Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"

Автор книги: teamzero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

– Но у тебя же выходной сегодня! – возмутился Рем.

– У супергероев нет выходных. – хмыкнула Леда. – Я перезвоню позже.

И она отключилась, не дожидаясь ответа. Леда спрятала телефон назад в карман, одновременно проходя в вестибюль приемного покоя, и в ужасе застыла на месте.

“Как будто ад спустили со всех цепей”, сказала по телефону Вера, медсестра её отделения и по совместительству её лучшая подруга.

– Твою же мать… – со свистом прошептала Леда.

Она забыла, что Вера никогда не преувеличивает.

***

Кровь очень быстро покрыла руки Леды, как вторая пара красных перчаток. Она была горячей и жгла ладони даже через стерильный латекс. Обращать на это внимание не было времени: девушка, в чьей крови Леда была сейчас по локти, в приступе паники сама вытянула из своего живота вогнанный по самую рукоятку охотничий нож и теперь массивная потеря крови убивала её. Леда экономными быстрыми движениями накладывала защитную повязку, которая ненадолго замедлит кровотечение – ровно настолько, чтобы девушка дожила до операционной.

Леда только успела закончить с повязкой, когда подбежавшие санитары буквально выдернули каталку с потерявшей сознание девушкой из-под её рук и бегом покатили в операционное отделение, на ходу крича медперсоналу и замешкавшимся пациентам освободить дорогу.

Доктор Александр Веллиц, как раз выходивший из операционного отделения, пропустил их мимо себя. Его лоб под хирургической шапочкой был покрыт испариной, рабочий светло-зеленый костюм пестрил пятнами пота. Он пробежался взглядом по шумному вестибюлю, похожему сейчас на поле битвы после кровавой бойни, нашел глазами Леду и кивнул головой в её сторону. Она пошла к хирургу и начала говорить, еще даже не дойдя до него:

– Проникающее ранение, повреждение желудка и печени, задета артерия, лезвие извлечено пациенткой, в результате массивная кровопотеря.

– Время? – каркнул врач, уже разворачиваясь в сторону выхода.

Леда знала, о чем он спрашивает: сколько времени прошло с момента, когда девушка, которая сейчас уже лежала на столе в его операционной, вытянула двадцатисантиметровый нож из своего живота.

– Три минуты сорок три секунды. – отрапортовала Леда, бросив быстрый взгляд на точные электронные часы на своем запястье.

Хирург коротко кивнул, не замедляя шаг, и скрылся в коридоре.

Леда быстро сняла окровавленные перчатки и бросила их в специальную урну, после чего взяла новую пару из прикрепленного к стене бокса. Перчатки облепили её руки с тихим резиновым хлопком. Леда потеряла счет времени. Сколько прошло – минут, часов? – с момента, когда она в ужасе застыла у входа в приемный покой? Последний раз на её памяти подобный хаос творился в госпитале два месяца назад, когда к ним поступили люди, пострадавшие в результате кошмарной железнодорожной катастрофы.

Но сегодня было еще хуже. Просторный приемный покой отделения скорой помощи как будто в несколько раз уменьшился в размере. Пострадавших были десятки и десятки. Если не сотни – нашептывал Леде испуганный голос её усталости. Она не успела поговорить с Верой, только обменялась с подругой быстрым кивком, когда заметила её в противоположном конце вестибюля, накладывающей повязку на окровавленную голову пожилого мужчины.

Все эти люди поступили в госпиталь в один момент, словно жертвы массовой террористической атаки. Но это не была террористическая атака. Леда понятия не имела, что это такое было. Они все были серьезно ранены и ни одно ранение не походило на другое. Войдя в спасительный транс, состояние полумашины, Леда без устали накладывала повязки на проломленные черепа, меняла перчатки, аккуратно вкладывала назад вывалившиеся наружу кишки, меняла перчатки, накладывала жгут на оставшуюся часть оторванной конечности, меняла перчатки…

Мужчины и женщины, старые, молодые и дети. Слишком много детей. Переломы, резаные и колотые раны, гематомы, а ко всему прочему пять сердечных приступов. Почти всех врачей и медсестер срочно вызвали на работу из отпусков, потому что персонала не хватало. И это только один госпиталь. Краем уха Леда слышала обрывки разговоров о том, что такая же ситуация разворачивалась и в других больница города. Вестибюль госпиталя вибрировал от криков боли, воплей и рыданий, перемежавшихся отрывистыми фразами медперсонала.

Никто не понимал, что произошло, почему именно сегодня разверзся ад – но и времени на то, чтобы разобраться, не было. Люди умирали или были при смерти, и это было первостепенной заботой всех медиков госпиталя Святого Петра.

– Пусти меня к ней! – истерический женский вопль взрезал жуткий разнобой звуков.

Леда обернулась на крик. Она увидела невысокую полную женщину с жесткими соломенными волосами и перекошенным от ужаса лицом, которая, сыпя беспорядочными ударами, пыталась оттащить Веру от каталки, на которой лежала плачущая от боли девочка лет десяти на вид. Вера Виттнис, на голову выше насевшей на нее женщины, в другой ситуации легко осадила бы её, потому что Вера была вспыльчивой, быстро принимала решения, имела зеленый пояс по каратэ и хорошо поставленный удар правой. Но сейчас все внимание Веры было сосредоточено на лежащей перед ней девочке, чья потерявшая весь здравый смысл мать неуклюже атаковала медсестру, не пускающую её к ребенку.

Леда побежала к ним, на ходу стаскивая только что надетые перчатки. Она была немного выше паникующей женщины, но на порядок тоньше – однако, на её стороне все равно было преимущество самоконтроля. Пальцы Леды железной хваткой впились в плечи женщины, безошибочно находя нужные болевые точки. Заплаканная женщина ахнула, отпуская Веру, которая бросила Леде короткий благодарный взгляд, а Леда, пользуясь секундным замешательством перепуганной женщины, оттеснила её к противоположной стене и свободному креслу.

– Присядьте, вы мешаете работе.

– Там моя девочка, я должна увидеть её! – с новой силой заголосила женщина и Леда подавила внезапный, нехарактерный для нее порыв влепить ей пощечину. Она списала это желание на стресс и усталость.

– Скажите ваше имя. – потребовала Леда, сильнее сжимая плечи женщины.

– Я должна…

– Ваше имя.

– Я … йй… София, но…

– София, посмотри вокруг. – процедила Леда сквозь зубы. – Внимательно посмотри.

Сбитая с толку женщина пару секунд бестолково моргала, глядя на Леду, после чего её взгляд нехотя скользнул по помещению, вбирая в себя десятки стонущих окровавленных людей, суетящихся медиков, пятна крови на одежде, телах и лицах. Она сильно побледнела, как будто только сейчас действительно поняла, где находится; её рот беспомощно открывался и закрывался, а глаза выкатывались из орбит, как у рыбы, вытащенной из привычного аквариума и брошенной на разделочный стол повара.

– Мы хотим и пытаемся помочь каждому в этом помещении. – очень ровным, выверенным тоном проговорила Леда, ища взглядом расфокусированные глаза женщины. – Медсестру, на которую вы напали, зовут Вера, и она делает все возможное, чтобы помочь вашей дочери. Сейчас я пойду и присоединюсь к ней, а вы сядете в это кресло и не будете мешаться под ногами, потому что мы знаем свою работу и делаем её.

На самом деле Леда не была уверена, что женщина слышит её, потому что её загнанный взгляд продолжал метаться по вестибюлю, неизбежно возвращаясь к её дочери. Но она села в кресло и вроде бы не собиралась снова кидаться на людей.

– Сейчас, – пробормотала Леда, приняв быстрое решение. Она вынула из кармана своей медицинской куртки запакованный шприц и ампулу с успокоительным. – Я сделаю вам укол, это седативный транквилизатор, он поможет вам немного расслабиться, я обещаю. – говоря это, Леда ловко набирала в шприц жидкость из ампулы и тут же аккуратно ввела иглу в кожу слегка дернувшейся женщины. – Вот и все, София, все будет хорошо. Сейчас мы поможем вашей девочке, и вы сможете побыть с ней.

Леда кивнула, вглядываясь в расширившиеся зрачки сидящей перед ней женщины, поднялась с колен и двинулась к Вере, на ходу выбросив шприц в урну медицинских отходов и вынув из бокса новую пару перчаток.

Вера что-то говорила девочке, когда Леда подошла к ним. Заметив подругу, Вера бросила на нее странный взгляд, значение которого Леда не поняла. Она подошла к ним и стала так, чтобы закрыть от девочки другую каталку в нескольких шагах от них, на которой без сознания лежал мужчина с оторванной по плечо рукой, а два врача пытались остановить кровь.

– Мамочка, – жалостно, с болью повторяла девочка.

– Эй, малыш, с мамой все хорошо. – заговорила с ней Леда. – Она сидит вон там, совсем недалеко, и скоро будет с тобой. Но сначала нам нужно тебе помочь, окей?

На последних словах Леда вопросительно глянула на Веру. Вторая медсестра слегка поморщилась, но Леда видела, что гримаса вызвана не её словами, а каплями пота, стекающими по виску Веры, которые она не могла сейчас стереть. Тем не менее, когда она заговорила, её голос был легким и ровным.

– Рина, это Леда, моя подруга. Она тоже медсестра, не такая классная, как я, но тоже ничего. – Леда хмыкнула в ответ, молча осматривая девочку. Потное маленькое лицо искажено от боли, кофточка небесно-голубого цвета разрезана, а руки Веры в перчатках накладывают стерильную повязку на её грудную клетку. – Леда немного поможет мне сейчас лечить тебя, но нам с ней нужно знать, что случилось, чтобы мы могли помочь тебе.

И в этот момент Леда вдруг отчетливо поняла, что слышит страх в голосе Веры. Она встретилась с ней взглядом поверх девочки и Вера, слегка качнув головой, немного приподняла повязку. Леда нахмурилась от увиденного. Грудную клетку девочки пересекали рваные раны, какие могло оставить дикое животное, в ярости полоснувшее ребенка когтями. Пять кровавых борозд на коже выглядели так, будто девочку полоснули всей пятерней, только вот человеческие ногти, даже самые запущенные, не могли оставить такие следы. Но и животного, чьи лапы и когти могли оставить раны именно такого размера и на таком расстоянии друг от друга, Леда сейчас не могла припомнить. Останутся безобразные шрамы. С бикини у этой бедной девочки вряд ли сложатся отношения в будущем.

– Рина, ты видела, кто напал на тебя? – без обиняков спросила Леда, и Вера состроила ей гримасу, говорящую все, что она думает о деликатности коллеги.

– Я уже сказала… – прохныкала Рина, пока Леда на пару с Верой фиксировала повязку на её груди. – Это был клоун убийца.

– Клоун уб… – машинально повторила вслед за ней Леда и запнулась на полуслове. Глянула на Веру с что-за-черт-выражением лица. Вера в ответ лишь сделала нервное движение губами, будто хотела цокнуть языком, но сдержалась. – Ты уверена, Рина? Уверена, что это был… – кто? Человек? Потому что если это был человек, то на руках его должны были быть какие-то приспособления для причинения таких увечий. Он мог быть опасным психопатом. – Что это был …мм… клоун?

– Да, да, почему вы не верите? Клоун, с когтями и страшными зубами! Он пришел за мной! Я так боялась его, и он пришел за мной! Он, а с ним этот страшный черный человек!

Девочка начала рыдать. Боковым зрением Леда заметила движение в той стороне, где оставила её мать, и пока не разразилась новая буря, быстро вынула новую ампулу и второй шприц из кармана. Пока Вера заканчивала с повязкой, Леда сделала девочке инъекцию успокоительного. Двое санитаров подошли к ним одновременно с матерью девочки и обе медсестры с облегчением смотрели, как трое взрослых и ребенок на каталке скрываются в коридоре, ведущем к палатам.

– Сумасшедший дом. – процедила Вера сквозь зубы, когда они вдвоем зашагали к очередному пациенту. – Девочка без конца твердила про этого клоуна, но так и не раскололась, что именно на нее напало. Я все же склоняюсь к животному. Черт, хоть и на животное не очень-то похоже, верно? Но я просто не хочу думать, что это был маньяк-психопат. И потом еще этот “черный человек”.

– Она могла случайно увидеть кадр из фильма ужасов и перенесла свой страх на это нападение. – пожала плечами Леда.

– Да, да… – рассеянно согласилась Вера. Она, наконец, стерла испарину на лбу и висках, и провела тыльной стороной ладони по своим светлым стриженным под мальчика волосам. – Только не она одна говорит подобное.

– Что, еще на кого-то напал когтистый Пеннивайз? – фыркнула Леда, заслужив очередную гримасу от подруги. Сегодня её юмор был явно не в форме.

– Ты даже не представляешь, как точно ткнула сейчас пальцем в небо. – мрачно отозвалась Вера и хмыкнула. – Похоже, ты еще не имела тут дела ни с кем в сознании или в состоянии говорить. – стонущий мужчина на каталке, к которому они шли, им не достался: его перехватили две другие медсестры, поэтому обе девушки отошли к стене, чтобы не стоять ни у кого на пути. – Они все несут какую-то чушь. Один очень приличный на вид мужчина лет сорока клялся, что ногу ему отгрыз получеловек-полуволк. Парень с раной через все туловище со слезами кричал, что его полоснул мачете Джейсон Вурхиз, а женщина, полчаса назад умершая от остановки сердца, повторяла, что её, кхм, пытался поцеловать дементор.

Леда сама почувствовала, как отвисает её челюсть. Она сглотнула раз, другой, облизнула губы. От усталости и нервного напряжения последних часов, Леда уже сама не понимала, на каком свете находится, но дементор, серьезно?

– И это еще не все, потому что похоже каждый тут видел свой вариант этого “черного человека”. Они все несут совершенно разный бред о том, кто напал на них, но все сходятся в одном насчет него: бедняга, чью ногу отгрыз “оборотень”, видел “мужика в черном”, пацан с Вурхизом назвал его чуваком в черной маске, а жертва “дементоров” посчитала его мрачным жнецом. – Вера помрачнела. – Слова о нем были последними перед тем, как её сердце остановилось.

Леда во все глаза смотрела на подругу. Вера вернула ей растерянный взгляд, шмыгнула носом.

– Возможно, – медленно начала Леда, замолчала, покусала нижнюю губу. – Нельзя исключать возможность того, что они все подверглись воздействию каких-то психотропных веществ. Это все-таки мог быть теракт. Очень странный, очень необычный, и может быть, этот мужик в черном к нему причастен, но… Но, блин, Вера? Джейсон Вурхиз? Дементоры?

Вера уже открыла рот, но не успела ничего сказать. Входные двери вновь распахнулись, пропуская двоих парамедиков, толкающих каталку с мужчиной.

– Я займусь. – коротко бросила Леда и поспешила к новоприбывшему. – Что тут у нас? – начала говорить она, но затем разглядела человека на каталке.

Это был тот самый мужчина, что толкнул её на улице сегодня днем.

Он был в сознании и более того, выглядел очень раздраженным. Седые волосы, которые она запомнила зачесанными назад, сейчас растрепались и липли серебристыми прядями к испарине на его лбу и висках. Его худое лицо со впалыми щеками было бледным, землистого оттенка, глубокие складки по обе стороны рта выглядели больше похожими на шрамы, чем на морщины, но темные глаза под нависающими бровями смотрели сурово и нетерпеливо.

Санитары отошли и Леда принялась за осмотр своего пациента. Мужчина молчал, неохотно, но терпеливо позволяя ей ощупывать и осматривать его тело. Он её, скорее всего, не узнал, да и какое это имело значение, но почему-то Леду накрыло волной раздражения. Она на секунду прикусила зубами верхнюю губу, втягивая её в рот, и тут же высвободила. Кожа на губе немного саднила от этого движения, но это покалывание принесло ей облегчение.

– У вас сломаны два ребра, вывих плеча, и сильно ушиблен правый бок. Нужно сделать рентген, чтобы исключить возможность внутренних повреждений. – деловито проговорила она. И добавила: – Вам досталось, но все могло быть хуже.

Теперь мужчина смотрел на нее с каким-то новым вниманием. От его взгляда Леде стало не по себе. Его глаза казались слепыми, потому что зрачок был неестественно расширенным. Однако, вблизи стало ясно, что тонкая видимая часть радужки не черная: она была густого темно-серого цвета. Все время, что он смотрел на нее, Леду не покидало неприятное чувство, что его сверлящий взгляд проникает внутрь её головы куда глубже, чем это возможно, куда глубже, чем это позволено. Мужчина не говорил ни слова, его широкий рот был поджат, а уголки губ мрачно искривлялись книзу. Он выглядел собранным и излучал какую-то агрессивную энергию, какую Леда чаще замечала в совсем молодых людях – а ведь по её прикидкам, ему было уже около шестидесяти.

Леда смотрела в ответ, не зная, по своей ли воле не отводит глаз, или не может этого сделать, потому что он не отпускает её взгляд. Она ощутила покалывание на коже, как перед грозой, но не придала этому значения. Может быть… Леда прищурила глаза, в коротком раздумье пожевала губу.

– Скажите, что с вами произошло? На вас напали? Вы видели, кто?

Странный мужчина все так же безмолвно смотрел не нее, как будто она и слова не сказала. Может, он глухонемой? Леда сразу же отвергла эту версию, потому что откуда-то слева раздался короткий резкий вскрик и взгляд мужчины тут же метнулся в ту сторону, реагируя на звук.

– Послушайте, если вы видели хоть что-то, расскажите об этом. – настойчиво прошептала Леда и облизнула пересохшие губы. Она сама расслышала нетерпение и слишком сильное волнение в своем голосе. – Здесь что-то происходит, что-то очень странное, вы же сами видите. Если вы хоть что-то…

– Леда, подмени меня! – крикнула ей Вера с другого конца помещения, быстрым шагом скрываясь в коридоре, ведущем в операционные.

Леда перевела взгляд назад на странного мужчину, глядящего на нее молча и как будто бы оценивающе. Он так и не проронил ни слова.

– Ладно. – разочарованно произнесла Леда. – Но если вы вспомните хоть что-нибудь… Сейчас я направлю вас на рентген.

Она отошла к стойке регистрации и попросила вызвать санитара из рентгеновского отделения. А когда развернулась, то увидела, что мужчины больше нет на каталке. Леда нахмурилась, сделала пару шагов вперед. Его не было нигде поблизости. Она даже не поленилась обойти вестибюль, лавируя между островками, образованными пострадавшими людьми и суетящимися над ними медиками, но его здесь не было. Он просто встал и ушел, несмотря на свои ранения.

Леда остановилась и потерла шею, забыв, что на ней перчатки. Прикосновение латекса к потной коже было неприятным и она поморщилась. Возможно, у него что-то не в порядке с головой. Тем сильнее Леда надеялась, что у него нет никаких внутренних повреждений, которые вызовут осложнения без должного ухода.

На улице уже было темно, Леда понятия не имела, который час. В окно она увидела, как к госпиталю подъехала еще одна машина скорой. С тяжелым вздохом, Леда поспешила к пациенту, переданному ей Верой, вытирая кулаками усталость из припухших глаз. Новая волна пострадавших быстро вытеснила из её головы мысли о странном мужчине.

***

Леда чувствовала себя так, будто вся усталость, накопившаяся в её теле за прожитые двадцать девять лет, внезапно превратилась в огромного питона и обволокла её своим тяжелым телом, чтобы вот-вот раздавить в лепешку. Они с Верой и хирургом Александром Веллицем вышли из госпиталя в одиннадцать вечера, с трудом соображая, кто они такие и зачем существуют.

По молчаливому согласию, все трое по дороге домой завернули в излюбленный бар сотрудников госпиталя Святого Петра, чтобы пропустить по стаканчику и расслабить взведенные до предела нервы. Веллиц взял всем троим по порции неразбавленного виски и они пристроились за маленьким круглым столиком у стены. Сегодня была среда – уже почти четверг, на самом деле – и в маленьком баре было малолюдно. Приглушенные цвета обитого деревом помещения и тусклый свет ламп действовали успокаивающе. Знакомый бармен за стойкой кивнул им в знак приветствия и продолжил методично протирать бутылки; через несколько столиков от них сидела компания мирно попивающих пиво мужчин. На большом телевизионном экране под потолком как раз начался ночной выпуск новостей: там в очередной раз обсуждалось интересное совпадение в датах президентских выборов у соседей Эллории – Польши и Литвы.

Леда глотнула виски и подавила легкую дрожь от его вкуса. Она очень редко пила крепкий алкоголь неразбавленным, но сегодня им всем это было нужно. После первого же глотка по её горлу и груди разлилась приятная горячая волна, свернулась в её животе теплым котенком, расслабила напряженные плечи.

– А я вот утром была у психолога, например. Как раз перед тем, как Вера меня вызвала. – с каменным лицом объявила Леда, зная, что последует за этими словами.

Веллиц и её подруга уставились на нее. Весь сегодняшний день – госпиталь, кровь, стоны, плач, боль в уставших руках и плечах – безмолвно повис в минутной тишине их столика незаконченным сюрреалистичным полотном сумасшедшего художника. Леда пожала плечами, уже начиная улыбаться. Она знала, что Сандр Веллиц сейчас заржет: смех всегда вначале превращал его лицо в застывшую маску, которая через секунду покрывалась трещинами морщинок у глаз и разлеталась на куски, когда нарастающая дрожь его тонких губ переходила в громкий хохот.

Вот и сейчас смех преобразил его длинное лицо, как всегда делая его неожиданно привлекательным; Вера, как всегда, перестала смеяться немного раньше, чтобы успеть украдкой бросить на него обожающий взгляд, а Леда, как всегда, сделала вид, что ничего не замечает. Все это было до абсурдного не смешно, но весь сегодняшний день и так был одним сплошным абсурдом, поэтому их смех казался всем троим вполне естественной реакцией.

Сандр, все еще тихо хихикая, провел руками по уставшему лицу, сквозь светлые волосы, и оставил их сцепленными сзади на шее. Он покачал головой, все еще улыбаясь.

– Дерьмовая же у медиков жизнь, ага? – как бы между прочим сказал он.

На его операционном столе сегодня умерли пятеро человек, включая девушку, вытащившую из своего живота охотничий нож.

– Мы знали, на что шли, нет? – хмыкнула Вера, делая новый глоток из своего стакана.

– Ни черта подобного. – Леда протестующе подняла руки. – Мою еще неокрепшую в шестнадцать лет личность заманили в эту профессию россказнями о романтике и больших деньгах.

– Это взрослый мир, детка, адаптируйся. – посочувствовал Сандр.

На экране тем временем начался новый сюжет новостей и бармен немного увеличил звук.

– Сегодня больницы столицы оказались переполнены, в частности, в госпиталь Святого Петра поступило около двух сотен человек с необъяснимыми ранениями. Благодаря усилиям медиков, ситуация взята под контроль. Что стало причиной массовых нападений на граждан столицы, досконально неизвестно, однако…

Хирург и двое медсестер, не сговариваясь, молча уставились в свои стаканы, игнорируя любопытные взгляды, которые бросал на них бармен.

– По крайней мере про оборотней и дементоров ни слова. – тихо пробормотала Вера.

Сандр мрачно кивнул, хмуря брови. Его рука, лежащая на столе, начала немного подрагивать – вероятно, его тело, наконец, позволило себе расслабиться под действием алкоголя – но он все равно поспешно обхватил пальцами свой стакан, чтобы не выдать дрожи.

– Как и про парня в черном. – добавил он. – Знаете, если оборотней можно списать на галлюцинацию, то вот в его реальности сомневаться не приходится. Его так или иначе видели все.

– Леда считает, что он мог быть замешан в этом теракте. – заметила Вера, но Леда лишь пожала плечами.

– Я уже не знаю, что думать.

После эпизода с маленькой Риной и разговора с Верой, она начала расспрашивать своих пациентов и тоже слышала от них о человеке в черном. Его роль была неясной. Некоторые из пациентов были уверены, что он заодно с напавшими на них призраками, утопленниками, упырями, зомби, покойными бывшими мужьями (почему бы и нет), а еще одной Самарой Морган и одним Слендерменом, составившим компанию дементорам и Джейсону Вурхизу. Другие, наоборот, заявляли, что он пытался им помочь. Чем было все произошедшее сегодня? Терактом? Какую роль играли в этом безумные видения со всеми этими монстрами? Леда не сомневалась, что они были искусственно вызванными галлюцинациями с целью скрыть настоящих преступников. А вот кем был черный человек?

Сандр и Вера планировали сделать второй круг виски, но Леда отказалась. У нее слипались глаза, к тому же, она собиралась с невинным видом оставить подругу наедине с хирургом. Несмотря на то, а скорее именно благодаря тому, с каким жаром Вера отпиралась от намеков Леды на её неравнодушие к Веллицу, Леда сделала уверенный вывод в своей правоте.

Поэтому она распрощалась с коллегами, отвергла предложение проводить её (“Точно? Вряд ли сегодня стоит в одиночестве шататься по улицам?”), вышла из теплого бара в прохладный октябрьский воздух и зашагала по ярко освещенной улице. Она жила недалеко отсюда и могла пешком добраться до дома за пятнадцать минут. Вечер был теплым и тихим, и Леда наслаждалась привычными звуками ночного города после суматохи госпиталя. В её ушах все еще звенело от криков и стонов. Она вынула телефон и увидела несколько пропущенных вызовов от брата, но перезванивать сейчас не было сил. Рем, конечно же, видел новости и волновался за нее, поэтому Леда отправила ему сообщение “Со мной все в порядке, иду домой. Устала. Не нужно перезванивать, я наберу тебя завтра”. Она спрятала телефон, засунула руки глубоко в карманы потертой кожаной куртки и сосредоточила внимание на звуке своих неторопливых шагов.

Леда свернула на параллельную улицу, чтобы удалиться от все еще шумного в это время проспекта. В висках начинала зарождаться головная боль. Леда терпеть не могла головную боль, но все мысли сейчас только способствовали её усилению. Она надеялась, что завтра все-таки сможет выспаться и её не вызовут снова в госпиталь. Правда, Леда не была уверена, что сможет заснуть, несмотря на усталость, а если и заснет, то боялась представить себе свои сны. Обычно её мучали кошмары о Дее, вернувшимся за ней, но сегодняшний день был настолько странным и ненормальным, что Дею вряд ли удастся пробиться этой ночью в её голову.

Какоето массовое помешательство. Леда ни на секунду не верила в то, что людей атаковали именно те, кого они видели. Пока что галлюцинации пациентов разделили нападавших на две группы, которые Леда с мрачным юмором окрестила “селебрити” и “простенькая нежить”. В клуб “селебрити” входили уже упомянутые дементоры, маньяк Джейсон Вурхиз, адский клоун Пеннивайз, любительница телефонных звонков Самара/Садако и еще парочка кадров – все персонажи хоррор фильмов, книг или компьютерных игр. “Простенькой нежитью” были герои народных и не только страшилок: зомби, кровожадные призраки, монстры всякого рода, оборотни, вампиры и прочая нечисть.

Имея младшего брата с проблемой наркозависимости (она искренне хотела верить, что эта проблема осталась в прошлом, но боялась надеяться, хотя Рем очень сильно изменился после событий на крыше), Леда могла сходу назвать несколько препаратов, которые способны были вызвать у людей бредовые видения. Но что стояло за этим? Какую цель преследовали люди, устроившие этот бардак? Пока что создавалось впечатление, что единственной целью было покалечить как можно больше людей. Только кому это было нужно? Вряд ли причина в политических интригах. Эллория всегда была спокойной и мирной страной. Возможно, криминальные разборки? Но Леда сомневалась, что в её родном Верто или, уж если на то пошло, во всей Эллории есть мафиозные группировки, способные или желающие предпринять настолько трудоемкие действия.

В правом виске быстро-быстро забил крошечный молоточек и Леда инстинктивно прижала пальцы к очагу резкой боли. Проклятая мигрень прокладывала себе дорогу по перехваченным спазмами сосудам. Нужно было скорее добраться домой и выпить таблетку, пока головная не боль не разошлась еще сильнее.

Леда ускорила шаг и через несколько метров свернула в освещенный фонарями переулок, ведущий к её дому. Она уже видела свой подъезд и приближалась к мусорному контейнеру, инстинктивно задерживая дыхание – мусор явно не вывозили со вчерашнего дня. Однако возле контейнера она заметила нечто, заставившее её замедлить шаг.

С другой стороны контейнера виднелись две ноги. Там кто-то лежал.

Леда затаила дыхание. Неужели это все еще продолжается? Если там за контейнером лежит раненый человек, который скажет, что на него напала когтистая банши, беженец-ксеноморф или одичавшая чупакабра, Леда просто начнет рвать на себе волосы.

– Вот же срань. – прошептала она в сердцах. До дома, аспирина и теплой постели оставалось ведь всего каких-то пятьдесят метров…

Профессиональная подготовка и дисциплина не дали Леде развить эту раздраженную мысль: лежащему там человеку явно нужна её помощь и она окажет её, потому что это то, кто она есть, это вся её суть. Это то, почему она выбрала эту профессию, несмотря на шуточки, которые она отпускала в баре. Леда быстро натянула лямку рюкзака на второе плечо, чтобы он не мешал, и почти бегом двинулась к протянутым на асфальте ногам.

Увидев человека, она ахнула. Это был Дэн, бродяжка, постоянно околачивающийся в этом районе. Безобидный, всегда с лучезарной бессмысленной улыбкой на лице, постоянно сбегающий из приюта для бездомных. Леда знала его, не раз отводила назад в приют, потому что у парня было не все в порядке с головой и он был совсем один на этом свете. Леда каждый раз разговаривала с ним и регулярно приносила ему еду. Сейчас Дэн не улыбался, он таращился на Леду выпученными глазами, а пальцы его правой руки зажимали левое плечо. Сквозь грязные пальцы текла кровь.

– Дэн! – воскликнула Леда. Она поспешно присела рядом с ним на колени и попыталась осторожно отвести его руку, чтобы взглянуть на рану. – Что случилось, Дэн? Кто это сделал с тобой?

Ей на миг показалось, что на его побелевшее лицо возвращается прежняя пустая улыбка – в сочетании с устрашающей бледностью и кровью на его руках эта улыбка была бы жутким зрелищем – но нет, лицо Дэна только исказилось в короткой болезненной гримасе. Он не говорил ни слова и только без конца мотал головой из стороны в сторону. Его ладонь словно приросла к раненому плечу и Леде пришлось приложить всю свою силу, чтобы отодвинуть скрюченные окровавленные пальцы.

– Ладно, ладно, Дэн, – тихо шептала она, щурясь, чтобы лучше разглядеть рану. – Тише, успокойся. Сейчас я помогу тебе. Все хорошо, тебя никто не тронет. Дай мне просто…

Она оборвала себя на полуслове, увидев рану. Плечо Дэна пересекали пять красных глубоких борозд, как будто его полоснули всей пятерней. Леда мрачно нахмурилась. Это было либо то же животное, которое напало на маленькую Рину, либо маньяк с медвежьими когтями вместо ногтей. Дикого животного в городе очень не хотелось. Маньяка – еще меньше. Порезы были очень глубокими, а судя по вялости раненой руки, могли быть задеты сухожилия.