Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Она успела заказать ещё две порции мороженого и съесть их, когда сова наконец прилетела.

Птица была взъерошенной и явно уставшей. Она вяло протянула лапку, и Гермиона отвязала письмо. Птичку стало жалко и девушка встала с места и направилась к прилавку.

Попросив у милой девушки совиное печенье и получив его за несколько сиклей, Гермиона вернулась к столу и покормила сову. Та в ответ благодарно ухнула и взлетела над столом с новыми силами.

Девушка улыбнулась.

Когда птица улетела, Гермиона уселась за стол и уставилась на письмо. Она оглянулась перед тем, как открыть его, но опасения были напрасными – в кафе всё ещё было пусто.

Она глубоко вздохнула и распечатала письмо. Пергамент был дорогим и пафосным – под стать директору. Девушка принялась за чтение.

«Дорогая мисс Грейнджер,

Я рад читать Ваше послание и знать, что в трудный момент Вы обратились за помощью именно ко мне.

Признаться, мне приятно знать, что Ваши отношения с Томом налаживаются.

Вы поступаете правильно, собираясь навестить Тома. Я даже заимею наглость попросить Вас, прекрасную леди, навещать его почаще – Тому наверняка там одиноко.

Он проживает в приюте Вула, расположенном в Лондоне» – на этом письмо не заканчивалось, снизу был приписан точный адрес.

Гермиона сидела, ошарашенная.

«Приют. Маггловский приют в Лондоне»

Бумага выпала из ослабевших рук. Она прижала руку к горящему лбу, пытаясь понять, почему её охватили столь смешанные чувства – ярость, презрение, удивление, и даже… жалость.

«Не смей его жалеть!»

Если бы Гермиона не находилась в общественном месте, она бы залепила самой себе пощечину. Она не могла испытывать подобные чувства к такой сволочи, как Риддл – он не был этого достоин.

Невольно Гермиона подумала о том, что его слизеринские прихвостни наверняка не знали о том, что их лидер живёт в подобных условиях.

Она подумала о том, что могла бы использовать это свою пользу.

«Но кому доверить эту информацию? Профессора Слизнорта я не могу подставлять ещё сильнее. К тому же, он наверняка всё знал и молчал» – подумалось ей.

Исходя из этого, получалось, что лучше ей вообще сделать вид, что она ничего об этом не знает. Риддл пока не трогает её – и это к лучшему.

Хотя, он вполне может начать тогда, когда они закончат школу. Она не хотела подвергаться такой опасности – Риддл был неуравновешенным.

Всё же этого делать не стоит. Но так хочется посмотреть на удивлённую морду этого вечно нахального слизеринца, который заставил её пережить расставание с любимым, и который настроил против неё мать!

Она знала, что совершает ошибку, поднимая палочку и шепча заклинание невидимости. Оно было сложным, но вполне выполнимым.

Через пару секунд Гермиона стала невидимой глазам проходящих мимо неё людей. Девушка, которая дала ей корм для совы, начала недоуменно оглядываться, оторвавшись от модного журнала. Она точно помнила, что Гермиона не выходила из кафе.

Видимо, её это мало волновало, так как через пару секунд девушка пожала плечами и тут же уткнулась в журнал. Гермиона облегчённо выдохнула и решила попробовать уникальное заклинание поиска.

По словам из учебника, оно переносит примерно на расстояние приблизительно сотни метров от того, кого маг хочет найти. Нужно всего лишь произнести заклинание и сказать имя человека.

Гермиона так и сделала и тут же пожелала, когда вместо серого здания приюта увидела красивую отделанную комнату и услышала крик:

– Томми, сыночек, пора завтракать!

Комментарий к 20. Из-под завистливой ресницы;

Сообщение для тех, кто читал книгу с начала и видел то, что было написано в шапке ранее – отец Тома Марволо, а также его бабушка и дедушка живы. Пока живы ;)

========== 21. То черной бровью поведет, ==========

Гермиона начала озираться, не понимая, откуда идёт этот звук.

«Ты невидима. Не волнуйся», – попыталась успокоить саму себя девушка.

Теперь она ругала себя и думала о том, что зря переместилась сюда. Может быть, Риддл в гостях у друзей? Но неужели какая-нибудь заносчивая аристократка относится к нему настолько хорошо, что называет его «Томми»?

Или… Девушка боялась того, что она попала к какому-то другому Тому Риддлу. Вообще, расстояние, на которое может перенести это заклинание, было довольно ограниченным. Например, если бы на данный момент слизеринец находился в шотландии, но Гермиона просто осталась бы на месте.

Так что, это заклинание рассчитывалось приблизительно на Лондон и его окрестности. Значит, это место находится не так далеко. Пугаться нечего – она сможет переместиться домой с помощью аппарации.

Но домой не хотелось. Мама наверняка заметила её исчезновение, и по приходу в квартиру её ждёт очередная нотация. Мать обвинит её в том, что она «опять моталась к своим Уизли», и отчасти будет права.

Может быть, стоит погулять по окрестностям? По виду, открывавшемуся ей из окна, было ясно, что это какая-то деревня, но здесь было тепло и мирно. Почему бы и не разнообразить такой прогулкой унылый пейзаж её летних каникул?

Гермиона решилась. Она довольно быстро нашла выход из дома, и, предварительно оглянувшись, чтобы хозяева не заметили самостоятельно открывавшуюся дверь, выскользнула из здания.

Знойное солнце светило в глаза, и Гермиона тут же их закрыла. Как выяснилось в процессе, дом находился на холме, так что ей пришлось спускаться, но это занято не так много времени.

В деревне действительно было хорошо. Чтобы не смущать местных жителей, девушка сняла заклинание невидимости и спокойно прогуливалась по улицам.

Некоторые парни заглядывались на неё, а девушки смотрели с завистью – одета Гермиона была не то чтобы очень богато, но довольно хорошо.

Взрослые люди смотрели с подозрением, а одна женщина даже спросила:

– Зачем приехала, девочка?

Гермиона даже опешила от такой наглости.

Да, в цивилизованном Лондоне такого себе никто не позволял. Но деревня есть деревня, так что девушке пришлось смириться и ответить как можно миролюбивее:

– Моя мама раньше жила неподалёку, а я здесь просто гуляю, – и она беспечно пожала плечами, стремясь показать себя легкомысленной девицей на прогулке.

Женщина хмыкнула:

– Ясно. А сама-то откуда?

Девушка скромно ответила:

– Из Лондона.

Женщина тут же хлопнула в ладоши и ехидно заулыбалась.

– Ишь ты, столичная!

Гермиона предпочла промолчать. Зачем тратить нервы на столь невоспитанных людей?

Но незнакомка явно не собиралась останавливаться, наоборот – она всё больше распалялась.

– Поди, ещё и родственница нашим аристократишкам Риддлам!

Этого Гермиона вытерпеть уже не могла. Чтобы её сравнивали с теми, у кого фамилия такая же, как и у этого гадкого слизеринца? Да ни в жизнь! Девушка процедила сквозь зубы:

– Думаю, мне уже пора.

Несмотря на то, что Гермиона была ещё вежливой, женщина всё равно стояла на своём. Она ахнула и показала на девушку пальцем, вскрикнув:

– Что за молодёжь пошла? Богатая девка грубит старшему человеку. Безобразие! – начала голосить она, привлекая внимание других.

Гермиона поняла, что на этом её приятное времяпровождение закончилось. Она развернулась и пошла, слыша бросаемые зловредной тёткой оскорбления.

Она даже не поняла, что ноги сами несут её в сторону особняка Риддлов.

Дойдя до холма, она присела около большого раскидистого дерева и запрокинула голову к небу. Один из силуэтов напомнил ей любимую мамину чашку. Мама.

Гермиона вздохнула и подумала о том, что ей снова не хочется возвращаться домой. Теперь, когда время уже обеденное, мама стала злее и наверняка будет кричать.

А ведь до этого всё было в порядке. Все неприятности в семье начались из-за прихода в их до этого дружный дом Риддла.

«Чёрт бы его побрал!» – с сердцах подумала волшебница, на самом деле зная, что он наверняка поклоняется Сатане. Или же считает себя его земным воплощением.

Она хотела было всплакнуть, но её живот требовательно заурчал. Гермиона не смогла противостоять ему, ведь только вспомнила, что не с… вчерашнего вечера? Да, верно, она поужинала в шесть, а после этого и крошки в рот не взяла.

Девушка подумала о том, что, наверное, стоит найти гостиницу и пообедать. Но есть ли здесь гостиница?

Гермиона не хотела ходить по деревне и искать, а также что-то спрашивать у местных жителей – представление о них сложилось не самое приятное.

Может быть, стоит попытать счастья у Риддлов?

Гермиона взглянула на большой дом, словно возвышавшийся не только над нею, но и над всеми остальными домами в деревне. Наверное, там люди более воспитанные.

Решив, что терять ей всё равно нечего, девушка встала и отправилась туда, куда так неудачно переместилась совсем недавно. Дойдя до двери, Гермиона немного помялась и нерешительно постучала в дверь.

Спустя пару минут ей открыла ухоженная пожилая женщина. Она оглядела Гермиону надменным взглядом тёмных глаз и гриффиндорка, решив не тянуть, спросила:

– Здравствуйте, а Вы не подскажете, где здесь недалеко можно найти гостиницу?

Женщина вежливо поздоровалась в ответ и сказала:

– Гостиниц здесь нет, дорогая.

Гермиона расстроилась – нужно идти домой. Хотя, это всё равно была глупая идея. Мама бы стала волноваться и просидела бы без сна всю ночь – Гермиона её знает, а на следующее утро её бы замучила совесть.

Девушка поблагодарила собеседницу и уже было собралась удалиться, как та спросила:

– Может быть, чаю? У нас как раз сейчас подаются десертные блюда.

Гермиона подумала и решила согласиться. В конце концов, что она теряет? Она уже успела устать и тортик в её воображении манил так, как ничто другое.

Девушка улыбнулась и ответила:

– Благодарю Вас, леди, я с удовольствием.

Такое обращение явно польстило немолодой женщине и та благосклонно пропустила Гермиону в дом.

Они прошли через шикарно обставленный холл, и Гермиона приоткрыла рот от роскоши. Она, как человек, не лишённый вкуса, не смогла восхититься богатой обстановкой в доме и сказала:

– Это просто чудесная гостиная! Скажите, Вы сами обставляли дом? – в её голосе сквозил явный восторг, который явно польстил хозяйке дома.

Она чуть расслабилась и ответила снисходительно, но всё же с каплей симпатии:

– Да, я. Благодарю за комплимент.

Девушка улыбнулась – эта женщина, хоть и была высокомерной, всё же понравилась ей. Она видела, что на самом деле в её глазах блестели искорки веселья и даже удовольствия – ей явно была приятна похвала.

Столовая оказалась ничуть не хуже гостиной. Всё было оформлено богато, но было видно, что это сделано не для того, чтобы показать кому-то мифическому о своём состоятельном положении.

Гермиона вновь похвалила женщину:

– Шикарная кухня, – а та лишь благосклонно кивнула, но чуть покраснела.

Женщина кашлянула, привлекая к себе внимание сидящих за столом мужчин. Первым был спокойный мужчина возраста женщины – пожилым, но очень представительным. Второй же поверг её в шок своей внешностью.

Она будто видела перед собой сломанную куклу Риддла. Те же волосы, те же глаза, то же лицо, но в то же время он был совсем другим. Его красивые глаза были тусклыми и унылыми, поза – напряжённой, а губы – поджатыми. Он производил впечатление хмурого человека, который никогда не улыбался.

Девушка поздоровалась, и мужчины ответили ей тем же.

Она не знала, что позволило ей сохранить самообладание и не броситься прочь отсюда сию же секунду. В какой-то момент у неё закружилась голова, но копия Тома Риддла, под злым и требовательным взглядом матери, соизволила встать и отодвинуть Гермионе стул.

Девушка осторожно села на него, а через пару секунд головокружение прекратилось, оставив после себя лёгкое покалывание в висках, но которое Гермиона предпочла не обратить внимание.

Когда они с Мэри уселись, из-за угла вышла домработница и подала десертные блюда, которые были очень красивыми на вид, и наверняка вкусными.

Эта семья явно была интеллигентной и предпочитала сначала есть, а уже потом разговаривать, попивая чай.

После того, как вкуснейший торт был съеден, мужчина сдержанно сказал:

– Торт как всегда прекрасен, дорогая.

Гермиона удивилась.

– Это Вы готовили?

Женщина зарделась.

– Да, я. На самом деле, я немного увлекаюсь кулинарией в области десертов. Очень люблю готовить тортики, пирожные и всё тому подобное, – она явно возбудилась и Гермиона поняла, что это любимое её занятие.

Гермиона искренне восхитилась этим мастерством.

– У Вас прекрасно получается! – похвалила она.

Они ещё некоторое время поговорили о готовке и тому подобном, и женщина призналась, что у неё не очень получаются вторые блюда, но супы и десерты она готовит отменно, а Гермиона посетовала, что у неё всё ещё хуже – она вообще ничего не умеет.

Маггла в ответ рассмеялась и успокоила девушку:

– Думаю, это в силу возраста! Я, например, в молодости совсем ничего не умела, за меня всё повариха делала. Но потом научилась, – похвасталась женщина, и Гермиона обрадовалась и подумала о том, что действительно ещё может научиться.

Женщина спохватилась.

– А сколько тебе лет? И как тебя зовут? – она явно смутилась, понимая, что в порыве эмоций ничего этого не узнала и повела себя не как полагается аристократке.

Гермиона ободряюще улыбнулась.

– Мне шестнадцать, и меня зовут Гермиона. Гермиона Грейнджер.

Женщине было интересно всё – где она живёт, кто её родители.

Она долго восхищалась тем, что её родители имеют такую благородную профессию, как врач. Также она между делом упомянула, что родители неизвестной Гермионе Сесилии тоже были врачами, и с этого всё и началось.

Гермиона испугалась, когда мужчина, который был поразительно похож на одного ужасного слизеринца, вдруг встал со стола и сорвал скатерть. Представительницы женского пола дружно взвизгнули, когда в их сторону полетели осколки тарелок и чашек.

Вот сейчас сходство этого человека и Тома Риддла было очевидным – они выглядели абсолютно идентично в припадке ярости. Идеальная причёска летела к чертям, ноздри раздувались, как у быка, а взгляд был настолько яростным, что казалось – этот человек мог убить в любой момент, даже не колеблясь.

– Не смей говорить мне о Сесилии! – закричал он на мать. Он закрыла лицо руками и заплакала.

Она прошептала сквозь рыдания:

– Прости, Томми, прости, сыночек.

Вдруг её муж вскочил с места и схватил сына за плечо, скрипя зубами от злобы.

– Не кричи на мать! – процедил он, и толкнул его в сторону выхода. Он посмотрел на родителей злобно и вышел из столовой.

Женщина сползла со стула на пол и зарыдала – так громко и горько, что у Гермионы чуть не разорвалось сердце. Ей стало настолько жаль добродушную магглу, что она присела рядом и приобняла её.

– Пожалуйста, не плачьте, – прошептала девушка, гладя собеседницу по плечу. – Всё образумится, всё наладится. Только не плачьте, – умоляла она.

Спустя пару секунд женщина успокоилась и, судя по тому, как она отводила взгляд, ей явно стало стыдно за свою слабость. Она утёрла слёзы и сказала:

– Спасибо. Ты не обязана была оставаться здесь и выслушивать всё это.

Она была права, но Гермиона не собиралась отступать и оставлять её наедине с болью. Гермиона упёрто качнула головой и сказала:

– Если Вам нужно выговориться, но вот она я, – она хотела было начать спорить, но гриффиндорка её урезонила. – А вам это нужно, я вижу.

Гермиона настояла, и женщине было уже некуда деваться. Она махнула рукой и слабо сказала:

– Томас, выйди, пожалуйста. Я могу снова расплакаться, а я ведь знаю, как ты относиться к моим слезам.

Муж подошёл к ней, нагнулся и поцеловал ручку, а та ласково улыбнулась и отпустила мужчину восвояси.

Женщина явно не знала, с какой стороны лучше зайти, а Гермиона терпеливо ждала. В конце концов Миссис решила, что нужно хотя бы начать.

– Всё началось с того момента, когда Тому исполнилось восемнадцать. Он тогда полюбил красавицу Сесилию, и мы с её родителями заключили помолвку наших детей. Но тогда, когда до свадьбы моего мальчика оставалось совсем ничего, он вдруг решил сбежать с девочкой Гонтов…

Гермиона остолбенела.

– Гонтов? – шокировано переспросила она.

«Гонты же прямые потомки самого Салазара Слизерина», – подумала она, не понимая, при чём тут сын женщины и Гонты, и как они связаны.

Женщина тоже удивилась.

– Да, Гонтов. А что?

Гермиона покачала головой.

– Нет, нет, продолжайте. Просто мне показалось, что я услышала знакомую фамилию, – соврала девушка.

«Теперь я совсем ничего не понимаю», – огорчённо подумала Гермиона, но решила дослушать рассказ.

– Так вот, через некоторое время он вернулся и сказал, что уродливая ведьма опоила его чем-то и держала возле себя, а после, когда действие этого «чего-то» закончилось, на коленях умоляла моего Томми остаться с ней, и даже сказала, что беременна. Но мой мальчик не послушал её и вернулся сюда, к Сесилии. Но она к тому времени уже вышла замуж и уехала вслед за мужем. То ли в Германию, то ли в Россию, я уже и не помню даже. Он пробовал её искать, но всё тщетно – его Сисси как сквозь землю провалилась.

Гермиона слушала эту историю и не верила. Как же так получилось? Выходит, что наследница Слизерина опоила красивого маггла Амортенцией, потом что-то произошло, и он от неё сбежал, она родила сына и… Умерла? Или просто сдала в приют.

Эта новость была ударом для её психики. Тот, кто больше всего ненавидит магглорождённых и полукровок, кто является лидером всех слизеринских гадёнышей и кто подчинил себе василиска Слизерина, – на самом деле сам является нечистокровкой с отцом-магглом? Но как же так?

Но больше всего её удивило даже не это. Точнее, удивило именно это, но возмутило уже другое.

– Значит, Ваш сын бросил беременную женщину?

Она в ответ закрыла лицо руками и прошептала:

– Клянусь, я уговаривала его вернуться. Клянусь! – она вдруг открыла лицо с покрасневшими глазами, которые были полны отчаяния, и схватила девушку за штанину.

Гермиона вновь принялась её успокаивать.

– Не волнуйтесь, я Вам верю. Как жаль, что уже ничего не исправить. Том вырос таким злым и жестоким, может быть, если бы у него были Вы, то всё бы произошло несколько…

Она вдруг остановилась, увидев ошарашенные глаза собеседницы, и поняла свою ошибку, но было поздно.

Женщина вдруг бухнулась перед ней на колени и прошептала:

– Пожалуйста, не делай этого. Сохрани мне память. Помоги мне, умоляю! Дай мне попробовать что-то исправить, пожалуйста!

Гермиона растерялась. Она не желала даже пальцем шевелить ради поганого Риддла, но его несостоявшаяся бабушка была такой отчаянной… Она очень хотела помочь престарелой женщине вновь обрести… Что? Семью? Любовь ребёнка? Ведь старший Риддл обращается к матери, как к прислуге.

– Я даже не знаю, как поступить, – тихо призналась Гермиона, поджимая губы. Она действительно не знала, что делать.

Женщина пошла на крайние меры.

– Я ведь вижу, что ты очень добрая! Мне уже скоро шестьдесят, дай мне увидеться с внуком, поговорить с ним! Возможно, он убьёт меня, чтобы отомстить, но…

Гермиона перебила её.

– Учитывая его характер, такой вариант никак нельзя исключать, и я не шучу, – попробовала испугать миссис Риддл Гермиона, но та не поддалась.

Наоборот, даже заговорила ещё быстрее, словно боясь, что куда-то не успеет:

– Я просто хочу увидеть его. Скажи, он похож на отца?

Гермиона не колебалась.

– Точная копия.

Женщина улыбнулась.

– Это чудесно! Я уже не могу ждать, Гермиона! Поехали быстрее, как можно быстрее!

Гермиона изумилась.

– Но мы не можем так просто…

Отчаявшейся бабушке было всё равно. Она нетерпеливо махнула рукой.

– Можем, ещё как можем! Только быстрее, прошу!

В конце концов она сдалась, не в силах вытерпеть этот умоляющий взгляд. Гермиона устало вздохнула и сказала:

– Тогда, можем быть, стоит хотя бы предупредить Ваших родных, чтобы они не беспокоились? – сомнением спросила девушка.

У миссис Риддл затряслись руки.

– Ничего, переживут как-нибудь! Умоляю, Гермиона!

Гермиона знала, что никто не простит себе, если эта женщина пострадает, но знала, что она наверняка будет мучиться до конца своих дней, если не поведает внука.

– Хорошо. Но я предупредила Вас, – заметив полное отсутствие какой-либо реакции, девушка протянула женщине свою ладонь. – Берите меня за руку.

Миссис Риддл бесстрашно взялась на хрупкую ладонь, и её завертело в бешеном круговороте.

========== 22. То вдруг наклонится немножко, ==========

Гермиона не была близко знакома с улицей, на которую она аппаратировала. Она была здесь лишь однажды – когда они навещали мамину старшую сестру, которая уже несколько живёт в Уэльсе.

Тем не менее, девушка, увидев адрес, сразу же вспомнила тот самый дом, в котором она гостила много раз.

Девушка испытала странное чувство – конечно, с одной стороны, она совершала доброе дело, но с другой она привыкла бывать с совершенно других местах. Этот район не был благополучным. А вот женщине, кажется, было совершать без разницы.

Гермиона взглянула на тот дом, к которому аппаратировала, и не увидела света, горящего в окнах. Может быть, все на работе. Или сейчас здесь никто не живёт. Да и неважно это сейчас.

Ориентируясь на адрес в письме, Гермиона довольно быстро нашла невысокое серое здание, именующееся приютом Вула.

Девушка тронула бабушку Риддла за руку и спросила в последний раз:

– Вы уверены?

Женщина решительно кивнула. Она не собиралась отступать, да и желание увидеть внука было сильнее всяких страхов и предрассудков по поводу того, что мальчик – ведьмино отродье или что-то наподобие этого.

Гермиона предупредила:

– Я пойду с Вами, и, возможно, смогу остановить Тома, если он попытается что-либо Вам сделать. Но он очень силён, я не могу быть уверена в том, что справлюсь с ним, – Гермиона загрустила. Теперь она чувствовала свою вину за то, что привела несчастную магглу на верную погибель.

Но женщина была упряма и неколебима.

– Я уже поняла, на что иду. Но я готова, – бесстрашно ответила она.

Гермиона устало вздохнула, но не стала противиться. Она уже устала.

– Хорошо, тогда пойдёмте.

Как только они вошли в здание, откуда-то выглянула упитанная женщина средних лет и спросила подозрительно:

– Что Вам здесь нужно?

Ей явно не понравилось дорогое даже на вид платье женщины, её идеальная причёска и высокомерное поведение. Гермиона поспешила исправить положение, пока их не выгнали, и пролепетала доброжелательно:

– Нам с мамой нужно навестить моего друга.

Женщина чуть расслабилась и спросила уже более благосклонно:

– Кого именно?

Гермиона скосила глаза на женщину и та уверенно ответила:

– Тома Риддла.

Женщина тут же ахнула и сморщила лицо. Гермиона даже испугалась такой быстрой перемене – лицо работницы приюта скривилось настолько сильно, что та сначала даже подумала, что женщина всё время разговора была под оборотным зельем.

Презрение отразилось на некрасивом лице.

– Двадцать седьмая комната, – ледяным тоном процедила женщина и гордо удалилась, но руки её едва заметно дрожали. От страха?

Впрочем, это неудивительно. Наверняка этот слизеринец держит в страхе весь маггловский приют, а ещё пытает детей.

А вот его бабушке, кажется, было безразлично, кто и что думает о её новом «Томми». Правда, Гермиона не могла её осуждать. Столько лет жить в таком горе, как несчастный сын, и вдруг обрести внука – это действительно что-то из ряда вон выходящее.

Они плутали совсем недолго, и уже через пару минут они стояли рядом с дверью, на которой было выбито число: «Двадцать семь». Почему-то сейчас оно показалось гриффиндорке зловещим.

Женщина, оставаясь всё такой же уверенной, открыла дверь и вошла. Вслед за ней скользнула и немного испуганная Гермиона.

Она уже думала об этом ранее, но рядом с Риддлом нельзя быть в чём-то уверенной полностью, и даже слегка завидовала женщине с воистину титаническим спокойствием.

Парень был в комнате и писал пером, сидя за столом. И это несмотря на то, что чуть ранее Гермиона молилась, чтобы его не было! Может быть, не стоило этого делать? Потому что Риддл, похоже, даже непроизвольно делает всё назло ей.

О том, что это она ворвалась в его комнату и привела его нежданную родственницу, Гермиона предпочла не думать.

Риддл, застигнутый врасплох, мигом вскочил со стула и обернулся, делая шаг назад по направлению к стене.

Его глаза расширились, стоило ему увидеть ненавистную гриффиндорку и какую-то представительного вида старуху. Что они здесь делают?

И… Откуда она узнала?

Риддл выглядел зверем, загнанным в свою же собственную ловушку. Ранее бы её повеселил его вид, но сейчас Гермиона испытывала только страх за жизнь магглы.

– Здравствуй, Риддл, – осторожно поздоровалась она, но её приветствие потонуло в громком визге.

Женщина кинулась к изумлённому слизеринцу и стиснула его в крепких объятиях. Слёзы лились градом по её лицу, и она даже не собиралась скрывать это. Да и от кого?

Риддл выглядел растерянно и даже жалко. Она явно не понимал, что за цирк здесь происходит. Ровно до того момента, пока женщина не провыла:

– Томми, мой любимый, моя кровиночка…!

Несмотря ни на что, он оказался достаточно сообразительным и после этой фразы быстро понял, что к чему. Он оттолкнул женщину прочь и воинственно наставил невесть откуда взявшуюся волшебную палочку на Гермиону.

Он заговорил угрожающе:

– Что это ещё за маскарад?

Но Гермиона не собиралась отвечать агрессией на агрессию и лишь устало выдохнула, даже не делая попытку достать свою палочку. Том, обескураженный отсутствием реакций на свой выпад, невольно опустил руку.

– Нам нужно поговорить. Точнее, не нам. Мне просто нужно объяснить, как так получилось, но я сделаю это потом. Сейчас тебе нужен разговор с… Мэри, да.

Том всё ещё смотрел на неё крайне подозрительно.

– Но я останусь здесь, потому что не могу иначе. Но я постараюсь не мешать, – пообещала девушка больше Мэри, чем кому-либо ещё, и, когда та благодарно кивнула, села на кровать и замолчала.

Мэри помялась. Вся её решительность мигом улетучилась в неизвестном направлении. Через пару минут Риддлу надоели преданный взгляд женщины и он спросил раздражённо:

– В чём дело?

Мэри покачала головой и сказала:

– Ничего, просто я твоя бабушка.

Парень выпучил глаза. Разумеется, после той неосторожно брошенной фразы он подозревал что-то подобное, но чтобы так прямо, без предисловий.

Он вдруг почувствовал, что задыхается. Ему нужен был воздух, нужно было дышать, и срочно. Парень рванул к окну, по пути сбивая стул, но ему было наплевать.

Риддл распахнул нараспашку окно, но это не дало должного результата – на улице было жарко.

Он не знал, что думать и как поступить. Первая мысль – мысль брошенного ребёнка – «За мной пришли». Да, это произошло спустя годы ожидания, годы страданий, но за ним пришли! Он ещё кому-то нужен.

Вторая мысль – мысль будущего Лорда Судеб – «У меня не должно быть слабостей. К тому же, она явилась слишком поздно. Нужно отомстить, убить, искалечить». ,

Гермиона смотрела с удивлением, а Мэри – с ужасом и состраданием. Она, без легилименции зная о душевных страданиях мальчика, обняла его со спины и сказала тихо:

– Ты волен делать всё, что захочешь. Я сделала ошибку, когда много лет назад даже не попыталась найти тебя, хотя Том сказал, что твоя мать объявила о беременности. Я молю тебя о понимании, но… не о прощении или пощаде. Я знаю, что не имею права просить у тебя это.

Но от этого ему стало только хуже. Сердце будто сжали тиски. Она не валяется у него в ногах, уже даже не плачет, просто говорит то, что… Должен сказать каждый достойный человек на её месте?

Он не верил, не хотел верить, но логика твердила, что это не дешёвая постановка. Но тогда причём тут грязнокровка Грейнджер? Ладно, это он узнает потом. Когда сердце перестанет так бешено колотиться, и когда пройдёт головокружение.

Как люди поступают в подобных ситуациях? Прощают? Но ведь… Они бросили его! Оставили его беременную мать помирать! И теперь ещё и приходят так, будто их тут ждали распростёртыми объятиями!

Риддл развернулся и занёс руку с палочкой, чтобы что-то сделать, как-то навредить, но… Не смог. Глядя в отчаявшиеся глаза этой женщины, он понимал – он действительно ждал. Как брошенная псина. Ждал и надеялся.

Неужели. Дождался? Вдруг его глаза покраснели, и женщина, быстро поняв, к чему всё идёт, мягко усадила неспособного к сопротивлению Тома на стол и ласково поцеловала в веки – сначала в одно, потом в другое, стирая слёзы и словно забирая его боль себе.

Гермиона почувствовала себя неуютно.

Она поняла, что на данный момент ей здесь не место, да и жизни Мэри ничего не угрожает – она видела это по сгорбленной позе, по его глазам, которые были полны боли. Жертва, испуганный ребёнок, да кто угодно, но никак не жестокий тиран.

Для Гермионы это было ударом под дых. Она прошептала:

– Я пойду.

Риддл не обратил на неё внимание, а Мэри, нежно гладя голову Тома, которую он положил ей на плечо, ответила, улыбаясь:

– Конечно. Спасибо тебе.

Гермиона промямлила что-то вроде: «Всегда к Вашим услугам» и выбежала из комнаты. Она не могла поверить в то, что только что увидела.

Девушка долгое время просидела около своего дома, качаясь из стороны в сторону и не собираясь заходить. Но спустя час всё же пришлось.

Мама уже ждала её на кухне, дуя на горячий чай. Когда Гермиона вошла, её мать вперилась в неё яростным взглядом.

Девушка испугалась – мало ли, вдруг та в порыве ярости кинет в неё горячий стакан. Но этого не произошло.

Женщина закричала, не давая дочери и минуты на то, чтобы передохнуть:

– Ты совсем перестала слушаться мать!

Гермиона вдруг разозлилась. У неё не было желания вновь выслушивать всё это, да и уже давно пора покончить с разборками.

– Нам нужно поговорить, – резко сказала она, прерывая мать.

Та смерила девушка злобным взглядом, но замолчала – видимо, глубоко внутри она всё-таки были согласна.

Гермиона, вдруг вспомнив, вытащила из кармана джинсов письмо и кинула его матери. Признаться, Гермиона, видя всё больше и больше округлявшиеся глаза матери в процессе прочтения, захотела съязвить, но не стала – сил уже не было.

Женщина покачала головой, и Гермиона впервые за долгое время увидела в глазах матери раскаяние:

– Ты наоборот присматривала себе чистокровного волшебника, а я всё испортила и подсунула тебе этого Риддла, который наверняка ещё более нищий, чем Уизли. А ты ведь ещё хотела послушать меня и спросила его адрес… Мне жаль, – искренне раскаялась миссис Грейнджер, но вовсе не в том, в чём хотела бы Гермиона.

Она спросила серьёзным тоном:

– Скажи, ты за папу из-за денег замуж выходила?

Женщина явно смутилась.

– Нет, просто у нас было много общего. Мы были лучшими студентами на курсе стоматологии, постоянная борьба, а потом и страсть, – она явно окунулась в ностальгию, но временам минувшим.

Гермиона мысленно влепила себе пощечину за то, что невольно сравнила маму и папу с ней и… К чёрту, к чёрту его!