Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)

Молча они дошли до класса. Парвати тут же уселась рядом с Фэй Данбар, а на первой парте, где она обычно сидела, нагло развалились слизеринцы. Гермиона осмотрелась и заметила, как профессор Макгонагалл указывает ей на первую парту третьего ряда.

Гермиона удивилась, но виду не подала и покорно уселась туда, куда указала декан Гриффиндора. Слизеринцы посмотрели на девушку презрительно, но не рискнули подать голоса при Макгонагалл, буравящей их грозным взглядом.

Девушка разложила вещи и попыталась поудобнее устроиться на жёсткой скамье. Наконец начался урок.

Прошло уже пять минут, женщина успела закончить объяснения и раздать реквизит, как в кабинет вошёл второй главный старост школы, Том Риддл собственной персоной.

Он особо не церемонился и сказал лишь:

– Здравствуйте, извините за опоздание, – и спокойно прошёлся по рядам в поисках свободного места, которое, как назло, оказалось рядом с самой Гермионой.

Она тем временем сидела с приоткрытым от удивления ртом, являясь точной копией своего декана.

Преподаватель заскрежетала зубами в ярости, но ничего не смогла поделать и промолчала – у старосты действительно могли быть дела.

Парень плюхнулся рядом с ней и девушка смогла разглядеть следы бессонной ночи на его лице – слишком глубокие синяки под глазами и еле заметный зевок в кулак.

Она гордо отвернулась, посчитав его персону недостойной своего внимания, и не заметила, каким взглядом одарил её слизеринец. Изучающим.

Он вновь не спал и думал о ней, и это, кажется уже вошло в привычку. Он даже не раздражался – слишком часто делал это в последнее время и сил уже не осталось. Хотелось просто лечь и отдохнуть.

Наверное, стоит начать пить зелье Сна без сновидений, иначе он где-то нибудь упадёт от усталости.

Ещё и Грейнджер сидит рядом и делает вид, что его не существует.

Но он существует! Он здесь, рядом!

Парень еле дотерпел до конца урока и даже не обратил внимание на сухую похвалу Макгонагалл, которая была явно удивлена тем, что слизеринец смог блестяще выполнить задание, просто прочитав тему в учебнике.

Так как девушка решила всё же не пропускать уроки, сейчас ей просто необходима прогулка по территории школы. Девушка быстро преодолела расстояние и вышла на свежий воздух, задышав глубоко.

Девушка направилась к озеру, отмечая, что за ней кто-то идёт, но не считая нужным уделив этому «кому-то» внимание. Просто потому, что она прекрасно знала, кто за ней идёт – запах его одеколона она запомнила, кажется, навсегда.

Путь до озера не занял много времени, чуть больше оного она потратила на поиск спокойного места, где не слышны шум, гам и крики, издаваемые детьми, но девушка, тем не менее, его нашла. Им оказался раскидистый дуб, расположенный около самой кромки воды.

Гермиона удобно устроилась под густыми зелёными ветвями и откинулась на ствол могучего дерева. Оглянувшись и убедившись в том, что никого поблизости не наблюдается, кроме Риддла, который стоял недалеко и, кажется, исподтишка за ней наблюдал, она сняла обувь, с удовольствием вытянув ноги.

Конечно, перед этим она наложила согревающее заклинание, ведь начало ноября – это не шутки. Но погода выдалась солнечной, листья приятно шуршали под ногами и гнетом всех этих факторов девушка просто не смогла удержаться и не вытянуть ноги, о чём впоследствии не пожалела.

Скука ушла сама по себе, погибнув в неравной схватке с окружающем Гермиону ареалом тепла, уютом и хорошей книгой о легендах времён Мерлина, Короля Артура и Морганы Ле Фэй.

Нужно ли говорить о том, что её счастье не продлилось долго?

Спустя несколько минут она почувствовала, как рушатся наложенные ею же чары тишины и не успела она встрепенуться, как услышала за спиной знакомый голос.

– Нам нужно поговорить.

Девушка устало выдохнула и отложила книгу.

– Мне кажется, что мы говорили совсем недавно и…

Он грубо перебил Гермиону:

– И ничего не добились, я знаю. Но нам всё равно стоит обсудить всё ещё раз, – с упорством барана заявил Риддл.

Гермиона начинала медленно, но верно раздражаться.

– Хорошо. Говори.

Спустя несколько секунд тишины она услышала то, что больше всего её взбесило.

– Что?

Девушка резко развернулась.

– О чём? Риддл, ты начинаешь пугать меня! Сначала ты пытаешься положить меня в гроб методом василиска, потом заявляешься в мой дом, как ни в чём не бывало, и очаровываешь мою мать, а сейчас ведёшь себя так, словно… Словно это нормально, что мы разговариваем! Словно это в порядке вещей! – своими словами и движениями она постаралась выразить всё то негодование, что испытывает.

Риддл наблюдал за ней холодным взглядом, а после резко сделал движений рукой, приставляя свою волшебную палочку к её горлу.

Девушка мгновенно растеряла все свои слова и испуганно сначала на оружие, а после – на его обладателя.

– Замолчи.

Девушка проговорила, словно в трансе:

– Я не собираюсь терпеть твои заморочки. Даже если ты убьёшь меня после школы, это будет прекрасно, так как я наконец избавлюсь от тебя.

Внезапно парень откинул палочку в сторону, а после взял её за шею и крепко сжал, поднимая на ноги. Девушка открыла рот, пытаясь вдохнуть хоть немного воздуха, но парень только усилил хватку.

Его, кажется, прорвало.

– Ты думаешь, что я сам понимаю, что делаю? Нет, я ничего не понимаю! Я испытываю странные эмоции, которым не могу дать описание, а ты только подливаешь масло в огонь одним своим присутствием!

Девушка прохрипела:

– Я ничего не делаю.

Риддл разъярился и ударил её головой об дерево. Девушка почувствовала сильную боль в затылке и зажмурилась.

– Нет, ты делаешь! И делаешь всё назло мне! Признайся, что ты специально, признайся же!

Гермиона уже не могла дышать.

– Специально что?

Она приготовилась к следующему удару, но её внезапно отпустили. Гермиона сползла на траву, уже пожалев о том, что вчера она, дура, решила пойти в Выручай-комнату. Патронуса ей, видите ли, захотелось?

Идиотка.

Причём полная, раз думала, что… Раз вообще решила, что умеет думать.

Парень резко наклонился и поднял её голову. По голове уже текли тёплые струи, мигом намочившие его пальцы.

Том выругался и потянул гриффиндорку за руку, пытаясь заставить её подняться, но ничего не вышло – ноги девушки не слушались.

Риддл фыркнул и сказал:

– Ну и сиди тут до вечера.

Он развернулся и направился обратно в школу, но постепенно засыхающая кровь на пальцах не давала ему покоя и парень, вновь выругавшись, побежал к дереву.

Грейнджер всё также сидела под дубом и держалась рукой за голову, пытаясь придти в себя и наконец подняться, чтобы дойти до медпункта.

Она твёрдо решила, что расскажет обо всём мадам Помфри. Она даже не думала о том, что за этим последует – хотелось отомстить бешеному слизеринцу за его грубость.

Тем не менее, она не была готова к тому, что её подхватят на руки и куда-то понесут.

Девушка резко открыла глаза и чуть не свалилась с рук парня, когда увидела явно недовольное лицо Риддла. На лице были заметны следы внутренней борьбы в виде покусанных губ и нахмуренного выражения.

– Риддл, ты просто… Ненормальный, – честно сказала она.

Слизеринец шикнул на неё.

– И без тебя знаю. Молчи и наслаждайся – всё же тебя не каждый день несёт на руках такой красивый парень, как я. Впрочем, это наверняка первый и последний раз, – сказал он, критично осмотрев девушку.

Если бы Гермиона могла, то возразила бы и возмутилась, но сильный удар по голове взял своё – через несколько секунд, убаюкиваемая тишиной, она заснула.

Парень скрипнул зубами, но не стал её ронять.

Почему-то ноша казалась не слишком тяжёлой и даже какой-то… правильной. Словно так и надо было.

И вновь непривычные ему ощущения, смутно похожие на теплоту.

Возможно, ему стоит перестать причинять ей боль, и тогда у него будет шанс, но… меняться не хотелось. Даже ради неё.

Или же он смутно чувствовал, что даже это ему не поможет. Кто знает?

Риддл тяжело вздохнул и вновь посмотрел на девушку.

За что ему это?

Наверное, впервые за то хорошее, что в нём осталось.

Комментарий к 33. Властитель Персии златой

Том ведёт себя странно – это правда. Признаться, мне и самой не то чтобы по душе эта глава, но я решила всё же поделиться ей с вами. Но если вам кажется, что он ведёт себя чересчур странно, то не стесняйтесь и пишите об этом – вы ведь знаете, что я всегда прислушиваюсь к вашему мнению, мои дорогие читатели ;)

========== 34. И ни единый царь земной ==========

Время шло, а Гермиона запутывалась всё больше.

У неё оставалось мало для времени для выбора профессии – приближалось Рождество.

Профессора Слизнорт и Макгонагалл предлагали девушке места преподавательницы начальных курсов для своего предмета, а декан Слизерина ещё и говорил, что при желании Гермионы работать в Министерстве он может замолвить за неё словечко для того, чтобы её сразу взяли в элитные отделы.

После того, как Лаванду исключили, весь гриффиндорский факультет объявил Гермионе бойкот. Они посчитали девушку единственно виноватой из-за того, что она не заступилась за Браун, и никого не волновало, что Гермиона чуть не погибла.

Нет, разумеется, были и те, кто адекватно смотрели на ситуацию и понимали, что Гермиона здесь жертва, но молчали, опасаясь того, что и их запишут во «враги народа». Среди таких была Джинни Уизли, которая смотрела на девушку с мольбой и сочувствием, ощущая себя виноватой за всё сразу, но ничего не делала.

Гермиона обедала за столом Пуффендуя, так как гриффиндорцы любили подсыпать ей что-то не очень приятное в еду и сок. Милли и Мелани почти рыдали от жалости и осознания несправедливости такого отношения, но, как и Гермиона, поделать ничего не могли.

Гермиона много времени проводила в гостиной факультета барсуков, так как там никто не показывал неприязнь, потому что её просто не было. Девушка вновь пожалела о том, что она гриффиндорка.

Она могла проводить свободное время в гостиной Башни старост, но Риддл взял в привычку собираться там со своими «друзьями» и что-то обсуждать с серьёзным и важным лицом Они замолкали, как только девушка входила туда, и окидывали её презрительным взглядом.

Риддл же вёл себя особенно непривычно.

С начала года он немного успокоился, но его взгляд не давал ей покоя. Казалось, он смотрит на неё всегда и везде – тем не менее, когда в Большом Зале порядком раздражённая Гермиона оборачивалась, он спокойно разговаривал с однокурсниками и ел. Так, словно это не он прожигал её взглядом секунду назад.

Гермиона уже начала считать себя сумасшедшей, потому что он не обращал на неё ровным счётом никакого внимания, но девушке постоянно чудилось, что он за ней наблюдает.

В конце концов девушка решилась поделиться своим беспокойством с подругами.

– Я понятия не имею, почему это происходит, но мне постоянно кажется, что на меня кто-то смотрит! И такое чувство, что это Риддл! – выпалила она.

Милли приподняла бровь.

– Ты уверена? Риддл не похож на маньяка.

Мелани же была настроена более романтично.

– Глупости! Просто он наверняка влюблён в тебя и просто боится признаться в своих чувствах! – пролепетала она.

Гермиона закатила глаза и поняла, что от них она определённо ничего не добьётся. Если бы Мелани знала, как он обошёлся с ней год назад, то и мысли бы подобной не допустила. Но она не знала – и к лучшему.

Признаться, Гермиона безумно боялась предстоящего бала, и это можно было понять. В прошлый раз всё закончилось тем, что она чудом спаслась от смертоносного взгляда василиска и выжила.

Девушка подозрительно посматривала на Риддла и думала о том, что он выкинет на этот раз. Тем не менее, она надеялась на то, что он ничего не выкинет.

За переживаниями и учёбой она и не заметила, как наступил тот самый день.

На этот раз комната Милли и Мелани была буквально забита пуффендуйками – Гермиона не хотела мешать и отказалась от предложения девушек сделать ей причёску и макияж ещё раз. Они возмутились и даже обиделись, но Гермиона была непреклонна.

Признаться, теперь она пожалела об этом. Платье, туфли и мантия были прекрасными, но вот с лицом и волосами были проблемы. Наконец, девушка вздохнула и достала из книжного шкафа потрёпанную брошюрку.

Гермиона взяла её только вчера – подумала о том, что, возможно, что-то сможет сделать сама. Раньше она никогда не увлекалась косметическими чарами – незачем было, да и она считала, что выше этого. Но теперь хотелось доказать себе и миру, что она на самом деле красива. И стала ещё лучше, чем в прошлом году.

Брошюра помогла – кожа стала более гладкой, а небольшая морщинка на лбу исчезла. Гермиона осталась довольна.

Но макияж, конечно, накладывать пришлось самой. И пусть она совсем не умеет рисовать стрелки – это легко компенсировалось тем, что у неё и без этого большие и красивые глаза. Красная помада ей удивительно шла.

Но пришла пора заняться волосами.

Потребовались тонны геля, шампуня, несколько расчёсок, которые сейчас лежали сломанными, и множество огромных пучков вырванных волос, но результат того стоил – волосы гладкими локонами легли на плечи, правда пришлось воспользоваться горячей плойкой для волос и чуть не обжечься.

Натянув платье, Гермиона восхитилась своему отражению в зеркале. Всё сидело идеально, но Гермиона снова не узнала в отражении себя.

Девушка вышла из комнаты и вновь посмотрелась в зеркало и слегка покрутилась, никак не ожидая услышать за спиной насмешливый голос:

– Это не более, чем на несколько часов, так что ты правильно делаешь – насладись тем, что ты впервые не выглядишь, как растрёпанное чудище.

Гермиона стиснула зубы в ярости, даже не оборачиваясь – рядом с собой она увидела одетого с иголочки парня.

– Твоё мнение никто не спрашивал, Риддл, – процедила сквозь зубы она и быстро скрылась, пряча чуть увлажнившиеся глаза.

Он был прав – эта красота действительно ненадолго.

Том остался стоять, прислонившись к стене и проклиная себя. Почему он не мог промолчать? Понятно, почему – она была слишком красивой для того, чтобы её видел кто-то, кроме него. Безумно выводило из себя то, что ей это не объяснишь.

Парень разъярённо выдохнул и пошёл вслед за ней, к Большому залу. Именно там его поймала восхищенная пуффендуйка.

– Том! – выдохнула она и схватилась за его руку, как за спасательный круг.

Парень закатил глаза.

«Ну что за недалёкая?».

Очень часто они могли сказать только его имя, и больше ничего. На самом деле, он совершенно случайно выбрал именно эту девчонку. Просто увидел её как-то раз после урока, вспомнил о том, что она давно смотрит на него, как на кусок мяса, и пригласил на Бал.

Такого бурного восторга он ещё не видел.

Тем не менее, он уже успел пожалеть об этом.

Иногда она бывала слишком навязчивой, к тому же являлась чистокровной и уже смотрела на него, как на будущего мужа. Это местами раздражало, но было вполне терпимо. По крайней мере, после каникул он точно заведёт себе другую. Или вообще не заведёт. Женщины – зло.

Танцуя с какой-то слизеринкой с шестого курса, он невольно пытался отыскать в толпе знакомую каштановую гриву, но нашёл лишь аккуратно причёсанные волосы девушки, танцующей и смеющейся над шутками незнакомого когтевранца. Хотя нет, знакомого. Кажется, это был староста синего факультета

Парень разозлился и сжал руки на талии девушки так сильно, что она сдавленно пискнула. Быстро раскланявшись с ней, Том отошёл к столу с напитками. Так кстати недалеко от себя он увидел Мальсибера и Монтегю, глаза которых блестели так, что слизеринец сразу понял – пили они отнюдь не пунш.

Он не любил терять над собой контроль, но ситуация требовала именно невменяемого состояния, и он, быстро схватив со стола пустой стакан, подошёл к однокурсникам и поставил его перед ними.

– Наливайте.

Они переглянулись, но возражать не стали – не в том они были состоянии, да и ослушаться самого Тома они не могли.

Мальсибер плеснул ему что-то, смутно напоминающее огневиски. Увидев непонимающий взгляд Риддла, он пояснил заплетающимся языком:

– Очень крепкое – из отцовского подвала брал, – и икнул.

Том поморщился, но всё же взял стакан и выпил всё залпом. Пришлось хвататься одновременно за стол и за горло, – он никогда раньше не пил ничего подобного. Вообще он не пил ничего крепче сливочного пива – считал, что пьяным он себе не нужен. Видимо, правильно считал.

Монтегю посмотрел на него, как на детсадовца и сказал сочувственно, пододвигая к нему блюдо с тарталетками.

– Заешь лучше.

Том, который уже был не в состоянии наорать на Монтегю за приказной тон, молча съел половину тарелки и ушёл, немного пошатываясь. Ему не нравилось то, что его голова не соображает, но алкоголь рождал и довольно приятное чувство – некую невесомость.

Риддл уже понял, что зря это сделал, и направился в Башню старост, чтобы лечь и поспать.

К тому времени, как он дошёл, состояние первого бокала ушло и он уже шёл вполне ровно, пусть и взгляд был слегка затуманен.

Не дойдя до постели, парень рухнул на диван в гостиной и схватился руками за голову, пытаясь прийти в себя. Он даже похлопал себя по лицу, но это слабо помогло.

Отлежавшись минут десять, он было собрался встать и уйти, как услышал знакомый голос, произносящий пароль для входа в гостиную, и увидел, как в помещение входит та, из-за которой он, собственно, и решил напиться.

Она была ещё красивее, чем несколько часов назад – её глаза весело блестели, губы всё ещё изогнуты в улыбке, а щеки были покрасневшими.

Внезапно он почувствовал поднимающуюся в нём ярость, сметающую всё на своём пути.

– Это он тебя так развеселил? – ровно произнёс он, наблюдая за девушкой.

Та вздрогнула и испуганно посмотрела на слизеринца, которого сперва не заметила.

– О чём ты говоришь? – недоуменно спросила она, будучи слишком счастливой, чтобы осторожничать и подбирать слова.

Парень сжал подлокотники дивана.

– О том когтевранце. Старосте. Не знаю, как его зовут, – тем же тоном произнёс он.

Гермиона наконец насторожилась.

– Думаю, мне пора. Спокойной ночи, – быстро выговорила она, стремясь скрыться в своей комнате, но не тут-то было.

Девушка отшатнулась от преградившего ей дорогу слизеринца. Тогда она и заметила его странный взгляд.

– Риддл… Что с тобой?

Том усмехнулся.

– Это так важно сейчас?

Он обдал её запахом алкоголя, и девушка поморщилась. Слизеринец, видимо, принял это как оскорбление, и прошипел:

– Что-то тот придурок не вызывал у тебя отвращение. Ты очень мило ему улыбалась! Так улыбнись же мне так же!

Гермиона обернулась и поняла, что бежать от неадекватного Риддла некуда.

– Или это твои личные предпочтения? Я такой омерзительный, а, Грейнджер? Скажи же! – крикнул он.

Он говорил вполне понятно, но совершенно перестал себя контролировать. Алкоголь развязал ему руки.

– Нет, – тихо сказала она, боясь разозлить Риддла ещё больше.

Тот усмехнулся.

– Ну, раз нет…

Он знал, чего хотел. И он это сделает.

Гермиона пискнуть не успела, как почувствовала чужие губы на своих. Первые секунды она стояла, ошарашенная, но потом начала вырываться, словно бешеная, но всё было без толку – всё же Риддл был парнем, а оттого был намного сильнее её.

Девушка не сдавалась – вертелась и крутилась в его руках, глотая злые слёзы, и в конце концов Тому это надело. Он грубо толкнул Гермиону к стене и она вскрикнула, сильно ударившись спиной.

Теперь она уже не могла оказывать сопротивление, чем и воспользовался Риддл. Он наконец мог сделать то, о чём мечтал уже без малого… год. Да, наверное, всё-таки год, а не меньше. Учебный год.

Гриффиндорка обмякла в его руках, обуреваемая самыми сильными негативными чувствами – от омерзения до ненависти. Было ужасно неприятно чувствовать на губах горьковатый привкус алкоголя. Хотя, возможно, это был вовсе не алкоголь.

Она ужасно боялась того, что будет после – она ничего не может сделать, так как боль к пояснице была слишком сильной для того, чтобы даже пошевелиться. Завтра будет огромный синяк.

Если она, конечно, доживёт до завтра.

Риддл совершенно не собирался останавливаться – он перешёл на шею и ключицы девушки. Гермиона мысленно прокляла своё открытое платье.

Она поняла, что за этим последует, и её охватила безумная паника. Девушка попыталась дёрнуться, потом ещё раз, и Риддл поднял голову и залепил ей такую пощечину, что голова Гермионы дёрнулась в сторону.

Пока она пыталась отойти до боли к щеке, он продолжил целовать девушку.

Девушка тихо заплакала от отчаяния и окончательно перестала сопротивляться. Она лишь обследовала тело парня взглядом, в котором застыли слёзы, пока он гладил её обнажённую спину, шепча что-то неразборчивое.

Совершенно неожиданно даже для самой себя она обнаружила кусок древесины, выглядывающий из кармана брюк Риддла.

Сначала отчаявшаяся девушка не поверила в то, что видит, но потом до неё же дошло.

«Этот пьяный идиот даже забыл про палочку», – подумала она изумлённо, а потом решила во что бы ни стало добраться до неё.

Гермиона, стремясь отвлечь его внимание, вдруг прижалась к парню и, пододвинув к себе его лицо, сама поцеловала его. Риддл определённо был не против и схватил девушку за талию.

Гриффиндорка провела руками по его торсу, плавно переходя на бёдра. Нащупав палочку, она углубила поцелуй, и незаметно вытащила долгожданное древко из его кармана.

А после наконец сделала то, о чём мечтала последние несколько секунд.

– Эварте статум.

Слизеринец сию же секунду отлетел от девушки и тяжело рухнул на пол. Пока он пытался прийти в себя после удара об стену, Гермиона быстро закрепила результат.

– Отключись.

Парень замер, а после окончательно опустился на пол и больше не шевелился.

Гермиона пыталась отдышаться. Её руки тряслись от осознания всего ужаса пережитого, а по щекам всё ещё текли слёзы.

Девушка, пошатываясь и силясь поправить платье, прошлась по комнате и нашла свою волшебную палочку, которую Риддл, видимо, просто достал из кармана платья и кинул в сторону.

Она подняла своё оружие и направилась в комнату. Зайдя, гриффиндорка откинула палочку самого Риддла в сторону шкафа и упала на свою постель, предварительно скинув неудобные платье и туфли. Мантия осталась валяться в гостиной.

Девушка перевернулась на живот и зарыдала.

За что ей это? И почему Риддл выбрал именно её для того, чтобы удовлетворить себя? Неужели ни одна красотка с Пуффендуя не согласилась провести с ним ночь?

Какой ужас.

Девушка внезапно почувствовала необходимость смыть с себя прикосновения Риддла. Он был настолько противным сейчас, а его руки… Она просто хотела убрать с себя всю эту грязь.

Гермиона встала, не в силах сопротивляться этому желанию. Она натянула первую попавшуюся одежду из шкафа, коим оказалось простое домашнее платье, в котором она иногда ходила в своей комнате, и босиком пошла на пятый этаж, прихватив с собой самое обычное мыло и мочалку.

Вода быстро наполнила ванну и Гермиона опустилась в неё, даже не замечая того, что она слишком горячая.

Девушка интенсивно тёрлась мочалкой уже около получаса, её кожа покраснела от горячей воды и силы, с которой девушка давила мочалкой на кожу. Это было неприятно, но ещё неприятнее было осознавать, что совсем недавно к ней прикасался этот монстр.

Вернувшись к Башню и чудом не наткнувшись на Филча, девушка обнаружила лежащего на полу Риддла. Она вложила в заклинание столько силы, что была уверена – он не проснётся до утра, что давало ей немного времени на передышку.

Зайдя в комнату, девушка вновь опустилась на кровать и закрыла глаза.

Было очевидно, что она определённо не уснёт этой ночью.

Перед глазами вновь встал образ пьяного Риддла и Гермиону передёрнуло от отвращения. Она никому не позволяла трогать себя так. Даже Рону, с которым она встречалась довольно длительное время – несколько месяцев.

Радовало лишь одно – это был не её первый поцелуй, иначе она вряд ли бы это пережила и кинула бы «Аваду Кедавру» в мерзавца.

Она всё ещё не понимала, почему именно она. Опять же, на бал с ним пришла красивая пуффендуйка, которая настолько призывно хлопала ресницами, что сомнений не было – она была готова отдать обаятельному слизеринцу всю себя.

Гермиона поняла, что здесь определённо есть что-то большее.

Но что?

Неужели… Дело не только в алкоголе? Ведь было ясно, что если бы он желал кого угодно, то не пришёл сюда, в Башню.

Значит…

Он желал именно её?

Нет, бред. Такого быть не может.

Но это, тем не менее, есть.

Что бы там ни было в голове у ненормального Риддла, это её не касается. Она его не простит. Никогда.

Даже несмотря на то, что он был пьян, этот поступок был совершенно бесчеловечным.

Рассказать? Но кому? Профессору Макгонагалл?

Да, если только ей. Разгневанная женщина, придерживающаяся старых правил, обязательно добьётся того, чтобы слизеринца решили значка старосты и девушка будет жить уже с не с ним в одной башне.

Мысль была довольно-таки соблазнительной, но останавливал здравый смысл.

Риддл обязательно будет мстить, а о том, как мстит этот гад, она знает не понаслышке.

Ситуация была безвыходной.

Но что же тогда делать? Неужели терпеть, даже если подобное повторится?

«Не повторится», – мысленно сказала самой себе она.

Гермиона была грязнокровкой, а в трезвом уме и памяти он бы не стал трогать её, боясь испачкаться.

Да, так и будет.

Но страх всё равно грыз девушку изнутри, не давая заснуть.

Она долго ворочалась в постели, и к тому моменту, когда она наконец смогла провалиться в сон, солнце уже взошло над горизонтом.

========== 35. Не целовал такого ока; ==========

Гермиона еле открыла глаза, услышав настойчивый стук в дверь.

Насыщенный вечер и бессонная ночь давали о себе знать – глаза слипались, а тело было словно чугунным. К тому же болела спина, и щека всё ещё немного горела – кажется, там тоже будут синяки.

Девушка с трудом встала с постели и посмотрела на своё отражение в зеркале – слегка посиневшая скула и огромные мешки под глазами. Смотреть на свою спину девушка пока не решилась, потому и без того понимала, насколько всё ужасно.

Она без труда наложила иллюзию на щеку.

Из-за двери раздался холодный голос:

– Открой дверь, иначе я её просто выбью.

Гермиона устало выдохнула и натянула школьную форму. Поняв, что ей всё равно не отвертеться, девушка взмахнула палочкой и сняла все охранные чары. Дверь мгновенно распахнулась.

Девушка подумала, что видит, пожалуй, уникальное зрелище. Том Риддл, безупречный староста Слизерина, выглядел, как… Чудовище, которое не выспалось. Красные глаза, помятая одежда, непричёсанные волосы.

Гермиона чуть приоткрыла рот от изумления.

– Отдай мне мою палочку, – приказал парень дрожавшим от напряжения голосом.

Не успела Гермиона ответить, как он сам заметил знакомое древко недалеко от тумбы и, нагнувшись, схватил его. Том развернулся и собрался уйти.

– Ты не собираешься хоть как-то объяснить своё вчерашнее поведение?

Глаз парня дёрнулся, и он посмотрел на девушку тяжёлым взглядом.

– Думаю, ты и сама всё понимаешь. Я был пьян и сожалею о том, что чуть было не… совокупился с грязнокровкой. Мерзость, – вздрогнул парень, и только он знал, что это ложь.

Девушка побелела от гнева.

– Пошёл вон, – прошипела она.

Том криво усмехнулся.

– Не разговаривай со мной таким тоном, Грейнджер, – спокойно сказал он. – А иначе… На Слизерине есть и те, кто не брезгует подобным убожеством.

У Гермионы затряслись руки.

– Да? А я могу рассказать обо всём Макгонагалл, и тогда твоему значку старосты и безупречной репутации придёт конец! – довольно объявила она, скрещивая руки на груди.

Отчего-то должного удивления и страха её речь не вызвала – парень запрокинул голову вверх и рассмеялся.

«Хорош, мерзавец», – зло подумала она, рассматривая точёный профиль.

– Ты можешь сделать это, но я всё же дам тебе совет от чистого сердца – не надо.

Девушка вконец разозлилась и крикнула:

– Не нужны мне твои советы! Уходи!

На этот раз он не стал угрожать, а покорно вышел из комнаты, всё ещё немного посмеиваясь. Он прекрасно знал, что Грейнджер этого не сделает – побоится его гнева.

Риддл, поигрывая палочкой, вошёл в свою комнату и развалился в кресле. Приятно было ощущать власть, но ещё приятнее было вспоминать произошедшее вчера.

Видит Мерлин, он так долго сдерживался! К тому же, большую часть вины за случившееся можно свалить на алкоголь – он просто ударил ему в голову и парень перестал себя контролировать.

Она была такой красивой и беззащитной на вид, что удержаться было просто невозможно. Хотелось лишь одного – подчинить. Сделать так, чтобы она выкинула из своей умной головы все мысли о когтевранцах, гриффиндорцах, пуффендуйцах… Обо всех, кроме него одного.

Он ни о чём не жалел, потому что после этого наконец решил – он не будет её убивать, нет. Он ненавидел свою мать, но всё равно пойдёт по её стопам, если не получится вызвать любовь и подчинение естественным путём.

Осталось только решить, что использовать – Амортенцию или Империус? За второе сажают в Азкабан, но и первое нельзя назвать безобидным. Наверное, всё-таки первое. Но не в школе, не сейчас.

Он не знал, чем займётся после окончания учёбы через полгода, но был уверен в одном – он заставит упрямую гриффиндорку пойти за собой, чего бы ему это ни стоило.

Том вспомнил мягкость её кожи и блаженно прикрыл глаза, но ничего – осталось всего лишь полгода. Уже через это время он сможет наслаждаться ею в любое время, когда только захочет.

Да, всё правильно. Нужно лишь немного подождать.

Тем временем Гермиона сидела на кровати и возмущенно смотрела на стену, отделяющую её от Риддла.

Ух, какой же сволочью он был!

Как он мог, после всего того, что случилось, мог вести себя так… спокойно? Ведь он поступил просто отвратительно, и даже не чувствовал свою вину.

Хотя, это как раз таки и не было удивительным.

Гораздо более странным было то, что он не выглядел особо недовольным, а даже наоборот. Хотя, возможно, ей просто показалось.

Гермиона вспомнила о том когтевранце, с которым танцевала вчера вечером, и невольно улыбнулась. Он был таким милым и обходительным, и к тому же очень умным! Они даже успели немного поговорить о рунах!

Как оказалось, у него тоже не было партнёрши – он считал, что не было смысла приглашать ту, которая ему не нравится. И игриво признался, что если бы он мог перемотать время, то обязательно пригласил бы её, Гермиону.

И, кажется, Милли и Мелани успели поймать её и предложили встретиться после обеда – в последний раз перед Рождественскими каникулами.

Предложили встретиться. После обеда.

– Мерлин! – вскрикнула девушка и соскочила с кровати, на огромной скорости кинувшись к шкафу. Как она могла почти забыть об этом?

«Почти не считается», – нервно попыталась успокоить саму себя Гермиона, перебирая одежду, а потом вспомнила, что она уже в школьной форме.

Разумеется, вновь лить гель на волосы она не стала – они бы не пережили такого непозволительно грубого к себе отношения, а потому девушка лишь расчесалась и отправилась вниз, предварительно кинув быстрый взгляд на часы.