Текст книги "Гарри Поттер и его наследие (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 65 страниц)

И они продолжили.

Прошло пять месяцев

– Где он?! Где этот чертов огненный придурок?!

– Люц, успокойся, я тебя прошу!

– Просишь? Ты просишь МЕНЯ? Это не у тебя пропал беременный ифрит! Это не твоему Эрри было плохо с утра, а стоило мне спуститься в лабораторию, как этот неблагодарный идиот…

– Эрри! Эрри, это ты? Иди сюда! Тут Люц…

Из камина вышагнул Хар-Эрри ибн Анвар, лорд Принц, самый молодой помощник Министра, окончивший Хогвартс экстерном на Рождество. На ходу меняя облик, он снова стал большим и сильным демоном, а не молодым мальчиком на побегушках у Фарджа, порекомендованным тому самому Министру этим вот самым Малфоем, находящимся сейчас в невменяемом состоянии.

– Что случилось, Люциус? – спокойно поинтересовался он, странно посмотрев на гостя.

Было отчего удивляться: всегда спокойный и сдержанный лорд выглядел не просто раздраженным. Он бы в ярости. Волосы потрескивали от сдерживаемой магии, совсем как у Адиля, когда тот терял терпение, руки сжимали трость так, что побелели костяшки, а расстегнутая теплая мантия готова была вот-вот соскользнуть с широких плеч.

– Адди пропал, – убитым голосом заявил Люциус. – Я пошел в лабораторию, вернулся, а его нет.

– Значит, его время пришло, – невозмутимо заявил Эрри, опускаясь в кресло и усаживая Северуса себе на колени. В присутствии «ближнего круга» бывший профессор, а теперь начальник подразделения опасных зелий Отдела Тайн давно перестал шипеть и вырываться.

– И что?! Как он мог вот так взять и уйти? А как же… роды ведь должны быть тяжелыми! Мерлин! Если с ребенком что-нибудь случиться! Адди так тяжело носил! Почему он…

– Потому что если бы ты присутствовал при родах, это закрепило бы вашу связь, – спокойно ответил Эрри. – Насколько я помню, это совершенно не то, о чем вы договаривались в начале. Он не хотел тебя принуждать только и всего.

– Можно же было обсудить! Я бы…

– Ты бы что? Снова снизошел до него, делая одолжение? Ты хоть представляешь, чего ему стоило сдерживать свою магию все это время, чтобы она окончательно не переплелась с твоей, хотя вы спали в одной постели, занимались любовью, и он носил твоего ребенка? Чтобы он унизил себя еще и навязанным тебе союзом? Заставил тебя? Неужели за полгода ты так и не разобрался ни в своих чувствах, ни в его? Адиль родил здорового мальчика. Ты увидишь его, как только он немного подрастет. Демонята растут быстро, буквально пара месяцев и…

– Я сам могу решить, когда мне видеть собственного сына, – прошипел Малфой и черты его лица странно заострились. Эрри прищурил глаза, переводя зрение в магический спектр, и поперхнулся кофе, который собирался отпить.

– Люциус?

– Я хочу быть с мужем и сыном, – Люциус гордо вздернул подбородок, с вызовом глядя на замершего демона. – Немедленно! – рявкнул он, и паркет пол его ногами начал дымиться.

– Чшшш, – Эрри пересадил Северуса в соседнее кресло и поднялся, обхватывая расстроенного мужчину за плечи. – Не надо так переживать. Скажи лучше – ты уверен? В том, что хочешь, чтобы Адиль был рядом? Установленную связь разорвать будет невозможно.

– Я все равно собирался сегодня делать ему предложение, – холодно заметил Малфой, успокаиваясь так же внезапно, как и разозлился. – Вот контракт, Советник, ознакомьтесь.

– Официальный брак и в магическом мире тоже? – хмыкнул Эр, просматривая бумаги. – Что же, я тебе верю. Сейчас сварганю тебе порт-ключ, а ты пока еще раз подумай. Впрочем, – взгляд зеленых глаз задержался на животе председателя Палаты Лордов чуть дольше, чем нужно, – думаю, ты не передумаешь. Вот держи, привет Адди, скажи ему, что я согласен быть Мастером вашему сыну.

Люциус схватил какой-то пергамент, превращенный в порт-ключ и, кивнув, исчез, а Эрри добавил:

– Обоим сыновьям.

Северус посмотрел на обугленный паркет и хмыкнул. Да, Малфоя через неделю-другую ждет сюрприз в виде утренней тошноты.

***

– Адди! – попытался рявкнуть Люциус, вываливаясь из портала, но рык замер у него в горле от увиденной картины.

На широком низком ложе на спине лежал обнаженный Азам и крепко спал, раскинув мощные крылья. На его животе… лежало самое потрясающее существо, которое когда-либо приходилось видеть Люциусу. Мальчик, которому на вид было не менее полугода. Тугие белые кудряшки спадали до середины спины, прикрывая розовое личико и крошечный кулачок, который малыш пытался запихнуть в довольно зубастый ротик. Небольшие белые крылышки смотрелись совсем крошечными на фоне мощных черных крыльев отца, а тонкий хвостик с белой кисточкой доверчиво оплел отцовский, с черной шерсткой на конце. Широкая ладонь старшего ифрита лежала между лопаток сына, безотчетно поглаживая его по волосам даже во сне.

Сердце у Люциуса сладко защемило, но он стоял, не в силах пошевелиться.

– Явился, – выдернул его из созерцания мелодичный женский голос. – Специально осталась, чтобы на тебя посмотреть, герой. Ты знаешь, что вы с Адилем своим упрямством чуть Скорпиуса не погубили? Ты, белобрысый заносчивый засранец, чего магии своей жалел ребенку?

Ошарашенный лорд позорно отступал шаг за шагом, пока не уперся в стену.

– Ми-миледи?

– Зови меня Тесс, как все зовут, – оборвала его потуги красивая высокая женщина с черными волосами, коротко подстриженными под ежик. Глаза у нее были пронзительно-зеленые, такие, каких никогда не бывает у людей. Незнакомка прижала Люциуса к стенке, его мантия и сюртук куда-то исчезли, а сама странная гостья начала деловито ощупывать живот явно возмущенному таким обращением лорду.

– Четыре дня, – констатировала она. – Молодец, ты хороший мальчик, все бы такими были – «порадовала» она Люциуса. – Все хорошо будет. Зелья для тебя я с Эрри передам. Не перетруждайся, да Адиля не огорчай. Чувствительный он очень, особенно, когда тебя дело касается.

– А вы…

– Ну, можешь повитухой меня считать. Свидимся скоро, когда твой срок придет, не переживай. Береги сына, он у вас очень интересный получился. Никогда не видела белых ифритов. Хотя при таком Отдающем Семя не удивительно, – она еще раз осмотрела Люциуса с ног до головы и велела:

– Ложись рядом с Адди и до утра из кровати ни ногой! Иначе связь хлипкая будет, любая вейла твоего супруга уведет, раз не нужен он тебе.

– Нужен, – буркнул Малфой, понимая, что перед ним кто-то очень-очень могущественный, и ссориться с этой сущностью – себе дороже. – Спасибо, миледи Тесс.

– Будь здоров, носи легко.

– Носи?

– Вот здесь, – сказала странная гостья, дотронувшись до его живота, и исчезла.

Раздевшись, Люциус улегся рядом с мужем, осторожно погладив его по щеке, отчего тот улыбнулся во сне и потянулся за ласкающей его рукой. Волосы малыша оказались шелковистыми, а личико – удивительно красивым, несмотря на рот, полный белоснежных клыков. Маленький демон зевнул, приоткрыл абсолютно черные глаза и крепко ухватил Люциуса за палец, потянув его в рот. Испугаться Малфой не успел – деловито прокусив кожу, Скорпиус напился крови и второго отца тоже (на руке у Адиля обнаружились отметины от зубов) и снова заснул. Решив позже во всем разобраться, Люциус обнял обоих своих самых близких… людей и тоже погрузился в сон.

Еще через пять месяцев

Маленький мальчик лет трех-четырех на вид спокойно играл у камина волшебной машинкой, не обращая внимания на то, что весь дом буквально сотрясается от мощных выбросов магии. Не удивился он и тогда, когда прямо посреди комнаты появились два красивых юноши. Не удивился, но явно обрадовался:

– Дракоша! – взвизгнул он и, расправляя крылья, моментально оказался сначала в воздухе, а потом и на руках у светловолосого сероглазого парня, который тут же его крепко обнял.

– Здравствуй, Скорпи. Опять ссорятся?

Андрес, уже успевший потрепать маленького ифрита по волосам, только хмыкнул. Самая знаменитая в Британии пара, состоящая в однополом магическом браке, была знаменита именно скандалами, заканчивающимися бурными примирениями.

– Уже мирятся, – серьезно заверил его малыш. – Просто Ай-Рат сегодня опять капризничал в животике у папы, а папочка не принес клубнику. А малышу очень хотелось. Папочка сказал, что я не был таким капризным, но папе и так тяжело и чтобы я его пожалел.

– И ты пожалел? – поинтересовался Драко, скрывая улыбку. Беременный отец был невыносим.

– Не успел, – вздохнул Скорпи. – Ай-Ратик поджог папуле волосы, и от них занялась любимая папина картина с дедом Абрахасом, и он начал ругаться.

– Дед Абрахас?

– Да нет, же, Дракоша! Какой ты глупый! Папа, конечно.

– А что дед?

– Убежал в дом к маме Нарциссе на портрет бабушки.

Драко тихо фыркнул, стараясь не смеяться. Малфои, всегда гордившиеся своей выдержкой, когда связались с демонами, стали просто невыносимыми, не уступая темпераментом Блэкам.

– Хочешь, пойдем к нам с Андресом? Покатаемся на пегасе?

– Хочу, но нельзя. Папуля будет меня искать, а папа снова рассердится.

– И долго они так еще будут?

– Нет, – улыбнулся Скорпи, обнажая острые клычки. – Мне скоро кушать пора, так что они скоро выйдут.

– Тогда давай подождем, – Драко уселся в кресло, устраивая брата у себя на коленях.

Еще через три месяца

Люциусу было плохо. Роды начались более суток назад, и сил почти не оставалось. Тяжелая беременность, тяжелые роды. Он чувствовал, что умирает, что жизненные силы, даже те, которые он черпал в практически бездонном источнике – у своего бессмертного, сильного мужа, начали иссякать, как вода, уходящая в горячий песок. Азам не отходил от него ни на секунду, держа за руку и покрывая поцелуями истончившееся запястье. Под глазами когда-то сиятельного лорда залегли тени, черты лица заострились, а силовой кокон с их общим сыном никак не хотел отделяться от магии отца-носителя, продолжая качать из него силы и жизнь.

– Адди, – тихо позвал Люциус. – Адди, если вдруг я…

– Нет, Люци, молчи, умоляю тебя…

– Если я вдруг умру, я хочу, чтобы ты знал… – «что я люблю тебя», – что ты самое невыносимое, надоедливое и самое красивое существо из всех, которые мне встречались.

Адиль облегченно выдохнул – если бы его Люц вздумал признаваться в любви, это означало бы конец. Поэтому он, целуя ослабшую ладонь, продекламировал:

– Ни слова о любви! Но я о ней ни слова,

не водятся давно в гортани соловьи.

Там пламя посреди пустого небосклона,

но даже в ночь луны ни слова о любви!*

Люциус тихо фыркнул, и его тело опять скрутило сильнейшей судорогой, от которой он страшно, отчаянно закричал, выгибаясь дугой. Он вцепился в Адиля, боясь выпустить его ладонь хоть на мгновение, кричал, задыхаясь, сбивая простыни и разбрасывая подушки. Магия бушевала вокруг так, что даже специально построенный для ифрита дубайский дворец буквально трещал по швам. Лопались еще уцелевшие витражи, кипела вода в фонтанах, плавился песок на дорожках в саду.

Ифрит был в отчаянии. Ему впервые в жизни было страшно. Он беспомощно оглядывался на Тесс, но она только качала головой – мол, или справится сам, или ничего нельзя сделать. И тогда Азам решился. Вспоров себе вену, он насильно заставил Люциуса сделать несколько глотков своей ярко-красной крови, больше похожей на жидкий огонь.

– Что ты делаешь?! – крикнула Тесс, неподвижно стоящая в самом эпицентре магической бури. – Ты безумен! Если он умрет, то утянет тебя за собой. Подумай о сыне!

Но Адиль не хотел ни о чем думать. Он не мог жить без этого невозможного смертного, не мог просто смотреть на его мучения. Поэтому либо Магия примет Люциуса и навсегда соединит с Адилем, либо убьет их обоих. Несколько долгих минут казалось, что ему в душу смотрят невидимые глаза, смертельный холод пробирал до костей, но ифрит так и не выпустил ладонь своей Искры. Перед его внутренним взором снова встал тот малыш-вампир, которого он погубил когда-то. Адиль смотрел в его мертвые красные глаза и не мог найти таких слов, чтобы попросить прощения. Он смог лишь мысленно опуститься на колени и прошептать: «Прости, Ай-Рат». Бледный до синевы юноша посмотрел на Люциуса и кивнул, унося с собой боль и пустоту.

Тело смертного выгнулось особенно сильно, хрустнули кости рук и ног, страшно изгибаясь под немыслимыми углами, из горла вырвался нечеловеческий клекот, на руках отросли длинные стальные когти, а спина буквально взорвалась, обагряя кровью и Азама, судорожно водившего руками по круглому животу Люциуса, постель и даже стены, а потом все закончилось.

Адиль ошарашено смотрел на партнера и не верил своим глазам. Разметав по кровати обагренные кровью белые крылья, в прекращающейся агонии билась самая настоящая взрослая вейла мужского пола. В заостренных чертах лица проступала усталость, белоснежные волосы переливались голубыми огоньками, а когтистая лапа бережно прижимала к животу новорожденного демоненка. С черными, как смоль волосами и черными же перепончатыми крыльями. Неловко пошевелившись, ребенок сонно моргнул и потянул кулачок ко второму отцу. Адилю ничего не оставалось, как улечься рядом, надеясь, что вейла, в которую превратился Люциус, его не растерзает за то, что он находится так близко к детенышу. Крутой нрав этих созданий был широко известен за пределами Инферно.

Тесс лишь улыбнулась и, погладив малыша по темным волосам, растворилась в воздухе.

***

– Адди, ну как? О, черт!

Вломившийся в спальню супругов Эрри не успел сказать больше ничего – только закрыть собой Северуса и позволить острым когтям царапнуть по моментально появившимся мифриловым доспехам – Люциус, и так не отличавшийся покладистостью, отреагировал на незваных гостей мгновенно.

Советник миролюбиво поднял руки, стараясь не смеяться: Адиль был прижат к стене вместе с ребенком, а полностью трансформировавшийся Малфой прикрывал его мощными крыльями, угрожающе выставив вперед когтистые лапы. Глаза его налились расплавленным серебром, а это значило, что он вот-вот соскользнет в боевой транс, защищая партнера и гнездо.

– Все хорошо, Люциус. Он твой, я не трогаю твоего ифрита. И детеныша вашего. Адди, обними его. Вейлой в таком состоянии может управлять только партнер. Ты сильный, ты защищаешь семью, я не претендую, – продолжал увещевать Эрри. – Мы пойдем, подождем вас на террасе, а ты успокаивайся. У меня новости. Про Драко, про Нарциссу. Ну же, Люци.

Малфой недобро оглядел его с головы до ног, потянул носом воздух и сложил воинственно растопыренные крылья. Азам поглаживал его по спине, что-то ласково шепча. Люциус отобрал у него ребенка, моментально соорудил ему силовой кокон в виде колыбельки и подвесил его в воздухе. А партнера резко повалил на кровать, лицом вниз, срезая острыми когтями одежду – неизменные шальвары и легкую рубаху.

– Закрепление партнерской связи, – прошептал Эрри Северусу, оттесняя его к двери. – Это надолго, пойдем. Позже расскажем про то, что вычудил этот чертов Малфой со своими родами.

***

Драко очнулся от того, что нестерпимо болела спина, шея и кисти рук. Похоже, они с Ресом вчера перестарались. Все-таки, будучи смертным, заниматься любовью с демоном – занятие хоть и приятное, но опасное. А Андрес еще и очень молод, ему не всегда удается сдерживать страсть. Хорошо еще, что его стихия – Тьма, а не огонь, как у Эрри и Адиля, а то быть бы Драко поджаренному неоднократно. А так Тьма почти безопасна для представителя темного рода, коим и является магический род Малфоев.

– Как ты, родной? – прозвучало рядом, Драко слегка повернул голову (это было не удобно, потому что лежал он на животе, видимо, жалея спину) и увидел одновременно обеспокоенного и счастливого Реса.

– Норм… – голос захрипел и сорвался, и юноше пришлось прокашляться, – нормально. Это ты меня так?

– Как?

– Что я пошевелиться не могу.

– Первая трансформа всегда очень тяжелая, потом будет лучше.

– Первая что?!

– Трансформа, Дракон. Что последнее ты помнишь? Подумай, может чувства твои изменились? Появились какие-нибудь… особенности?

Драко задумался.

– От тебя очень вкусно пахнет, – признался он, наконец. – Что это, новое масло для массажа?

– Нет, родной, но теперь многое становится понятно. Что еще?

– Очень болит спина и… хочется заняться любовью. С тобой. Много раз. По-всякому. Рррр… да что происходит?!

– А что было вчера, помнишь? – хрипло спросил Андрес, которого слова «заняться любовью» не оставили равнодушным.

– Мы пришли в Инферно, сбросили с себя одежду. Вернее, ты порвал мне новую мантию… потом мы купались в Источнике, потом ты меня трахнул на полу возле него, потом у прозрачной стены с видом на Огненное Озеро, потом в спальне на шкуре около камина, потом на кровати… постой! Я помню, как ты уткнул меня носом в подушки и резко вошел, а меня как будто прошило магией, как кипятком окатило, а я хотел только одного, чтобы ты не останавливался… Мерлин, было так хорошо, так… правильно. Что произошло?

– Не пытайся сесть, Дракон, ты пролежишь еще пару дней, я буду носить тебя в Источник и любить по первому требованию. Я вообще теперь никому тебя не отдам, так что готовься к церемонии введения в род.

– Ты можешь ответить, что произошло, пока я не схватил тебя за рога и не поволок к Его Светлости Астарту?

– Ты принял наследие как раз в тот момент, как мы занимались любовью, и теперь твоя вейла уверена, что я – ее собственность. Чему я несказанно рад.

Драко помолчал, переваривая информацию, а потом усмехнулся:

– Не знал, что трах с демоном может спровоцировать вступление в наследие.

– Он и не может, – фыркнул Андрес, сверкая синими глазами. – Наследие спровоцировали тяжелые роды у главы твоего рода, чтобы сохранить жизнь мужу и ребенку, Адиль связал его с собой, и смерть не смогла забрать Люциуса и Ай-Рата, но как человек он был очень слаб, и магия пробудила в нем кровь, а уже он утянул с собой тебя, а ты – леди Циссу.

– Маман тоже теперь…

– О, таких красивых вампиресс я в жизни своей не встречал, – весело признался Андрес. – Пусть попьет из отца крови в самом прямом смысле слова, ему полезно.

– Отец?

– Лорд Малфой чуть не распустил на ленточки Мастера Эрри, когда тот пришел к нему с визитом во внеурочный час. Похоже, Адилю, наконец, повезло. Вейлы очень верны, выносливы и так же любят секс, как ифриты.

– Скажи, а секс с вейлами только ифриты любят? А обычные Высшие? – лукаво спросил Драко, устраиваясь поудобнее.

– А высшие любят секс только со своими собственными вейлами.

– Продемонстрируешь?

– У тебя спина не зажила, только крылья спрятались.

– Пофиг, сам же сказал – вейлы выносливые.

– Я думал, ты больше удивишься наследию.

– Оооо… да вот здесь… я с тобой уже ничему не удивляюсь… сильнее!

* – Белла Ахмадулина

Глава 110. ЭПИЛОГ ч.1

2098 год, Замок Советника Его Темнейшества, Верхний Мир

Огромная кровать, гора подушек, а на ней – очень худой, абсолютно седой мужчина и невероятно красивый зеленоглазый демон, обнимающий его нежно и бережно.

– Эрри, – голос умирающего тих и больше похож на шелест осенней листвы.

– Я здесь, мой Нгар, я никуда не уйду.

Когда-то черные, а теперь подернутые туманной дымкой глаза мужчины пытаются разглядеть что-то неведомое, смотрят будто сквозь обеспокоенного супруга.

– Эрри, расскажи мне, – слова даются ему с трудом, – расскажи, как там, в мире? Я стал забывать… Я иногда вообще ничего не помню, кроме твоей любви, никого не узнаю, кроме тебя. Расскажи мне, Эрри.

– Расскажу, – с нежностью соглашается демон. – Что ты хочешь узнать?

– Расскажи мне все. Я так много забыл.

Названный Эрри укладывается поудобнее, укрывает огромным черным перепончатым крылом свое сокровище и начинает рассказывать все с самого начала, все события, случившиеся за последние сто лет. Он знает наперед, какие вопросы задаст Северус, чья судьба ему интересна, о чем следует рассказать подробнее, а о чем и вовсе умолчать. Знает, потому что за последние полгода рассказывает все это уже не первый и даже не десятый раз – смертные так хрупки, старость и бессилие подкрадываются к ним рано и незаметно, отравляя воспоминания, ослабляя тело.

Осторожно взяв в свои большие теплые ладони высохшую кисть когда-то одного из лучших дуэлянтов нового магического мира, демон осторожно, с любовью, касается высохшей, как пергамент, кожи и начинает рассказ, перемежая его поцелуями.

– Когда-то давно, когда мир еще был юн, я родился впервые и повстречал прекрасного юношу-раба…

Седовласый смертный тихо, счастливо улыбается и шепчет:

– Эту часть я помню, Эрри. Как и то, что было до «Битвы столетия». Расскажи, что было потом.

– После битвы я пошел к Дамблдору и надел на него подчиняющий ошейник, – тихо смеется демон. – Ты помнишь, кто такой Дамблдор, Северус?

– Да. Редкостный интриган, идущий по головам.

– Верно. Так вот, я взял с него обещание, что он своим авторитетом поможет становлению нового мира. Нашего мира. Старик выполнял мои приказы на совесть, стараясь не раздражать понапрасну ни меня, ни тебя. Он приблизил к себе Гермиону Грейнджер, помнишь ее?

– Гриффиндорская выскочка, борец за права униженных и оскорбленных, – тихо не то спросил, не то заявил мужчина, прикрывая почти невидящие глаза. – И что, он прочил девушке большое будущее?

– Ну, в конце-концов, через двадцать лет именно она возглавила министерский Отдел по борьбе с произволом магических рас и разработала огромное количество законов, значительно облегчивших нам жизнь. Мы переработали образовательную систему, брачное законодательство. Именно с ее помощью удалось полностью разделить миры волшебников и магглов.

– Волшебный барьер, я помню. Мы переселили магглов в Северную и Южную Америку, верно?

– Да, и отдали им часть Евразии. Наши миры соприкасаются сейчас весьма незначительно.

Седой маг помолчал, прикрыв глаза, а потом тихо рассмеялся. Этот смех особенно сильно огорчал Эрри. Северус смеялся редко, предпочитая ухмыляться, и такое его поведение как ни что другое указывало на плачевное состояние его тела и разума. До перерождения, похоже, оставалось совсем немного.

– Как дела у Марволо? Он… еще жив?

– Марволо умер десять лет назад, выполнив свою функцию. Наги с Хролавом уже подали заявку на отслеживание его перерождения. Как только это произойдет, они заберут мальчика. Так будет лучше для всех, особенно, если учесть его садистские наклонности, с которыми мог справляться только старший супруг, нередко прибегая к порке.

– Он так долго прожил, – задумчиво произнес Северус. – Не то, что я.

– Зато ты и не умрешь по-настоящему, мой Аэ. Стоит твоему сердцу остановиться здесь, как оно забьется в Инферно. У нас будет около трехсот лет до твоего следующего рождения, чтобы насладиться друг другом.

Мужчина молчал, неподвижно лежа с закрытыми глазами, а потом все так же тихо спросил:

– А Альбус?

Это был самый скользкий вопрос из всех, что обычно задавал Северус.

– Альбус умер через год после того, как Марволо избрали Министром.

– Он был уже стар.

– Да, родной, он был стар.

Эрри с нежностью смотрел на римский профиль своего возлюбленного и был благодарен Судьбе за то, что Северус не помнил, как чертов старый интриган демонстративно удавился у него на глазах. Ведь ошейник был запрограммирован реагировать на раздражение Нгар Его Шестой Светлости, и чертов старикан об этом знал. Он сделал это специально, зная, что Северус никогда себе этого не простит. В то время Эрри всерьез подумывал стереть своему Нгар память – настолько остро тот переживал смерть старого манипулятора.

– Альбус наверняка догадался, что Волдеморт и Марволо – одно лицо.

– Конечно, догадался, – усмехнулся Эрри, проведя по длинным седым волосам возлюбленного своей широкой ладонью. – Только доказать ничего не смог и очень от этого злился. Гермиона с ее партией по защите магов от произвола – это его попытка повлиять на ситуацию за моей спиной. Но общему делу это только пошло на пользу.

– А что эта твоя рыжая завистливая подружка, Джинерва, кажется?

– До сих пор ревнуешь? – ласково упрекнул демон и поцеловал его в сухие губы. – Джинни выскочила замуж за Дина Томаса и родила ему шестерых сыновей.

– Видишь, – после некоторой паузы отозвался Северус. – Остался бы ты Гарри Поттером, были бы у тебя дети. А так сидишь тут у моего смертного одра, а я даже толком разглядеть тебя не могу.

– Перестань, Северус. У нас тоже будут дети, один из которых сядет на Красный трон. Я очень счастлив с тобой, мой Аэ. Счастливее, чем когда-либо. И в этой жизни мне, к сожалению, не удалось избежать всех ошибок, защитить тебя достаточно для того, чтобы ты в свои сто сорок семь был так же бодр и весел, как Альбус в свое время. Хоть Сэвьарт и сдох, как собака, стоило двери его тюрьмы закрыться за ним, но у нас было слишком много других врагов.

– Да, ни окклюменция, ни зелья не могут спасти меня от маразма. Все забываю. Все и всех, кроме тебя.

Старый маг на ощупь нашел лицо Эрри, провел по нему сухими ладонями и вздохнул.

– Я до сих пор помню, как ты прекрасен, мой мальчик.

Демон тихо, но отчетливо фыркнул, уткнувшись носом в ласкающую его ладонь.

– Это ты мой мальчик, Аэ. Скоро опять им станешь. Смелым, упрямым, сильным, насмешливым, немного капризным, гибким, стремительным…

– Почему ты все-таки не дашь мне яду? – вздохнул Северус, отнимая руку, которую принялся целовать Эрри.

– Потому что это – против Судьбы, – коротко отрезал он. – Так нельзя. Давай я лучше тебе расскажу про Люциуса?

– Они там с Адилем не поубивали друг друга? – улыбнулся Северус, опять забывая об опасной теме.

– Нет, но все еще пытаются. У них двое прекрасных сыновей…

– Я помню. Скорпиус Люциус и Ай-Рат Азам. Забавные юноши.

– Да, твои вечные подельники по проделкам в Инферно. Помнишь, как вы оборвали все ягоды на вишневом дереве в Саду Приемов у Тесс?

– Азам тогда выпорол их обоих, а ты меня не выпускал из постели неделю, – улыбнулся Северус. – Мерлин, я вел себя, как подросток, стоило мне оказаться в их компании. Какой стыд!

– Нгар Советника, – поддразнил его Эрри. – А вел себя, как малолетний разбойник. У Драко с Ресом и то больше совести.

Северус закашлялся, пытаясь скрыть смех, и на глазах у него выступили слезы.

Вдруг вспыхнул портал, и в спальне появились еще два действующих лица.

– Сев! – заорал темноволосый высокий ифрит, кидаясь на кровать и оттесняя Эрри от пожилого супруга. – Сев, ты должен это видеть!

– Отстань от него, Рат, – не менее возбужденно крикнул белокурый, отбрасывая за плечи тугие кудряшки. – Это я придумал! – и плюхнулся с другой стороны, утыкаясь носом Северусу в плечо.

– Иди к шайтану, Скорп, – парировал темноволосый и показал брату язык.

– Сам к папуле сходи.

– Тихо, – еле слышно приказал Северус, и оба демона тут же замолчали, впрочем, корчить друг другу рожи они при этом не перестали. – Увидеть у меня вряд ли получится. Я почти ослеп.

– Ага! – снова заорал Ай-Рат. – Мы принесли тебе суперзелье!

– Ты снова будешь прожигать Мастера взглядом!

– Пленять глупых девиц на ежегодном Балу Ста Королей!

– Наговоришь комплиментов маме Цисси!

– Приструнишь Андре и Дракошу, а то вообще оборзели!

– Сможешь оседлать Сфая!

– И нас возьмешь с собой, как тогда, когда мы удрали от Мастера в Ледяное Инферно!

– Тшшш, – зашипел Северус, а Эрри насторожился:

– Когда это вы летали на Сфае в Инферно?

Демоны потупились, сердито сверкая друг на друга глазами.

– Это все ты, – обвиняющее заорал Скорпиус. – Проговорился, поганый шакал!

– Ах ты, отрыжка гиены!

– Тихо, – рявкнул Северус и закашлялся.

Демонята притихли, и Ай-Рат вытащил из воздуха бутылочку темного стекла.

– Вот, Мастер, – тихо сказал он. – Мы сварили его специально для Сева.

Эрри принюхался и кивнул – хуже точно не будет.

Северус осторожно выпил содержимое сосуда, закашлялся и крепко зажмурился, а потом открыл по-прежнему ясные черные глаза.

– Не зря я тратил на вас время и ингредиенты в лаборатории, – прохрипел он, обводя прояснившимся взором обстановку комнаты, знакомой до мелочей.

– Сработало! – заорали в один голос мальчишки ста лет отроду и запрыгали на кровати, как два молодых козленка. – А теперь мы будем танцевать для тебя, Сев!

Не дожидаясь разрешения, они сбросили легкие рубахи и остались в одних тонких шальварах. Полилась чувственная восточная мелодия, и чертовы демоны плавно закружились, абсолютно синхронно изгибаясь и потряхивая аппетитными задницами, заставляя звенеть колокольцы, украшавшие их богатые пояса, низко сидящие на бедрах.

Забывшись, они добавили в свой танец чувственности, легко касаясь лиц друг друга, плеч, волос и вскоре уже вовсю кружились, забыв обо всем на свете, как два молодых страуса в брачном танце. Нгар Его Шестой Светлости прищурил временно помолодевшие глаза и увидел, что ауры молодых ифритов переплетены, как у любовников. Может, юноши еще сами не осознают своей привязанности, но в лучшем случае они заключат общий триумвират, а в наиболее вероятном – удовольствуются друг другом.

– Мда, – заключил Северус, глядя на это безобразие. – А Люциус еще надеялся женить этих испорченных демонов на дочерях Блейза и Эннесараима. Наивный.

Мальчишки очнулись, глядя друг на друга затуманенными глазами, и вдруг повалились в ноги Эрри, причитая по-арабски, как плакальщицы на каирском базаре:

– Мастер, поговори с отцом. Мы не хотим близняшек Энни и Бонни! Они классные, но мы… пожалуйста!

– Что по этому поводу думает Адиль?

– Он знает, но вот папа…

– Я поговорю, маленькие подхалимы! Но на Бал идти придется.

– Ну, Мааастер!

– Нет, у вас есть родители, я не стану в очередной раз вас покрывать!

– Ну, в последний рааааз!

– Нет.

– Сев?

– Нет, – тихо ответил Северус, и шалопаи повесили носы.

– Опять куча смертных будет на нас смотреть, как на вкусные куски копченых скампов! – возмутился Ай-Рат и взгляд его серых глаз стал холодным.

– Ладно тебе, – беспечно отозвался Скорпиус, наматывая на палец один из множества белоснежных локонов. – Лишь бы руками не трогали. И зачем ты, Мастер, это придумал – каждый божий год одно и то же!

– Бал существует для облегчения поиска партнеров! – поучительно сказал Эрри. – Каждая ведьма или маг, достигшие возраста семнадцати лет, могут прийти туда…

– Ага, и привлечь к себе внимание сотен вампиров, демонов, вейл, кентавров, эльфов, дроу, гномов, антропоморфных драконов, сирен, нагов, иэпсов и прочей нелюди в надежде, что кто-то сочтет их достаточно аппетитными для того, чтобы предложить союз. Хотя бы временный.

– Верно, Скорпи. Ассимиляция наших миров требует определенных мер, к тому же, такое вот официальное мероприятие, проходящее в моем присутствии, всяко лучше, чем перегрызенные глотки и осушенные, обескровленные маги, найденные где-нибудь в подворотне. На Бал допускаются только магически состоявшиеся представители волшебных народов.

– Уизли-Томасы ждали приглашения на твой Бал, как манны небесной, – фыркнул Ай-Рат.

– Предатели крови наименее привлекательны для других рас, – устало вздохнул Эрри. Настырная, все еще молодящаяся Джинни, ста шестнадцати лет отроду, спала и видела, как бы пристроить своих прапраправнуков кому-нибудь помогущественнее. Хоть в гарем. Стать избранником бессмертного было очень престижно и… финансово выгодно. Семье выплачивался изрядный выкуп, а приданого не требовалось вовсе.