Текст книги "Гарри Поттер и его наследие (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 65 страниц)

– Ни та, ни другой не вызывают у меня… – начал было Малфой.

– Так сходи в бордель, – потерял терпение Забини, – меня, например, мамА на шестнадцатилетие туда отвела. Подарок сделала. Почему твои родители не поступили так же – я не знаю. Это в традициях чистокровных по-моему.

– У Малфоев в роду были вейлы, – нехотя ответил Драко, – а, значит, до семнадцатилетия, пока был хоть крошечный шанс, что может проснуться кровь, необходимо было… соблюдать чистоту. Потому что у вейлы может быть только один партнер.

– Ну, так почему потом не отвели? Тебе же семнадцать в июне стукнуло?

– Не до того было. Лорд и все такое, – отвел глаза Драко. – Тебе хорошо – у тебя семья в нейтралитете.

– Закрыли политические темы. Они до добра не доводят, – нахмурился Блейз, – лучше скажи, что тебе мешает решить самому эту проблему? Могу дать адресок. Заодно и определишься.

– Я подумаю, – заявил Малфой, окончательно возвращая себе самообладание потерянное было со всеми этими разговорами.

– Подумай.

***

Рон лежал ничком на непривычно-маленькой кровати и тосковал. Кто бы знал еще месяц назад, что так всегда нравившийся ему Хогвартс будет раздражать? Невольно вспоминался гладкий мрамор Синей башни, потрясающий вид из окна на лавовый водопад… а взгляд натыкался только на безжизненные серые камни этой пародии на Замок, построенной людьми.

Будь он на месте Эрри, то вообще никогда бы не покидал того потрясающего места. Заточил бы Снейпа в Инферно – и дело с концом. Что тут, наверху, может быть интересного?

Чуть грустно улыбнувшись, Рон вспоминал «свою» комнату в Замке – большую, круглую. С белой мебелью и пушистой шкурой на кровати. Долгие разговоры и шуточные потасовки с Джеем. Даже мысли об Ивьерсе не вызывали былой злости и отторжения. Вампир обладал очень необычным чувством юмора. И к Джею хорошо относился. Так… нежно. Заботливо.

Только он, Ронни, никому не нужен там, внизу. Просто раб. Один из многих. Странный каприз Шестого Герцога. Который спокойно мог его убить за те слова, что он сказал про обожаемого «Сева». Хотя, стоило признать, Эрри не часто наказывал. И всегда был справедлив. При мысли о том, каким объемом власти располагало это существо, сердце раба сжималось от сладкого ужаса… и гордости за Господина. Его Хозяин сильный, смелый и очень… ну, красивый, да. Сложно этого не заметить, когда он щеголяет полуобнаженный с утра до ночи.

Невольно вспомнилась совсем другая фигура. Темно-фиолетовые волосы покрывали ее шикарным плащом, голос был тверд и властен. А Сила. Мерлин мой, какая Сила. Подчиняющая, околдовывающая. Решительные, точные движения, твердый, холодный взгляд… Его Светлость. Абигор Марбас. Недостижимая мечта, идеал. Холодная мраморная статуя с такими… теплыми пальцами.

Невольно потрогав собственный подбородок, Рон совсем захандрил. Всех на свете любят – Снейпа, Джея… только он никому не нужен. Совсем. Быстро же он привык считать домом Инферно и терять жизнерадостность в отсутствие Хозяина.

Видимо, он уже родился рабом.

Как и все остальные предатели крови.

***

Ровно в полночь в дуэльном зале две легкие тени скользнули на середину помещения. Хогвартс умел хранить тайны своего любимца – демона по имени Хаэрри – и потому о том, что эти существа здесь, не знала ни единая живая душа.

– Что ж, – ухмыльнулся ифрит, пребывающий в своей истинной форме – со струящимся темным пламенем по плечам, огромными черными крыльями и все тем же подвижным хвостом. Одет он был только в кожаные штаны. Правда, обе руки до локтя и ноги от изящной ступни до колена были закованы в белый металл. В руках Адиль-Азам держал изогнутый палаш и небольшой круглый щит. – Приступим?

Ничуть, казалось, не удивленный вампир с отлично скрытым восхищением наблюдал за соперником, сжимая в руках любимую глефу. Свет почти полной луны, проникающий в большое стрельчатое окно, терялся и пропадал, доходя до его доспехов, скованных, казалось, из самой тьмы. Длинные белые волосы он собрал в низкий хвост. Сдаваться он не собирался. Ифриту (а в том, что перед ним демон, вампир уже не сомневался) придется дорого заплатить за право удовлетворять свою похоть в его обществе. На вопрос духа огня он только слегка склонил голову и бросился в атаку.

Первую попытку добраться до его такого обманчиво-беззащитного тела джинн пресек с глумливым смешком, даже не поднимаясь в воздух, приняв удар одного из лезвий глефы вампира на щит. Некоторое время они кружили по залу, как будто примериваясь друг к другу, не рискуя сократить расстояние или обернуться спиной.

В конце-концов более молодой и вспыльчивый вампир предпринял еще одну, на этот раз более удачную попытку – провел серию ударов и сделал подсечку так, что ифриту ничего не оставалось, как чуть подняться в воздух. От этого он озверел, и с яростью, которую от него при внешнем дружелюбии ожидать было сложно, напал.

Через час Адиль-Азаму пришлось признать, что противник ему попался достойный. Если бы не крылья, ифрит совершенно точно бы проиграл, так как его соперник, хоть и мог перемещаться по потолку и стенам, летать не умел. Что, правда, не мешало ему мгновенно трансформироваться в маленькую летучую мышь и, залетев за спину оппоненту, молниеносно принять привычную форму. Огромное количество в меру бесчестных приемов, хитростей и удивительно качественно проведенных атак дали понять духу огня, что надо меньше времени проводить в гареме и больше – на Арене. А то позор – мальчишка, вампир, и так прилично держится.

Только большой опыт спаррингов с холодным оружием и природная изворотливость джиннов позволили Адиль-Азаму встретить рассвет непобежденным. На груди, по-пижонски оставленной обнаженной, пролегла глубокая рваная царапина, сам же вампир отделался срезанной прядью волос.

– Ничья, – тяжело дыша, пришлось признать Адилю. Все-таки он был достаточно честен для того, чтобы признать очевидное.

Вампир устало прислонился к стене, но внутренне очень гордился собой – становиться шлюхой демона ему совершенно не хотелось. И пусть в эту ночь пришлось выложиться по абсолютному максимуму и даже залезть в резерв, ревниво оберегаемый на самый черный день, он, Эннесараим, безродный полукровка, гордился собой и своим искусством. Он смог. Выстоял.

Ифрит спрятал оружие и уселся прямо на пол, совсем с другим интересом разглядывая недавнего противника:

– Ты молодец, – весело признал он, – а я, видимо, старею. Где ты всему этому научился? Весьма нехарактерная для вампиров манера ведения боя.

– Чему-то сам, чему-то у эльфов, – нехотя ответил желтоглазый, устраиваясь напротив, – ну, и вымотал ты меня, – решил отплатить откровенностью за откровенность, – давно так не развлекался. Нгар господина еще учиться и учиться. Хотя, как для смертного, пусть и Перевертыша, он чрезвычайно хорош.

– Эр доверил тебе Аэ?

– Да я сам удивился. Но человеку действительно нужен учитель. Его Светлость слишком снисходителен к нему, вот и приказал мне. Времена неспокойные… – неопределенно закончил вампир.

– А секса мне не перехотелось, – вдруг сказал джинн и потянулся. – Скорее бы Эр вернулся. Можно будет…

– Хмм… – иронично прищурил глаза Эннесараим, – ты передумал?

– Ты о чем? – осторожно поинтересовался Адиль, догадываясь, куда клонит этот красивый кровосос.

– О трех ночах в общей постели, – он голосом выделил слово «общей», давая понять, что играть предпочитает на равных.

Ифрит плотоядно облизнулся:

– Энн? Ты предлагаешь…

– Секс без взаимных обязательств. В этом чертовом месте не так много развлечений.

– Склонен… согласиться, свет очей моих…

– Несколько условий, – ласково осадил воодушевленного ифрита вампир, – ни слова моему будущему Истоку, никакого обмена кровью. Ролями меняемся по очереди. У нас же ничья. Никаких плетей, связываний и прочего – просто горячий, страстный, доставляющий обоюдное удовольствие секс.

– Идет, – вкрадчиво прошептал дух огня, и в его черных глазах вспыхнуло темное пламя, – но придется дождаться вечера. У меня уроки, – он скривился, – в этом Аллахом забытом медресе (школа – прим. авт.). Но вечером, мой тонкий тростник, мы с тобой… вернемся к нашим забавам.

Подарив Адиль-Азаму красноречивый взгляд, вампир кивнул и исчез. Скоро должен был проснуться Хозяин. А ему, Эннесараиму, хотелось еще полюбоваться на свой Исток.

***

Следующие трое суток превратились для Северуса в сплошной кошмар. Ситуация почти вышла из-под контроля. Он разрывался между двумя мирами – Верхним и Нижним. Уроки и лечебные зелья отрабатывались на автомате, Рон вообще остался без присмотра и, похоже, захандрил. У Эрри снова были выбросы.

Мужчина жил на износ. Совсем как в старые добрые времена. Только теперь это выглядело так: уроки – Инферно вместо обеда – уроки – ужин – Инферно – зелья – сон (иногда в постели мужа с тоскливым возвращением в школу под утро). Отработки пришлось отдать Филчу, эссе лежали непроверенные, Адиль все время отлавливал вампира и где-то с ним пропадал, уроки у рыжего раба было проверить некому.

Понимая, что долго он так не вынесет, Северус варил себе бодрящие и укрепляющие зелья и пил их литрами. Перемещение между мирами отбирало много сил. Поэтому, даже если удавалось немного поспать, это все равно не улучшало общего состояния разбитости. Кровь демона была нестабильна, и пить ее было нельзя. Поэтому, когда поздно вечером в среду, отключившись на ходу после очередного акта страстной любви с мужем, Северус свернулся у того под боком и не смог оценить приятного оранжевого свечения, покрывшего грудь и плечи демона.

Этот непонятный свет немного покружил над смуглой кожей Эрри, после чего как будто впитался в нее, образуя красивый рунический узор, покрывший плечи, часть груди и спины демона. В него гармонично вплелась татуировка, обозначавшая принадлежность Северусу. Еще чуть попереливавшись различными цветами, он поБлэк и перестал светиться. В результате на темной коже появилась ослепительно-белая вязь из рун и древних символов.

Бережно подхватив на руки измученного супруга, демон завернул его в тонкое покрывало и направился к камину.

Сила вошла в русло. Теперь он Советник Князя по делам смертных. Пора было вернуться к этим самым смертным.

В связи с последними новостями у него были весьма обширные планы на Верхний мир.

Глава 82. Хогвартс и личные планы его обитателей

Вышагнув из камина в подземельях со своей драгоценной ношей, Эр осмотрелся. Никого не обнаружив (еще бы – начало третьего, утро скоро) он направился прямиком в профессорскую спальню. Уложив так и не проснувшегося мужа на кровать и устроив его поудобнее, он снова вышел в гостиную.

– Кхм… раздалось со стороны двери, ведущей на их с Роном половину, – не то, что я не рад тебя видеть в добром здравии, брат… но не в таком же виде! Хотя… – голос говорившего страстно завибрировал, – все же нет. Тут прохладно, не находишь?

Эр повернулся и уже через секунду обнимал ифрита.

– О, лицом ты подобен луне в четырнадцатую ночь, – возвестил тот, намекая, что Эр выглядит гораздо лучше, чем раньше, – только чего голый-то? Я, впрочем, не против… – уже нормальным языком закончил ифрит.

Демон тут же наколдовал себе шелковые пижамные штаны, забрался с ногами на низкий диван у камина, притянул туда же Азама и приказал:

– Рассказывай!

– Да нечего особо. Кроме того, что двое смертных, приближенных тобой, оказались весьма неглупы и догадались, что ты – высший демон.

– Эннесараим?

– На ложе подобен огню, отрада сердца моего, – довольно ответил ифрит. – Все по согласию, – поспешил он добавить, заметив, что взгляд Эрри потяжелел. – У него, похоже, к тебе дело, но это уже он сам.

– Скоро тебе придется сюда вернуться, Адди, – серьезно проговорил демон. – Со следующей недели будут официально начаты поиски Гарри Поттера. Воспоминания я тебе передал, так что… наш план вступает в завершающую стадию. Ты готов?

– Слушаю и повинуюсь, – клыкастая ухмылка говорила об обратном, – когда?

– К концу следующей недели. И Адиль? Официально приглашаю тебя на прием в честь Нгар Шестого герцога в следующее полнолуние.

– С любовью и охотой, о премудрый Советник Его Темнейшества.

– Прекрати, – фыркнул Эр и потер ладонью рунную вязь на груди, которую не скрывали никакие чары, – для тебя я по-прежнему просто Эр.

Ифрит внимательно посмотрел на него, после чего приложил ладонь поочередно ко лбу, глазам и сердцу, выражая таким образом свою преданность и приязнь.

– Пойду я, пожалуй, – наконец, прервал молчание ифрит, – Эр?

– Да?

– Могу я тебя попросить кое о чем?

– Конечно, Адди, – ответил демон после небольшой паузы, – судя по тому, что ты сначала интересуешься, мне это не понравится. Но я выслушаю.

– Поговори с Эннесараимом. Знаю, какие мысли сейчас лезут тебе в голову, но осмелюсь заметить, что сексуальная жизнь никогда не влияла на мое здравомыслие. Вампир знает больше, чем показывает. И это мучает его. Видимо, только прямой приказ Хозяина…

Демон некоторое время внимательно изучал джинна, но не находил никаких признаков того, что дух огня попал под очарование своего любовника.

– Хорошо, Адди. Я дам ему шанс. Но если что…

– То я не в обиде, – ухмыльнулся Азам, – сами разберетесь. До встречи.

– До скорого. И спасибо тебе.

Джинн подмигнул, взмахнул своими мощными крыльями и исчез. А Эрри тихо позвал:

– Эннесараим?

***

Блейз Забини если что и унаследовал от далеких предков-сирен, так это чуткость. Вот уже несколько дней ему казалось, особенно под утро, что кто-то смотрит на него. Иногда мерещились какие-то неясные прикосновения к волосам, лицу. Эти еле ощутимые ласки зажигали в теле нестерпимый, жаркий огонь, от которого не было спасения. Как бы ни старался юноша, какие бы следящие чары не накладывал, нарушителя его личного пространства обнаружить не удавалось.

Теперь же, когда стало ясно, что в замке обретается вампир, и довольно древний, Блейзу стало жутко. Он чувствовал себя слабым и беззащитным перед силой бессмертного существа. Беспомощность. Уязвимость. Жгучий стыд от того, что он уже сейчас не может противиться. Что у него нет выбора. Разозлившись на себя и обстоятельства (на демона, притащившего в Замок кровососа, сердиться было глупо и опасно), юноша решил поговорить с Эрри. Может, тот запретит своей собственности тревожить его?

***

Гермиона никак не могла уснуть. После очередного чаепития у директора у нее раскалывалась голова. Скоро утро. Первым уроком стоит История Магии. И если кое-кто мог себе позволить его проспать (девушка с ностальгией вспоминала свою доверчивую слепоту и дружбу с тогда такими простыми и понятными Гарри и Роном), то ей, магглорожденной, рассчитывать в жизни было не на кого. Поэтому надо учиться. И не давать разочарованию в одном «светлом» маге и одиночеству затопить сердце. В жизни еще все можно изменить. Ласково погладив кристалл, который она старалась никогда не снимать, девушка попыталась уснуть.

Что ж, Дамблдор сделал свой выбор. Предпочел искреннюю преданность честной гриффиндорки обменять на ее же рабскую покорность, вызванную зельями и заклятиями. Обидно, досадно, но… Бог ему судья.

Не успев додумать эту мысль, Гермиона, с трудом пережившая вечерний сеанс легкой легеллименции, сумевшая незаметно прошептать «эванеско», прежде чем пригубить директорский чай и имевшая достаточно мозгов в голове, чтобы восторженно улыбаться во время «дружеской беседы», уснула. И не обратила внимания, что ее талисман – кристалл, подаренный неизвестно кем, но с известной теперь целью, мягко засветился.

А сам пославший, почуяв это, тепло улыбнулся.

***

Вьер чуял приближение полной Хозяйки (Луна – прим. авт) и все его существо трепетало. Волк был готов вступить в брачный сезон, связать свою пару, обрести, наконец, долгожданное счастье и покой. Спал он плохо – ночи напролет ему грезилось белое, гибкое тело. Такое, как было у Джейми в школе – с едва очерченными мускулами. Растрепанные волосы, озорные, как будто светящиеся теплым светом, глаза.

И пусть теперь глаза его цветом напоминают высокое, темное южное небо, того насыщенно-синего цвета, какого оно бывает только для очень счастливых людей, но это по-прежнему Джей. Пара, любовь всей жизни. Или он ответит взаимностью, или ему, волку, незачем жить. Зная, что на партнера претендует другой, нужно будет сразиться за него и победить. Или умереть.

***

– Господин? – голос вампира как всегда вкрадчиво-тих.

Эр мысленно поморщился, но спокойно ответил:

– Да, Эннесараим. Что нового?

– Рад видеть в добром здравии, Господин, – чуть заметно поклонился раб, – здесь все спокойно.

– Я обещал Адилю тебя выслушать. Говори.

Вампир чуть напрягся, едва заметно выдохнул и опустился на колени:

– Я нашел Исток, Великий. И хотел просить Вас позволить мне…

Демон хмыкнул и призвал бутылку с виски и стакан. Отпив немного янтарной жидкости, он посмотрел сквозь стекло на огонь, жарко полыхавший в камине, и задумчиво спросил:

– Кто я, Эннесараим?

Вампир замер. Такое начало ничего хорошего ему не сулило. Ох, не зря в Клане поговаривали про Хаэрри Кровавого, что тот непредсказуем до зубовного скрежета. Поэтому он осторожно уточнил:

– Прошу прощения? Я не совсем понимаю…

– Кто. Я, – раздельно и довольно жестко повторил Эр, все так же не глядя на собеседника.

– Вы – высший демон, Повелитель. Вам более трех тысяч лет.

– Имя?

– Хаэрри Кровавый.

– Хмм… – ярко-зеленые глаза недобро прищурились и уставились, казалось, вампиру в самую душу, – давай-ка, Эннесараим ненадолго представим, что ты оказался на моем месте…

– Г-господин? – вампиру было очень нехорошо. Все инстинкты буквально кричали, что этот демон опасен. Особенно в отсутствие Нгар.

– Ну, смотри, – так же спокойно и задумчиво продолжил Эрри. Но злые, цепкие глаза показывали, что задумчивость, как и спокойствие – напускная, – ты демон. Полукровка, выбившийся на самую вершину без особого на то желания. Единственное, что тебе в этой жизни дорого – смертный. Такой хрупкий и беззащитный. Свободный. Слабый. Своенравный. Ты три тысячи лет с упрямством мула добиваешься его. Лечишь. Учишь. Умираешь каждый раз, как его слабое, несовершенное сердце останавливается. Вместе с ним умирает твоя душа, – тихий перестук льдинок в бокале, небольшая пауза, – И вот появляется вампир. Которому и на смертного-то этого плевать. И на душу демона, любящего без памяти. Он приходит… и пытается отнять у рогатого его единственную радость. Поет своим сладким голосом мальчику о любви и счастье. Обещает… что ты там ему обещал? Не важно, в общем. Смертный не поддается. Кровосос обижается. И ставит себе целью…

– Хозяин…

– И ставит себе целью отнять у демона его душу, смысл его жизни, уже насильно. Из перерождения в перерождение преследует. Пытается подобраться. И вот, наконец, попадает в семью. Пусть и став рабом. НО! Вот незадача! – глаза Хаэрри опасно сверкнули, – Вампир находит свой Исток. Как думаешь, – Эр делает еще один небольшой глоток из стакана, – не вспомнит ли в этот момент демон, в рабстве у которого пребывает этот самый кровосос, все свои претензии? Ммм?

Вампир упал ниц перед диваном, на котором сидел Эрри. Некоторое время в комнате было очень тихо. Слегка потрескивали дрова в камине, да наколдованный лед постукивал о толстые стенки стакана в руках у бессмертного.

– Я хочу знать, с какой целью ты лезешь в мою семью? Зачем стал рабом? Что задумал Сэвьарт? И еще. Мне нужны имена членов Клана, убивших моего Аэтэроса три тысячи сто сорок один год назад. Ответишь на все вопросы… и я подумаю. А сейчас – уйди с глаз моих. И не смей приближаться к возможному Истоку. Иначе я быстро тебя повышу с неживого до полностью мертвого. У тебя три дня. До Приема информация должна быть у меня. Исчезни.

Вампир растворился в воздухе, не поднимаясь с пола. Такого Хаэрри он не знал. И предпочел бы не знакомиться с ним ближе.

Эр в несколько глотков полностью опустошил стакан, вернул его на место и совсем уж собрался залезть к мужу под одеяло, но тут в дверь постучали. На часах было четыре утра. Пожав плечами, демон принял свой «гаремный» вид и направился к двери. За которой оказался бледный и изможденный больше обыкновенного Ремус Люпин.

Молча пропустив оборотня в гостиную, Эр призвал с рабочего стола эссе по зельям всех семи курсов, накопившиеся в его отсутствие, и принялся за дело. Неловко потоптавшись, Люпин устроился в кресле и вздохнул. Эрри не собирался ему помогать начать разговор – он еще не забыл, как это животное домогалось его партнера.

– Великий… – хрипло начал ликанин.

Демон фыркнул. Что за ночь? Все как сговорились прийти к нему со своими личными проблемами. Как будто ему больше заняться нечем, кроме как помогать всем подряд устраивать личную жизнь.

– Мой Джей?

– Твой? – не повышая голоса, поинтересовался Эр и поднял глаза на помрачневшего оборотня. – Я видел его не далее, как четыре часа назад, и на нем не было твоей брачной метки.

Ремус помолчал и предпринял еще одну попытку прояснить то, что его интересовало:

– Как там Джей?

– Лучше, чем ты, Ремус. Я, кажется, уже говорил, что предпочитаю иметь дело с твоим волком? Ничего не поменялось. А ты все так же лезешь на рожон. Терпение мое не безгранично.

– Простите, Великий, – попытался потупить горящие, как у зверя, глаза Ремус.

– Избавь меня от своей лжи и лицемерия, Люпин. Увидимся в пятницу здесь в восемь вечера. И если я узнаю, что ты подошел к Северусу ближе, чем на шесть футов…

– Никогда! Спасибо, Великий, – оборотень вскочил, нелепо поклонился и исчез за дверью.

Демон только чуть заметно скривился и покачал головой, не переставая строчить едкие комментарии в глупых эссе учеников. Как только Северус их терпит?

К семи утра Эрри успел проверить все ученические опусы, сварить пять самых простых зелий для больничного крыла и принять душ. Измотанный гонкой последних дней, Северус крепко спал. Но, как ни жаль, у него была первая пара у второго курса. Правда, Эру теперь было чем взбодрить супруга. Предвкушая определенного рода удовольствие, он вытянулся рядом на их большой кровати и попытался распутать кокон из одеял, который успел соорудить мужчина за эти несколько часов сна.

Нгар Его Светлости зарычал не хуже самого демона, когда тот предупреждает – трогать не надо.

– Чшшш, – нежно заворковал Эрри, как будто не он только что довел древнего вампира до нервного припадка, – это я, мой хороший. Утро уже. У меня для тебя кое-что есть. Ну же…

Северус перевернулся на другой бок и демонстративно накрыл голову подушкой. Эр тихо рассмеялся:

– Что ты там предпочитаешь вместо овсянки на завтрак? Так вот. У меня этого много…

Мужчина на несколько мгновений замер, а потом повернулся к мужу лицом. Темные глаза с хорошо скрытым изумлением осматривали самую изящную из форм демона. Облик был несколько подновлен белой рунной вязью, которую Северус видел впервые. Молча изогнув бровь, он вопросительно посмотрел на Эрри. Тот ухмыльнулся и снова стал очень мощным, как в Инферно. Только крыльев, рогов и хвоста не было.

Молча склонив голову на бок, открыл бьющуюся на шее темную жилку и чувственно погладил место будущего укуса.

– Попробуешь? – хрипло спросил он, заворожено наблюдая, как в глазах Северуса загорается темное пламя, а острые клыки выдвигаются.

Всего нескольких глотков обновленной крови очень сильного теперь демона хватило его Нгар, чтобы окончательно прийти в себя.

– Который час? – спросил мужчина, принимая обычный вид. Щеки его порозовели, а тонкая вертикальная морщинка – молчаливая свидетельница напряжения последних дней – разгладилась.

– Начало восьмого. И тебе доброе утро, – усмехнулся демон, – эссе проверены, зелья сварены… завтрак съеден. Чем займемся?

– Выпьем кофе, – невозмутимо сообщил мужу Северус и поднялся, – но сначала в душ.

Эрри улыбнулся и проводил обнаженного супруга глазами, стараясь не выражать слишком явной заинтересованности его видом. Пусть отдохнет.

За кофе домовик принес почту. Более-менее заслуживало внимания только письмо от Марволо.

– Прогуляемся вечером? – поднял от послания глаза на мужа Эр.

– Куда? – из-за утренней газеты спросил тот.

– К Марволо. Похоже, у него готов план. И Люциус там должен быть.

– Последнее ты мне к чему говоришь? – газета чуть опускается, позволяя рассмотреть изогнутую бровь.

– К тому, что… придется, похоже, посвятить его в план. Министерство наверняка все у него в кармане.

– Хмм… в последнем я даже уверен. Малфой – самый влиятельный после Дамблдора маг в Великобритании. И самый богатый. После тебя.

Демон тихо рассмеялся:

– А если учесть, что я и не маг вовсе, то блондин лидирует?

– И с большим отрывом, Эрри.

– Прекрасно. Значит, выбор сделан верно, – он задумчиво накрутил на палец одну из темных прядей, и, призвав пергамент, набросал ответ, – что ж, посмотрим, что они там напридумывали.

В дверь тихо постучали.

– Проходной двор! – проворчал демон, возвращая свой привычный для Хогвартса утонченный вид. Взглянув на часы и наколдовав халат, он пошел открывать.

– Простите за беспокойство, Мессир…

Демон зарычал и втащил чуть испуганного Блейза в гостиную, крепко ухватив за плечо.

– Еще раз назовешь меня так, и я…

– Прости, прости… Эр, я же не знал.

– По-моему я ясно…

– Все. Понял. Осознал. Исправлюсь.

– Кофе? – смягчился зеленоглазый и направился к столику, за которым Северус невозмутимо читал газету.

– Если вас не затруднит…

Рычание.

– Прости. Да, Эрри, с удовольствием. Доброе утро, профессор Снейп.

– Доброе, мистер Забини, – угол газеты чуть опустился и декан Слизерина взглянул на одного из лучших своих студентов, – что привело вас в столь ранний час?

Тем временем Эр быстро налил кофе, добавил сахара и сливок и пододвинул для гостя кресло.

– У меня просьба к вашему супругу, сэр.

– Хмм? Какая же?

– Эрри, – темные глаза с надеждой смотрят в зеленые, – ты не мог бы…

– Смогу – сделаю, говори уже, – ухмыльнулся демон, заметив, что юноша не решается продолжить.

– Не мог бы ты… попросить Эннесараима не оказывать мне знаков внимания. Я…

– Опа, – нехорошо прищурился демон, – не беспокойся, я с ним поговорю, Блейз.

– Не то, чтобы мне это было неприятно, но мне как-то не по себе. Я его не вижу, но постоянно ощущаю его присутствие. Особенно… по ночам.

Лицо демона потемнело.

– Что он сделал? Говори! – Эр схватил ничего не понимающего юношу за запястье, притянул к себе и, распустив галстук, осмотрел белую нежную шею. Потом принюхался. Но ничего не обнаружил. Облегченно вздохнув, он усадил Блейза на место и призвал шкатулку.

– Вот, возьми, – протянул он юноше небольшой медальон, – с ним тебе точно ничего не грозит. По крайней мере, пока.

– А что… происходит-то? – Забини осторожно рассматривал медальон.

– Похоже, что Эннесараим считает, что ты – его Исток.

– Кто? – темные глаза, опушенные густыми ресницами, внимательно посмотрели на демона.

– Единственный в своем роде смертный. Пара.

Сглотнув, Блейз тихо произнес:

– Не хочу быть едой.

Северус тихо фыркнул. Эр строго взглянул на него, после чего ответил:

– Тебе и не придется. Этот вопрос пока закрыт. Носи тот артефакт, что я тебе дал, и спи спокойно.

Юноша поднялся и, задорно улыбнувшись, сказал:

– Увидимся на Истории Магии, Принц?

– Увидимся, Забини.

– Мое почтение, профессор.

– Идите, мистер Забини, а то опоздаете на завтрак.

– Главное самому им не стать.

Эр нахмурился:

– Этого не произойдет.

– Верю, – весело фыркнул Блейз и скрылся за дверью.

– Эр? – подал голос до сих пор молчавший профессор. – Что будешь делать?

– Это я буду знать через три дня, – все еще глядя на дверь, за которой скрылся Исток одного достаточно сильного и старого вампира, ответил демон. – Три дня, Сев.

Глава 83. Искра Адиль-Азама

Нарцисса – кузина СЕВЕРУСА потому, что мой Снейп – внебрачный сын Ориона Блэка. Который – дядя Сириуса. Я об этом писала в начале фф, так что вы можете и не помнить уже

Первая половина дня прошла утомительно – голова Эрри была занята совершенно другим. Рон хмуро молчал и был непривычно серьезен. Домашние задания у него были в порядке и демон, догадывающийся о причине его такого состояния души, решил не вмешиваться. Тем более что помочь ничем было нельзя.

– Эрри, извини, пожалуйста, – тот поднял от тарелки задумчивые зеленые глаза и посмотрел на подошедшую девушку, – ты не будешь против, если я заберу Рона на пару слов?

Гермиона явно смущалась. Она вообще была против рабства, и лишь значительное усилие воли помогало ей не сорваться и не накричать на Хозяина ее друга. Пусть даже и бывшего. Хотя против Принца лично она ничего не имела, как ни странно.

Демон перевел взгляд на рыжего, который как будто и не слышал разговора.

– Рон?

Но лишь толчок в бок от сидевшего рядом Тео перенес раба с небес на землю.

– А? Ты звал меня? – голос от долгого и непривычного для Уизли молчания стал чуть хрипловатым.

– Гермиона хочет поговорить с тобой, – заметил Эр, кивая в сторону чуть нахмурившейся девушки.

– А я с ней – не хочу, – равнодушно бросил Рон и снова принялся за еду.

Манеры у него значительно улучшились – как и всем влюбленным подросткам, ему казалось, что если предмет их страсти случайно увидит его сейчас, то непременно восхитится аккуратным внешним видом и сдержанной манерой себя держать. Рыжий знал, что это невозможно, но холодный взгляд зеленых глаз Его Светлости стал просто наваждением. Вот и сейчас стоило подумать об этом, взглянуть в другие, все понимающие глаза сына этого холодного истукана, и аппетит пропал совсем.

Раб вздохнул, поднялся и выжидающе посмотрел на Гермиону, всем своим видом показывая, что готов все-таки ее выслушать, хоть и без особого на то желания. Девушка мученически закатила глаза, и повлекла его к выходу из Большого зала. Эр обменялся взглядом с мужем и пожал плечами – что, мол, я могу сделать?

От наблюдательного Драко не укрылась это переглядывание, и он ощутил легкую досаду. Как и все Малфои, он был уверен, что достоин в этой жизни всего только самого лучшего. Оставалось придумать, что делать с тем, что само это «лучшее» не в курсе того, что должно принадлежать именно ему.

***

– Рон, ну как ты не понимаешь?!

Разговор с гриффиндорской отличницей происходил в одном из заброшенных классов под заглушающими чарами. Вид у раба был одновременно отсутствующий и чуть снисходительный. Не привыкшая к тому, чтобы до нее снисходили, особенно Рональд Уизли, Гермиона начинала злиться.

– Понимаю, Герм. Что же тут не понять – директор никогда не был образцом порядочности. Только вот чего ты-то так переживаешь?

– Рональд! Ты со своей привычкой упиваться собственными страданиями совсем забыл о нашем друге! Дамблдор хочет вернуть Гарри. И заставить его поступать так, как считает правильным.

Рон тихо, но как-то, вместе с тем, заразительно рассмеялся. Демона, в кого превратился Гарри Поттер, заставить поступать так, как считает правильным, может только обожаемый «Сев», да и то не всегда. Насколько сам раб мог судить, Снейп вообще предпочитал никак не влиять на мужа, не навязывать ему своих решений.