Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"

Автор книги: teamzero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц)

Кай обратился внутрь себя, мысленно отыскал ту темную трещину, в которой обитал демон. Он коснулся его ментально, очень мягко, чтобы не разбудить. Кай не хотел его пробуждения, ему только нужно было зачерпнуть немного информации о колебаниях тонкого мира, которые улавливал демон. Кай потянул носом воздух, стараясь не обращать внимания на витающие в нем незнакомые запахи. Вот он: едва уловимый оттенок плесени – запах катахари. Дух был голоден и искал жертву. Нужно было торопиться.

Кай ускорил шаг и уверенно свернул в сторону, откуда сильнее всего доносился запах духа. Кастор вдруг ухватил его за руку и потянул назад. Кай ничего не сказал, только вопросительно повернулся к наставнику.

– Лучше не будем выходить на людные места. – спокойно объяснил Кастор. – Укажи общее направление и мы пойдем более пустынными улицами.

– Это нас замедлит. – возразил Кай.

– Точно так же нас замедлит полиция, которая заинтересуется нашим внешним видом. И когда я говорю “нашим”, я имею в виду тебя, дружок.

– Это еще что должно значить? – опешил Кай.

Кастор тихо хмыкнул прежде, чем вновь заговорить.

– Ты, видимо, слишком часто получал по голове, охотясь на монстров, иначе уже сообразил бы, что странный тип с тряпкой на голове покажется местным аборигенам подозрительным и опасным.

– Это я странный тип? – уязвленно фыркнул Кай. – Ты просто пользуешься тем, что я тебя не вижу и не могу сказать, насколько странным выглядишь ты сам.

– Я выгляжу превосходно, спасибо большое, а теперь будь добр заткнуться и искать катахари. – брюзгливо отозвался Кастор и пошел вперед, не дожидаясь Кая. – Нам нельзя привлекать к себе внимание. И поверь мне, это будет непросто, учитывая, насколько чертовски светло в их мире.

Кай собирался ответить какой-нибудь колкостью, но кое-что произошло и он замер. Запах катахари изменился. Дух… был готов питаться. Он нашел жертву.

Кай сорвался с места и, не говоря ни слова, помчался туда, где чувствовал присутствие духа. Сейчас его не заботило, увидит ли их кто-то из людей или нет. Он слышал, как тяжело сталкиваются с твердой землей ботинки бегущего за ним Кастора. Нужно было успеть, прежде чем…

Громкий, тонкий вопль прорезал утренний воздух. Катахари опередил их. Кричала женщина и Кай знал, что катахари только что пробрался в её голову, пожирая энергию её страхов.

Благодаря демону, особое чутье безошибочно вело Кая в нужном направлении. Он выбежал на какую-то площадку, которая ощущалась достаточно просторной – вероятно, это был внутренний двор. Биение сердца женщины – болезненно быстрое, как у загнанного кролика – пульсация её крови в сосудах, тепло её кожи моментально обрисовали в голове Кая её расплывчатый силуэт. Он не знал, как выглядит катахари, не мог уловить его образ, чувствовал только гнилостный запах, теперь более сильный. Дух успел поживиться страхами скорчившейся на земле женщины. Хоть Кай и не мог видеть самого духа, но он понял, что кроме них здесь находится еще одно… существо, за неимением другого слова. Катахари был редким духом, в мире Претов их были единицы. Они были опасными противниками. Катахари проникали в голову своей жертвы, в самые потаенные и темные страхи, и извлекали их наружу, давали им физическую оболочку. Чей-то сокровенный страх, получивший материальную форму, продолжал существовать в физическом мире и, более того, мог охотиться на всё новых жертв, ведя себя согласно образу, который представлял несчастный, чьи страхи дали ему жизнь.

Кай до сих пор помнил рассказы Валигора о чудовищах, терроризировавших мир асуров после встречи их разведчиков с одним-единственным катахари.

Духу даже не обязательно было убивать свою жертву. Он просто присасывался к её сознанию и питался её страхом. В тот самый момент, когда катахари проникал в мысли своей добычи и воплощал в жизнь её самый большой кошмар, жертва его отдавала немыслимое количество энергии – то, за чем и охотился катахари. Далее, дух подпитывался уже от деяний порожденного этим страхом существа, в свою очередь находившего собственных жертв и тем самым обеспечивающего катахари все новыми источниками питания. Это “потомство” катахари, его брид, получив жизнь, большей частью вело себя соответственно образу, рожденному чужим страхом. Обычно брид преследовал человека (или другое существо), чьи кошмары дали ему жизнь, но не брезговал и нападениями на любую другую жертву, оказавшуюся поблизости. Чаще всего, в итоге брид убивал своего создателя, того, чей страх привел его в мир, и затем, неприкаянный, отправлялся на новую охоту, пополнив ряды других монстров.

То, чего боялась эта женщина, стало для Кая неожиданностью. С другой стороны, любой страх человека из этого мира был бы для него неожиданностью, хотя бы потому, что Кай не слишком четко представлял себе, чего боятся обитатели этого измерения. Эта женщина боялась… другого человека. По крайней мере, оно было похоже на человека. Кай чувствовал его присутствие, хоть оно и ощущалось неживым, неправильным. Его движения и потоки воздуха, обтекавшие его форму, сложили перед мысленным взором Кая высокого громоздкого мужчину, чья голова была закрыта непонятным Каю предметом, похожим на маску, а в одной руке он держал длинный широкий нож, почти саблю.

Не теряя времени, Кай направился к нему, по пути ухватив женщину за шиворот и без лишних церемоний швырнув её в сторону Кастора, подальше от затаившегося катахари. Нож-сабля взметнулся в воздух, грузно полетел в сторону Кая, но тот был быстрее, развернулся всем туловищем и лезвие просвистело в сантиметрах от его груди.

Кай слышал голос Кастора, его приказной тон, которым он обращался к перепуганной женщине, уводя её отсюда. Катахари исчез, Кай больше не чувствовал его. Похоже, катахари не утратил здесь способность передвигаться не только в физическом, но и в тонком мире. Охота обещала быть сложной и утомительной, но об этом можно подумать после. Сейчас нужно было разобраться с бридом. Кого бы ни породил страх этой женщины, он был грузным и неповоротливым, но очень сильным. Нож-меч неистово рубил воздух, силясь достать Кая, но тот был слишком быстр для него. Он нагибался, отскакивал и уворачивался, не давая приблизиться к себе. Улучив подходящий момент, Кай нырнул вниз и одним движением ноги подсек противника, чья грузная туша тяжело повалилась на землю.

Кай тут же оседлал его и уже занес нож, вынутый из ножен на бедре, чтобы уничтожить противоестественное создание, как вдруг ледяное нечто тисками сдавило его голову. Кислород перестал поступать в легкие. Кай оглох, полностью ослеп, не чувствовал своего тела. Мозг его оцепенел – гудящий, открытый и уязвимый. Его рот приоткрылся в тщетной попытке сделать вдох, а все тело застыло, внезапно уменьшилось, сжалось, стало легким и чужим…

… Капище в лесу, охраняемое каменными изваяниями суровых богов, чьи имена давно забыты. Зелень листвы, такая яркая; черты каменных идолов, изученные вдоль и поперек, сейчас выглядят чужими и незнакомыми, страшными. Твердая шершавая рука матери сжимает его маленькую ладонь, и её пальцы, обычно такие сильные и уверенные, сейчас дрожат.

В центре капища мейстер асуров, хранитель, посланный Протекторатом для проведения обращения. Он слишком низкоросл по меркам асуров, невзрачного вида – пытается компенсировать огрехи своей внешности суровостью черной мантии и непроницаемостью серого лица. Он гордится своей ролью. В его руках закрытый непрозрачный сосуд, но Кай знает, что там. Ужас душит его с новой силой.

У самой границы капища стоит человек. Он высок, его тело подтянуто и жилисто, руки свободно висят вдоль боков, но он весь звенит от напряжения. У него жесткие темные волосы, обветренное загорелое лицо с глубокими морщинами. Брови черные и густые, нависают над непроницаемыми темными глазами. Его глаза – словно потухшие угли. Этот человек заберет его с собой в другой, жестокий мир. Он – его Источник.

Каю хочется сделать нечто очень постыдное. Он хочет уткнуться лицом в теплый живот своей матери, ощутить на своих волосах её огрубевшие, пахнущие цветочным мылом руки и умолять, умолять её не отдавать его, защитить его, простить его за то, что он не достоин своего отца. Её рука вздрагивает, судорожно сжимается на его пальцах, когда она подводит его к центру капища, к мейстеру с отвратительным сосудом в руках. Каю кажется, что она услышала его, хотя он не произнес ни слова, и на один благословенный миг он верит, что сейчас мать уведет его отсюда. Но её пальцы в последний раз сжимаются на его руке и она отпускает его, разворачивается и выходит за пределы ритуального круга.

Кай стоит здесь один, смотрит на неодобрительно поджавшего губы мейстера, дрожит, по его щекам катятся позорные слезы и он ненавидит себя за этот страх, за свою слабость, а потом он не может испытывать даже этого. Все чувства стирает ужас перед тем, что должно сейчас произойти.

Мейстер открывает рот, он монотонно бубнит заученную наизусть речь, проговаривает вслух клятвы стражей нефилимов, которые Кай должен принять, но он не слышит ни слова, голос мейстера сливается в один бесконечный, невыносимый гул. Язык Кая распух и высох во рту, и даже если бы он мог пошевелить им сейчас, голос отказал ему, и он не смог бы озвучить ни одну из клятв, которые должен был принести.

Только эти клятвы были всего лишь формальностью. Ни у Кая, ни у его сверстников, не было выбора. Это было их предназначением. Они были рождены для этого и другой цели в их существовании не было. Даже потеряй он сейчас сознание, ритуал все равно завершился бы. Как во сне, Кай смотрел на тонкие руки мейстера, вынимающие крышку сосуда. Он слышал доносящийся оттуда низкий гул. Сердце билось в груди так больно, и стук крови в ушах оглушал его, все его внимание было приковано к этому сосуду, вся его короткая жизнь сжалась в одну точку, в одну мысль. Он с ужасом ожидал появления того, что было заточено внутри. Кастор, его Источник, сделал какоето едва заметное движение и почему-то Кай уловил его, заметил и посмотрел в его сторону, отведя остекленевший взгляд от сосуда.

Кастор смотрел на него пристально, испепеляюще, в его глазах не было жалости, но взгляд Кая приклеился к его лицу. Как будто он мог смотреть только на него и никуда больше.

– … отныне ты, Кай Корморан, вступаешь в ряды стражей, ответственных за сохранность миров. Нефилим из рода Астарота обретает в твоем теле новую темницу, дабы напитать тебя силой для защиты…

Голос мейстера на миг стал ясным, отчетливым, будто его обладатель на секунду вынырнул из-под воды, но затем вновь превратился в невнятное жужжание. Кай стоял и смотрел в глаза своего Источника. И это суровое, безжалостное лицо стало последним, что он четко видел в своей жизни. Кай так напряженно ожидал нападения демона (он просто не мог назвать это иначе), что, когда это действительно произошло, он оказался не готов.

Жгучая боль раскаленной лавой разлилась по его телу, она выжигала каждую мышцу, кость, каждый миллиметр его кожи, плавила его ногти и обугливала волосы. Темный дым перченым облаком забивался в его ноздри, в рот, глаза и уши. Кай хотел закричать, но не мог – он лишь беспомощно давился этим дымом, не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, он не мог пошевелиться, и тело его горело огнем, невыносимо. Он хотел только одного – чтобы это прекратилось. Умереть. Что угодно. Его зрение помутилось, исказилось черными пятнами, будто чернила разлили в воде. Этот черный туман густел, начинаясь от периферии зрения и очень быстро разрастаясь к центру, темнел и становился все более плотным. Кай видел зелень листвы, такую щемяще яркую. Он видел лицо Кастора, его серьезные глаза. А потом огонь вспыхнул в его собственных глазах, боль как будто выжигала их из глазниц, и тогда, наконец, Кай смог закричать. Вопль вырвался из самых глубин его существа, он кричал и кричал, в поглотившей его темноте, вечной тьме, в которой он останется до конца своих дней, и в этом крике-стоне была вся его скорбь, и ужас, и вся его украденная жизнь…

…Взрослый Кай задохнулся кислородом, неожиданно хлынувшим в легкие. В груди горело, Кай с мучительным хрипом вдыхал воздух, который больше не казался ему странным, он был сладким и прекрасным. Кай даже не сразу понял, что стоит на четвереньках, весь дрожит, рукоятка ножа вдавливается в его ладонь, зажатая между его рукой и асфальтом, но брида в его руках больше нет.

– Ничего, ничего. – донесся до него голос Кастора. Ему послышалось или в голосе наставника действительно появилась едва заметная дрожь? – Хватит разлеживаться, подъем.

Сильная рука потянула его за плечо и Кай, все еще в тумане, повиновался ей, подтянул к груди одно колено и, отталкиваясь от земли руками, неуверенно поднялся на ноги. Кай несколько раз мотнул головой, надеясь прояснить сознание. Что за черт?

– Это был катахари, да? – прохрипел Кай. В горле саднило и он прокашлялся. Спрятал нож назад в ножны. – Я… я не услышал его.

Горячая волна гнева пополам со стыдом поднялась по его шее к щекам. Как он мог не заметить его, не почувствовать?

– Это тебе не безмозглое чудище, а один из самых первых, исконных обитателей, населивших мир Претов. Ты никогда не сталкивался с ним раньше. Я спугнул его, так что он не успел материализовать никакого дерьма из твоей головы. В следующий раз будешь готов.

В голосе Кастора не было привычной колкости, вместо этого там было кое-что другое, чего Кай никогда не слышал – неуверенность. На один короткий миг Кай запаниковал от мысли, что Кастор спросит, какие страхи пробудились в нем от прикосновения катахари. Он никогда не врал наставнику, но ему невыносима была мысль открыть эти воспоминания. Это было слишком личным.

Дыхание Кастора было неровным и тяжелым. Кай подумал, успел ли катахари коснуться и его разума. А потом подумал, что мог увидеть Кастор, что было его самым большим страхом?

Вслух же он произнес совсем другое:

– Я упустил брида.

– Это ненадолго. – мрачно отозвался Кастор. – Ты его хорошенько помял и думаю, мы быстро найдем его.

– Он был странным. – пробормотал Кай и потянул носом воздух, стараясь уловить следы брида или катахари. – Как он выглядел?

– Черт-те как. – исчерпывающе ответил Кастор. – У этой бабы в голове какая-то чушь. Она боится здоровенного мужика в драной куртке, с идиотской белой маской на башке и ржавым мачете. Лопотала без умолку про тринадцатую пятницу или что-то в этом роде, пока я выводил её отсюда.

Кай покачал головой и потер ноющую шею. Демон шевельнулся у него внутри, когда он аккуратно потянул из него силу, но не проснулся. Пора было продолжать охоту.

В следующие несколько часов, они играли в догонялки с катахари – и проигрывали. Дух успел напитаться еще от нескольких людей, выпустив в мир новых бридов. Истинных чудовищ. И чудовищ в обличьях других людей. Странную фигуру в потрепанном плаще с закрывающим голову капюшоном, с виднеющимися в рукавах руками, склизкими и покрытыми струпьями. Женщину-призрака с закрывающими лицо мокрыми черными волосами, крадущуюся по земле на всех четырех конечностях, чьи кости издавали жуткий клацающий звук при каждом движении.

Кай уничтожил самого первого брида, мужчину в маске, вооруженного мачете. Но тот успел ранить совсем молодого парня. Они с Кастором наблюдали (Кастор – глазами, Кай – другими органами чувств), как стонущего парнишку забирает скорая помощь.

Катахари затаился, но его бриды представляли собой все большую проблему. Они разбредались по этому измерению, как паразиты, и отыскивать их становилось все сложнее. Кай учуял оборотня в городском парке, но они опять опоздали – он успел напасть на мужчину и оторвать ему ногу. Несчастный вопил не своим голосом, частично от боли, частично от ужаса представшей перед ним картины, когда Кай на его глазах сцепился с оборотнем и после непродолжительной схватки переломил чудовищу шею.

Мужчина потерял сознание, а Кастор подошел к нему и выудил из окровавленного кармана его брюк мобильный телефон. Тяжело дыша, Кай слушал, как его наставник возится с телефоном, недовольно бормочет, наконец, вызывает скорую.

– Думаю, пришло время обновить наши архивы по истории этого мира. – Кастор засунул телефон назад в карман истекающего кровью мужчины. – У них уже новые телефоны, без кнопок, и это самая малая часть того, что поменялось с тех пор, как я был здесь в последний раз.

Кай знал, что это не первое посещение мира людей для Кастора, но наставник никогда не рассказывал о причинах своих прежних визитов сюда. Кай не спрашивал. Он коснулся рукой плеча, уже поцарапанного зуву – теперь там была новая рана от когтей оборотня. Кай недовольно цокнул языком. Заключенный в нем демон давал Каю иммунитет против воздействия разного рода нечисти, так что ему не грозило заразиться ликантропией, но новые дырки на одежде его не радовали.

За углом взвыли сирены скорой. И одновременно с этим звуком все чувства Кая напряглись, обострились, завопили, посылая в его мозг сигналы.

– Кастор. – Кай резко остановился и наставник обогнал его на пару шагов. Хоть врачи уже не могли их увидеть, задерживаться здесь было глупо, но Каю нужно было несколько секунд, чтобы успокоить сошедшие с ума чувства. – Только что кто-то еще прошел через портал.

– Еще один дух?

– Нет. – Кай помотал головой, концентрируясь на своих ощущениях. – Это инквизиторы. Их пятеро.

Повисла тишина. То, что инквизиторы прошли в этот мир, значило, что на них с Кастором открыта охота. Это также значило, что возле портала была битва, и охранявшие его нефилимы не смогли удержать инквизиторов. Возможно, они погибли. Кай тяжело сглотнул от этой мысли. Но это была не вся группа инквизиторов, лишь её часть. Он хотел надеяться, что этим пятерым просто удалось прорваться через охрану портала.

– Значит, нужно пошевеливаться. – буркнул Кастор и зашагал по одной из тропинок.

– Не туда. – окликнул его Кай. – Я чую еще одного брида, недалеко.

Кастор молча развернулся и пошел вслед за Каем. Бридом оказалось нематериальное существо. Люди называли их призраками. Они были бессильны против них, но Кай давно уже не был до конца человеком и, имея внутри противоестественную демоническую силу, он способен был драться даже с ними. Демон давал его телу способность функционировать в тонком мире и поэтому для Кая призраки были материальны. А то, к чему он мог прикоснуться, он мог убить. К тому же, это был не настоящий призрак, а порождение кривого зеркала страхов человеческого существа.

Следом за призраком Кай и Кастор расправились со странным существом в потрепанном балахоне, источавщим жуткий холод. Оно пыталось присосаться к лицу испуганной женщины, когда Кай отодрал его от нее и убил. Он слышал, как Кастор приподнимает капюшон существа, но на вопрос Кая о том, что он там увидел, наставник ничего не ответил. Спасенная ими женщина бормотала какую-то несуразицу, Кай разобрал слова “жнец”, “поцелуй” и “смерть”, из чего сделал вывод, что обитатели этого мира немного глупые и немного сумасшедшие.

Они продолжили охоту на катахари и его потомство, но к ней теперь прибавилась новая проблема: инквизиторы. Прошло больше часа после их появления в этом мире. Они разделились и выслеживали нефилима и его наставника. Двоих из них Кай засек одновременно с уже знакомым, отвратительным гнилостным запахом, исходившим от катахари. Дух был рядом.

– Ты учуял его? Вперед. Я отвлеку их на себя, встретимся в парке через полчаса.

С этими словами Кастор решительно вышел на людную улицу. Среди городского шума и тысяч голосов Кай выделил два сердцебиения, куда более медленных, чем все остальные. Он слышал, чувствовал, что инквизиторы отправились вслед за Кастором, давая ему время заняться самим катахари.

Кастор же уверенно маневрировал в толпе людей. Он знал, что инквизиторы идут за ним – двое враждебных асуров, на первый взгляд неотличимых от людей вокруг. Если же бросить на них второй, более внимательный взгляд, станут заметны их чрезмерно высокий рост, слишком светлый цвет кожи и глаза необычного, темно-фиолетового оттенка.

Они были уверены, что остались незамечены Кастором, но, конечно же, ошибались. Кастор был потомком Еноха, а Енох, кем бы он ни был, тысячи лет назад оказался свидетелем великих событий. Енох умел видеть, наблюдать и замечать. Кастор, несший в себе частичку своего мистического предка, был не менее хорош во всем, что касалось наблюдательности. В отличие от своего подопечного, черпавшего силу из демонического потомства павшего ангела, Кастор полагался на свои опыт, ум и знания. Он не был так силен, как Кай, но кое-на-что тоже мог сгодиться. Например, увести этих двоих настолько далеко, насколько это возможно, чтобы дать Каю время разобраться с катахари. По крайней мере, попытаться.

Нужно было запутать след. Через двадцать метров он видел поворот в неприметный узкий проулок. Проследив, чтобы расстояние между ним и инквизиторами сократилось, Кастор влился в редкий поток людей, спешащих по улице. Теперь ему нужно было замедлить своих преследователей. Отвлечение, вот что ему необходимо. Недолго думая, Кастор ускорил шаг и с чрезмерной силой врезался в идущую навстречу девушку.

Кастор не выбирал её намеренно, просто она попалась ему на глаза и решение пришло само собой. От силы толчка её темные волосы взвились вокруг бледного лица, она сдавленно охнула и сделала несколько заплетающихся шагов назад, увлекаемая инерцией от столкновения. И конечно же, врезалась прямо в одного из инквизиторов, как и задумывал Кастор. Резко сворачивая в узкий переулок, он слышал, как она бормочет извинения, а разъяренные инквизиторы отпихивают её с дороги. Было рискованно привлекать внимание к незнакомой женщине, но Кастор правильно рассудил, что инквизиторы не предпримут каких-либо агрессивных действий к ней на людной улице.

Кастор сбил преследователей со следа. Теперь нужно было разыскать Кая и убедиться, что он держит все под контролем. Кастор лучше кого бы то ни было знал, на что способен дух вроде катахари. Каю понадобится вся доступная ему сила – демона и его собственная. Незаконченная медитация тревожила Кастора – учитывая безрассудность его подопечного, нужно было быть уверенным, что он справится с напором демона, когда тот рано или поздно проснется.

***

Ошибки быть не могло. Частота дыхания, поверхностное сердцебиение, крошечная масса, занимаемая её телом в пространстве – все говорило о том, что это ребенок. Девочка, не старше десяти лет. Неясно, с какой стати её занесло в эти непроходимые чащи в городском парке, но сейчас это не было важно. Важно было лишь то, что девочка здесь. Как и катахари. Кай знал, что девочка не видит его, ведь глаза простых людей не были приспособлены для того, чтобы разглядеть существо вроде катахари, обитающее совсем в других уровнях реальности. Она видела только появившийся откуда ни возьмись туман, который вынуждал её думать о самом сильном страхе её детской души.

Кай ринулся наугад в ту сторону, где ощущал катахари. Дух мог принять телесную форму, но предпочитал не показываться, поэтому Кай не мог составить в голове его образ. Но он безошибочно чувствовал, где находится дух, он чуял, слышал его. Сам же катахари, похоже, не собирался связываться с Каем. Очень может быть, что, пробравшись в его воспоминания, дух увидел, что собой представляет его жертва, и у него не было желания ввязываться в сражение с нефилимом.

Кай слышал его разъяренное шипение, проникающее под кожу, прямо в голову, а затем катахари исчез, уйдя в более глубокие слои тонкого мира. Тем не менее, он успел оставить после себя брида, рожденного воображением девочки.

Существо издало отвратительный визгливый смешок. Девочка завизжала на грани ультразвука, и её вопль ножом резанул по сверхчувствительному слуху Кая. Девочка бросилась бежать, увидела Кая у себя на пути и, как зайчонок, вильнула в сторону, прямо в руки брида, чем бы он ни был. Движение воздуха, запах гнилого мяса, влажный звук вспарываемой плоти и еще более громкий, полный боли визг девочки. Черт побери, она напоролась прямо на брида!

Кай метнулся к ней и схватил за шиворот, дернул на себя и рывком поднял на руки. Девочка продолжала вопить, его барабанные перепонки вибрировали, руки быстро покрылись кровью – девочка была ранена. Брид злобно рычал, а перепуганная девочка принялась колотить маленькими кулаками по плечам держащего её Кая. Она боялась его ничуть не меньше, чем порожденное её же страхом чудовище.

Брид запрыгнул на него сзади, впился когтями в его лопатки. Кай сцепил зубы и выверенным движением сбросил девочку со своих рук – не слишком мягко, но и так, чтобы она не травмировалась еще сильнее. Ему нужна была свобода движений. На таком близком расстоянии и благодаря движениям брида, Кай смог составить его нечеткий силуэт. У него были торчащие во все стороны волосы, странный комбинезон с пушистыми шарами, пришитыми спереди, движения его глаз и рта обрисовывали длинное лицо. Это все, что смог различить Кай, но ему было достаточно знать, что у этого брида есть когти.

Девочка продолжала визжать без умолку, и Кая уже начинало корчить от её крика. Что случилось с человеческой потребностью набирать воздух для каждого нового вопля? Кай стиснул зубы, вынул нож и под аккомпанемент детского визга бросился на брида. Он увернулся от рвущих воздух когтей, проскочил за спину монстра и пнул его ногой, удовлетворенно слушая звук, с которым его костлявое тело повалилось на землю. Кай подскочил к нему, занес нож и…

… и руку его пронзила острая боль. Крошечная пуля, состоящая из концентрированной энергии, опалила его кожу. Люди не знали такого оружия. Это могло значить только одно: в итоге, инквизиторы все же нашли его. Теперь он уже чувствовал их, видел их силуэты. Трое. Бегут к нему.

Придется забыть про брида. Ему понадобятся все его силы для этого сражения. Верхняя губа Кая приподнялась, обнажая зубы в оскале. Он с бессильной яростью слушал, как сбегает брид. Именно этого добивались инквизиторы. Они хотели, чтобы катахари и его потомство изувечили как можно больше людей.

Кай медленно поднялся на ноги, одновременно принимая боевую стойку. Он слушал своих врагов, их движения, их сердца, их дыхание. Они окружили его. Плохо. В его руке все еще зажат нож. Нужно бы достать второй нож, длиннее, но сейчас нельзя шевелиться. Время замедлилось. Воздух вибрировал. Кай ждал.

Зашедший сзади инквизитор бросился на него первым. Кай нагнулся и мужчина перелетел через его спину. Все задвигались одновременно. Расклад трое против одного был бы легким для Кая, он сражался одновременно и с большим количеством противников, но это были воины асуры и их силы были велики. Они сражались безмолвно.

Кай пнул демона, вынуждая его делиться своей силой. Точный джеб правой рукой в голову одного из инквизиторов, тут же полоснуть ножом второго – мимо. Пропустил удар в солнечное сплетение, секунда вакуума в легких, но затем Кай снова может дышать. Поворот, нагнуться, хук в челюсть инквизитора, хруст кости, боль в костяшках. Они больше не стреляли, в ближнем бою это не помогло бы – и Кай возблагодарил все высшие силы за это. Раненая рука гудела от боли. Это было запрещенное оружие, асурам нельзя было использовать его ни при каких обстоятельствах. Но инквизиторы давно поставили себя выше законов их цивилизации. Кай пропустил два мощных удара в челюсть, но компенсировал их четко выверенным апперкотом в горло ближайшего асура.

В следующий миг Кай близко познакомился с еще одним запрещенным оружием. Гудящая энергетическая цепь обернулась вокруг его шеи смертельной удавкой, кожа горела под ней. Душащий его инквизитор зашел сзади, потянул Кая на себя и цепь еще злее впилась в его горло. Кай захрипел, попытался ухватить цепь руками, чтобы облегчить её давление на свою трахею. Он почти хотел, чтобы демон проснулся сейчас, чем бы это ни грозило, но после медитации, даже незаконченной, тот спал слишком крепко. Держащий его инквизитор еще усилил хватку на его шею и потянул назад и вниз, вынуждая прогнуть спину под давлением его рук, а затем нанес мощный удар коленом в открытую поясницу Кая.

Боль пронзила его позвоночник, на миг парализовала тело. Кай был почти уверен, что его хребет переломился надвое и один из осколков сейчас проткнет его органы. Он тяжело повалился на колени, а затем и на руки, инстинктивно прижал ладонь к животу, вяло удивившись, что оттуда не торчит кость позвоночника, проткнувшая кожу – по крайней мере, ощущения у него были именно такие. Его щека царапнула по шершавому асфальту, он чувствовал, как из разбитых губ течет на землю горячая кровь. Шея пылала огнем, казалось, одно движение – и его голова отделится от остального тела. Спина онемела, Кай не чувствовал ног. В ушах невыносимо шумело, демон спал, асуры были слишком сильны и Кай почти терял сознание.

И затем, как эхо, как воспоминание, знакомый голос отдал знакомый приказ, взорвавшийся в его сознании.

– Встать.

“Встать”.

…Голос Кастора причиняет почти физическую боль. Все тело болит, Кай потерял счет времени и его разум помнит лишь бесконечную боль. Чудовище внутри него сильно, намного сильнее самого Кая. Время рвется и стирается, крошится, как высохшая глина. Часы, а иногда и целые дни пропадают, Кай не помнит их, поглощенный ревом монстра, который отныне живет в нем. Кай затыкает уши, и сидит так целыми днями, забившись в угол, сжавшись в тугой комок, но это не помогает. Бывают дни, когда демон шепчет ему, утешает, убеждает; бывают и другие, когда он рычит, и вопит, и обещает Каю такие муки, что сердце его пропускает удары. Кай не знает, как с ним справиться. Монстр непобедим, ему тысячи лет – как может Кай, проживший на свете жалкие девять лет, подчинить его себе?

Темнота. Кай задыхается в своем новом мире вечной темноты, в которой гремит неземной голос демона, которая пестрит дикими образами. Он словно похоронен заживо в этой тьме. Каждый звук, каждое прикосновение – пытка для его обострившихся чувств. Его сердце болит от тоски по матери и своей былой жизни. Кай разучился улыбаться, мышцам его лица стало чуждо это движение, он забыл, что такое радость, надежда. Иногда он думает, что отсутствие зрения в этом холодном мире – почти спасение, ведь ему не приходится видеть безнадежные пейзажи измерения Претов. Через минуту он уже думает, что это – наказание, потому что без зрения, но с усиленным восприятием через другие чувства, он рисует себе картины этого мира еще более ужасные, чем они есть на самом деле.

Кастор жесток. Он почти не говорит с ним. И его отношение пробуждает ответную жестокость в Кае. Их дни расписаны по минутам и заполнены бесконечными, изматывающими тренировками. Кай получает еды ровно столько, чтобы его тело продолжало функционировать. Он живет в доме Кастора и задерживает дыхание от страха каждый раз, когда наставник входит в комнату, но затем переступает через этот страх и дерзит ему. Он боится Кастора. И чем сильнее боится, тем больше провоцирует, становится безрассудным, неуправляемым – такова уж его натура. Демон бесконечно орет в его голове и Кай думает, что было бы легче поддаться ему. Кастор словно чувствует, когда такие мысли посещают голову его подопечного, потому что тут же заставляет его бросить любое дело, каким он занимался, и провести медитацию. Медитации не помогают, у Кая не получается сосредоточиться и очистить разум, как того требует Кастор. Он слишком испуган. Слишком сильно ненавидит наставника. Демон все еще не завладел им лишь потому, что Кастор обладает даром прикасаться к разуму Кая во время медитации и усмирять его. От самого Кая мало толку.