Текст книги "Демон (СИ)"

Автор книги: Queen_Karolin.I

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 26 страниц)

Риддл изумлённо посмотрел на профессора.

«Да, это могло бы всё объяснит. Но у меня ведь никого нет».

Он мог бы подумать о Розье, но от неё за милю несло якобы клубникой, и иногда она душилась так, что приходилось зажимать нос – настолько сильным и оттого неприятным казался этот запах.

– Может быть и так, – сказал Том и подошёл к следующему котлу.

После этого он не мог перестать думать об источнике этого запаха. Что же это было? Может быть, Слизнорт ошибся? Да, скорее всего, ошибся. Потому он никого не любит настолько, чтобы запах этого человека был одним из тех, чем пахнет для него Амортенция.

Но об этом можно подумать и потом. К тому же, какое это имеет значение? Правильно, никакое.

К вечеру он решил расслабиться, выкинуть из головы все мысли об этом чёртовом запахе зелья, и пойти в ванную. По пути ему встретилась Розье, которая теперь смотрела на него с ненавистью и обидой. Она пихнула его плечом, когда тот проходил мимо, а Риддл сказал ей вслед с усмешкой:

– Дура.

Девушка покраснела от злости и убежала, скрывая слёзы обиды. Она ему ещё покажет!

В конце концов, она была красивой, и он наверняка привязался к ней за это время. А она будет гулять с другими и заставит его ревновать. А если не получится… Хотя, нет, не важно, получится или нет. Грязнокровку Грейнджер, которая посмела разговаривать с ней неподобающим тоном сегодня, она всё равно отравит. И никто не сможет ей помешать.

Валери коварно усмехнулась. Девка ещё ответит за все свои проступки! Никто не смеет засматриваться на её Тома. Никто! Она не позволяла это своим подругам-слизеринкам, не позволит и этой всезнайке.

Тем временем Том уже зашёл в ванну, и остановился, как вкопанный. Его чуткий нос уловил обрывки того самого аромата. Черника, кофе и шоколад. Том непроизвольно вдохнул его глубже и зажмурился от наслаждения.

Значит, это кто-то из старост или капитанов квиддичных команд. Том принялся рассуждать.

Все капитаны – парни, а они просто не могут пользоваться чем-то подобным, значит их отметаем.

Парней и его самого можно сразу убрать, так что остаются четыре факультетские старосты-девушки и… Грейнджер.

Несмотря на то, что ни с одной из этих девушек он не общался, он не мог поверить в то, что это действительно запах Грейнджер. Ведь он уже давно решил для себя, что не испытывает к ней ничего, кроме ненависти!

Том, опускаясь в воду, думал о том, как он мог ошибиться. И точно ошибся ли? Может быть, нет? Может, ему просто понравился этот запах?

Но ведь ему нравились многие запахи, но одним из ароматов Амортенции почему-то стал именно этот. Удивительно.

« Говорят, что третий запах является ароматом любимого человека – геля для душа, шампуня или же духов», – мысленно передразнил декана Том, злясь.

И что, ему теперь пойти и понюхать Грейнджер? Да он же будет выглядеть, как полный идиот! А ещё та потрепется со своими подружками и он будет слыть маньяком.

Значит, нужно действовать как-то иначе. Может быть, зайти ночью? Но Грейнджер не дура и прекрасно знает о том, что он её ненавидит, и наверняка накладывает на свою дверь множество различных заклинаний.

Также она была сильной ведьмой и если он попытается взломать защиту, там наверняка заорёт нечто сигнальное и он сдаст себя с потрохами. А это уже не по-слизерински.

Может быть… К чёрту это? Просто Грейнджер стала неотъемлемой частью его жизни, и он уже просто не может без…

Неё.

Не представляет свою жизнь без…

Неё.

Это невозможно, но он действительно теряет часть себя.

Без неё.

Том схватился руками за голову и тихо взвыл. Нет, только не сейчас, только не снова. Эти мысли отнимают столько сил, это просто сводит с ума.

Это просто ненависть, и ничего больше.

Ненависть ставят в один ряд с любовью, именно поэтому она также сильна. Он её ненавидит.

Ненавидит.

Том понимал, что обманывает сам себя, но отчаянно не хотел признавать, что такое не может быть вызвано исключительно негативными эмоциями наподобие ненависти и ярости. Здесь есть что-то другое.

Но что? Неужели…

Нет, глупость. Быть такого не может. К тому же, он ведь пытался её убить. Он бил её, называл грязнокровкой, и много чего делал.

И не жалеет об этом. Совсем. Вот нисколько.

Он поступал абсолютно правильно, потому что он выше неё. Он – наследник Слизерина, а она – всего лишь мерзкая грязнокровная выскочка. Обычно, когда он её оскорблял, даже мысленно, становилось лучше. Но не сейчас. Почему?

Потому что он понял, что ничем не лучше неё.

Да, в его предках был сам Салазар Слизерин, основатель его факультета – самого лучшего в этой школе. Но перед его глазами постоянно встаёт образ Морфина Гонта – сгорбленного, с красными глазами, полными ярости, трясущимися руками, с грязной бородой…

Его родственники со стороны матери были жалкими людьми, даже слишком. Хотя, он ещё не видел родителей матери и дяди, но Том подозревал, что вряд ли он увидел бы что-то новое. А вот его родственники со стороны наоборот были прекрасными людьми – состоятельными, благородными, и даже… Добрыми и справедливыми.

Он аристократ, но не по матери.

Они приняли его, хотя могли выгнать. Бабушка сама пришла к нему и попросила пойти к ним домой, а после и жить с ними. Она приняла его в семью и теперь он не сирота. У него есть бабушка и дедушка, а ещё… Какой-никакой, но отец.

Отец.

Отец, отец, отец.

Он много лет не хотел и слышать это слово, потому что считал, что его отец-волшебник бросил его мать-магглу. Но всё оказалось совсем иначе, и… Он больше не ненавидел.

Потому что ненавидеть было уже некого и не за что. Мать мертва, да она уже давно расплатилась за свою ошибку. А его отец… На проверку оказался лишь несчастным озлобленным человеком – избалованным, практически ребёнком, который, по сути, ничего такого ему не сделал.

Том не знал, как поступил бы в подобной ситуации. Наверное, убил бы ту, которая посмела поить его Амортенцией.

Парень глубоко вздохнул и нехотя вылез из ванной – тёплая вода была приятна коже. Он быстро вытерся и переоделся в заранее принесённые маггловские вещи – к тому времени уже никто не ходит по Хогвартсу, а он – староста, пусть и не на дежурстве.

На его счастье, никто ему не встретился, и парень спокойно дошёл до башни старост. Он прошёл через абсолютно пустую гостиную и зашёл в свою комнату, тут же кинув полотенце в сторону.

Том разлёгся на кровати и уставился в потолок. Он решил больше не думать о Гермионе и о об аромате Амортенции. По крайней мере, сегодня.

А ещё он всё ещё ждал ответ на свой вопрос.

Возможно, потому, что сам жаждал его узнать.

========== 28. Слегка играющий порой, ==========

Только сейчас Гермиона поняла истинный масштаб катастрофы. Как только она вошла в Большой Зал, все взгляды сразу обратились на неё. Она не заметила это вчера или что-то произошло за ночь, пока она спала? Скорее всего, первое – она была слишком усталой и ни на что не обращала внимание.

По залу поползли шепотки. Гермиона, по привычке гордо поднял голову и поджав губы, села на самый край стола и принялась за еду, стараясь не думать о том, что сейчас её обсуждают без малого все старшекурсницы школы.

Что же случилось?

Гермиона была не в силах терпеть это долго и, быстро поев, направилась в класс зельеварения, где у неё проходил совместный урок со Слизерином. Только этого сейчас не хватало!

Через пару минут её догнали Милли и Мелани. Им явно не понравилось то, что они увидели – раскрасневшееся от обиды и непонимания лицо гриффиндорки. Милли поспешила все разъяснить:

– По школе такие слухи ходят! Летом все просто обсудили, что ты теперь с Риддлом, а теперь все только и говорят о том, что ты специально сделала так, чтобы Эльза уехала, а ты стала старостой, чтобы жить с Риддлом в Башне старост. Многие даже говорят, что ты действовала угрозами и шантажом, а также тебе помогала Макгонагалл.

От этих слов Гермиона пришла в ярость – да кто они такие, что смеют говорить о ней эти ужасные вещи? Они ведь ничего не знают, но всё равно обсуждают и ко всему прочему делают такие глупые предположения, не имеющие ровным счётом никаких оснований!

Тем временем Валери Розье, проходя мимо одной из большинства точно таких ниши, вдруг услышала шёпот, полный затаённой злобы:

– А она ещё и делает вид, что ничего не происходит! Хотя вся такая неприступная, словно это не она увела от меня Рона! Мерлин, как же ненавижу эту дрянь! Убила бы!

Валери остановилась и заинтересованно прислушалась – она была уверена, что речь идёт о грязнокровке Грейнджер. Она решила последовать совету своего любопытства и притаилась за углом, выжидая.

Из укрытия вышли главная сплетница школы, Лаванда Браун, и её подруга-индианка, Валери и не помнила, как ту зовут. Девушки были явно недовольны – каждая по разным причинам.

– Лаванда, я думаю, что это до добра не доведёт. Перестань изводить Грейнджер – рано или поздно она просто придушит тебя подушкой ночью, потому что у всех людей рано или поздно кончается терпение. Побереги себя, мы ведь все живём в одной комнате.

Сердце Валери забилось в предвкушении, а в голосе быстро выстроился план. Она вышла из-за угла и сказала как можно более невинно:

– Привет, Лаванда! У меня есть к себе разговор. Личный.

Парвати подозрительно прищурилась, но под требовательным взглядом подруги сдалась и ушла. Лаванда спросила немного надменно, ведь всё же Розье была слизеринкой:

– Что тебе нужно?

Валери, понимая, что её актёрские навыки здесь не понадобятся, с усмешкой произнесла:

– Не только мне.

Браун заинтересовать, хоть и не подала виду.

– Продолжай.

Розье начала излагать свою идею:

– Эта глупая грязнокровка увела у тебя Уизли, а у меня – Тома. Мне кажется, слишком много для такой невыносимой всезнайки, как она. Предлагаю отомстить ей. И так, чтобы она больше никогда и никого не увела.

Лаванда резко выдохнула. Ей очень понравилась эта идея, но вот только она не была уверена в том, что это сойдёт ей с рук. Девушка спросила с сомнением и опаской:

– И что ты предлагаешь?

Розье деланно легкомысленно махнула рукой, но её глаза сияли в предвкушении скорой расправы над ненавистной гриффиндоркой.

– Ничего опасного, – невинно сказала она. – Просто её лицо покроется прыщами на время, а точнее – примерно на весь оставшийся учебный год, вот и всё. Безобидная шалость, никто и не подумает на нас.

Лаванда всё же сомневалась, а Валери, увидев это, зашептала, как змей-искуситель:

– Соглашайся, без тебя ничего не получится. Тебе же ничего не стоит попрыскать её подушку одним зельем. С ней ничего не случится.

Наконец гриффиндорка сдалась.

– Хорошо. Когда? – с готовностью спросила она.

Валери растянула губы в довольной усмешкой. Всё идёт просто отлично – хотелось петь и кричать от восторга.

– Сегодня же! – вскрикнула она, жутко довольная собой. – Последний урок – История магии, я не пойду на него и успею приготовить зелье – оно само по себе несложное. А потом мы встретимся, и я отдам тебе зелье.

Они договорились о встрече. Если Лаванда испытывала некоторое опасение, то Валери радовалась, как ребёнок. Теперь Том точно не неё не посмотрит! Никогда!

Девушка прикусила губу. Обмануть эту дурочку Лаванду не составило труда – пусть блондинка и чистокровная, но всё же такая гриффиндорка! Глупая, верит всему, что ей говорят.

Слизеринка зажмурилась в предвкушении. Семейный рецепт был уникальным – всё должно получиться. А если не получиться… Что ж, невелика потеря. Тогда она просто добьёт грязнокровку каблуком – куда менее замысловато, зато действенно.

Приготовление зелья в лаборатории Слизнорта не было сложным делом. Само зелье было простым, не требующим редких ингредиентов, но зато действовало прекрасно.

Лаванда поняла, что Грейнджер живёт в Башне старост, лишь тогда, когда Валери сразу после урока Истории магии затащила её в какую-то каморку и передала зелье. Девушка произнесла нерешительно:

– Но ведь я теперь не живу с ней.

Валери не на шутку разозлилась.

– Мне что, тебя всему учить надо? Поймай её после ужина, сделай невинные глазки, попроси показать Башню старост, в конце-то концов!

Лаванда возмутилась.

– Не ори на меня! Между прочим, это ты предложила, а не я!

Валери, поняв, что всё вот-вот сорвётся, сказала успокаивающе:

– Извини, просто я сама сначала не подумала об этом. Но ведь всё ещё в силе, так?

Гриффиндорка смягчилась и кивнула. Несмотря ни на что, она сама этого хотела, и была не в силах так просто взять и отказаться от такой возможности устроить Грейнджер подлянку. К тому же, Розье наверняка потом начала бы мстить, чего Лаванда очень не хотела – слизеринки были страшны в гневе.

– Значит, так, – начала объяснять Розье. – Делаешь так, чтобы Грейнджер свалила из комнаты, потом прыскаешь зелье на подушку три раза. Не вздумай больше! Оно захватит пространство не только на подушке, но и вокруг неё – так что вся голова нашей всезнайки будет в прыщах. Всё понятно?

Лаванда кивнула, но всё же с сомнением. У неё точно получиться? Да, должно. Она сильная гриффиндорка, и отомстит той, кто посмела тронуть её любимого Рона.

Валери посмотрела вслед сообщнице, пытающейся догнать главную старосту, и невольно задумалась:

«А правильно ли я поступила, доверив это зелье такой идиотке? Нет, она не может испортить даже это. Она сможет три раза прыснуть на подушку. Ничего не произойдёт» – мысленно убеждала себя Розье.

Тем не менее, она уже пожалела о сгоряча принятом решении, но отступать было поздно, и девушка, вздыхая, спустилась в подземелья – ждать новостей.

Тем временем Лаванда, быстро перебирая ногами, всё же сумела догнать свою бывшую соседку. Она схватила Гермиону за руку.

Девушка обернулась и недоуменно спросила:

– Лаванда?

Та кивнула.

– Да. Привет, Гермиона. Я так и не успела поздороваться с тобой вчера.

Блондинка крепко обняла её. Гермиона перестала понимать, что происходит. Почему Лаванда Браун говорит с ней так, будто они закадычные подруги?

– Признайся сразу – ты хочешь пароль от Ванны старост? – прямо спросила Гермиону.

Лаванда ахнула, а потом – обиженно фыркнула и отвернулась, собираясь уйти.

– Я просто пришла поздороваться, а ты уже обвиняешь меня в чём-то, – сказала девушка.

Гермиона вздохнула и, понимая, что явно перегнула палку, произнесла:

– Извини, вырвалось. Так что ты хотела?

Девушка ещё немного поругалась ради приличия, а потом с придыханием попросила:

– Покажешь мне Башню старост?

Гермиона насмешливо улыбнулась.

– Я так и знала.

Лаванда резко покачала головой.

– Нет. Просто мы с Парвати хотим провести с тобой время, вот и всё.

Девушка всё ещё сомневалась, но всё же ответила, пожимая плечами:

– Ладно. Вход в башню находится на шестом этаже, в конце коридора.

Лаванда улыбнулась и побежала за подругой. Она не знала, зачем впутывала в это Парвати, но знала, что с подругой всё осуществить будет морально легче.

Правда, Патил её инициативу не поддержала. Более того – индианка всплеснула руками и гневно сказала:

– Что за козни ты строишь? Я не понимаю тебя!

Лаванда поморщилась, подумала, а потом решила рассказать часть правды, чтобы девушка ей помогла.

– Я купила одно шикарное зелье – оно покроет лицо Грейнджер прыщами на долгое время. Но мне нужна твоя помощь.

Парвати покачала головой.

– Нет, я так не могу. Она никому не сделала ничего плохого, и…

Лаванда не нашла ничего лучше, кроме как сказать:

– Или ты мне больше не подруга!

Патил растерялась, а после посмотрела на обиженное лицо блондинки. Как ни крути, индианка не хотела терять её, а потому покорно кивнула и ответила:

– Хорошо, я помогу тебе. Но скажи – ты уверена в том, что оно не причинит ей более существенного вреда, чем прыщи?

Лаванда уверенно произнесла, не оставив подруге и шанса на отступление:

– Да, я уверена в этом целиком и полностью.

Патил глубоко вздохнула и спросила:

– И что же мне нужно делать?

Блондинка пожала плечами.

– Ничего особенного. Отвлеки Грейнджер и заставь её выйти из комнаты, не важно, как. Мне нужно совсем немного времени – минуты должно хватить.

Лаванда объяснила любопытной подруге действие зелья, и та окончательно согласилась, не углядев в плане ничего особо ужасного. От прыщей ещё никто не умирал, а несчастная Лаванда так страдала, когда Рон променял её на Грейнджер! Она должна была понимать, что Лаванда это просто так не оставит, а значит – знала, на что идёт, уводя чужого парня.

Через несколько минут они уже стояли около большого полотна с гербом Хогвартса. Из одной из комнат вышла Гермиона. Парвати тут же взяла дело в свои руки, чтобы помочь подруге, и обняла девушку. Та улыбнулась и ответила тем же – индианка пусть и не слишком ей нравилась, но она была намного лучше той же Лаванды.

– Гермиона, умоляю, дай посмотреть комнату Тома Риддла! – взмолилась она.

Гермиона засомневалась. Стоит ли?

– Риддл меня убьёт, если заметит, что что-то не так. Так что давай я схожу с тобой и прослежу, – приняла решение Гермиона.

Парвати и Лаванда засияли. Как же хорошо всё идёт! Всё не может быть так радужно, но они не обратили на это внимание.

Пока Парвати и Гермиона обследовали комнату старосты мальчиком, Лаванда тихо проскользнула в комнату соперницы и подошла к её постели. Блондинка скрипнула зубами – кровать была очень большой и наверняка мягкой и удобной. ,

«Почему этой всезнайке всегда достаётся всё самое лучшее?» – зло подумала Лаванда и достала из сумочки небольшой пузырёк с зельем и специальным приспособлением, прикреплённым к горлышку.

Девушка осторожно три раза прыснула зельем на подушку и улыбнулась, довольная собой – жидкость быстро растеклась по ткани.

Вдруг из соседней комнаты раздался грохот. Девушка приглушенно вскрикнула и выронила пузырёк. Приспособление отлетело и зелье растеклось по всей постели. Лаванда приглушенно ахнула и попыталась заклинанием убрать жидкость, но было поздно – та лишь впиталась в ткань и внешне от неё не осталось и следа.

Лаванда выбежала из комнаты, белая, как полотно. Она не могла поверить в то, что только что произошло.

Из соседней комнаты вышли хихикающие Парвати и Гермиона. Они удивились, увидев испуганную блондинку. Гермиона осторожно спросила:

– Ты что, так сильно испугалась этого шума? Ничего страшного не произошло, Парвати просто пустую склянку разбила – я её «Репаро» починила и всё.

Лаванда кивнула, выдавив из себя слабую улыбку. Произошедшее не укладывалось в её голове – хотелось лечь на пол и зарыдать от безысходности. Что же произошло, какие будут последствия?

Блондинка весь последующий час чаепития в гостиной Башни старост хотела признаться Гермионе во всём, но не могла – ей было банально страшно. Она не знала, что может сделать Грейнджер, будучи в состоянии ярости.

Она всё время провела, стыдливо пряча глаза и проклиная себя и свои кривые руки. Как она могла так провалиться, как?

Лишь в гостиной Гриффиндора Лаванда смогла дать волю слезам. Парвати тут же подлетела к ней и спросила недоуменно:

– Лаванда? Что-то случилось.

Девушка прорыдала в ответ:

– Да, всё просто ужасно! Это ужасная ошибка, ужасная!

Парвати смягчилась и присела рядом, обняв подругу.

– Ты жалеешь, да? Не волнуйся, мы ещё можем пойти к ней и извиниться, рассказав правду.

Блондинка вскочила с постели и резко сказала:

– Ни в коем случае – она меня просто убьёт!

Патил удивилась.

– За что?

Девушка вновь присела на кровать и зарыдала.

– Из-за вашей разбитой склянки и случайно пролила зелье на постель! – проревела девушка.

Индианка изменилась в лице. Она слабо прошептала, словно не веря:

– Что ты сделала?

Лаванда повторилась.

– Пролила зелье!

Медленно Парвати поднесла руки к голове и прикрыла ладонями лицо.

– Ты немедленно должна пойти к ней и всё рассказать.

Лаванда вскрикнула:

– Нет! Ничего не случиться – максимум она вся покроется этими прыщами, и всё! Всё ведь хорошо! – умоляла блондинка.

Но Патил была непреклонна.

– Мы не можем так рисковать. Я сейчас же иду и…

Она вскрикнула, поражённая заклинанием.

– Петрификус Тоталус!

Глядя на неподвижное тело подруги, Лаванда аккуратно левитировала индианку на соседнюю постель и глубоко вздохнула.

Ей оставалось только молиться Мерлину на то, чтобы всё прошло хорошо и с Грейнджер ничего не случилось.

Тем временем Том доделывал уроки под мягкий свет свечи и собирался спать. Доклад потребовал больше времени, чем он думал, и к тому времени, как в соседней комнате затихла возня, парень лёг на постель и подумал о том, что сегодняшний день был гораздо лучше, чем предыдущий.

Уже скоро парня сморило. Тем не менее, от сна не осталось и следа, когда из-за стены послышался нечеловеческий крик.

Парень тут же вскочил с кровати, на ходу натягивая брюки и приглаживая взъерошенные со сна волосы. Он не мог понять, что происходит, и сонно таращился на дверь. В конце концов парень начал осознавать, кто кричит.

Он не помнил, чтобы когда-то до этого бежал с такой скоростью. Он преодолел это расстояние, а считанные секунды и вот уже смотрит на агонию главной старосты девочек. Её кожа вздувалась и лопалась, и по всей кровати были видны кровавые отметины.

У Тома закружилась голова.

Он, не задумываясь, подхватил орущую девушку на руки и вылетел за дверь, не заботясь о своём внешнем виде. Профессор Диппет выглянул из двери и ахнул, увидев свою ученицу. Он побежал вслед за Томом, но ему было сложно его догнать.

Там, где бежал Риддл, оставались огромные пятна крови – кожа девушки к тому времени пришла в совершенно ужасающий вид, а кровь всё текла и текла.

По лицу парня струился холодный пот – он боялся, что не успеет, и с каждой секундой ускорялся.

Директор остановился и попытался отдышаться. Он взмахнул палочкой и вызвал Патронуса, отправляя его к медсестре.

Когда Том прибыл к медпункту, там его уже ждали.

Мадам Помфри ахнула и схватилась за ближайшую стену, когда увидела, в каком состоянии находится Гермиона.

Парень уложил её на кровать, а мадам Помфри влила девушке обезболивающее, массируя горло, чтобы оно смогло пройти в организм.

Женщина схватилась за голову – она не знала, что с этим делать, и понятия не имела, что произошло с девушкой.

К тому времени в медпункт подоспел директор – он с ходу спросил:

– Что произошло?

Мадам Помфри сказала отчаянно, с ужасом наблюдая за гриффиндоркой:

– Армандо, я не знаю, что можно сделать!

Директор спросил:

– Мунго?

Женщина обессиленно кивнула.

Том Риддл опустился на ближайший стул и закрыл лицо руками – ему оставалось только ждать.

========== 29. Едва ль сравнится с той улыбкой, ==========

Гермиона проснулась от дикой боли по всему. В первые мгновения она с непониманием наблюдала, как по её коже идут огромные пузыри. А дальше девушка уже не видела – она выгнулась и закричала от нечеловеческой боли и ужаса.

Она, кажется, сорвала голос. Расплывчато мелькало лицо Тома Риддла. Кажется, он её куда-то нёс, но гриффиндорка не могла быть уверенной полностью – возможно, это и не Риддл был, а кто-то другой.

Это закончилось так же быстро, как и началось. Её вновь куда-то положили, что-то влили, и боль поутихла, а сознание прояснилось – как и зрение. Глазами, полными невыплаканных слёз, девушка наблюдала за теми, кто окружал её.

Директор Диппет разговаривал с кем-то по камину, мадам Помфри стояла у двери, еле сдерживая рыдания, а Том Риддл сидел около её кровати, закрыв лицо руками. Что происходит? И почему так больно?

Гермиона произнесла хриплым голосом:

– Что происходит?

Директор запнулся на полуслове, Риддл поднял голову, а медсестра тут же бросилась к ней, шепча:

– Мы не знаем, но скоро обязательно всё выясним и накажем тех, кто сотворил с тобой такое, обещаю!

Гермиона слабо кивнула и застонала – боль вновь возвращалась. Медсестра тут же сказала Риддлу:

– Болеутоляющее и снотворное!

Слизеринец с готовностью вскочил и, пока мадам Помфри гладила девушку по голове, принёс зелья. Медсестра влила их Гермионе и через несколько минут та провалилась в сон – как раз тогда, когда из камина вышли люди с лимонных мантиях.

Гермиона проснулась спустя несколько часов, когда её полностью окружили колдомедики. Они напряжённо переглядывались и явно не знали, что им делать. Гермиона открыла глаза и хрипло закашлялась, а девушка, стоящая неподалёку, тут же подала ей стакан воды, но пошевелить руками Гермиона не смогла.

Более того, она вообще ничем пошевелить не смогла.

– Откройте рот, пожалуйста, – сказала девушка, и Гермиона подчинилась.

Она осушила весь стакан, и мир стал казаться намного менее унылым.

– Почему я не могу пошевелиться? Меня парализовало? – со страхом озвучила она ужасную догадку.

Один из молодых мужчин тут же замотал головой с явным ужасом на лице.

– Нет, слава Мерлину, нет! Мы сделали это для того, чтобы Вы не смогли увидеть своё тело в нынешнем его состоянии.

Гермиона насторожилась.

– Почему?

Один из целителей прокашлялся и сказал:

– Пожалуй, мы пойдём и… подумаем в более спокойной обстановке. Мэттью, объясни всё девушке.

Молодой парень, который разговаривал с ней до этого, с возмущением посмотрел на говорившего, но к тому времени увидел лишь его удаляющуюся спину. Через несколько секунд палата практически опустела – там остались лишь медсестра, смотрящая на пациентку с жалостью, целитель по имени Мэтью, и сама Гермиона.

Она не могла понять, что происходит. Каким ужасным должно быть зрелище, чтобы её обездвижили? Последнее, что она успела увидеть – это огромные прыщи по всему телу. Неужели это так страшно?

– Пожалуйста, дайте мне самой всё увидеть, – попросила Гермиона.

Целитель поджал губы и покачал головой.

– Я не могу этого сделать, простите. Возможно длительное шоковое состояние.

Гермиона не сдержалась и закричала:

– Мне наплевать, скажите, что со мной!

Парень посмотрел на неё, как на душевнобольную, и сказал испугавшейся медсестре:

– Следите, чтобы она тут ничего не разнесла стихийной магией.

Он удалился до того, как молоденькая девушка успела сказать и она. Она посмотрела ему вслед с обидой, но промолчала.

Гермиона заплакала от бессилия. Девушка поджала губы и её глаза тоже заслезились. Скорее всего, она бы убила себя сама, если бы с ней сделали подобное.

Девушка присела рядом и погладила по плечу, даря молчаливую поддержку, в которой сейчас так нуждалась Гермиона.

– Просто скажи – мне действительно не стоит это увидеть.

Медсестра кинула быстрый взгляд на шею Гермионы, не скрытую плотной тканью, и кивнула.

– Судя по их разговорам, у меня вообще есть шанс?

Девушка пожала плечами и ответила с сомнением:

– Честно говоря, я не знаю. Вообще, ты на пятом этаже – это различные проклятия. Но никто не знает, что на самом деле с тобой случилось, а оттого пока не могут понять, как помочь. Они остановили действие, но не смогли вылечить последствия. Сейчас над этим работает весь этаж.

Гермиона отчаянно прикусила губу.

– Но как так? Они ведь квалифицированные колдомедики…

Девушка утешила её:

– Не волнуйся. Если они ничего не смогут сделать, то дело дойдёт до мистера Сметвика, а он обязательно тебе поможет.

Девушка мечтательно вздохнула – кажется, она была неравнодушна к одному конкретному целителю.

– Сметвик – это тот, который Гиппократ? Глава больницы?

Медсестра кивнула.

– Да, это он. Он такой… Такой!

Гермиона усмехнулась.

– По своим влюблённым глазам я поняла, что он шикарен, так что можешь не утруждаться и не подбирать слова восхищения.

Девушка покраснела.

– Нет, ты просто неправильно поняла! – отнекивалась она.

Гермиона приподняла бровь, показывая сомнение.

– Да? А вот мне кажется, что я попала в точку, – хитро улыбнулась она.

Она воспротивилась.

– Когда кажется, креститься надо! – и гордо отвернулась.

Гермиона спросила:

– Магглорождённая?

Девушка вновь повернулась к ней, удивлённая.

– Да. А откуда ты знаешь?

Гриффиндорка пожала плечами.

– Маггловские фразеологизмы – очень заметная вещь.

Девушка поняла свою ошибку и кивнула.

– Как там в Хогвартсе сейчас?

Гермиона удивилась.

– Что ты имеешь ввиду?

Медсестричка прикусила губу.

– Ходят слухи про то, что в школе сейчас массовые гонения магглорождённых.

Гермиона ответила с недоумением:

– Ничего ужасного нет, но есть отдельные личности, которые… Мягко говоря, недолюбливают таких, как мы, – разоткровенничалась она.

Настала очередь медсестры пожимать плечами.

– Такие всегда есть и, думаю, что всегда будут.

Гермиона грустно вздохнула.

– Да, ты права. Просто иногда их ненависть переходит все рамки – они опускаются до рукоприкладства, угроз, и даже попыток убить…

Гермиона поняла, что сказала лишнее, когда её собеседница поежилась и испуганно округлила глаза.

– Так это правда? Ну, про чудовище из Тайной комнаты? – боязливо спросила она.

Гриффиндорке пришлось сознаться.

– Да, правда. И… Это меня тогда окаменили, – призналась она.

Девушка заинтересовать.

– А что потом?

Гермиона не знала, стоит ли рассказывать всё совершенно незнакомому человеку, но ужасно не хотелось оставаться наедине с собой, и она решилась.

– Пока я лежала, один герой убил это чудовище и спас школу. Конец, – кисло закончила она.

Девушка посчитала её слова забавными и хихикнула.

– А почему ты так скептически к этому относишься?

Гермиона пожала плечами.

– Наверное, потому, что этот герой – та ещё сволочь.

Они поговорили ещё немного, пока в палату не вошли директор Диппет, профессор Слизнорт и незнакомый ей мужчина в лимонной мантии – скорее всего, целитель.

Девушка тут же ахнула и пролепетала:

– Здравствуйте, целитель Сметвик!

Гермиона призналась самой себе, что понимала восхищение девушки. Мужчина и правда был красивым, в самом расцвете сил, и в нём был виден железный стержень – такие нравились наивным девушкам.

В ответ на благоговение медсестры он лишь улыбнулся и сказал:

– Здравствуй, Сюзанна? Как прошла твоя смена?

Было понятно, что мужчина всегда лишь пытается быть вежливым, но Сюзанна всё равно засияла и ответила, смущаясь:

– Всё хорошо, спасибо!

Мужчина переключился на пациентку.

– Как Вы, мисс Грейнджер?

Сюзанна ревниво посмотрела на целителя, но промолчала, а тот еле сдержал улыбку, чувствуя прожигающий взгляд девушки.

– Уже намного лучше, сэр.

Тот довольно кивнул.

– Как я понимаю, боли уже нет?

Он немного поспрашивал девушку о её здоровье и состоянии и, когда убедился, что она уже в порядке. В конце концов Гермиона попросила отчаянно:

– Пожалуйста, покажите мне, что с моим телом! Я не буду вот так сидеть в неизвестности!

Целитель тяжело вздохнул и сказал:

– Я не вправе скрывать это от Вас.

Он махнул палочкой и Гермиона почувствовала, что может двигаться. Он с удовольствием хрустнула костяшками рук и перевела на них взгляд.

Слава Мерлину, что целитель успел наложить «Полог тишины» – в противном случае её крик услышала бы вся больница. Сметвик поджал губы, а молодая медсестра сжалась.

Гермиона не могла поверить в то, что видит. Её некогда красивые и аккуратные руки были покрыты огромными разорвавшимися волдырями. Скорее всего, из них тогда фонтаном плескала кровь.