Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Неужели мои девочки наконец помирились?

Миссис Грейнджер, весело рассмеявшись, поцеловала мужа в щеку и довольно сказала:

– А мы не ссорились вовсе! Так, мелкие недопонимания. Так ведь, Гермиона? – она подмигнула дочери.

Девушка с готовностью, закивала, пряча довольную усмешку. Отец и муж серьёзно закивал, мол поверил, но все знали, что это не так. Тем не менее, обстановка в квартире вновь была благоприятной и спокойной.

Ночью Гермиона долго думала о том, стоит ли ей рассказывать матери о своих… похождениях, так сказать. Правильно ли она поймёт её? Как отреагирует? Не начнёт ли снова пытаться построить карьеру профессиональной свахи?

Гермиона боялась, и отнюдь не хотела рисковать. Теперь, когда мама наконец замолчала и больше не говорит о Риддле и об их возможных отношениях, она не хочет вновь заводить о нём разговоры.

Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. И Гермиона это делать точно не станет – натерпелась уже за это время. На том и порешив, она уснула, чтобы на следующий день проснуться с прекрасным настроением.

За окном пели птички, мама на кухне что-то громко напевала, по дому разносился запах свежеиспечённых блинчиков… По её любимому рецепту – на молоке, смешанном с водой, и с каплей мёда в каждом блинчике.

Девушка довольно потянулась и встала. Этот день обещал был прекрасным, и, скорее всего, не слишком щедрым на события, ибо Гермиона собиралась сегодня не выходить из дома. К тому же, утром. Ранние визиты к кому-либо почему-то уже второй раз не приводят к чему-либо хорошему. По крайней мере, для Гермионы точно.

Девушка поморщилась – в голову настойчиво лез Риддл. Слава Мерлину, в переносном смысле – легиллименция на таком расстоянии не работала. Интересно, Риддл является легилиментом? Наверняка, ведь он хочет быть самым лучшим во всём. А без знания ментальных наук он вряд ли бы смог обойтись.

Гермиона тряхнула головой.

«Риддл, уходи!» – взмолилась она, но нахальный парень даже в мыслях не спешил её отпускать. Устало вздохнув и посетовав на испорченное утро, девушка вяло поплелась вниз.

Чем ниже она спускалась, тем сильнее становился чудесный аромат. Он пленил гриффиндорку, и её настроение стремительно поползло обратно вверх. Девушка улыбнулась матери, которая к тому времени уже накладывала блины на тарелки.

Та укоризненно посмотрела на неё, но произнесла весело:

– Ты такая соня! Твой отец уже полчаса тут сидит и облизывается, а ты!

Девушка рассмеялась, а её отец улыбнулся.

– Моя дочка! Раньше тоже не мог вставать рано, и вставал только на запах маминой еды! Но теперь здоровье уже не то.

В таком настроении и прошёл завтрак. Всем было очень хорошо и весело, а потом её отец, несмотря на свой законный выходной, решил пойти и проверить, как идёт работа в клинике. Мать вызвалась пойти с ним, сказав, что слишком долго не была на работе и уже скучает по ней. Но отпуск сокращать отказалась.

Гермиона понимала, что после этого родители обязательно заедут в ресторан, чтобы пообедать и провести время наедине, но вовсе не была против. Наоборот, девушка была рада тому, что между ними до сих пор есть чувства, даже спустя столько лет. Она мечтала о такой же семье.

Как только родители удалились и она уютно устроилась на диване с книгой, девушка услышала робкий стук в дверь. Гермиона вспомнила рождественский визит Риддла и её сердце забилось в ускоренном ритме.

Она с негнущимися ногами подошла к двери и заглянула в глазок, ожидая увидеть там породистое красивое лицо, но разглядела лишь конопатую рыжую физиономию. И невольно испустила разочарованный вздох, тут же прикрыв губы руками.

Она разочарована тем, что это не Риддл. Нет, нет, глупости – всё глупости! Такого быть не может. Просто… Она не хочет видеть Рона. Да, именно так! Как ни странно, это слабая отговорка принесла свои плоды и девушка немного успокоилась.

Она открыла дверь. Рыжая физиономия смотрела немного испуганно, но с нотками агрессии.

«И зачем он пришёл?»

Свои мысли она поспешила высказать в устной форме.

– Что ты тут делаешь? – грубо спросила Гермиона, а Уизли покраснел от злости.

Он, явно пересилив самого себя, процедил:

– Извини.

Девушка, не будучи дурой, прекрасно понимала, за что конкретно рыжая сволочь просит прощения, но также знала, что его явно прислала мать – самому прийти бы гордость не позволила. А значит, можно и помучить.

Прикинувшись идиоткой, Гермиона спросила, глупо хлопнув глазами:

– За что?

Рон разозлился ещё сильнее.

– Не строй из себя дуру! Ты знаешь, что я прошу извинение за «грязнокровку». И пусть это правда, но я всё же поступил благородно и…

Он замолк, получив третью затрещину за эти неполные сутки, а Гермиона решила наконец показать ему, где раки зимуют:

– Ты же таких любишь, да, малыш Ронни? – издевательски пропела девушка.

Уизли взревел:

– Не называй меня так!

Девушка притворно прижала ручку к губам и покачала головой, словно страдая и сожалея и сказанном, но это было, конечно, ложью.

– А как мне тебя называть? Рончик? Бон-Бончик? Или как тебя так зовёт эта расфуфыренная курица?

Парень не знал, что ответить, а Гермиона решила его добить.

– Ах да, малышом Ронни тебя же называют твои старшие братья! Ведь на их фоне ты всего лишь малыш! Бесполезный и самый нелюбимый ребёнок в семье!

Она знала, что бьёт в самое больное место, но уже не могла остановиться – её понесло.

Парень побледнел и сказал бесцветным голосом:

– Я думал, что ты другая.

Девушка истерично рассмеялась.

– А какой я должна быть после всего, что ты мне сделал? Я тебя любила и доверяла, а ты, мало того, что поверил в наши с Риддлом мифические отношения, так ещё и ткнул носом в моё происхождение! Как будто я этого не помню!

Парень вдруг усмехнулся.

– Вот в чём дело? Всё никак не можешь смириться с тем, что на нашем фоне ты всего лишь маггла? И да, хотел сказать – даже если я тебе не нужен, Риддла ты не получишь. Он любил чистокровных красавиц с богатым приданным вроде той же Валери Розье, а тебя он просто использует один раз и больше даже не посмотрит в твою сторону.

Почему-то слова Уизли что-то всколыхнули в её душе, но она предпочла не обратить на это внимание и разобраться со своими странными эмоциями чуть позже.

– Ты ревнуешь? И почему-то думаешь, что раз ты такой непостоянный, то и я такая же! Хватит мерить всех по себе.

Рон вновь разгневался.

– Я не ревную – это нормальная реакция на то, чтобы моя якобы девушка крутит на стороне романы с другим парнем.

Гермиона взревела от отчаяния:

– Да не крутила я ничего с ним! Когда же ты наконец это поймёшь?

Уизли вдруг заинтересовался. Он был недалёким по жизни, но сейчас в его мозгу медленно зашевелились шестёрки, о существовании которых никто и не подозревал, включая его самого.

По сути, раз Грейнджер уже столько ему это доказывает, то она вряд ли бы стала врать. Значит, она всё-таки говорит правду?

Рон осмотрел девушку с ног до головы. Домашнее платье практически ничего не скрывало – длинные ноги, тонкая талия и… Парень невольно облизнулся – во время ссоры он не заметил это.

– Ладно, я понял, – недовольно буркнул он. – Я тебя прощаю за все эти крики и даже пощечины. Можешь снова быть моей девушкой.

Гермиона зависла.

Только теперь она поняла, насколько была права её мать. У мальчика явно очень болезненное высокомерие, раз он думает, что она будет с ним после всего этого. После ссор, нервов и слёз. Действительно идиот.

– Пошёл вон, – ледяным тоном скомандовала девушка.

Рон удивился.

– Зачем?

Гермиона раздражённо поторопила его:

– Ты не настолько тупой, чтобы не понять даже это. Давай, выметайся.

Парень всё ещё не понимал.

– Перестань говорить загадками!

Девушка возвела глаза к потолку. Как она столько времени могла провести с этим непроходимым тупицей?

– Я говорю не загадками, а очень даже прямо. Уходи.

До него наконец стало доходить.

– То есть, ты меня прогоняешь? – он говорил это с таким искренним удивлением, словно действительно надеялся на то, что Гермиона останется рядом с ним после такого вялого извинения.

Гермиона кивнула.

– Да, я тебя прогоняю. И да, ты мне больше не нужен. Ни сейчас, ни в будущем. Проваливай отсюда.

Парень торжествующе поднял указательный палец наверх.

– Значит, ты всё-таки с Риддлом!

Гермиона не собиралась слушать эту шарманку снова и захлопнула дверь прямо перед его носом и поднялась в свою комнату под гневные выкрики Уизли.

Он продолжал горланить ещё несколько минут, даже не подозревая, что Гермиона уже давно сидит в своей комнате и не слышит его, думая о чём-то своём. Но спустя пять минут ушёл и он. Гермиона осталась одна.

– О чём же ты говорил, Риддл?

Комментарий к 24. Её божественная ножка;

Разрываю последние ниточки, связывающие Гермиону с Роном. Изначально было “Гермиона-Энди”, “Гермиона-Рон” и “Гермиона-Том”. Теперь осталась только одна пара, и вы знаете, какая ;) Обоснуй вроде тоже есть. Дело осталось за малым, так что ждите с замиранием сердца – на горизонте уже виден эпилог.

========== 25. И улыбается она, ==========

Том лежал на своей новой кровати и думал о том, когда его жизнь так круто изменилась. Сейчас он, вместо того, чтобы сидеть на своём шатающемся стульчике в приюте и злиться на мать, он уютно расположился в комнате, походившей на королевские хоромы. Кажется, в последний раз такое было, когда он гостил у Грейнджеров.

«Грейнджер», – подумал он и щелкнул пальцами.

Точно, Грейнджер. Это она виновница всего этого. Она нелепой случайностью привела его в этом дом, познакомила его с бабушкой, и теперь… Он любит и любим? Но это ведь глупость, глупость!

Тем не менее, когда он думал о Мэри, он невольно становился менее мрачным, а мир переставал казаться таким серым. Это была удивительная женщина, самая лучшая для него, самая добрая… Самая-самая. Та, которая за короткое время смогла заменить ему мать, которой у него никогда и не было.

Мэри защищала его перед своим собственным сыном, Мэри сочувствовала ему и плакала, когда он рассказывал о своей жизни в приюте, Мэри… Стала для него светом в конце тоннеля. Он не мог поверить, но это действительно так – маггла смогла приручить его.

Он был будущим Тёмным Лордом, но когда он рассказал женщине о том, что магглорождённые не имеют права на существование в магическом мире, она спросила недоуменно:

– Но ведь они умеют колдовать, разве не так? Почему им не место в вашем мире?

Том запнулся, не зная, что ответить. Настоящие защитники прав чистокровных быстро нашли бы, что ответить, но унижение грязнокровок было для него скорее средством, чем целью. Но теперь он отчего-то забыл эту цель. Или предпочёл не вспоминать о ней.

Отец так и не смог смириться с его присутствием в своём доме. Он несколько раз порывался уйти из дома, но через несколько дней всегда возвращался побитым и грязным. Его мать плакала по ночам в подушку, и в конце концов дело взял в свои руки Том Риддл и быстро вправил сыну мозги.

Разумеется, он был всё также колюч и источал явную неприязнь, но зато теперь молча. Это устраивало всех – и отца, который уже давно смирился с тем, что его сын конченный идиот, и Тома Марволо, который даже и надеялся на отцовскую любовь после того, как узнал его историю. Всех, кроме Мэри, которая не могла спокойно смотреть на всё это и жить в такой обстановке. Но её сыну было абсолютно наплевать на чувства матери, а муж и внук и так сделали всё, что могли.

Том перевернулся на живот и уткнулся носом в мягкую подушку, чувствуя, как его окутывает нежная полудрёма.

Он проснулся тогда, когда чья-то ласковая рука потрепала парня по макушке. Незнакомка прошептала голосом его бабушки:

– Томми, солнышко моё, вставай. Уже ужин.

Он позволил себе несколько секунд что-то побурчать в подушку. Женщина рассмеялась и сказала:

– Вставай же, остывает! Я купила твою любимую красную рыбку, – попробовала заманить она, и у Мэри определённо получилось.

Он тут же вскочил и спросил, заспанно потирая глаза:

– Кету?

Женщина довольно кивнула.

– Именно её. Так что давай побыстрее – ты ведь знаешь, что дедушка тоже её любит.

Том довольно улыбнулся и сказал:

– Я знаю.

Они с дедушкой часто устраивали шуточные баталии на тему того, кому достанется последний кусок рыбы. Вообще, дефицита не было и они могли есть её тоннами, да и кусков было много и они были настолько большими, что последний уже никому не лез. Но они, понимая это, шуточно переругивались.

Именно из-за этого отец Тома Марволо часто обедал у себя в комнате или же позже всех, чтобы не наблюдать за семейной идиллией. Мэри умилялась своему мужу и внуку, но, видя чувства сына, расстраивалась.

Она не знала, что ей делать и как поступить. С одной стороны – её внук и муж, который уже давно принял сторону Томми-младшего, с другой – её сын. Она вряд ли когда-нибудь сможет выбрать между ними, слишком всех любила.

Она безумно жалела о том, что это происходит, ведь никто не хочет сближаться! Правда, Томми-младший немного смягчился и женщина с радостью отмечала – он не ненавидит отца. Совсем другая ситуация была с Томом. Он терпеть не мог сына, и больше всего ненавидел то, что не мог ответить на вопрос: «Почему?».

Он мог сказать, что мальчик похож на Меропу, из-за которой разрушилась его жизнь, но не мог – Томми-младший был красавцем, точной копией отца. Он мог сказать, что мальчик отравлял ему жизнь – но все видели, что Тому Марволо наплевать на отца с высокой колокольни. Он мог сказать, но… не мог. Просто не мог.

Это было и печально, и грустно, но это было так. Не сказать, что жизнь Тома была радужной с тех пор, как он вернулся обратно в родительский дом. И не сказать, что его жизнь стала намного хуже с переездом в дом его сына. Тем не менее, мужчину откровенно бесило то, что его мать, пусть и невольно, выбирает сторону внука.

Где-то в глубине души он понимал, что не прав, но ничего не мог с собой поделать. Ведь вот он – отродье мерзкой страшной Меропы, как он может не мстить ему за то, что Сесилия не рядом с ним, а где-то далеко?

«Сесилия», – мысленно протянул мужчина и чувство, охватившее его, было горечью с примесью любви. Двадцать лет назад было наоборот, но время действительно лечит и… Он начинал сожалеть.

О том, что оставил Меропу погибать. Но ведь он не обязан был содержать её! Она опоила его какой-то дрянью, насильно женила на себе и ещё требовала что-то! Она заслуживает всего того, что получила!

Но часть здравого смысла, приобретённого с возрастом, не позволяли так думать. Он проклинал это, но ненависть к Меропе исчезла. Не осталось ничего – лишь выжженный пустырь. Правда, к мальчишке он питал совершенно иные чувства.

Это было нечто противоречивое – нечто между ненавистью и боязнью, между восхищением и уважением. Безумная смесь, которая выливалась в тонны негатива, направленного в сторону равнодушного мальца. А ему хоть-бы хны!

Мужчина рыкнул – ему очень не нравилось безразличное отношение своего недо-сына. Словно ему действительно было наплевать. Словно для него он, Том, его отец, был пустым местом. Он не ненавидел и не обожал – его просто это не волновало.

Ну ничего, – осталось совсем немного. Уже через неделю он уедет в эту свою школу «для волшебников» (как яростно обзывал её Том, для «всякой нечисти»), и наконец свалит из его дома, от его родителей.

Тем временем сам Том много думал о том, что самые красивые женщины на самом деле магглы. Он рассматривал журнал, оставленный дедушкой на журнальном столике, и изумлённо рассматривал фотографии молодых девушек.

Все они были одеты в шикарные вечерние платья и все, как одна, – прекрасны, и все, как одна, – блондинки.

«Маггловские нимфы?» – удивлённо думал Том.

Через некоторое время дед выдернул у него журнал и сказал с усмешкой:

– Рано тебе ещё на такое смотреть.

Том ответил таким же тоном:

– В магическом мире мне уже семнадцать, так что можно.

Через пять минут к ним подошла Мэри и, состроив невинные глазки, которым ни один мужчина не поверил, попросила:

– Ноги болят у старой женщины! Томми, счастье моё, сходи в магазин!

Она не уточняла, какой именно «Томми» из них – кто первый поддастся.

Том Марволо мысленно восхитился коварностью этой женщины, а её муж, привыкший к этому, сказал:

– Я тоже уже стар, но, на нашу радость, у нас есть молодой и бодрый внук!

Он скосил глаза на слизеринца, который посмотрел на деда, как на предателя, но потом всё же сдался на волю победительницы:

– Хорошо, хорошо! Что купить-то нужно?

Ему вручили деньги и заверили, что в это время на улицах практически никого нет – многие деревенские ложатся рано, так что ему нечего бояться.

Том раздражённо зыркнул на ухмыляющихся между собой предков и пошёл в магазин, при этом ощутимо вздрогнув при одной только мысли о деревенских девушках. Они чуть ли не обморок падали, когда видели такого красавца, как он.

Они обмахивались тряпками, словно веерами, и томно смотрели на него с приоткрытым от восторга ртом. Слизеринец был уверен – они уже практически в экстазе. Но всё же у хогвартских аристократок томно-страстные взгляды выходят куда лучше, да и раздражают они куда меньше.

Он вспомнив Валери Розье и подумал о том, что девушка точно не даст ему спать по ночам. Впрочем, её преимущества на этом не заканчивались. Например, она искренне считала его своей собственностью (и при этом не говорила об этом вслух – ещё один плюс девушки был в том, что она знала о том, что молчание – золото), и отгоняла конкуренток с яростью тигрицы. Когда посягали на «её Томми», она становилась самой настоящей мегерой.

Замечтавшись о тонкой шейке и алых губах слизеринки, Том сам не заметил, как дошёл до пункта назначения. Том забеспокоился о том, что не успел, но быстрый взгляд на часы дал понять, что беда миновала. Он облегчённо выдохнул. Мэри бы его покалечила, потому что жить не может без своего кефира.

Том зашёл в помещение как раз в тот момент, когда толстоватая продавщица ругалась с каким-то бездомным. Том скривился – в помещении пахло чем-то протухшим и грязным. И почему именно сегодня его послали сюда?

Мужчина в обносках выпрашивал у продавщицы бутылку «маггловской белки», а Том удивлялся тому, что встретил здесь волшебника. Может быть, это какой-то тайный агент? Аврор на задании? Ведь даже те же Уизли – фактически одни из самых бедных в магическом мире, и они так не живут!

Пока Том гадал, терпеливо ожидая свою очередь, явно разочарованный и разозлённый одновременно мужчина поднял деревяшку, в которой Том опознал палочку, на женщину, и, пока она удивлялась необычному виду оружия, собирался было выпустить какое-либо заклинание, как свои косым глазом заприметил скромно стоящего в сторонке Тома.

Риддл не знал, куда ему деться, пока мужчина рассматривал его с презрением и наконец выдал, скривившись:

– Ты, мерзкий маггл!

Он кинулся на Риддла, пока тот пытался увернуться от бешеного мужчины.

– Мерзкий маггл! Сеструху похитил! Похитил, похитил! Маггл, маггл!

Его крик перебивал ультразвук продавщицы:

– Не трогай ребёнка! Кыш, кыш!

Пока Том пытался расслышать собственные мысли в этом гвалте, в магазин заглянули сбежавшиеся на шум соседи.

Мужики тут же выкинули ободранца вон, и Том ушёл, перед этим не забыв купить то, что на листочке написала Мэри.

Дойдя до дома, парень поспешил рассказать обо всём своим бабушке и дедушке. Они внимательно слушали, и даже на слова о волшебной палочке не отреагировали. На самом деле, за это время они уже попривыкли жить с осознанием того, что эти мистические силы на самом деле существуют. Потому что не верили, что их сын мог сбежать с нищенкой по своей воле.

Том сказал осторожно, когда закончил свой монолог и понял, что его слушатели всё ещё поражённо молчат:

– Думаю, что я догадываюсь, в чём дело. Это, скорее всего, брат моей матери, который опознал во мне моего отца. Это так?

Мэри кивнула, признавая его правоту, и сказала:

– Да, всё верно. Но мы не знаем, как его зовут, знаем только то, что семья Меропы жила в хижине в лесу.

Том, вспомнив лицо мужчины, облепленное грязными волосами и его безумные глаза, вздрогнул и спросил:

– Но неужели они были настолько нищими? Ведь Гонты – прямые потомки Слизерина.

Томас посмотрел удивлённо, а Мэри осмелилась сделать предположение:

– Кажется, так называется тот факультет, на котором ты учишься?

Том кивнул, улыбаясь. Ему очень нравилось то, что Мэри внимательно его слушала и запомнила. Было безумно приятно – его бабушку интересовала её жизнь и то, что она не кривит лицо при одном упоминании Хогвартса и магии в целом.

– Но ведь получается, что он был… Могущественным? Богатым?

Том был согласен с ней, но с одним «но».

– Да, но ключевое слово здесь «был». Сюда по всему, наследие предков Гонты давно пропили, проели и тому подобное.

Женщина покачала головой:

– Но как же так можно? Ведь, с твоих слов, с помощью магии можно делать многое! Наверное, заработать деньги в мире магглов с помощью магии не составит труда.

Том хмыкнул:

– Было бы желание, а средство всегда найдётся. Но у меня пока немного другие планы, – признался Том.

Они сами не поняли, как аккуратно перешли с темы на тему.

– И какие же?

Том замялся.

– Раньше я хотел накопить немного денег, работая в магическом мире, а потом поехать и посмотреть мир, но теперь почему-то уже не хочу. Ведь теперь мне есть, куда возвращаться, – застенчиво признался он.

Мэри умилилась.

– Конечно, дорогой мой! Мы всегда тебя ждём!

В разговор вмешался Томас. Он произнёс властно:

– И не нужно беспокоиться о деньгах и зарывать в землю свои таланты. Если твоя цель будет достойной, то я готов помочь тебе со стороны финансов.

Том было собирался возразить и возмутился – он уже давно всё может сам, но Томас решил не дожидаться этого и произнёс спокойно:

– И не спорь. Считай меня своим спонсором – просто тебе повезло наткнуться на богатого человека, будучи человеком умным.

Том подумал над его словами – в них была доля логики, и решил не спорить. Несмотря на то, что решил запретить себе просить у Томаса деньги. Он уже самостоятельный мальчик, и может сам зарабатывать.

Мужчина, зная гордыню внука, и не спорил.

С лестницы спустился Том, потирающий глаза. Мать улыбнулась, увидев своего заспанного ребёнка. Несмотря ни на что, для родителей даже взрослые люди остаются детьми – маленькими и любимыми.

Томас и его внук были более чем холодны – они холодно кивнули мужчине. Томаса бесило то, что его сын спал в то время, как они обсуждали такие важные дела, а Тому было банально всё равно.

Он спросил недовольно:

– Ну и что вы тут орёте? Что такого могло произойти, что шум поднялся чуть ли не весь дом?

Томас поджал губы и процедил сквозь зубы:

– Ничего. Иди и спи.

Мужчина окончательно проснулся и возмутился:

– Я не пойду спать! Я полноправный житель этого дома и имею право знать, что здесь происходит, наравне со всеми остальными!

Назревал очередной скандал.

– Я прекрасно об этом знаю, но также я в курсе того, что тебе абсолютно это неинтересно! Чтобы бы наконец пошёл и заснул, я скажу, что это касается сугубо Тома! Но так как твой сын тебе абсолютно по барабану…

Мужчина взревел в ответ:

– Мне не по барабану! Просто я…

Он явно не знал, чем возразить на реплику отца. Он увидел торжествующую улыбку Томаса и нашёлся:

– Рассказывайте.

Том Марволо смотрел в сторону, не участвуя в перепалке и явно о чём-то раздумывая, Томас угрюмо замолчал, выражая молчаливый протест, а Мэри всё же решила рассказать сыну о сложившейся ситуации.

Тот поморщился в конце и сказал:

– Да, эта дурнушка рассказывала мне о своём братике. Говорила, что он очень хороший и прямо-таки эталон доброты и порядочности. И да, кстати – судя по всему, у них отношения вряд ли были сугубо… Семейными, да. Уверен, что они общались не так, как брат и сестра.

Томас вскинул бровь:

– Мне действительно стоит говорить это при нём? – он показал на сына.

Тот начал злиться:

– Мне не пять лет, и я прекрасно понимаю, каким конкретно образом ты в этом убедился!

Мэри поражённо замолчала, а Томас хохотнул:

– Вот это да! Мэри, а мальчик-то уже не маленький!

Женщина возмутилась и сказала:

– Перестаньте обсуждать эти вещи в обществе дамы! Хамы! – она обиженно отвернулась, сверкая красными щеками.

Томас улыбнулся, а Том и Том Марволо синхронно фыркнули.

– Всё, достаточно на сегодня. Идите все спать, мы всё обсудим за завтраком!

Она засуетилась, загоняя сына и внука в их комнаты. Те покорно подчинились.

– Утро вечера мудренее! – философски изрекла женщина.

Комментарий к 25. И улыбается она,

Я полностью согласна с этим утверждением, так что пошла-ка я спать :)

========== 26. Веселья детского полна, ==========

Гермиона вновь думала о школе. До отбытия обратно в Хогвартс оставалась всего неделя – лето пролетело так быстро, что девушка даже моргнуть не успела. Тем не менее, она соскучилась по своим подругам и учителям. Ей не терпелось увидеть Милли с Мелани и обнять их! Да и без школьной библиотеки ей было совершенно нечего делать, кроме как читать классическую литературу и рассуждать с мамой о судьбе Дориана Грея.

По устоявшейся традиции за неделю до начала учёбы они с мамой отправились в Косой Переулок – чтобы поесть вкуснейшее мороженое у Фортескью, купить необходимые книги и побродить по магазинам одежды.

У миссис Грейнджер давно закончился отпуск, но она решила уделить свой законный выходной дочери и сходить в этот волшебный квартал.

Рано утром они собрались, чмокнули вяло попивающего кофе мистера Грейнджера в щеки и убежали. Миссис Грейнджер не любила водить и они спокойно доехали на такси.

Гермиона взяла маму за руку и они зашли в бар. Не они одни решили посетить переулок именно этим утром – Гермиона узнала ещё несколько магглорождённых учеников, которые шли вместе со своими родителями.

Дружной гурьбой они вошли в Косой переулок. Гермиона тут же потащила мать в своё любимое место – книжный магазин «Флориш и Блоттс».

Джин смеялась, но позволяла дочери хватать всё, что ей показалось интересным, а потом покорно оплатила покупку. У продавца загорелись глаза – обычно все покупали только школьную программу, а здесь столько книг – в итоге получилась кругленькая сумма.

Гермионе было ужасно стыдно, но в своё оправдание она могла сказать, что взяла гораздо меньше, чем хотела на самом деле. К тому же, её родители являются состоятельными людьми – стоматологическая клиника родителей была очень прибыльным делом и приносила неплохой доход.

Миссис Грейнджер поняла, что у них закончились волшебные деньги и сказала:

– Наверное, стоит заглянуть в ваш банк и разменять фунты на эти… Галлеоны, что ли?

Гермиона согласно кивнула и они направились в банк. Как только Гермиона услышала сумму, которую её мама хотела разменять, она округлила глаза и спросила:

– Ты уверена?

Женщина посмотрела на дочь с сомнением:

– Думаешь, мало? – она нерешительно прикусила губу.

Гермиона покачала головой.

– Наоборот – много.

Джин махнула рукой.

– Тогда ладно, остальное заберёшь с собой в школу.

Гермиона улыбнулась и кивнула.

Следующей остановкой был магазин мадам Малкин, но перед дверью женщина вдруг остановилась. Она вдруг задумалась и сказала:

– А здесь нет магазинов… Как же это описать… Для тех, кто побогаче.

Она не считала себя богаче, но не знала, как более точно объяснить дочери, чего конкретно она хочет.

– Премиум-класса?

Женщина закивала, а Гермиона задумчиво посмотрела в сторону.

– Думаю, «Твилфитт и Таттинг». Малфой хвастался, что он одевается там и только там. Но вроде бы он говорил, что там не обслуживают магглорождённых.

Женщина рассмеялась.

– Дорогая, ты просто ничего не понимаешь в бизнесе. Любой каприз за ваши деньги – это закон, и если ты ему не следуешь, то удержаться на плаву очень сложно. Так что если мы заплатим, то тебя обслужат по высшему классу.

Гермиона немного подумала и согласилась. Она примерно знала, где это, и они с матерью пошли в магазин.

Как только Гермиона вошла, она сразу поняла, что лучше бы этого не делала и сходила в магазин мадам Помфри. На одной из кушеток сидела Лаванда Браун и лениво попивала чай, в то время как её мать обсуждала с молоденькой девушкой-продавцом фасоны мантий.

Недалеко расположился Малфой с Долоховым. Если Лаванда и голову не подняла, когда девушка вошла, они тут же заметили Гермиону и если Малфой был удивлён, то русский не растерялся и расплылся в довольной ухмылке.

– Грейнджер! Какая встреча!

Гермиона поморщилась.

– Действительно. Здравствуй, Антонин.

Она была предельна вежлива и горела желанием побыстрее избавиться от общества нахального парня. Тот, поняв, что гриффиндорка не собирается ввязываться в конфликт, обратил внимание на женщину рядом с ней. Её одежда явно выдавала в ней магглу.

– Зачем ты привела сюда эту… магглу? – он поморщился и явно хотел употребить совсем другое слово, но отчего-то не стал.

Миссис Грейнджер была неколебима.

– Здравствуйте, молодой человек.

Долох прищурился, но потом всё же хмыкнул и отвернулся, что-то спросил у своего дружка. Малфой тут же подключился к разговору.

Краем уха девушка услышала:

– Ты что, идиот? Не трогай её! Разве ты не слышал про то, что она теперь девушка…

Гермиона не услышала продолжение, так как другая девушка увела их в другую сторону – её мама попросила показать раздел с платьями. Гриффиндорка поджала губы – ей было интересно, чья она девушка. Хотя, они могли говорить и не о ней вовсе.

Спустя минуту прибыла Лаванда. Она наконец заметила Гермиону и её мать и вежливо поздоровалась:

– Привет, Гермиона. Здравствуйте, – последнее предназначалось уже её матери.

Женщина кивнула и продолжила перебирать платья на предмет того, что можно напялить на дочь.

Гермиона увидела искорки чего-то, смутно похожего на злорадство, в глазах однокурсники, и осторожно спросила:

– Всё в порядке, Лаванда?

Девушка гордо хмыкнула.

– Разумеется. Тебе не о чем беспокоиться.

Деланно беззаботный тон и гаденькая ухмылка соседки заставили Гермиону занервничать. Какую подлянку она устроила Гермионе на этот раз? Да и зачем? Рон теперь всецело принадлежал блондинке.

– Хорошо, – девушка, не развивая конфликт, решила остановить маму от необдуманных действий в лице шикарных бальных платьев.

Лаванда тем временем усмехнулась и зло посмотрела на ровную спину шатенки.

«Ну ничего, в школе ты ещё поплатишься за свою напускную вежливость, стерва», – подумала блондинка.

На самом деле, она была даже зла – грязнокровная уродила заарканила и Рона, и Риддла, а Лаванде первый достался лишь… Использованным. Точнее, не совсем использованным, конечно, но всё же… Лаванда жаждала отмщения и в школе наконец получит его.

Гермиона и не подозревала о том коварстве, которое задумала её соседка. Она спорила с матерью по поводу одежды.

– Это платье очень дорогое! Я не буду покупать его! – заупрямилась девушка.