Текст книги "Жить в твоей голове (СИ)"

Автор книги: teamzero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

– Леда. – предупреждающе произнес Кай, почти не разжимая губ.

Она слишком рисковала. Он мог позволить прету уйти, но ребенок или нет – он оставался голодным духом и теплая живая плоть Леды могла показаться ему куда более заманчивым угощением, чем печенье в её руке.

– Бери. – все тем же мягким, мирным тоном Леда подбодрила маленького прета, намеренно игнорируя стоящего рядом с ней Кая, натянутого и напряженного до предела.

Время вдруг замедлилось, расширилось вокруг них, как масло, пролитое в воду – а затем вновь резко сузилось до своего привычного течения. Маленький прет неуверенно протянул руку и быстрым вороватым движением цапнул печенье из руки слегка вздрогнувшей Леды. С этой своей добычей он, видимо, решил пойти на риск, потому что с невероятной скоростью развернулся и выскочил сквозь разбитое окно размытым пятном голода, облегчения и страха.

От резкого движения что-то вывалилось из его кармана. Упало на деревянный пол с коротким недовольным стуком. По рукам Кая потекли волны гусиной кожи. Этот предмет на полу занимал куда больше места в темноте перед его глазами, чем ему бы полагалось, судя по звуку от его падения на пол.

– Что это та… – начала спрашивать Леда, но её оборвал резкий от напряжения голос Киры.

– Все назад, немедле…

Громкое шипение заглушило её слова. Кай услышал, как тихо, удивленно ахнула Леда. Запах озона расцвел в воздухе покалывающим ноздри цветком. Пол слегка задрожал от прокатившейся по нему вибрации. Посреди комнаты что-то происходило, но Каю сложно было уловить мельтешащие образы. Сердце Леды забилось часто и испуганно. Ему вторило сердце Киры и тревога старшей женщины вселила ответную тревогу в Кая.

– Это компактный минипорт. – отрывисто проговорила Кира, будто угадав раздражение Кая от того, что он не может собрать воедино картину происходящего из рассыпанных в его темноте паззлов. – Видимо, претеныш случайно активировал его, когда выронил.

– Что это значит? – встревоженно спросила Леда.

– Минипорт – это временная точка входа в другое измерение. – ответил ей Кай. И встревоженно добавил: – Единственный известный мне зарегистрированный артефакт для создания минипорта был у Валигора. Как он оказался у претов?

– Возможно, сейчас мы это узнаем. Минипорты устроены таким образом, что если ими уже пользовались, при последующем включении они прокручивают краткую запись каждого последнего использования. Кажется… да, вот оно.

Сырую прохладу комнаты понемногу заполняли набирающие громкость звуки.

– Грязный предатель! – прозвенел слегка искаженный голос Зоры и у Кая встали дыбом короткие волоски на шее от дурного предчувствия.

Сдавленные возгласы, глухие удары. Явственные звуки борьбы.

– О боже мой… Рем… – полный ужаса шепот Леды, совсем близко.

Внутри Кая жарким ветром разрасталось бешенство от неспособности увидеть то, что отражалось в зеркале открытого портала. Он мог лишь слушать. Хриплое сдавленное дыхание. Звуки ударов. Резкий злой свист энергетического оружия. Короткий, оборвавшийся посередине возглас Зоры.

– Куда они пропали? – истерические нотки в голосе Леды. – Он толкнул их! Куда они пропали? Куда ведет этот портал?

Паника в её голосе проникла под кожу Кая, свернулась там скользкой холодной змеей. Беспомощное молчание Киры наполнило холодом пропасть, образовавшуюся внизу его живота. Кай быстро соединил полученные огрызки информации. Зора нашла брата Леды, но кто-то предал их. Кто-то, заполучивший артефакт Валигора и заманивший их обоих в ловушку. Отправивший их в неизвестное измерение. Вопрос о том, как артефакт минипорта попал к претам, больше не волновал Кая.

– Я иду туда. – голос Леды, испуганный, решительный, непреклонный.

– Нет, мы не знаем, в какое измерение ведет портал и…

– Там мой брат! – Леда перебила Киру с неожиданной яростью. – И я отправляюсь за ним.

Движение воздуха. Испуганный голос Киры. Волосы Леды задевают щеку Кая, когда она бросается к порталу мимо него, и он не к месту думает, что они длинные, намного длиннее, чем у той девочки, какой она была в девять лет. Кай хватает её за куртку, но кожаный рукав скользит сквозь его пальцы. Ему показалось, что она специально выдернула руку. А потом показалось, что она наоборот ухватила его пальцы, увлекая его за собой.

Так или иначе, он провалился в гудящий неизвестностью зев портала. Только пальцы его уже сжимали пустой воздух. Портал проглотил их обоих, но Кай слишком хорошо был знаком с работой минипортов. Они прошли сквозь него не одновременно, а с задержкой в несколько секунд, и это значило, что портал может выплюнуть их где угодно. Например, в мире людей, но: Леду в Африке, а Кая – на Северном Полюсе. Одного – на вершине Эвереста, другую – посреди океана. Её – на Меркурии, его – на Венере.

Проблему усугубляло то, что Кай знал: портал не ведет в мир людей.

Потому что он уже чувствовал его. Запах.

Так пахло только одно проклятое, прокаженное измерение.

Запах гари и пепла.

Но не огонь. Холод.

Пекло.

========== Часть 6 ==========

Темнота пахла дымом и гарью. Запах проникал в рот, сажей въедался в слизистую, облеплял стенки горла тошнотворной копотью. Все еще не в состоянии открыть глаза, Леда тяжело перевернулась на живот и натужно сплюнула вязкую, тянучую слюну, но избавиться от мерзкого привкуса во рту так и не удалось. Головная боль била тяжелыми ударами по вискам. Прошло несколько ленивых, растянутых, как жевательная резинка, секунд прежде, чем она поняла, вернее, вспомнила, что с ней произошло.

Итак, она прошла через портал, ведущий в неизвестное измерение. Хватило же мозгов. Тошнило почти так же сильно, как и после первого перехода между мирами, но сейчас, по крайней мере, никто не пытался разбить ей челюсть. “Пока что”, угрюмо уточнил тревожный голосок в голове. Тошнота, судя по всему, не собиралась покидать её тело естественным путем, а наоборот, зарылась поглубже и свернулась отвратительным тяжелым комком у основания её горла.

Это была не такая уж и хорошая идея.

Мысль стучала в мозгу, давая подзатыльники проштрафившемуся здравому смыслу. Леда должна была разыскать брата и помочь ему, это не обсуждалось, но возможно – возможно – стоило все же сделать это несколько иначе.

Леда собралась с силами и разлепила тяжелые, припухшие веки. И ничего не увидела. Глаза щипало и пекло, будто она засыпала туда раскаленный песок, а потом долго смотрела на солнце, только вот никакого солнца тут не было. Здесь ничего не было. Её окружала стена серого, плотного тумана, влажного и лениво шевелящего дымными завитками, подобно волнам неестественного, неправильного моря. Леда не видела даже поверхность, на которой лежала. Её ладони, которыми она упиралась сейчас в землю, были смутно видны сквозь окутавшие их клочья тумана, и земля под ними, по крайней мере, точно была – Леда чувствовала её под своими пальцами: твердую, гладкую и очень холодную.

Собрав в кулак всю свою волю, Леда направила её на приказ своему вышедшему из-под контроля телу подняться на ноги. Получилось далеко не с первой попытки. Ноги дрожали и предательски подгибались, а тошнота зашевелилась внутри потревоженным пчелиным роем. Кое-как приняв вертикальное положение, Леда предприняла еще одну попытку осмотреться и постараться понять, куда же она все-таки попала.

Бесполезно. Туман окружал её со всех сторон, сколько ни вглядывайся, он сгущался и двигался с жутковатой целенаправленностью, будто живое существо. Тут было невыносимо холодно. Леда пробыла здесь не дольше нескольких минут, а руки и ноги уже онемели и болели от холода.

Сейчас, оказавшись по эту сторону портала, Леда с ужасом осознала, что понятия не имеет, что ей делать дальше. Кай не пошел следом за ней – это было очевидно, принимая во внимание тот факт, что его рядом с ней не наблюдалось. Что ж, хоть кто-то из них оказался достаточно благоразумен. И то, что его отсутствие внезапно укололо сильнее, чем должно было бы, говорит лишь о том, что Леда окончательно повредилась в уме. Если разобраться, то он и не обязан был идти сюда следом за ней.

А вот у нее выхода не было. Потому что где-то здесь, в этом холодном мире живого тумана, томится её младший брат – и кто знает, в каком он сейчас состоянии. Леда содрогнулась от одной только мысли, что Рем может лежать сейчас где-то в этом сыром влажном мареве, раненый или при смерти. Усилием воли Леда прогнала подальше эти мысли.

Она совершенно не представляла себе, что делать дальше и где искать брата. Тем не менее, звать его абсолютно не хотелось. Леда нутром чувствовала, что в этом месте не стоит шуметь.

Она наобум сделала несколько неуверенных шагов в стену тумана, вытянув перед собой руки, будто слепая. Руки подрагивали; у Леды из головы не шла жутковатая мысль о том, что будет, если её вытянутые в неизвестность тумана пальцы наткнутся на что-то. Или на кого-то.

Туман неохотно расступался перед ней, пуская её дальше, но Леду не покидало смутное ощущение, что это не она идет сквозь туман, это туман засасывает её в себя, заворачивает её в свою эфемерную плоть. Она сделала еще несколько медленных шагов и остановилась, прислушиваясь. Ей показалось, что кто-то шепчет вдалеке, в гуще тумана, но как только она напрягла слух, неразборчивый шепот затих. Леда с усилием сглотнула.

При ней не было никакого оружия. Скальпель остался в сумке, а сумка – в доме Кая. Если говорить совсем уж начистоту, самым лучшим оружием был бы сам Кай, только вот он предпочел остаться в своем доме, там же, где и её скальпель. Леда не сразу прогнала из головы трусливую мыслишку-надежду, что Кай все-таки отправится искать её, потому что она нужна ему для контроля над демоном. Ведь нужна? На секунду перед глазами Леды промелькнуло подсмотренное воспоминание, в котором маленький девятилетний мальчик резал себе вены, чтобы вместе с собой убить и поселившееся в нем чудовище. Кто спас его тогда? Кто остановил кровь, которую он терял с пугающей скоростью? Леда пообещала себе, что спросит у него об этом – если, конечно, выберется отсюда.

В следующий миг все мысли разом выдуло из её головы. В тумане послышался очень отчетливый звук. Больше всего он походил на долгий шумный выдох. Совсем близко. Леда застыла на месте и затаила дыхание, изо всех сил прислушиваясь, и вглядываясь в проклятый туман до рези в глазах. Вот оно: странный вздох снова повторился. Леда стояла, как вкопанная, а туман вокруг нее угрожающе густел, становился темнее, плотнее. Его влажные грязно-серые щупальца завивались вокруг Леды ленивыми пульсирующими кольцами.

Следующий выдох раздался совсем рядом, слишком близко, и Леда подскочила от испуга, а её волосы взметнулись в воздух от порыва ветра, хлестнувшего её по лицу. Как будто кто-то огромный стоял в тумане прямо перед ней и сейчас с силой выдохнул ей в лицо. Но этот ветер-выдох не заканчивался, он все набирал и набирал силу. Звуки, которые Леда поначалу приняла за вздохи, изменились, в них появились тихий присвист и гул, и Леда с запозданием поняла, что это были вовсе не вздохи, а очень короткие порывы ветра, каких ей до сих пор никогда не доводилось ощущать.

Ветер становился все сильнее. Её собранные в хвост волосы трепыхались по воздуху черными змейками, полы куртки раздувало и Леда схватила их руками, наклоняясь вперед, чтобы противостоять нарастающим порывам странного ветра. От силы, с которой эти воздушные потоки били в её лицо, Леда начала задыхаться, глаза моментально высохли и будто покрылись шершавой пленкой. Она сделала пару шагов назад, не сумев устоять против напора этого ветра. А он все крепчал, и в конце концов Леде пришлось опуститься на колени и скорчиться в позе эмбриона, отчаянно скребя пальцами землю в поисках хоть чего-то, за что можно было бы ухватиться.

Она уже ничего не видела и не слышала, ураганный ветер ревел вокруг нее голодным чудовищем, лицо горело от боли, причиняемой жестокой силой этих необъяснимых воздушных потоков. Леду швырнуло в сторону, кубарем покатило по земле, будто перекатиполе, пока её спина не врезалась во что-то твердое. Сила удара напрочь вышибла из нее дух, а когда она снова смогла дышать, то обнаружила, что её столкнуло с деревом. За это дерево Леда, не долго думая, уцепилась с отчаянностью утопающего. Чудовищные порывы ветра почти отрывали её от земли и, если бы не это дерево, Леда уже давно парила бы высоко в воздухе. До тех пор, пока ветер не утих бы и она бы неминуемо разбилась. Ветер злобно выл и свистел в её ушах и Леда закричала – от страха, боли и непонимания – но даже не слышала свой голос сквозь этот адский свист и грохот.

Все закончилось внезапно. Леда вдруг услышала свой крик – резко и сразу, будто кто-то взял сверхъестественный пульт управления и включил звук. Она тут же заткнулась, потому что звук собственного крика вдруг испугал её едва ли не сильнее этого ужасного ветра.

Все изменилось. Чем бы ни был этот ветер, теперь он закончился и унес с собой туман, выдул его из этой местности, будто гигантской воздуходувкой. Леда увидела, что находится в лесу. Деревья с серыми иссохшими стволами, бессильные напитать почерневшие, скрученные в болезненные жухлые трубочки листья. Вверху, над кронами этого больного темного леса, виднелось небо, пустое – ни луны, ни звезд, ни тем более солнца – и тяжелое, закрытое разбухшими тучами со свинцовыми брюхами.

Леда осторожно поднялась на дрожащие ноги. В коленях было горячо, будто туда налили кипятка.Тяжело и хрипло дыша, Леда оглянулась вокруг себя. Она стояла на опушке этого неприветливого черного леса. Сухая листва пощелкивала на иссушенных ветках – с таким звуком сгибаются поврежденные суставы. Пошел снег, падал бесформенными серыми клочьями, и бесшумно оседал на покрытую потемневшей травой землю. Вернулся запах гари. Несколько снежинок упали на лицо Леды и тогда она поняла, что это никакой не снег. С темного, свинцового неба на землю падали холодные хлопья пепла. Ладони Леды, которыми она хваталась за ствол дерева, оказались вымазаны в чем-то, очень напоминающем золу. Она вытерла ладони о джинсы и тогда это случилось.

Первый толчок, от которого нервно, суетливо вздрогнула земля. Леда снова ухватилась за дерево, не понимая, что происходит. Новый толчок, сильнее, и земля завибрировала под ногами, будто кто-то ударил по ней снизу гигантским кулаком. А потом раздался звук. Резонирующий, пробирающий до костей трубный стон, прокатившийся жутким эхом в верхушках покрытых золой и пеплом деревьев. Леда в испуге присела, втягивая голову в плечи и прижимаясь спиной к черному дереву, будто надеясь просочиться внутрь него.

Еще толчок. Только теперь уже было ясно, что земля дрожит вовсе не от подземных ударов. Она дрожит от чьих-то чудовищных шагов. Все ближе. От нового трубного звука, этого не принадлежащего никакой реальности низкого и гудящего зова, завибрировала каждая косточка в теле. Нечто, какоето невообразимо огромное существо, медленно и степенно продвигалось сквозь лес позади Леды, сотрясая землю своими чудовищной тяжести шагами. Оно звало кого-то, и издаваемые им звуки пробуждали первобытный ужас в душе. Шаг – толчок – дрожь в земле. Леда вжималась спиной в дерево, до боли вытаращив глаза, но не смела обернуться туда, где двигалось это существо. Сердце разрослось и заполнило собой всю грудную клетку, оно панически стучало в горле и кончиках пальцев. Дыхание превратилось в полузадушенный хрип, который Леда изо всех сил старалась сдержать. Только одна мысль сейчас билась в её пылающей голове: существо не должно увидеть её, а она не должна увидеть его. Если она увидит, что идет по лесу позади нее – она не сможет жить дальше. Леда понятия не имела, что значило это ощущение, но знала это совершенно точно.

В голове неслись совершенно дурацкие, отрывистые мысли, мешанина из въевшихся наизусть кусков лекций в медицинском колледже, песни Zombie группы The Cranberries, и детских стишков, которые любил бормотать Дэн каждый раз, когда она снова отводила его в приют. Ни единой молитвы, если не считать застрявшего в голове жалкого призыва “Господи Иисусе”, безбожно перемежавшегося с текстом влезшей в голову песни и глупых стишков.

Но вот все затихло. Земля все реже, все слабее вздрагивала под её окаменевшим телом. Больше не слышны были жуткие стоны. Это существо, чем бы оно ни было, ушло, не заметило Леду. Оно ушло, и не увидело её, и она осталась жива. Все тело обмякло, превратившись в кисель, каждая мышца сокращалась в неконтролируемой дрожи. По щекам безостановочно катились слезы, которые Леда почувствовала только сейчас. Она закрыла ладонями рот – потрескавшиеся сухие губы, влажная от слез кожа – и закрыла глаза. Все тело содрогалось в сильнейших судорогах, пытаясь выпустить наружу чудовищное давление пережитого стресса.

Нельзя было здесь оставаться. Нужно уйти как можно дальше от этого места, из этого леса, на случай, если эта громадная тварь вернется. На случай, если она тут не одна.

Леда в очередной раз поднялась на ноги, держась исключительно на упрямстве и силе воли. Судорожно прислушиваясь, она сделала несколько неуверенных шагов. Подошла к стене из шипастых кустов. Пути было два: либо сквозь эти кусты, либо в ту сторону, куда ушло неизвестное существо. Леда не стала думать дважды.

Она набрала в грудь побольше воздуха, будто перед прыжком в воду, и решительно вломилась в стену из переплетенных веток и сучьев. Тонкие цепкие веточки хватали её за одежду, будто костлявые руки стариков; щеку обожгло огнем, когда одна из веток оцарапала кожу, и Леда рефлекторно прикрыла глаза, чтобы защитить их. На каждый шаг вперед приходилось по два шага назад, когда сплетение веток оказывалось слишком плотным, чтобы пробиться сквозь него.

Заросли кончились резко и сразу, и Леда едва не упала от неожиданности, когда её тело больше не встретило препятствия на своем пути. Она остановилась, часто моргая и жмурясь. Леда стояла на вершине небольшого холма, а внизу, на покрытой серым снегом-пеплом лысой равнине раскинулось небольшое озеро. За озером виднелся новый участок черного леса, над верхушками которого маячили в тумане неприветливые горные вершины.

Покрытое коркой льда озеро приковало к себе внимание Леды. Там, посреди этого серого безмолвия, стояли двое людей. Отсюда было тяжело разглядеть их, но Леда видела, что это мужчина и женщина. Необъяснимое тревожное чувство охватило Леду от их вида, но она не стала его анализировать. В мире, подобном этому, тревожное ощущение было показателем нормы. Ручаться она не могла, но думала, что это были Зора и её брат. Нужно пойти туда, и проверить.

Леда начала осторожный спуск, опасливо пригибаясь, как будто это могло сделать её менее заметной на лысом склоне холма. Двое на озере стояли к ней спиной и не двигались. Когда Леда подошла к озеру, то смогла различить черную одежду и короткие волосы женщины, ей даже показалось, что она узнала куртку Рема.

Леда осторожно ткнула носком ботинка ледяную корку на воде. Лед недовольно скрипнул, но ощущался прочным. Леда сделала глубокий вдох и решительно ступила на лед. Она медленно приближалась к людям на середине озера, но когда они стали видны немного лучше, порывом ветра взметнуло осевший на льду пепел. Леда поспешно зажмурилась, но немного пепла успело попасть в глаза, которые тут же запекло. Леда вскинула руки к лицу и с силой протерла глаза.

Когда она смогла открыть их, все немного расплывалось и глаза пощипывало. Из них снова текли слезы, на этот раз всего лишь рефлекторная попытка организма прочистить запорошенную слизистую. Леда моргнула раз, другой.

Двое людей на льду никуда не исчезли, но теперь Леда отчетливо видела, что это не её брат, и не Зора. Они стояли к ней спиной, но выглядели теперь совсем иначе. Мужчина, высокий и широкоплечий, с густыми каштановыми волосами, в старых джинсах и коричневом пиджаке с заплатами на локтях. Женщина рядом с ним, темноволосая, стройная, в пестром платье. Леда смотрела на них, и её сердце само по себе начало отбивать нестройный ритм, все быстрее и быстрее. Мужчина склонил голову к женщине, которая шевельнулась, слегка повернувшись, так, что стал виден покрытый мукой передник на её пестром платье.

Губы Леды раскрылись. Дыхание будто кто-то высосал. Она смотрела и смотрела на этих двоих людей в десяти метрах от нее. Леда попробовала заговорить, но голоса не было. Она сглотнула пересохшим горлом, сдавленно поймала ртом ускользающий из легких воздух.

– Мама? – хрипло, неверяще, надломленно. Вопрос ребенка из зеркала прошедших лет.

Женщина слегка повернула голову при звуке её голоса. Леда видела её профиль и воздух застрял где-то в горле, отказываясь двигаться дальше, в легкие. Она никогда не забыла бы этот профиль. Черты этого лица она несла с собой сквозь года, иногда она видела их в отражении в зеркале, она видела их в глазах своего брата. Слезы катились и катились, но Леда не замечала их, просто перестала обращать внимание.

Она не знала, как это возможно, но ей не было до этого дела. Она дважды прошла сквозь врата разных миров, так почему же считать невозможным, что в этом мире она увидела родителей? Кто знает, куда мы уходим после того, что люди называют смертью? Что, если уходя из одного мира, мы просто переходим в другой? Что, если это действительно её родители? Потрясенная и шокированная, Леда закрыла свой разум от другой, тревожной мысли: если это её родители, то почему они именно здесь, в этом смердящем гарью и запорошенном пеплом мире?

Они зашагали прочь от нее, все дальше по льду.

– Нет. – лихорадочно прошептала Леда. – Нет, нет, стойте. Стойте!

Она пошла за ними, шаг, другой, еще, быстрее и быстрее, пока её движение не перешло из быстрой ходьбы в бег. Она бежала за ними, забыв обо всем на свете. Она бежала за ними, потому что они уносили с собой её юность, её убежище, её счастье.

Леда почти догнала их, когда они внезапно остановились. Леда тоже затормозила, сделала еще несколько неуверенных шагов к ним. Они все не оборачивались и это нервировало Леду. Она хотела, нет, ей нужно было увидеть их лица, увидеть их глаза.

– Мама? – прошептала Леда, окончательно останавливаясь. – Папа?

Ей вдруг стало холодно. Еще холоднее, чем прежде. Две застывшие фигуры перед ней не шевелились, но она знала, что они слушают её. Что-то очень тихо, мелодично прозвучало в воздухе, словно нежный перезвон крохотных колокольчиков. И тогда они обернулись. Леда невольно сделала шаг назад.

Двое существ перед ней были похожи на её родителей, но это были не они. О нет, совсем не они. По их белоснежным лицам без конца протекала нервирующая рябь, будто их кожа была соткана из струй текущей воды. На месте глаз зияли черные пульсирующие провалы. Рты у обоих тонкие, омерзительного кроваво-красного цвета.

Леда попятилась спиной, подальше от них, но они больше не стояли на месте, теперь они шли за ней, и Леду обуял невыразимый, тошнотворный ужас. Она пятилась, они наступали, все быстрее, а она не могла развернуться, чтобы бежать от них – потому что не смела выпустить из виду этих призраков, этих непристойных двойников двух самых дорогих людей в её жизни. Их красные губы одновременно раздвинулись, открывая черные клубящиеся дыры в том месте, где должен был быть рот. А потом они завизжали – отвратительный, высокий звук, будто металл, царапающий по стеклу.

Леда закрыла уши руками, не в силах вынести этот оглушающий тошнотворный звук. Но он все равно проникал в её мозг и жег изнутри каленым железом. А призраки перед ней задвигались, будто стоп-кадры фильма, дергаными резкими движениями перетекая из одного места в другое. Их окутал черный туман, скрывающий жуткие нечеловеческие лица, но звук не стихал. Они оба потеряли форму, стали полупрозрачными, потемнели и вдруг превратились в черный дым, который понесся на Леду угрожающим вихрем.

Этот дым как будто состоял из тысяч мелких черных насекомых, и, сопровождаемый невыносимым скрипящим визгом, несся на Леду. Дым двигался так быстро, что она не успела отскочить, и это движущееся черное марево проскочило сквозь нее, протянув болезненную ленту леденящего холода через её сердце. Леда всхлипнула, задохнувшись воздухом, и рухнула на колени, закрывая голову руками, сотрясаясь всем телом.

Она не знала, сколько просидела так, одна, на этом жутком озере, покрытом серым льдом, прислушиваясь к шепоту подступающего безумия. Леда просто сидела, обхватив голову руками, и смотрела на свою тень. Она не думала, откуда взялась эта тень, ведь тут не было никакого источника света, который помог бы её отбросить. Но тень была, и Леда смотрела на нее, на знакомые очертания своего тела в этой темной форме на льду. Почти не чувствуя своего тела, она наблюдала за движением тени, смотрела, как её дымчатое отражение на льду отнимает от головы руки и обхватывает ими себя за плечи. Смотрела бездумно и отстраненно, а какая-то мысль, очень тяжелая и нежеланная, билась о задворки её разума, пытаясь прорваться в её сознание. И когда она, наконец, оформилась в её голове, Леда все еще продолжала неотрывно смотреть на свою тень, укачивающую себя в кольце из собственных рук.

Ведь её собственные руки были все так же прижаты к голове.

На одну короткую секунду из мира исчезли все звуки. Только тихий шум в ушах. А потом Леда отняла руки от головы, но тень не повторила её движение. Она продолжала обнимать себя за плечи и тогда Леда с ужасом поняла, что тоже чувствует это давление. Будто становящийся все более узким обруч обхватывал её плечи. Он давил и давил, и вот терпимый дискомфорт сменился настоящей болью. Леда тихо вскрикнула, заскребла руками по плечам, пытаясь ослабить давление – но там ничего не было. Её сдавливало до треска в костях, но на её теле не было ничего, что её держало бы, никаких оков, которые можно было бы сорвать.

Леда вскочила на ноги, лихорадочно ощупывая плечи. А тень подползла ближе к ней, из её туловища вытянулись ленты-щупальца и поплыли по серому льду все ближе, к ней. Леда отпрянула назад – без толку, темные щупальца следовали за ней неотрывно, потому что были частью её собственной тени.

На нее нападала её собственная тень.

Это казалось настолько сумасшедшим, что Леда расхохоталась бы – если бы у нее не болело так сильно все тело. Щупальца оборачивались вокруг туловища тени, и Леда чувствовала невыносимое давление в тех же местах на своем теле.

Раздался сухой резкий треск, будто холостой выстрел, и на один безумный миг Леда подумала, что это сломалась какая-то из её костей. Но это была не кость. Это был лед. Темные трещины змеились по льду во все стороны, ширились, сопровождаемые резким пощелкиванием.

Сердце Леды пропустило удар, а со следующим ударом лед под её ногами разверзся, обрушивая её в черную пучину неизвестности. Леда взвизгнула, ожидая погружения в ледяную воду – но под этим льдом не было воды. Руки Леды бешено замолотили по укрытому пеплом льду и нечеловеческим усилием она смогла зацепиться за ледяную корку, впиваясь в лед посиневшими пальцами, обламывая ногти.

А внизу, под её болтающимися в невесомости ногами, бурлила черная пустая тьма. Она пульсировала, будто огромный отвратительный орган, мерцала и переливалась, и оттуда, из недр этой ужасающей черной дыры, неслись приглушенные звуки, от которых стыла кровь в жилах и поднимались дыбом все волосы на теле. Сквозь мерный пульсирующий гул Леда отчетливо слышала доносящиеся из глубин этого черного небытия сдавленные, отчаянные крики, стоны, вой и иногда – жестокий, ликующий хохот.

Все существование Леды сейчас собралось в одну-единственную мысль и цель: она не должна упасть. Она не должна упасть. Там, внизу – что-то, куда более страшное, чем самые жестокие пытки, более страшное, чем сама смерть. Если она упадет… Леда не знала, что будет, если она упадет – но одна мысль об этом превращала её в пылающий сгусток ужаса и паники.

Её пальцы скользили по льду. Леда закричала. Мизинец правой руки соскользнул, острые края льда над дырой оставили глубокие порезы на остальных пальцах правой руки, но Леда даже не почувствовала боли. Она разожмет пальцы только в том случае, если лед попросту отрежет их от её ладони.

Но лед не собирался резать ей пальцы, он поступил еще хуже: участок, за который она хваталась правой рукой, обвалился, и её рука соскочила, взметнувшись над черной пропастью. Леда закричала и ей показалось, что одновременно с её криком из чудовищной черноты под ней взмыл ввысь новый раскат ужасающего хохота.

Она отчаянно пыталась снова дотянуться правой рукой до льда, но ничего не получалось, а левая рука скользила все быстрее и быстрее. Животный ужас заставлял её сжимать ободранные до крови пальцы, но это не помогало и Леда чувствовала, как тянет, всасывает её в себя ледяная чернота, пронизанная воплями боли и хохотом.

Время перестало существовать. Леда видела кусок свинцового неба высоко, так высоко над собой. Там, в этом мрачном поднебесье, пролетала далекая птица, и вдруг зависла в воздухе, потому что времени больше не было. Леда смотрела на нее и знала, что эта птица останется там навечно, а она сама соскользнет в темноту и это будет хуже, чем смерть.

Лед выскользнул из её пальцев и на одну короткую вечность Леда зависла в невесомости между этим свинцовым небом и бурлящей пустотой. А когда она, наконец, начала падать – её поймали.

Чьи-то пальцы жесткими тисками обернулись вокруг её кисти с такой силой, что кости запястья протестующе скрипнули. Полностью потеряв осознание реальности, Леда смотрела на эти затянутые в перчатку пальцы на своей руке. Она больше не осознавала себя. Была рука, которая когда-то принадлежала ей. Была еще одна рука, которая удерживала её над пропастью.

А потом эта рука властно потянула её вверх.

И когда Леда вновь ощутила под своим дрожащим телом холодную и такую восхитительно твердую поверхность, время переродилось, ожило и вновь вернулось. Разъединенные пазлы собрались воедино, чтобы снова стать Ледой Кардис, медсестрой, двадцати девяти лет отроду.

Вместо дыхания получались только жалкие, слабые всхлипы. Несколько благословенных секунд Леда не думала ни о чем, кроме успокаивающей твердости под собой и упоительного ощущения золы на колючей поверхности льда.

Лед скрипнул от постороннего движения, и Леда, наконец, вспомнила, что она тут не одна. Испуганным быстрым движением она перекатилась на спину и села, отползла подальше, отталкиваясь локтями и пятками.

Возле нее, и в опасной близости к дыре во льду, стоял (предположительно) человек. Он был высоким и это все, что Леда могла сказать о нем. Он весь, с головы до пят, был закутан тканью. Его ветхая рубаха и штаны перепоясаны лентами ткани, а сверху наброшен залатанный плащ. Руки скрыты перчатками, голова обмотана не первой свежести тряпками. Прорезей для глаз нет. Он походил на мумию, которая по ошибке выбралась из своей гробницы и решила размяться. На бедре “мумии”, впрочем, виднелись ножны, за спину переброшен лук, а над плечом выглядывает колчан со стрелами.