Текст книги "Гарри Поттер и его наследие (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 65 страниц)

Ибрагим перехватил меня, быстро спеленал заклинанием, как младенца, и уволок к себе. Несостоявшийся супруг доставил меня в самый удаленный свой замок, и, швырнув на пол, сказал, что раз уж он состоит в браке с такой шлюхой, как я, то он хотя бы хочет получать от этого удовольствие. Что было потом… Не спрашивай. Поверь, пережить насилие, когда весь ты от макушки до кончиков пальцев принадлежишь другому и носишь его дитя – нет ничего хуже. Я не мог трансформироваться – инстинкты вопили о том, что это повредит малышу, а его я стремился сохранить любой ценой.

Конечно, Абигор ворвался в самый неподходящий момент (уж не знаю, откуда он узнал), конечно, он убил Ибрагима, но было уже поздно – я был осквернен другим, подтвердил статус младшего супруга этого чудовища. Аби сразу почувствовал, что я в положении, впал в ярость, потерял контроль над своей силой и… я провалился в Пещеру Чудес, потеряв свое дитя. Наверное, он думал, что убил меня – не знаю. Я верил, что виноват, а потому все те ужасы, что пришлось мне пережить в преисподней для джиннов, воспринимал как справедливую кару. За то, что не уберег дитя, за то, что не ценил, что имею… за то, что был таким слабым, что меня использовали, как обычную одалиску, вовремя подвернувшуюся под руку. И я решил стать сильным. У меня не было выхода. Развоплотить свою душу, слиться с Изначальным Огнем у меня не хватало духу. Я знал, что могу это сделать, но не решался. Все ждал чего-то. Поэтому мне пришлось выживать. Пещера Чудес – это своего рода банка с пауками. Выживает сильнейший. Слабых сжирают, истязают, превращают в рабов. Все против всех.

Повисло молчание.

– И ты… – решился спросить Эрри.

– Жив, как видишь, – горько усмехнулся ифрит. – И относительно здоров. Физически. А психически я всегда был нестабилен.

– Откуда у тебя шрамы на предплечьях? У отца такие же. Я всегда думал, что это от брачных браслетов.

– Ха! Которые твой папА так и не удосужился на меня надеть. Нет, Хаэрри, – Сулейман потер изуродованные руки, – это Магия таким образом напомнила мне, что у меня могло бы быть, будь я умнее. Или сильнее. Ведь Нгар – это не просто название Истинной Пары. Это слияние магии, душ, тел. Это духовное единство двух почти равных особей. Несусветная редкость. Мы с Аби были очень близки. Но статус так и не был закреплен. И когда твой отец размазывал меня тонким слоем по стенке, на мгновение и его и мои руки заковались в браслеты, которые тут же разрушились, оставляя шрамы. В память о том, чего у нас никогда уже не будет.

– Может, оно и к лучшему, – вдруг сказал Эрри. – Демон без Нгар погибает. А так Абигор просто очень сильно ослаблен. Он угасает, и это очевидно каждому, кто его знает. Мне интересно другое – как вышло так, что имя мертвого ребенка досталось мне? Такого просто не быва… – Эрри вдруг замер с открытым ртом, будто натолкнувшись на какую-то мысль. – Пойдем-ка со мной, пессимистично настроенный огненнокрылый ангел возмездия, – сказал он чрез некоторое время.

– Куда? Что ты задумал? – подозрительно нахмурился ифрит. – Если ты думаешь, что у меня не хватит сил прикончить Аби в случае насилия с его стороны, то ты…

– Придурок, – ласково сказал Эр. – Неужели ты думаешь, что я стану помогать этой надменной сволочи? Пусть попрыгает. Я обещал Тесс не вмешиваться, а слово свое я привык держать. Хочу кое-что проверить. Это не больно и не опасно, не бойся.

– Считаешь меня трусливой гиеной? Ах ты, молокосос! – взвился джинн, который действительно был очень вспыльчив.

– О, о, о, – поддразнил его Хаэрри, усмехаясь. – Я тебе не Аби. Во-первых, я сильнее, а во-вторых, во всем, что не касается Северуса, я на удивление благоразумен. Не заставляй меня применять силу, Сулли.

– Какой я тебе Сулли?! – заорал ифрит. – Ах ты, наглое порождение шайтана!

– Я и сам шайтан, – увернулся от огненной стрелы Эрри. – Не заводись. Идем в лабораторию.

– Зачем это? –успокоился Сулейман так же внезапно, как и разозлился.

– Увидишь.

В большой замковой лаборатории Эр долго звенел колбами, что-то смешивал, взбивал, подогревал. После чего сцедил у недовольного ифрита с полпинты крови, вылил ее в зелье, которое потом выплеснул на подготовленный пергамент, после чего так же поступил с порцией зелья, в которое добавил свою кровь. Изучив полученные узоры, он ухмыльнулся и с нескрываемым интересом посмотрел на притворяющегося равнодушным джинна.

– Хммм… – протянул демон, не спеша делиться полученной информацией. – Какой у тебя родовой дар, Аэтти?

– Помимо присущей всем ифритам метаморфомагии? Пожалуй… артефакторика. А что?

– Да вот, дело в том, что у Абигора даром является Голос, а у меня – метаморфомагия, что совершенно нехарактерно для Высших. Ваал не в счет – у него в роду были ифриты. Не наводит на мысль? Ах, да, и артефакты мне тоже удается создавать достаточно легко. Я интуит в зельях, артефакторике, науках разума и боевой магии. Если последние два дара я явно унаследовал от Абигора, то первые два просто не могли появиться от земных отцов – слишком хорошо я владею всем этим набором. И с самого начала я был слишком силен для полукровки.

Аэтддин вытаращил на него свои прозрачные глаза и осторожно спросил:

– Ты хочешь сказать… что… НО КАК?!

– Вопрос к Абигору. Не знаю, как ему это удалось. Кстати… я умею выдыхать огонь. А ты?

– Разумеется, – растеряно ответил джинн, – я состою из него. А вот Аби…

– Не умеет, я знаю.

– О, Аллах! – застонал Сулейман, закрывая лицо ладонями.

– Магия может многое, Аэтти. Даже сохранить жизнь ребенку, отец-носитель которого погиб. Мы, демоны, живучие, ты же знаешь.

– Тебе было всего несколько дней!

– А я еще и везучий, – ухмыльнулся Эрри. – Так что в магическом смысле ты мой отец, Аэтддин.

– Аби знает?

– Вероятно. Хотя не поручусь – Тесс могла наплести ему с три короба, она вообще любит недомолвки. Скажу лишь, что отец далеко не сразу признал меня. Дал сначала наглотаться дерьма по самое горло. Но я ему даже благодарен. Заморочка с вампиром мне еще пока не понятна, но думаю, что это было частью плана. Удался он или нет – судить не могу.

– Какая «заморочка»? – спросил все еще ошарашенный Сулейман.

Эр коротко пересказал ему события прошедших суток.

– Он хотел тебя ослабить. Ты же знаешь, что младший супруг никогда не станет сильнее старшего, – задумчиво произнес ифрит. – Зачем – не знаю.

– Не хотел мне герцогской доли? Но рабство у вампира – вряд ли лучше.

– Пути Аллаха неисповедимы, – философски заметил Сулейман, разглядывая Эрри. – Что делать будем?

– Жить, – ухмыльнулся тот и добавил: – ПапА.

– О, заткнись, – отмахнулся от него джинн. – Я старше тебя всего-то на пару сотен лет. Мы практически ровесники.

– Я думал, что до трех тысяч лет нельзя зачать, – вдруг нахмурился Эр.

– Я тоже так считал. Но… на все воля Аллаха.

– Фаталист, – фыркнул демон. – Идем, найдем Северуса. Он будет в восторге.

– О, да. Рональд Уизли, тупоголовый баран, теперь его… свекр? Свекровь? Теща?

– У демонов нет таких понятий, – рассмеялся Эр. – К тому же, ты не Рон. Знаешь… – Хар резко остановился и в упор посмотрел на ифрита. – Я рад, что ты со мной. Все равно, в каком качестве. Не буду бросаться к тебе с заверениями в вечной любви. Нам обоим нужно время. Но знай, я…

– Знаю, Хаэрри. Еще один из моих даров – способность чувствовать эмоции. В свое время я сполна насладился болью и отчаянием Аби, пока он не откопал тот ритуал, превращающий его в глыбу льда.

– Почему тогда…

– Не лезь не в свое дело, Эрри, – предупредил его Аэтти. – Мы с Аби сами разберемся. И если я хочу, чтобы он какое-то время еще пострадал, то так и будет.

– Но потом?..

– Скажи, Хар, – Сулейман резко развернулся посреди коридора, в который они вышли, решив прогуляться. – Ты бы смог долго сопротивляться своему притяжению к Северусу? Если бы знал, что он, живой, горячий, из плоти и крови, жаждет тебя, мучается, раскаивается, бредит тобой?

– Н-нет, – пристыжено ответил Эр.

– С чего ты взял, что я смогу? Я три тысячи лет положил на то, чтобы понять, что прощу Аби все, кроме смерти своего дитя. И так как дитя вымахало под семь футов и вполне себе здорово… – подвижная бровь изогнулась, давая собеседнику самому закончить фразу.

– О, – только и мог сказать Эрри.

– Но в этот раз я уже не маленький влюбленный мальчик, – насмешливо заметил Сулейман, наслаждаясь смущением собеседника. – И потому твоему папаше придется изрядно попотеть, чтобы назвать меня своим.

– Вызовешь его в брачный круг? – вдруг спросил Эр.

– Интересная мысль, – обнажил клыки ифрит. – Но Герцогу не пристало быть младшим супругом, потому я не буду наживаться на временной магической немощи моей фиолетовой сволочи – все же, я не дурак, что бы ни говорили недоброжелатели. Сейчас Абигору меня не победить в драке за доминирование. А потому… пусть сам придумает, как меня вернуть в свою постель. Тебе придется побыть моей дуэньей.

– О, с удовольствием, – с предвкушением потер руки Эр. – Я еще не забыл, как папА изводил моего Северуса, считая, что смертный – не пара его сыну.

Сулейман странно на него взглянул, потом сделал сложный пасс рукой и посмотрел на Эрри через появившееся небольшое стеклышко в золотой оправе. Артефакт был похож на зеркало с длинной ручкой. Изучив собеседника сквозь него, ифрит проворчал:

– Надо было раньше так сделать.

– Что там?

– Вытяни руку, – приказал Сулейман.

Эрри послушно вытянул конечность, и джинн позволил ему посмотреть на нее сквозь волшебное стекло.

– Видишь? Это рисунок твоей Магии. А теперь посмотри на меня.

Сулейман провел артефактом над своей ладонью.

– Ну, как?

– Почти… идентичен, – севшим голосом поделился наблюдениями Эрри, разглядывая причудливое плетение разноцветных силовых потоков, неповторимое для каждого существа, обладающего магическим даром.

– Вывод? – насмешливо вопросил ифрит. – Нет? Тогда я сам это скажу. Аби ревновал тебя к партнеру. Мы с тобой слишком похожи в магическом смысле. Боялся перепутать тебя со мной, не справиться с вожделением. Ты бы этого ему не простил.

– Вот почему он чуть не сожрал Северуса! – осенило Эрри. – У него моя магия. Я сам наделил его Силой. О, Люцифер! Он, ослепленный действием пыльцы, принял его за тебя!

– Вполне возможно, – подмигнул ему Сулейман. – Вот такой я незабвенный.

– «№;%:?*?*()_, – сказал на это Его Светлость, и джинн неожиданно весело рассмеялся:

– Слышал бы тебя отец! Он всегда считал, что сквернословие ниже его достоинства.

– Абигору следовало самому воспитывать меня, тогда я, может, и был бы более… благонравным. А так пусть на себя пеняет, если ему что-то не нравится.

– Он не мог, – неожиданно серьезно возразил ифрит. – Представь, что было бы, если бы вы виделись чаще! Однажды Аби просто потерял бы голову и сделал тебя своим. Этого я бы ему точно не простил.

– Перестань, – поежился Эр, толкая дверь, ведущую в зал для тренировок, – я бы сам ему такого не простил.

В течение нескольких минут они наблюдали, как Северус, даже не трансформируясь, довольно сносно отражает атаки Адиля, двигавшегося с какой-то животной грацией.

– Как насчет того, чтобы тряхнуть стариной? – поинтересовался Эрри, перетекая в низкую боевую стойку, выхватывая два своих живых меча и выжидающе глядя на Сулеймана.

– Мальчик, где твой папа?– ехидно осведомился тот, свивая волосы в тугой жгут и призывая с оружейной стойки длинный фламберг с хищным волнистым лезвием. – Он разве не учил тебя, что не стоит задирать взрослых?

– Я и сам уже не сосунок, Ваша Милость. Так что давайте, покажите себя во всей красе, и я, так и быть, прощу вам вашу дерзость. Развлеките меня.

– Скучно, Хаэрри? – хищно осклабился ифрит, выпуская крылья. – Побежденный… будет прислуживать сегодня за обедом.

– Идет, – глаза демона азартно сверкнули. – Без магии?

– Без. Но с огнем – это же наша суть, а, малышшшш? – с издевкой протянул ифрит, бросаясь в яростную, молниеносную атаку, сопровождая сильный рубящий удар фламберга струей жидкого огня, выпущенного им сквозь узкую щель между зубами.

От огня Эрри увернулся, но удар меча был так силен, что, блокируя его, демону пришлось упасть на одно колено.

– О, уже поклоняемся моей великолепной персоне? – иронично протянул ифрит, и тяжеленный фламберг в его руках зашелестел, легко выписывая восьмерки, как будто вообще ничего не весил.

– Силен, зараза, – признал Герцог и молниеносно взлетел, выпуская крылья.

Дальнейший жаркий бой завязался уже в воздухе. Эрри, привыкший, что спарринг-партнеров надо беречь, чтобы не зашибить ненароком, сначала только оборонялся. Но потом ему пришлось признать, что Аэтддин действительно достойный противник. Джинн не шел ни в какое сравнение ни с Эннесараимом, ни, тем более, с хрупким Северусом. Он плевался огнем, изворачивался, как змей, и так ловко орудовал огромным мечом, что Эр только и успевал переворачиваться в воздухе и сдерживать трансформу – в истинной форме Советник теперь уступал только Его Темнейшеству.

Наконец, Эрри отпустил себя и стал наносить удары если не в полную силу, то почти не сдерживаясь. Бой был великолепен. Такого удовольствия демон не получал давно – с тех самых пор, как перестал тренироваться с отцом. Его мечи стали похожи на два сплошных серебряных диска – с такой сумасшедшей скоростью они вращались, принимая сокрушительные удары фламберга. Сулейман был одним из лучших мечников, попадавшихся Эрри за всю его долгую жизнь. Что же, видимо, Пещера Чудес действительно вырастила из тепличной орхидеи настоящие дьявольские силки. Схватка была жаркой и явно затягивалась. Демон с упоением отражал выпады, глядя в горящие глаза джинна, забывая о времени.

– Эрри, ты как хочешь, а я обедать, – сказал Северус откуда-то снизу.

– Две минуты, любовь моя, – отозвался тот, в очередной раз увернувшись от струи огня лишь в самый последний момент. – Если мне не удастся победить, я признаю ничью.

– Самонадеянный щенок, – рыкнул джинн и, ловко извернувшись, перекинул фламберг в одну руку, а второй призвал кнут, который, оглушительно свистнув, обвил Эра за щиколотку и заставил чуть потерять равновесие, что позволило коварному ифриту опалить пламенем его крыло.

– Твоя взяла, – весело заявил демон, опускаясь на пол. – Горжусь тобой, Аэтти.

– Премного благодарен, – ифрит умудрился даже поклониться самодовольно. – Господин не запамятовал, что прислуживает за столом?

– Нет, – белозубо усмехнулся Эрри, – царское слово тверже гороха*, – шутливо заверил он, чмокая в макушку уворачивающегося Северуса.

Его Светлость умел держать обещания – за обедом дамы были явно шокированы тем, что один из самых сильных демонов Упорядоченного, облаченный в белый официантский мундир, ловко сервировал стол, менял блюда и подливал вино, не уставая нахваливать пищу и рекомендовать напитки к ней. Северус хмурился глядя, как Аэтти гоняет несчастного «стюарда», всячески придирается к чистоте посуды и качеству блюд. Эрри безропотно сносил все издевательства и ослепительно улыбался, принося извинения и заверяя, что клиент всегда прав. Пока жив.

Остаток дня прошел спокойно. Если не считать того, что отправив всех домочадцев собирать вещи, Эрри переместился к отцу и вернулся оттуда очень печальный, наотрез отказавшись рассказывать о содержании их беседы. Северус не стал настаивать, зная, что, обдумав ситуацию, супруг сам вернется к этой теме и поделится своими соображениями.

Отправив дам с Адилем, радостно предвкушавшим новую встречу с Люциусом, Хар еще раз проверил чары, скрывающие истинный цвет глаз Аэтти, пребывающего в образе Рона, поправил новые ошейники на Муфасе и Дифенбейкере, поцеловал Северуса, собрался с мыслями, настраиваясь на волну «лорда Принца, мужа декана Слизерина» и, глубоко вздохнув, шагнул в камин вместе со своими спутниками, переносясь в Замок Блэков. Живое здание, пробужденное магией Соединения, осталось за Эрри после передачи Нарциссе титула и всего имущества рода Блэк. Так уж они договорились, чему и эльфы, и сам Замок был несказанно рады.

– Идемте, – голос демона, принявшего «гаремную» форму, звучал непривычно звонко, – завтра у нас две пары зелий прямо с утра.

С этими словами он снова шагнул в камин, строго велев Муфасе явиться в школу самому и не потерять при этом щенка. Лев фыркнул и, наподдав Диффу лапой, исчез вместе с ним.

Подземелья встретили их тишиной и какой-то нежилой затхлостью, как будто они не были здесь целую вечность.

– Можно мне пойти в свою комнату, Хозяин? – подал голос "Рон", провокационно поглаживая ошейник, инкрустированный изумрудами.

– Иди, – ухмыльнулся Эр, – не забудь о недоделанном эссе по трансфигурации. И не вздумай слишком углубляться в дебри преобразований. Уизли был не очень-то умен.

– На все воля Аллаха, – уклончиво ответил «Ронни» и с поклоном удалился.

Вспыхнул камин:

– Северус, мальчик мой, ты вернулся? – в зеленом пламени появилась голова вездесущего директора. – Как прошла поездка?

«Началось», – синхронно подумали супруги.

– Сносно, Альбус, – ответил Северус, снова из ласкового и немного язвительного Аэ превращаясь в холодного и жесткого декана своего факультета. – Что-то случилось?

– К сожалению, да, мой мальчик. Не мог бы ты зайти ко мне?

– Разумеется, Альбус. Только прослежу за тем, чтобы Эрри лег спать. Буду минут через пятнадцать.

– О, конечно-конечно. Я жду тебя. Спокойной ночи, Хар-Эрри.

– Спокойной ночи, директор Дамблдор, – очаровательно улыбнулся демон.

Голова исчезла, и Северус снова нахмурился.

– Все никак не перестроюсь, – пожаловался он. – Совсем расслабился.

– Не переживай, – погладил его по щеке супруг, – что бы ты ни сделал, это уже ничего не изменит. Этот мир обречен – еще несколько сотен лет и свершится прорыв Инферно.

– Эти «несколько сотен лет» еще надо как-то прожить, – проворчал профессор, облачаясь в привычную мантию.

– Можешь выпить чаю у Альбуса, порадуй старика. Ты теперь абсолютно неуязвим для всего, что этот наглый смертный придумает. Я ложусь, но подожду тебя. Мне есть, что рассказать.

– Об Аэтти?

– И о нем тоже. Иди.

Поцеловав своего зеленоглазого монстра, нагло прикидывающегося невинным хрупким подростком, Северус Снейп шагнул в камин:

– Кабинет директора Хогвартса!

* – фраза из фильма "Властелин колец" в переводе Гоблина

Глава 94. Держись, Хогвартс

От старика Северус вернулся напряженный, но предельно спокойный и собранный. Оказалось, что директор желал вернуть Поттера в родные пенаты как можно скорее, обосновывая это тем, что Том стягивает силы и готовит захват власти. На вопрос Северуса о том, с чего он это взял, Альбус только загадочно мерцал стекляшками очков и улыбался, отхлебывая отвратительно-сладкий чай.

– Чертов старый манипулятор, – шипел Северус, вышагивая перед абсолютно невозмутимым Эрри, который был занят проверкой эссе, развалившись на большом супружеском ложе в самой провокационной позе.

– Маразматик!

– Сев…

– Отрыжка шакала!

Демон рассмеялся:

– Аэтти и Адиль плохо на тебя влияют, любовь моя. Не пойму причину твоих терзаний. У нас все под контролем. Ты поедешь в Америку, захомутаешь там нашего ифрита, мы тем временем с Марволо обо всем договоримся, разыграем наш спектакль и вуаля! Дамблдор в полной уверенности, что победили силы «бобра»!

– Это не шутки, Эр!

– Чшшш, ты чего так разошелся-то? – демон поднялся, изловил мечущегося по спальне супруга, уселся с ним в большое кресло у камина и начал уговаривать:

– Ну, что ты? Альбус просто глупый старый интриган. Даже и не представляю, что он мог тебе сказать, что ты так взволновался. Разве что…

С этими словами демон прищурил свои зеленющие глаза и усмехнулся.

– Сработал щит Нгар, – сообщил он супругу, все более чувственно поглаживая его по плечам, спине и опускаясь все ниже к пояснице.

– Объяснишь? – вздохнул все еще напряженный Снейп.

– Угумфф, – ответил Эр, принимаясь вылизывать его шею, – это значит, что весь негатив, который человек проецирует на тебя или на меня, отражаясь, обращается против него самого. То есть, – полные губы демона жарко зашептали в ухо, – если бы директор наложил на тебя Империо, то сам стал бы безвольным исполнителем твоих ценных указаний.

– Значит… – выдохнул Северус, расслабляясь.

– Значит, Альбус пытался настроить тебя против меня. Или против Поттера, что, в принципе, одно и то же. Негатив, отразившись, настроил тебя против самого Альбуса. Это, если упрощено. На самом деле, все сложнее – никто не сможет теперь повлиять на наши чувства друг к другу. Ни в положительную, ни в отрицательную сторону.

– Хммм… это означает, что…

– Если я говорю, что ты вредный, злопамятный и ядовитый, то я действительно так думаю, а не прислушался к мнению кого бы то ни было по этому поводу, – ухмыльнулся Эр, снова принимаясь выцеловывать узоры на шее своего обожаемого Аэ.

– Я проверил почти весь тот бред, который пишут ученики этой школы и сдают тебе под видом эссе, – через несколько минут сообщил он, с трудом оторвавшись от такого волнующего занятия. – Так что мы можем со спокойной совестью завалиться спать.

– Ммм… хорошая мысль, – Северус выбрался из самых надежных объятий по эту сторону Грани и направился в ванную. – У тебя есть около пятнадцати минут, чтобы завершить начатое.

– Да, мой Господин.

Темная фигура замерла в дверях и, не поворачиваясь к мужу, Северус глухо сказал за мгновение до того, как дверь в ванную закрылась за ним:

– Не называй меня так даже в шутку.

Демон чуть поразмыслил над странным поведением родного смертного, но потом лишь фыркнул этим мыслям и продолжил проверку ученических работ, оставив, впрочем, свой шедевр на милость Северуса.

***

В своей комнате Рон-Аэтти задумчиво глядел в потолок. Он чувствовал себя странно. Покопавшись в себе по привычке, выработанной за последние несколько сотен лет, когда у него появилось время для самоанализа, он понял, что чувство, затрагивающее где-то в глубине его существа невидимую струну, которую сам джинн привык считать оборванной, – это тоска. Тоска по ночам, проведенным в крепких объятиях, по долгим разговорам обо всем на свете, по полетам в черном небе Инферно, расцвеченном яркими всполохами от взрывающихся в Огненном озере пузырей лавы.

Разозлившись на свою глупую природу, которая требовала своего, ифрит со всего маху бросился на жалобно скрипнувшую кровать и уткнулся запылавшим лицом в подушку. Он гнал от себя мысли о том, что Аби ничуть не изменился за то время, что они не виделись, что глаза у него по-прежнему зеленые с яркими золотыми искрами, видимыми лишь партнеру, и руки у любимого демона такие же, какими он их видел в редкие минуты, урываемые в Пещере Чудес для тревожного сна – теплые, надежные…

Зарычав совсем по-звериному, Аэтддин выбрался из постели и направился в гостиную – вдруг Эрри захочет погреметь мечами? Едва он пересек черту, отделявшую его комнаты от покоев декана Слизерина, как тут же бросился обратно. Стоны и страстное рычание, доносившееся из спальни, заставили его судорожно вдохнуть и ощутить целый коктейль чувств. Тут была и легкая зависть, и сожаление, и жажда все для себя изменить к лучшему.

С трудом подавив желание тут же броситься в Инферно, найти Аби, всыпать ему как следует его же собственным Кнутом, а потом, чуть посопротивлявшись для виду, зализать его ожоги, затащить в Источник, чтобы после…

Заснуть Аэтддину в эту ночь так и не удалось. Похоже, человеческая природа, проявлявшаяся в виде одержимости Ронни Его Светлостью, брала верх над ифритом, заставляя без сна ворочаться в горячей постели, безуспешно отгоняя воспоминания о множестве ночей, проведенных с этой фиолетововолосой сволочью. Едва часы пробили семь, он поднялся, мельком осмотрел в зеркале свои короткие волосы и непривычно-темные глаза, оделся так, как одевался Рон с тех пор, как стал рабом Эрри, и спустился в гостиную декана Слизерина. Портфель был собран еще с вечера.

Чуткое ухо ифрита уловило шелест простыней, звуки поцелуев и счастливый, тихий смех Эрри. Аэтддин вздохнул. В некоторых особенностях отношения к партнеру его сын удивительно походил на него самого. Для Северуса Эр был готов свернуть горы. И пусть простой смертный не пара бессмертному, облеченному таким объемом власти, как у Советника Его Темнейшества, но кто он такой, чтобы судить о решениях Великой?

– О, привет, – в дверях, ведущих из спальни, появился Эрри, выглядевший, как молодой наложник из гарема Верховного Ифрита: тонкий, изящный, с распутной поволокой изумрудных глаз. Кто бы мог подумать, что это – тот самый отрок, который превращается в кровожадное чудовище?

– Здравствуй, Эрри, – ухмыльнулся джинн.

– Ты чего так рано? – юноша очаровательно зевнул и потянулся, как молодой лев.

– Мучился видениями, как древний шаман, – признался джинн. – Хотел выдернуть тебя позвенеть сталью, но, к зависти своей, должен был отринуть это эгоистичное желание, ибо был ты в саду наслаждений, лаская прекрасных гурий.

– Это я-то гурия? – саркастично поинтересовался Снейп, уже облаченный в привычную мантию. – Не вздумай кому-то об этом сказать. Не охота, знаешь ли, вызволять тебя потом из Мунго.

– Из-под развалин этого милого заведения я выберусь и сам, – оскалился «Ронни», отрастив приличные клыки. – Еще ни одно здание не выдерживало напора Его Первой Светлости, который терпеть не может, когда его собственность где-то держат насильно. Аби, если потребуется, прогрызет дыру из Нижнего Мира в Верхний, а разбираться с последствиями придется тебе, Советник.

– Эх, – снова потянулся Эр, – дорого бы дал, чтобы взглянуть на папА в ярости. Но пока еще не время.

– Ты ни разу не вызывал его гнева? – изогнул рыжую бровь Сулейман.

– О, вызывал. И даже бывал порот Его Светлостью собственноручно. Но это все было как-то… без души, что ли. Вроде: «Я спускаю с тебя шкуру, потому, что так надо. Но как же это скучно!»

Глаза Аэтти потемнели от гнева:

– Аби порол тебя?!

– Да, – ухмыльнулся Эрри. – Было за что, поверь мне.

– Детей нельзя бить! – возмутился ифрит. – Они от этого становятся трусами!

– Если бы, – проворчал Северус, усаживаясь за кофейный столик. – Более безрассудного и бесстрашного идиота, чем Эрри, я в жизни не встречал.

– Сев!

– Перечил Князю, совался к вампирам, приручил дракона, – не отреагировал на возмущенный возглас Снейп, – связался с вредным старым… умф… ладно-ладно последний пункт обвинений несущественен. Иди, одевайся.

Сулейман судорожно хватал ртом воздух, пытаясь унять ярость, жарко заворочавшуюся в груди. Как бы ни был жесток его собственный отец, физические наказания детей в доме Верховного Ифрита были под запретом. Никто и никогда не посмел бы не то, что выпороть будущего воина, шамана или провидца кнутом, но даже шлепнуть опасались. Наказывали, лишая сладкого, общения или любимых занятий. «Что же, Аби, рождение нашего сына, видимо, далось тебе слишком легко и просто, раз ты позволял себе поднять на него руку. Интересно, как скоро ты бы начал истязать меня, если бы я перечил. Впрочем, единственный раз, что я тебя ослушался, говорит сам за себя. Аллах, я люблю чудовище»

– Дифф! – голос Северуса вывел ифрита из задумчивости.

Маленький белый волчонок появился в сопровождении неугомонного Муфасы и, радостно заскулив, уткнулся хозяину в ноги. Северус поднял его с пола и усадил себе на колени.

– Слушай внимательно, повторять я не буду, – строго сказал он, глядя на малыша, как на одного из гриффиндорцев. – В лес без Муфасы не ходить, за мной хвостом не таскаться, эльфов домовых не есть, ученикам на глаза не попадаться. Понял?

Волчонок радостно тявкнул и лизнул грозного Снейпа во внушительный нос.

– Никакой субординации, – проворчал тот и спустил беспокойного щенка на пол.

После чего, отхлебывая кофе, принялся за проверку эссе собственного супруга. Работа мистера Принца была в меру идиотской – на общем среднем уровне ничем не выделялась. Кто бы мог подумать, что ее написал один из демонов с родовым даром к Зельям.

– Что у вас первым уроком, Ронни? – вернулся к привычному тону Северус, выставив мужу «выше ожидаемого».

– Травология, сэр, – принял игру «раб».

– Тогда вам с Эрри пора на завтрак.

– Да, сэр.

Снейп изогнул бровь, но перед ним вместо нахального ифрита сидел экс-Уизли, смирившийся с участью раба, и смотрел на супруга своего Хозяина преданными, немного испуганными глазами.

– Я готов! – Его Шестая Светлость был отвратительно бодр. – Ронни, выйдем через общую гостиную. Драко с Блейзом там, наверное, с ума от любопытства сходят.

На мгновение лицо Аэтддина все-таки приняло сардоническое выражение, тут же сменившееся глуповатой улыбкой «Ронни».

– О, кого мы видим! Лорд Принц и его верный раб! – прокомментировал Драко появление «юношей» в гостиной Слизерина. – Как прошел уик-энд?

– Да так, – невозмутимо ответил Эрри, пожимая руки присутствующим, – мы много танцевали, убили пару десятков вампиров, пристроили нескольких вассалов в надежные руки и обрели довольно близкого родственника.

Эр сказал абсолютную правду, но все восприняли это, как шутку.

– От скромности не умрешь, Эр, – фыркнул Нотт, направляясь к выходу из гостиной. – Вампиров он истребил. Вассалы, надо же. Выскочка и хвастун.

Дверь за ним закрылась, а Драко с Блейзом переглянулись.

– Думаю, вы оба скоро получите вести из дома, – «порадовал» мальчиков демон. – В ваших семьях тоже произошли некоторые перемены. А сейчас идемте завтракать, а то Се… профессор Снейп оторвет нам головы и засунет их в самые неподходящие для этого места. В последнее время он поднаторел в обращении с холодным оружием.

В Большом зале было не слишком много народу – все-таки утро понедельника. Никто не спешил начинать очередную трудовую неделю.

– Рон, – раздался голос за спинами юношей, стоило им занять места за слизеринским столом. – Мы хотим с тобой поговорить.

– И тебе доброе утро, Грейнджер, – не смолчал Драко. – У гряз… магглорожденных не принято здороваться с присутствующими, прежде чем начать разговор? К тому же, напрямую к вещи не обращаются. Он все равно не ответит, пока не разрешит Хозяин.

Эрри лениво обернулся и увидел Гермиону, пошедшую красными пятнами, и Джинни, сжимавшую кулачки и сверкавшую глазами.

– Чем обязан? – спокойно спросил он и перевел взгляд на притворяющегося равнодушным ифрита.

– Эрри, мы…

– Это я понял. Могу я узнать тему предполагаемой беседы? Рон в последнее время несколько… агрессивен, так как его тело и магия готовятся принять кровь волшебных предков. Скажете что-то не то, и мне придется закапывать ваши обугленные тела в Запретном Лесу.

Девушки вытаращили глаза и никак не могли решить, шутит Эр или нет.

– Мама, – начала Джинни, – хотела бы видеть Рона. У него скоро день рождения и…

– Сколько раз повторять вам, мисс, – голос рыжего раба звучал холодно, с еле ощутимым раздражением, – что у меня нет семьи. Только Хозяин и его супруг.