Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 26 страниц)

– Так вот, я могу помочь тебе. Сделать выгодное предложение, так сказать, – пропела Гермиона. С каждой секундой ей становилось всё лучше и лучше, а настроение росло в геометрической прогрессии.

Риддл молчит, но Гермионе и не нужен был его ответ.

– Как насчёт того, чтобы тебя оставили в школе, как Хагрида? Допустим, обвинили бы в нападении на ученицу с целью пытать её. За тебя поручится Слизнорт, и в итоге тебя оставят в школе. Например, помощником завхоза. Как тебя идея, Риддл? Ой, а почему ты так побледнел? Не нравится? – продолжала издеваться она, но парень уже не слушал.

Он смог лишь выдавить из себя подавленное:

– Почему Слизнорт?

Ох, видит Мерлин, она ждала этого вопроса так, как ещё никогда и ничего не ждала.

– Потому что он всё знает, – с затаённым безумством прошептала девушка.

Риддл невольно вцепился руками в ближайшую парту так, что побелели костяшки пальцев.

– Так что тебе лучше делать так, чтобы я не злилась. Иначе мне придётся сделать так, чтобы обо всём узнал не только Слизнорт, но и Макгонагалл. Поверь, если со мной случится хоть что-то, ему придётся тебя сдать. Совесть не выдержит, знаете ли. Думаю, он является единственным слизеринцем, у которого она хотя бы есть, – презрительно усмехнулась Гермиона, наконец отойдя от состояния эйфории. – А мой декан точно не будет с тобой церемониться, – закончила она, окончательно добив Риддла своими словами.

На него было страшно смотреть. Хотя, скорее не страшно, а больно, но только не Гермионе. Слишком долго она мечтала о таком его состоянии, о его подобном выражении лица, и теперь упивалась этим, будучи не в силах насытиться, пожирая глазами каждый сантиметр обезумевших глаз, напряжённых рук, поджатых губ. В тот момент она самой себе казалась сумасшедшей, но ничего не могла с собой поделать, увы. Да и не хотела, если быть совсем честной.

Казалось, Риддл вмиг растерял весь свой актёрский талант и язвительность. В голове билась лишь одна мысль: как он мог допустить подобное? Как? Теперь он в полной мере осознав всю масштабность своей ошибки, и проклинал свою несдержанность в прошлый вечер. И глупость тоже. Позволил себе забыться, отдаться всепоглощающей ярости и… Поплатился. И поплатился так, как не мог представить даже в самых страшных кошмарах. Теперь его судьба была в руках поганой грязнокровки из Гриффиндора.

Голова кружилась, горло пересохло, а перед глазами мелькали разноцветные круги. Он не мог понять, какие конкретно чувства он сейчас испытывает. Злость, раздражение, ненависть? Наверное, всё вместе. А ещё страх.

«Но ведь она гриффиндорка», – уверял Том себя. «Всего лишь маленькая, глупенькая гриффиндорка. Она никогда не сможет сделать мне что-то действительно плохое, её совесть замучает», – несмотря на то, что он всего лишь хотел успокоить себя, сам того не понимая, он попал в самую точку.

Гермиона Грейнджер любила выигрывать, но так ужасно поступать не любила. Просто не могла поступить так с человеком, даже если он является такой тварью, как Том Реддл. Пытаясь возбудить в себе чувство мести и злобы, девушка всё равно никак не могла этого сделать. Да, пусть она и не является мстительной, но это не мешает ей желать для себя спокойной жизни в оставшиеся школьные дни.

– Ты ничего не сделаешь, – сдавленно выразил свои мысли слизеринец.

Несмотря ни на что, девушка всё же вспылила.

– Ты издеваешься? Думаешь, Долор – это детское заклинание? Думаешь, я спущу тебе с рук его использование на мне? – всё больше распалялась она.

Том Риддл же наоборот – успокаивался.

«Если волнуется, – значит есть, о чём» – подумал он, постепенно успокаиваясь. Это облегчение помогло ему произнести холодно:

– Попытку.

Гриффиндорка тоже пришла в себя.

– И тем не менее.

Диалог, который трудно было назвать нормальным, резко прервался и повисла тишина. Если Риддл вернул себе выражение спокойствия и полного умиротворения на лице, то Гермиона всё ещё поджимала губы и смотрела яростно. Так они и застыли, стоя в нескольких метрах друг от друга.

Наконец Гермиона выдавила из себя презрительное:

– Не смей больше натравливать на меня своих дружков. Они не способны на то, чтобы подбросить мне лишние ингредиенты в зелье, – даже в этом они бездарности.

Риддл ухмыльнулся.

– Предлагаешь мне делать это самому? – почти с вызовом спросил он, усмехаясь. Но даже несмотря на то, что теперь всё словно сделалось так, как раньше, как раньше уже не было. Изменилось всё.

«И отнюдь не в пользу Риддла» – едко подумала девушка. А вслух же произнесла демонстративно пренебрежительно:

– Попытайся.

Риддл ухмыльнулся.

– Обязательно.

Комментарий к 3. Но пир большой сегодня в нем —

Дорогие друзья! Сейчас вам может показаться, что это ненормальное поведение главных героев, в частности – самой Гермионы, ведь как она может жить враждой? Очень просто, скажу я вам, – очень просто. В моей работе Гарри вырос, окружаемый всеобщей любовью, в результате чего он стал похожим на Джеймства, – наглым, самоуверенным, эгоистичным и всё в этом роде. Итог вы наблюдаете сами – Золотого Трио нет, все по отдельности. Но о судьбах Гарри, Рона и других гриффиндорцах чуть позднее.

Спасибо за внимание и доброго дня!

========== 4. Звучит зурна, и льются вины – ==========

Гермиона недовольно отряхивалась, направляясь в свою гостиную, чтобы переодеться. Одежда была безнадёжно испорчена. Она думала о том, что всё-таки так неосторожно бросила вызов Риддлу. По крайней мере, это зелье, а точнее – его неудавшийся вариант, ощущался на коже не очень приятно, а одежда, как уже было ранее упомянуто, была безнадёжно испорчена.

На пути ей встретились пара испуганных первокурсников из барсучат, которые, завидев девушку, пронзительно закричали и, не переглядываясь, бросились наутёк в различных направлениях. Видимо, их тоже впечатлила зелёная жижа, которая покрывала тело несчастной Гермионы с ног до головы. После этого происшествия раздражение Грейнджер возросло в разы, а уж о том, что случилось с её настроением после того, как её внешний вид оценил проходивший мимо, наверняка сбежавший с уроков Уизли, и говорить нечего.

Её однокурсник остановился, как вкопанный, явно не зная, стоит ли ему своим глазам. А всё оттого, что они показывали довольно странную картину – железная гриффиндорская староста, любимица Минервы Макгонагалл, смотрела на него хмуро и явно не горела желанием оставаться в положении музейного экспоната на радость парню дольше, чем уже произошло. И, признаться, было отчего. Гермиона выглядела просто ужасно, и это мягко говоря. Она была похожа на зелёного слизня-мутанта, сбежавшего из кладовки Горация Слагхорна.

Уизли изумлённо приоткрыл рот, не в силах выдавить из хоть что-то, кроме нескольких нервных смешков, через несколько секунд переросших в полноценный хохот. Гермиона покраснела до кончиков ушей – несмотря на то, что однокурсник не очень хорошо относился к ней, он всё равно ей нравился. Она нежно лелеяла в себе эту влюблённость ещё с третьего курса, а сейчас… Рон увидел её в таком виде. И всё из-за Реддла!

Последняя мысль разозлила её и Гермиона, грозно взглянув на вмиг притихшего парня, продолжила свой путь. Сжимая кулаки, она вспоминала ухмыляющееся лицо гадкого слизеринца и почти что выла от бессильной злобы. Ух, как же в тот момент была сильна её ненависть! Он опозорил её перед парнем, который ей так сильно нравился! Он опозорил её перед всем классом! Перед всей школой! Перед всем миром!

Гермиона мотнула головой, словно пытаясь отогнать абсурдные мысли. В попытке успокоиться она закрыла глаза и, сама того не ожидая, влетела в кого-то. Тело было достаточно мощным для того, чтобы девушка распахнула глаза от шока, издала ничего не понимающий писк и свалилась на пол. Это было достаточно ошеломляюще, но, подняв глаза, девушка поняла, что всё ещё хуже, чем ожидалось.

На неё свысока взирал Гарри Поттер.

За его спиной пряталась хихикающая блондинка. Но Поттеру было вовсе не смешно. Он со смесью брезгливости и отвращения осматривал свою квиддичную форму, на которой теперь красовались отвратительные зелёные пятна. Он скривил губы и произнёс сквозь зубы:

– Я всегда старался быть непредвзятым и благосклонным и низшим существам и отребьям вроде тебя, но это же просто немыслимо! Лохматая грязнокровка… Почему я вообще должен относиться к этому терпимо?

Гермиона проглотила ком в горле и, опустив глаза, тем самым пытаясь скрыть вмиг покрасневшие глаза, прошептала тихое: «Прости». Поттер пренебрежительно фыркнув и, даже не скрывая своего презрения, махнул палочкой, мигом очищая свою мантию.

Девушка приоткрыла рот. Но ведь по пути она перепробовала все возможные заклинания! И ни одно не помогло! Как он это сделал? Поттер прочитал молчаливый вопрос по глазам, но в ответ лишь скривил губы в ухмылке и сказал:

– Какой бы ты заучкой не была, это тебе не поможет. А знаешь почему? – издевательски пропел он. А потом, увидев слёзы на щеках Грейнджер, удовлетворённо хмыкнул и ушёл. За ним убежала и его спутница, время от времени издавая звуки, похожие на смех бешеной курицы. Они ещё долго отдавались в ушах у Гермионы.

Хотелось прилечь на пол и зарыдать. Горько, от души. Чтобы все поняли, что никакая она не железная, что она человек, что она такая же, как они! Чтобы они поняли и приняли. Но Гермиона этого, конечно, не сделала. Она взяла себя в руки и встала, утирая слёзы, а после продолжила свой путь.

Полная Дама ахнула, увидев девушку, но дверь открыла. Сразу, даже не требуя пароля. Девушка прошла, даже не здороваясь. По лестнице она поднималась из последних сил. Взяв вещи и полотенце, Гермиона зашла в душевую и, опустившись на пол, закрыла лицо руками и заплакала. Ей было наплевать на то, что здесь было достаточно грязно и вообще на то, что это общественная ванная.

Она даже не стала рыться в недрах своей души и разбираться в том, что конкретно послужило причиной такого срыва, но самой себе ответила лаконично: «Всё сразу». И это действительно было правдой. Том Реддл, Рон Уизли, Гарри Поттер, та блондиночка… За что они все её так не любили? Но ответы были очевидны даже ей. За то, что она грязнокровка. За то, что она любит учиться. За то, что она не такая как все.

Но она действительно хотела бы быть такой, как все! Хотела бы смеяться вместе с друзьями, сидя поздним вечером в общей гостиной. Хотела бы спорить с друзьями относительно квиддича. Хотела бы пить сливочное пиво в «Трёх мётлах», будучи беззаботной и весёлой. Она хотела! Но не получается.

«Не знаю, почему», – грустно подумала Гермиона и неуклюже поднялась с места. Её одежда промокла, жижа утекла, но на ней всё равно остались подозрительные пятна. Решив, что она отдаст её домовикам, чтобы они попробовали что-то делать, девушка стянула с себя вещи и вновь встала под воду. Она подставила лицо и холодная вода немного освежила её и вернула в нормальное состояние.

Гермиона простояла так ещё минут пять, после чего замоталась в полотенце и вернулась в комнату. Рухнув на кровать, девушка бессильно закрыла глаза. Как ни странно, пять минут неподвижного лежания дали некий результат и она поднялась с кровати, переоделась в другой комплект и села на край постели. Пара зельеварения была последней на сегодня, а завтра её ждал выходной день. А там – матч по квиддичу, во время которого она сможет отдохнуть от общества своих соседок.

А пока можно сделать домашнее задание и почитать ту книгу, которую она только вчера взяла в библиотеке. Инстинктивно оглянувшись в поисках фолианта, Гермиона поняла, что оставила сумку в кабинете профессора Слизнорта. Она тихо взвыла.

Гермиона не планировала сегодня выходить из своей комнаты даже на ужин, а тут нужно возвращаться обратно в кабинет, идя через всю школу. Наверняка однокурсники, слизеринцы и не только они, будут показывать на неё пальцем и смеяться. А до завтра они бы уже забыли… Кошмар.

Взглянув на наручные часики, девушка вздохнула с облегчением – оставалось ещё двадцать минут урока и она сможет спокойно пройтись до кабинета, дождаться того, когда они выйдут, забрать свою сумку и проскользнуть обратно в комнату. План девушке очень понравился и она встала, бодро потянулась и отправилась в подземелья.

К счастью, по пути ей никто не встретился, кроме дружелюбной пуффендуйки Милли. Та кивнула ей и улыбнулась, а Гермиона ответила тем же. Она уже было прошла мимо, но девушка вдруг окликнула её:

– Гермиона!

Грейнджер мгновенно обернулась и недоуменно приподняла бровь. Девушка помялась, но в конце концов собралась и произнесла, смущаясь:

– Не хочешь пойти с нами в Хогсмид?

Гермиона застыла. Она открыла рот, становясь похожей на рыбу, и покраснела до кончиков ушей. Ни разу за шесть лет её обучения в Хогвартсе ей не поступало подобных предложений. Никто и никогда не хотел проводить с гриффиндорской заучкой больше времени, чем того требует школьное расписание.

А Милли тем временем забеспокоилась и осторожно повторила свой вопрос:

– Так… Ты пойдёшь?

Гермиона, очнувшись, быстро-быстро закивала, словно китайский болванчик. Её собеседница благодарно улыбнулась.

– Ну и отлично! Пока, Гермиона! – сказала девушка и пошла дальше. Гермиона побрела в противоположную сторону.

Как только Милли скрылась за поворотом, Гермиона прислонилась к стене и глубоко вздохнула. Кажется, её жизнь начинает налаживаться. Главное, чтобы её дорогие гриффиндорцы-однокурсники и чёртом Реддл всё не испортили, – это они умеют лучше всего.

Одна мысль о Реддле заставила девушку недовольно поджать губы. Удивительно, как этот человек может выводить непробиваемую Гермиону одним фактом своего существования.

А время всё шло и когда Гермиона спохватилась, оставалось всего несколько минут до конца урока. Девушка поспешила и успела как раз вовремя, – к тому моменту, как запыхавшаяся гриффиндорка прибежала к кабинету, прозвенел звонок. Она попыталась слиться со стеной и сделала это вполне успешно, – её никто не заметил, даже Реддл, который был слишком увлечён отбиванием от назойливых поклонниц. У Гермионы невольно губы растянулись в злой ухмылке.

«Так ему и надо», – мстительно подумала она и вошла в кабинет Слизнорта, прикрыв за собой дверь.

Профессор обернулся на звук и мгновенно его задумчивое лицо посветлело. Он улыбнулся.

– Вы что-то хотели спросить, мисс Грейнджер? – ласково спрашивает он.

Гриффиндорка покраснела от стыда, – она не могла справиться с тем, что взорвала котёл (хоть и не по своей вине) на уроке у любимого профессора. Это было настолько позорно, что девушка панически закрыла лицо волосами и пробормотала, со скоростью света схватив свою сумку:

– Я… Просто забыла сумку, сэр.

Она всё ещё не поворачивается к нему лицом, на что мужчина хмурится и произносит на этот раз строго:

– Мисс Грейнджер, немедленно посмотрите на меня.

Признаться, роль строгого профессора не шла ему от слова «вообще», но Гермиона, будучи не в силах ослушаться учителю, грустно вздыхает и смотрит на профессора.

– Я не слепой и видел, как мистер Реддл бросил в ваш котёл лишнюю веточку лаванды, так что вы не виноваты. Не стыдитесь гнусности других, дорогая, ответственность за это несут они сами.

Цвет лица Гермионы сменился на розовый и было видно, что ей стало легче дышать. Благодарная улыбка в сторону профессора и она произносит смущенно:

– Спасибо, сэр.

Мужчина по-доброму усмехается и отвечает:

– Не за что, мисс Грейнджер. Ступайте.

Гермиона кивает и выходит из кабинета, облегчённо выдыхая. Профессор на неё не злится, – и это просто чудесно. Настроение поднялось ещё выше и обратно девушка пошла уже спокойным, размеренным шагом, уже никого не стыдясь. Слизнорт был прав, – она не была виновата, потому что не она испортила зелье, а Реддл.

Стоило только подумать о нём, как он вылез из толпы, как чёрт из табакерки.

– Наверное, неприятно терпеть такой позор, правда? – Гермиона не обратила на него внимание, даже не остановилась и не посмотрела, но он не сдавался и шагал вслед за ней. – Самая лучшая ученица школы испортила такое банальное зелье! – он явно издевался. Девушка ускорила шаг, всё ещё борясь с раздражением, но этот самый раздражитель не отставал.

Это закончилось тем, что парень схватил её за руку, задерживая, а Грейнджер, взбесившись, выплюнула ему в лицо:

– Да пошёл ты к чёрту, Реддл! – и залепила звонкую пощечину. Он был шокирован по двум причинам: хвалёная гриффиндорка произнесла неуместное в приличном обществе слово и ударила его, Лорда Волдеморта. Но слизеринец быстро опомнился, схватился за щеку и побелел от гнева.

Гермиона побежала, но в скорости Реддлу она определённо проигрывала, – его ноги были явно длиннее её. Ему не составило труда вновь догнать девушку и остановить, но на этот раз другим способом – преградив ей путь.

Она не стала обходить гадёныша и остановилась, выравнивая дыхание. Всё же ей нужно больше заниматься спортом, а то скоро начнёт скрипеть суставами, как её бабушка. Гермиона перевела взгляд на как всегда безупречное лицо Реддла без признака даже капли пота и вновь разозлилась, – она тут почти умерла от усталости, а ему хоть бы хны! Но выразить своё возмущение ей, конечно, не дали.

– Ты что себе позволяешь, Грейнджер? Уже забыла те синяки, да? – он практически шипел. Кажется, ещё секунда и он бы перешёл на парселтанг, – настолько сильна была в тот момент его злость.

Но Гермиона тоже не лыком шита, и ей этот затянувшийся диалог уже встал, как кость в горле. Она горела желанием поскорее его закончить.

– А ты что себе позволяешь, Реддл? – передразнила его девушка. Кажется, ещё никто и никогда не видел его более разгневанным. На этот раз его лицо покраснело настолько, что практически сравнялось цветом со спелым помидором. – Уже забыл про свою возможную перспективную должность лесничего, да? – после этих слов парень отшатнулся и, эффектно развернувшись, скрылся за поворотом с невозможной скоростью, – Гермиона лишь моргнуть успела.

Девушка закрыла глаза и уже во второй раз за сегодня прислонилась к стене. Правда, сейчас это было скорее от усталости, чем от радости. Этот раунд определённо был за ней, но… Сейчас всё изменилось. Это противостояние стало безумно выматывать, возможно, из-за того, что ставки стали в разы выше, да и методы Реддла – намного более жёсткими. Гермиона вздрогнула от воспоминания. Пусть оно в неё и не попало, но лучше от этого не становилось. Девушка попыталась освободиться от удручающих мыслей и подумать о том, что в Хогсмид она пойдёт не одна, как обычно бывало, а с Милли и её компанией.

Как ни странно, это помогло и девушка поднялась и с новыми силами дошла до своей гостиной. Лишь несколько человек мерзко ухмыльнулись при виде неё, но промолчали, что к лучшему, а все остальные либо не заметили, либо сделали вид, что не заметили, тем самым дав Гермионе возможность спокойно проскочить мимо однокурсников.

Кровать была очень мягкой и манящей и Гермиона, даже не сопротивляясь, рухнула на неё и блаженно улыбнулась самой себе. Теперь, когда она была в спокойной обстановке, в безопасности своего небольшого уголка в гриффиндорской башне, девушка смогла вовсю порадоваться тому, что у неё, кажется, появилась та, которую она могла бы сказать не просто «знакомой», а «приятельницей». Это то, о чём она мечтала с самого первого курса. Неужели эта заветная мечта наконец сбудется? Неужели у неё появятся друзья?

Девушка строго одёрнула себя. Рано ещё думать о друзьях. Её просто пригласили в Хогсмид, это ещё ничего не значит. Гермиона чуть не рассмеялась от двусмысленности своей речи. Сейчас она была похожа на девочку, которую пригласили на свидание и она отговаривает себя от глупых мыслей о свадьбе и трёх детях.

Она невольно подумала о Роне и покраснела. Может быть, когда он увидит её в Хогсмиде и поймёт, что она не одичавшая всезнайка, он обратит на неё внимание? Хотя, он наверняка ещё долго будет вспоминать её в этой зелёной жиже. Гермиона погрустнела, но мысленное изображение милого веснушчатое лицо мальчика заставило её вновь воспрянуть духом и подтолкнуло её к исполнении одной безумной идеи.

В её шкафу в ожидании томилось прекрасное платье, которое мама подарила Грейнджер на пятнадцатилетие. Девушка медленно, словно боясь, подошла к шкафу и заглядывает в него, как вор в чужую квартиру – с опаской. Она находит взглядом то самое платье и аккуратно достаёт, стараясь даже не касаться, а после кладёт его на кровать, а сама садится рядом, задумчиво рассматривая.

Оно было на редкость красивым. Тогда мистер Грейнджер решил сделать любимой жене сюрприз и закрыл их клинику на целую неделю, а женщину увёз во Францию. Там получилось так, что они, прогуливаясь по вечернему Парижу, проходили мимо одного шикарного бутика, а миссис Грейнджер совершенно случайно заметила в витрине прекрасное платье нежно-голубого цвета, настолько лёгкое и воздушное, будто смотришь на небо. Она не сдержалась и купила его, отложила, а через месяц подарила дочери. Но Гермиона так ни разу его и не надела.

«Может быть, время пришло?» – подумала девушка, проводя рукой по ткани, приятной нежной коже. «Но куда мне его надеть? Не на ежегодный бал же»

Она никогда не ходила туда, потому что на него пропускались лишь старшекурсники, начиная с пятого курса, а в прошлом году её никто не пригласил, да и засмеяли, если бы она пришла в гордом одиночестве. Именно поэтому Гермиона предпочла отсидеться в своей комнате, пока другие девочки веселились, а потом всю ночь плакать в подушку.

Девушка вздрогнула и решила – на этот раз такого не будет! Да, она придёт одна! Но зато все увидят, что она вовсе не уродливая. Все поймут, что её волосы могут быть красивыми, а мешковатые вещи она носит вовсе не оттого, что у неё некрасивая фигура и кривые ноги, что бы там ни говорили другие гриффиндорки.

В Хогсмиде Гермиона зайдёт в местный магазин одежды, там ей подберут шикарную мантию, а ещё она купит средства по уходу за собой и по усмирению буйных волос. А потом она всем покажет, какая она на самом деле красивая! И в первую очередь… Реддлу. Тьфу! Рону!

========== 5. Гудал сосватал дочь свою, ==========

В последний час перед походом в Хогсмид всё самообладание Гермионы полетело к чертям. Она заламывала руки, нервно металась по комнате, крутилась перед зеркалом, как последняя помешанная на своей внешности «Бимбо», поправляя одежду, а когда осталось десять минут до момента встречи, сорвалась с места и бешеным темпом помчалась вниз, к выходу из школы, боясь того, что они уйдут без неё.

Дыхание Гермионы сбилось, но она, к счастью, успела вовремя. Прямо перед выходом она резко остановилась и пригладила волосы, понадеявшись на то, что пуффендуйцы не поймут, что она сильно торопилась.

Как только Грейнджер вышла из здания, ей в лицо подул холодный ветер. Несмотря на то, что снега ещё не было, на улице уже было по-зимнему холодно. Девушка довольно быстро отыскала Милли и её друзей.

Как только она подошла, другие посмотрели на неё недоумевающе, но Милли мигом развеяла обстановку, радостно воскликнув «Гермиона» и обняв её. Грейнджер застыла, но потом смущенно приобняла пуффендуйку в ответ.

Остальные после этого расслабились, а некоторые даже улыбнулись Грейнджер. Милли представила Гермиону своим друзьям и все оказались хорошими ребятами, которые были довольно дружелюбны с Гермионой, а когда Грейнджер обмолвилась о том, что хотела бы посетить «Шапку-невидимку», Милли и ещё одна девочка-пуффендуйка, Мелани, предложили ей свою помощь. Смущаясь, но понимая, что они наверняка намного лучше понимают в моде, она согласилась.

С такой весёлой и расслабленной обстановкой компания побрела к Хогсмиду. К удивлению Гермионы, она довольно быстро стала «своей» и уже через пять минут она весело смеялась над шутками, которые время от времени выдавал лучший друг Милли, который, судя по взглядам девушки, очень нравился ей. Грейнджер мысленно улыбнулась и пожелала им счастья.

Такой радостной она не чувствовала себя ещё никогда в жизни. Неужели так можно? Веселиться, смеяться, ни о чём не думать и на время забыть об учёбе и книгах? Видимо, можно, чему Гермиона была несказанно рада.

Через некоторое время многие разошлись по разным местам – большинство отправились в «Сладкое королевство» за всевозможными сладостями, кому-то было нужно в «Магазин перьев Писарро» и в другие места, а Гермиона, Милли и Мелани отправились в магазин одежды. Так как многие запаслись платьями и парадными мантиями ещё в октябре, в том числе и Милли с Мелани, они пошли туда в одиночестве. Но скучно им вовсе не было.

По пути девушки всячески пытались расколоть Гермиону и разузнать, ради кого она хочет прийти на бал, да ещё и нарядится.

– А ты будешь покупать и платье, и мантию, или у тебя уже что-то есть? – с любопытством спросила Мелани, когда они уже подходили к магазину.

Гермиона подумала о своём прекрасном платье и улыбнулась мечтательно, что не скрылось от пристального внимания девушек.

– Платье у меня есть, – несмотря на свой счастливый тон, ответила Грейнджер кратко.

Мелани задала вопрос с надеждой:

– Ты же взяла его, да? – на что Гермиона утвердительно кивнула.

Милли забеспокоилась и спросила:

– А ты наложила заклинание, которое не даст ему помяться?

Её опасения оказались отнюдь не напрасными. Гермиона покраснела и пролепетала:

– Нет, я даже не подумала об этом… – она смутилась.

«Глупая, глупая!» – мысленно обругала себя девушка.

Но Милли лишь махнула рукой и с улыбкой сказала:

– Ладно, не волнуйся ты так. Мы мигом разгладим их с помощью одного ну просто волшебного заклинания! – Гермиона с Мелани рассмеялись такой формулировке, а Милли вслед за ними.

К тому моменту они как раз дошли до небольшого здания. «Шапка-невидимка» встретила их благоуханием лаванды и расслабляющей тишиной. Колокольчики, повешенные у двери, зазвенели и через несколько секунд к ним вышла слегка полноватая дама с добрым взглядом карих глаз. Она была одета настолько красиво и гармонично, что Гермиона невольно приоткрыла рот. Наверное, она никогда не будет смотреться также хорошо.

Девочки, видимо, уже привыкли к этому, потому что просто улыбнулись и поздоровались. Женщина представилась и улыбнулась им в ответ, а Гермионе лишь сказала:

– Ты ужасно красивая, а привлекательной тебя сделаем мы, – после этих слов Гермиона наконец очнулась и засмущалась.

Она тоже поздоровалась и поблагодарила женщину, на что та лишь сверкнула глазами и увела девушку куда-то вглубь магазина, за ними пошли и девочки-пуффендуйки. Как оказалось, Гермиону привели в помещение с несколькими зеркалами, которые показывают девушку практически со всех ракурсов. Гриффиндорку поставили на небольшой подиум.

– В чём цель визита? – мадам явно не увлекалась пустой болтовнёй.

Гермиона пролепетала что-то про мантию, а Милли вызвалась расшифровать слова новой подруги.

– Скоро бал, а у Гермионы есть платье, но нет мантии.

Женщина в ответ понимающе кивнула и удалилась. Гермиона, воспользовавшись случаем, быстро наклонилась к Мелани и шепнула:

– Как её зовут?

Пуффендуйка ответила так же тихо:

– Мадам Дюруа. Говорят, что она француженка, но я не уверена.

Грейнджер была удовлетворена таким ответом и вновь встала ровно как раз к тому моменту, когда хозяйка магазина вернулась, левитируя за собой небольшой шкафчик с десятками, предположительно, мантий, самых разных оттенков.

Грейнджер испугалась, увидев такое разнообразие. Она грешным делом даже подумала, что её заставят перемерить их все, но, слава всем богам, у мадам Дюруа и в мыслях такого не было, но Гермиона этого не знала, отчего и покачнулась от шока. Она было оглянулась и попыталась бежать, но её остановили слова женщины:

– Показывай платье.

Гермиона обречённо посмотрела на шкаф с сложенными мантиями и достала платье, а Мелани в мгновение ока вырвала его из рук девушки, разгладила и восхищенно вздохнула, да и не она одна. Милли выпучила глаза и приоткрыла рот, и даже мадам Дюруа слишком неестественно выдохнула.

– Это просто… шикарно! – в конце концов завизжала Милли.

Гермиона вновь раскраснелась, хотя этот цвет уже долгое время не сходил с её лица. Реакция остальных была более спокойной. Мелани покачала головой и сказала, что на балу у неё не будет отбоя от парней, во что Гермиона поверила очень слабо, а мадам чуть улыбнулась и похвалила девушку за хороший вкус. Гермиона поспешила разуверить мадам Дюруа:

– Это мама выбирала.

Но женщина и бровью не повела.

– Тогда передай это своей маме и попроси её почаще подбирать тебе одежду – у неё исключительное чувство стиля, – на что Гермиона смущенно кивнула и прошептала, что передаст.

Мадам оказалось достаточно такого ответа и она приказала:

– Переодевайся.

Гермиона переспросила в недоумении:

– Здесь?

Женщина приподняла идеальную бровь и ответила вопросом на вопрос:

– Почему бы и нет? Ты что, видишь здесь мужчин?

Гермиона отрицательно покачала головой и постаралась сделать всё как можно быстрее. Милли и Мелани предпочли тактично отвернуться и начать рассматривать цвета мантий, а мадам Дюруа была совершенно другого мнения.

– Тебе нечего стесняться. К тому же, я практически уверена, что другого нижнего белья у тебя нет, а идти в таком будет практически оскорблением для твоей мамы и такого роскошного платья, поэтому и эту часть гардероба мы тебе подберём.

Гермиона была шокирована, – она определённо не планировала то, что кто-то увидит её без платья. Очевидно, что у неё не было ни с кем подобных отношений.

А женщина словно умела читать мысли.

– Запомни, дорогая – наряжаться надо в первую очередь для себя, а не для кого-то там.

Гермиона, осознав логичность данного факта, кивнула и натянула вторую лямку платья, стараясь больше не краснеть. Поняв, что платье уже на ней, пуффендуйки практически синхронно обернулись и также синхронно обомлели. Посмотрев в зеркало, Грейнджер поняла, почему.

Это платье сидело на её фигуре прекрасно, – миссис Грейнджер угадала с размером. Но в яблочко она попала не только в случае с ним, – она угадала и с цветом, и с формой, и… В общем, миссис Грейнджер купила для дочери идеальное платье. И даже несмотря на то, что оно было слишком открытым для неё, Гермиона выглядела в нём, как Мисс Совершенство.

Девочки были полностью с ней согласны, а вот мадам Дюруа явно считала, что здесь чего-то не хватает и начала перебирать мантии, раздумывая над цветом и другими параметрами. В конце концов женщина протянула Гермионе прелестную мантию золотистого цвета, которая очень подходила к её волосам.

Стоило ей натянуть мантию, как женщина сказала утвердительно, используя тон, который ясно подсказывал, – возражений она принимать не будет: