. После совершенных подвигов, он преподнес своему отцу самый прекрасный подарок – внучку, наследницу престола. Он также женился по любви и готов был всегда пожертвовать собой ради близких ему людей. Младший же сын также стал воином и великим политическим деятелем, – попыталась подбодрить я своего отца.

– Способность красиво говорить ты унаследовала от бабушки, царицы Фригг, – грустно улыбнувшись, сказал Тор.

Я смотрела на него и видела себя в будущем. Дочь, у которой годы забрали мать и отца. Невыносимо даже думать о таком. Радовало одно – Тор еще не скоро оставит меня. Он стал моей опорой, добрым другом и защитой в этом чуждом мире. Он стал моим отцом.

– Не буду скромничать, но это так, – ответила я после короткой паузы.

Тор ухмыльнулся и откинулся на спинку дивана. Его состояние немного улучшилось. Во всякое случае, он перестал тяжело вздыхать каждую минуту и хмурить брови.

– А какие новости есть у тебя? Чем ты живешь? – полюбопытствовал Тор, сменив тему разговора.

Никто больше не хотел говорить о смерти. Не сегодня. Не в этот теплый солнечный день.

Я последовала примеру отца, устроилась поудобнее на своем месте и велела слугам подать чай.

Главный дворец Асгарда выглядел необыкновенно тихим и опустошенным. Казалось, все здесь застыло во времени. Величественные каменные балконы, помпезные мраморные колонны, опоясывающие здание по кругу, нежные розовые деревья в прекрасном саду Идун поблекли, превратились в жалкие декорации. Они выглядели картонными и плоскими. Бутафория. С последним вздохом царя все потеряло смысл и прежнее очарование. Вместе с ним из этого места уходила сама жизнь.

Я боялась закрыть глаза. Боялась моргнуть. Боялась, что в какой-то момент дома, мосты, площади превратятся в руины. В один миг. Стоит только отвернуться. Забыться. Это было глупо, но почему-то я всегда считала, что именно Один является центром мироздания. Источником энергии и сил на этой планете. Он ушел. Что же ждет царство теперь? Я не знала.

Издав тяжелый вздох, я поднялась по главной лестнице, которая вела в тронный зал. Он изменился. Праздничные алые ленты исчезли, на их место пришли черные с золотистой окантовкой. Помещение тонуло в мрачных оттенках и свежих розах. Именно эти цветы служили единственными яркими желтыми пятнами среди всеобщего траура. Желтые розы – любимые розы Фригг, когда-то привезенные молодой царицей с ее родной планеты. Спустя столько лет они вновь распустились для того, чтобы сопроводить царя в последний путь. Даже самый равнодушный скептик поверит в судьбу.

Мне с трудом удалось найти в себе силы и пройти в центр зала, где на месте привычного для глаза трона расположили тяжелый гроб со стеклянной крышкой. Я судорожно сглотнула и заставила себя бросить быстрый взгляд на мирного Одина. В первые секунды можно было подумать, что царь лишь задремал и видит прекрасные сны. Об этом говорили его расслабленный лоб и губы, застывшие в мечтательной улыбке. Всеотец впервые за долгое время выглядел счастливым. Еще бы... сегодня он воссоединится со своей возлюбленной. Он так долго ждал этого дня, так долго откладывал эту встречу.

Я смахнула слезы, льющиеся непрерывным потоком. Скорбь. Бесконечная скорбь, разрывающая сердце. Скорбь, которая мешала дышать полной грудью. Я не могла припомнить такого дня, когда бы мне приходилось столько плакать. Наверно, никогда.

Один. Всеотец. Царь Асгарда. Мой царь. Мой свет. Моя опора. Мой дедушка. Мы так мало успели друг другу рассказать. Так мало успели побыть вдвоем. Нас разлучили друг с другом. Отняли сотни беззаботных дней, тысячи счастливых часов, миллионы радостных секунд. Это так несправедливо. Нас лишили возможности насладиться собственной семьей. Если бы не разлука, то горечь от ухода была бы гораздо меньше. Непременно бы меньше. Сейчас же к соленому обжигающему привкусу утраты примешивались обида и злость. Обида за отнятое время. Злость за несбывшиеся дни. Я буду так скучать.

Я всхлипнула и осела на пол, почувствовав, как новая волна истерики накрывает с головой. Перед глазами мелькали воспоминания, наполненные эмоциями и чувствами. Все они отдавались новыми спазмами в солнечном сплетении. Они захватывали, заставляли тяжело вздыхать и задыхаться от боли.

Мне вспомнились счастливые лютиковые глаза, обрамленные старческими морщинками, заразительный смех и нежная улыбка. Вспомнились теплые заботливые руки, повязывающие на моем запястье белую шелковую ленту. Вспомнился нарядный тронный зал, который тонул в цветах и радостных возгласах. Веселая музыка. Поздравления гостей. Танцы до самого рассвета. Такой свадьбы давно не видел Асгард. Сам Один велел, чтобы каждый житель планеты богов отмечал свадьбу единственной наследницы престола и принца эльфов до тех пор, пока его ноги откажутся пускаться в пляс, а рот откажется пить и есть за здоровье молодых.

Я закрыла глаза и вернулась в прошлое. Как же я была счастлива. Как же было легко и приятно на душе. Печали и невзгоды наконец-то покинули Асгард. Настало мирное время. Все враги повержены, все неприятели исчезли. Вселенная ликовала вместе с нами. Казалось, это случилось так давно.

Три года прошли в ощущении полной безопасности и счастья. Тихие солнечные деньки. Частые визиты в Асгард. Уединенные прогулки по саду Идун. Философские беседы с царем. Его мудрые советы. Слова поддержки. Удивительные истории. Я растворялась в них. Они захватывали и восхищали, как сам Один. Воспоминания. Глупые воспоминания. Кому они теперь нужны? Что мне теперь делать со всем этим? Ответ был очень прост и понятен. Помнить. Я должна помнить.

Теплая ладонь легла на мое плечо.

– Счастье мое, – полушепотом произнес Тор.

Я всхлипнула.

– Ну, дорогая…

Сильные мужские руки подняли меня с пола и прижали к себе. Я уткнулась в плечо отца и разрыдалась.

– Тише. Я с тобой, – бархатный баритон и правда успокаивал. Мне захотелось спрятаться в отцовском голосе навсегда. Стать его отголоском. Как жаль, что это невозможно.

Мы простояли несколько минут, обнявшись и сопереживая друг другу. Тор едва заметно покачивался со мной из стороны в сторону, словно убаюкивая. Я пришла в себя. Слезы перестали литься из глаз, дыхание стало размеренным и тихим, а сердце забилось в обычном темпе. На меня тут же навалилась колоссальная усталость. На смену тянущей боли в грудной клетке пришла мигрень.

– Здесь прохладно, – заключил он и накинул на меня тяжелую меховую накидку.

Я вздрогнула. Действительно, холодно.

– Тебе нужно беречь себя. Надо будет немного пожурить своего зятя. Он потерял бдительность, – грустно улыбнувшись, попытался пошутить отец.

Я машинально кивнула.

– Кстати, где он? Где принц Галар? Он прибыл с тобой? – спросил Тор спустя несколько секунд.

– Нет. Галар остался во дворце. Много дел, – соврала я. – Он передавал свои соболезнования и просил его простить за свое отсутствие на церемонии.

Слезы вновь брызнули из глаз.

Тор тяжело вздохнул.

– Все будет в порядке. С нами все будет в порядке.

– Знаю, – сухо заключила я.

Возникла удручающая пауза.

Я бросила быстрый взгляд в сторону стеклянного гроба.

– Пойду приведу себя немного в порядок.

– Мне пойти с тобой? – обеспокоенным тоном спросил папа.

Я отрицательно покачала головой. Все как во сне. Разум немного притуплен. Видеть ясно мешает белая пелена. Движения кажутся медленными и размытыми.

Я поцеловала Тора в щеку и поспешила покинуть тронный зал.

Несколько лестничных пролетов. Широкий коридор. Массивные двери. И вот я уже переступаю порог персиковой спальни. Оглядываюсь по сторонам. Изучаю мебель, вид за окном. Стоит поздняя осень. Желтые листья давно опали, превратившись в бесформенные кучи грязи. Слишком холодно для дождя, но слишком рано для снега. Природа застыла в ожидании зимы.

Персиковые покои. Я сама дала им такое название. Из-за большого количества вещей светло-розового оттенка. Моя персиковая спальня. Я не любила ее. Можно сказать, ненавидела. Определенно ненавидела. Она олицетворяла самое плохое, самое неправильное, что когда-либо происходило в моей жизни. Именно в ней я навсегда заперла глупые девичьи мечты, постыдные желания и несбывшиеся надежды.

Обычно, когда мы оставались во дворце, я проводила ночи в покоях Фригг. Они были выдержаны с классическом стиле без всякой лишней мишуры и помпезности. В них преобладали морские тона: все оттенки голубого и синего цвета. Панорамные окна и широкий балкон выходили в волшебный сад Идун. По карнизам петлял дикий виноград и душистый вьюн. Удобная мягкая мебель в покоях, удачно сочетающаяся друг с другом, настраивала на спокойный рабочий лад. Порой я до самого рассвета сидела на небольшой кушетке, расположенной рядом с камином, и читала книги. Я сильно удивилась, когда Один лично подарил мне ключи от комнаты в день нашей помолвки с Галаром. Это стало самым щедрым из даров царя в тот день. Я расценивала это, как наивысший знак доверия и любви. А может, Один просто устал от того, что спальня Фригг пустует много лет. Теперь у него появилась возможность и разумная причина посещать ее. Он делал это с заметной регулярностью. Всеотец частенько заглядывал ко мне после ужина. Мы играли в шахматы. Беседовали. Иногда к нам присоединялся Тор. Он вносил немного шума в наши монотонные спокойные разговоры. В такие дни я много смеялась и говорила громче, чем обычно. Так или иначе, я чувствовала себя как дома.

Правда, сегодня я была не готова идти туда. Только не сейчас. Нет сил. Я подошла к небольшому трюмо и взглянула на свое отражение в зеркале. Бледное лицо. Заплаканные глаза. Раскрасневшиеся щеки. Лишь слабая тень настоящей Сигюн, только огненные волосы так эффектно выделялись на черном приталенном платье с летящей юбкой. Шелковая ткань обволакивала плечи, подчеркивала зону декольте и выделяла изгиб талии. Какое теперь дело до того, как я выгляжу? Казавшиеся важными вещи вдруг потеряли смысл. В один миг. Стали совершено глупыми и пустыми.

Я шмыгнула носом и попыталась успокоиться. Взять себя в руки. Составляло огромную сложность переключить мысли в другое русло. Не думать об утрате.

В дверь постучались, хоть она и была открыта.

Я медленно перевела взгляд. На пороге стояла белокурая асинья Хейд.

– Ваше Высочество, – поздоровалась она со мной, склонив голову.

Мы не виделись полгода. Финна и Хейд оставались в главном дворце Асгарда моими ушами и глазами, несмотря на желание девушек отправиться со мной на планету эльфов. Какие слезы и скандалы асиньи устраивали. Как долго обижались на меня, но затем смирились. Мы стали настоящими друзьями. Они верой и правдой служили мне много лет, поддерживая со мной постоянную связь и сообщая обо всех перипетиях. Информация – самая ценная монета в любом мире. Зная все новости и свежие сплетни, ты владеешь ситуацией.

– Ваш отец просил передать, что обеденная трапеза состоится в три часа дня.

– Спасибо, Хейд. Как ты поживаешь?

Девушка подняла на меня свои заплаканные глаза. Она скорбела. Все скорбели.

– Справляемся, Ваше Высочество, – полушепотом ответила асинья. – А как Вы?

Хейд всхлипнула и утерла слезы.

– Все в порядке.

– О, Ваше Высочество, мы так Вам соболезнуем. Все, все, все. Это такая утрата, – взорвалась моя фрейлина.

Она подлетела ко мне и сжала меня в своих стальных объятьях, позабыв о глупых правилах и формальностях.

Я похлопала ее по спине.

– Ну же, Хейд. Побереги мои кости.

Фрейлина шмыгнула носом, но хватку не ослабила.

– Ты сейчас меня раздавишь, – прокряхтела я.

Спустя несколько секунд у меня закружилась голова. В это сложно поверить, но хрупкая на вид девушка была намного сильнее меня. Гораздо сильнее. Порой Хейд не рассчитывала своим силы, забывалась. Упускала один маленький нюанс, что я являлась на половину смертной.

Она замерла, а через несколько мгновений отстранилась и посмотрела на меня своими большими небесно-голубыми глазами.

– Ваше Высочество, Вам не хорошо? – удивленно обратилась она ко мне.

– Просто нездоровится. Голова немного кружится, – честно призналась я.

Девушка понимающе кивнула и выпустила меня из своих крепких объятий.

Я шумно выдохнула и присела на край постели.

– Принести Вам чего-нибудь поесть? Все-таки до обеда еще далеко, – обеспокоено поинтересовалась она.

Я отрицательно покачала головой.

– Спасибо, не надо. Меня целый день тошнит. Кусок в горло не лезет.

Хейд несколько раз переменилась в лице, а затем неожиданно взвизгнула.

Моя мигрень усилилась.

– Такая радость! Хвала богам! Это большое счастье! Поздравляю! – запричитала девушка.

Я удивленно приподняла бровь.

– Значит, это правда? Не просто слухи? Почему Вы нам ничего не рассказали? Это такое счастье!

В комнату незаметно впорхнула Финна.

– Ваше Высочество, – поздоровалась она со мной.

Возникла короткая пауза.

Я недоумевающе смотрела на возбужденную Хейд.

– Сигюн ждет ребенка! – не удержавшись, воскликнула асинья.

Я зажмурилась, оглушенная их радостными вскриками. Безудержное ликование продолжалось несколько минут.

– Тише. Тише. Чего Вы раскричались, как чайки на причале? – недовольно пробурчала я, призывая их к порядку.

– Мы так рады за Вас, – быстро проговорила Финна.

Хейд присела рядом со мной, расплылась в лучезарной улыбке и накрыла ладонью мой живот.

Я улыбнулась в ответ.

– А Вы уже знаете, кто будет? – полюбопытствовала Финна.

Я покачала головой.

– Пусть будет сюрприз.

– Его Высочество принц Галар, наверно, безумно счастлив? Конечно, он ждет наследника, но девочка... это тоже прекрасно, – размышляла вслух Финна.

– Не важно, лишь бы ребенок был здоровым, – вторила ей Хейд.

– Ага, – промямлила я, чувствуя сильное смущение. – Только прошу, давайте это останется между нами. Хорошо?

Фрейлины одновременно закивали.

– Конечно-конечно, Ваше Высочество, – заверила меня Хейд, расплывшись в лучезарной улыбке.

Тем временем в коридоре послышались шаги.

Мы втроем притихли.

Я сетовала на то, что не удосужилась закрыть дверь. Нас могли подслушивать.

– Сейчас посмотрю, – успокоила меня Финна, словно прочитав мои мысли, и подлетела к распахнутой двери.

Девушка выглянула в коридор, внимательно изучила обстановку, а затем бросила на нас недоумевающий взгляд.

– Никого, – заключила она. – Наверно, слуги шныряют. Готовятся к...

Белокурая асинья запнулась. Ее губы задрожали, а на глазах проступили слезы.

– Вы сообщили Всеотцу эту новость? – всхлипывая, поинтересовалась Хейд.

Я отрицательно покачала головой.

– Не успела.

Асиньи охнули.

– Так жаль, – пробормотала Хейд, смахивая слезы.

– Да…

На Асгард постепенно опускались сумерки. С каждым часом в царстве становилось все тише и тише. Казалось, что птицы и звери покинули этот чудесный край навсегда. Стояла оглушающая тишина. Полное безмолвие. Прибывшие на похороны гости собирались в тронном зале и застывали в ожидании начала. Никто ни с кем не разговаривал. Только их лица выдавали скорбь и липкий страх. Закончилась целая эпоха. Вместе с Одином уходил старый привычный уклад жизни, вековые законы и традиции. Все понимали, что на рассвете начнется новая эра. Позади остались лишь прах и горечь, впереди же нас ожидала пугающая неизвестность. Новый царь. Новый правитель девяти миров. Владыка всего живого и мертвого.

С первыми лучами солнца быть совету старейшин. Именно на нем старцы примут самое важное решение во Вселенной. Какое оно будет? Понятия никто не имел. По сути, настоящих и достойных претендентов на трон не оставалось. Тор отрекся от престола, Локи навсегда отказали в праве называться наследником, а я вышла замуж за принца Льесальфахейма. После смерти Альвиса Галар станет законным королем светлых и темных эльфов. Я не имею права быть правительницей в двух мирах одновременно. Таковы законы. Неужели старейшины перепишут правила и назначат меня царицей Асгарда? Невозможно. Немыслимо. Оставался еще барон Бои, но он имел слишком дальнее родство и был женат на принцессе железных лесов. Ангрбода также являлась представительницей старинной династии монархов, поэтому барон лишался возможности взойти на престол. К тому же Бои отрекся от него публично, как и Тор в свое время. Асгард остался без явного правителя. Может наконец-то назначат выборы из народа? Наступит эра демократии.

Я ухмыльнулась собственным мыслям, следуя по коридору. Нет, к такому повороту событий планета явно не готова.

– Сигюн... – послышался голос из маминой спальни, когда я проходила мимо. Двери ее комнаты постоянно были слегка приоткрыты, чтобы Джейн в любое время смогла подозвать прислугу к себе. Она болела.

– У тебя все в порядке? – поинтересовалась я, пройдя в спальню.

Мама с самого утра не вставала с постели, отказалась от завтрака, сославшись на сильную мигрень и полное отсутствие аппетита. Джейн выглядела очень бледной и ослабленной.

Сердце сжалось от боли.

– Мне позвать Эйр? – спросила я, изучая лицо родной матери. Такое блеклое и безжизненное. Угасающее.

– Когда состоятся похороны? – проигнорировав мой вопрос, обратилась ко мне Джейн.

– На закате, – кратко ответила я. – Хочешь воды? Или же мне попросить служанок приготовить тебе что-нибудь поесть?

– Нет, ничего не нужно, – прохрипела она, заходясь в очередном приступе кашля. – Спасибо, дорогая.

– Тебе нужен врач, – заключила я, пройдя в покои матери.

Джейн закрыла глаза и приняла страдальческий вид.

– Нет. Единственное, что мне поможет – это вечный покой.

– Не говори так. Ты еще дашь фору всем молоденьким фрейлинам на осеннем балу, – подбодрила я ее.

– Чушь какая, – пробурчала мама.

На ее лице появилась легкая полутень улыбки.

Я тяжело вздохнула и присела на край ее постели.

– Чего вздыхаешь? Не переживай, скоро я не буду докучать вам своим присутствием.

– Прекрати сейчас же, – нахмурившись, потребовала я.

Джейн закрыла глаза.

– Что с тобой сегодня происходит? Ты сама не своя.

– Когда находишься на смертном одре, поневоле станешь другой, – пробормотала она.

– Мама, откуда у тебя берутся такие мысли? С чего бы вдруг тебе умирать?

– Я чувствую, как умирает каждая клеточка моего старого дряблого организма.

– Прекрати.

Я тихонько хохотнула, укутывая ее холодные ноги в плотное одеяло.

– Ты себя так ведешь, будто тебе тысяча лет.

– Ничего. Вот увидишь. Одина уже забрали небеса, и скоро я за ним последую.

– Когда это ты успела обратиться в веру? – полюбопытствовала я.

Джейн бросила на меня злобный взгляд.

– Одина уже забрали небеса... – передразнила я ее манеру говорить. – Мне казалось, что ты не веришь в вышние силы.

– Теперь верю, – пробурчала мама.

В комнате повисла удручающая тишина.