Текст книги "Гарри Поттер и его наследие (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 65 страниц)

– Как ты можешь, Рон! – возмутилась Гермиона. – Миссис Уизли вырастила тебя, она беспокоится…

– Как смеешь ты, – прошипел бывший Уизли, – оскорблять моих Хозяев, обвиняя их в неспособности оградить меня от бед?!

– Рон, – предупреждающе проронил Эр, надеясь, что вспыльчивый джинн сумеет сдержать бешеный темперамент. Демон только теперь понял, от кого унаследовал привычку шипеть от гнева. Абигор, когда злился, наоборот становился отвратительно спокойным и начинал еще более лениво цедить обидно-вежливые оскорбления.

Гермиона готова была расплакаться. Было видно, что девушка пытается наладить отношения, но совершенно не представляет, как это сделать. От Джинервы же исходила волна зависти и отчаянного желания побыть «в рабстве», в котором Хозяин обеспечивает шелковыми мантиями, запонками и ошейником с изумрудами.

– Рон, – повторил Эр, чуть насмешливо глядя на ифрита, отчаянно пытавшегося сдержаться и не испепелить доброхотов. – Прошу тебя уделить дамам немного времени. До теплиц идти десять минут, а сейчас только половина девятого. Не упрямься.

Рон вонзил вилку в несчастную сосиску, откусил от нее сразу половину и принялся нарочито тщательно пережевывать, не обращая внимания на замерших за его спиной девушек. Спокойно запив соком еще и кусок омлета, он плавно поднялся, как будто перетекая из одного положения в другое, расправил мантию, взял портфель и с легкой, заметной только для Эрри, издевкой сообщил:

– Как прикажете, ХОЗЯИН.

– Иди уже, – отмахнулся от него демон. – Увидимся на Трансфигурации.

Ифрит поклонился и, не дожидаясь немного нервных спутниц, легкой, пружинящей походкой направился к двери.

Драко и Блейз с удивлением смотрели ему вслед. После того, как вся живописная группа скрылась из виду, Забини решился спросить:

– Что случилось с этим нескладным переростком?

– Наследие случилось, – решил не лгать Эр. – Ифрит. Агрессивный и с трудом управляемый.

– Оооо, – Малфой еле сдерживался, чтобы не облизнуться. – Ценность твоего раба растет. Мое предложение все еще в силе. Аукцион, Эрри? – серые глаза алчно засверкали.

– Ты не справишься с ним, Драко, – ухмыльнулся демон, представляя, как было бы забавно понаблюдать за тем, как изнеженный блондин попытается подчинить того, кто не по зубам даже Абигору. – Я вчера проиграл ему поединок на мечах. Это тебе не Уизли.

– ТЫ? – просипел Малфой.

– Ага. Так что не задирай его без надобности, а то убить – не убьет, но вот покалечить может.

Говоря это, Эр невольно вспомнил шрамы, покрывающие все тело Абигора, и вздохнул. Он не собирался лезть в отношения партнеров, какой бы близкой родней они ему не приходились. Это было попросту опасно.

– Ты… не контролируешь его? – осторожно спросил Блейз.

– Контролирую, но ифриты – народ гордый. Полного подчинения от них ждать не приходится.

– Что по этому поводу думает наш декан?

– Он в курсе. И так как ЭТО выросло из Рона, то, чтобы не пришлось объяснять, куда девался Уизли, было решено пустить наше новое приобретение в Хогвартс. Ему полезно потренировать выдержку. К тому же, я все равно сильнее него, так что беспокоиться не о чем.

Малфой с Забини скептически переглянулись, но, сочтя, что ифрит в Замке уже был (заменял Эрри, когда тот «болел»), вампир был (даже строил Блейзу глазки), демон есть, так что… ничего из ряда вон выходящего, в общем-то, не происходит.

– Зелья, – напомнил юношам Эр, который уже закончил завтрак. – Идемте, а то… сами знаете.

Друзья вздохнули и поднялись.

Стоило им троим занять привычные места в классе Зельеварения, как в дверях показался декан. Взмахом палочки он раздал проверенные эссе и, окинув класс холодным взглядом своих черных глаз, негромко произнес:

– С завтрашнего дня мои уроки будет вести другой преподаватель. Поэтому, сегодня мы посвятим первую половину нашего занятия повторению пройденного материала. Устный опрос, по результатам которого я прочту небольшую лекцию в оставшееся до конца урока время, чтобы новый преподаватель не решил, что перепутал учебное заведение и попал в спецучереждение для молодых магов, страдающих отклонениями в умственном развитии. Да, мистер Малфой, – Снейп недовольно нахмурился, но все же заметил решил не игнорировать поднятую руку старосты собственного факультета.

– Вы оставляете преподавание, сэр?

– Нет, мистер Малфой, спешу огорчить всех присутствующих – я уезжаю на конференцию в Дрезден и вернусь через несколько недель. Надеюсь, – он обвел взглядом всех притихших учеников, – вы сможете проблеять хоть что-то, и мне не придется краснеть за абсолютный вакуум в ваших головах перед заслуженным Мастером, согласившемся меня подменить.

– Да, сэр, – отозвалось несколько Слизеринцев, впрочем, без особого энтузиазма.

– Ну, тогда кто мне расскажет, на какие группы разделяются яды по природе воздействия на живой многоклеточный организм?

Остаток урока профессор высмеивал умственную неполноценность собственных учеников, Гриффиндор стремительно терял баллы, а Малфой подозрительно смотрел на Эрри, гадая, почему тот ничего не сказал им за завтраком. Наверняка негодный демон знал, кто будет заменять его обожаемого супруга. И кто будет исполнять обязанности декана, пока Снейп будет в отъезде.

Юные маги не догадывались, какой сюрприз их ждет буквально через несколько часов. Потому что за обедом директор объявил, что профессор Люпин подал в отставку по состоянию здоровья. После чего, счастливо улыбаясь, представил нового преподавателя, который будет читать ЗОТИ до конца года. Услышав имя вновь прибывшего профессора, Эр побледнел, а Рон сполз на пол, страстно мечтая провалиться обратно в Инферно. Потому что Альбус Дамблдор указал на высокую фигуру в плаще с надвинутым на самые глаза капюшоном и торжественно объявил:

– Прошу любить и жаловать, Мастер Зелий, боевой Магии и наук Разума профессор Абигор Марбас ибн Анвар.

Незнакомец резким движением сбросил с головы капюшон и обвел притихших учеников ледяным взглядом зеленых глаз, не предвещавших им ничего хорошего.

Глава 95. Защита от Темных Искусств для смертных.

Поймав взгляд Его Шестой Светлости, новоявленный профессор чуть склонил голову в знак уважения. Эр же, вспомнив, что после обеда у них как раз Защита вместе с грифами, не нашел ничего лучше, чем громко несколько раз стукнуться лбом о слизеринский стол. В холодных кристаллах Его Первой Светлости промелькнуло странное для них выражение. Если бы Хар не знал отца лучше, он бы решил, что тому весело. ВЕСЕЛО! Этой ледяной глыбе?! Абсурд!

– Эрри, ты его знаешь? – прошептал Драко.

– К сожалению, – проворчал тот, – Рон, вылезай, а то он явно забавляется нашей реакцией.

– Б***ь, Хаэрри, как это прошло мимо тебя? – прошипел Аэтти из-под стола. – Советник ты, или где?!

– Это я и собираюсь выяснить. Приди в себя, будь так добр.

Ифрит уселся на свое место и с вызовом взглянул на Абигора. Но тот, уже успев насладиться реакцией и своего непосредственного начальства, и непутевого потенциального супруга, молча занял место около Северуса и приступил к трапезе, как будто и нет ничего необычного в том, что Первый Герцог Инферно обедает в окружении простых смертных, прикидывая, как бы получше обучить их защите от тех сил, которые он с успехом представляет вот уже более семи тысяч лет.

– Эрри, – напомнил о себе Драко. – Кто это? Вы явно знакомы… Абигор… Ты же Хар-Эрри АБИГОР?!

– Поражен твоей догадливостью, – съязвил демон. – Может, еще вспомнишь мою добрачную фамилию?

– Ибн Анвар?

– Именно.

– Ты хочешь сказать… – глаза у блондина грозили размерами догнать галеон.

– Ага. Это и есть мой папА.

– Ч-человеческий? – особо не надеясь на положительный ответ, спросил Малфой, стараясь успокоить трясущиеся руки.

– Нее. Самый, что ни на есть демонический. Сволочь и тиран. Я знаком с его методами обучения на собственной шкуре. Нам предстоит веселый год. Если же он еще и профессора Снейпа будет заменять… попали мы, ребята.

– Эрри, а Эрри? – Панси и Милисент явно впечатлил новый учитель, а разговора с Драко они не слышали. – А этот красавчик и вправду будет заменять профессора Снейпа?

– Не знаю, Панси. Супруг не посвящает меня в свои планы. То, что он сегодня уезжает на конференцию, для меня такая же новость, как и для всех остальных. Я думал, профессор поедет в Дрезден не раньше середины октября.

– А то, что у нас новый преподаватель ЗОТИ?

– Тоже впервые слышу.

– А то, что у вас…

– Да, мы знакомы. Поверь, Панси, когда Снейп вернется и снова станет вести Зелья, мы бросимся целовать ему руки. Профессор Анвар – монстр, рядом с которым наш зельевар милый, добрый и заботливый дядюшка.

Милли и Панс скептически на него взглянули, но спорить не стали. Гораздо интереснее было разглядывать незнакомца и тайком (как им казалось) восхищаться его движениями, манерами и сногсшибательной внешностью. Его Первая Светлость буквально околдовал всех представительниц прекрасного и две трети представителей сильного пола, присутствовавших в зале.

Прекрасный слух помог стремительно краснеющему от ярости Аэтти разобрать тончайшие нюансы восторга, которым исходили добрых восемьдесят процентов присутствовавших в зале магов и ведьм. Да уж, Его Первая Светлость умел производить впечатление. Страшно подумать, что было бы, если бы Абигор решил оставить естественный цвет своих волос и бровей, а не замаскировать роскошную шелковую волну, спадавшую до середины бедра, придав ей тот же оттенок, что и у Эрри – черный, с неярким фиолетовым отливом.

А так Герцог смотрелся… почти обычно, хоть и очень эффектно – высокий, широкоплечий, смуглый, с резковатыми чертами волевого лица, на котором драгоценными камнями сверкали яркие изумрудные глаза. Одет «профессор Анвар» был тоже не совсем обычно. Эр привык видеть отца или в простом костюме из драконьей кожи, или в строгом сюртуке и классических брюках. Абигор никогда не носил мантию. А сейчас он был буквально упакован в тяжелый кожаный плащ, который так фонил в магическом спектре, что оставалось загадкой, почему Дамблдор никак на это не реагирует.

Прищурив глаза, Хаэрри внимательно изучал ауру отца, которую знал очень хорошо. То, что он видел, было лишь слабым отголоском яркого, полыхающего облака, обычно окутывающего Первого Герцога Инферно. Наверное, так же в глазах Абигора выглядел и он сам – маскировка давала о себе знать. «Что же, хоть на маскировку у папА хватило сообразительности. Сунуться в Верхний мир в обход меня! Совсем с катушек слетел с Аэтти своим. А еще мне мозг вымораживал, разглагольствуя о том, что Аэтэрос не пара его сыну. Драклов лицемер. Ничего, мы еще побеседуем, родитель. В прошлую нашу встречу ты был невменяем, опять надышавшись пыльцой. Я даже подумал, что ты уйдешь «в запой», как самый обычный маггл, на почве безответной любви. К счастью, ты не разочаровал меня, решив бороться. Даже погордился бы твоей выдержкой и оперативностью, если бы ты не провернул все это у меня за спиной. Ладно. Посмотрим, как ты адаптируешь свои драконовские методы преподавания под хрупких смертных. Их Кнутом сечь нельзя. Даже плетью Нергала* нежелательно».

На этой многообещающей ноте Эр закончил исследования, утолил голод и поднялся, давая понять своей небольшой свите, что пора на занятия. Сдвоенный урок Защиты с грифами обещал быть… необычным. И познавательным. Его Первая Светлость был просто кладезем знаний. Но вот захочет ли он делиться ими со смертными?

– Идемте, господа, – вздохнув, произнес Эрри. – Поверьте, вы не хотите знать, что Его Св… профессор Анвар сделает с опоздавшими.

Драко и Блейз молча поднялись. Они решили не испытывать терпение нового преподавателя – мало ли как у него проходят отработки?!

– Эрри, а Эрри? – Панси, видимо, настолько восхитил красавец-демон, что она забыла о своей слизеринской сдержанности. – Скажи, а профессор женат?

Эр, глядя на наливающегося яростью ифрита, понимал, что каков бы ни был ответ…

– Я вдовец, – раздался у них за спиной холодный, низкий голос. – Прошу в класс, дамы и господа.

Эрри напрягся. Отец никогда не говорил о личном с посторонними. Он и с ним-то, с собственным сыном, ничего такого не обсуждал. Видимо, это было сказано для Аэтти, а не для Паркинсон, чтобы тот понял, что Абигор считал его супругом, но сейчас свободу ифрита никто не собирается ограничивать, равно как и принуждать его к чему бы то ни было.

Бывший класс Защиты изменился до неузнаваемости. Он и раньше был темным и производил гнетущее впечатление. Теперь же Хаэрри как будто вернулся в детство, в то самое время, когда Абигор всерьез взялся за воспитание отпрыска. Помещение представляло собой причудливую смесь оружейной, дуэльного зала, лаборатории и пыточной. Парты отсутствовали, как и окна. Неловко потоптавшись, ученики последовали примеру Эра и Аэтти, которые, наученные горьким опытом общения с Его Первой Светлостью в качестве наставника, уселись прямо на каменный пол. Драко и Блейз догадались наложить на место «приземления» согревающее заклинание, большинство гриффиндорцев же уселось прямо на холодный каменный пол. В помещении горело несколько факелов, разгоняя мрак до состояния полумрака, пахло ладаном и травами. И было очень тихо – даже дети Годрика не решались шуметь, подавленные магией столь странного места.

– Итак, – холодный низкий голос профессора Анвара моментально привлек внимание к главному действующему лицу этой постановки, – с этого момента вы начинаете серьезно изучать предмет, который принято называть Защитой от Темных Искусств. Мое мнение по этому вопросу таково: глупо именовать защитой от темных искусств жалкие попытки хотя бы узнать, что это такое. Чтобы не иметь ощутимых проблем со мной лично и с изучением предмета в целом, вам сразу стоит запомнить несколько правил. Первое, – профессор резко развернулся и холодно продолжил:

– Я не отличаюсь терпением. Поэтому, советую вам не задавать мне глупых вопросов, ответы на которые содержатся в книгах. Второе. Мне все равно, кто вы по крови, какое положение в пищевой цепи… хм… в магическом обществе занимает ваша семья и каким влиянием, богатствами и знатностью она располагает. Избавьте меня от совершенно лишней информации. Все, что будет иметь для меня значение – это ваш магический потенциал, уровень физического развития, твердость характера и умение пользоваться тем, что у людей считается мозгом. Для меня в этом мире нет авторитетов, – глаза Абигора нашли Эрри и он добавил: – за очень редким исключением.

Эр вздохнул. Первый Герцог только что при всех признал, что мнение Советника будет для него определяющим, в случае каких бы то ни было конфликтов со смертными. Уже хлеб. Не придется наказывать собственного отца за несоблюдение субординации. Профессор тем временем продолжил:

– Третье. Мое слово для вас закон, пока вы находитесь в этом классе. Я требую безоговорочного подчинения. Без пререканий и лишних разговоров. Четвертое. Ничего из происходящего в этих стенах вы не сможете обсудить ни с родителями, ни с администрацией школы, ни с учениками других курсов. Только друг с другом. Я не обещаю, что буду одаривать вас улыбками и кормить сладостями. НО, – он обвел притихших учеников тяжелым взглядом, – уверен, что в жизни каждого из вас настанет момент, когда вы мне скажете спасибо.

Если есть среди вас те, кто не согласен на мои условия, можете покинуть кабинет прямо сейчас. Для получения итоговой оценки и сдачи ТРИТОНов вам будет достаточно выполнить самостоятельную письменную работу, тему которой я выберу для каждого индивидуально. Оставшиеся автоматически соглашаются с моими… нетривиальными методами преподавания.

Никто из учеников даже не шелохнулся. Смертные всегда были не в меру любопытны.

– Прекрасно. На занятиях я планирую научить вас изготовлению боевых эликсиров. Это практически то же зельеварение, только направленность у составов другая. Об этом позже. Так же вы будете совершенствовать свою физическую форму, развиваться магически и учиться разбираться в оружии. Освоение владения оружием – это гораздо более длительный и трудоемкий процесс, требующий индивидуальных занятий. Если до меня дойдет информация, что знания, приобретенные на моих уроках, вы используете против учеников этой школы на переменах, я накажу виновных. Кнутом.

Повисло тяжелое молчание.

– Возражения? – ответом на этот вопрос, прозвучавший с издевкой, была абсолютная тишина. – Хорошо. Во время занятий вы будете обращаться ко мне Мастер, а я к вам – по первым слогам ваших имен. Во время схватки проговаривать «Мистер Принц» очень долго, а от лишнего выигранного мгновения может зависеть жизнь. Хар, попрошу вас ассистировать мне. Учебный бой. Первая ступень. Без магии… и без глупостей.

Хаэрри поднялся с пола и скинул мантию, оставаясь в рубашке, вышитом жилете и брюках. Обувь он снял, волосы стянул в косу. «Без глупостей» означало, что менять вектор гравитации тоже нельзя. Как будто он сам не догадался, что бегать по стенам на глазах у ошарашенной публики несколько… неразумно.

Выйдя в очерченный Мастером круг, он призвал со стойки парные мечи привычной формы. «Светить» свое кровное оружие не хотелось. Абигор приподнял брови и в его левой руке появился кнут (самый обычный, кожаный), а во второй – длинный кривой меч. Эрри с усмешкой взглянул на Аэтти. Теперь понятно, от кого он перенял привычку пускать в ход кнут, когда дело доходит до спарринга. Учтем.

Мастер тоже сбросил свой плащ, оставаясь в костюме из тонко выделанной драконьей кожи, снял обувь и скомандовал:

– Начали.

Свистнул кнут, от которого Эр увернулся и бросился в атаку, стараясь не переходить черту мастерства первой ступени. Абигор лениво отражал медленные, но четкие выпады, периодически пуская в ход орудие наказания рабов, заставляя противника уклоняться и занимать положение, в котором его легко было достать мечом. Оба демона были напряжены, но отнюдь не оттого, что «показательное выступление» забирало много сил, наоборот, приходилось держать под контролем свое умение, чтобы учебное представление не переросло в схватку. Наконец, уклоняясь от кнута, Эрри специально подставился, и меч Мастера уперся ему шею. Противники поклонились друг другу, после чего ученик занял место в «зрительном зале».

– К концу года вы все должны преодолеть первую ступень. Различий по половой принадлежности я делать не собираюсь. А сейчас встать, разуться, скинуть мантии и бегом по кругу. Первый щелчок – кувырок, второй – прыжок, как можно выше. Кто не успевает – кнут пройдется уже по вашей… хм… филейной части. Начали.

Для большинства юных волшебников это было ужасно – они всегда слишком полагались на магию, забывая, что помимо магического ядра у каждого из них есть еще и телесная оболочка, которую следует развивать. Поначалу юноши и девушки стеснялись кувыркаться и подпрыгивать, но несколько ощутимых ударов бича, пришедшихся по спинам и плечам, и тренировка пошла веселее – около получаса бега с кувырками и прыжками, и уже никто не мерзнет. Более того – не возмущается. За это тоже полагался удар свистящего карателя, в чем вскоре удостоверился Кребб, который попытался упасть и пожаловаться.

– Шагом! – спокойно повелел Мастер и все перешли на быструю ходьбу. – Охлаждающие, очищающие и приступаем к растяжке и балансу. На следующее занятие советую приходить со сменной одеждой, более приспособленной для физической активности. Рекомендую свободные брюки и рубаху. Условия для переодевания я обеспечу.

Еще около двадцати минут ученики усиленно пыхтели, выполняя упражнения на равновесие и растягивая непривычные к такому обращению мышцы. Давалось это тяжело. Впрочем, у наследников волшебных родов, которые имели в предках волшебных существ, дела обстояли лучше – Драко, например, оказался очень гибким, а вестибулярному аппарату Блейза позавидовали почти все.

– Сносно для первого раза. Сесть.

Все послушно повалились на пол, забыв о межфакультетской розни и взаимной неприязни.

– Теперь – краткая классификация темных существ и домашнее задание.

Классификация действительно была краткой и ясной, а домашнее задание – очень объемным.

– Итак, эссе не менее, чем на фут о диких вейлах. Это раз. Шесть параграфов из этой книги (в руках у Мастера появился объемный, очень потрепанный фолиант) – это два. Физические упражнения – не менее часа в день, каждый день – это три. Эссе о классификации боевых эликсиров… двадцать дюймов, выполнить до вторника – это четыре. Эссе о классификации двуручного холодного оружия с иллюстрациями – это пять. До встречи в четверг. Ах, да…

Мастер взмахнул рукой, и к каждому из учеников подлетела стопка пергаментов.

– Это те самые шесть параграфов из «Трактата о Тьме», – он указал на книгу. – Следующий урок начнем с контрольной по пройденному материалу. Свободны.

– Но… – решился подать голос Дин Томас. – Мастер, текст написан на непонятном языке.

– Латынь и руны, – холодно отрубил профессор, – должен знать каждый уважающий себя волшебник. Мне все равно, как вы будете восполнять этот пробел в своем образовании. На первый раз я сделаю вид, что не заметил, как вы нарушили мой прямой приказ не задавать глупых вопросов, Дин. Словари есть в школьной библиотеке. В следующий раз я вас накажу. Занятие окончено, все вон. Принц, задержитесь.

Утомленные, но движимые каким-то необъяснимым азартом, ученики молча обулись, накинули мантии и покинули кабинет, стараясь не шуметь – мало ли что придет в голову новому требовательному преподавателю. «Ронни», очень прилично ведший себя на протяжении всего занятия, тоже покорно вышел за дверь, пообещав подождать «Хозяина» снаружи.

– Ваша Светлость? – начал разговор Эр, как занимающий более высокое положение. – Какими судьбами? За что такая честь?

– Простите, Советник, – лицо Первого Герцога ничего не выражало, но Хаэрри достаточно хорошо знал отца, чтобы заметить, что тот… нервничает? Это было странно, но, в то же время, указывало на то, что Его Первой Светлости наконец-то есть, что терять. Или кого. Поэтому он продолжил:

– Осознаю, что поднялся в Верхний Мир без вашего на то разрешения, но, уверяю вас, у меня были на то веские причины.

– Веская причина, я бы сказал, – ухмыльнулся Эрри. Подойдя ближе, он одним резким движением расстегнул магическую застежку на куртке Первого Герцога.

– Вот даже так, – задумчиво проронил Советник, поглаживая широкий сдерживающий ошейник, весь испещренный рунами, который плотным кольцом охватывал шею Абигора. – Его Темнейшество?

– Да.

Хаэрри посмотрел на тонкую белую нить, ведущую куда-то за пределы этого мира, и усмехнулся:

– Готовы довольствоваться пятью процентами Силы? Не слишком ли высокая плата?

– Демоны из рода Люцифера ради партнера готовы на все. Вам ли не знать… Герцог.

– Мне ли, мне ли, Ваша Светлость. Я ради своего Избранника и от большего отказывался, но вот вы… уверены, что выдержите? Тут некому падать перед вами ниц и восхвалять ваши несомненные достоинства. Более того. За раскрытие инкогнито я вас… уничтожу. Личные проблемы не должны мешать Делу.

– Да, Советник, – непривычно-темноволосая голова склонилась и от этой покорности, так несвойственной демону войны, Эрри стало как-то тоскливо. – Примите, Советник.

От ошейника отделилась еще одна тонкая нить и обвилась вокруг запястья Хаэрри. Тот очень серьезно взглянул на отца, и шумно вздохнул.

– Не стоило, папА.

– Я слишком долго ждал, Эрри. Не могу его потерять. Если для того, чтобы видеть Аэтти, нужно преподавать смертным несуществующий предмет, носить ошейник, отводящий девяносто пять процентов моей силы в Инферно, и быть твоим рабом, то я готов.

– Хммм… что же. Его Темнейшество, как всегда, непредсказуем.

– ?!

– Ты думал, что я поверю, что обошлось без него? Да тебе в жизни никогда не вырваться из Инферно при твоем объеме магии. Этот мир бы просто разорвался под тобой, если бы не ошейник. Мне здесь позволяет находиться смертный партнер и человеческое происхождение тела. И да, я знаю, что Аэтти – мой второй магический отец. Нет, он сам не знал, а вот почему об этом мне не сказал ты – другой вопрос. Так же, как я до сих пор не понимаю, как можно было отдать меня Сэвьарту, этой гниде кровососущей.

Абигор немного помолчал, а потом произнес непривычно тихо, как будто извиняясь:

– У меня не было выбора. Когда я убил собственного избранника, дарованного мне Магией, у меня начались видения, от которых я сходил с ума. В них видел ребенка, красивого зеленоглазого демона с ярко-рыжими, почти оранжевыми волосами. Он, неровно взмахивая своими маленькими перепончатыми крылышками, летал за мной повсюду и твердил: «Папа, папа, я не хочу умирать». Думал, что помешался от горя, старался не обращать внимания, лез на стену, кидался в схватку, но малыш не отставал, твердил свое имя, просил не губить. И тогда я встретил Тесс. Она внимательно посмотрела на меня, потом на малыша, которого видела совершенно отчетливо, и назвала меня идиотом.

А потом… приказала мне отправляться наверх, чтобы привести малыша в тот мир, потому что ни один демон Инферно не сможет его выносить – я слишком долго тянул, и магия, переданная ребенку Аэтти, сильно ослабла. То, что я видел, называлось астральной проекцией. Наш с Аэтддином сын должен был быть очень сильным, раз не пожелал развоплощаться вместе с отцом. Еще Тессиора сказала, что мальчику нужна будет «привязка», так как телом он будет полукровкой, то есть отчасти – человеком.

Для осуществления этой самой «привязки» нужен был кто-то живущий в Верхнем Мире, но являющийся долгожителем. Когда явился Сэвьарт, это показалось лучшим выходом. Если честно, мне было на тот момент плевать абсолютно на все – боль утраты затмевала мой разум, поэтому я заключил помолвку между тобой и вампиром, пообещав не вмешиваться в ваши отношения и не причинять вреда ни ему, ни всему его Клану. Так как договор был магическим, в последствии я ничего не мог сделать. Только растил тебя, как воина, ибо не обещал кровососу, что ты будешь послушным мальчиком. Но ты меня удивил, перенеся «привязку» на смертного. Твоя любовь оказалась так сильна, что никто ничего не смог сделать, если помнишь. Я, как и обещал, не вмешивался. К третьей жизни твоего партнера я уже понял, что это бесполезно. Твоего мальчика тоже звали Аэ, как будто Судьба насмехалась надо мной. И я запретил тебе называть его так. Что еще я мог сделать? Потом вмешался Князь, которому ты очень понравился, уж не знаю, почему. А потом у меня в волосах появились оранжевые пряди – признак Регента Оранжевого трона. Дальше ты знаешь.

Эрри некоторое время с интересом рассматривал родителя, которого, несмотря ни на что, любил и уважал, и с едва уловимой насмешкой произнес:

– Добро пожаловать в Верхний Мир, Ваша Светлость. Устраивайтесь, а мне пора. Новый препод по Защите – просто зверь, – он очаровательно улыбнулся, – столько всего задал, изверг. Такое впечатление, что в Хоге наконец-то появился интересный предмет.

Уже в дверях «послушный сын» кое-что вспомнил и вернулся обратно. Аккуратно обхватив двумя пальцами мощное запястье лучшего мечника Инферно, Советник прошептал пару слов и под его пальцами оказался тонкий, не толще пальца, браслет в виде кусающей себя за хвост змеи.

– Портал в защищенный Замок, принадлежащий мне, – пояснил Эрри отцу. – Одно Соединение он выдержал, авось и на втором устоит. Не стоит привлекать лишнее внимание к своей личной жизни, не так ли, папА?

Абигор внимательно посмотрел в глаза тому, кого привык считать сыном и промолчал, но Эр его понял:

– Аэтти тоже страдает, отец. Больше, чем хочет показать. Не ошибись во второй раз, не дай ему натворить глупостей, последствия которых будем расхлебывать все мы.

За Хаэрри уже давно захлопнулась массивная дверь, а Его Первая Светлость все стоял посреди класса и с едва заметной улыбкой поглаживал браслет. Сын редко ошибался в любовных делах, не зря его называли Амуром Инферно (за глаза, разумеется – очень уж была тяжела рука того самого"Амура") за дурацкую манеру не препятствовать, а, напротив, помогать всем вокруг быть счастливыми в самой непредсказуемой области – в любви.

* Идея с плетью Нергала свистнута у BlondinkO Nika из произведений «Нежданный гость» и «Мой мастер». Прости, пожалуйста, не удержалась. Так здорово звучит))) В качестве пояснения: Плеть Нергала – наколдованное орудие наказания у волшебных народов – эльфов, демонов и пр. Оставляет болезненные раны, не заживающие без применения магии того, кто их нанес. Наказание Плетью осуществляется в воспитательных целях.

Глава 96. Зелья Мастера

– Эрри?

– Не здесь, Рон, – сказал демон, стоило ему закрыть за собой дверь кабинета ЗОТИ. – Интересно, Северус уже отбыл? Надо Адилю написать…

– Эрри!

Хаэрри вздохнул, оглянулся по сторонам и втянул возмущенного ифрита в одну из ниш.

– Послушай меня, Сулейман. Я скажу это один раз и повторять не буду. Абигор – надменная сволочь и ледяная глыба, но я очень, ОЧЕНЬ многим ему обязан. Да, я могу сердиться на него, обижаться за то, что рос сиротой, да и продолжаю расти каждый раз, как перерождаюсь. Но что я без него? Кем бы я был? Он научил меня держать в руках меч, утирал мне сопли, когда Аэ предал меня в прошлой жизни, и незримо поддерживал. Был рядом – постоянно, ненавязчиво, хотя вполне мог, следуя демоническому закону о недействительности родственных связей по достижению младшей особью совершеннолетия, просто отвернуться от меня. Я люблю его, Аэтти, и знаю всю свою жизнь. Именно поэтому я не стану вмешиваться. Разбирайтесь сами. Терпеть не могу, когда Абигор лезет в мои отношения с партнером, а потому сам не стану так поступать. Я обещал быть твоей дуэньей и буду ей. Но не жди от меня, что я стану поливать Его Светлость грязью и строить коварные планы под названием «Сделай Аби больно». Кому, как не мне, знать, что такое смерть безумно любимого существа? И кому, как не мне, знать, что такое ждать. У него даже не было надежды вновь тебя увидеть. Я понимаю, тебе тоже досталось… но не вмешивай меня в это.

– Ах, вот ты как! – зашипел ифрит. – Ты обещал мне!

Эрри внимательно посмотрел в сверкающие от ярости темные глаза «Ронни» и холодно сказал:

– Доставай свою стекляшку, Аэтти.

– К-какую? – джинн моргнул и успокоился. Все-таки настроение у него менялось стремительно.

– Которая видит плетения Силы.

Ифрит пожал плечами и достал уже известный артефакт – стекло в золотой оправе на длинной ручке.

– Смотри сюда, – Эр обнажил запястье.

– Это…

– Управляющая нить от рабского ошейника, отбирающего магию. Угадай, кто в нем щеголяет? И если после этого ты по-прежнему считаешь, что он тебя не любит…

– Я…

– … то ты ничем не лучше него. Причинять боль партнеру… нет ничего более глупого и жестокого. Я скорее дам нарглам и глиссетам растерзать себя заживо, чем допущу, чтобы мой Аэ хотя бы нахмурился. Я готов сровнять этот затхлый мир с землей за то, что пришлось пережить моему смертному. Знаешь, каково это – видеть его рабом, опутанного обетами, запретами с ног до головы, с выжигающей нутро магией? Лечить его от последствий многочисленных круцио? Отгонять кошмары? Собирать по кускам тело, которое в сорок лет было в худшем состоянии, чем у столетнего старика? Я готов испепелить Альбуса за каждую каплю подчиняющих зелий, за каждое кодовое слово, заставляющее Северуса терять над собой контроль. Если ты этого всего не понимаешь… то ты не стоишь внимания Абигора, отказавшегося почти от всей своей магии и добровольно ставшего рабом только ради того, чтобы видеть тебя. Ты как был избалованным гаремным мальчиком, закатывающим истерики супругу, исполняющему свой долг перед Драконом, так и остался. Пора взрослеть, Аэтти. Абигор достаточно пережил, чтобы заслужить шанс хотя бы объясниться с тобой. Но я не стану лезть в ваши отношения. Великой виднее.