Текст книги "Гарри Поттер и его наследие (СИ)"

Автор книги: TsissiBlack

сообщить о нарушении

Текущая страница: 62 (всего у книги 65 страниц)

Стягивая нити силы к несчастному существу, которое она держала на руках, королева нагов думала о том, что найди она партнера раньше, когда Тому было пятнадцать, до первого расщепления души, многих проблем удалось бы избежать. Но сделанного не воротишь. Это не под силу даже безмерно могущественному Советнику. Да и нужно ли?

Части души, заключенные в глупые безделушки, одна за другой покидали свои временные вместилища, как будто впитываясь в то, что она держала на руках, заставляя слабое маленькое тельце расти. На шестом хоркруксе женщина поняла, что удерживать на руках уже изрядно потяжелевшего партнера ей просто нестерпимо тяжело, а опускать его на пол нельзя ни в коем случае. Сжав зубы, она продолжала нараспев проговаривать давно заученные слова, но с ужасом осознавала, что не удержит, не сможет.

Тонкие, далеко неслабые руки наливались тяжестью, спина болела. Магия Марволо, восстанавливаемая Герцогом, неподъемной тяжестью пригибала к полу, вынуждая сдаться, отступить. Оставалось еще два хоркрукса, еще немного. В глазах темнело, из горла вырывался хрип, увеличившееся тело партнера стремительно соскальзывало на пол .

Но вот сильные руки подхватывают их обоих, Нагини спиной ощущает прикосновение сильной груди, с облегчением опирается на нее. Она в кольце надежных рук. И она, и Марволо. Теперь точно все получится. Силен оказался малышшш. «Тело, кровь, магия», – прошелестело у нее в голове. «Принимаю», – мысленно ответила она и чуть ослабила хватку, позволяя Хролаву удобнее перехватить бесчувственное тело их общего теперь человека.

Седьмая частичка, восьмая присоединились к предыдущим, а невозмутимый гигант держит тяжеленный груз так, как будто он ничего не весит. «Достоин», – успела подумать Нагини, обмякая в крепких объятиях. И с ней, и с Марволо теперь все будет хорошо. С таким-то супругом.

Эрри с удовольствием затушил гексаграмму и подошел ближе к спокойному, как айсберг, Хролаву, на одной руке которого повисла бесчувственная Нагини, а через плечо, придерживаемый другой рукой, был перекинут не менее бесчувственный юноша.

– Молодец, брат! – с чувством поздравил он иэпса. – Своего не упустишь.

– Я могу идти, Хозяин? – поинтересовался гигант, как будто спрашивал о погоде.

– Какой я теперь тебе хозяин? Ты супруг королевы нагов и будущего Министра Магии магов. Давай, тащи свою добычу в логово. Брак не забудь закрепить. Марволо тот еще подарочек, но, думаю, ты справишься.

Иэпс чуть поклонился и исчез в небольшом снежном вихре. Эр проводил взглядом тающие на полу снежинки и усмехнулся. Неисповедимы пути Творца. Что ж, бывший Волдеморт полностью под контролем, остается только Дамблдор. Но с ним-то уж Советник как-нибудь справится. Пора пойти узнать у Северуса, как все прошло. Но сначала – спать. Ритуал занял почти десять часов и подточил практически бесконечные силы, которые можно восстановить только продолжительным, здоровым сном. Ну, или сексом. Но Аэ сейчас явно не в духе – проблем наверху хватает. Если бы случилось что-то чрезвычайное, ему бы уже сообщили, а пока что спать.

***

Бывший Темный Лорд проснулся от того, что ему было тепло и хорошо. Не открывая глаз, он попытался осознать, где он находится и что вообще происходит. Сзади к нему прижималось чье-то теплое и сильное тело. Хм… весьма определенным образом прижималось, надо сказать. Твердый, напряженный член неизвестного вжимался в ягодицы давно позабытой чувственной лаской. Когда-то давно, еще до всего этого кошмара с погоней за бессмертием, он был в постели с одним мужчиной, потом стало как-то не до того. Полустертые воспоминания вспыхнули яркими красками, вызывая смущение. Кровь прилила к щекам. И не только к ним. Прерывисто вздохнув, Марволо выгнулся и… наткнулся грудью еще на кого-то.

Резко открыв глаза, он поспешно высвободился, пытаясь взять под контроль неуместное в такой непривычной ситуации возбуждение. Осмотрелся и обнаружил, что сидит на большой кровати, покрытой шкурой огромного животного. Наверное, белого медведя. Подтянув колени к груди, он ошарашено рассматривал еще двоих, между которыми, судя по всему, и проснулся. Красивая худенькая женщина, одетая лишь в странную юбку, состоящую из мелких металлических пластинок и очень крупный мужчина с не менее крупным возбужденным членом.

– Я… – нерешительно выдавил Марволо. – Где я?

– В Инферно, – низким голосом ответил гигант, поглаживая член с самым невозмутимым видом.

– Я в аду? Вы… я все-таки умер? И теперь вы… будете меня… – он сглотнул, судорожно сжав кулаки.

Женщина рассмеялась.

– Стоило пройти сложный ритуал воссоединения души, чтобы увидеть тебя таким, хосссяин, – последнее слова незнакомка прошипела на парселтанге и юбка обратилась в роскошный змеиный хвост, очень напоминающий раскраской…

– Наги? – неверяще пошептал бывший Волдеморт и снова сглотнул, а потом подозрительно посмотрел на гиганта: – Надеюсь, ты не Муфаса.

Низкий, раскатистый смех зарокотал под высоким потолком комнаты, как горная лавина.

– А ты забавный, малыш. Я не Муфаса. Я его брат и твой законный супруг. Вернись в постель, я с тобой еще не закончил.

Марволо задушено пискнул и сполз с кровати, мечтая об одном – сбежать, найти Эрри и спрятаться, забыв о достоинстве, присущем Темным Лордам.

– Я не… не женат… не замужем? Я не муж… – темно-карие глаза в ужасе уставились на огромный член. – Наги, скажи ему!

– Это правда, мой маленький господин. Без Хролава нам бы не удалось закончить ритуал по воссоединению твоей души. Так что мы теперь связаны. Все трое. Иди сюда, – она похлопала ладонью по кровати между собой и этим… огромным мужиком. – Надо завершить начатое, а то ты все равно уйдешь за Грань, хоть и целиком, а не по кусочкам, чего бы нам катастрофически не хотелось.

Проклятый громила кивнул, соглашаясь, и чуть улыбнулся

Марволо совершенно забыл, что он грозный Темный Лорд. Без палочки и без одежды он чувствовал себя совершенно беззащитным.

– Наги, я не… готов.

– Вспомни, как мы с тобой весело проводили время последние пару лет, а? – она соблазнительно облизнулась раздвоенным языком.

У Марволо хватило совести покраснеть.

– Наги…

– Не бойся, маленький хосссяин, мы будем очень осторожны. Ты же не хочешь снова умереть? Неужели разделить на троих постель сложнее, чем на девять частей душу? – голос королевы нагов звучал, околдовывая, лаская слух.

Марволо подавил зарождающуюся панику. В конце-концов от этого не умирают, а в жизни ему приходилось делать и более страшные вещи, чем подставлять задницу под член. Под чертовски огромный, тяжелый член, надо отметить. Чччерт. Что-либо более унизительное придумать сложно. Он, Волдеморт, Темный Лорд, самый сильный темный маг современности… О, Мерлин, ЭТОТ снова гладит свою огромную фиговину.

Зачарованный неспешными движениями широкой ладони на потрясающем члене, бывший Повелитель Пожирателей сделал небольшой шаг в направлении кровати, и Нагини ему ласково, с предвкушением улыбнулась.

– Вот так, не бойся, – прошептала она, помогая ему устроиться между собой и Хролавом.

– Я не боюсь, – попытался нагло усмехнуться Марволо, становясь самим собой, удивительно дерзким и в то же время осторожным магом. В свое время, до раскола души, именно таким и был Томас Марволо Риддл. – У тебя по-прежнему свехчувствительный кончик хвоста, Наги? – невинно поинтересовался он.

– Проверь и узнаешшшш, – последнее слово далось даме уже с трудом, потому что заостренный, покрытый твердой чешуей кончик исчез у Марволо во рту.

– Ммм… так-то лучше. А то бы ещщще малышшшшом бы назсссвала, – перешел он на парселтанг.

Хролав осторожно поглаживал худые плечи неожиданно обретенного партнера, наслаждаясь их теплотой и мягкостью. Сам он был как будто высечен изо льда, как и все иэпсы, а вот Марволо оказался… теплым, мягким и до кровавых пикси в глазах соблазнительным. Человек, что с него взять, хоть и очень сильный магически, хоть и красивый. Глухо застонав, гигант опустил руку ниже, пересчитывая выступающие позвонки, и нежно огладил аппетитные ягодицы. Марволо выгнулся, вжимаясь своей умопомрачительной задницей в пах, инстинктивно потираясь о каменный, стоящий столбом член.

– О, ледяная праматерь! Чертов маленький соблазнительный змееныш, – простонал Хролав.

– Да я такой, – нагло усмехнулся «чертов змееныш» и сладко потянулся, обнимая Нагини, оплетшую своим хвостом его колено, заставляя улечься сверху.

– Вот так, малышшш, позволь нашему сссупругу приласкать тебя… – прошептала она, в перерывах между поцелуями. – Хочешшь меня? Нассс?..

– Мммм… столько лет без секссса, если не сссчитатсссь наши с тобой шшшалоссти, как думаешшшшь? Сссссс, – прошипел Марволо, почувствовав, что вместо змеиного хвоста его за талию оплетают уже стройные ноги Нагини. – Оххх… ммм… Наги… – перешел он снова на человеческую речь.

– Да, маленький, не бойся. Смотри на меня…

Как его возбужденный до предела член оказался в ласковой, жаркой тесноте, Марволо бы не вспомнил и под пытками. Если, конечно, кто-то осмелился бы пытать Темного Лорда, но очень скоро ему стало не до этого, потому что вместе с тем, как его член проник в сладко зашипевшую Нагини, в него самого проникло сразу два далеко не тонких пальца Хролава, которые, впрочем, были смазаны чем-то необыкновенным, потому что никакой боли и в помине не было, наоборот, задница горела огнем, сводящий с ума жар проникал все глубже, сворачиваясь внизу живота пульсирующим удовольствием.

– Аргххх… О, Мерлин! Черт бы вас побрал обоих! Двигайся уже, Хролав-или-как-тебя-там.

Иэпс за его спиной выдохнул, как кузнечные меха, и приставил к темному входу головку своего крупного розового члена и слегка надавил, почти грубо ухватив за волосы. Мышцы, не привыкшие к такому обращению, явно недостаточно растянутые, неохотно поддавались. Боли по-прежнему не было, скорее, какое-то ноющее напряжение, которое, впрочем, быстро прошло, стоило возбужденной до предела плоти проникнуть глубже и слегка пройтись по спрятанному весьма неглубоко центру удовольствия.

Марволо вскрикнул, инстинктивно поерзав, желая продлить удовольствие, а Хролав, сжав зубы, чтобы своим мощным рыком не напугать его, снова толкнулся в тугую, жаркую глубину. Сознание у человека, зажатого между двумя очень сильными магическими партнерами, плыло, пока не отключилось окончательно, сдавшись под напором слепящего, острого удовольствия.

Через несколько минут он уже остервенело двигался, то соскальзывая с огромного члена и погружаясь в сжимающуюся влажную глубину Нагини, то подавался назад, выгибаясь так, что хрустели позвонки, снова насаживаясь на член. Его магия скручивалась в тугой вихрь, сплетаясь с магией Хролава и Нагини. Все трое хрипло стонали, женщина извивалась, как самая настоящая змея, а иэпс мощно и размерено двигал бедрами, взрыкивая при каждом толчке, пока, немыслимо увеличив темп, не прижал своим сильным телом обоих партнеров к широкой кровати, заставляя их задохнуться от удовольствия.

Первым кончил Марволо. Громко вскрикнув, он излился глубоко в податливом теле женщины, которую привык считать своим фамильяром, и прикусил острый сосок, доводя до грани и ее, Хролав, огласив оглушительным рыком большое помещение, выстрелил в него горячим семенем, прикусив плечо обмякшему человеку, оставляя свою метку.

Через несколько минут все трое обессилено отключились, причем немногословный иэпс собственнически сгреб обоих супругов, устроил их головы на своих широченных плечах, едва не задушив, и вырубился, укрыв всех невесомым одеялом из пуха ледяных гагар.

Магический мир ждало большое потрясение, так как в ее истории еще не было министра, состоящего в столь странном триумвирате.

* – десятилучевая звезда

Глава 107. Альбус и будущее магического мира

Адиль проснулся от того, что тонкий солнечный лучик добрался до его закрытого глаза и нагло попытался выжечь его. Не тут-то было. Перевернувшись на другой бок, ифрит нервно дернул ногой и открыл, все-таки, глаз. Левый. Вторая половина кровати была пуста, а комната показалась незнакомой. Прислушавшись к магическим потокам, джинн определил, что это все-таки Малфой-мэнор. Люциус переселил его в отдельную спальню? Подскочив, Адиль нервно взмахнул крыльями, а пушистая кисточка хвоста нагло залезла ему в нос. Стоп. Поведя плечами, он пришел к выводу, что каким-то непостижимым образом умудрился заснуть в этой форме. Не удивительно, что Малфою не хватило на кровати места.

Потянувшись, ифрит натянул пижамные брюки, халат и отправился на поиски партнера, пытаясь вспомнить, как он оказался в отдельной спальне, да еще и хвостатым.

В столовой Драко не спеша пил кофе в гордом одиночестве. Подняв голову на звук открывшейся двери, он отбросил газету и кинулся к опешившему Азаму, обнимая того за плечи, гладя по волосам, шепча:

– Прости, прости, Адди! Андрес не хотел. Эрри зол на него, как самый настоящий маггловский Сатана. Если бы ты не выжил, Реса бы ждало изгнание!

– Что? Да о чем ты, Драко? – Адиль с трудом высвободился и изогнул тонкую угольно-черную бровь. – Кто в чем виноват? Причем здесь Эр? Чего ты не в школе?

Драко уставился на него, приоткрыв рот.

– Что последнее ты помнишь?

Азам задумался. Чем дольше он размышлял, тем сильнее бледнел.

– Мы сидели в кафе, потом Эр разыграл трагедию и уволок Марволо с Аэтти в Инферно. Я что, потерял сознание? Какой позор!

– Нет, что ты… – вымученно улыбнулся Драко. – Ты закрыл меня от заклятия Кипящей Крови за мгновение до того, как Андрес, наплевав на прямой приказ, попытался заключить меня в силовой кокон. Ты, видимо, поглотил его магию, которая многократно усилила проклятие и разрушила твои щиты. Ты был без сознания более суток. Отец чуть с ума не сошел, я таким его никогда не видел. Он не отходил от тебя ни на шаг, плюнув на Министерство и все остальное, буквально выгнал меня и Снейпа, потому что твой огонь был безвреден только для него. Ты сжег пол этажа в Западном крыле. Там, где спальня отца. Была.

Азам еще какое-то время прислушивается к себе, но в голове как будто корова языком лизнула. Кафе, площадь, короткий бой… и темнота. Щелкнув пальцами, ифрит определил, что уже утро понедельника.

– Где он сам? – спросил он, имея в виду Люциуса.

– В Министерстве. Допросы в аврорате, политические дрязги. Но свидетелей того, что мой отец вместе со мной вступил в бой против бывшего повелителя и его прихвостней, слишком много.

– Северус?

– Профессора таскали по инстанциям, пока отец выхаживал тебя. Официально мы с Хар-Эрри Принцом ранены и выздоравливаем в мэноре на попечительстве Его Светлости Малфоя. Советник, конечно, в Блэк-холле, на самом деле. Замышляет чего-то. Я рад, что ты поправился.

Азам усмехнулся и призвал телефон:

– Кати? Напомни, во сколько у меня сегодня совет директоров? Хорошо, подготовь документы. Буду, – отключив связь, он утащил с тарелки Драко большой кусок жареного бекона и с удовольствием съел его, облизав жирные пальцы. – Отцу ни слова о том, что я ел руками, – предупредил он младшего Малфоя, и тот снова бледно улыбнулся. – Не грусти, Дракончик, Андресу твоему ничего не угрожает. Я жив и, честно говоря, подыхать пока не собираюсь. Меня не будет целый день, должен быть в Дубае через два часа. Если Люциус спросит обо мне, в чем лично я сомневаюсь, скажи, что все в силе, я здоров и полон сил. Как меня найти, он знает.

– Почему ты думаешь, что он не спросит о тебе? Он сутки просидел в сгоревшей спальне, держа твою голову у себя на коленях и уговаривая тебя, как маленького.

Азам быстро отвернулся, скрывая дрогнувшие губы и заблестевшие глаза.

– Потому, что я готов принять от него и жалость, но даже на это не особо рассчитываю.

– Адиль, – Драко прищурил свои серые глаза, а голос его стал вкрадчивым. – Я сейчас нарушу все самые строгие негласные семейные запреты, но скажу тебе, что отец очень испугался за тебя, хоть и попытался это скрыть. Я знаю его достаточно хорошо для того, чтобы утверждать: ты ему дорог. Не знаю, по какой причине и в каком качестве, но это так же верно, как то, что солнце встает на востоке.

– Спасибо, Драко, – вздохнув, отозвался ифрит. – Но, боюсь, тут уже ничем не поможешь. Симпатия либо есть, либо ее нет.

– Это мозги либо есть, либо нет, – фыркнул Драко. – Прости, Адди, но когда доходит до отношений, и ты, и папА одинаково слепы. Не выдумывай ничего лишнего. Это у вас, демонов, все решает запах… или что там еще? Короче, вы с первых мгновений знаете, подходит вам данный конкретный индивидуум или нет. Андрес чуть не сожрал меня при первой встрече, например. У людей же все иначе. Сегодня есть, завтра нет. Но и наоборот бывает куда как часто.

– Ладно, – Адиль сладко потянулся, вызвал эльфа и принялся завтракать, борясь с извечным желанием забраться в кресло с ногами или вообще лечь. – Я ухожу, – сообщил он буквально через пятнадцать минут, допивая кофе. – До вечера.

Драко лишь кивнул, и стоило порталу погаснуть, унося джинна прямо неглиже в его дубайский дворец, достал сквозное зеркало. Ждущий своей участи Андрес наверное уже совсем извелся.

***

– Профессор Дамблдор, нам просто необходимо поговорить, – с места в карьер начал Хар-Эрри Абигор ибн Анвар, лорд Принц и ученик седьмого курса факультета Слизерин, появляясь из камина в кабинете директора Хогвартса где-то ближе к десяти часам вечера (вернее, уже ночи) с воскресенья на понедельник.

Альбус Дамблдор, весь день проведший в министерстве, где отчаянно пытался продавить на все руководящие должности своих людей (в частности Шекелболта неплохо было бы сделать Главный Аврором, если уж не получится сместить Фарджа с должности Министра), поднял на решительного юношу уставшие глаза очень старого и много повидавшего человека. Появление Хар-Эрри не стало для него неожиданностью: в результате допросов Белатрисы Лестрейнж и Антонина Долохова (больше никто не уцелел), всплыло участие Северуса в некоторых весьма сомнительных операциях, а Альбус Дамблдор не спешил вступаться за своего отбившегося от рук шпиона, хоть и множество свидетелей утверждало, что и Снейп, и Малфой защищали учеников от Пожирателей, возглавляемых Лордом. С Малфоем тоже было нечисто, сиятельный лорд что-то темнил, и директору было просто необходимо выяснить, что именно скрывалось за явно гриффиндорским поступком истинного слизеринца. Сделать он это пытался руками авроров, конечно, дабы не прослыть предвзятым и раздувающим классовую вражду.

– Ты пришел просить за Северуса, мой мальчик? К сожалению, я пока ничем не могу ему…

Хар-Эрри издал странный звук, как будто лишь в последний момент подавил смешок. Дамблдор, конечно, предпочел счесть это подавленным рыданием.

– Ну что вы, директор! – весело заверил Эрри Дамблдора. – Это вы очень скоро будете просить. Меня. И не за Северуса, его-то я уж как-нибудь смогу защитить, а за себя.

Лишь огромный опыт ведения постоянной явной и скрытой борьбы с политиками и прочими… скользкими личностями позволили старому магу удержать на своем сморщенном лице выражение отеческой заботы и внимания. Юноша явно забывался. Видимо, от стресса.

– Очень… недальновидно с вашей стороны, Хар-Эрри, угрожать человеку, от которого зависит судьба не только вашего супруга, но отца вашего друга, Драко Малфоя. Спишем все на стресс и отчаяние. Еще раз повторюсь, что пока что я ничего…

Дальше произошло сразу несколько событий: Хар-Эрри взмахнул рукой, образуя магический купол, моментально отрезавший его самого и Дамблдора от всего остального мира, поменял внешность, ощутимо раздаваясь в плечах и прибавляя в росте, и достал прямо из воздуха толстую папку и небольшую коробочку.

На ошарашенного всем этим директора смотрели холодные глаза существа, явно не брезгавшего убивать и делать еще множество столь же нелицеприятных вещей. Старый маг постарался взять себя в руки, потому что магические приборы и артефакты, попавшие в зону, перекрытую куполом, как будто умерли, в них не осталось ни капли магии. Более того, он сам совершенно не чувствовал связи с Хогвартсом. И еще Альбус Дамблдор, считавший себя великим комбинатором и знатоком людских душ, никак не мог понять, как не разглядел в юном наивном мальчике монстра, готового откусить голову? Его собственную убеленную сединами голову.

– Очень недальновидно с ВАШЕЙ стороны, директор, действовать мне на нервы. Они у меня далеко не мифриловые. К делу. Ознакомьтесь, а потом уже будете делать выводы. Не поспешные, надеюсь. Не торопитесь, у нас впереди вся ночь.

С этими словами темноволосый гигант кинул на стол папку и осторожно поставил шкатулку прямо перед собой. Директору было страшно и любопытно одновременно. И страшно любопытно тоже. Он попытался при помощи своей собственной палочки проверить, не наложены ли на папку какие-нибудь хитрые заклятия, но… у него ничего не вышло. Палочка превратилась в мертвый кусок деревяшки. Нет, магия была, старый волшебник чувствовал, что полон ею, как никогда, но вот подчиняться она отказывалась, и Альбус ощутил себя эдаким закупоренным фиалом, зелье в котором есть, но наружу оно не прольется, потому что вместилище надежно заткнуто пробкой.

– Если бы я захотел вас убить или подчинить, то не стал бы тратить столько времени и сил. Мне бы даже не пришлось бы приходить сюда – вы бы тихо скончались от сердечного приступа еще пару дней назад, – низким голосом проговорил незнакомец (разве можно считать знакомым того, в ком так долго и страшно ошибался?) и устроился в кресле удобнее, увеличив его до размеров небольшого дивана. Одежду он тоже видоизменил, даже не доставая палочку (Кто же он такой, на самом-то деле?!), и теперь вместо обычной ученической мантии на нем был черный кожаный костюм. Обувь отсутствовала. Немного понаблюдав за тем, как длинные темные волосы неведомого существа шевелятся, отливая на свету фиолетовым, Альбус с тихим вздохом открыл папку. С лица он уже давно согнал отеческое выражение.

Это было замечательное досье на самого Альбуса. Буквально с рождения. От чертовой ищейки (кто бы это ни был, он потрудился на славу!) не укрылись ни первые поллюции Альбуса, ни страстный роман с Гриндевальдом, так печально окончившийся, ни подробности смерти сестры, ни роль Дамблдора-старшего в воспитании Томаса Риддла, ни его манипуляции с состоянием недавно почившего Поттера (суммы, пошедшие на финансирование Ордена со счета Избранного, были просто астрономическими), ни состояние здоровья Гарри, ни химический и магический анализ его крови, бывшей, фактически, набором различных зелий, ни перечень далеко не самых безобидных составов, содержащихся в крови профессора Снейпа, ни… ничего, в общем. Это была не просто бомба, подрывающая репутацию… это был приговор. Пожизненный срок в Азкабане. Опровергнуть ТАКОЕ было не под силу и самому дорогому адвокату на свете. Все результаты исследований были подтверждены документально, а уж его письма к Геллерту вообще говорили сами за себя. «Ради всеобщего блага», например. Это провал, крах, катастрофа. Смерть дела всей его жизни.

– Что вы хотите, мистер…

– О, вы можете по-прежнему звать меня Хар-Эрри, директор. Это мое настоящее имя. Фамилии у меня нет, наша раса недостаточно многочисленна для того, чтобы, помимо имен отцов, носить еще и фамилию. Так что безо всякого «мистер», пожалуйста. Хотите обращаться уважительно – зовите мессиром, как все остальные смертные, не входящие в мою свиту.

– Ме-мессир?

– Угу, – ухмыльнулся неизвестный и в пасти у него мелькнули клыки. – Догадались, не так ли? Всегда говорил Северусу, что вы немного умнее, чем кажетесь. Итак?

– Я, – голос великого волшебника позорно пустил петуха и старчески задрожал. – Демонов не существует, – убежденно заверил он собеседника, заставив того расхохотаться.

– Ой, не могу! – выдавил он, отсмеявшись. – Рога что ли показать, раз уж вам мало моих слов и демонстрации магического потенциала?

Дамблдор снял очки, обхватил голову руками и затих где-то минут на десять. Эрри его не торопил – шок у человека, пусть осмыслит, как попал. О кровожадности демонов ходят легенды, далеко не всегда необоснованные, а уж об их ревнивом отношении к партнерам – вообще говорить нечего. С учетом того, что Северуса травили долго и упорно, и не только Волдеморт (мир его праху), то удивляться нужно лишь одному: чего это он, Альбус, еще жив?

– Вы… мессир?

– Мда? – с готовностью отозвался Эрри.

– Северус…

– Мой партнер. Полная магическая совместимость.

– Лорд Малфой…

– Боюсь, что ифрит, который положил на него глаз, будет гораздо менее терпелив, чем я. Ифриты они, знаете ли, темпераментные. Сначала испепелят, а потом то, что останется, еще и проклянут. О душе подумать не успеете, как она окажется в Огненном Инферно.

Дамблдор снова помолчал. Не долго.

– Что я могу сделать для вас?

– Это я могу для вас сделать кое-что, – усмехнулся Эрри. – Не убить, не вырвать душу, обрекая ее на вечные муки, не сделать рабом, не… поверьте, фантазия у меня богатая. От вас я требую одного – сотрудничества. Вы посодействуете тому, чтобы наказания за несуществующие грехи избежал определенный круг лиц. Это первое. Второе. Вам придется послужить пресловутому «общему благу» самому. Не все же другим – как там говорят французы? – таскать из огня горячие каштаны. Для Вас. На роль Мазарини вы не тянете, уж простите, поэтому я намерен держать вас на посту председателя Визенгамота до тех пор, пока мне не надоест контролировать каждый ваш шаг. В том, что вы все равно будете делать все по-своему, я даже не сомневаюсь: вы привыкли сами плести паутину, а не барахтаться в ней.

– Для чего вам все это… мессир? – решился задать самый главный вопрос Дамблдор. – Какова ваша конечная цель?

– Ммм… видите ли, профессор, – охотно начал отвечать демон, – лет через пятьсот-шестьсот в ваш мир прорвется Инферно. Кто такие демоны, думаю, вам известно. Моя задача – подготовить этот мир, чтобы слияние прошло как можно безболезненней. Разработать свод законов о правах магических рас, о межрасовых браках, окончательно отделить магглов, практически выселить их на отдельный континент, установив непреодолимый барьер, чтобы жизнь простых людей ни в коей мере не зависела от магов и других магических существ. Как бы ни были близки по происхождению волшебники и магглы, это, все же, две разные расы.

– Какое вы имеете право вмешиваться в жизнь этого мира? – тихо, с угрозой спросил Дамблдор, явно не одобряя окончательное отделение магов от магглов.

– Если я этого не сделаю, то люди станут рабами, как только первый демон вышагнет из портала между нашими мирами. Ни я, ни Князь, ничего не сможем с этим сделать – право сильного всегда работает в нашу пользу при неподготовленной экспансии. Погибнут миллионы, прежде, чем удастся навести порядок. Вы этого хотите?

– Н-нет, – хрипло ответил Дамблдор. – Какого рода законодательство? Как можно будет запретить сильному порабощать слабого?

– Мы – самая сильная магическая раса, за исключением Истинных Магов, конечно, которая вполне мирно сосуществует с эльфами, гномами, сиренами, вампирами, вейлами и многими другими народами. Да, у нас существует рабство, но основа наших взаимоотношений с теми же эльфами – заключение союзов. Нас уважают, боятся, но не ненавидят. Потому что почти в каждом клане имеется эльф или эльфийка, состоящая в браке с демоном, высшим или низшим. Нет никакого резона ссорится с собственным собратом, который готов в глотку вцепиться за своего остроухого. Гражданская война нам не нужна – демонов и так мало.

Дамблдор снова надолго замолчал.

– Какие у меня гарантии? – наконец, выговорил он.

– Гарантии чего? – невинно поинтересовался Эрри, сверкнув белоснежными клыками. – Если вашей безопасности, то никаких. Стоит вам назвать МОЕГО Северуса своим мальчиком, я плюну на выгоду от нашего с вами перемирия и сломаю вашу старческую шею двумя пальцами, как спичку. Если же речь идет о гарантии того, что моей целью действительно является безболезненная ассимиляция наших двух миров… то тут я вам тоже не считаю нужным ничего гарантировать. Либо вы делаете то, что от вас требуется, либо я найду для этой цели кого-нибудь другого. Да, мой путь будет более долгим, но у меня хватит терпения и сил пройти его до конца, можете не сомневаться.

– Новый Темный Лорд, – обреченно прошептал Дамблдор, чувствуя себя очень старым.

– Ошибаетесь, профессор, – усмехнулся проклятый демон. – Я – Советник Его Темнейшества по вопросам Верхнего Мира. Фактически, первое лицо этого мира. И для того, чтобы заявить свои права на живущих здесь, мне совершенно необязательно пытать и убивать магглов, угнетать грязнокровок и наводить ужас на всех остальных. Мне никому ничего не нужно доказывать. Магия создала меня более сильным, а значит я прав. Мне нужен ответ прямо сейчас, директор.

– Если я откажусь?

– Я убью вас, – просто сказал Эрри. – Но сначала взыщу с вас за каждую каплю отравы, которой вы поили Северуса. Или могу отдать вас кентаврам. Поверьте, то, что вы называете дружбой с ними, является всего лишь их тщательно скрытым пренебрежением к вам и вашей расе. Могу утопить в Черном Озере, и вы станете ярым борцом за права русалоидов. Могу отдать вампирам и тогда… даже и не знаю, по-моему, они до сих пор на вас сердиты за Локхарта, который попытался выставить их в своих опусах тупыми кровопийцами, так что быстро вы не умрете… Сам заниматься я вами, пожалуй, побрезгую… Разве что надену ошейник и подарю Северусу, чтобы ему было с кем играть по вечерам в шахматы. Так что за изменениями, происходящими в магическом мире, вы будете следить из положения «у ног хозяина Северуса».

– Северус никогда…

– О, да. Он же мазохист и просто обожает, когда его поят гадостью, проклинают, морально третируют и используют по полной. Даю вам на размышления ровно одну минуту, директор. Время пошло.

– Я… я согласен! – поспешно заверил Альбус Дамблдор, не желавший быть ни русалоидом, ни игрушкой кентавров, ни рабом своего бывшего подчиненного.

– Разумно, профессор, – похвалил его Эрри. – Но, так как я вам все равно не верю, наденьте-ка вот это, – он открыл шкатулку, которая стояла на столе, и достал из нее тонкий ошейник из драконьей кожи. – Это убережет вас от глупостей, а меня – от лишней головной боли. Данная милая вещица не позволит вам ослушаться меня, а так же будет ласково душить, если вы попытаетесь сделать то, что будет раздражать Северуса. А так как раздражает его практически все, кроме зелий и книг, то советую вам вообще не приближаться к нему без крайней необходимости.

Дамблдор униженно принял из рук хозяина артефакт и застегнул его на своей шее. Особенно горько ему было от того, что чертов демон даже не сомневался в том, что он, Альбус, согласится. Об этом говорил тот факт, что шкатулка стояла на столе с самого начала разговора.