Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"

Автор книги: teamzero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

– Тихо, Дэн, перестань ерзать, мне нужно рассмотреть, что…

Что-то происходило с её зрением, туман заволакивал рану и человека перед ней, в ушах шумело. Леда сердито тряхнула головой, зажмурила глаза и раздраженно потерла их сгибом локтя, чтобы не касаться лица окровавленными руками. Рукав её кожаной куртки был холодным и неприятным. Что за чертовщина, почему именно сейчас её глаза решили выйти из строя! Леда несколько раз с силой сомкнула веки, электрические красные бабочки вспорхнули перед её глазами. Но туман никуда не делся, он висел серыми влажными клочьями перед её лицом, делая размытыми очертания раненого Дэна, стены, на которую он опирался, и мусорного контейнера справа.

И тогда Леда, наконец, осознала, что дело вовсе не в её глазах. Весь переулок поглотило облако тумана. Он возник в буквальном смысле из ниоткуда. Леда никогда не видела ничего подобного: туман был густым и влажным, а в потускневшем свете фонаря ей даже показалось, что она уловила неестественный зеленоватый оттенок в клубящемся вокруг мареве. И запах. Туман источал явственный запах, очень знакомый, вроде как… вроде как серы. Что-то ненормальное было в этом тумане, что-то очень неправильное, и по спине Леды заскользили капельки холодного пота. Знакомый переулок вдруг превратился в царство теней, как будто Леда перенеслась в потусторонний мир, где не было ничего, кроме этого серо-зеленого смрадного дыма. А затем тоненькие волоски на загривке Леды поднялись по стойке смирно, потому что она очень отчетливо ощутила в этом тумане присутствие. Она не понимала, чего именно, не могла даже оформить эту мысль в своей голове, но какой-то зашитый глубоко в её существо первобытный инстинкт вопил о том, что кроме нее и Дэна кто-то еще, что-то еще дышит в этом тумане. И это присутствие враждебно.

– Дэн, подъем. – свистящим шепотом заговорила Леда. – Вставай, вставай, надо уйти отсюда.

Но Дэн не двигался. Его глаза еще сильнее выкатились из орбит, хотя, казалось, дальше уже нельзя. Его мертвенно-белые губы растянулись в безумной гримасе, напоминающей оскал животного; он выглядел неожиданно страшным, выражение его лица стало диким, а остекленевшие глаза впились обезумевшим взглядом во что-то, что он видел в тумане за плечом Леды.

Она знала, что там что-то есть. Определила это каким-то ненормальным шестым чувством, темным и уверенным в том, что скрывающееся в тумане нечто нельзя назвать кем-то. Шея превратилась в тугое дерево. Леда знала, что должна посмотреть в ту сторону, куда был устремлен полный ужаса взгляд Дэна. Знала, что должна это сделать, потому что от этого зависела её безопасность. Должна была, но не могла. Боялась увидеть, и боялась, что не увидит. В ушах зарождался гудящий шум, живот скрутило болезненным спазмом.

Леда почти слышала скрип, с которым поворачивается её затекшая шея. Сначала она ничего не увидела и в голове пронеслась горячая обнадеживающая мысль, что там ничего нет. Что это всего лишь туман. Его дымные щупальца выползали из щелей в асфальте, трещин в стене, теней от предметов, которые она не могла сейчас узнать. А потом… как будто еще одна тень, более густая, более плотная. Размытый силуэт, неподвижный в море дрожащей, текучей серой мглы.

Фонарь над головой мигнул раз, другой, погас на одну бесконечную секунду, но вновь загорелся. Его тусклого света не хватало на то, чтобы рассмотреть неподвижную фигуру, эту бесформенную глыбу, перекрывшую путь к дому Леды, путь к безопасности.

…Только силуэт больше не был неподвижным. Он двигался, медленно и неторопливо. К ним.

Дэн тихо, жалко заскулил в сантиметрах от Леды. Нужно было вставать, двигаться, уносить отсюда ноги, но тело не слушалось, оно окоченело и оставалось на месте, а Леда не могла отвести глаз от темного пятна, плывущего к ним сквозь переменчивый туман.

Пятно издало звук. Самый неуместный, и оттого необъяснимо жуткий, и все тело Леды покрылось колючими мурашками. Пятно засмеялось. Это был короткий, визгливый смешок, почти хихиканье, на неприятной фальцетной ноте.

Силуэт приблизился к ним и замер, будто изучая их. Как хищник – свою добычу, пронеслось в гудящей голове Леды. Туман дрогнул, поредел, расступился немного, вытесненный массой стоящей перед ними фигуры. И Леда увидела его. А как только увидела, её мысли заметались в голове, сталкивая вопросы с ответами.

Это был клоун. В грязно-белом костюме с оборками и пышным жабо под шеей, тремя красными пушистыми помпонами вдоль туловища. Морковно-рыжие волосы стоят дыбом. Ненормально высокий лоб кажется еще выше и шире из-за отсутствия бровей, острое лицо, покрытое толстым слоем белил, желтые глаза, веки и щеки пересекают красные вертикальные полосы. Широкий кроваво-красный рот растянут в подобии улыбки – устрашающая алая рана на неживом лице. Белый костюм измазан кровавыми пятнами. Он стоял, как человек, он имел человеческую форму – но при этом, на человека клоун походил меньше всего. Поглощенная этим внушающим ужас видением, Леда перевела взгляд на его руки. Ногти желтые, длинные, загнуты книзу.

Когти.

Порезы на Дэне и Рине. Туман. Клоун-убийца. Вспышка озарения, почти болезненная, почти принесшая облегчение. Леда приложила всю свою силу воли, чтобы поднять руку и натянуть шарф на лицо. Туман. Запах серы. Газ. Галлюцинации.

– Не вдыхай его, Дэн, слышишь, не вдыхай туман! То, что ты видишь – ненастоящее, это галлюцинация! – она начала теребить лежащего на земле парня, дергала его, пытаясь заставить подняться на ноги. – Это какой-то газ… Должен быть газ, поэтому мы видим его…

Она повторяла это снова и снова, внутри своей головы. Они оба надышались газом и поэтому видят этого… это… существо. Оно не настоящее. Это эффект вещества, из которого состоит этот туман. Маленькая Рина, должно быть, тоже подверглась его воздействию, когда увидела этого клоуна. Она не может позволить себе хоть на долю секунды поддаться наступающей панике и поверить, что дело не в газе, что это нечто совсем другое, для чего у нее нет рационального объяснения.

Дэн не мог или не хотел подниматься, он продолжал скулить от страха и таращиться на клоуна. А жуткое существо всколыхнулось вместе с волной тумана и задвигалось, снова к ним. Леда бросила попытки поднять Дэна и вскочила на ноги. Клоун мог быть, нет, должен был быть галлюцинацией, но под ней мог скрываться реальный злоумышленник, кем бы он ни был. Он был опасен, он способен был причинить вред и, скорее всего, именно он ранил Дэна. Нужно было заблокировать в своем сознании видение ужасного клоуна, мыслить здраво. У нее же есть газовый баллончик. Точно!

Леда никак не могла попасть дрожащей рукой в карман, но, наконец, вынула его. Вспыхнула и потухла мысль о том, что она все еще могла бы убежать. Не могла бы. Здесь был Дэн, он был ранен и беззащитен перед тем, кто приближался к ним. Палец нащупал ребристую кнопку на крышке баллона.

Клоун разинул рот. Не рот, пасть, полную острых желтых зубов. В лицо Леде пахнуло кровью и сырым мясом. Слишком настоящий запах, пугающе реальный. Баллончик вывалился из её вмиг ослабевших пальцев, мозг пытался и не мог интерпретировать полученную от глаз информацию. Это просто не может происходить на самом деле. Он бросился на нее, вскинув перед собой руки с желтыми отвратительными когтями, а Леда смотрела на него, почти безучастно регистрируя абсурдность происходящего.

Она зажмурилась, инстинктивно выставила перед собой руки, защищаясь, совсем перестав соображать, что происходит. Но когти её так и не коснулись. В переулке появилось новое действующее лицо. Голова Леды горела, она просто стояла и таращилась на темную фигуру, оттеснившую чудовищного клоуна дальше в туман. Теперь и она своими глазами увидела черного человека.

Туман скрадывал очень многое и все, что смогла рассмотреть Леда – только то, что человек был одет во все черное, а верхнюю часть его головы (или только глаза, ей не было видно) закрывал то ли платок, то ли шарф, то ли маска. Он двигался очень быстро. Люди так не двигаются, заторможенно подумала Леда. Клоун рычал, но человек в черном оттеснял его в туман, подальше от них с Дэном, и Леда слышала только глухие звуки ударов кулаков, сталкивающихся с плотью.

Оцепенение спало, тело ожило, мозг заработал. Леда наклонилась, подняла баллончик и рванула Дэна вверх, не заботясь о его плече. Ужас и адреналин утроили её силу, и она почти без усилий поставила дрожащего парня в вертикальное положение. Он застонал – вероятно, Леда задела рану на его плече – но сейчас не было времени церемониться. Человек в черном отвлек на себя клоуна, но она понятия не имела, кто он такой, а учитывая скорость, с которой он двигался, ничего хорошего она не ждала в случае, если он обратит свое внимание на них с Дэном.

– Быстро за мной, шевелись! – рявкнула она Дэну, схватила его окровавленные пальцы и потащила за собой.

Все равно куда бежать, лишь бы на освещенное место, туда, где люди. Все остальные решения и выводы можно сделать потом, сейчас главное убраться отсюда подальше. Леда не могла и не хотела думать о том, сможет ли вернуться сегодня домой. Её всю трясло, она тянула за собой спотыкающегося Дэна и уже видела спасительный перекресток, слышала звуки машин.

А потом она не смогла сделать очередной вдох. Остановилась, будто налетев на невидимую стену. Вернулся туман, еще хуже, чем раньше, навалился на них из ниоткуда. Он безжалостно забивался в нос, в рот, в голову, прямо в мозг. Леда задохнулась от неожиданности. Туман мигом потек в её горло, от него пекло в носу и на глаза наворачивались слезы. От мерзкой вони, как будто тухлых яиц, её начало тошнить. Она не могла ни вдохнуть воздух, ни выдохнуть, да и самого воздуха как будто не осталось – вместо желанного кислорода был только этот туман. Словно кто-то придавил её лицо зловонной подушкой и она задыхалась, задыхалась, задыхалась. Бесполезно хватала ртом исчезнувший воздух, забыла о Дэне. Она почти чувствовала туман внутри своего тела, он тек в нее через рот и нос смердящим дымом, лип к стенкам горла и обволакивал внутренние органы, сочился внутрь через её поры. Леда едва ли не осязала охватившую её панику, как если бы она стала её второй, слишком тесной, кожей. Она не могла пошевелиться, она была беспомощна и не могла дышать, перед глазами плыли цветные пятна и затем…

Я буду ждать тебя, Леда.

Голос так отчетливо раздался в её голове, что она подпрыгнула.

Темнота. Её пальцы в волосах Дея, его губы на её губах. Темнота. Её брат на рисунке, с отсеченной головой, алые узоры крови на снегу. Темнота. Её выпотрошенная кошка, слипшаяся от крови шерсть. Темнота. Лицо Дея, руки Дея, увлекающие её за ним, в пустоту за парапетом крыши, в небытие…

Воспоминания вспыхивали в её голове и она провалилась в состояние такого первобытного ужаса, что не могла задуматься, почему вспоминает все это сейчас. Она ничего вокруг не видела и не слышала, она понимала, что умирает, в ужасе от происходящего и не в силах это остановить.

Внезапный толчок повалил её на колени и боль вспыхнула в ней яркой звездой, ослепила и пронзила все тело. Леда хотела закричать, но не смогла, вопль звучал только внутри её головы. Через пару мгновений боль в костях слегка приутихла и Леда вдруг поняла, что снова дышит. Кто-то держал её за руку, сильные пальцы стискивали её запястье и тянули за собой. Ошеломленная, ничего не соображающая, еле живая Леда не смогла сразу отреагировать на движение, и тот, кто тянул её за собой, протащил её по земле пару метров, прежде чем она смогла подняться на дрожащие ноги. Ободранная кожа горела огнем, джинсы на обоих коленях превратились в разорванное тряпье.

Еще несколько метров она послушно бежала, с отупелой покорностью подчиняясь силе тянувшего её человека, но затем разум и осознание себя начали возвращаться к ней. Она впервые глянула на человека, сжимавшего её запястье, и её ноги сбились с ритма, запутались одна за другую, так что она едва не упала. Леда замедлилась и мужчина рядом с ней тоже почти остановился.

Она даже не испытала удивления при виде человека, который этим утром едва не сшиб её с ног, а после сбежал из госпиталя. Леда просто равнодушно зафиксировала тот факт, что узнала этого мужчину, но даже не хотела начинать думать о том, что он здесь делает и что все это значит. Он выглядел плохо – и это при самой щадящей оценке. Его жесткое, словно вырезанное из твердых острых линий, лицо было все в крови, седые волосы липли к вспотевшему лбу и кровь придала им страшный алый оттенок. Его одежда – штаны и куртка цвета хаки – была порвана и окровавлена. Жилистая рука прижата к животу, сквозь пальцы течет кровь. Он не мог стоять прямо, ноги его подрагивали, и он тяжело привалился к стене здания, одновременно отпуская запястье Леды и прижимая освободившуюся руку к другой, уже притиснутой к животу. Она только сейчас почувствовала, как ноет её рука, увидела красные следы на своей коже. Через несколько часов они превратятся в синяки.

Позади, в тумане, остался Дэн, и Леда содрогнулась от ужаса при мысли, что туда нужно будет вернуться, придется вернуться. Но сейчас перед ней тоже был живой человек, и он был тяжело ранен. Безумиекакоето чтоделатьчтодумать нужновернуться заДэномвтуман какстрашно…стоп. Сначала проверить, насколько плохи дела у человека, вытянувшего её из убийственной мглы.

В горле нестерпимо першило, Леда прокашлялась, но это не помогло.

– Дайте я взгляну. – проскрипела она и сделала движение в сторону мужчины перед ней.

А он отлепился от стены, шагнул к ней и с силой, изумившей её при его разбитом внешнем виде, впечатал её в стену. От резкого движения голова Леды запрокинулась назад и она больно ударилась затылком о кирпич стены. Его руки были тисками на её ноющих от боли плечах, пальцы скользили от крови, но тем не менее крепко сжимали её. Кровь из раны в животе быстро пропитывала его потрепанную куртку, но его бледно-зеленое лицо было полно мрачной решимости.

Тонкие обветренные губы раскрылись и Леда впервые услышала его голос, удивительно глубокий и густой.

Он произнес:

– Прости меня, девочка. Другого выхода нет. – и она чувствовала сдерживаемую дрожь в этом голосе, и тон его был неожиданно мягким от печали, сквозящей в каждом слове.

Леда не успела ответить. Она смотрела в лицо, в темные глаза этого странного человека, а одна из его окровавленных рук покинула её плечо и резко двинулась в нее. Леда подавилась криком. Его твердые пальцы исчезли в её грудной клетке; она смотрела вниз и видела его руку со вздувшимися венами под слоем крови, и эта рука прошла сквозь её кожу, и мышцы, и кости, и была внутри её груди по самое запястье. Самое странное, что боли не было. Последние полчаса её жизни были не самыми нормальными, но Леда зациклилась на том, что боли нет. Если тебе не больно от смертельной раны – а дыру от чужой руки, пробившей твою грудную клетку, сложно было назвать иначе – значит, дела твои совсем плохи. Боли не было. Крови тоже не было. Было только удивление и снова это ощущение нереальности происходящего. Его рука была горячей. Она жгла её изнутри, раскаляясь все сильнее и сильнее. Боль все не появлялась, но Леда чувствовала, что её будто распирает изнутри, словно что-то необъятное перетекает через эту руку в её тело, прямиком из тела этого мужчины, останавливает её кровь, сжимает её внутренние органы, и все внутри горит, и жжет, и печет. Леда захрипела и этот звук испугал её реальностью своего звучания.

Он шагнул назад, и Леда ошалело смотрела, как выходит из её тела его рука. Она смотрела и смотрела на свою грудь, ждала, когда же появится кровь – но крови не было, и боли не было, не было даже дыры, которая должна была остаться в её свитере после произошедшего.

Седой мужчина сделал пару неуверенных шагов назад и его ноги подогнулись. Он упал на колени, застыл так на несколько коротких секунд, после чего его тело медленно, грузно повалилось на пыльный асфальт лицом вниз. Леда все так же прижималась спиной к стене здания. Она чувствовала себя как на пороге лихорадки, все тело горело, но при этом ей было ужасно холодно. Она прижимала обе руки к груди, к тому месту, где проткнула её рука лежащего перед ней человека. Раны не было. Её мутило, кожа зудела, а голова была пустой, как опорожненная копилка. Обрывки мыслей, которые кружились беспокойными мухами в вакууме её сознания, не имели никакого смысла.

Она помедлила, прежде чем приблизиться к лежащему на земле человеку. Кто знает, вдруг он снова бросится на нее. Леда с опаской легонько ткнула его в плечо носком ботинка. Никакой реакции. Леда глубоко вздохнула. Рассудив, что хуже, чем есть, уже быть не может, она опустилась на колени и тут же закусила губу, чтобы подавить стон от боли в потревоженных ссадинах.

– Так. Окей. Если вы хотите меня убить, у вас сейчас будет прекрасная возможность, раз уж я настолько тупая, что все еще торчу здесь. – пробормотала Леда и с усилием перевернула мужчину на спину.

Он не пошевелился. Его тело тяжело перевалилось на спину и застыло. Темные глаза закатились под полуприкрытыми веками. Лицо, покрытое синяками и ссадинами, осталось неподвижно. По его куртке разливалось огромное кровавое пятно и Леде даже не надо было смотреть на рану в его животе, чтобы оценить, насколько все паршиво. Дыхания не было, пульс тоже не прощупывался.

– Вот дерьмо.

Для сомнений и обдумывания своих действий не было времени. У Леды в кармане рюкзака был защитный клапан для проведения искусственного дыхания рот в рот, и рюкзак по-прежнему был у нее за спиной, но тратить время на поиски клапана не было смысла. Она и так была вся в крови: своей и этого мужчины, она ощущала эту кровь у себя во рту, а его рука минуту назад побывала у нее в грудине – если у него и были какие-то заразные болезни, она уже сто раз успела их подхватить.

Поэтому Леда не стала терять времени, сдвинула его голову так, чтобы горло выровнялось в одну линию, раскрыла его рот и, набрав полные легкие воздуха, с силой выдохнула в рот мужчины. Его грудь слегка приподнялась, когда воздух проник в легкие. Еще раз, и еще. Заученным движением определить нужное место на грудной клетке, ладони одна на другую, в замок, приложить вес всего тела. Качать равномерно, тридцать раз. Снова три раза выдохнуть в его рот, и опять тридцать накачиваний.

– Ну давай же! – прорычала Леда, задыхаясь.

Ей показалось, что она услышала тихий хруст – возможно, под её руками треснуло ребро, ведь несколько ребер и так уже были повреждены, когда она осматривала его в больнице. К черту ребра, зарастут – главное, пусть начнет дышать. Леда вновь склонилась к его лицу, три сильных выдоха в его рот, вернулась к надавливанию на его грудину. Силы быстро покидали её, перегруженные мышцы в руках и плечах горели огнем. Чтобы непрямой массаж сердца был эффективным, нужен сменщик, один человек устает слишком быстро и скоро от её усилий не будет никакого толку.

Леда сама не осознавала, что кричит что-то лежащему перед ней мужчине, что она кричит на него, зло, отчаянно, но его жизнь все равно уходит все дальше и дальше, глухая ко всем попыткам удержать её.

Леда снова выдохнула ему в рот, и в этот момент вдруг с неожиданной ясностью осознала, что это конец. Она вдыхает воздух в рот трупа. Тогда она выпрямилась и зло вытерла лицо сгибом локтя, размазывая по щекам слезы и кровь. Он умер. Он был живым человеком, его тело было теплым, кровь бежала по венам. Он вытянул её из тумана, который убивал её, и тут же сам попробовал её убить – или чем там был этот фокус с рукой. Но больше его нет. Она не знала его имени и теперь это уже неважно, потому что этого человека больше нет в этом мире.

Она ненавидела это. Ненавидела, когда смерть одерживала над ней победу. Леда крепко сцепила зубы, сделала один долгий свистящий вдох, затем еще один. Руки тряслись так сильно, что это были почти судороги, но она смогла вынуть из кармана телефон и со второй попытки набрать номер полиции, затем скорой. А потом поднялась на нетвердые ноги и выпрямилась. В спине громко хрустнуло.

Леда нехотя, медленно развернулась в сторону темноты переулка, где несколько минут назад висел зловонный туман. Его больше не было. Фонарь уже не горел, Леда пропустила момент, когда он потух. Она смотрела в темноту и её плечи содрогнулись от невероятно сильного, почти физического ощущения того, что кто-то наблюдает за ней из этой тьмы, наблюдает безмолвно и внимательно.

Её слух резанул вой приближающихся сирен. Полиция и скорая были почти на месте. Это придало ей немного храбрости. Леда с трудом сглотнула – получился скорее болезненный спазм, потому что её рот был сухим, а горло ощущалось, как наждачная бумага – и нетвердой походкой захромала вглубь переулка. Она обязана была увидеть, что произошло с Дэном. Она должна была увидеть это до того, как сюда доберутся полиция и врачи. Это было очень глупо, Леда понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Там, в темноте, её мог дожидаться адский клоун – в чьей нереальности она сейчас сомневалась – или человек в черном. Но каждая минута, растраченная ею зря в ожидании подмоги, могла означать смерть для Дэна. Она не была уверена, что готова отдать смерти еще одного человека этой ночью, поэтому упрямо шагала вперед. Дэн уже мог быть мертв, она понимала это. Но все равно шла дальше.

И она увидела его, свернувшегося в тугой, дрожащий комок у стены.

– Живой! – выдохнула Леда и бросилась к нему.

Она потратила несколько минут, пытаясь поднять его на ноги и успокаивая, стараясь сохранять тон голоса ровным и спокойным. Дэн хватался за нее, как утопающий, и ноги Леды подгибались под его весом. Она слышала крики и голоса полицейских и парамедиков.

– Сюда! – позвала Леда из последних сил.

Двое парамедиков подбежали к ним как раз вовремя: Дэн потерял сознание и Леда уронила бы его, если бы ей не помогли. Один из парамедиков что-то говорил ей, наверное, задавал вопросы о её состоянии, но Леда не разбирала слов. В ушах звенело.

– Я пыталась его реанимировать, но безрезультатно. – проговорила она чуть громче чем следовало, почти оглохшая от шума в ушах. – Сердце остановилось, он потерял слишком много крови и шансов почти не было.

– Что? – растерянно переспросил поддерживающий её парамедик. – О ком вы говорите? Там есть еще кто-то, кроме вас двоих?

Леда уставилась на него не менее растерянно. Что за странные вопросы? Им что, неинтересна информация о мертвом человеке, которого они нашли в этом переулке?

– Я говорю о мужчине, который… – раздраженно начала говорить Леда, но тут же осеклась.

Она поняла, почему они не задавали никаких вопросов о трупе.

Никакого трупа здесь больше не было.

========== Часть 2 ==========

Охота на зуву заняла куда больше времени, чем Кай рассчитывал. Непростительная небрежность с его стороны. Он быстро выследил чудовище, идя на его запах. От зуву несло падалью за три километра, так что ему не требовалось зрение, чтобы найти его. Но Каю и без того никогда не требовалось зрение. Хорошо, когда не нуждаешься в том, чего у тебя нет.

Кай следовал за отвратительным запахом, ловко маневрируя между деревьями. Зуву устроил себе логово глубоко в лесу, что было понятно: монстры его вида всегда обитали в лесах, выходя оттуда только когда голод становился нестерпимым. Казалось, это должна была быть самая легкая охота за всю прошедшую неделю, но Каю не повезло наткнуться на отряд инквизиторов.

Он вовремя услышал их, почувствовал их присутствие, и потому успел скрыться. Ему пришлось больше часа просидеть в одной неудобной позе, в вонючей узкой норе, на которую ему посчастливилось наткнуться. Драться с инквизиторами было бы плохой идеей, несмотря на очень сильное желание это сделать. Кай с девяти лет отлично научился подавлять ненужные желания.

Когда, наконец, выбраться наружу стало безопасно, Кай уже чувствовал первые признаки того, что тьма внутри него начинает сгущаться. Мир, который он не мог видеть глазами, но воспринимал всеми остальными органами чувств, стал интенсивнее, звуки – громче, запахи – ярче. Зуву в своей берлоге смердел так, что у Кая начало першить в горле.

Нужно было поскорее закончить с этим и вернуться к Кастору, пока он еще себя контролирует. Кай замер посреди оврага, окруженного нависающими костлявыми деревьями. Единственная визуальная картинка окружающего мира, которая была ему доступна, состояла из нечетких силуэтов предметов во тьме, сотканных из вибраций, сталкивающихся друг с другом. Иногда (часто) это больше отвлекало, чем приносило пользу, поэтому Кай предпочитал завязывать глаза, когда выходил на охоту.

Зуву спал в своей берлоге, Кай чувствовал, как тихо подрагивает во сне его тело. Пора было его будить, потому что зверь внутри самого Кая уже начинал шевелиться, тоже просыпаясь. Разбудить зуву, настроившегося впасть в сытую спячку, было невозможно простыми средствами вроде громких звуков или пинков (пинать зуву в принципе было бы очень глупым решением). Только одна вещь представляла интерес для этого монстра и только перед ней он не мог устоять.

Кровь.

С недовольным вздохом Кай откатил рукав своей кофты, вынул длинный нож из ножен на правом бедре и с мрачной гримасой провел лезвием по внутренней стороне предплечья. Резать себя ради выманивания монстров не входило в десятку его любимых занятий, но работа есть работа. Короткая боль через миг свернулась привкусом меди на его языке. Своим острым слухом Кай уловил, как возбужденно всхрапнул зуву в своем убежище.

– Хорош дрыхнуть. – пробормотал Кай и поморщился, ощутив, как чернота внутри него всколыхнулась, осторожно выпустила свои невидимые щупальца, пробуя на вкус и прочность его самоконтроль.

От громкого рыка слегка заложило уши. Сначала одна, затем вторая массивная лапа тяжело ступила на покрытую жухлыми листьями почву, отчего земля под ногами Кая ощутимо содрогнулась; вибрация дрожащим током поднялась вверх по стволам лысых деревьев и задребезжала тонкими ветками на их вершинах. Потревоженный зуву выбирался из берлоги, идя на поводу у своей жажды крови.

Кай не мог видеть его, но движения его тела, подергивания мышц, бег крови по его венам, статическое потрескивание шерстинок его меха и издаваемые им утробные рыки складывали перед его слепыми глазами вполне четкий образ монстра. В теории Кай знал, как выглядят зуву. Когда-то давно, в те времена, когда он еще мог видеть, Кай даже видел рисунок, изображающий зуву. Сейчас он легко мог представить перед собой этого огромного полульва-полутигра, с пламенной гривой, сотканной из мерцающих огненных искр, с хвостом, в несколько раз превышающим длину его тела, таким же обжигающим, как и грива. Эти кровожадные монстры охотились без разбору на все, что дышит. Они выпивали кровь своей жертвы, а затем выжидали некоторое время, чтобы труп начал разлагаться. И тогда они сжирали его. Мерзкие твари.

В предчувствии схватки Кай почти слышал, как течет по его коже энергия, как заточенный внутри его тела демон делится с ним своей силой – не потому, что беспокоится за Кая, а исключительно оттого, что не хочет остаться без своего сосуда.

Губы Кая поднялись высоко над зубами в зверином оскале и он бросился на зуву, безошибочно определив положение чудовища в пространстве. Слабым местом зуву был живот и нужно было вспороть ему брюхо, не попав под удар острых когтей и не получив ожоги от его гривы и хвоста.

Вплотную приблизившись к монстру, Кай резко нырнул вниз и ему почти удалось проскользнуть между расставленными передними лапами чудовища, но он не успел всадить в него нож. Зуву не был тупым зверем и намерения Кая были ему вполне понятны. Не то что бы он был с ними согласен.

С яростным ревом зуву отскочил прочь, взмахнув пылающим хвостом в сторону обидчика. Кай недаром был одним из лучших стражей в братстве. Он владел своим телом как никто другой. За годы тренировок, а потом и практики в братстве, он превратил свое тело в смертельное, безотказное оружие. Кай моментально сгруппировался и перекатился через голову – хвост даже не коснулся его.

Он специально помедлил, давая зуву шанс подобраться ближе и прыгнуть. Это был рискованный ход, но Каю необходимо было скорее покончить с этим. Демон рычал и ворочался внутри, и Кай не мог допустить, чтобы он пробрался наружу. Поэтому он сознательно дал зуву повалить себя на спину, выставив перед собой локоть левой руки, который воткнулся точно в горло зверя, не давая ему приблизить распахнутую вонючую пасть к шее Кая. Когти скользнули по его правому плечу, распарывая кофту и оставляя на коже кровоточащие порезы. Ничего, Кай осознанно пошел на это.

Запах свежей крови вскружил зуву голову, монстр слегка задохнулся, втягивая носом её аромат, а Кай воспользовался его экзальтированным промедлением, чтобы сползти немного ниже под весом навалившейся на него туши и воткнуть зажатый в руке кинжал в точно рассчитанное место на животе чудовища. Зуву взвизгнул, удивленно и как будто обиженно, а Кай резко дернул рукой с кинжалом вверх, вспарывая лезвием податливую кожу монстра.

Все было кончено через минуту. Кай выбрался из-под обмякшей туши, весь в крови и, возможно, в кишках (он не хотел углубляться в детальный анализ всех тех вещей, которые посыпались на него из распоротого брюха зуву). Его дыхание было сдавленным и быстрым, но не от усилий, затраченных на схватку с монстром.

Демон бесновался внутри него, взбудораженный битвой и запахом крови. Он хотел на свободу. Хотел подчинить себе Кая, подавить его волю и стать единственным хозяином тела, в котором обитал на правах паразита, приносящего пользу. Демон всегда этого хотел. Убрать Кая из их общего тела и нести смерть и разрушение – то, для чего он был рожден. Кай если чего и хотел, так это избавиться от демона. Но не мог. А демон не мог подчинить его себе, потому что Кай, как правило, всегда был сильнее. Его тренировали для этого годами. Так что они застряли друг с другом.

Но сейчас все было плохо. Это была тяжелая неделя и Кай пропустил медитацию с Кастором. Поэтому он был слабее сейчас, поэтому ему было сложно сопротивляться демону. Он знал, что пропустил медитацию, знал, насколько это важно, но он всегда был склонен к неоправданным рискам, с самого детства. Он несколько дней выслеживал стаю перевертышей и должен был вернуться в селение сразу после того, как разберется с ними, но уже на пути к дому Кастора он почуял этого зуву, совсем недалеко. Было бы глупо не пойти за ним, когда представилась такая возможность. В его голове все выглядело абсолютно логично и разумно. Поэтому он успокоил себя тем, что отправится к Кастору и будет медитировать с рассерженным наставником столько, сколько тот велит – но сперва разберется с зуву, подобравшимся слишком близко к порталу в мир людей. Он был чересчур самоуверен. Он был идиотом. Как можно было быть таким идиотом?